скачать книгу бесплатно
– Ты мне что сейчас предлагаешь, в постель с ней лечь?! – взревел Эрио. – Ей восемнадцать лет, Желан! Она давно не девственнца! Всем известно из летописей, девушки-омеги – твари и спят с альфами за каждым углом! Скольких мужчин она на себя уже натянула! Предлагаешь мне е? пожалеть, впустив в королевские покои?!
– Ей только восемнадцать. Поэтому я и говорю, что быстрее найти её надо, – не смутился старик и смело заявил: – Она может быть ещё невинна.
– Ах, оставь, – взмахнул рукой король.
– Вы забыли, милорд, девушки живёт в другом мире и нравы там иные, – прищурился жрец и припечатал: – Это ваш последний шанс не слететь с трона.
– Хорошо, – Эрио поморщился, но вынужден был согласиться. – Дай задание лучшим магам-ищейкам. Пусть берут с собой порталицу. В ближайшее время мальчишка должен быть в замке. И чтобы ни слова никому. Привезёте её во дворец… Нет, – Эрио резко мотнул головой, передумав, – как найдут, пусть сначала доложат мне. Я скажу, что делать дальше. Пока поеду в столицу, народ успокою.
– Будет исполнено, милорд, сегодня же маги уйдут на её поиски.
Желан встал, поклонился и довольно резво засеменил прочь.
Эрио стукнул кулаком по трону. «Как же я зол! Хочется крушить всё вокруг! Мне, правителю Убралии, придётся лечь в постель с тварью! Впрочем, то, что их убивают, тоже нехорошо. Подкидывали бы в Куртию. В этой маленькой горной стране вообще всех жалеют. Ничего, воспитали бы этих омег. В конце концов, их не так много и рождается».
Эрио понимал, что его злость напрасна, но не ведал, что ему делать. Короля, предавшего многолетние традиции, на троне не потерпят… Хотя выход был. Если держать появление омеги в тайне, то все сложится наилучшим образом. Когда она зачн?т, Эрио женится, а потом скажет, что ребёнка жена родила.
«Да, всё верно, – кивнул он сам себе. – Родит омега несколько наследников, а потом её можно и убить. Или навечно оставить в подвале замка. А что, – хмыкнул Эрио, – это замок его предков, альф и омег. Говорят, когда-то он был красив, только после гибели омег здесь всё быстро посерело и почернело, дав название замку, лишь трон остался золотым. И никто тут долго не живёт. Даже мой отец наведывался пару раз за всю свою жизнь. Не пойму, почему мне здесь так комфортно?»
Пора было возвращаться в столицу. Не хотелось, но нужно: народ успокоить, родных проведать… Эрио знал, что затевается очередной бунт. Если его низвергнут, трон достанется племяннику, Дарвану. Мальчишке только десять лет, и пока он не станет совершеннолетним, править будут регенты, его родители. Только вот родовое имя у мальчишки по отцу, а значит, род Эрио прервётся.
Он почти дошёл до дверей, когда увидел в нише скульптуру Гора Проклятого.
«Этого-то зачем увековечили? – с презрением подумал он. – Из-за него всё». В приступе злости он взмахнул рукой и ударил снопом молний, отчего статуя развалилась на мелкие кусочки.
Маленькая, а всё же месть.
Глава 2
В этом году лето наступило как-то неожиданно. Наконец-то учебный год закончился и можно выдохнуть. Милена лежал на кровати, слушала музыку в телефоне и ждал друга. Виктор обещал заехать к одиннадцати утра.
Послышался скрип двери и голос брата:
– Чё валяешься, убогая, завтракать пошли.
Милена поднялась и пошла на кухню. Она привыкла в этом доме уже ко всему. Слепошарая, слепень, убогая и сраная инвалидка – это те слова, которые Милена часто слышала от брата и сестры. Брат был всего на год младше, сестра – на три. Милене сейчас восемнадцать лет. Впрочем, уже в октябре будет девятнадцать.
– Зойка, а ну брысь с места Милены, – рыкнула мама совсем беззлобно.
Младших детей мама любила больше, чем старшую дочь, отец тоже. «Спасибо, что в роддоме не оставили, когда узнали, что я слепая», – иногда думала Милена. Мать раньше бегала по врачам. Те только удивлялись необычным глазам и разводили руками. Синдром Шмидта-Фраккаро не лечится. Нужно сказать спасибо, что девочка всего лишь ослепла, а не стала умственно отсталой.
Милена часто слышала, что красива: чёрные волнистые волосы ниже ушей, большие глаза, тонкий нос и чувственные губы. И родинка-бабочка на половину лопатки. Жаль, она не может посмотреть в зеркало и увидеть всё своими глазами.
– Подумаешь, – фыркнула сестра. – Почему именно она должна сидеть в этом углу? – Зоя, встав со стула, ударила Милу локтем в бок.
– Потому что там она никому не мешает, – пробухтел недовольно отец.
«Разумеется, кому я нужна?.. Я же не могу помогать маме на кухне. Хотя и сестра не больно-то спешит это делать. Вот брат помогает папе чинить машину в гараже. А меня они не берут, я обуза. Вдруг ещё порежусь чем-то», – с грустью подумала Милена, усаживаясь за стол.
Она ела, медленно и аккуратно поднося ложку ко рту, но тут Зойка пнула её ногу под столом. Эти два сорванца, Саша и Зоя, с детства уяснили, какие проделки можно спихнуть на старшую сестру. Разлили варенье случайно? Уронили и разбили чашку? Нет, что вы, это не они. Это всё слепошарая. Мать особо не ругала, только ворчала, что свалилась на её голову инвалидка и теперь до старости придётся с ней возиться.
Милена поела и тихонько пошла обратно в свою каморку. На тумбочке вибрировал телефон. Его вчера подарили в кинологической службе, где она была волонтёром. До этого у девушки был старенький смартфон. Папа купил себе новый, а ему подсунул свой вместо гаджета, не без помощи брата приказавшего долго жить.
– Ответить, – сказала девушка.
– Милена, я уже еду. Примерно через полчаса буду у тебя. Собирайся и выходи, – раздался в комнате голос Виктора.
– Хорошо, я одеваюсь. Отключить вызов.
Милена положила телефон на тумбу и тут же услышала восторженный голос брата:
– Бля, вот это вещь! Видел такой в сотовом. Восемь тысяч игрушка стоит. Я ее забираю. Слепошарой такой крутяк не нужен.
– Нужен, это – подарок. Там много приложений для слепых мне скачали, – строго произнесла Милена.
– Так мне они нахрена? Я удалю.
– Пап, скажи ему! Это мой подарок! Мне его подарили! – крикнула Милена гневно.
– Кто подарил? Витёк? А может, ты ему себя трахать в машине даёшь, а? Парня я рядом с тобой никогда не видел, – раздалось прямо над ухом.
– Отдай телефон, – Милена зачем-то вытянула руку и хватанула ладонью воздух, но брата ухватить не успела – тот ловко отскочил.
– Так, что тут происходит?! Саша, отдай ей телефон! И не смей прикасаться к вещам Милены! А действительно, откуда у тебя такая дорогая вещь? – поинтересовался папа.
– Ребята из кинологической службы подарили. Они в прошлом году хотели подарок сделать на день рождения. Потом решили подкопить, чтобы подарить что-то стоящее. Там нужные мне приложения закачаны.
– Вот видишь, зачем тебе приложения для слепых? И отстань от сестры, Саша, – рыкнул папа, вкладывая в руку Милены телефон.
Милена положил гаджет на тумбочку, потом нащупала джинсы, висящие на спинке кровати, и стала переодеваться.
– Куда это ты намылилась? – издалека раздался голос матери.
Папа и брат, как всегда, вышли и забыли двери за собой закрыть.
– Виктор сейчас приедет, – буркнула девушка, сидя на кровати.
– Снова здорова! Сколько можно, Мила! Три года! Три года я это терплю! Ты со своей кинологической службой меня с ума сведёшь! Приходишь вечно грязная, вся в шерсти, я уже не говорю о противном запахе псины. И ладно бы тебе там платили?! Ходишь туда за спасибо! – начала громко ругаться мама.
– Ей телефон хороший подарили. Тысяч восемь примерно, – крикнул из другой комнаты отец.
– Восемь тысяч за три года?! Не смеши меня, Игорь! – рявкнула мама, и ее голос стал удаляться.
Милена быстро переодела футболку. По природе она была очень стеснительная. У неё даже парня ещё не было. Впрочем, всё упиралось в один вопрос: кому она, слепая, нужна?
Квартира, где они жили, состояла из трёх комнат. Две спальни – сестры и брата. Ещё одна спальня – родителей. Она же днём превращалась в зал. Милена считала, что в комнате родителей делать нечего. Телевизор она не смотрела, а новости могла и по радио послушать. Спала девушка в кладовой комнате, но жилой её назвать было нельзя: там умещалась только кровать и тумбочка. Окна никакого нет. Хорошо хоть двери имеются. Сколько Милена себя помнила, она всегда обитала в этой кладовой. Но уж лучше так, чем в одной комнате с Зойкой.
Вот так она всё время и жила. Ну, как жила? Приезжала только на выходные и каникулы. Училась в специальном круглосуточном интернате для слепых. В последние два года учёбы выходные проводила в кинологической службе.
Милена вышла из квартиры и стала спускаться по лестнице. Виктор помог ей сесть в машину. Этому мужчине уже исполнилось сорок, но он не разрешал называть себя по имени и отчеству. Девушка считала его своим старшим другом. Три года назад они познакомились на улице, когда кто-то из прохожих толкнул Милену. Она упала, и тросточка откатилась далеко в сторону. Виктор помог и тогда же предложил пойти к ним волонтёром – помогать дрессировать собак-поводырей. В своё время Милена хотела такую собаку. Папа поначалу согласился, вот только мама устроила такой скандал, что уши чуть не лопнули от крика.
– Чего такая кислая? Опять неприятности дома? – спросил Виктор.
– Да, каникулы начались. Теперь я чаще буду у вас пропадать. Мама недовольна, что от меня псиной воняет. Если бы могла, то свалила бы от них. Только мне ещё учиться три года, – тоскливо проговорила Милена.
– Сочувствую. Припрёт – приезжай ко мне, – предложил Виктор. – Пару дней перекантуешься… Что? Чего такой вид? Покраснела вон вся.
Милена потрогала горящие щёки руками.
– Брат сегодня заявил, что я с тобой в машине трахаюсь, – выдавила она из себя, опустив голову.
– Но-но, ты такое моей жене только не ляпни! Она меня придушит. Фантазёр у тебя брат, – хохотнул Виктор. – Если не секрет, было уже с кем-то?
– У меня никого не было. Я ещё и не целовалась даже, – пожала плечами Милена.
– Ты молода. У тебя ещё всё впереди, – бросил Виктор, и на этом разговор оборвался: каждый думал о своем.
Когда приехали, мужчина помог Милене выбраться из машины. В ноги сразу кинулась собака. Присев на корточки, девушка стала её гладить.
– Привет, Бублик. Как я рада тебя видеть.
Милена давно научилась, прощупывая шерсть и уши, определять, кто к нему подбежал.
– Привет, Милена? Готова работать? – раздался голос кинолога Верочки.
От других волонтеров и работников Милена слышала, что та была простецкой внешности и в свои двадцать пять больше смахивала на парня.
– Привет. Всегда готова, – отрапортовала она и улыбнулась.
– Как экзамены, не завалила?
– Вер, у меня самое лучшее английское произношение на всём курсе. Идём работать.
Училась она на переводчика. Город большой, много иностранцев приезжает. Милена надеялась, что все-таки сможет устроиться потом на работу. Не на пенсии же постоянно сидеть? Хотя от неё ей мало что перепадало. В основном всё забирала мама.
Работать здесь Милене нравилось. На ней проверяли, насколько хорошо животное усваивает команды. Обычно она держала собаку за поводок и специальную шлейку. Пёс в свою очередь вел её по территории, оснащённой бордюрами и прочим. Здесь даже светофор стоял, и Верочка с помощью пульта переключала цвета. Хорошо обученная собака должна была вести хозяина на зелёный свет и только по зебре. Даже если светофора нет, поводырь всё равно должен вести подопечного только по пешеходному переходу.
«Как же тут чудесно», – довольно думала Милена, сидя после тренировки на лавке со сторожем Михалычем и гоняя чаи. Старик в очередной раз по её просьбе рассказывал историю из своей жизни. Она у Михалыча была бурная и интересная. В нулевые он попался на глаза чёрным риэлторам. Квартиру отобрали – старик одинокий, защитить некому. Тогда же Виктор как раз искал сторожа на базу и по чистой случайности попал в ту больницу, где лежал избитый Михалыч. Так старик оказался пристроен и с тех пор живёт в домике охранника, работает за все смены сразу. Да и что тут воровать? Разве что собак.
– Витёк у нас как ангел-хранитель: меня обогрел, с тобой как с дочерью обращается – в общем, делом благородным занят, – одобрительно говорил старик.
Милена нащупала его сморщенную руку и сжала в ободряющем пожатии.
– Милен, пять часов уже, – услышала она крик Виктора.
– Домой мне пора, – грустно вздохнула Милена. – А так бы и осталась.
– А ты оставайся в следующий раз, – весело предложил Михалыч. – У меня и раскладушка есть.
– Да, может и останусь. До завтра, – попрощалась девушка и отправилась на голос Виктора.
– До завтра, Мила.
Стоило попасть домой, как с порога раздалось недовольное бурчание матери:
– Явилась? Опять собачатиной пропахла. Мыться иди. Подстриглась бы, Мила. Ходишь как пугало. Один глаз чёлкой занавесило. Может, я тебя, как папу, под машинку подстригу?
– Оставь мои волосы в покое. Бабушка Ира говорит, что мне эта прическа идёт. А чёлка висит, так и плевать. Всё равно ничего не вижу, – буркнула Мила, проходя в свою каморку за домашней одеждой.
«Вот так всегда. Она ни разу меня дочерью не назвала. Только Мила. Посторонним что-то обо мне рассказывает и то же самое: эта, она, Мила. А вот мой братик у неё Сашечка, сыночек, сыночка, сынуля. Зойка – доченька и солнышко. Папа хоть изредка дочерью называет», – с тоской подумала девушка.
Поначалу она сильно расстраивалась и даже обижалась. Складывалось впечатление, будто она им и не родная вовсе. Потом Мила как-то смирилась. Всё же пусть и не любимая дочь, но от неё не отказались. В пище не обделяют. Одевают. Образование дали. Уж лучше так, чем в детском доме. Мила слышала, что там вообще полный мрак. «Ничего, зато меня дедушки и бабушки любят», – тихо прошептала она, успокаивая себя.
Глава 3
Заутра – утром, утро.
Утечи – уйди.
Катуна – жена.
Грустко – грустно.
Укорити – обидеть.
Экий – какой.
Ярый – буйный, грозный.
Чи – разве.
Свара – ссора.
Слух – доносчик.
Крамола – измена.
Докамест – пока.
Эрио быстрым шагом передвигался по замку. Слуги, попадавшиеся на пути, тут же прижимались к стенам и, приветствуя правителя, склонялись в глубоком поклоне. Его путь лежал в кабинет. Туда придёт Желан, его верный помощник, но сначала он должен увидеть мать.
Эрио нашёл её в большой тронной зале. Огромное помещение с белыми колоннами, увитыми искусно выкованными из бронзы цветами, поражало роскошью: полы из драгоценного мрамора, украшенные мозаикой стены и витражи в окнах – все здесь было призвано ошеломить, заставить просителей склониться перед величием правителя. На престольном месте стояло два трона белого золота, а над ними распростёр свои крылья символ рода, ведь Гавран значит «ворон».
Эрио пересёк залу и остановился, разглядывая женщину перед собой. Пышное голубое платье, нескромно открывающее часть груди, без единого седого волоска темные каштановые волосы, яркие голубые глаза и крашеные багрянцем губы – Рокзана не утратила красоты даже в свои почти пятьдесят зим. Еще раз окинув мать пренебрежительном взглядом, он скривился.
На голове ярко сиял венец с красным камнем любви в навершии.
– А, так значит, мы уже не в трауре. Что, тебе уже не грустко? Отплакала по лю?бому?
