скачать книгу бесплатно
– Собаки привязаны друг к другу ремнем. И в середине привязан другой ремень, который идет к саням.
– К машине!
– Хорошо, к машине. – Гид почувствовал, что уже сам начинает терять нить рассказа.
– А бракеровка? – нетерпеливо спросила Алиса.
– Сейчас расскажу, – сказал Гид. – Когда сани едут прямо, все просто, но когда они должны повернуть, одна собака оказывается на месте ласточки, а другая – на месте орла.
– Собаки не летают. Даже Баскервили.
– Нет, не летают, – согласился Гид. – Но когда машина поворачивает, одно ее колесо должно крутиться быстрее другого. Этим дифференциал и занимается. Он заставляет колеса крутиться, но разрешает каждому это делать по-своему.
– А где он в машине? Там, где мотор?
– Нет, – ответил Гид. – Видишь, впереди грузовик?
– Где? Не вижу. – Алиса крутила головой.
– Да прямо перед нами.
– Откуда ты знаешь, что это грузовик? – удивилась она.
– Я так думаю. Видишь, там внизу, от колеса к колесу идет такая железная штука? А в середине такой шар?
– Вижу. Это чтобы колеса не отвалились, а то их потом не найти.
– Так вот, внутри этого шара и сидит дифференциал. Понятно?
– Да. Это так танк в кино поворачивал. У него одна гусеница крутилась, а другой не было!
– Тогда слушай дальше. Все это хорошо на шоссе. Но когда колеса попадают на лед, одно колесо может стоять не шевелясь, а другое крутиться изо всех сил, а машина – ни с места.
– И что тогда делать?
– Тогда нужно звать блокировку. Она выключает дифференциал, и колеса начинают дружно крутиться с одинаковой скоростью, и машина выбирается.
Алиса молчала.
– Наверное, непонятно? – спросил Гид.
– Все понятно! Мы вчера после школы, там Витька одной ногой по снегу, а другой – на лед, и ка-а-ак грохнется, а из портфеля вылетели кроссовки, их все в сугробе искали, а они дальше улетели, и одна прямо под машину и не достать, а Витька нашел палку, а она короткая, а он тогда вторую кроссовку кинул, чтобы обе вылетели, а они обе не вылетели, так он сам под машину залез, а потом кричит: «Тащите меня за ноги!», а когда мы его вытащили, так у него спина вся грязная, а все потому, что он отвязанный и никакой у него бракеровки нету.
Футбол
В прихожей звонил телефон, но Стив этого не слышал. Его взгляд был прикован к экрану. По спортивному каналу шел матч чемпионата Англии по футболу. В Ливерпуле местный «Эвертон» принимал лондонский «Арсенал».
Идея организовать футбольный тотализатор родилась, когда они еще учились в колледже. Написав предполагаемые результаты предстоящих матчей Премьер-лиги, Стив и несколько его одноклассников отдавали сложенные пополам листки Патрику, а когда матчи были сыграны, тот по несложной схеме подсчитывал достоверность каждого прогноза и определял наилучшего и наихудшего предсказателя. Проигравший покупал приз: клубную футболку, билет на матч или что-то подобное. Они собирались в каком-нибудь недорогом заведении, где, поглощая пиво, проводили церемонию награждения победителя. Ну а кульминацией вечера всегда было обнародование наихудшего прогноза.
Со стороны это выглядело довольно странно. «Лидс» – «Манчестер Юнайтед» – 4:2! И десяток вполне нормальных на вид молодых людей начинали хохотать, как будто ничего более смешного они в жизни не слышали.
А через несколько лет Патрик придумал новые правила. Его отец работал в «Лайт Флайтс» и занимался студенческими программами. Эта сравнительно новая авиакомпания своим стремительным развитием подняла настоящий переполох в стане давно поделивших мир и разленившихся авиационных монстров. Низкие цены и быстрая упрощенная регистрация привлекали пассажиров. Небольшим легким самолетам не требовались длинные массивные и баснословно дорогие взлетные полосы международных аэропортов. И муниципальные власти провинциальных городов, с их скромными бюджетами, охотно шли на сотрудничество с «Лайт Флайтс». Одновременно развивалась и сеть дальних перелетов. Паутина воздушных сообщений авиакомпании связывала все новые и новые города мира, и естественно, загрузка недавно открытых рейсов не была полной, да и на многих старых маршрутах в салонах самолетов регулярно оставались свободные кресла.
Маркетологи утверждали, что в выборе авиакомпании для полета в другой город на десятикилометровой высоте очень большую роль играет почти суеверный страх перед этим краткосрочным вознесением. Опросы показывали, что летать боится чуть ли не половина пассажиров, половина оставшихся тоже боится, но еще и боится в этом признаться, а остальные боятся так, что вообще отказываются говорить об этом, а уж тем более участвовать в каких-то опросах.
После благополучного возвращения на грешную землю пассажиры звонят и шлют сообщения родным, извещая их, что они, несмотря ни на что, живы, при этом никому из них и в голову не придет сделать то же самое, посетив супермаркет в первый день распродажи или пообедав в дешевом «фастфуде». И люди зачастую готовы платить за билет втридорога только ради того, чтобы лететь рейсом знакомой с юности авиакомпании. При этом их не смущает, что рейс выполняет самолет совсем другой компании, продающей те же самые билеты гораздо дешевле.
«Превращать два минуса в плюс», – гласил основной принцип, проповедуемый руководством «Лайт Флайтс». И на очередном заседании совет директоров корпорации решил открыть масштабную программу по привлечению потенциальных клиентов среди студентов, используя недогруженные рейсы авиакомпании. Они вообще любили точные, длинные и непонятные формулировки, хотя могли бы сказать просто: раздаем студентам лишние билеты.
А лишние билеты, кроме местных коротких перелетов, оставались еще на рейсы на юг, на восток и в разную там Латинскую Америку. Ну и, как водится, разработчики программы придумали массу условий и ограничений, разобраться в которых не смог бы никто, кроме Патрика. На самом деле Патрик тоже не смог, а смог его отец, да и то только потому, что в этом и состояла его работа.
В результате, слетав несколько раз на континент, Патрик получил право на бесплатный полет для любого из своих друзей-студентов. Тогда у него и появилась идея соединить открывшиеся возможности с тотализатором. Когда в университетах прошли следующие каникулы, такое право получили уже трое его приятелей, и схема заработала.
Условия были простые: проигравший летит бесплатным рейсом, проводит в пункте назначения не менее суток и привозит победителю футбольный или просто какой-нибудь необычный сувенир. При этом путешественнику было запрещено ночевать в гостиницах и он был обязан снимать все происходящее фотоаппаратом или видеокамерой. Рейс каждый раз выбирался очередной по списку авиаперелетов, включенных в программу.
Начавший было угасать интерес к тотализатору снова разгорелся, собирались они теперь в пабе «Тутара-Бар», что на западной окраине Сент-Олбанса. Сразу после награждения бармен разворачивал небольшой экран и следовал рассказ проигравшего о его приключениях, сопровождаемый слайд-шоу или видеофильмом. Сыпались вопросы, шутки, комментарии, завсегдатаи паба с интересом участвовали в этом действе.
Хозяин заведения специально для них приобрел подержанный, но вполне приличный видеопроектор и сам с удовольствием слушал рассказы об авантюрах безбашенных мальчишек и, бывало, проставлял всей компании пиво. Вполне естественно, что каждый хотел сделать свое выступление интересным, и постепенно само приключение, а не сувенир, стало основной целью путешественников. Ну а в приключении самым крутым считалось переночевать у какой-нибудь местной красотки.
Понимая, что лондонский «Арсенал» потенциально сильнее, Стив смотрел трансляцию затаив дыхание. В первом тайме у гостей игра не клеилась, игроки теряли мяч в средней зоне, нападающие картинно взмахивали руками, в то время как «Эвертон» играл слаженно и четко, и счет 1:0 в пользу хозяев был вполне закономерен. Стив понимал, что радоваться пока рано, но был очень доволен происходящим на поле.
Во второй половине матча тренер «Арсенала» выпустил на поле нового полузащитника Эндрю Варшавина. Вскоре Варшавин получил длинный пас на ход и помчался почти по самой боковой линии. Двух игроков, пытавшихся в подкате выбить мяч в аут, он просто перепрыгнул, подбросив перед этим мяч. Дальше путь к воротам ему преградил опытный защитник «Эвертона», но, сделав два быстрых обманных движения, этот русский заставил защитника шагнуть в сторону, а сам пробежал дальше.
В следующее мгновение Варшавин нанес несильный резаный удар внешней стороной стопы. Казалось, он целит прямо во вратаря, но траектория вращающегося волчком мяча все сильнее уходила вправо, и вратарь, понемногу переступая вбок, упустил время. Пытаясь спасти ворота, он совершил отчаянный прыжок, но так и не смог дотянуться до мяча, упавшего на траву точно в правом углу ворот. Счет пока вписывался в прогноз Стива, но настроение испортилось.
Через пятнадцать минут «Арсенал» получил право на угловой. Возле ворот шла обычная толкотня. Варшавин спокойно стоял за пределами штрафной зоны дальше всех от подающего. В момент подачи он вдруг рванул еще дальше, а мяч, перелетев через головы подпрыгнувших футболистов обеих команд, опустился прямо ему на ногу. Бить не имело смысла – слишком много игроков было перед воротами, и русский несильно послал мяч вперед. Стив, да, скорее всего, и те, кто был на поле, были уверены, что мяч уходит в аут и последует удар от ворот.
Несколько игроков уже побежали к центру поля. Варшавин в отчаянном прыжке дотянулся носком ноги до мяча уже у самой линии и ударил вбок и немного вниз. Казалось, что с такой позиции забить невозможно, да и вратарь успел сместиться к ближней штанге, но мяч отскочил от травы точно посередине между бутсами голкипера, ударился в дальнюю штангу и оказался в воротах. Стив почувствовал неладное.
Пока он доставал из холодильника вторую бутылку пива, счет стал уже 1:3. Гол забил кто-то из нападающих «Арсенала», но на повторе было видно, что мяч и так летел в ворота, и снова после удара русского полузащитника. После этого игроки «Эвертона» немного пришли в себя, и игра выровнялась. «Арсенал» ушел в оборону, было несколько острых моментов у обоих ворот, но результат не изменился.
Голы показали еще несколько раз. На последнем кадре картинка почему-то остановилась. Эндрю Варшавин смотрел прямо в камеру, высунув язык. Стиву показалось, что русский, хитро улыбаясь одними глазами, показывает язык лично ему. Да откуда он только взялся? Стив напряг память, всплыли отдельные эпизоды игры сборной России и какого-то русского клуба с необычным названием.
Сегодня был разгромлен не только его любимый «Эвертон», но и лично он. Почти ни один из его прогнозов в этом туре не сбылся не только по счету, но даже по победителю. Этот матч был последним шансом. Стив еще раз посмотрел на лежащий на журнальном столике листок. Нет, чуда не произошло, в графе «Счет» по-прежнему красовалось 3:1. Напиши он тот же счет, только наоборот, или хотя бы скромный среднестатистический 1:2, тогда был бы еще шанс не оказаться последним.
Нет, надо было выпендриться. И дело было не в настоящем индейском духовом ружье, нахально названном на досмотре музыкальным инструментом, которое в прошлый раз получил победитель. И уж точно не в том, что он не любил путешествовать, совсем даже наоборот. Просто ему перестало везти, и он уже скоро год как не выигрывал, а теперь и вовсе остался в дураках.
В прихожей продолжал звонить телефон. Пока Стив искал его, обшаривая карманы висящей одежды, прозвучало звонков восемь.
– Лорд Блекфилд на линии, – ответил Стив, возвращаясь в комнату, но заметил, что остроумный, как ему казалось, ответ прозвучал в этот раз не очень убедительно.
– С фами каварит Эндрю Варшавин, – торжественно произнес явно искаженный хриплый голос. Стив резко обернулся и встретился глазами с русским футболистом, продолжающим показывать язык с экрана. Ему почему-то стало не по себе.
– Как Варшавин?
– Лорд Стив Блекфилд, будете в Санкт-Петербурге, заходите ко мне в гости пить чай… с водкой… и квасом… – Голос сорвался, говоривший не выдержал и расхохотался. По заразительному смеху Стив узнал Патрика.
– Пат, у тебя шутки дурацкие.
– Может, хотя мне показалось, что ты поверил. Ладно, слушай! Во-первых, твой прогноз – самый кривой, а во-вторых, знаешь, куда ты летишь?
– Ну?
– В Россию, в Санкт-Петербург!
– Врешь!
– Заходи, сам посмотришь расписание. А как он второй гол забил! Фантастика!
Стив снова посмотрел на телевизор. Трансляция закончилась несколько минут назад, но в эфире стояла гробовая тишина, а взгляд с экрана все так же был нацелен на него. Вдруг Варшавин прищурился, изображение дернулось и свернулось, затем с середины фразы пошли новости. Стив заметил, что на ОУО-рекордере погас индикатор. Теперь он вспомнил, что вчера сам запрограммировал рекордер на запись матча. Время вышло, запись остановилась, и рекордер, обрабатывая файл, пару минут продолжал удерживать последний кадр.
– Алло, Стив! Лорд!
– Да.
– Ты куда пропал? Да ты что, действительно расстроился?
– Нет, все нормально.
– Хочешь, поменяемся? Я слышал, в Петербурге самые красивые девчонки в мире!
– Нет, я еду, – твердо ответил Стив.
Он подошел к книжному шкафу, пробежал взглядом по корешкам, но не нашел ничего, имеющего отношение к России. Затем снова взял телефон и сел в кресло.
– Эмма, салют! Это Стив.
– Привет, Стиви. Как дела?
– Отлично, и у тебя тоже отлично. Спасибо-спасибо. Слушай, у меня к тебе дело.
– Ну вот, я-то надеялась, что чувства… Шучу. Что случилось?
– Извини за такой вопрос. Твой дед, он ведь – русский, да?
– Ну?
– А я могу с ним поговорить?
– О чем? О России, что ли?
– Именно.
– Стив, он мне-то никогда ничего не рассказывал. А тебя, скорее всего, и не помнит.
– Давай попробуем.
– Ну, хорошо. Почему бы и нет? Вдруг согласится. Мне и самой жуть как интересно было бы. Он сейчас с нами живет. Ты подожди, я отнесу ему телефон.
Ждать пришлось довольно долго.
– Я вас слушаю, сударь, – неожиданно проскрипел старческий голос.
– Мистер Волошин? Здравствуйте. Это Стив Блекфилд…
– Да. Эмма сказала. Давайте к делу, – перебил его Волошин.
– Хорошо. Мистер Волошин, я собираюсь ехать в Россию, в Санкт-Петербург. Мне очень хотелось бы, чтобы вы…
– Вам не следует ехать в Россию. – По тону старика было понятно, что он не намерен это обсуждать.
– Но так получилось, что я должен.
– Всего доброго, сударь.
– Господин Волошин, но почему?
Стив слышал тяжелое дыхание и непонятные слова, адресованные явно не ему. Раздался негромкий щелчок, как будто закрылась какая-то дверь. Затем очень тихо, но отчетливо старик произнес:
– Это – страна, из которой не возвращаются.
Последовали короткие гудки, но Стив продолжал держать телефон. Ему захотелось выпить чего-нибудь покрепче пива. Он нашел в баре бутылку шотландского виски и налил в пузатый стакан.
Волошин был личностью легендарной. О нем рассказывали самые невероятные истории, которые невозможно было ни подтвердить, ни опровергнуть. Друзей у него не осталось, желания общаться с соседями он никогда не проявлял, а после одной истории соседи и сами предпочитали держаться от него подальше.
Лет десять назад волонтер из какой-то благотворительной организации, собирая средства на приют для бездомных хомячков и одиноких морских свинок, несколько раз нажал кнопку звонка на ограде очередного коттеджа и, не дождавшись ответа, открыл оказавшуюся незапертой калитку. Подойдя к дому, он в нерешительности остановился, и в этот момент в нескольких сантиметрах от его головы просвистела и вонзилась в деревянную дверь короткая стрела с необычным оперением. Сразу за этим тихий мужской голос с сильным акцентом приказал ему лечь на землю и развести руки в стороны.
В этой позе он пролежал несколько часов, пока не вернулась из начальной школы Эмма. Дед сидел на скамейке со своей обычной тростью в руках. Он попросил внучку позвонить какому-то агенту и продиктовал номер. Эмме ответили, что названный агент уже лет пять как на пенсии, спросили о причине ее звонка и пообещали приехать через двадцать пять минут.
Но не прошло и четверти часа, как на улице завыла сирена. Полицию вызвал сосед, увидев на дорожке человека, лежащего в позе морской звезды. Прибывшие полицейские тут же защелкнули наручники на запястьях перепуганного волонтера и посадили его в машину. Затем, рассмотрев торчащую из двери стрелу, они предложили Волошину проехать с ними в полицейский участок. Старик попросил их подождать, пока он оденется, и заперся в доме. А минут через десять полицейскую машину заблокировали два черных Рэндж-Ровера.
Эмма решила, что в них приехали настоящие «люди в черном». Они лаконично поблагодарили полицейских, забрали у них задержанного волонтера и довольно долго разговаривали с Волошиным. Эмме было ужасно любопытно, но ее попытка подслушать разговор бесславно провалилась. Уходя, люди в черном подарили ей ручку-фонарик и сказали, что с таким дедом она может ничего на свете не бояться. Потом Эмма целый месяц донимала деда вопросом, как он пустил ту стрелу, но он делал вид, что не понимает, о чем идет речь. И только через несколько лет, когда его зрение ослабло, он научил внучку стрелять из замаскированного под трость духового ружья.
Фраза
Из окутанного мраком прошлого Волошина было известно, что родился и вырос он на севере России, в Архангельске. Эмма говорила, что он познакомился с ее бабушкой в конце Второй мировой войны в Словакии. Затем, уже в мирное время, после нескольких попыток встретиться с ней, оказался в лагере на Соловках. Стал диссидентом, а потом ему удалось бежать из Советского Союза, и он, опасаясь преследования КГБ, долгое время скрывался в Западной Африке. Дед обладал энциклопедическими знаниями, владел почти всеми известными профессиями и рисовал с фотографической точностью. При этом он постоянно давал окружающим советы и критиковал их способности, особенно умственные. Единственный человек, который мог рассчитывать на поблажку, была Эмма. Но иногда доставалось и ей.
Стив вспомнил, как еще в колледже кто-то принес диск с «Заводным апельсином» Стэнли Кубрика, как таинственным шепотом ему сообщили, что этот английский фильм, снятый по английской книге, прогремел по всему миру, но в Англии был запрещен. Такой рекламы было достаточно, чтобы за неделю фильм посмотрели все, после чего в оборот пошел роман.
А через две недели malltshiki уже вовсю вставляли в свою речь необычные русские слова. Преподаватели забили тревогу, но садистские наклонности и прочие достоинства Алекса, главного героя книги, ни у кого не стали предметом подражания. Зато филологическое увлечение продлилось довольно долго, и, исчерпав лексикон «Апельсина», ребята начали отыскивать в словарях другие фонетические шедевры и с удовольствием обучать им друг друга. Юзат, то есть девчонкам, ни роман, ни фильм категорически не нравился, но и они могли выдать что-нибудь типа «всплеск» или «шоссе», произнести которые можно было только после многочасовой тренировки. А лидером популярности долгое время был такой перл, как «достопримечательность».
Эмму хватило на первые двадцать страниц романа, но она единственная в колледже говорила по-русски и быстро стала верховным арбитром в бесконечных спорах на тему «нет-такого-слова».
Понятно, что всевозможная химическая абракадабра, вроде амидопропиленгликольхлорида, не котировалась ввиду исключительно узкоспециального применения, а бесконечные пра-пра-пра-внучки-бабушки считались не более чем курьезом.
– Дед, скажи какое-нибудь русское длинное слово, – как-то попросила Эмма.
– Гниль, – сразу ответил старик.
