скачать книгу бесплатно
Добродеев кивнул, что понимает, и вздохнул.
– Он проводил ее до двери, в халате, босой, возможно, предложил встретиться на другой день… И тут она раскрывает сумочку, вытаскивает ножницы и изо всей силы бьет его в грудь! Представляешь? Он и охнуть не успел, скорее всего. И кранты.
Монах цыкнул зубом. С минуту они молча смотрели друг на друга…
– Так, это, кажется, ванная.
Монах потянул за ручку двери. Стоя на пороге, они осмотрели маленькую ванную комнату. Голубая занавеска в душе, голубой коврик на полу, крем для бритья, несвежие полотенца…
– Вот так, живет человек, и нет человека… – вздохнул Добродеев. – На ровном месте.
– Не нужно знакомиться на улице, – назидательно сказал Монах.
– Он же командированный! Где еще знакомиться в чужом городе?
– Прекрасный вопрос, Леша. Зришь в корень.
Дверь приотворилась, и в комнату просунулась голова Гоши:
– Вы как, ребята? Успели?
– Спасибо, Гоша, успели.
– У меня вопрос, Гоша, – сказал Монах. – Ты видел, как они вошли в гостиницу?
– Видел мельком, я уже говорил Леше.
– Помнишь, какая у нее была сумка?
Гоша задумался.
– Средняя, – он показал руками размеры. – Через плечо. Майор тоже спрашивал. А ножницы, говорит, поместятся? А я… черт его знает! Вроде поместятся. С большими кольцами, в смысле, одно большое, другое поменьше. Такие в ателье, у меня тетка работает закройщицей – вот у них такие.
– Понятно. А ее лица ты не рассмотрел случайно?
– Лица? Ну… лицо как лицо. Я не присматривался. Если бы молодая, я бы присмотрелся, а так… – Он махнул рукой. – А потом, она все время стояла то боком, то спиной.
– Стрижка или длинные волосы? Блондинка? Рыжая?
– Длинные… кажется. По плечам, каштановые. Я же говорю, она не подходила к стойке, ждала около лифта. Невысокая, не особенно молодая…
– Как он вел себя?
– Этот? – Гоша дернул плечом и задумался. – Улыбался, все время оглядывался на нее. Схватил карточку, подбежал к ней… – Гоша вздохнул и покачал головой.
…В холле Монах купил в автомате бумажный стаканчик кофе.
– Ты пьешь эту дрянь? – удивился Добродеев. – Идем в кофейню, тут рядом.
– Я не себе, – загадочно ответил Монах.
На улице он подошел к скамейке, где все еще сидел шведский миллионер, и протянул ему стаканчик:
– Плиз!
Тот окинул Монаха внимательным взглядом, улыбнулся и взял. Теперь Монах рассмотрел шведа как следует. Приятное худощавое лицо, бесцветные волосы и карие глаза; лет сорока. Слегка поредевшая макушка. Одет… нестандартно, как выразился Гоша. Старые джинсы и линялая футболка; вьетнамки на босу ногу. Часы стоимостью с автомобиль среднего класса, Монах видел такие в телевизоре.
– Ты, друг, извини, – сказал Монах, присаживаясь рядом. – Глупо получилось.
– Ничего, – сказал швед. – Бывает. Спасибо. Хороший кофе. – Он привстал и протянул Монаху руку: – Ларссон Андерс. Очень приятно.
Он говорил чисто, с легким акцентом.
Монах тоже привстал.
– Олег Монахов. Мне тоже приятно. Это мой друг журналист Алексей Добродеев.
– Журналист? Репо?ртер? – оживился швед. – Нам надо журналистов. Мы боремся с собаками на улице. Ты из какой газеты?
Добродеев уселся с другой стороны и сказал:
– Я сотрудничаю со многими печатными изданиями.
– Я читал про убийство в газете «Вечерняя лошадь», – сказал Ларссон. – Это ты?
– Это я, – признался Добродеев.
– Это есть очень необыкновенно и странно убивать… с этими… – Он пошевелил пальцами. – С ножницами! Я не знал, что так возможно. Как говорится: век живи, век учись. Можешь написать про бедных собачек?
– В принципе могу, – сказал Добродеев. – В моем материале не было про ножницы.
– Тогда напиши! Про ножницы сказала горничная, очень хорошая девушка.
– Я подумаю, – сказал Добродеев. – Нам пора, рады были познакомиться.
– Можно телефончик? – сказал Ларссон. – Я позвоню.
Монах ухмыльнулся.
Добродеев продиктовал номер своего мобильника, и они откланялись.
– Придется написать про бедных собачек, – сказал Монах. – Ты пообещал.
– Иди к черту! Собак мне только не хватало для полного счастья. За что ты извинялся?
– Как любознательный и склонный к анализу член детективного клуба любителей пива, Лео, ты мог бы и сам догадаться. Подумай и…
– Ты бросил ему деньги в кофе! – расхохотался Добродеев. – Бросил?
– Бросил, а он сказал спасибо. Представляешь себя на его месте? Тебе какой-то жлоб бросает пятак в стаканчик с кофе, а ты ему говоришь… Вот мне по-человечески интересно, Леша, что бы ты сказал на его месте?
– Послал бы!
– И я послал бы. А Ларссон сказал спасибо – вот что значит европейское воспитание, Леша.
Глава 6
Разбор полетов
– Папочка, все прошло просто чудесно! – Лара обняла отца, поцеловала в щеку.
– Я не публичный человек, ты же знаешь, – сказал Сунгур, обнимая дочь. – Если бы Савелий не настоял… да и Коля Рыбченко.
– Они правы, папочка, читателя нужно любить.
– Ларочка, а этот парень, Ростислав… что он за человек?
– Нормальный человек, папочка. Хороший специалист, сказал, если что, пригоняй машину к нему. Очень полезное знакомство.
– Как я понимаю, не только полезное, так? Он тебе нравится?
– Нравится.
– Ты поосторожнее, девочка. Ты у меня такая ранимая…
– Папочка, ты же знаешь, я реалист и все про себя понимаю. Ранимая, книжное воспитание, восемнадцатый век… скучная, одним словом. Ты это имеешь в виду?
– Ты не скучная, ты умница и замечательный человек!
– Когда о женщине говорят, что она замечательный человек и умница, плохи ее дела. Я шучу, папочка! – воскликнула она, видя, что отец собирается возразить. – Мы с Ростиславом друзья, он мне нравится, что будет дальше… посмотрим. Я пригласила его на ужин, ты не против?
– Когда?
– Сегодня. Он сказал, что ты ему очень понравился, он никогда еще не видел живого писателя. Ну я и сказала, приходи. Посидим, я накрою на стол. Скажешь маме?
– Она еще не знает?
– Я ее не видела. Если она сможет, конечно. Если не сможет, посидим сами, ладно? Юрка не придет до утра… зачем вы ему позволяете? Совсем от рук отбился.
– Мама считает, пусть перебесится. Не обращай внимания. О чем вы с ним говорите?
– Обо всем. Ростислав много читает, знает стихи, интересуется астрономией. У него даже подзорная труба есть и много книг о космосе. Я хочу попросить его выступить у нас в библиотеке…
– Как вы познакомились?
– Он налетел на меня на Пятницкой, чуть не сбил с ног. Я же говорила. Долго извинялся, пошел провожать, пригласил в кафе.
– Он не женат? – не выдержал Сунгур, испытывая ревность и страх за Лару, такую неприспособленную и витающую в облаках, украдкой рассматривая ее, смущенную, раскрасневшуюся… и глазки сияют! Ростислав красив и самоуверен… зачем ему Лара? Это только в романах красивые и самоуверенные парни влюбляются в дурнушек, да еще и богатые, а в жизни… Правда, он не богач. Лара уже обожглась однажды, не хотелось бы повторения.
– Говорит, что нет. Папочка, не беспокойся за меня, я уже большая девочка. Все будет хорошо. Можно мне еще кофе? Твой кофе просто фантастика!
* * *
– Анжелика, ты случайно не знаешь писателя по имени Кирилл Сунгур? – обратился Монах к жене друга детства Жорика Шумейко. У него, как мы уже знаем, была своя квартира, но он под разными предлогами затягивал переезд, хотя, если честно, семейство Шумейко его уже достало. Монаху часто не хватало сил для рывка… такой он был человек. Идет в гору, идет, вот уже и до вершины совсем ничего, и всех обогнал, и вдруг махнет рукой: да гори оно все синим пламенем! Неинтересно. Плюнет и уляжется на травке, а потом и вовсе съедет к подножию. Правда, у Шумейко не травка, а старый раздолбанный диван с выпирающими пружинами, которые Монах называет секс-точками. Он лежит между диванными секс-точками, созерцает трещины на потолке и думает. И всякие интересные мысли приходят в голову. Диван мягкий, на пружинах, и на нем можно покачиваться, как в гамаке. Сейчас такие диваны уже не производят, а жаль.
Анжелика в кресле вязала очередной свитер дикой расцветки, губы ее шевелились, считая петли, а еще она все время поглядывала на экран телевизора – там показывали сериал про двух сестер, влюбленных в одного парня, причем одна из сестер – садистка, другая – вечная жертва… с розовыми соплями, как выразился Жорик. Опять ревет, говорит Жорик. Сто двадцать пятую серию подряд она ревет! Он сидел на диване перед журнальным столиком и складывал какой-то механизм, уже в третий раз, и всякий раз оставались лишние детали. Жорик долго их рассматривал, вздыхал и принимался разбирать содеянное; между делом он скептически комментировал происходящее на экране. Эта садюга опять задумала какую-то подлянку, говорил Жорик невнятно из-за винтиков, которые держал во рту. Ты только посмотри на ее довольную рожу! Не надоело, Анжелка? Не тошнит? У него получилось: «Посотри на юю вовольдую вожу».
– Ты бы помолчал, а то проглотишь, – сказала Анжелика. – И тогда точно не хватит. Как ты сказал, Олежка? Кирилл Сунгур? Конечно, знаю! Его все знают. Хороший писатель, но… – Она замялась.
– Но?.. – повторил Монах.
– Мужская проза, – важно сказала Анжелика. – Не для женщин.
– Ой, не могу! – отреагировал Жорик, роняя изо рта винтик.
– Это как? – спросил Монах.
– Ну, этот частный сыщик, Одинокий Волк – нормальный мужик, хороший, честный, но какой-то несчастный, у него по жизни все время невезуха. И вечно встревает в драки. Дерется, ломает челюсти, руки-ноги, весь избитый, в шрамах, то ранение, то контузия, весь перебинтованный, перестрелки… ужас! И с женщинами ему не везет, никакой романтики. Какие-то белые мыши всю дорогу.
– Может, серые? – уточнил Монах.
– Один фиг! – махнула рукой Анжелика.
– Наш программер вывесил у себя над столом постер, – хихикнул Жорик. – «Потерялась собака, хромая, без правого уха и хвоста, с диабетом, зовут Везунчик. Кто найдет, просьба позвонить», и телефон.
– Правда или прикол? – не поняла Анжелика.
– Хрен его знает! Он с вот такими тараканами! – Жорик развел руками. – Может, правда.
– А при чем тут Сунгур? – спросила Анжелика.
– Это насчет белых мышей, – сказал Жорик.
– А при чем тут…
– Включи мозги, Анжелка! Ты сказала, что у твоего частного сыщика не женщины, а белые мыши, ну я и вспомнил про собаку.
– А при чем собака к белым мышам? – спросила Анжелика. – Еще и с диабетом?
Жорик застонал.
– Кстати о собаках, – подал голос Монах, с интересом внимавший сюрреальному диалогу супругов. – Я познакомился сегодня с активистом по защите животных, шведским миллионером. Классный мужик! Строит собачий приют за городом. Зовут Ларссон Андерс. Леша Добродеев обещал написать про них статью.
– Старый? – спросила Анжелика.
– Лет сорока. И что интересно, похоже, не женат.
– Откуда ты знаешь?
