скачать книгу бесплатно
Шалом
Сергей Баев
Роман Сергея Баева «Шалом» продолжает цикл фантасмагорических и одновременно вполне достоверных историй о родном городе автора – Томске. В центре внимания – национальный вопрос, служащий только палитрой для красочной битвы добра со злом, причём ни одной из сторон не гарантирована победа. Эпизоды, написанные сочным языком нынешних урок, сменяются патриархальными зарисовками советской жизни. И всё это вместе создаёт масштабное полотно современной непростой суровой жизни.
Шалом
Роман
Сергей Баев
© Сергей Баев, 2017
ISBN 978-5-4485-8950-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Автор несёт всю полноту ответственности за материалы, использованные в данном произведении.
Любое совпадение имён и фактов считать вымыслом автора.
Памяти Генриетты Марковны Вейцман.
Тель-Авив, 2017
Пролог
«Чем отличаются сионисты от антисемитов?
Сионисты говорят, что среди евреев много
знаменитостей, а антисемиты говорят, что
среди знаменитостей много евреев».
Константин Мелихан
…Почему мы люто ненавидим евреев? Вернее, не так: Из-за чего мы испытываем к ним неприязнь, граничащую с отвращением? Почему ни грузины, ни чечены, ни хохлы не вызывают в нас, русских, такие негативные ощущения?
Эти в общем-то простые вопросы я задал своему давнишнему другу, классному мужику, еврею во всех поколениях Лёне Соболевскому.
– Понимаешь, Серёга, всё довольно просто: есть евреи, а есть жиды…
– Я чего-то не врубился! В чём, собственно, отличие?
– Объясняю для особо тупых! Евреи – это нормальные, адекватные ребята, такие же, как я и ты, креативные, уважающие Визбора и Клячкина, хлещут винцо и водяру, ненавидят продажную власть, пашут не покладая рук, любят женщин и пиво. Короче, ты – русский, можно сказать москаль, и я – еврей, можно сказать хохол; мы на одной ступеньке, мы на равных. А есть «жиды» – хитрые, алчные, мутные. Да ты сто раз с такими сталкивался; такое говно в любой национальности присутствует.
Так вот, мы – евреи, коих большинство, тоже ненавидим «жидов» так же, как и вы, русские. Эти «жиды» коренным образом портят нам статистику, провоцируют ненависть ко всем евреям, возбуждают национальную рознь.
– Теперь я понял, хотя не до конца!
– Значит, смотри сюда. Ты когда-нибудь сталкивался с жадным евреем?
– Ну, пару раз случалось, когда в университете работал, наукой занимался.
– И в чём это выражалось?
– У нас в лаборатории работал Володя Лившиц, так он никогда и никому не занимал даже трёшку до получки.
– Это, Серёжа, по-твоему жадность?
– Ну, это как-то не по-русски! Мы тогда все получали мизерную МНСовскую зарплату и постоянно пребывали в безвылазных долгах, а Вова никогда не был должен.
– Он просто правильно относился к деньгам! По какой такой причине все должны всем?
– Да бухали по чёрному, пропивали много.
– А Вова что, не пил?
– Пил, конечно, но после второго стакана смывался домой под разными предлогами, а мы скидывались дальше на пойло, квасили по полной, потом, на следующий день, подыхали с похмелья…
– Думаю, Серёжа, это не тот вариант, про который я толкую. Он нормальный еврей и никакой не «жид».
– Ну, тогда выходит, Лёня, я никогда не сталкивался с «жидами»?
– Выходит, что так! Понимаешь, Серёга, их очень мало, но вони от них немерено. Поэтому, когда ты что-то излагаешь об евреях, конкретно определись, о ком ты говоришь: о «жидах» либо об евреях?
– Лёня, ты мне полностью мозги засрал.
– Даже и не думал. Я тебе наглядно толкую, почему нашего брата не жалуют, гнобят, зажимают повсеместно…
– Лёша, у меня ещё вопрос.
– Базарь, коль не шутишь. Погоди, давай сначала накатим по сотке?!
– Погнали! Ну, за евреев! Лехаим!
– Хорошо задвинул, москаль!
– А насчёт поголовного скрытого антисемитизма… У меня много знакомых – нормальных людей, совсем не антисемитов, но для них слово «еврей» является как бы ругательным, нехорошим. Почему так происходит? То там, то тут слышу фразы: «Ты шапку по-еврейски надел», «Ты сделал по-еврейски», «Ну ты хитрый, как еврей», «Пиши нормально, а не по-еврейски». Скажи, Лёня, это какой-то замаскированный антисемитизм?
– Это, Серёжа, отчасти так исторически сложилось, а отчасти от того, что советская власть постоянно подогревала скрытую ненависть к евреям. Тут каждый выбирает сам – подавать руку антисемиту или нет.
– Да, Лёня, тяжело быть евреем!
– Не скажи, Серёжа. Очень даже легко, если не давать садиться себе на голову, достойно отвечать всяким ублюдкам, не париться по пустякам, а просто радоваться жизни…
Параграф 1. Дедовщина
«Дети позорят нас, когда на людях ведут себя так, как мы ведём себя дома».
NN
«Дьявольское отродье – это ребёнок, который ведёт себя, как ваш собственный, но родился в семье соседа».
NN
– …Слышь, Колянчик, я чо разумею, надо бы новенького прописать чисто конкретно. Уж больно он борзучий и дерзкий, не успел, говнюк конопатый, нарисоваться, тут же за Танькой начал шмыгать, типа, глаз на неё кинул, а она мне ваще нравится…
– Санёк, ты не кипишись раньше времени! Вот на гульку (прогулку) выведут, там мы его и зажмём где-нибудь в уголке. Только я кумекаю, что из-за шмарёнки (девочки) новенького прессовать как-то не по понятиям. Надо бы ему предъяву (разъяснение) кинуть про обязательный взнос на вход…
– Ну ты, Колян, мозга в натуре! А чо предъявим?
– Пусть для начала какую-нибудь вкусняшку притащит…
– А если рыпаться начнёт? В пузырёк полезет? Или стучать побежит?
– Тогда прижмём его по взрослому, заодно и от Танюхи отвадим.
…Коля Ванюкин и Саша Шкодин ещё долго обсуждали свои поганые грязные делишки, делились впечатлениями о новом мультике, разрабатывали коварный план наезда на вновь прибывшего Серёжу Баевича.
Не знали хулиганистые кореша Санёк и Колян, что хлипкий на вид Серёжа почти два года посещал секцию капоэйры, к тому же его отец – бывший десантник, служивший в спецподразделении «Сапсан», а теперь инвалид по ранению, – обучал сына приёмам легендарной израильской борьбы «крав мага» (в переводе с иврита «боевое прикосновение»).
Давид Баевич не уставал повторять подрастающему сыну: «Серёжа, ты еврей, а значит, должен уметь защищаться, тем более в этой антисемитской стране, где тебя ненавидят все. Здесь люди живут не по законам, а по понятиям, – пойми меня правильно, – любая мразь жаждет тебя прикончить».
– Папа, а у меня что, на лбу написано, что я еврей?
– Во-первых, ты рыжий, а это само по себе уже вызывает у окружающих злобную неприязнь, поскольку ты не похож на всех, а значит, чужой. Чужаков не любят нигде! Во-вторых, тебя выдаёт нос. Еврейский нос – это особая примета, его не спрячешь за чёрными очками и не засунешь в карман. В-третьих, твоя фамилия не Иванов, не Петров и даже не Сидоров. Ты – Баевич! Гордись своим происхождением, где бы ты ни находился.
Кроме подготовки к будущей схватке с многочисленными антисемитами, Серёжа самоотверженно занимался музыкой (как и все еврейские мальчики, он каждый день мучил писклявую скрипку), по субботам посещал художественную школу, пытаясь научиться красиво рисовать, вечерами читал умные книжки Мишеля Монтеня…
– Светочка Юрьевна, умоляю тебя, подмени на недельку, я в Крым хочу сгонять, сил моих больше нету. Ещё пару дней, и я на своих воспитанников начну кидаться и орать; боюсь, что до выпуска не дотяну. С заведующей я уже переговорила; она в принципе не возражает. Светлана, ну хочешь, на колени перед тобой встану! Ты – моя последняя надежда!
– Лена, я даже не знаю? Почему я последняя надежда? Вон сколько воспитателей…
– В том-то и дело, Света, что все наотрез отказываются!
– Елена Игоревна, давай начистоту: что в подготовительной группе не так? Отчего все шарахаются от неё, как чёрт от ладана? Может быть, ты каким-то образом меня подставить хочешь? Пока ты в Ялте косточки будешь греть, южные сочные фрукты кушать, в грязевых ваннах здоровье поправлять, твои «любимые» подопечные меня без соли съедят? Пока не расскажешь, в чём дело, даже не заикайся о подмене.
– Светлана Юрьевна, ты не поверишь! Только не пугайся раньше времени, но в моей группе махровая дедовщина…
– Ты сама-то поняла, что сейчас сказала? Какая, к чёрту, дедовщина в детском саду?
– Ну вот, Света, я так и знала, что ты не поверишь! Никто не верит! Заведующая мне в лицо расхохоталась и из кабинета выставила. Я ей талдычу, что некоторые мальчики из подготовительной группы над другими детьми издеваются, данью всех обложили, прохода девочкам не дают, избивают одногруппников и младших, а она меня на смех подняла и пригрозила увольнением. Света, ты ведь в курсе, что я сына, оболтуса, из последних сил тяну, а непутёвой дочке и наряды, и косметику импортную подавай. Муж, гадёныш, нас давно бросил… Если меня уволят, мне труба! Кто меня в таком возрасте на работу возьмёт? Сама знаешь, кругом блат или взятки, а у меня каждая копеечка на счету…
– Лена, я сейчас разревусь! Все так живут!
– Да уж, Светлана Юрьевна! Мы не живём, а выживаем… Ладно, это всё эмоции. Так ты подменишь меня или нет?
– Смотри, Лена, я не воспитатель и не нянечка. Я всего лишь обычный логопед. Мне привели в кабинет ребёнка с дефектом речи, я с ним работаю по индивидуальной программе, а с трудными малолетними бандитами как-то не сталкивалась. У меня на занятиях все дети спокойные, послушные, даже порой испуганные. Ну разве только последнее время стали коррекционных добавлять… К хулиганам, пусть и шестилетним, особый подход нужен, тут детскую психологию надо бы знать, методиками владеть разными… Да чего я тебе, Лена, прописные истины втираю. Обратись к детскому психологу…
– Светочка, открой глаза: какой психолог? Специалисту платить надо раз в десять больше, чем тебе и мне! И на каждую группу по психологу ставить. Это даже в штате не предусмотрено. Если бы у тебя зарплата приличная была, ты пахала бы на две ставки? Или я терпела бы унижения от крутых родителей этих современных малолетних уродов, возомнивших себя «дедами»? Я не то что наказать их не имею права, я даже голос повысить не могу. А эти сопливые мразёныши чувствуют это и наглеют по полной! Ты себе не представляешь, Света, как они меня достали! Сил больше нет! Ну, подмени, пожалуйста, иначе я прямо здесь, в твоём кабинете, сдохну!
– Да, Елена Игоревна, видно, терпение у тебя на пределе, так и сорваться можно. Я ни в коем случае смерти твоей не желаю. Скорее всего, я тебя подменю на неделю; только мне нужны подробности, информация об этих «крутых» воспитанниках, о родителях, – в общем, всё, что тебе известно и, желательно, поподробнее. Я должна понять, как с ними общаться.
– Господи, Светочка, ты только что спасла меня от инфаркта, от депрессии, можно сказать, от тюрьмы…
– Как это?
– А вот так! Я уже готова была удавить этих ублюдков: Колю Ванюкина и Сашу Шкодина.
– Неужели всё так серьёзно?
– Ты, Света, это поймёшь ровно через две минуты, когда окажешься в моей подготовительной группе.
– Ладно! Выкладывай, что знаешь об этих мерзавцах. Меня интересуют любые мелочи, подробности поведения, как они общаются с другими детьми, как осуществляют свои гнусные деяния, как потом оправдываются, почему остальные в группе, как бараны на бойне, молчат, почему родители униженных ребятишек не бьют тревогу. Могу ещё сто «почему» назвать. Колись давай, Елена Игоревна!
– Объясняю по порядку, по мере поступления вопросов. Во-первых, о причинах этого уродливого явления: дедовщины в детском саду вообще. Я, конечно, не психолог, не аналитик, поэтому выскажу своё, сугубо личное мнение. Думаю, что детсад – это своеобразный срез нашего общества, такой же, как армия, школа, тюрьма, детский дом, больница, производство, даже наука. Везде и всюду процветают лизоблюдство, кумовство и телефонное право. Эти, можно сказать, правила игры по всей стране установил главный партайгеноссе, он же – царь, или, как говорят некоторые, «наше всё». Дети глядят на своих родителей, существующих, работающих, живущих по законам волчьей стаи и общающихся всё больше по фене. Ребёнок копирует в точности поведение папы и мамы. Он ежесекундно подсматривает за ними, поэтому поступает точно так же, как значимые для него люди – родители. Он ничего не изобретает, не выдумывает, не фантазирует, а просто считывает с листа свои действия, свою реакцию, своё поведение. Сексоты добровольно приняли условия жизни в стране, молча проголосовали за фальшивую стабильность, за повсеместное дружное «одобрямс», за вседозволенность для свиты генсека, за нищенское прозябание, за приоритет кумовства и блата, лишь бы не было войны. Поэтому их несчастные дети принимают те же условия жизни!
– Елена Игоревна, я погляжу, ты махровая диссидентка, тайный агент американского госдепа, активный член пятой колонны…
– Света, не говори ерунды! Я тебя давно знаю; уверена, что ты не станешь стучать на меня. Любой человек в нашей стране в душе рассуждает примерно так же, если, конечно, он не из неприкосновенной, непотопляемой своры партаппарата, не чиновник, не мент и не гэбэшник.
– Извини, что тебя перебиваю; продолжай по существу.
– Так вот, подонков, возомнивших себя паханами (лидерами), у меня в группе двое: Коля и Саша. Пацаны эти не по годам хитрые, жестокие, циничные: если надо кого-то оговорить, наврут с три короба, если решили кого-то наказать, то бить будут зверски смачно и долго, если необходима помощь родительской крыши, то сочинят невероятную историю о том, как их унижает воспитательница и издевается нянька. Короче говоря, мразь конченая! Кстати, по моим многолетним наблюдениям, именно такие пацаны становятся впоследствии клиентами детской комнаты милиции, а потом – прямиком на зону, в привычную систему ценностей и отношений.
– Ты, Лена, хочешь сказать, что эти двое терроризируют целый детсад?
– У них имеются свои сявки, шестёрки, исполнители; всё как на зоне.
– Ни фига себе! А я отпахала в детском саду уже двадцать лет и даже не подозревала об этих вопиющих безобразиях…
– Потому что ты обычный советский логопед, и не бываешь постоянно в группе.
– Лена, когда ты улетаешь?
– У меня билеты на послезавтра…
– Сделаем так: ты сейчас ступай к себе в группу, а то твои злобные питомцы, наверное, уже нянечку до психоза довели. Завтра, когда время будет, лучше всего в тихий час, заходи, дальше расскажешь. Я хочу быть подготовленной к встрече с «очаровательной» хулиганистой парочкой…
– Ладно, я ушла. Ещё раз тебе огромное спасибо!
…В это время продуманный и наглый мальчик Коля подгрёб к рыжему очкарику Серёже:
– Слышь, Серя, «в две пары глазеря», завтра притащишь конфет, чем больше, тем лучше, и один рваный (один рубль), – это твой членский взнос.
– Где я возьму столько денег?
– Это твои заморочки, сосунок! У предков своих по-тихому стяни…
