Тень олигарха

– Кого-то конкретно имеешь в виду?

– Конечно… Ты не дождешься от Омарова ни денег, ни нефтепродуктов…

Лисовский угрюмо молчал. А затем неприязненно заметил:

– Юра, послушай: для осуществления этого проекта Омаров создал посредническую фирму «Профон», дабы нерезидент мог иметь основание для получения кредита, к тому же сама сделка была согласована с Национальным банком Беларуси!

– Однако после перечисления денег фирме нефтепродукты в страну так и не поступили! – Юрий почти перешел на крик. – Зато, добившись одной поставленной цели в виде настоящего подарка – кредита под сногсшибательный процент, напористый Омаров взялся за другую, не менее дерзкую.

– И какую же?

– Он быстро разузнал, что некто Лисовский является председателем совета банка и по некоторым оценкам владеет тридцатью процентами акций.

– И что же дальше?

– Дальше для реализации поставленной цели была придумана нехитрая схема с привлечением множества небольших кредитов, выдаваемых мелким фирмам, с их помощью будущий потенциальный владелец банка, всегда оставаясь в тени, через пару надежных фирм, в которых финансовые потоки от не засвеченных кредитов и осели, из маленьких ручейков сотворил полноводную реку, чтобы в скорости при проведении эмиссии скупить акции банка.

– Разве такое возможно? Не верю! Я же… Я же с ним как товарищ, как друг, он меня с такими людьми знакомил!

– Ничего личного, только бизнес… – взволнованный Юрий наконец успокоился, убедившись, что старый партнер и товарищ начал его слышать.

– И есть доказательства?

– Есть… Одного ты точно знаешь, это мой сын. Нужно ли говорить, что нанимаемые для таких целей двадцатилетние студенты, а по совместительству так называемые важные директора и главные бухгалтеры мелких производственно-коммерческих предприятий порой не догадываются, каким бизнесом они занимаются и на какие цели им понадобились кредиты. Однако, поверь, им льстит получить стодолларовую прибавку к копеечной стипендии за простую подпись в договоре на фоне оскудевшей среднестатистической заработной платы простого служащего, равной пятнадцати долларам в эквиваленте.

– Но наш город маленький и этот бизнес-проект не мог оставаться секретом.

– Вот именно! Я и представить себе не мог, что кто-то в Минске так быстро на разные юридические лица будет скупать практически все эмитируемые банком акции…

– И что же? Очень скоро их доля преодолеет рубеж блокирующего пакета?

– Дошло? Твой же, как и мой, пакет акций начнет стремительно уменьшаться.

– Что же делать?

– Бороться! Ты думал, так все просто? Забыл, что нефтяная тема время от времени становится причиной смертельных схваток? Разве ты не догадывался, что в среде причастных к нефтяному бизнесу царят крутые нравы, которые без труда переносятся в нашу страну?

– Но я-то не все четыре миллиарда рублей зачислял на счет «Викинга». Подстраховался, хранил деньги на корсчете и производил оплату по факту поставки топлива в Беларусь. Но теперь надо выходить из темы… Поеду к премьеру… Посоветуюсь…

– Держи меня в курсе, – на ходу, вытирая пот со лба, добавил разгоряченный Юрий и скрылся в коридоре.

Через несколько минут взъерошенный Александр в сопровождении телохранителя решительно вышел из офиса, приблизился к распахнутой двери автомобиля, и в этот момент раздался короткий глухой хлопок, похожий на звук лопнувшего шара. Александр не понял, что произошло, и только через мгновение, почувствовав резкую боль в области грудины, машинально приложил руку к пиджаку, с изумлением посмотрел на простреленное в ткани небольшое отверстие с проступившей каплей крови и медленно опустился на асфальт. Дмитрий обернулся и бросился на помощь, подложил под голову раненого дипломат.

– Убили! – истошно закричала оказавшаяся рядом женщина с собакой, как только банкир упал и на запыленном асфальте у колеса образовалось небольшое густое багровое пятно.

Тут же налетели немногочисленные зеваки, из офиса на крик выскочили Юрий да сторож (больше в этот ранний час никого не было), они отогнали случайных наблюдателей подальше, вызвали скорую помощь и милицию. Через минут пятнадцать прибыли медики, погрузили Александра на носилки и с включенной сиреной умчались в больницу скорой помощи.

Исполненный заказ

11 мая, 1993 год, Минск

Не успел старший оперуполномоченный по особо важным делам Игорь Денисов прибыть на место преступления, как во двор офиса банка с мигалками въехали два служебных автомобиля – начальника криминальной милиции и заместителя министра внутренних дел в одном лице генерала Рухлядова да начальника городского управления милицейского ведомства Бориса Федоровича Зорина…

– Капитан Денисов, – высокий худощавый светловолосый милиционер с длинным острым носом машинально приложил руку к форменной фуражке, представившись.

– Что тут? Доложите, капитан, по горячим следам! – скомандовал замминистра.

– Слушаюсь! Сегодня примерно в восемь утра во дворе дома, в котором на первом этаже расположен офис коммерческой фирмы, совершено покушение на убийство ее руководителя Александра Лисовского. Первое, по всей вероятности, или одно из первых заказных убийств, совершенных на территории Беларуси.

– Как заказное? Откуда? – недоумевал генерал Рухлядов, которому за полгода до выхода на заслуженный отдых совсем не улыбалось погрязнуть в громком нераскрытом уголовном процессе.

– Нет никаких сомнений, убийство относится к разряду классических заказных. Причем, судя по почерку, оно было совершено профессионалом. На месте преступления не оставлено никаких следов, кроме брошенной киллером снайперской винтовки. Как правило, оружие оставляется при заказе. Это называется классическим приемом исполнения заказного убийства.

– И до нас дошло… Заказ, значит… Люди напрягаются, больше заботятся о своей безопасности где-нибудь в глуши, а здесь центр города, начало дня. Это человека расслабляет… – вздохнул пухлый генерал и сразу обмяк, прислонившись к капоту служебного автомобиля.

– Так точно! Видимо, киллер именно это использовал для того, чтобы успешно решить вопрос.

– Что можете добавить? – Замминистра в один миг представил, что ждет его в ближайшем будущем на ковре у министра внутренних дел. И без того обвисшие бульдожьи щеки уныло сползли вниз, прикрывая немолодую шею.

– Пока это все. Работаем, товарищ генерал.

– Работаете… – вяло повторил начальник, но продолжил: – Сам-то что думаешь?

– Напротив офиса – трехэтажное здание, на верхнем этаже которого кафе сейчас на ремонте. Преступник подпилил замок на решетке. Идеальный вариант для киллера, из окон – отличный обзор, еще неделя и будет поздно – распустится листва. Один точный выстрел – и в считанные мгновенья снайпер на мотоцикле уносится из города по проспекту Машерова.

– Кто-то видел мотоцикл?

– Бармен из другого кафе напротив.

– Приметы?

– Нет. Весь в черном.

– Что-то еще?

– На месте преступления, как я уже говорил, оставлено дорогостоящее оружие… На черном рынке оно оценивается в пять тысяч долларов США. Место для стрельбы оборудовано тщательно. По всей вероятности, проводилась разведка в отношении жертвы, чтобы совершить преступление именно в этом месте и в это время. Очевидно, киллер готовился один…

– Или в составе группы. – Генерал снял очки, толстыми пальцами неторопливо достал из кармана носовой платок и продолжил размышления вслух, протирая стекла: – Киллер – это профессиональный исполнитель. Так кто же заказчик преступления? Кому была выгодна эта смерть?

Капитан Денисов почесал затылок и проговорил то, о чем размышлял последние тридцать минут:

– У нас таких киллеров, по-моему, не было и нет. Возможно, существуют, но, скорей всего, это заезжие гастролеры.

– Похоже на то… В Беларуси второго такого преступления по своей дерзости, форме исполнения в центре города в дневное время на своей памяти не припомню. Что с пострадавшим? Жив?

– В тяжелом состоянии увезли в БСМП…

– Быстро в больницу!

– Слушаюсь…

В длинном больничном коридоре на скользком сером цементном полу в искрящуюся крапинку в наскоро накинутом белом халате худощавый капитан Денисов столкнулся с мечущимся взволнованным парнем, который тут же путано спросил, вероятно, приняв сыщика за доктора, как отыскать то ли операционное, то ли реанимационное отделение.

– Голубчик, вас туда точно не пустят, впрочем, и меня тоже… Что-то случилось? – спокойно отреагировал Денисов, наобум стремясь вглубь коридора, и без того острый нос его обострился пуще прежнего.

– Мой отец тяжело ранен, мне надо к нему! Александр Лисовский его зовут, может, слышали?

Вдруг короткостриженый парень отпрянул назад, потому как только теперь при близком рассмотрении заметил под халатом Денисова милицейскую форму.

– Пойдем… Как зовут?

– Александр Лисовский.

– Да не отца, тебя как зовут?

– Володей…

– А что с отцом?

– В него стреляли! Он тяжело ранен! – Юноша выглядел чрезвычайно ранимым, возбужденным и выбитым из колеи.

– А ты откуда узнал?

– Мне позвонил дядя Юра, его давний приятель и партнер…

– Идем…

У поста хирургического отделения строгая медицинская сестра в белоснежном халате, очках и шапочке наотрез отказалась сообщать что-либо, сославшись на то, что полной информацией владеет только доктор:

– Он сейчас оперирует, как освободится – спросите у него.

Оба присели на кушетку неподалеку, помолчали, пока наконец Денисов сочувственно не произнес:

– Как думаешь, кому это было выгодно? Были у отца враги?

– Почему вы говорите «были»? Он жив! Он обязательно выкарабкается!

– Конечно, конечно, извини, дружище… Не хотел тебя обидеть. Матери сообщил?

– Дядя Юра позвонил. Она едет…

Казалось, прошла целая вечность, пока в конце коридора не приоткрылась дверь и из нее не вышли несколько медиков в ярко-синих одеждах, какие бывают только в операционных отделениях, тихо растворились в пространстве разных выходов, и только один из них подошел к двоим на кушетке со словами:

– Мы сделали все, что могли. – Хирург снял медицинский головной убор, помолчал некоторое время и продолжил: – Ранение было не в сердце. Прямого попадания нет. Пуля прошла на пять-семь сантиметров выше сердца, и он умер от острой кровопотери. Мы не смогли остановить кровотечение… Прошу прощения, мне очень жаль…

Капитан Денисов положил крепкую руку на плечо сына погибшего, тот закрыл лицо руками, скрючился так, словно вот-вот упадет, и молча зарыдал, а когда не стало хватать воздуха, вздохнул полной грудью и издал такой невероятный крик, что, повинуясь громкому звуковому сопротивлению, как будто случайно упала на пол папка с врачебными назначениями с сестринского поста и задрожали стены.

Татьяна вошла в помещение медленно, непонимающе оглядываясь по сторонам. Наскоро выбранное платье выглядело слишком длинным, нелепым и помятым, волосы растрепались, мокрая прядь прилипла ко лбу, а на лице застыла то ли вымученная гримаса, то ли трагическое недоумение от незнания как жить дальше.

– Сочувствую вашему горю и все же вынужден спросить, – капитан Денисов, за свою службу премного видавший смерть при расследовании самых громких преступлений, не имел права на сантименты, чтобы как можно быстрее развязать узел и найти преступника или преступников. – У вашего мужа есть или были враги? Кому понадобилась его смерть?

– Что вы такое говорите, какие враги? Правда, он человек известный, банкир, бывший мэр небольшого областного города… Я не знаю…

– Спасибо… Держитесь, еще раз извините… Служба…

Татьяна подошла к сыну и обняла его, чтобы успокоиться. Леденящий холод пробирался все глубже и глубже, от сердца к низу живота, и когда, наконец, он добрался до самых кончиков ног, женщину затрясло так, что все семейные скандалы, недоразумения и подозрения последнего времени тут же растворились в ничтожном сумраке. И женщина заплакала горькими слезами от страха и от своей беспомощности.

Афганский вариант

Май, 1993 год, Минск

Пока окончательно не распустилась листва на деревьях, капитан Денисов в сопровождении начальника городского управления милицейского ведомства Бориса Федоровича Зорина выехал на место дерзкого преступления. Для проведения необходимого в таких случаях следственного эксперимента капитан развернул грубую ткань, в которой лежала снайперская винтовка, и поднялся на третий этаж здания, пребывавшего в состоянии пыльной разрухи из-за ремонта. Обзор открывался великолепный, так что опытный сыщик еще раз убедился в том, что время и место для выстрела киллер выбрал профессионально. Денисов прицелился, закрыв один глаз, отчего непроизвольно раздулись ноздри, поморщился и произвел пробный выстрел.

– Оружие было пристреляно на двести метров, товарищ генерал, а расстояние от точки, с которой стреляли, до коммерсанта всего метров сто двадцать, – отрапортовал капитан, продолжая всматриваться в оптический прицел.

– При этом по заключению эксперта-криминалиста пуля была с отпиленным концом, так называемый афганский вариант. Такая пуля, попадая в препятствие, раскрывается, поэтому площадь поражения увеличивается в несколько раз.

Генерал, чья боевая молодость как раз пришлась на вывод советских войск из Афганистана, не любил вспоминать, сколько товарищей по оружию довелось перевозить на родину в цинковом гробу, и потому только глубоко и тяжело вздохнул, отвернулся, и было видно лишь, как рыхлые плечи его округлились и опустились, голова повисла на подставленных сморщенных кулаках, а силуэт как будто превратился в сгорбленную старушку.

– Значит, если бы пулю не обрезали, получилась бы сквозная дыра, ее оперативно еще можно было бы зашить и остановить кровотечение… – не унимался капитан Денисов, для которого расследование заказного убийства случилось впервые.

– Верно! Однако пуля раскрылась и вырвала большой участок верхней части тела. Если бы убитый стоял на точном расстоянии, равном пристрелянным двумстам метрам, ранение пришлось бы точно в сердце, а в силу того, что Лисовский находился на восемьдесят метров ближе, пуля прошла выше, – прошептал генерал, отгоняя картинки военного прошлого.

– Кому-то этот коммерсант сильно помешал. Слышал, он в последнее время занимался нефтяной темой. Как думаете, Борис Федорович?

– Посредничество в этих вопросах дает неплохие дивиденды, и многие пытаются выступить посредниками. Например, между Беларусью и Литвой, Польшей и Россией, именно в цепочке реализации нефтепродуктов. И, естественно, уголовные группировки контролируют такие процессы. Понять, почему так происходит, несложно: или кто-то кому-то должен крупную сумму «нефтедолларов», или какая-то преступная группировка просто «убирает» нежелательного конкурента на нефтяном рынке. Такая, брат, получается война… Иных мотивов в подобных преступлениях, как правило, не бывает. Однако эти рассуждения к делу, как говорится, не пришьешь, так что давай, Денисов, за работу!

– Слушаюсь…

Известие о совершенном первом заказном убийстве на территории суверенной Беларуси моментально расползлось, пополнилось слухами и привело к огромному общественному резонансу. Ведущие обозреватели газет и телевидения страны начали смаковать и обгладывать с придыханием и великим удовольствием лакомую косточку горячей новости, накидывая всевозможные версии, как будто именно они в силу своих прямых обязанностей занялись собственным расследованием. И все же в этих пространных рассуждениях воды было больше, нежели непосредственного профессионального разбора, ибо конкретной и достоверной информации журналисты не могли иметь априори.

Несмотря на неоспоримый факт, что на раскрытие преступления брошены были лучшие силы оперативных служб Министерства внутренних дел страны, Городского управления внутренних дел и работников прокуратуры, все расследование сосредоточилось в руках опытного капитана Денисова (разумеется, не в единственном числе, в помощники ему было назначено несколько специалистов из вышеупомянутых ведомств). Как начальник оперативно-следственной группы капитан собрал экстренное совещание, дабы представить тех и познакомиться с теми, с кем отныне придется распутывать клубок, и распределить роли в предстоящем расследовании.

– Лисовский был застрелен из винтовки «Крико-матч-600». Она изготовлена баварской фирмой «Кригенскортефюрт», а оптический прицел – концерном «Шмидт и Бендер». Данный тип оружия делают на заказ малыми партиями, ружье попало из Мюнхена через Таллин в Минск, – первый делом сообщил Денисов итоги проведенной криминалистом Дедуком экспертизы и тут же уточнил: – По некоторым оценкам снайперская винтовка не из дешевых. Каким же образом охотничий спортивный карабин, произведенный в Германии, попал в Таллин?

– Из Штутгарта его отправили в Финляндию в охотничье общество, а далее продали в Эстонию в полувоенизированную эстонскую организацию… – тут же торопливо добавил Макаров.

– Занятно, – неожиданно перебил оперативника темноволосый человек среднего роста, периодически легкими поглаживаниями тщательно скрывавший зияющую лысину. – Ведь можно было убийство совершить безо всякого выстрела. Александр Лисовский жил в доме на окраине леса. Охраной пользовался не всегда, с легкостью можно было организовать там несчастный случай. Или отравление… ядом… Никто бы и не понял, что человек умер насильственной смертью…

– Вы, наверное, лейтенант Фадеев? – догадался капитан Денисов, глядя на вверенный ему список недавно образованной следственно-оперативной группы.

– Старший лейтенант Фадеев. – Человек в неуклюжем костюме с трепетом подскочил со стула, машинально приклеивая ладонь к взмокшему виску.

– В этом случае заказное убийство совершено в центре города как устрашающий фактор: мол, имеем дело с серьезными людьми. Сам факт того, что намеренно было оставлено редкое для Беларуси дорогостоящее оружие, говорит о том, что исполнители тщательно готовились и в это преступление кто-то вложил серьезные деньги, – продолжил размышления вслух Денисов, пристально вглядываясь в лица вверенных ему помощников в расследовании, и подытожил: – Итак, на поверхности несколько версий. Прежде всего, личная жизнь жертвы. Это вам, старший лейтенант Фадеев. Изучить взаимоотношения в семье, достаточно ли прочные, конфликтные ситуации…

– Есть! Поговаривали, что у Александра Лисовского была любовница, которой он уделял очень много внимания, – замирая от восторга, безо всякой робости и подобострастия тут же заметил Фадеев.

– Однако, вы подготовились… – Денисов непроизвольно брезгливо поморщился, ибо ненавидел, когда кто-то влезает в грязное белье со своими тараканами, и продолжил: – Уделить внимание гражданской панихиде, похоронам. Поскольку убийство носит заказной характер, мало вероятности, что там можно выйти на след заказчика, и все же… отработать надо. Впрочем, я бы приоритет отдал версии, связанной с коммерческой деятельностью жертвы и его работой в должности председателя правления «БелпрофБанка». Макаров, это на твоей совести. И стажера возьми в помощники.

Макаров утвердительно кивнул.

– Александр Лисовский был деятельным человеком, умел наладить связи, прошел серьезный путь от руководителя автоколонны до мэра города N. Умел поддерживать отношения с высокопоставленными лицами – как в правительстве, так и в других сферах. Поэтому личность известная. – Добившись, что публика внемлет озвученной эксклюзивной информации, старший лейтенант Фадеев оставил в своей манере рабское подражание и, вальяжно развалившись на мягком стуле с подлокотниками и загадочно подняв указательный палец вверх, закурил.

– Если вы так хорошо осведомлены, вам и карты в руки… Пообщайтесь с семьей, коллегами убитого – посмотрим, куда ниточка приведет. И не медлите!

– Уж будьте уверены, доведу дело до суда! – медлительно сказал Фадеев, на что все присутствующие в зале заседаний коллеги многозначительно посмотрели друг на друга.

Служебный долг

Май, 1993 год, город N

Степан Фадеев, разумеется, на допрос мог вызвать свидетелей по порученному ему делу повесткой, но уж хотелось выслужиться перед новым начальством, показать себя во всей красе с точки зрения оперативности и анализа, и потому он первым делом отправился к вдове убитого. За свои неполные сорок лет Фадеев так и не смог преуспеть в карьере. За что только ни брался он в правоохранительной системе, но каждый раз натыкался на непреодолимую стену, о чем размышлял многократно, то и дело мучаясь от бессонницы, однако понять, в чем причина его неудач, не мог определенно. Каждый раз ему казалось: вот он, шанс показать себя, выслужиться, чтобы его заметили, наградили, продвинули и, наконец, поручили ему какое-нибудь непростое глобальное дело или, наоборот, вначале поручили, продвинули, да и заметили потом. Впрочем, неважно, в какой последовательности – главное, чтоб наградили. Почему Фадееву было важно именно последнее, понять можно.

С детских лет, обделенный вниманием отца, коего он в глаза не видел, и вечно работающей матери, будущий милиционер в душе оставался недолюбленным озлобленным мальчиком и сильно страдал оттого, что никому не был нужен. Нет, мать его по-своему, разумеется, любила, но выказывать свои чувства не умела, поскольку в бытность главенствования коммунистической партии в стране было принято эти чувства скрывать напрочь, а женщине, которая невесть откуда и от кого принесла в подоле, и подавно. В небольшой белорусской деревне, где провел свое непростое детство Степан, его иначе как байстрюком не называли, дружить с ним никто не спешил, отмахиваясь каждый раз, как от назойливой навозной мухи. Слегка повзрослев, парень выспросил у родительницы историю про родного отца и где его искать, но тут оказалось, что тот молдаванин исчез сразу, как только узнал, что обрюхатил несчастную, и поминай как звали.

В конце концов жажда мести невидимому отцу и всем односельчанам огулом двинула бедолагу в город, поначалу в школу милиции, ведь больше никуда не брали, а затем и в академию по случайно выбранному профилю. Звезд с неба там Фадеев не хватал, старательно кропал заметки в «Милицейский вестник», в котором после многочисленных редакторских правок нет-нет, да и появлялась его фамилия в самом конце небольшой публикации. Вскоре, вопреки ожиданиям, его упорная настойчивость дала первый результат: он осмелел, нахватавшись популистских лозунгов о том, как легко можно побороть преступность там, где ее отродясь не бывало. Таким образом, воодушевленному активному сельскому парню дорога открылась везде, ибо с давних времен в этих местах интеллигенцию не ценили, продвигая в руководящие массы истинного колхозника или зомбированного гегемона.

Дверь большого дома из слегка потрескавшегося красного кирпича на окраине провинциального городка отворила, наспех завязывая черный траурный платок, исхудавшая женщина средних лет.

– Вам кого?

– Татьяна Лисовская?

– Да, а в чем дело?

– Я по поводу убийства…

– Я уже все сказала. Мне нечего добавить, и не до вас.

– Скажите, а кому была выгодна смерть вашего мужа? – не обращая внимания на скупое замечание хозяйки, с исключительно важным чувством необходимости исполнения наделенных на него обязанностей, Фадеев сильно нажал кулаком на внушительную входную дверь и вошел внутрь без приглашения. В наглухо завешанном сиреневыми шторами зале царил полумрак, и дотошный милиционер не сразу приметил темную фигуру, вальяжно развалившуюся на диване.

– Здравствуйте, не ждали? Извините, служба… – Фадеев успел оценить, как застигнутый врасплох человек моментально принял более подходящую для чужих глаз скромную позу и потупил взгляд. – С кем имею честь?

– Дмитрий…

– Вы родственник?

– Да, то есть нет. Охрана и водитель Лисовского. Бывший… – Дмитрий наконец взял себя в руки, как будто уговорил, что отныне бояться нечего, встал, подавая руку незваному милиционеру, и пристально посмотрел в упор, словно пытаясь понять, что тот успел заметить.

Фадеев, в свою очередь, хоть и не был прирожденным сыщиком, но оттого, что практически в каждом человеке, который встречался на его пути, видел не друга, а подозрительного врага народа, подумал, что охранник, скорей всего, на диване так свободно пристроился далеко не в первый раз, разве что теперь уже нет надобности остерегаться законного супруга любовницы, и прищурился со словами:

– То есть вы вдову поддерживаете? Похвально… – Фадеев бросил взгляд на пол, заметив у дивана пару скомканных черных мужских носков.

– Да, тяжело ей… Похороны сегодня.

– Понимаю… Стало быть, поддерживаете… Крепко. И давно это у вас?

– Не понял?

– Давно ли, говорю, крепко поддерживаете? Не вам ли первому была выгодна смерть банкира, дом и денежки поделить с бедной женщиной…

– Да как вы смеете? – пошел в наступление Дмитрий. – Я буду жаловаться в прокуратуру! – Впрочем, запал возмущения иссяк так же быстро, как и появился.