скачать книгу бесплатно
– А кто признает свою вину? – улыбнулась Алтурова.
– Мы будем жаловаться.
– Это ваше право. Я буду этому только рада. На основании вашей жалобы дело будет рассмотрено областной прокуратурой, и Чепурных так или иначе придется давать объяснения. На основании этих показаний наверняка будет возбуждено уголовное дело. А сейчас извините. До свидания. – Алтурова подошла к ждавшей ее машине.
– Не довезете до вокзала? – спросила Алла.
– Нет, – кратко ответила Алтурова.
– Сучка! – зло бросила вслед тронувшейся машине Котова.
– Зря вы так, – заметила вышедшая из КПП колонии Чепурных. – Нина Петровна – хорошая женщина.
– А вы-то кто? – Алла ожгла ее взглядом. – Тоже из прокуратуры? Хотя вы…
– Я врач.
– Надеюсь, не Чепурных?
– Чепурных. А вы, вероятно, сестра Котова? Ваш брат подонок, и я…
– Слушай, ты! – Алла шагнула к Вере.
– Не ты, а вы. – Вера быстро пошла дальше.
– Ты свое получишь, тварь!
Вера остановилась.
– Что уставилась? – вызывающе спросила Алла. – Может, и меня в камеру посадишь?
– А там таким, как ты, только и место, – ответила Вера и быстро пошла дальше. «Успокойся, – мысленно говорила она себе, – успокойся. Так хочется… Но нельзя. Ну и семейка».
– Вера Георгиевна, – обратился к ней вышедший из машины невысокий мужчина, – я по поводу отравления. Это крысиный яд. – Он протянул ей заключение экспертизы. – Сомнений быть не может. В чае найден крысиный яд. Доза не очень большая, но человеку вполне хватит, чтоб заказывать гроб.
– Яд? – недоверчиво перепросила Вера.
– Именно так.
– Спасибо. – Вера быстро пошла обратно.
– Что, уже за мной? – вызывающе спросила идущая от колонии Алла.
– Спокойно, Вера, – проходя мимо, прошептала Чепурных.
– Встретимся в другом месте – не убежишь, – насмешливо проговорила ей вслед Алла.
– Чай послали на экспертизу, – сообщил Алин. – Я тут мужиков поспрашивал, так они говорят, что в цех заходили двое – Куст и Ломик. Отморозки, те еще типы. Так вот, один из них перед этим крикнул, что тебя зовут. Ты вышел, и кто-то из них, кажется, Ломик, заскочил в учетку. Был там недолго. Оба ходят под чехом, под Исмаилом. Помнишь, когда ты в отряд пришел после этапа, трое чехов приходили? Там был Исмаил. Они о тебе у завхоза спрашивали. Я сейчас это вспомнил.
– Ты когда в Чечне был? – спросил Борис.
– В девяносто шестом, – помолчав, ответил Евгений. – На Минутке осколок в спину поймал. Год госпиталей. Потом запил, морду охраннику в баре разбил и ментам двоим всыпал. Дали три года. Сбежал. Добавили еще два и сюда. Сейчас…
– Бежать больше не хочешь? – перебил его Борис.
– Нет. Мать надо живой застать. Тут амнистия немного помогла, год скинули. И обещали по УДО выпустить. Поэтому работаю и не нарушаю.
– Ладно! – кивнул Борис и поинтересовался. – А Ломик в каком отряде?
– Значит, отравили, – пробормотал Седых. – Черт возьми, похоже, Вулич – сплошная проблема. И кому же так понадобилась его смерть? Заводить дело не стоит. Снова комиссии поедут одна за другой. Крысиный яд… Где его можно взять в зоне? Хотя сейчас тут можно найти все, что угодно.
– Здравствуйте, – обратился стоящий рядом с Вуличем Алин к проходившей мимо Вере.
– Здравствуйте, – ответила она.
– Добрый день, – негромко проговорил провожавший ее взглядом Борис. – Кто это?
– Врач-терапевт.
– Это она была у вахты?
– Да.
– Человеческие глаза… Значит, не показалось. Странно, но и в зоне можно увидеть взгляд человека. Не ожидал… А она красивая… – Борис вздохнул.
– Единственная, кто действительно может называть себя медиком, – заметил Евгений. – Муж ее, начальник медчасти, тот еще тип. Базаров про Веру Георгиевну море! Тут врач-невропатолог есть, Либертович. Так базарят, вроде любовники они. Хотя посмотришь на этого Либертовича, и сразу понятно, что она его на пушечный выстрел не подпустит. С мужем, кстати, говорят, живет хорошо. А что это ты вдруг?
– Да ничего. Просто приятно удивлен. Думал, что тюремщиками рождаются. Взгляд надменный, с долей подозрительности, но вкрадчивый голос, когда нужно что-то выяснить, однако в большинстве случаев командный тон. А тут вдруг увидел человеческий взгляд и услышал ее голос. Женщина красивая. Фигура, ноги… – Он засмеялся. – Все, что-то меня понесло!..
– Строит из себя, – выходя из поликлиники, проворчала плотная рыжеволосая женщина. – Ей посочувствовали, а она…
– Да хватит, Рита, – остановила ее невысокая толстушка. – Вера вся из себя такая, – покрутила она задом, – недотрога и уж больно интеллигентная. И не боится по палатам одна ходить. Я, например, стараюсь никогда не оставаться с зэками наедине. А то кто знает, что у них на уме… Где же Вячеслав Андреевич? – посмотрела она на дверь.
– Идет-то как, – кивнула вслед Вере плотная. – Задницей вертит. А потом вроде кидаются на нее. Например…
– Да вам бояться этого совершенно не стоит, – перебил ее подошедший Борис. – Даже если вы останетесь в колонии единственной женщиной, а это относится и к вам, – кивнул он второй медсестре, – ваша безопасность будет стопроцентной. А если вам укоротить юбки, произойдет массовый побег. Мужики просто не вынесут подобного зрелища!..
– Он жив! – ударив Куста в лоб основанием ладони, процедил Исмаил. – Вот что, суки позорные, я вас обоих раком поставлю, твари! – Он ударил Ломика ногой в пах. Тот, скрючившись, осел.
– Да ты что, Исмаил, – испугался Куст, – мы же ему…
– Его из больнички в изолятор потащили! – отрезал чеченец. – Что-то там с медсестрами у него вышло.
– Да честное слово, – усмехнулся немолодой мужчина, – ничего такого он и не говорил. Просто обеих задело, что произойдет массовый побег, если… – Не договорив, он рассмеялся. – И придумал же такое! – Отвернувшись в сторону, дежурный тоже улыбнулся. – Так что ни за что вы мужика на пятнашку определили.
– Вячеслав Андреевич, – спросил дежурный, – как его состояние? Можно ему находиться…
– А вы думаете, Заева это остановит? – перебил его фельдшер. – Даже если нельзя. Не любит наше начальство иронии в адрес своих служащих. Но я бы не дал разрешения на помещение его в ШИЗО.
– Кто по масти? – поинтересовался прапорщик.
– Мужик, – усмехнулся Вулич.
– Значит, к браткам не пойдешь? – спросил контролер.
– Мне все равно, – равнодушно отозвался Борис.
– А лихо ты этих баб на место поставил, – неожиданно подмигнул ему прапорщик и, оглянувшись, сунул Борису в карман пачку «Примы». Старший сержант, посмотрев в глазок, открыл дверь камеры. Вулич вошел.
– Здорово, – кивнул он находившимся в камере штрафного изолятора заключенным.
– Привет, – ответил мужчина в наколках на голом торсе.
– Афган! – воскликнул сидевший в углу небритый. – Приветик! Быстро же мы с тобой в ШИЗО попали. Тебя за кой хрен?
– Да ни за что, – усмехнулся Борис. – Растолковал двум особам разницу между ними и настоящими женщинами.
– Да откуда они здесь? – усмехнулся сидевший у стены Котов. – Здесь, как и везде, шкурье одно. Меня сюда сучка запихала из больнички. Глазки строила, задом виляла, а я ей и…
– Опачки! Значит, ты Кот? – Борис шагнул к нему.
– И что дальше? – Кот лениво поднялся.
– Слушай меня внимательно, жаба! – сказал Борис. – Это тебе от меня! – Короткий удар в солнечное сплетение согнул Олега. – Это от доктора! – Основанием ладони он ударил его по макушке. Кот шлепнулся на бетонный пол и взвыл от боли. Дверь камеры распахнулась.
– А ну прекратить! – крикнул капитан с повязкой дежурного. – Вулич, на выход! Кто тебя? – подойдя к пытавшемуся вздохнуть Котову, спросил капитан.
– Да просто поперхнулся…
Капитан вышел вслед за Борисом, и прапорщик хлопнул железной дверью.
– Вовремя менты появились, – процедил Котов. – Я бы эту суку…
– Тормози, Кот, – остановил его небритый. – Предъявить Афгану ты сам ничего не можешь. Ты, в натуре, в больничке косяком спорил. Конечно, Вулич зря тебя товарнул, но…
– Я ему устрою! – прошипел Кот.
– Кому же ты так дорогу перешел? – дав закурить Вуличу, спросил Седых.
– Без понятия, – покачал головой Борис.
– Кто заходил в твою каптерку?
– Я никого не видел.
– Знакомые по свободе у тебя здесь есть?
– Никого не встречал.
– А за что Котову врезал?
– Морда не понравилась. У вас такое бывает? – Вулич улыбнулся. – У меня иногда случается. Да теперь хоть за дело пятнашку получу. А то ведь…
– Не надо так с нашими женщинами разговаривать. Они, конечно, больше, чем надо, на тебя нагрузили, но…
– Извините, гражданин начальник, где вы тут женщин увидели?
– А Веру Георгиевну ты, значит, настоящей женщиной считаешь?
– Я не вправе судить о ней. Но она помогла мне у вахты, вот и все. Да я просто не удержался, настроение паршивое было.
– Как здоровье? Отрава не беспокоит?
– Да вроде нет.
– Слушай, – закурив, проговорил Седых. – На суде, в последнем слове, ты сказал коротко и ясно: я хотел, чтоб меня убили. Ты просто подставился. Даже следствие это отметило. Почему?
– Знаете, гражданин начальник, вы не поп, а я не на исповеди. Но уверяю, что сейчас я не хочу погибнуть. У меня другие планы.
– Сбежать желания нет?
– Если появится, вы об этом узнаете первым.
– Надеюсь, что я узнаю раньше. Но бежать не советую. Даже если сможешь уйти с зоны, далеко не убежишь. Постов везде понатыкано много. И берут они жестко. Тебе повезло, что не зона тебя брала. А то бы…
– Не надо пугать, капитан, – улыбнулся Борис. – Вы меня вызвали из-за отравления, а теперь…
– Иди. Я думал, ты мне что-то объяснишь, ведь тебя пытались убить. Хотя, может, ты сам отравился?
Борис засмеялся.
– Забери, – кивнул капитан заглянувшему в кабинет контролеру.
– В ту же камеру? – спросил тот.
– Котова оттуда переведи, – решил Седых. – Хотя стоп. Веди Вулича в одиночку.
– Номер люкс, – рассмеялся Борис.
– И фельдшеру его покажите, – сказал капитан.
– Подождите, – удивилась Вера, – как это в шизо? Он…
– Его здоровье в порядке! – отрезал Заев. – И кстати, причиной его грубости медсестрам стали вы, Вера Георгиевна.
– Я? – хмыкнула она.
– Да не было там никакой грубости, – улыбнулся Вячеслав Андреевич. – Я все слышал. Просто Полина и Брошнева позволили себе нелестные замечания в адрес врача Чепурных. А Вулич высказал свою точку зрения. И кстати, я с ним согласен. – Он засмеялся.
