Ночь над Римом

Не слушая новых протестов, он поторопил карпентария, велел остальным приготовиться к бою. Вопреки обещаниям, только что данным Антонии, он не думал, что сражение дастся легко. В его маленьком отряде никто, кроме него самого и Марка, не мог толком управляться с боевым оружием. Если б прежде знать, что предстоит война, можно было бы тренировать собственных рабов все лето!

– Пожалуйста! Нет! – заголосила Антония, перегнувшись через бортик повозки, но уже ничего нельзя было поделать. Повозка покатила в ночь, прочь от места будущего сражения.

В памяти девушки неожиданно всплыло утреннее происшествие с укрощением строптивого коня. Ей нестерпимо захотелось вернуться назад, к тому теплому домашнему волнению, не имеющему ничего общего с безумием, которое творилось в ее сердце теперь.

– Верь мне! – крикнул Корнелий уже совсем издалека.

Антония видела, как много вооруженных солдат отделилось от черной рощицы. Их было гораздо больше, чем людей Корнелия, и все они наверняка хорошо владели оружием. Она так испугалась, что перестала нормально соображать. Принялась рыдать, перегибалась назад, норовя выпасть на землю, умоляла Тита вернуться. Титу пришлось рявкнуть на нее, чтобы она прекратила истерику, но она не хотела прекращать.

Может быть крики Антонии отвлекли возницу, может быть, ночные тени скрыли опасность. Яма. Небольшая рытвина в земле, заросшая травой и сразу за ней вывороченный корень старого дуба, не убранный, позабытый с весны. Карпент со всего размаха сначала ухнул вниз левым колесом, а потом налетел на комель и рухнул. Колесо с противным треском отскочило и покатилось восвояси, Антония упала, больно ударившись о бортик, лошади не в силах тащить обездвиженную повозку остановились. Тит, ругаясь скатился в траву и, тут же подскочив, бросился к хозяйке на помощь.

– Оставь меня! Беги к моему мужу! – простонала она, – Все равно мы дальше не двинемся, а ему очень нужна любая помощь. Со мной все будет в порядке!

Она вытащила из-под сидения запасной меч, брошенный туда Корнелием при отъезде, протянула вознице.

Несчастный карпентарий, человек исключительно мирный, никогда, даже в детстве своем не помышлявший о членовредительстве, ошалело воззрился на меч, повертел так и сяк. Меч был слишком тяжел для него, способного лишь управляться с лошадьми. Он бросил его на землю, вместо него потряс перед лицом напуганной девушки длинным хлыстом.

– Не то оружие хорошо, что режет и колет, а то, к которому привыкли руки, – сказал он, – И это оружие поможет мне защитить тебя, если придется. Вставай. Седел у нас нет, но это ничего. Мы сможем добраться и без седел. Здесь до Аппиевой торной дороги меньше мили пути.

– Я никуда не поеду! О нет! – крикнула она, поднимаясь и отступая от возницы за обездвиженный карпент, – Я никуда не поеду без моего Корнелия. Я стану ждать здесь, пока не закончится схватка. А ты трус, если не желаешь быть там, где гораздо нужнее.

Тит видел по ее бешеным глазам, что она не уступит. Лишь силой ее можно было принудить к повиновению, но силу он бы никогда не стал применять к женщине, тем более собственной хозяйке.

– Пусть будет, по-твоему! Оставайся! – раздраженно бросил он, – Только не попадись, ради всех богов! Если сюда сунуться наши враги, тебе не уйти от них.

Он бросил ей футляр с письмом для Луки, отстегнул от повозки одну из лошадей, взнуздал по-иному, легко вскочил на ее ничем не прикрытую спину, развернулся и, к облегчению Антонии, поспешил к месту схватки…

Дюжина хорошо подготовленных боевых легионеров городского гарнизона Брундизия с утра патрулировала один из возможных путей отступления Виртурбия с виллы Вирея. Несколько других подобных отрядов, сформированных впопыхах, разослали по обширной территории, прилегающей к побережью, с таким же заданием. Из Рима утренней почтой пришло соответствующее распоряжение императора. Если бы Авл прискакал накануне вечером, Корнелию удалось бы беспрепятственно попасть в Брундизий, но Авл был всего лишь человеком, и без того сделавшим все возможное, что было в его силах, чтобы предупредить друга.

Дюжина хорошо подготовленных боевых легионеров на шестерых беглецов-мужчин, только двое из которых в совершенстве владели боевым оружием – это много. Корнелий хорошо понимал, что навязанный бой будет нелегким, возможно смертельным, но выбора у него не было. Либо сдаться, либо попытаться отстоять свою свободу или умереть.

С мечами наголо, легионеры налетели на маленький отряд, окружили, принялись нещадно рубить людей и лошадей. Тошнотворный запах крови ворвался в ноздри, теплые брызги попали на обнаженную кожу. Корнелий зарычал, чувствуя, что именно сейчас должен выдать все, чему его учили лучшие римские мастера.

Двое телохранителей сразу упали, не выдержав натиска. Смертоносные спаты, оказалась бесполезными игрушками в их неумелых руках, дубинки вмиг разлетелись в щепы, фасции причиняли минимальный вред закованным в броню латникам. Двое других ухитрились примениться к малознакомому оружию. Отбросив бесполезные плети и дубинки рубились без всяких правил, зато жадно и жарко, ни за что не желая умирать.

Марк отчаянно вращал мечом, стараясь поспеть везде и сразу. Корнелий пытался нападать, но в основном только отражал направленные в него удары.

Солдаты набрасывались не все сразу, а по очереди, меняясь, отступая за спины товарищей, чтобы передохнуть.

– Вам не уйти! – заорал один из них, – Вас слишком мало! Именем императора, сдавайтесь!

Корнелий ничего не ответил. Тратить силы на слова не хотелось. От его внимания и от скорости меча, зависела не только его жизнь, но и жизни тех, кто сражался с ним рядом.

Тем временем грозовая туча, гонимая западными ветрами, скрыла луну. Фонарей и факелов никто не зажигал, биться пришлось в кромешной тьме и в частых всполохах ломаных молний.

– Сдавайся, Виртурбий! – еще раз прозвучало из мрака – Тебя приказано живым доставить в карцер Брундизия! Возможно, император сжалится над тобой, и ты еще сможешь насладиться радостями существования, где-нибудь на краю мира.

Сдаться, означало позорную гибель на потеху римской публике, поэтому Корнелий ответил только новой серией яростных ударов мечом. В тот же миг сокрушительный треск грома, заставил всех содрогнуться. Яркая вспышка молнии выхватила кусок пространства, вслед за тем, световая волна прокатилась по двум ближайшим сверкающим шлемам с высокими гребнями, по блестящим латам. Тела под латами задергались в конвульсиях, а потом одно безжизненно повисло на шее лошади, а другое рухнуло оземь.

Бой мгновенно прекратился. Все замерли, как по команде, пораженные случившимся, с суеверным ужасом взирая на мертвых легионеров.

– Великий Юпитер ты с нами! – среди воцарившейся тишины, в восторге воскликнул Марк, – С нами Бог Громовержец, господин!

– С нами Бог Громовержец! – тут же подхватил этот возглас воодушевленный Корнелий, – Дион, Локи! Вперед! Вы же видите, что с такой помощью, нам ничего не страшно!

Он снова налетел на ближайшего к нему воина, с ходу вышиб из седла, рубанув от плеча наискось, обернулся к следующему острым лезвием снял ему голову. На очереди был третий. Тем временем Марк, последовав примеру хозяина, после нескольких точных, направленных в цель ударов, убил еще одного из напавших, другого серьезно ранил, заставив отступить. Дион и Локи никому особого вреда не причинили, зато бились ожесточенно, отвлекая на себя часть врагов.

Убивая впервые, Корнелий почувствовал изумление, и удовлетворение, но никак не раскаяние. Для него эти чужие воины со злобными лицами лишились человеческого обличья в тот миг, когда решились напасть исподтишка, когда забросали стрелами маленький отряд беглецов, подстрелили беззащитного разведчика.

Легионеры, ошарашенные убийственной молнией, не сразу поняли, что их ряды редеют, что бешеный римлянин и его соратники сеют вокруг себя смерть. Только после того, как, третий, выбранный Корнелием противник, воззвал к оставшимся в живых, прося о помощи, принялись яростно нападать. Однако теперь, численный перевес был не столь разителен, как прежде, к тому же, чувствуя поддержку высших сил, телохранители, Марк и Корнелий стали биться с удвоенной силой.

Черная туча нависла над лугом, изрыгая оглушительный грохот, но не давая ни капли дождя. Мечи взлетали и опускались, вышибая искры, сверкая в свете луны, временами появляющейся в прорехах рваных туч и в участившихся всполохах смертоносных молний. Спата в руках Корнелия вертелась как бешеная, разя налево и направо. Марк старался не отставать, но заметно уступал в скорости. Дион и Локи, утомившись, постепенно сбавляли темп. Из надвинувшегося грозового мрака, сзади, выскочил Тит, верхом на лошади без седла. Длинный кнут в его руках, извиваясь змеей, принялся жалить врагов без жалости, обвивался вокруг запястий, окровавленных клинков, стегал по головам, дергал, жег, мешал, причинял боль. Корнелий, увидев Тита, подумал об оставленной где-то в одиночестве Антонии, но ничего не сказал, только принялся биться еще яростнее.

Между тем, Антония, сидя возле сломанной повозки, напряженно прислушивалась к звукам боя. Всполохи молний, ненадолго освещавшие пространство, позволяли ей видеть черные движущиеся силуэты людей вдали. Что там происходило, она не понимала, но знала одно, пока сражение продолжается – Корнелий все еще жив, все еще сопротивляется.

Громовые раскаты не пугали ее теперь, как пугали минувшей ночью. Что такое гроза в сравнении со смертью, внезапно оказавшейся слишком близко к любимому мужчине. В грозовой тьме, ей почему-то вспомнился жаркий июльский вечер у реки. Явственно представились звезды, только-только зажигающиеся в вышине, рыжий закат, полыхающий в полнеба праздничной иллюминацией. Антония пела Корнелию страстные песни, он слушал, а потом, вдохновленный, с упоением жадно целовал в горячие губы. Где теперь та речка? Где звезды и белые цветы, смятые сплетенными воедино телами? Где старые ивы, скрывшие в густой тени счастливые взгляды и счастливые вздохи?

– Моя ненаглядная! Ты словно нимфа ночи – сама не знаешь, насколько хороша!

Антония так устала, так обезумела от страха, что незаметно для себя самой отключилась. Мечты перетекли в сон. Она увидела мужа, купающимся в реке, он скользнул к ней из воды, вверх по гладким камням, заключил в объятия, принялся шептать ласковые слова и вдруг обернулся мокрым, сверкающим чешуей змеем, принялся жалить в обнаженную шею. Антония закричала, проснулась, и сначала решила, что видит продолжение сна – блестящая, мокрая чешуя, сверкающее жало, упертое в ее шею, злые глаза на окровавленном лице.

–Да ведь здесь скрывается нимфа! – раздался удивленный возглас.

Антония поняла, что перед ней один из легионеров, затеявших сражение с Корнелием. Дернулась было прочь, но враг крепко ухватил ее за волосы, пригрозив кинжалом, потащил за собой туда, где шло сражение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Нерон – римский император 54 – 68 гг., последний из династии Юлиев-Клавдиев, погибший во время переворота Гальбы на своей вилле и преданный после огню. Долгое время в народе ходили слухи о том, что он чудесным образом избежал смерти и скрывается на чужбине, чем пользовались рвущиеся к власти самозванцы.

2

Вигилы – городская охрана

3

Преторианцы – императорская гвардия

4

Скриба – секретарь

5

Перестиль – внутренний дворик

6

Ларарий – в римском доме культовое помещение или место поклонения домашним богам – ларам, пенатам.

7

Лацерна – короткий плащ

8

Вилик – управляющий на вилле