скачать книгу бесплатно
– Никогда таких мудаков не понимала, – зевнула Наталья.
– Не перебивай, – попросил Лёня, – так вот, он переживал – как все пройдет, сможет ли донести свои идеи, хватит ли на все времени. Но больше его заботили две вещи. Первая – это сынок ректора. Редкое тот был дерьмо, завистливое. И как положено, по самые гланды «остепененное», да еще и председательствовал в том самом Совете. А вторая, – Леонид допил, снова наполнил свой стакан, – вторая, не поверишь, какая-то деваха, давеча на экзамен к нему попавшая.
Леонид, увидев, что Наталья практически допила свой коктейль, подошел и наполнил ей бокал.
– Мерси, – Наталья вскинула бровь и улыбнулась.
– Да велкам. И вот представь… Он мне все это рассказывает, глаза выпучил, слюной плюется. А было вот что. Экзамен шел своим чередом. За полтора часа он отмучил практически всех пришедших. На закуску остались два закоренелых двоечника, да буйно раскрашенная девица.
– Какая? – захохотала Наталья.
– В боевой раскраске, – пояснил Леонид. – Ну, что мне тебе объяснять? Это когда некоторые из вас так стараются, что наложенная косметика живет своей, отдельной от лица, жизнью. Ну вот. Двоечники его не удивили, продемонстрировав монотонное зачитывание с помятых бумажек, да тупые взгляды с тягостным молчанием в ответ на заданные вопросы. К таким он относился просто – нет человека, нет проблемы. Поставил каждому по тройке, да послал подальше.
– И знаешь, – Леонид припал к стакану, – я его понимаю, пытаясь что-то кому-то доказывать, ставить таким двойки, потом снова и снова приходить на их бесконечные пересдачи. Да и на каждом факультете, в преподавательской среде, обязательно найдется пара принципиальных, которые душу отведут, приглашая на многочисленные отработки и собирая очередь из пустоголовых студентов под дверьми аудиторий.
– Короче, двоечники, радостно прижимая к груди заветные зачетки, выскочили из аудитории. А девчонка, что-то интенсивно нажевывая, подходит к столу. И дальше я тебе в лицах. Он мне рассказывает:
– Представляешь? Короткая кожаная юбка, майка, даже не майка, а какое-то возмутительное тотальное декольте. Я ей говорю: «Присаживайтесь, давайте вашу зачетку». «А я ее забыла», – отвечает она мне, да еще жевать не прекращает, улыбается до ушей и добавляет: – «Можно потом принесу»? Ну, я ее пожурил, говорю «Что же вы так? Вы бы еще голову свою забыли», предлагаю сесть и начинать отвечать. А она! Вот улыбается, жует и мне: – «А можно другой билет»? Мне-то все уже понятно, я ей прямым текстом, мол, смысл разве есть в этом? И тут главное шоу, – Леонид поставил стакан на стойку, – девочка нашему таланту предлагает договориться как-то по-другому и при этом пытается ножкой погладить его под столом. Тот, испытав шок, подпрыгивает, начинает бегать по аудитории и орать, аки скаженный, про то, что как та смела и все такое. Девица, молодец, конечно, не сдается и так спокойненько ему в темечко, что, мол, не согласен по-хорошему, я иду в деканат и говорю, что ты меня на экзамене домогался!
– А молодец девчонка! – Наталья от удовольствия даже всплеснула руками.
– А то! – Леонид криво улыбнулся, – а вот так он мне это все в лицах пересказывает, самого трясет, руками машет. Да уж, такая мелочь, а видишь, человека из равновесия вывела. Я смотрю, бледнеть он стал, да и губы уже синие. Пришлось мужика на улицу вывести. Как мог его успокоил, предложил подышать свежим воздухом, да позабыть все как дурной сон.
Лёня снова взял стакан и продолжил.
– И вот неделя прошла или две. Встретил я декана факультета, где этот ученый преподавал. Постояли, ни о чем поговорили, так, о погоде, о ЦСКА с Локомотивом. И я тут вспомнил про нашего героя. Спрашиваю у декана, как там, можно человека со степенью поздравлять? Кандидатскую когда обмывать приходить? А декан мне говорит: «А вы не знаете? В больнице он, сердце подвело».
– Тьфу, черт, – Наталья погрустнела, – говорил про любовь, а тут фигня какая-то.
– Погоди, – успокоил Лёня, – я, конечно, узнал в какой он больнице. Фруктов там, сока взял, да пошел проведать. Он мне очень обрадовался. Сам худющий такой лежит, но глаза радостью сверкают. А рядом в халате девчушка, как тень, то принесет, то одеяло поправит. Я его и спрашиваю: – «Дочка ваша»? А он как-то засмущался, скороговоркой выпалил: – «Нет, нет. Познакомьтесь, это Настя». И вот представь, это оказалась та самая девушка, что на экзамене к нему приставала. Он в тот день, как я ушел, в здание вернулся, а там она по ступеням спускается. Как он ее только увидел, тут же сердечный приступ с ним и приключился. Так эта девчонка и «Скорую» вызвала, да с того дня в больнице и дневала, и ночевала.
– Трындец, – выдохнула Наталья, – че, реально?
– Реально, реально! Ко всему, недавно слухи до меня дошли, поженились они. Правда диссертацию он свою так и не защитил, зато теперь у него две дочки растут. Во. Как тебе история? – довольный спросил Лёня.
– Да дура она, – отмахнулась Наталья, – я бы через такого старпера перешагнула и дальше пошла. Нахрен жизнь-то свою портить. А так, ты молодец, романтично у тебя вышло. Жаль, наливать забываешь.
– Мам, – в дверях стояла недовольная Яна, – я есть хочу, когда ужин будет?
– Взяла бы, да сама приготовила, – огрызнулась Наталья, – не маленькая вроде.
– Тьфу, – Яна фыркнула, прошла к шкафам, достала пакет чипсов и, шаркая тапками, вышла из кухни.
– Вымахала, вообще неуправляемая стала, вся в своего папашку, – криво усмехнулась Наталья, – ты, небось, тоже голодный?
– Да не, я уже кушаю, – Леонид показал жестом на ополовиненный стакан.
– Ну-ну, сейчас так «укушаешься», и что мне с тобой потом делать?
– Понял, – Леонид осушил стакан, – Я тогда пошел, и что насчет завтра решаем, мне приходить?
– С утра можешь? – часов в одиннадцать, – задумчиво проговорила Наталья.
– Хорошо! Завтра. В одиннадцать.
Леонид быстро оделся и, захлопнув дверь, вышел. Никто его не проводил. «Странная семейка», – подумал он, заходя в лифт. Ветер на улице сдувал с ног. Обогнув дом, он спросил у идущих навстречу, как пройти к метро. Через полчаса борьбы с ветром уже стоял в покачивающемся на стыках вагоне. Закрыл глаза, почему-то вспомнил когда-то написанное им стихотворенье:
Долгая дорога. Перестук колес.
Ночью старый поезд прочь меня увез
От тоски, от страсти, даже от тебя
Ветер в щели воет, о любви скорбя
Сотню раз так было, но давным-давно…
Наши расставанья как в плохом кино:
Вот ты снова плачешь, вот опять кричишь,
Вот, надувши щеки, о своем молчишь.
На большой дороге сыгранных страстей
Старый я гуляка, тертый лицедей.
Ты всего лишь веха, межа на пути
Для меня же главное – продолжать идти.
В вагон зашла шумная компания. Девушки звонко смеялись, парни наперебой что-то рассказывали, вызывая очередные взрывы хохота. От них в вагоне кто-то отворачивался, кто-то начинал беспричинно улыбаться. Эдакий островок эмоций среди моря безразличия. Прошло больше получаса, когда состав после Коломенской выскочил на улицу из темного туннеля. Слева мельтешил автомобилями вечно стоящий Андроповский проспект, состав выехал на мост, Москва-река, казалось, не движется, уставшая от окружающей суеты. Это короткое мгновение на поверхности обрывало монотонный шум, как будто включало во всех окнах вагона телетрансляцию. И снова темнота вокруг, и снова привычный монотонный грохот. Выйдя из метро, Леонид подошел к знакомому павильону. Иры не было, вместо нее трудился не знакомый Лене парень. Леонид достал телефон, нашел в списке «Лучница», очередной раз подумал, что надо изменить имя контакта, позвонил.
– Але, – через какое-то время раздался в трубке хриплый голос.
– Ира?
– Да. Это кто?
– Это Лёня! Что с тобой? Ты заболела?
– Мммм… Думала не позвонишь. Да блин, проснулась с температурой… Валяюсь, все кости ломит, слабость, все время плакать хочется.
– Не плачь, – Лёня стоял перед остановкой, его все время толкали проходившие мимо, – может мне к тебе приехать, что-то привезти?
– Не надо ко мне ехать, – отрезала Ира, – не хватает, чтобы ты меня такой увидел.
– Какой «такой»? – не сдавался Леонид.
– Не важно, не надо и все!
– Ир, я прошу, у меня причина есть.
– Что за причина, – тихо спросила Ирина.
– Я тут на работу устраиваюсь, она в Подмосковье, – затараторил Лёня, – понимаешь, я послезавтра уеду туда на неделю, на обучение, ваще в Москву возвращаться не буду, а как дальше будет – не знаю, это только потом на выходных увидеть тебя смогу. Ну, короче, не вредничай, можно к тебе приехать, хоть на чуть?
– Лёня, ты чего меня мучаешь? Я пластом лежу, а ты ноешь «приеду, приеду»… Что за нетерпячка такая у тебя?
– Не знаю, хотел тебя увидеть, – Лёня замолчал.
– Зачем?
Лёня молчал.
– Позвони мне завтра, – прервала молчание Ира, – не обижайся, ладно? Мне, правда, плохо.
– Пока, – сказал Леонид и, не дождавшись ответа, нажал отбой.
На следующее утро, минут в пятнадцать двенадцатого, Леонид подошел к свечке, в которой жил Максим. Поднявшись на этаж, позвонил в дверь. Долго не открывали, наконец, защелкали замки. Дверь открыла Наталья, на ней был атласный халат с драконами, голову украшало смотанное в тюрбан полотенце.
– О, нарисовался, – хмыкнула Наталья, – заходи.
Наталья ушла в ванную. Леонид прошел в кухню, взял чашку, сделал себе кофе. Квартира была на четырнадцатом этаже, из кухни открывался прекрасный вид на Крылатские Холмы. Вдалеке виднелась голубо-белая церквушка, речка блестела на солнце, пуская редкие зайчики в глаза. Сильный ветер мотал деревья из стороны в сторону.
– Кофе пьешь? – раздалось за его спиной, – а о красивой женщине подумать, не? Позаботился бы, как джентльмен.
Леонид повернулся. Наталья убрала полотенце, но осталась в халате. Мокрые волосы извивающимися змейками лежали на ее плечах.
– Будешь кофе? – спросил он.
– Конечно буду, делай! – Наталья теребила волосы, – я сейчас.
Лёня приготовил еще одну чашку и поставил ее на столик около дивана. Наталья зашла, села, сделала несколько глотков кофе и стала мазать руки кремом. От нее шел сильный цветочный аромат.
– Как дела у Максима? – поинтересовался Леонид.
– Да мне чихать, как у него дела, – зло отрезала Наталья, – оно тебе надо, позвони этому козлу и спроси!
– Ого, понял, не мое дело, не спрашиваю.
– Да. Не спрашивай. Даже не напоминай мне об это скотине.
– Мы заниматься будем?
– Будем, будем, сейчас я кофе допью, и пойдем или тебе прямо невтерпеж?
– Да никаких проблем, – Лёня примирительно поднял руки.
Закончив процедуру, Наталья сделала несколько глотков кофе и взяла пульт от телевизора. Несколько минут она просто щелкала один канал за другим, не останавливаясь ни на одном больше чем на секунду. Видимо так и не найдя ничего интересного для себя она выключила ТВ и встала с дивана.
– Ну, пойдем, господин учитель!
Уже с первых минут занятия выяснилось, что Наталья забыла практически все, что они вчера изучали. Она снова бесилась, истерила и спрашивала «какой дебил такое придумал?». Наконец, утомившись, откинулась на спинку кресла и застонала.
– Я усталааа, – капризничала она, – Лёняяя, я больше не-мо-гу!
– Да ладно, че мы там занимались? – спокойно увещевал Леонид, – давай еще часик, я тебе как письма получать и отправлять покажу, сделаем тебе ящик и я уже отстану!
– Ну Лёнечка, – не сдавалась Наталья, – пожаааалей бедную девочку, я уже не могуууу!
– Нет! Никакой жалости! – пытался отшучиваться Лёня, – сначала дело, потом отдых!
– Ой, Лёня, – Наталья встрепенулась, – у меня тааак плечи разболелись, помни мне, пожалуйста, а я потом все-все изучать стану.
С этими словами она опустила халат, при этом открыв не только плечи, но и практически всю спину. Леонид начал массировать. Кожа у Натальи была мягкая и очень нежная. Чем больше он продолжал массаж, тем непреодолимее становилось желание опустить руки все ниже и ниже.
– Ну что, плечи уже не болят? – хрипло спросил Леонид.
Наталья молча встала, халат остался на кресле, повернулась к Лене. Какое-то мгновение смотрела в глаза, поняла его нерешительность, легко толкнула в грудь. Леонид сделал шаг назад и уперся в кровать Яны. Наталья подошла вплотную, не отпуская его взгляд, на порозовевших губах застыла ухмылка. Больше ни о чем не думая Лёня стянул кофту через голову, руки Натальи уже расстегивали пояс на его джинсах.
Через пару часов Лёня шагал по направлению к метро и хмурился. Его не покидало ощущение, что все это обучение с самого начала было чем-то другим. Понимал, что в этот дом он уже никогда не придет и, что уж точно, денег он не заработал. Уши горели, аромат Натальиного тела не исчезал, вился вокруг. Покусанные губы сохли на пронизывающем ветру. Около метро, в ларьке, купил бутылку пива, сделал полновесный глоток, перевел дух.
– Ну, ты, блин, даешь, – произнес вслух Леонид и снова сделал глоток.
Он допил бутылку и купил еще одну. Спускаться в метро и куда-то ехать не хотелось. Ветер теребил жесткие волосы и приятно холодил голову. Леонид пытался собрать мысли, но голова все еще была в сладком тумане. Леонид зашел на станцию и рассматривал схему метро. Пришла идея. Настроение было подходящим, Лёня решил поехать погулять по Арбату.
Леонид даже больше любил не сам Арбат, а бывший Калининский проспект, так называемые «вставные зубы Москвы». Эта любовь с ним была откуда-то из детства. Тогда, впервые попав в Москву, он был поражен размерами строений, размахом дорог. Стоявшие в ряд министерства казались ему и вовсе какими-то инопланетными конструкциями. Став постарше, он приезжал на Калининский, в единственный фирменный магазин «Мелодия», в надежде купить винил с его любимыми исполнителями. На Калининском в свое время появился если не первый, то, пожалуй, один из самых знаменитых пивных баров – «Жигули». А «Октябрьский»? Очень долго он не отдавал пальму первенства и был самым главным кинотеатром столицы. И, конечно же, крупнейший книжный магазин и знаменитая «Прага».
Выйдя из метро на Знаменку, Лёня спустился в переход и вскоре зашагал по одной из своих любимых улиц. Дойдя до «Жигулей» он спустился вниз, взял бокал пива и сел на скамью за длинный светлый стол. Настроение стало благостным, организм счастливо размяк. Лёня достал телефон.
– Ира, привет, это я, – радостно проговорил он, услышав приветствие, – ты как?
– Ровно, – раздалось в трубке, – а ты чего такой радостный?
– Ну как? Тебе звоню, твой голос слышу, чего же не радоваться?
– Не бреши.
– Да честное слово, чего мне тебя обманывать?!
– Да кто же тебя знает? – Ира сильно хрипела, голос прерывался.
– Так чего ты решила, можно мне тебя проведать?
– Не обижайся, у меня температура под сорок, не надо, – Ирина помолчала, – ты поезжай, делай, что запланировал, вернешься, я как раз выздоровею, там и увидимся.
– Ясно, – с грустью выдохнул Леонид, – не хочешь меня видеть так и скажи.
