Сколопендра

скачать книгу бесплатно


– А меня – Николай.

Глава 4

Загадочный город на берегу моря с крепостными стенами, дворцом с башнями, куполами и арками я рассматривала несколько минут. Так и не разгадав, что же это там такое, вдали за оврагом, я пошла обходить край нашей плорщадки, двигаясь к морю. У крайних сосенок рощицы наткнулась на кучу тряпья. Что за помойка? Присмотрелась, подходя ближе. Тряпьё оказалось обжитым – в ярком спальнике на цветной подстилке безмятежно спал мужчина, рядом стоял полураскрытый рюкзак. «Надо же, какая беспечность! Спит и не боится!» – я поторопилась отойти, чувствуя себя так, словно вломилась в чужую спальню. Не так-то тут и страшно, оказывается, зря пугал Арсений. Вон, как мужик спит, без палатки, и рюкзак расрыт.

С края плато, обращённого к морю, открывался сказочный вид: аквамариновая водная даль, сразу внизу – серые круглые валуны пляжа. Солнце, пока невысоко поднявшееся над водой, отливало розовым. Утро было потрясающе красивым. Воздух – вкусным. Я вдохнула утро полной грудью, наслаждаясь…

Постояв так, над морем, какое-то время, я продолжила свой обход. И вскоре опять наткнулась на мужчину. Этот не спал – сидел в позе лотоса лицом к морю и восходу. Мужик был чудо как хорош, и я засмотрелась:  светлые волосы выбиваются из-под синей банданы, бронзово-загорелая кожа обтягивает рельефные мускулы на спине и руках. Я любовалась, причём не столько голым мужским торсом, сколько лёгкостью и естественностью позы. Сидит себе, будто и не в «лотосе», согнув колени и вывернув кверху пятки (я сама уже полгода пытаюсь добиться такой растяжки – бесполезно!). Да так безмятежно, словно не на обрывистом берегу над морем, а дома, на балконе.

– Там уже все встали? – спросил мужчина, не поворачивая головы, и только тут я узнала Арсения. Ого, а наш-то инструктор, показавшийся мне невзрачным, – практически Апполон, оказывается! Ох, он же, наверное, почувствовал, как я на него глазела! Я смутилась и поспешно ответила:

– Не знаю. Может, и встали уже, пока я тут гуляю.

И, заметив тропинку, которая спускалась по пологому склону, поспешила уйти.

Тропинка привела меня к очередному обрыву, нырнула за его край и там превратилась в крутую «козью тропу». Я буквально застыла в ужасе. Это что, это здесь я карабкалась нынче ночью?!!! Мама дорогая! Чудом не убилась!

Узкая тропинка спускалась к морю и пляжу. Одним боком она льнула к крутому склону, а вторым – к пустоте, которой служила границей. И пустота эта была весьма убедительной высоты, этажа в три, не меньше. Я, обмирая, потопталась у края, прикидывая, как бы спуститься к морю. Нет, не смогу! Сама не смогу. И я решила вернуться в лагерь, одновременно завершая начатый обход окрестностей.

Полуголый мужской торс продолжал стоять перед глазами. Как же он хорош, этот Арсений, который почти Апполон! Почти так же хорош был Николай. Хотя нет, Николай был крупнее в плечах. Николай не Апполон, скорее – Геракл.

Сейчас даже подумать странно, что не поджарь Николай тогда свою божественную задницу, я так бы и не разглядела его. А он – меня. И мы так и прошли бы мимо друг друга. И никогда больше не пересеклись… Наверное – к лучшему, если бы не пересеклись. Хотя есть такая штука, как судьба, и её, говорят, не обманешь…

Я точно знаю, что не обманешь, пыталась ведь. После той смены я долго боролась с наваждением, отгоняя от себя видение крепкого распаренного мужского тела. И твердила себе, что пора найти уже мужика для секса. Что пора прекращать третий год воздержания, скрашенного проживанием со всё сильнее впадающей в маразм бабой Маней и лихорадочным зарабатыванием денег на квартиру.

Я даже пообещала себе, что вот закончу с оформлением бумаг и займусь уже вопросом личной жизни! Но вопрос сам занялся мною, и очень скоро. Через пару недель в мою смену баню арендовали на всю ночь. Арендовал Николай. Один. И попросил меня разделить эту ночь с ним. И я согласилась…

До той ночи, не смотря на свой шестилетний стаж супружества, я и не подозревала, что моё тело может такое вытворять и так чувствовать мужчину: каждой клеточкой, каждой жилкой, каждой порой вдруг задышавшей и ставшей очень чувствительной кожи. Любое прикосновение Николая вызывало такой отклик, такой взрыв чувственности, что очень скоро я забыла, кто я и где я. Оставались только наши тела и то невероятное запредельное наслаждение, которое мы дарили друг другу.

– Слушай, где ты раньше была, а? – спросил он, когда мы, наконец, обессилели и лежали рядом, сплетясь пальцами и общим запахом. – Я уже который год к Артурке в баню хожу, а тебя не видел.

– Наверное, в мою смену не попадал. Я два года уже здесь работаю.

– Да, знал бы я, какую штучку прячет Артурка в своём подвале…

– Я не штучка! – я резко села, подтянув к груди ноги. – Я администратор. И я, к твоему сведению, не трахаюсь с первыми попавшимися мужиками!

– А со мной? – хитро прищурился Николай?

– С тобой с первым…

– Попавшимся? – захохотал он и сгрёб меня с кровати, и потащил, вырывавшуюся, к бассейну. Спрыгнул вместе с со мной в воду и когда я, оттолкнув его, вынырнула с сердитым лицом, сказал примирительно:

– Ладно-ладно, извини, я всё понял. Ты не штучка. Ты… Любовь Сергеевна!

До утра мы успели и наплаваться, и напариться, и насидеться в пузырящейся джакузи, и даже поспать несколько часов на свежих простынях. А когда проснулись, Николай попросил меня ясным голосом уволиться к чёртовой матери с этой работы, потому что он не хочет, чтобы его женщина смотрела на голые задницы чужих мужиков…

– С добрым утром! Тоже не спится? – девичий голос выдернул меня из воспоминаний. Оля, соседка по палатке, шла навстречу и улыбалась, сияя круглым лицом.

– С добрым… Да, как-то не получилось у меня долго спать в нашей тесноте…

– А я вчера так устала, так устала! Лягла и сразу уснула!

«Лягла» – я мысленно поморщилась. Олин южный говор с мягкой «г», близкой к «х» как-то цеплял. Впрочем, не только он – вся девчонка была какой-то нелепой, под стать её «лягла»: дурацкие широкие бермуды, доходящие до коленок белых ног, фиолетовая растянутая футболка, под которой скрывались широкое тело и большая мягкая грудь. Волосы её, распавшиеся на прямой пробор, болтались нечёсаными прядями до плеч и обрамляли простецкое круглое лицо. Толстые щёки, курносый нос, узковатый разрез глаз. И при том – насторожённая напряжённость в по-бабьи рыхлой фигуре. Я пронаблюдала, как девчонка, смешно ставя ступни носками врозь, дошла до края площадки и притормозила у «козьей тропы».

– Ой, как высоко! А как же тут к морю спуститься? Или мы ещё где забирались?

Она неуклюже топталась на краю обрыва, вытягивала короткую шею, заглядывая вниз, чем-то напоминая толстолапого щенка, который готовится спрыгнуть с дивана. Я даже забеспокоилась, что и вправду спрыгнет – костей не соберёшь.

– Здесь мы поднимались, других тропинок нет. Отойди от края, свалишься, не дай бог!

– Я это… я в море искупаться хочу!

– Потом искупаешься. Вот Арсений освободиться и отведёт!

Девчонка потопталась ещё, примеряясь к спуску, но послушалась и пошла к палаткам.

Наш палаточный городок тем временем проснулся окончательно. Оля помахала Соне и Олегу, которые сидели возле своего оранжевого домика и занимались чем-то интимным – Олег водил руками по спине подружки, и та поводила плечами… как-то излишне сладострастно. Увидев это, я поспешно отвела взгляд и стала наблюдать за Арсением и Таней, которые разводили костёр из сухих сосновых веток.

– Народ, воду достаньте, какая есть, – попросил Арсений, ставя на занявшийся огонь закопченный плоский котелок с водой. – Подсчитаем запасы.

Оля с послушным топотом метнулась к палатке, и вскоре та заходила ходуном – рюкзак, который девчонка второпях потащила наружу, зацепился за растяжку какими-то пряжками.

– Оля, осторожнее! И так палатка кое-как стоит! – сказала я, подходя к палатке.

Ну что за тетёха! Неуклюжая толстуха. Я аккуратно вытащила свой рюкзак, достала две двухлитровые бутыли, а потом, подумав, вынула и бутылки, торчавшие из карманов рюкзака Анны.

– Куда воду? – справилась, наконец, со своим рюкзаком и Оля.

– Сюда давай! – Арсений кивнул в сторону двух бутылей, стоявших поодаль и начал считать. – Так, ваших двенадцать, ещё у Сони с Олежкой по четыре литра, закончат спины править, принесут. Обед, ужин, днём попить… Предупреждаю, на посуду воду не тратить, посуду моем в море! Нет, не хватит воды назавтра. Нужно будет после обеда на родник идти.

– Ой, что-то мне так пить захотелось! – подхватилась вдруг Оля, открутила крышку с одной из бутылок и присосалась. Именно присосалась, обхватив горлышко губами, как ребёнок, не умеющий воду в рот лить. Видимо, подсчёты Арсения вызвали приступ жажды. Смотреть на неё было неприятно.

– Оля, ты бы в кружку налила, – подсказала я. – А то напустишь слюней, пей потом после тебя…

– А я всю воду за день сама выпью, – пообещала девчонка, собственнически прижимая к себе бутыль. – Такая жара, я много в жару пью.

– Всем с добрым утром! – вышла из-за ряда сосёнок Анна. – Ох, как тут красиво! Арсений, а что там за Бахчисарайский фонтан? – показала она в сторону загадочного города.

– Да декорации это. Киношники построили, несколько лет уже стоят. То ли фильм ещё не сняли, то ли разбирать потом пожалели, – Арсений с хрустом разломал хворостину и подкинул  в костерок.

– Вот бы глянуть! – сказала Оля, опять готовясь приложиться к бутылке. – Я потом туда сгоняю.

– Там сторож живёт, не очень туристов пускает, – предупредил Арсений.

– А за водой далеко идти? – спросила я, наблюдая, как Оля проливает воду себе на футболку.

– Примерно час в одну сторону, – он показал в сторону высокой горы. – Тут ближе есть родник, как раз возле декораций, но что-то я туда не очень… Виноградники сверху, их наверняка чем-нибудь опыляют, как-то мне не хочется из-под них пить, с ядохимикатами. Ну, народ, вода закипела, набирайте, пока чаю не насыпал!

Завтрак получился весёлым. Помимо разного рода «забодяжек» (так я называю всё, что требуется разводить кипятком. Когда-то Николай так называл сухое картофельное пюре, и с тех пор слово прижилось), почти у всех остались недоеденные продукты из поезда – кто-то выложил помидоры и огурцы, кто-то – слегка оплывший на жаре сыр, кто-то пакетик орешков. Я вынесла к костру остатки тонкого лаваша и баночку плавленого сыра, и эта еда была принята остальными с таким восторгом, словно они уже неделю жили на сухом пайке. Анна поделилась со мной «забодяжкой» из овсяных хлопьев. Костёр, каша, ещё жаркое сентябрьское солнце…На какие-то минуты мне показалось, что я – школьница. Что нас, старшеклассников, вывезли на уборку винограда в пригородный совхоз, и мы сидим и пьём чай, прежде чем начать среать тяжёлые синие и зелёные гроздья.

– Такое место… Очень похоже на степи возле Джамбула, – озвучила я свои видения, отставляя кружку с кашей и зачёрпывая чай второй кружкой, маленькой. – Нас, школьников, вывозили туда на виноградники.