Рай во грехе

***

– Борода, ты все еще не в раю? Красава. – проговорил Андрей, выбравшись из вагона. После он зашел за него, чтобы отлить.

– Нет. – ответил Борода. Он свисал над тем местом, где был костер и, разминая плечи, курил.

– А где этот ваш, Евангелист? – вновь зазвучал голос Андрея, поправлявшего на ходу штаны.

– Ушел. – ответил Борода. Блаженное лицо его светилось в лучах солнца, которое уже висело почти в зените.

– Ушел?

– Да.

– Просто ушел и все?

– Нет. Чего-то сказал. Не помню. Я медитировал.

– Блин, Борода, а если Чекотила придет и спросит, можно ли тебя в зад поиметь, ты тоже забьешь на все? Как вы, буддисты, живы до сих пор…

Борода ничего не ответил. Он закинул руки за спину и принял позу из йоги.

– А где Мэлл? – спросила Настя. Она подбежала с охапкой сухих прутьев и стояла перед костровищем. Лицо ее застыло в недоумении.

– Ушел. – просипел Борода.

– Куда? – всполошилась Настя.

– Не знаю. Точнее… по-моему не знаю. По-моему, он что-то упоминал про Настю.

– Поздравляю, Насть, от тебя даже пришелец сбежал. – рассмеялся Андрей.

Настя осмотрелась вокруг, но ничего не увидела. Ничего кроме степи. Она была везде, и, в этот раз, степь показалась девушке столь пустой, что от этого ей даже стало немного страшно. Она пыталась найти своим взглядом хоть что-нибудь, но не могла. Пучина трав и цветов объяла ее и тянула на дно, и не за что было зацепиться….

– Хочешь, я схожу поищу. Может он не ушел. То есть может он недалеко. – предложил Борода, увидев перемену в лице Насти.

Настя ничего не ответила. Она стояла в нерешительности и чувствовала, как внутри нее что-то обрывается. Это что-то едва родилось этим утром и уже обрывалось.

– Да пусть идет. – попытался разрядить атмосферу Андрей. Он смотрел на Настю, гневно сверкая глазами. – Я не знаю откуда он здесь взялся, но если он как-то добрался до этого места, значит, и дальше не пропадет. Тут вообще никакой жизни поблизости. На святого пророка он не похож, значит, торчок какой-то… такие не пропадают.

– Он не торчок, он пришелец. – Заметил Борода.

– Это ты пришелец, Борода. Торчок-пришелец. Ты отлить нормально сходить не можешь, то за тобой тролли гонятся, то пришельцы. Иди теперь, возвращай его, куда он там хотел…

– В рай. – подсказал Борода.

– В рай… А вы видели эту книгу в его руках… по мне даже холодок пробежал, когда я её увидел. Парень явно пересмотрел ужастиков. Ему не хватает только…

– Я верю ему. – внезапно остановила рассуждения Андрея Настя.

– Ну, так попроси, чтобы он забрал тебя с собой. К себе на планету.

– Планету Хио. – подсказал Борода. Неведомым даже себе способом он всегда запоминал все подробности.

– Да, Хио. Станешь у него там пятидесятой женой. Он будет ласкать тебя своими щупальцами и читать Библию по ночам.

Настя промолчала.

– Вы че тут разорались? – спросила Даша, выбравшись из фургона. Лицо ее было помято, а волосы сбились в кучу. – Поспать не даете.

– У Насти горе – она потеряла своего пришельца. – объяснил Андрей.

– Ну, как обычно…

Даша села рядом с Андреем на землю и прикурила от костра. Потом она достала из кармана зеркальце и стала поправлять лицо. Почти сразу она поняла, что лицо её непоправимо и бросила это дело.

Настя попыталась повесить на огонь котелок с водой, но вместо этого все уронила и залила огонь так, что весь принесенный ею, хворост оказался сырым.

– Насть, блин! Ты чего делаешь! – крикнул Андрей, на которого попала часть брызг.

– Плакал наш кофе. – заметил Борода. Вода попала и на него, но он даже не заметил этого.

– Да расслабься, Борода, Настя сейчас просто пойдет за новыми дровами. Заодно, может, и пришельца своего найдет где-нибудь.

– Вот сам и иди! – крикнула на Андрея Настя. Бросив все, девушка развернулась и ушла. Ей сначала хотелось уйти совсем, но дойдя до вершины холма, на котором они остановились, она села и стала смотреть вдаль. На секунду ей захотелось заплакать. Она чувствовала, что что-то пошло не так. Что-то оборвалось, без чего все остальное стало пустым. Она сама не понимала, откуда в ней взялись все эти странные мысли, но ничего не могла с ними поделать…

– Что с ней? – удивилась Даша.

– Любовь. – просипел Борода.

– Что за любовь?

– Да ты не видишь что ли, наша Настя втюрилась в этого чертова пришельца. Двое сумасшедших нашли друг друга. – объяснил Андрей. Тон шутливости весь выветрился из его слов. Он чувствовал, что слова эти противны в первую очередь ему самому.

– Вот это поворот… И что, он свалил от нее?

– Да хрен его знает, куда он делся. Надеюсь, исчез. Я вообще ничего не видел. Они втроем здесь сидели, а у этих двух ничего нормально узнать нельзя. Если у бороды спросить, сколько времени, после его ответа забудешь, что такое время.

Выслушав Андрея, Борода поднялся с земли, потер руками бесстрастное лицо и, ничего не говоря, пошел в ту сторону, куда ушла Настя.

– Да ты чего, Борода, обиделся что ли? – крикнул ему вслед Андрей.

Борода ничего не ответил.

– Да чего вообще с вами всеми сегодня?

– Да оставь ты этих придурков. Пусть хоть все исчезают. Они в рай собирались, вот пусть и едут. – успокоила его Даша. Она обняла Андрея и хотела поцеловать, но он увернулся от её поцелуя, словно от укуса змеи.

– Все, нахрен, собираем вещи. Уезжаем прямо сейчас. Если мы проторчим в этой чертовой дыре еще хоть час, я сам с ума сойду.

***

Подойдя к Насте, Борода просто сел рядом с ней в траву и стал смотреть вдаль. Туда же, куда смотрела и Настя. Вокруг них крутыми холмами стелилась степь. Кое-где по ней ползли тени облаков. Бороде они показались похожими на огромные стада лошадей, которые неслись по степи вместе с облаками. Они огибали причудливые холмы, вырисовывая их изгибы, скрывались, а потом снова появлялись. На несколько секунд Борода погрузился в ликование, совершив это открытие, но оно довольно быстро вышло из него, и в голове Бороды опять воцарилась пустота.

– Ты веришь в судьбу? – спросила Настя у Бороды спустя несколько минут. Голос её был едва слышен.

– Не знаю. – ответил Борода. – Я как-то задумывался об этом, но так и не определился. Она то есть, то её нет. Не знаю, как объяснить…

– А я верю. Я её чувствую.

– Кого?

– Судьбу.

– Чувствуешь, то есть ощущаешь?

– Да. Её очень легко почувствовать. У тебя хоть раз такое бывало, что ты чувствовал в себе что-то странное, что никак нельзя было понять?

– Не знаю. А насколько странным должно быть ощущение?

– Совсем странным. Таким… таким, чтобы прямо непонятно было, откуда вообще взялось это ощущение.

– Один раз я чувствовал, как будто внутри меня что-то светится. Было очень странно.

– А ты должен был при этом что-то сделать? Или не сделать?

– При чем?

– При свете.

– При свете, в смысле, в этом свете?

– Нет, ну, когда был этот свет. Когда ты чувствовал его.

– Я не помню, когда я его чувствовал.

– Ладно, забей. – улыбнулась Настя. Что-то горячее разливалось по ней. Ей казалось, что жизнь никогда теперь для нее не станет прежней.

– Я сегодня все утро чувствую, что происходит что-то очень важное. Или должно произойти. А может, оно уже произошло, только я не успела заметить.

– Что произошло?

– Я не знаю. У меня такое ощущение, что передо мной стоит огромный корабль, который ждет меня, а я все никак не могу его увидеть. Сначала я билась в него лбом и злилась, а теперь перестала биться… и теперь мне страшно.

– Ты про пришельца?

– Нет. В смысле, не знаю. Я запуталась. У судьбы такая вредная особенность – она всегда заставляет тебя чувствовать, но ничего не понимать. Возможно, когда-то очень давно, мы могли по всем этим дурацким чувствам сразу определять их смысл, а теперь в нас все сломалось. Мы теперь – сломанные радиоприемники. В нас слышно один треск. Уж, лучше бы вообще ничего не было.

– У радиоприемника можно покрутить ручку и треск пройдет. – заметил Борода. Он сам не знал, какое это имеет отношение к делу, но мысль эта показалась ему самому интересной.

– У радиоприемника да, а у человека нет. У него есть все, кроме ручки. Вот как ты думаешь, Борода, зачем человеку чувствовать… ну, скажем, радость?

– Не знаю. Может быть ,для того… чтобы было хорошо.

– Хорошо… Всем бы Борода видеть мир твоими глазами… Вот представь, что ты управляешь машиной, и вдруг у тебя на панели загорается какая-то лампочка. А ты не знаешь что это, ты забыл зачем там эта чертова лампочка. И ничего не можешь понять. Мне кажется, мы все когда-то очень давно забыли, зачем нам счастье, и никогда больше не вспомним. Нам теперь осталось только смотреть на эту лампочку и гадать, что же она может означать.

– Может быть, ничего? Может, она нужна лишь для того, чтобы… смотреть?

– Что смотреть?

– На нее. На лампочку.

– Может.

Настя посмотрела в небо, словно в поисках какого-то подтверждения, а потом снова спустилась взглядом к зеленеющим холмам. Ей казалось, что они становятся все красивее и красивее.

– Знаешь, ты прав. Наверное, на нее нужно просто смотреть, и все.

– Ну, да, я всегда так делаю.

– Вот и правильно.

Насте хотелось еще много чего сказать, хоть она и видела, что Борода не слишком интересуется её мыслями, но она не стала ничего говорить. Она стала смотреть на застилающие небо облака, пытаясь избавиться от всех мыслей. Но это было невозможно.

Спустя некоторое время перед Настей и Бородой тормознул их фургон. За рулем сидел Андрей, лицо которого сияло раздражением. Не заметив никакой перемены в позах своих друзей, он несколько раз просигналил. Но и это ничего не поменяло.

– Господа революционеры, либо вы сейчас кидаете свои революционные задницы в фургон, либо мы уезжаем без вас. Я и так здесь настоялся. – крикнул Андрей из фургона. – Насть, я обещаю найти тебе другого инопланетянина, только хватит раскисать.

– Пойдем. – просипел Борода. Потом он медленно поднялся и, отряхнув свои штаны, залез в фургон. Настя осталась сидеть. Она почему-то решила, что не вправе уезжать отсюда.

– Окей, двух пришельцев. Я обещаю найти тебе двух пришельцев, Насть. – крикнул еще раз Андрей.

Настя не двинулась.

– Насть!

Просидев еще несколько секунд, Настя поднялась и села в машину. Ей казалось, что все вокруг разрушилось и, теперь можно было ошибаться столько, сколько хочется, не опасаясь что-либо испортить.

Андрей завел фургон и направил его в сторону дороги. Потом он втопил педаль в пол и старый фургон поскакал по кочкам, словно, спуганный выстрелом ружья, бегемот. Но не успела еще Настя сесть на свое место, как послышался резкий удар. Грузовик во что-то врезался.

– Что там, мы кого-то сбили? – спросил Борода.

– Да черт знает, похоже да. Какая-то фигня. – объяснил немного оторопевший Андрей.

– Кого? – испугалась Настя.

– Да черт знает… – стал оправдываться Андрей. Но Настя его не дослушала. Сердце ее замерло. Она выскочила из фургона и бросилась к лежащему перед фургону человеку. Это был Мэлл. Вокруг него валялись дрова, и лицо его было окровавлено.

– Что ты наделал! Мы убили его! Мэлл! – закричала Настя, бросившись к телу мужчины.

– Да я вообще не знаю, откуда он взялся! – крикнул в ответ Андрей. Он тоже подошел к Меллу и закурил. Настроение его испортилось окончательно.

– Сначала ничего не было, а потом… он вообще из воздуха появился. Я даже понять ничего не успел.

– Настя ничего не ответила. Она пыталась нащупать пульс на руке Мэлла, но это у нее не выходило. Борода и Даша тоже выбрались из фургона и тоже медленно подошли ближе к Мэллу.

– Он умер? – спросил Борода.

– Нет! – выкрикнула Настя, вложив в это такое усилие, словно от ее слова что-то зависело. – У него нет пульса. У инопланетян ведь должен быть пульс?

– Не знаю. – Ответил Борода. – Наверное, да.

– Насть, успокойся. Это все… понимаешь, это не пришелец, это чертов сумасшедший. Он сам бросился под машину. Этот чертов сукин сын специально бросился под мой фургон! Ты посмотри – у него дрова! Где он их взял? Тут, в этой сраной степи, ни одного дерева нет! – начал судорожно оправдываться Андрей. – Да это вообще чертовщина какая-то…

Настя ничего не ответила. Ей было плевать на дрова. Ей казалось, что теперь-то все точно кончено, хоть и не знала, что именно.

– Дай я посмотрю. Нас в институте учили оказывать помощь. – предложила Даша. Она склонилась над лицом Мэлла и прислушалась. – Он дышит. – спустя несколько секунд заключила она. – Просто в отключке.

– Давайте засунем его в фургон и отвезем в больницу. Есть здесь где рядом больница? – предложил Андрей.

Борода достал из кармана свою потрепанную карту, развернул и стал всматриваться с таким видом, как будто от его одного зависела судьба мира.

– Есть. – заключил Борода.

– Далеко?

– В раю.

– Борода, давай без своих тупых шуток, хорошо!?

– Я не шучу. Больница есть там, где райский сад. Ну, помнишь, мы собирались в рай?

– Да понял я. И далеко до туда?

– Не знаю. Часа три, может четыре ехать.

– Дашь, он не подохнет за это время?

– Я не знаю. Может, нет.

– Что мы наделали! – продолжала угнетаться Настя.

– Насть, ну, хватит! И без тебя тошно. Ничего с этим придурком не случится. Очнется скоро и еще раз под фургон прыгнет, вот увидишь. – крикнул на нее Андрей. Он чувствовал, как ненавидит всех. Настю, из-за которой отправился в это путешествие, Дашу, которая стала казаться ему назойливой дурой. Пришельца, который появился именно тогда, когда все было нормально. Ему хотелось послать всех к черту и отправиться куда-нибудь подальше от всего этого дерьма, что на него навалилось.

***

Сидя в грузовике, который теперь двигался по шоссе, Борода смотрел на пролетающую мимо степь и ни о чем не думал. Сначала ему в голову лезли тревожные картины с огромным инопланетным кораблем, гонящимся за ними, чтобы отомстить за Мэлла, но потом он забил себе косяк, и все стало хорошо. Мысль про корабль осталась, только теперь она стала просто забавной. Он ни о чем не парился. Он видел, как один зеленеющий холм сменяется другим и понимал, что просто так все должно быть. Так должны были лететь облака, так должен был гудеть мотор, так должен был чесаться искусанный комарами лоб. Так должен был лежать в проходе Мэлл, то ли живой, то ли уже нет. Это Бороду мало интересовало. Ему был интересен лишь странный предмет на ухе пришельца и лицо Насти, которая смотрела не то на Мэлла, не то куда-то сквозь него, сквозь землю и даже сквозь всю Вселенную. Бороде показалось забавным все это, он даже готов был рассмеяться, но сдержался. Вместо этого он сделал свое лицо максимально угрюмым и стал снова рассматривать холмы. В них явно что-то было, только Борода никак не мог понять, что.

– Он шевельнулся! – спустя некоторое время, нарушила гробовое молчанье Настя. Мэлл и вправду шевельнулся. Сначала зашевелились его веки, а потом он сам весь вздрогнул и открыл глаза.

– Мэлл! – радостно вскрикнула Настя.

Мэлл обвел взглядом фургон и людей, которые над ним склонились, а потом резко зажмурил глаза, словно ему плеснули чем-то в лицо.

– Где мои очки? – проговорил Мэлл.

– Вот. – Настя протянула ему очки, которые подобрала рядом с грузовиком. Она знала, что они важны ему, и поэтому сохранила. Стекла очков потрескались, но все же ими еще можно было пользоваться.

Мэлл надел очки и открыл глаза.

– Где я? – спросил он.

– В фургоне. Мы тебя сбили… прости. Мы отвезем тебя в больницу.

– Что такое больница?

– Это… там… где помогают. Всем. – объяснил Борода, сам позабавившись такому объяснению.

– Мне не нужна помощь. Я должен отправиться в рай.

– Слушай, чертов сумасшедший! Из-за тебя мой фургон разбит, так что сиди и молчи лучше. Если ты еще хоть слово скажешь про всю эту свою инопланетную чушь, я тебя выкину на дорогу и поползешь сам! – не сдержался Андрей.

– Андрей, замолчи! – крикнула на него Настя.

– Я должен идти в рай. Выпустите меня. – попросил Мэлл спокойным тоном. Он поднялся с подстеленного под него матраса и попытался сделать шаг к двери. Но в этот момент фургон налетел на кочку, и Мэлл едва не вылетел в открытое окно.

– Чувак, ты точно будешь в раю, если не заткнешься и не ляжешь на место! Насть, успокой своего пришельца. Он мне весь фургон кровью замажет.

– Со мной все в порядке. Я должен выйти. Остановитесь.

– В порядке? Да у тебя башка пробита. Я понимаю, что тебе плевать на себя, но если ты хочешь откинуться, откинься где-нибудь в другом месте. В больнице, например, чтобы мы из-за тебя не страдали.

– Мэлл, сядь. Тебе нужно отдохнуть. – попросила его Настя, взяв за руку. Рука его была горячей.

Мэлл не сел. Он поднес руку к виску, а потом фургон загрохотал, заглох и остановился.

– Что за фигня… чертово корыто! – Выругался Андрей.

– Это ты сделал? – удивился Борода, глядя на Мэлла.

Мэлл ничего не ответил. Он открыл дверь и вышел так, словно ничего не случилось. Он поправил очки, а потом зашагал по дороге.

– Мэлл, постой! – бросилась за ним Настя. Она встала перед ним, перекрыв дорогу. – Ты не можешь уйти, ты… – Настя хотела сказать, что он должен остаться, но вдруг поняла, что ничего он не должен. И он может уйти. Может, как любой другой. Может потому, что нет ничего невозможного. На его лбу уже не было раны. Настя не знала, куда она делась, но и не стала этим интересоваться. Все это ей показалось понятным и без объяснений, словно исчезать и появляться было обычным делом.

– Я должен найти рай. Ты не понимаешь. Вы должны двигаться дальше, все должно двигаться дальше… а у меня миссия, и я должен ее выполнить.

– А что, если рая нет?

– Я не знаю что. Я должен его найти. Если я его не найду, я подумаю об этом.

– Не нужно ни о чем думать. Садись в машину. Мы едем в рай.

– Я не хочу создавать вам трудности. Я доберусь сам.

– Хорошо, только садись в машину.

– У тебя доброе сердце, – спустя короткую паузу, ответил Мэл, – я никогда не встречал таких людей. Вы, земляне, очень странные.

– Да, мы такие. – ответила Настя. Она взяла его за руку и потянула к фургону. Он поддался. Он сам не понял, для чего поддался, но решил, что так нужно.

***

– А эти очки… они как антенна, да? Ну, то есть, так ты общаешься с миром? – спросил Борода хриплым голосом с таким видом, будто ему предстояло раскрыть тайну бытия. Он уже задал десяток подобных вопросов, которые, по его мнению, должен задавать любой землянин при встрече с пришельцем.

– Нет. – ответил Мэлл. Он смотрел на проносящуюся мимо степь и пытался понять смысл слов доносящейся из колонки песни. Андрей, напяливший на себя солнечные очки, подпевал этой песне и крутил руль из стороны в сторону с видом раллийного гонщика.

– Ясно. Значит, ты стреляешь из глаз бластером и носишь очки, чтобы никого не убить?

– Нет.

Настя слушала музыку, которой подпевал Андрей, и пыталась выглядеть ко всему безразличной.

– Ясно. Ясно. Они для того… чтобы не дать проникнуть в себя? Ну… то есть в тебя…

– Нет.

– Они…

– Борода! – остановила его Настя.

– Я бы на твоем месте уже через пару таких вопросов научилась стрелять этим там, твоим… бластером. – посочувствовала Даша. Она курила у открытого окна и чувствовала себя паршиво.

– Зачем? – спросил её Мэлл. Он почему-то улыбался.

– Да не зачем. Не думай об этом. Тебе нравится наш фургон?

– Да.

– Мы часто вот так катаемся на нем. По нашей планете. Правда ведь, у нас тут красиво? Вы там катаетесь по своей планете?

– Нет. Нам это не нужно.

– Скучные вы какие-то. – Посмеялась Даша, выдыхая в окно облако дыма. – Как вы там только живете. Любить нельзя, мечтать нельзя, путешествовать нельзя… проще сдохнуть.

– А куда вы едете? – через короткую паузу спросил Мэлл.

– Да не куда… мы просто едем, чтобы ехать. – ответила Даша.

– Зачем вам это?

– Не знаю… странный вопрос. Просто есть в этом что-то такое, не знаю, как объяснить. Вот у тебя есть что-то такое, от чего тебе становится легко?

– Есть. Мне становится легко, когда я ничего не вижу.

– Господи… рассмеялась Даша. – Ну вот представь тогда, что ехать на машине, это также, как ничего не видеть. Понимаешь?

– Да. Мой господин тоже любит перемещаться. Мы вместе посещаем разные миры. Он говорит, что так, возможно, когда-нибудь найдет то, что ищет.

– А что он ищет? – включилась в разговор Настя.

– Я не знаю. Никогда не спрашивал его об этом. Я просто сопровождаю его.

– И как, вы нашли хоть что-нибудь?

– Не знаю. Я всегда что-то нахожу, не бывает таких миров, чтобы там ничего нельзя было найти. А он всегда не находит. По крайней мере, мне так кажется.

– Почему?

– Потому, что он продолжает искать.

– А много таких планет… ну, живых? с жизнью в смысле… – спросил Борода.

– Много. Бесконечность.

– Круто. И везде есть люди?

– Да, почти везде есть.

– А какие они, они такие с огромными глазами и щупальцами?

– Нет, они все одинаковые. Как вы.

– Это грустно… и что вы с ними делаете? У нас считается, что пришельцы похищают людей для опытов, ну, там чтобы выпотрошить тебя, а потом сшить обратно, только наоборот.

– Мэлл, если вы там решите начать, похитьте Бороду, его точно стоит перешить наоборот. – Подал голос Андрей, убавив на секунду громкость музыки. – Хотя его как не перешивай, ничего не испортишь…

– Мы собираем истории. И книги. Нам не нужны люди.

– Значит, вы уже были у нас, да? – продолжил Борода рассуждения.

– Нет, у вас не были.

– Нет? Но… А откуда тогда Библия? Где вы её взяли?

– Мы нашли её на другой планете.

– Офигеть. Значит, кто-то другой был у нас и похитил книгу?

– Нет, Борода, значит, рыцари тамплиеры построили летающий корабль и перенесли свои учения за пределы нашей галактики. – вновь подал голос Андрей.

– А ты хоть читал её? Библию. – поинтересовалась Даша.

– Нет.

– И ты считаешь, что прочитанное твоим господином правда?

– Мне все равно. Я не могу в этом сомневаться.

– Глупый ты. Мне кажется, тебе просто не хватает любви.

– Может быть.

– А ты когда-нибудь целовался с девушкой?

– Я не знаю, что это.

– Это… я сейчас покажу! – обрадовалась Даша. Она дотянулась до пришельца и поцеловала его в губы. Лицо Мэлла не изобразило ни одной эмоции, и сам он даже не пошевелился, словно ничего не произошло. В эту секунду в фургоне изменились все лица, но не его.

Насте почему-то захотелось пересесть к Андрею и петь вместе с ним.

– Ну, как? – спросила Даша.

– Тепло. – ответил Мэлл.

– Что тепло?

– Губам тепло.

Борода до этого всеми силами сдерживавший свой смех, не сдержался и рассмеялся на всю степь.

– Ты такой милый! – рассмеялась Даша.

– Вы, земляне, очень любите смеяться. – заметил Мэлл, улыбаясь.

***

На крыльце старой придорожной забегаловки, над которым висела вывеска «Райский сад», сидел довольно не молодой мужчина в старой потертой рубашке и мешковатых штанах. Он курил и с недоверием посматривал на вечернее августовское небо, где собирались тучи. Они ползли сплошной полосой. Настолько мрачной полосой, что можно было даже не надеяться на сохранение хорошей погоды. Все вокруг портилось. И небо, и весь мир в этот день, по мнению мужчины в рубашке, менялись явно не в ту сторону, от чего его наскоро выбритое лицо было недовольным.

– Ну, ё-маё! – в очередной раз проговорил мужчина в рубашке, а потом запустил окурком в проковылявшую мимо собаку, морда которой показалась ему излишне хитрой. Та даже не оглянулась, отчего мужчина впал в еще большую скуку. Сзади него постоянно хлопала и скрипела дверь, а еще чей-то женский голос пытался дозваться какую-то Галю, но это его почти не интересовало.

Однако совсем скоро лицо мужчины в рубашке постигла перемена. Причиной этой перемены был весь разрисованный какой-то ерундой фургон, который остановился напротив забегаловки. Сначала из фургона выбрался молодой человек с длинными патлами на голове и с неестественно радостным лицом, а потом еще несколько не менее противных созданий. Чего-то именно такого и ожидал в этот вечер мужчина на крыльце.

Хлопнув последней дверью и заглушив ужасную музыку, все пятеро двинулись в сторону “Райского сада”. Но еще раньше этого к мужчине на крыльце подбежал самый странный из всех молодой человек с бородой, в вязанной шапочке, и спросил, где можно отлить. Не дождавшись ответа, он отскочил за угол крыльца и отлил прямо там, напевая при этом какую-то сатанинскую песню. Все опасения мужчины в рубашке сбылись.

– Это “Райский сад”? – спросил у мужчины подошедший следом молодой человек в черной одежде. Голос его был таким, что мужчине пришлось признать, что он поторопился признавать самым странным Бородатого. Бородатый теперь казался ему вполне нормальным.