скачать книгу бесплатно
Маска красной смерти
Инна Балтийская
Во время прямого эфира популярному ди-джею становится плохо. Кровь сочится у него из носа, из ладоней, словно язвами покрывается лицо, затем он падает на пол и умирает.
Но это только начало череды странных смертей, превращающих лица в окровавленные маски. Девушки в городе погибают от неизвестной болезни, на их коже перед смертью выступает кровь, как при геморрагической лихорадке. Что это, вирус Эбола или другой, не менее опасный вирус? И грозит ли городу эпидемия? Журналисты Лена и Митяй, как обычно, готовы рискнуть собой, чтобы узнать правду.
Инна Балтийская
Маска красной смерти
Глава 1
Как назло, обычно вялые радиослушатели в этот день звонили в эфир десятками. Операторы не успевали снимать трубки, соединение постоянно срывалось, но страждущие перезванивали, грубили операторам, требуя немедленно выпустить их в прямой эфир. Каждый желал немедленно рассказать свой анекдот.
– Маньяк отравил цианистым калием крупные денежные купюры и пожертвовал их детскому дому. Отравились…
– Двадцать депутатов и один мэр. – машинально закончил Горолюб, вытирая со лба внезапно выступивший пот.
Вот уже второй день его бросало из жара в холод, руки тряслись, как после запоя, но причину он не понимал. Не пил вот уже больше месяца, курить бросил давно… От гриппа все это бы не спасло, но температуры у него тоже не было. Надо бы сходить к врачу, но где найти время? Его день был расписан не то что по минутам – буквально по секундам. Он много лет стремился именно к этому – собственная передача на телевидении, радиоэфир с самым высоким рейтингом, а главное – чтобы к его имени не надо было ничего прибавлять. Роман Горолюб, и точка. Местная знаменитость. Правда, весьма крупная знаменитость, плотная, так сказать. Он шутил, что хорошего человека должно быть много, и пока он влезает в телекамеру, все в порядке, но в душе считал, что проклятый жир – его злейший враг. Именно он не дает пролезть в игольное ушко жесткого кастинга на центральное ТВ, которое ведет к настоящей, всероссийской славе.
Но потерять нынешнюю, городскую популярность он не мог. Стоит пропустить один эфир, пойти к врачу – и город наполнится слухами. Нехорошими слухами, что сдает старый толстый Ромка, болеет, надо замену ему искать. И ведь найдет ему замену начальник. Недаром своего племянника на радио привел, посадил пока новости читать, но это пока. Стоит кому-то из именитых ослабеть, мигом сожрет. Нет, надо взять себя в руки, дотянуть сутки до выходных.
Передача «Расскажи анекдот Горолюбу» никак не заканчивалась, а голова болела все сильнее, словно готовясь разлететься на куски. Он невольно приложил руки к вискам, снова протер лоб, и, не успев еще опустить руки, услышал с разных сторон странный, прерывающийся шепот:
– Смотри, опять… – Нет, тебе показалось. – Да нет же, на лоб посмотри!
На свой лоб он посмотреть не мог, поэтому привычно склонился к микрофону, поправил его рукой, и, наконец, понял, о чем шепчутся девушки-операторы. Толстые пальцы были перепачканы чем-то липким и красным, и на черном микрофоне остались явные красные следы. Наверное, в кафе он запачкал руки кетчупом, а теперь измазал себе и лицо? Но это могло вызывать смех, а на лицах девчушек явственно читался страх.
– Кровавый пот… – словно эхом, донеслись до него обрывки слов, и он рассердился. Что они несут, эти соплюшки, неужели не в состоянии отличить кровь от кетчупа? Не бывает кровавого пота, это сказки для слабонервных, городские легенды… Но почему так болит голова?
В висок словно вонзилась огромная раскаленная игла, и запылала там, расплавляя остатки мыслей. Он хотел позвать на помощь, но губы не слушались, лишь беспомощно кривились в подобии жутковатой гримасы. Сквозь боль он еще успел услышать пронзительный женский визг, и все погасло.
* * *
– Ленка, вот для тебя отличная возможность отличиться! – Митяй, пробегая мимо, бросил в меня газетным листом. Я не успела его поймать, и он, приземлившись мне на голову, плавно спланировал на пол. Рассердившись, я скрестила руки на груди и гордо выпрямилась на стуле:
– Митька, я не собираюсь ползать по полу! Ты что мне бросил, там очередная твоя гениальная статья?
– Именно. – Митяй уже сосредоточенно стучал по клавиатуре. – У нас в городе, похоже, началась эпидемия. У людей на лбу выступает кровавый пот, затем кровь начинает сочиться из рук и шеи, и потом… – он сделал эффектную паузу.
– Не стыдно такое рассказывать? – белокурая Дагния Лебедева, ведущая в газете хронику светской жизни, повернулась к нему на крутящемся стуле и презрительно сморщила носик. – Чума в городе, да?
– Про лихорадку Эбола слыхала? – Митяй по-прежнему бодро, как дятел, стучал по клавишам. – Наверное, ей в Африке надоело, вот и до нас добралась. Врачи, конечно, все отрицают. Я уже в минздрав звонил, уверяют, что никакой эпидемии нет. Врут, конечно.
– И много народу уже заболело? – небрежным тоном, словно на светском приеме, спросила Дагния. – Счет идет на сотни или уже на тысячи?
На этот раз Митяй оторвался от компа и зло взглянул на Дагнию.
– Только двое. – отчеканил он. – Ты предлагаешь мне пока не писать, подождать, пока сдохнет весь город?
– А ты хочешь вызвать панику? Или, еще лучше, чтобы сюда прислали войска и объявили карантин? – ледяным тоном, полным презрения, спросила Дагния.
– Я буду только за. – усмехнулся Митяй. – Наш город прославится. Я буду писать записки из подполья, и через Инет передавать их в центральные газеты. Мне карантин не помешает.
Дагния пожала плечами и отвернулась. Я молча смотрела на дуэлянтов. Митяй недолюбливал Дагнию, считая ее высокомерной стервой, и белокурая красотка отвечала ему полной взаимностью. Мне лично казалось, что это просто нездоровая конкуренция. Митяй справедливо считал себя главной звездой газеты «Желтые новости». У него было редкое чутье на скандалы и сенсации, незаурядный аналитический ум, и именно его ставили в пример на всех планерках, как журналиста, который оказывается на месте происшествия задолго до того, как оно произошло.
Но зато Дагния очень нравилась местным певицам, актрисам и особенно актерам. Девушка была неглупа и красива какой-то отстраненной, холодной красотой снежной королевы. Ее приглашали на все светские тусовки и приемы, с ней секретничали, советовались по поводу нарядов и раскрутки, знакомили с перспективными кавалерами – словом, ее любили.
Митяя же деятели шоу-бизнеса терпеть не могли. Особенно после того, как он спровоцировал драку с молодым, но уже засветившимся в сериалах актером, получил от него в глаз, но сдачи давать не стал, а вместо этого с невинным видом отправился в травмпункт, получил справку о побоях и дал статью в газете под названием: «Меня избил актер Федорин». Скан справки и фото фингала к тексту прилагались.
И Дагния, потратившая несколько дней, чтобы очаровать восходящую звездочку Федорина и получить от него интервью, осталась на бобах. Интервью появилось сразу после истории с избиением, и вызвало у читателей лишь здоровый смех.
Таких историй было немало. Не прикладывая особых усилий, Митяй Золотухин раздувал слона сенсации из любой мелкой мушки, а Дагния лишь уныло брела по его следам. Я пришла в «Желтые вести» недавно, и даже не успела еще ничего написать. Но уже то, что привел меня в газету Митяй, сделало Дагнию моим естественным врагом. А я была счастлива, и мне так не хотелось иметь врагов…
Тяжело вздохнув, я подняла с пола газету у попыталась сосредоточиться на заметке под названием: “Кровавый пот»:
«Он прошептал: «Как жарко… Я словно в костре.». Вытер со лба кровавую испарину и грузным кулем рухнул на пол. Так оборвалась жизнь известного шоу-мена Романа Горолюба. Ему было всего 48 лет.
А спустя пять дней прямо на сцене театра скончалась тридцатилетняя комедийная актриса Алла Ковальчук. Кровь хлынула у нее из носа и из ушей, она буквально захлебнулась в собственной крови. Она умерла, не приходя в сознание, не успев почувствовать боль.
Две загадочные, внезапные смерти за одну неделю. От странной болезни погибли совсем молодые люди. Но это лишь те случаи, о которых мы знаем.
Роман Горолюб и Алла Ковальчук были известными, они погибли на глазах у множества свидетелей. Лишь поэтому мы знаем, как наступила их смерть. А скольких на самом деле выкосил кровавый вирус? Сколько народу скончалось у себя дома, и приехавшие доктора торопливо увезли их в морг?
Увы, областной минздрав уверяет, что никакой эпидемии нет. Боюсь, такой же ответ мы услышим, даже если в городе пойдет эпидемия вируса Эболы.»
Я немного помолчала, осмысливая прочитанное, потом спросила:
– Митя, а от меня-то чего ждешь?
– Включайся в расследование. – он наконец-то повернулся ко мне. – Если в городе эпидемия, считай, нам крупно повезло. Нами вся страна заинтересуется.
– Если мы заразимся и умрем, нам будет все равно. – пожала плечами я.
– Да что ты как маленькая! – вскипел Митяй. – Можно подумать, если напишем об этом, эпидемия всех выкосит, а промолчим – так стороной обойдет. Да вообще, нет никакой эпидемии, иначе полгорода бы кровью уже истекало. Вон, даже Дагния это понимает!
– Даже? – ледяным тоном переспросила белокурая красотка. – Дагния как раз это прекрасно понимает. И ДАЖЕ ТЕБЕ, похоже, сумела объяснить.
– Митя, а что врачи говорят? – торопливо спросила я, надеясь остановить нарастающую ссору.
– Кровоизлияние в мозг у обоих. Инсульт. – Митяй передернул могучими плечами. – Ну подумай сама, какой инсульт у тридцатилетней тетки?
– Вроде, она была очень полной. – осторожно заметила я. – Может, у толстяков инсульты бывают и в молодости?
Я заметила неприкрытое злорадство в синих глазах Дагнии и оглянулась, но было уже поздно. Прямо над моим стулом нависла замредактора Ольга Викторовна Бомотова, большая и широкая, как речная баржа. Увы, она явно слышала мои последние слова.
– Что, Леночка, – подчеркнуто ласково спросила она, растягивая губы в подобии улыбки. – Вы всех полных людей списываете в утиль?
– Ольга Викторовна, ну что вы! – от растерянности я вскочила, уронив стул, и теперь, покраснев, переминалась с ноги на ногу возле него, не зная, что предпринять. – Я же про актрису… вы по сравнению с ней стройная березка!
Бездушный Митяй фыркнул, Дагния с равнодушной улыбкой отвернулась и стала демонстративно стучать по клавишам. Замредакторша, перестав улыбаться, смерила меня холодным взглядом и, не сказав больше ни слова, удалилась в свой кабинет за стеклянной перегородкой.
– Она меня уволит? – в страхе спросила я у Митяя. Меня взяли в газету на испытательный срок, и то исключительно из уважения к нему.
– Пусть попробует. – спокойно ответил любимый. – Я уйду вместе с тобой. Пойдем в «Женские секреты», меня туда давно зазывают. Еще и выиграем в зарплате.
Я выдохнула застрявший в груди воздух и немного расслабилась.
– В общем, слушай сюда. – продолжал неугомонный Митяй. – Ясно, что это не инсульт. Я почитал в Инете – нет при инсульте никаких кровотечений из рук и кровавой испарины. Возможно, все же какой-то вирус, хотя и не такой заразный, как Эбола. Или еще какая зараза. Но в любом случае, должны быть еще пострадавшие. И вот твоя задача, Ленок, их отыскать. Задание понятно?
– А что будет, если Лена не справиться с поставленной задачей? – с красиво очерченных губ Дагнии, казалось, капал пузырящийся яд. – Не оправдает, так сказать, оказанного доверия?
– Задушу, расчленю и сварю бульон. – с самым серьезным видом ответил Митяй. – Говорю это при свидетелях, которых тоже придется убрать.
Он кинул выразительный взгляд на Дагнию и плотоядно облизнулся:
– Эх, и вкусный бульончик получится! Наваристый!
– Шут гороховый. – тихо, но отчетливо проговорила Дагния и отвернулась.
Из кабинета начальства вышла Ольга Викторовна. Остановилась возле двери, обвела глазами зал и строго спросила:
– Над чем у нас работает Ленская?
Я хотела было ответить, но Митяй меня опередил:
– Мы с ней готовим бомбу. В городе странный вирус, от которого погибают люди. Вот-вот может начаться эпидемия.
– Ну-ну. – недоверчиво хмыкнула замредакторша и вернулась к себе.
Я сидела, уткнувшись лицом в руки, и пыталась сдержать слезы. Зря я все же перешла на работу в газету Митяя. Надо было оставаться в своем гламурном журнале. Особого смысла в той работе я не видела, но какие доброжелательные девочки сидели со мной в кабинете! А тут я словно попала в натуральный террариум. Ни один мой промах не останется незамеченным, любое слово будет использовано против меня. Митяя такая обстановка окрыляет, ему для полного счастья нужна постоянная борьба. А мне хочется на работе тепла и понимания…
Но самое главное – я понятия не имею, как вести журналистское расследование! Когда слушала Митяя, мне казалось, что это так просто… Иногда я ходила с ним, беседовала с людьми, даже сидела в засаде, чтобы сделать тайные фотки. А вот теперь мне надо вести расследование самой, а в голове лишь одна мысль – я обязательно облажаюсь, и мерзкая Дагния будет месяцами рассказывать всей редакции о моем позоре.
Словно угадав мои мысли, Митяй подошел, сел на мой стол и, нагнувшись к самому уху, прошептал:
– Ленка, да не волнуйся, не брошу я тебя одну в океан. Бросаю спасательный круг: месяц назад в одном из корпусов инфекционной больницы возник пожар. Вот от этой печки и надо плясать.
Глава 2
В деревянные стены корпуса, где лечили особо опасные инфекции, намертво въелся запах гари. Заведующий отделением Вадим Спиридонов сидел в кабинете с настежь распахнутыми окнами, чувствуя, как от гари начинает болеть голова. С улицы поддувал осенний ветерок, в комнате было зябко, но врач не чувствовал холода. Ему было слишком страшно. Прошел уже месяц после того, как его ограбили, но он так и не решился поставить в известность фирму. Да, там работали медики, но возглавляли фирму люди, далекие от медицины, зато очень близкие к криминалу. Ходили слухи, что они жестоко расправлялись с конкурентами, и что два ревизора, затеявшие в фирме проверку, исчезли без вести.
Спиридонов решил не обращаться в фирму за помощью. Он был уверен, что в скором времени сам найдет пропажу и ее похитителя. Но шли дни, а он никак не мог сообразить, где искать. И вот, дождался – стали погибать люди. Это его вина. Скоро за ним придут… только кто это будет – полиция или те, другие?
* * *
Я уныло бродила возле ярко-зеленого, свежевыкрашенного корпуса инфекционки. Следов пожара уже не было видно, только почерневшие и свернувшиеся листья дикого винограда напоминали о том, что по стенам недавно прошелся огонь.
Внутрь отделения меня, разумеется, не пропустили. Я долго тыкала удостоверение в маленькое окошко на проходной, но полная тетка по ту сторону баррикады стояла на своем: она не знает и знать не хочет ничего про свободу прессы, зато прекрасно знает, что такое зараза. И поэтому никто не зайдет в отделение, чтобы потом разносить эту самую заразу по городу.
Конечно, можно было пойти к главврачу, и добиться-таки своего. Возможно, он сам сопроводил бы меня в отделение. Но мне не нужно было официальное интервью с врачами, мне нужно было поговорить по душам с медсестрами или больными. Только так можно было получить хоть какую-то полезную информацию.
Поэтому я и бродила теперь вокруг больницы, надеясь, что на улицу выйдет кто-то из медсестер и мне удастся наладить контакт. Хотя, веселый здоровенный Митяй куда лучше сумел бы расположить к себе девушек. Но пока, несмотря на теплую сентябрьскую погоду, выложенные кирпичом дорожки между корпусов были абсолютно безлюдны.
Устав наворачивать круги, я присела на деревянную лавочку возле выхода из корпуса, и задумалась. Допустим, ЭТО началось месяц назад во время пожара. Что тогда произошло? Надо рассуждать логически.
Допустим, в отделении находился больной с редким вирусом, возможно, привезенным из какой-то экзотической страны. В корпусе начинается пожар. Что происходит дальше? Капитан Очевидность подсказывает, что всех – и врачей, и больных – срочно выводят из деревянного здания.
Что же было дальше? Пожар пылал в конце августа, на улице было довольно тепло, поэтому легко допустить, что люди стояли на улице перед горящим зданием, и дожидались пожарных. Или больных отвели в другой корпус? Но, насколько я выяснила, в этом отделении находились особо заразные больные. Гепатит А, дифтерия, корь… Вряд ли их даже на время решили подселить к дизентерийным больным, или подружить с ВИЧ-инфицированными.
Ну что же, пока примем на веру, что больные под присмотром персонала дождались, пока корпус потушат, и вернулись на законные места. И тем не менее, зараза вырвалась наружу. Может, один из больных контактировал с пожарными? И те заразились? Возможно все, только как это выяснить? Раз с медиками поговорить не удается, видимо, придется искать пожарных, тушивших инфекционку. Только что мне это даст? То есть, если кто-то из побывавших тогда на пожаре умер от внезапного кровоизлияния в мозг, я вернусь к Митяю с победой. А если нет?
В голову лезли самые дикие идеи, вплоть до того, чтобы поджечь инфекционку вновь, или натереть себя морковным соком и проникнуть в отделение под видом больной желтухой. От криминального решения проблемы я отказалась сразу и решительно, а вариант с симуляцией болезни некоторое время обдумывала. Но и его пришлось отбросить. Даже если медики «Скорой» окажутся идиотами и не поймут, что их дурят, меня разоблачат в приемном покое инфекционной больницы. И это еще неплохо, куда хуже, если я все же попаду в отделение, ничего толком не узнаю, зато заражусь на самом деле.
Я настолько углубилась в свои фантастические проекты, что даже не сразу заметила, что из корпуса вышла невысокая молодая девушка в белом халате, почти полостью прикрытым запахнутой синей курткой. Она быстро завернула за угол, а я почти минуту остолбенело глядела ей вслед. Потом опомнилась, вскочила и понеслась догонять.
Бежать мне пришлось недолго. Завернув за угол, я сразу наткнулась на медсестру, уже успевшую закурить. Она равнодушно посмотрела на меня и отвернулась. Я откашлялась и решительно произнесла:
– Девушка, я из «Желтых новостей». Может, вы знаете Митяя Золотухина?
– Видела по телику пару раз. – девушка обернулась и с интересом посмотрела на меня. – Так что это точно не вы.
Она засмеялась, от души радуясь собственной шутке. Я тоже через силу улыбнулась и продолжала.
– Мы с Митяем работаем в паре. Вот сейчас заинтересовались пожаром в вашем корпусе, хотим об этом заметку написать.
– О чем там писать? – искренне удивилась медсестра. – А можно ваше удостоверение?
Я показала запаянный в пластик листок, жалея, что не придумала более интересную версию. С другой стороны, заикнись я о загадочном вирусе, девушка могла вообще отказаться от беседы. Откуда мне знать, вдруг персонал больницы специально проинструктировали – журналистам о вирусе ни слова?
– Да уж, неужели ничего более интересного в городе не случилось? – никак не могла успокоиться девушка. – Что вы узнать-то хотели?
– Мы пишем о череде пожаров за последний месяц. – наконец-то нашлась я. – Митяй подозревает, что в городе завелся поджигатель. Первой загорелась ваша больница, потом еще несколько жилых домов. Полиция уверяет, что это просто несчастные случаи, но мы в это не верим.
– Надо же, только поджигателя нам не хватало! – возмутилась девушка. – Вот и жег бы дома, чего он больницу-то тронул? Креста на нем нет!
– Так вы мне поможете? – я не стала отвлекаться на обсуждение личности неведомого поджигателя. – Расскажете подробно, что происходило на пожаре?
– Да некогда мне разговоры разговаривать. – неуверенно ответила девушка. – Я на секундочку покурить только вышла, мне давно обратно пора.
– А когда у вас смена заканчивается? Давайте встретимся, ну пожалуйста! Мне очень нужен ваш рассказ!
Девушка с сомнением оглядела меня, немного подумала и сказала:
– Ладно, завтра можем встретиться. Но только если вы Золотухина с собой приведете. Я бы с ним поболтала… – она мечтательно закатила глаза.
Словно тонкой иглой в сердце кольнула ревность, и я внимательно оглядела девицу. Дутая куртка скрывала фигуру, но было ясно, что она вполне стройная, если не сказать тощая. Лицо же было не то что некрасивым, но каким-то неприятным. Слишком узкое, с впалыми щеками, слишком узкие губы, слишком глубоко посаженные глаза… Русые волосы приятного оттенка были хороши, но прямая стрижка каре не шла девушке, зрительно заостряя нос и удлиняя подбородок. Нет, она мне не соперница. Поэтому я с готовностью закивала в ответ. Ладно, приведу Митяя. Все равно он любит только меня, и всякие дурочки не составят мне конкуренции. Мы договорились встретиться завтра в полдень в кафе «Тещины блины», и я, вполне довольная, отправилась на второе задание.
Оно было еще более неприятным, чем визит в инфекционку. Мне предписывалось посетить общегородской морг и узнать, сколько народу за последний месяц скончалось от инсульта. Причем, Митяя интересовали только те, кому не исполнилось еще 60 лет. После этого возраста он допускал инсульт по естественным причинам.