скачать книгу бесплатно
Вчерашнее происшествие у водопоя трудно было забыть.
– Ничего такого… Вая не ожидала моего появления и испугалась. А я просто шел воды набрать.
– Да? – он хмыкнул, положил газету на стол и скрестил толстые пальцы на груди. – Немудрено испугаться. А приставал ты к ней зачем?
– Приставал?
– Ну да. Или скажешь, не было такого? Сник всё мне рассказал, и Вая подтвердила.
– Что?! – Мир не поверил своим ушам.
Неужели Вая оговорила его? Эта милая девушка, которая казалась ему верхом совершенства, вдруг солгала, поддержав глупца Сника.
– Знаешь, я, конечно, понимаю, возраст и всё такое. Да, и еще… Ну, ладно, – Вицлав махнул рукой. – Я вот к чему. Если эта история еще раз повторится, я не стану препятствовать твоему аресту.
Мира бросило в жар. Что же он такого сделал?! Ведь не было ничего! Но разве кто-то поверит?
– Понимаешь, здесь многие очень недовольны твоим присутствием. И твоим поведением. Кстати, сегодня к нам приезжает епископ Нилайский Окан Промила. Слышал о таком?
Юноша отрицательно замотал головой. Почему ему должно быть что-то известно об этом епископе? Церковь Триединства его никогда не интересовала.
– Большой человек из столицы. Знатный человек. Мне надо, чтобы тебя сегодня никто не видел. Тебе же не нужны проблемы? Вот и мне тоже. Ты меня понял?
– Да.
– Так вот, видит Тэна, если сегодня из-за тебя произойдет хоть одно происшествие, хоть что-нибудь, тобой займется суд. Шериф получит все жалобы на тебя и на твою ведьму Александру. Знаешь, сколько у меня официальных заявлений? – в доказательство своих слов Вицлав потянулся к ящику стола и выдвинул его. Там лежала стопка бумаг. – Не меньше двадцати за последний год. Я уже и сам начинаю побаиваться. Вдруг твоя бабка готовит зелье и для меня…
– Что?
– …Или какой-нибудь яд для епископа, – чиновник с треском захлопнул ящик.
Мир с трудом сдержал гнев: «Бабушка и мухи не обидит!»
– Вы же знаете… Все эти разговоры – ложь!
– А вот представь себе, не знаю. И не смей повышать на меня голос, мальчишка! Ладно, это всё лирика. Пришел за паспортом?
– Да.
– Ты его получишь, – сказал Вицлав, откинувшись на кресло, которое под его весом угрожающе заскрипело, – но только завтра, когда епископ уедет, и при одном условии.
– Каком? – глухо спросил юноша.
– Ты уже забыл?
– Нет, помню…
– Вот и отлично, – перебил его чиновник и опустил взгляд на газету, давая понять, что разговор окончен.
– Давайте я сейчас паспорт заберу.
– Что? – Вицлав посмотрел на Мира, словно видел его впервые.
– Давайте я сейчас паспорт заберу, – повторил юноша.
Глаза Вицлава полезли на лоб, словно он проглотил жабу. Это выражение лица Миру даже понравилось, и он испытал миг торжества, но вскоре чиновник взял себя в руки.
– Что ты сказал? А ну-ка повтори еще раз!
– Я просто подумал…
– Пошел вон! – прокричал Вицлав. – Я тебя предупредил. И скажи спасибо, что я не передаю заявления прокурору!
Вышел Мир с паршивым настроением. Разгневать главу сельской администрации – что хуже этого могло произойти? Разве что отказ в получении паспорта. В таком случае он не смог бы даже выехать из деревни без сопровождающего. До некоторой поры его возраст будет скрывать отсутствие паспорта. Что случится потом, когда всем станет очевидно, что ему уже давно не шестнадцать? Тюрьма реальная или здесь, в стенах дома – выбор, который оставил ему Вицлав. То, что чиновник завтра нарушит своё обещание, сомневаться не приходилось. И еще Вая оговорила его, оклеветала. Зачем она так поступила? За что?!. Он-то считал её чистой, неспособной на такие поступки, но Вая оказалась такой же, как и все остальные.
Мир присел у крыльца дома администрации. Идти домой не хотелось. Что он скажет бабушке? Что никогда не будет иметь никаких прав, никогда не поступит в университет, не сделает ничего хорошего из того, что мог бы. Вся жизнь идет под откос из-за его необычной внешности. Наверное, правы люди: он проклят. Обида снова душила его. От безысходности он несколько раз ударил по скамье. Боль в костяшках пальцев успокоила, слегка полегчало.
Мир встал и неспешно направился к дому. В тот момент он ненавидел себя, ненавидел всех людей вокруг. Юноша шел, не видя и не слыша перед собой ничего. Он даже произнес имя Нечистого и тут же осекся. Что ж, жизнь всё равно продолжается. Есть вещи, с которыми можно смириться, с которыми можно жить.
Он остановился. Со стороны дороги, ведущей из города, виднелось облако пыли, поднимаемое каретами и лошадьми. Сейчас, издалека, они казались букашками, взбирающимися на холм.
«Не иначе, сам епископ Промила пожаловал. Еще один гость на день рождения», – не без сарказма подумал Мир и поспешил домой, памятуя о предупреждении Вицлава.
Александра негодовала, узнав об ультиматуме. Последний раз Мир видел её такой, когда она поймала вора, залезшего в карман с деньгами. Скорость, с которой старая женщина отреагировала на движение воришки, не могла не поразить – столько силы и молодости до сих пор заключалось в ней. Сейчас Мир удивлялся снова.
– Нет! Это переходит всякие границы! – кричала она. – Я не позволю. Сейчас же я схожу к нему!
– Не надо. Там какой-то епископ приезжает.
– Кто? Какой епископ?
– Промила.
Александра, услышав имя епископа, только распалилась еще больше:
– Промила? Окан Промила, епископ Нилайский? Этот глупец, у которого солнце горит по божьему велению. Впрочем, как и мухи из грязи рождаются. И они всерьез говорят о Сфере Фергенса, – она хмыкнула.
Мир пожал плечами. Сам-то он в существование некоего нематериального небосвода, называемого Сферой Фергенса, не очень верил, но Церковь всегда однозначно выражалась в пользу её существования.
– Хорошо, – Александра явно прокручивала какую-то схему в голове. – Я схожу к нему завтра. Зачем нам лишние проблемы, верно?
– Я попробую завтра сам.
– Нет-нет, он явно попросит денег, я смогу сторговаться…
В конце концов, вероятно, чиновник выполнил бы своё обещание в обмен на звонкие монеты. Ничего не мешало подождать хотя бы день, стоило только прижать гордость. И всё-таки Мир чувствовал, что не эта дилемма сейчас терзает бабушку.
– Я пойду к себе. Почитаю, – сказал Мир.
– Да, конечно. Пойду роктой займусь.
– Я могу помочь.
– Нет, не стоит. Я сама разберусь. Хочешь, салат из них сделаем сегодня?
– Можно. Я нарву.
– А как же Вицлав? Он же приказал тебе сидеть дома.
Прозвучало обидно. Умела бабушка сказать так, чтобы зацепить. Один точный удар, и равновесие терялось, как в рассыпающемся карточном домике.
– Сходи, нарви.
Бабушка спустилась в подвальчик, а Мир направился к выходу. Лишний раз попадаться на глаза не стоило, но епископ въезжал в деревню с противоположной стороны, и вряд ли кто-нибудь пропустит столь знаменательный визит – когда еще такое случится? Так что жителям деревни будет не до Мира.
Он вышел на улицу. Действительно, вдалеке, ближе к центру деревни, собралась толпа. Люди обступили высокого во всех отношениях гостя полукругом и внимали его речам. Слов Мир не слышал, но по восхищению толпы ясно: говорит тот самый епископ Промила.
Александра знала этого церковника и, по всей видимости, знакомство не относилось к приятным. Мир догадывался, что это как-то связано с гонениями на ученых. Может, Окан Промила активно помогал изгонять неугодных. Возможно, даже лично поспособствовал отшельничеству Александры.
Мир направился на задний дворик, в огород. Их небольшой участок, для выращивания овощей на продажу располагался ближе к реке. Если посмотреть налево, в сторону деревни, то в паре десятков метров можно было увидеть крышу одноэтажного дома Сника. Ее обшарпанные скаты красовались над заросшим кустами участком, где когда-то располагался дом соседей Александры. Дом сгорел более пяти лет назад, но никто не заявлял права на участок. Если и были какие-то наследники, то они явно не желали селиться рядом с ведьмой.
Рокта представляла собой приземистое растение. Листьев его не ели, а вот бурый корнеплод, слегка горьковатый на вкус, если его смешать с маслом, вполне годился для салата с капустой.
Юноша вернулся домой без эксцессов. Никто не заметил нарушителя. Впрочем, какой из него нарушитель? Разве выйти к себе во двор нарушение?
Бабушка возилась в подвале, занимаясь своими опытами. Мир вымыл рокту, очистил её и уже отточенными до автоматизма движениями нарезал в большую деревянную миску. Бабушке только оставалось достать уже заготовленную для таких случаев капусту и дополнить ею салат, а затем заправить солью и маслом. Неплохо было бы туда еще добавить редьку, но её запасы были на исходе.
С чувством выполненного долга Мир поднялся к себе в комнату. Его ждала книга, повествующая об истории Золотого Города, придуманного замечательным автором по имени Скела Ираас. Удивительное совпадение: выдуманный книжный мир рушился под действиями Новы и ее идеологии, совсем как реальный когда-то погрузился в пучину невежества… Мир открыл книгу и вновь погрузился в неё.
***
За десять лет Золотой Город и его провинции покинуло порядка полумиллиона человек. В основном, молодых. Никто не запрещал им уезжать. Они просто уходили на юг, в новое поселение. Жаркие степи преобразовывались, неплодородные земли обогащались с помощью машин. Эти паровые монстры пропахивали землю, загребая её гигантскими ковшами, и выплевывали уже богатую минералами почву. Однако еды всё равно не хватало. Некоторые жители возвращались в более обустроенные северные районы. Обратно их принимали с сочувствием, но без энтузиазма. Большинство таких жителей выделяло в психосферу ядовитые испарения недоверия. Нова создавала иную жизнь. Старые взаимоотношения рушились.
– Что туда влечет людей? – спросил Фагода Лога, глядя на удаляющиеся транспортные диски, пышущие угольным дымом.
– Значит, что-то влечет, – безразлично ответил брат.
– Ты – ученый, ты – историк. Вот ты и скажи: в чем прелесть новой жизни? Кроме того, что она новая. Я понимаю, молодость, желание перевернуть всё вверх дном, но что заставляет этих людей бросать всё, срываться с места?
– Они называют это свободой.
– От кого?
– От нас, – Меркил почесал белую бороду. – Они не хотят жить в психосфере. Их гнетет ощущение того, что кто-то другой может услышать их чувства, их намерения.
– Всегда можно остаться наедине с собой.
– Можно, но им того мало.
– Не нравится мне это. Как я смогу относиться к человеку, если не знаю его намерений? И вообще, зачем скрывать, разве что ты не замыслил ничего хорошего. Верно?
– Я думаю, что они что-то замышляют. Они просто верят, что будут жить лучше, чем мы сейчас.
– Но разве Председатель Канте не объяснил, почему им отказали?
– Объяснил, но ответ их не устроил. По большому счету, им и не требовалось разрешения. Ясно было, что им откажут. Никто не станет устраивать переворот из-за недовольного меньшинства. Они просто хотели убедиться, что им с нами не по пути.
– Думаешь, им удастся построить новое общество?
– Не знаю. Любое общество должно куда-то двигаться. Наше – не исключение. Я не уверен, что их путь лучший. По мне, пусть всё остается, как есть. Но мы ничего не можем сделать, это их выбор…
– Так пусть делают выбор, не забирая наши машины.
– Совет постановил, – пожал плечами Меркил. – Я лично знаю председателя Канте – правильный человек, мудрый. Не зря находится на своём месте. Вряд ли он принял такое решение, не обдумав.
– Вы с ним вроде как соседи…
– Да, живет через дорогу. Он сказал, что хочет открыть клапан, чтобы выпустить пар, иначе может начаться война. Видишь ли, нельзя совместить две формации в одной, не разрушив целого. Председатель это прекрасно понимает.
– Война?! – Фагода отшатнулся, словно его ударили.
– Да, она самая. Это когда люди убивают людей.
– Разве такое возможно?!
– К сожалению. Наши предки не гнушались этим. Не знаю, прав Канте или нет. Мне кажется, его решение сомнительно. Рано или поздно новисты вернутся и снова о себе напомнят. Я не верю в их эксперимент. Он провалится. Им придется подстраиваться под среду и менять своё отношение друг к другу. Сначала один будет тайно использовать другого, затем начнется расслоение и всё станет как прежде. Понимаешь, если я что-то, замыслю противозаконное, то остальные это почувствуют и не дадут совершить задуманное. Я, ты, все мы открыты, а новисты носят при себе блокиратор. Это делает человека полностью независимым от всех моральных норм.
– Зачем им воевать? Зачем им вообще убивать других людей? – Фагода с недоумением смотрел на собеседника и дополнил. – Зачем им вообще убивать нас? Нет, ты ошибаешься.
– Надеюсь… Но, знаешь, расслоение уже заметно, между нами пропасть, и она всё расширяется… Многие родственники оплакивают новистов, словно те умерли. Родители перестают чувствовать детей. Каждый из нас с детства знал, где его отец и мать, радуются они или грустят, но, когда сталкиваешься с новистом, ощущение неприятное. Перед тобой стоит человек, ты его отчетливо видишь, говоришь с ним – все как всегда, но ты его не ощущаешь. Он смотрит на тебя и, допустим, улыбается, но ты не ощущаешь его радости. Словно перед тобой не человек, а машина…
– Неприятные вещи рассказываешь, братец… – он посмотрел в сторону посадочных площадок, куда пребывала молодежь.
Фагода рассматривал их внимательно. Новисты обменивались между собой короткими фразами, хохотали, но приподнятое настроение никак не ощущалось в психосфере. Эта группа словно отсутствовала в реальности и могла бы показаться галлюцинацией непривычному человеку. Живое существо есть, и его нет – оно не ощущается. Словно морок. Странно.
– Нам нужно встретить их посла, – напомнил Фагода и посмотрел на часы. Дисколет запаздывал. – Абсурд какой-то. Ощущение, что они создают своё государство.
Меркил тяжело вздохнул, и Фагода ощутил затаенную тревогу и грусть брата.
– Хуже, они его уже создали и назвали его Нова. Они создают другую цивилизацию.
На горизонте из-за гор вынырнула черная точка. Она росла – пассажирский паролет дискообразной формы приближался. Группа новистов засуетилась, пододвигая к себе вещи. Внешне ничем не примечательные молодые люди.
Транспорт тем временем приближался. Грохот его двигателей уже отчетливо выделялся среди городского шума. Из коротких труб, рогами торчащих из верхней части дисковидного корпуса, валил черный дым.
Всего в Центральном Городском Порту оборудовано пять взлетно-посадочных мест для паролетов. Сейчас из них пустыми оставались всего два. Фагода знал, что этот транспорт сядет на площадку номер три, около которой стоит группа переселенцев. Сейчас его беспокойство мог ощутить каждый в радиусе нескольких метров. Что сказать послу Ламбе, когда тот сойдет с трапа? Слова приветствия? Формальность, не более того. Какие-то глупые и ненужные ритуалы, когда без слов сказать удалось бы гораздо больше. Но посол не обладал способностью к телепатии, и подобная форма общения, так привычная любому жителю Золотого Города была для него недоступной. Фагода не мог преставить, каково это жить вне психосферы чужих мыслей, без нее он чувствовал бы себя инвалидом, лишенным зрения или слуха.
Зажглись посадочные огни, очерчивая круг десятиметрового радиуса. Грозная тень повисла над площадкой. Транспорт опускался, грохоча механизмами и выдыхая струи пара и жара.
