скачать книгу бесплатно
Сашка послушно нахмурился, вспоминая карту мира. Потом плюнул в сердцах.
– Ты, правда, не понимаешь? Христиания – отдельное государство, властям Дании не подчиняется уже лет сорок. Спрячешься гораздо надежнее, чем в Хельсинки. Ведь если Родина прикажет, сам понимаешь, за тебя возьмутся всерьез и консервы не спасут. А Христиания – свободный город, че!
– Свободный, говоришь? Но ведь Дания – тюрьма.
– Для тебя вся планета – следственный изолятор, – не слишком дипломатично отрезал дипломат.
Теперь, всесторонне обдумав положение дел, он стремился поскорее избавиться от залетного гостя. Иначе арестуют Льва, потянут за ниточку и весь клубок размотают. А Жукову с тех лесных денег тоже капнуло на счет в банке. Крохи, конечно, но…
– Ты лети, братиш, а я пока спишусь с одним тамошним умельцем… Поможет тебе добраться до нужного места. Сташек приятный парень, хотя и поляк. Надо узнать у наших добрых самаритян, во сколько приземлится в Копенгагене их самолет.
Последние слова Сашка сказал по-английски, чтобы два раза не повторять.
– Нет, что вы! Торбен не умеет рулить самолетом, – с нордическим спокойствием ответила Илта. – Мой муж рулит… Ilmalaiva![5 - Дирижабль (финск.)]
Ей страшно нравилось подчеркивать статус замужней женщины. Кроме того, она не знала, как сказать по-английски…
– Ого! – Жук вытаращил глаза. – Ты полетишь на дирижабле!
У вас никогда не возникало ощущения, что все вокруг – кино?! Этот нереально долгий день словно выписан сценаристами, обожающими штампы. Тревожный телефонный звонок. Арест шефа. Выдуманная невеста. Беги, Лева, беги! Реальная жизнь редко бывает такой… Концентрированной, что ли. А сейчас он почувствовал себя героем мультфильма: мало того, что в нужный момент появились бескорыстные люди, готовые подвезти его в Данию, и у них, – нет, вы подумайте! – есть дирижабль. ДИРИ, мать его, чертов ЖАБЛЬ!!! Откуда в двадцать первом веке взялось чудо из далекого прошлого?
А бескорыстные люди как раз это и объясняли. Торбен на паях с приятелем купил немецкий дирижабль – не антикварный, заштопанный в тридцати местах, а новенький, ручной сборки, да-да, их еще строят! Уже два года он устраивает воздушные прогулки, катает туристов и местных богатеев над Копенгагеном. Полностью разделяя романтический настрой своей половинки (ja, ja, min lille havfrue[6 - Да, да, моя маленькая русалка (датск.)] – тут они, конечно же, поцеловались), датчанин выбил официальное разрешение на свадебный перелет для двоих над Балтийским морем. Конечно, взять еще одного пассажира означает нарушить закон, но чего не сделаешь ради большого и светлого чувства.
Торбену Клеменсену и еще 279 пользователям
нравится публикация Льва Мартынова.
– Отец вашей невесты имеет полные карманы денег, но у него пусто здесь, – Лев ожидал, что летчик постучит по голове, но тот приложил руку к сердцу. – Нельзя запрещать дочери быть счастливой! Для меня большая честь помочь обрести любовь вам с… Как ее зовут?
Вопрос не вызвал бы заминки в трезвом мозгу – все просто: назови любое имя, никто не проверит. Но пьяный мозг всегда немножко на изнанку вывернут, или даже множко. По закону подлости в тот же миг все имена стерлись из памяти. А ведь звали же как-то маму, первую любовь, космонавта Терешкову…
У-у-у, да ты поплыл, братиш. Сломался. Если невинное любопытство и дружелюбный тон из колеи выбивают, то что же будет на допросе?! А ты туда непременно попадешь, если новые скандинавские друзья раскроют твое вранье. Хватит щипать себя за ухо. Соберись!
Лев в панике уставился на приятеля, – чего молчишь, Жук, давай выручай. И тут же сообразил. Ухватился за соломинку.
– А-а-александра!
– Ой, милота: Лев и Алиек… сандра, – протянула Илта почти без запинки. – Хотя у финнов есть примета, что для гармонии в семье имя мужа должно быть длиннее, чем имя жены.
Она погрустнела на секунду, но в день свадьбы настроение всех невест постоянно стремится вверх, подобно пузырькам в шампанском.
– Но вы же не финны! На вас примета не действует, – просияла Илта. – А сколько лет Алиек… сандре?
Снова паника. Лев вцепился в мочку уха, но проверенное годами средство не помогало. Зато очнулся Жуков, которому «намеки» приятеля оттоптали обе ноги.
– Лучше скажите, не опасно ли на вашем дирижабле через море лететь? – перевел он тему. – Это ж часов двенадцать…
– Вообще-то десять. А дирижабли не опасные. Раньше опасные, теперь нет…
Торбен не только говорил, но и показывал: взял из хлебной корзинки белую булочку и «полетел» над столом.
– Сто лет назад баллон заполняли водородом и иногда… Часто… Происходил взрыв.
Он разорвал булочку на три части и стал есть, окуная в кофе.
– Теперь в баллоне гелий, – продолжил летчик с набитым ртом, – он не взрывается.
– А если мотор заглохнет, мы рухнем в море? – придется лететь в любом случае, Лев уже смирился, но инстинкт самосохранения снова высунул свою древнюю чешуйчатую мордочку из черепашьего панциря.
– Не-не-не, – датчанин уверенным щелчком загнал страхи обратно, в поздний палеозой. – Ты, Лев, можешь нарушить законы своего государства… Зачем побледнел? Я же так, к слову… Прости мою бестактность! Кто угодно может нарушить законы своего или чужого государства, но законы физики незыблемы. Дирижабль – это летательный аппарат, который легче воздуха. Моторы заглохнут, он полетит на баллоне.
Торбен посмотрел на часы и одним глотком допил кофе.
– Пора отправляться, иначе не впишемся в полетный график! А радары, истребители, ПВО – все точность ценят, за опоздание могут наказать и сбить. Счет, пожалуйста!
Официанта перехватил Жуков, гордо размахивающий бумажником: Россия – щедрая душа.
– А где же… – новоиспеченный пассажир дирижабля тоже забыл, как эта штука называется на иностранных языках (Плант, Пэйдж, лестница в небо… Но не вспомнить, хоть порвись на британский флаг), поэтому обрисовал руками продолговато-выпуклый силуэт.
– Прямо над нами, – Лев решил, что теперь он точно угадает, куда укажет летчик. По логике: на потолок. Но Торбен махнул рукой влево, где за резным шкафом притаился выход на крышу.
Отель строили в 1930 году, поэтому на самый верх «Башни» архитекторы воткнули высокий шпиль, а точнее – причал для модных в ту эпоху дирижаблей. Лев увидел его, несмотря на дождь ливший уже сплошной стеной. Крыша была относительно сухой, потому что пол неба закрывала огромная сука.
И не смейте шикать. На серебряном боку махины реально были написаны громадные буквы «SUKA». Дирижабль качнулся от налетевшего ветра, стала видна вся надпись, целиком: «SUK AF SOLEN».
– Моя малышка! «Солнечный вздох». Правда, это прекрасно? – в голосе Торбена слышались нотки чисто родительского хвастовства.
Ничего себе «малышка»… Воздушная сфера, на быстрый взгляд, метров тридцати в длину, вздрагивала на длинном тросе. Под ней, поминутно касаясь крыши, висела стальная кабина, ненамного уступавшая в размерах автобусу. По полтора метра отъедали кабинка пилота (впереди) и туалет (соответственно, в хвосте). Между ними разместилась обзорная зона с прозрачными панорамными стенами и двумя диванами. На столиках, прикрученных по бокам от посадочных мест, ждали шампанское и всякие закуски, заботливо расфасованные по маленьким пакетикам и пластиковым боксам. Каюта, полная уюта.
Илта присела на дальний от входа диван и сбросила туфли с непривычно-высокими каблуками. Дотянулась до бутылки с шампанским, похлопала рядом с собой хозяйским жестом.
– Присаживайтесь, дорогой друг. Вы не представляете эту скукотищу: Торбен рулит у себя в уголочке, а мне и поговорить не с кем. Всю дорогу до Хельсинки я умирала от тоски. Но теперь появились вы и хочется послушать про вашу невесту Алиек… сандру!
Лев что-то пробормотал, но ответ заглушили взрыкнувшие моторы. Дирижабль отлепился от шпиля и теперь поднимался вертикально вверх. Увидев возможность улизнуть, чтобы собраться с мыслями и продумать легенду, Лев отступил на заранее намеченные позиции – сбежал и заперся в туалете.
Лев Мартынов:-(болеет
5 апреля, 0:15
Где-то над Балтийским морем
Доступно: друзья поблизости
Сначала он притворялся. Вполне успешно имитировал звуки, так подробно описанные в песнях панк-групп, но в приличном обществе категорически неприемлемые. Минут через двадцать Льва затошнило по-настоящему: то ли вжился в образ, а скорее всего молочная уха тому причиной. Да еще легкая качка дирижабля вызывала морскую болезнь, хотя в данном случае, скорее воздушную. Право слово, ну не водку же во всем винить…
В паузах Лев, совсем обессиленный, прислонялся лбом к холодному стеклу иллюминатора. Окошек было два – машина экскурсионная, а туристы и в уединении готовы любоваться красотами пейзажа. Посмотрите налево, повернитесь направо. С обеих сторон виднелись редкие звезды, подмигивающие сквозь дыры в черных-пречерных тучах. Понятно, воздушный корабль летит ниже облачного слоя. Значат до земли, точнее до поверхности моря, не больше пятисот метров. А скорее около трех сотен. При мысли о высоте снова замутило. Ох-ох-ох…
Время от времени к тонкой перегородке подходила Илта, тактично постукивала пальцем и спрашивала: все ли в порядке? Да, врал Лев по-русски. Все зашибись. Разве не заметно? Выходить он не торопился. Ждал, когда эта любопытная женщина угомонится и заснет. Но вскоре и сам провалился в тревожное забытье, сменившееся вскоре безмятежным посапыванием.
Лев Мартынов:-(мечтает о кофе
5 апреля, 5:47
Где-то над Балтийским морем
Закрытая запись
Лев попытался разогнуть скрюченные ноги, и это аукнулось сотнями покалываний и похрустываний по всему телу. А вот неестественно запрокинутая голова, вопреки ожиданиям, легко покрутилась влево-вправо. Продолжаем проверку всех систем: нос дышит, глаза различают свет лампы сквозь ресницы. Губы, правда, пересохли, и язык…
Хотя это, как раз, нормально.
Это похмелье.
Выпить бы чего-нибудь бодрящего.
Иллюминатор всем своим видом напоминал чашку идеального кофе: крепкого, уваренного до лакричного цвета, чтобы от одного взгляда сердце начинало биться чаще. Постойте-ка! Кто-то начал лить молоко. Тонкой струйкой. Сначала возник белый завиток в самом центре, но набежавшая тьма тут же его слизнула. Молоко все прибывает, у самого края появляется кремовая полоска, она уже расплывается вширь и задерживается подольше, а из глубин ночи всплывает новая молочная волна. Выхлестывается за строгий контур окошка, и в этот момент понимаешь: там, снаружи, белизна заливает мир, больше не чувствуется ни терпкого аромата, ни кофейного привкуса ночи.
Кофе…
У Торбена целый термос кофе!
Ухватившись за путеводную ниточку, Лев открыл дверь и выглянул из своего тесного убежища. Тишина и покой. Илта спит на диване, свернувшись калачиком. Ее муж сидит в закутке пилота, поникшие плечи видны через прозрачную перегородку.
– Привет.
Датчанин поднял голову, улыбнулся.
– Лев, дружище! Рад тебя видеть!
– Дай-ка мне, мил человек, чуток кофе, – удалось вымести несколько английских слов из закоулков гудящего мозга, – пожалуйста.
– Кофе? – Торбен продолжал дружелюбно сиять. – Нет больше кофе.
– Ты все выпил?!
– Половину. А потом – безвыходное положение, – летчик смущенно замялся и стал подбирать слова. – Пойми меня правильно… Туалет занят… И нет ничего под рукой… Кроме термоса…
Вот и полечили головушку, ага.
Ладно, дело житейское.
– Проблема в том, что без того кофе, который пришлось испортить, я до Копенгагена не дотяну, – подытожил пилот. – Надо поспать хотя бы пару часов.
– А кто же будет рулить?
– Ты! – Торбен встал и похлопал приятеля по плечу, подталкивая к своему креслу.
Нет, это уже даже не мультфильм, а театр абсурда. Тело охватила привычная паническая заторможенность. Лев послушно протиснулся в рубку и положил руки на штурвал. Попробовал крутануть влево, чтоб проверить как все работает. Дирижабль не отреагировал.
– Тут все на автомате, бояться нечего, – успокоил Торбен. – Пока летим по прямой, а когда понадобятся маневры, я проснусь. Твоя задача: запомнить кнопку.
Палец уперся в кружок красно-синего пластика. Лев присмотрелся и понял, что это крышка от пепси-колы.
– Впереди несколько крупных островов, там возможен контакт с птицами. Увидишь, что навстречу летят чайки или иные пернатые – жми. Снаружи, из встроенных в корпус динамиков, раздастся громкий крик ястреба, или сирена… Там около дюжины разных звуков. Птицы шарахнутся в стороны, и твоя задача выполнена.
Лев представил, как лобовое стекло разлетается вдребезги, осколки режут лицо. Хочется кричать от боли, но как тут закричишь, когда огромный клюв пронзает твою грудь насквозь. А воздух со свистом вырывается из кабины, стенки покрываются инеем, и новобрачные в кают-кампании превращаются в ледяные статуи.
– А-а-а-а… Если чайка того… Пойдет на таран?!
– Типа, если глухая попадется? – ухмыльнулся Торбен, но, оценив бледность собеседника, вернулся к деловому тону. – Воздушную камеру проклевать не смогут, у нее три слоя защиты. Стекло пуленепробиваемое, прямое попадание альбатроса выдержит. Но дворников нет, отмывать пух и перья нечем. Сам понимаешь, лететь с кровавыми ошметками перед глазами удовольствие ниже среднего. Поэтому жми на кнопку почаще!
Еще раз хлопнул по плечу и ушел, позевывая. Через минуту из салона раздался оглушительный храп. Такой, знаете, похожий на пулеметную очередь: тра-та-та-та-та, потом хр-рык, оружие перезаряжается и снова – тра-та-та. Да, конечно, знаете. «Пулеметчики», по закону подлости, обязательно занимают соседнее купе в поезде или заселяются в гостиницу с картонными стенками, чтобы разбудить среди ночи как можно больше людей. Зачем сирену включать? Редкая птица не испугается великанского рокота, летящего над Балтикой. Илта, скорее всего, проснулась и успела сто раз пожалеть, что вышла замуж за эту храпящую тушу. Нет, поглядите на нее, сладко спит, не вздрагивает. Наверное, жены получают какой-то особый иммунитет. Любовь зла, но все-таки в меру.
Ах, да! К пробуждению любопытной финки обязательно нужно состряпать легенду о невесте. Иначе вопросами замучает.
Жаль, кофе нет…
Лев Мартынов:-(в раздумьях
5 апреля, 6:38
Остров Готланд, Швеция
Доступно: друзья поблизости
Остров он заметил не сразу. Смотрел вперед и вверх, наблюдая, как молочная белизна утра сменяется голубой рябью. Вниз не отваживался, лишь изредка бросал быстрый взгляд на темно-синее море, чтобы убедиться в его неспешной бескрайности. Неожиданно по левому борту вынырнул каменистый хребет серо-буро-зеленого чудовища. Зелень пробивается среди серых камней, а бурый цвет добавляют водоросли, раскиданные вдоль берега. Острые локти скал торчат во все стороны, шея и хвост теряются вдали. И повсюду блестят странные чешуйки.
Лев присмотрелся, хотя для этого пришлось снова превозмогать извечный страх, потер глаза и снова прильнул к стеклу. По гребням холмов спускались цепочки серебристых ветряков, размахивая тройными лопастями. В долине они расходились на несколько рядов, соблюдая четкую дистанцию, словно идеально вышколенные солдаты на параде, и, наконец, ломали строй в прибрежных водах, уходя в море нетвердыми шагами – кто во что горазд.
Ветровая электростанция. По долгу службы Лев однажды изучал проект, который предлагали лоббировать его шефу. Но тот забраковал идею: денег на «ветряки» просили маловато, распилить не удастся. Бросили в долгий ящик, а может и в мусорную корзину. Но те фото и на сотую долю не передавали вдохновляющего величия стальных гигантов. Лопасти двигались в едином ритме, захватывая воздушные потоки, прогибая их до самой земли, свивая невидимые глазу силу и мощь в так до конца и не постижимое чудо – электричество.
Из-за горизонта выглянуло солнце, красноватые лучи превратили окружающий пейзаж в фантастическую марсианскую пустошь. Зрелище завораживало настолько, что позабылись и боязнь высоты, и проблемы с законом, даже похмелье разом улетучилось. Какие же они высокие, эти башни с пропеллерами! Метров сто, а то и больше. Увидев подобную картину, Дон Кихот окончательно бы сбрендил. Бороться с гигантской ветряной мельницей – безумие, примерно как…
Как пытаться победить коррупцию.
Нет, поймите правильно: закон штука нужная. И всякие нормативы, регламенты, прочие ГОСТы. Все это знают – граждане, партии, правительства. Соглашаются соблюдать, вплоть до мельчайшей буквы. Но когда доходит до дела, буквы закона часто отступают перед цифрами.
Ведь если разобраться, от коррупции выигрывают все. Она делает тернистые пути легкими и комфортными. Веками наши предки передавали по цепочке, от седых старцев к неопытным соплякам, великую мудрость: быстрее и надежнее, когда по блату. Или за магарыч. Выпил пива, сел за руль, проскочил на красный. Свисток, жезл, в трубочку дыхните. Командир, договоримся… Что испытываешь в эту минуту? Ненависть к взяточникам всего мира? Фигушки. Неподдельное счастье, что гаишник попался не принципиальный, а готовый взять денежку и закрыть глаза на вопиющие нарушения.
Что вы говорите? Ах, власть обнаглела и гребет, не зная меры… А кто эта власть? Инопланетяне что ли? Такие же люди, как все. В детстве играли в дворовый футбол до десяти забитых, знали, что дважды два – четыре, и остальными цифрами не интересовались. Это потом уже повезло, попали в нужное кресло. И ведь сначала-то брали по-божески, максимум по три рубля, но дальше проснулись аппетиты, появились подельники, с которыми надо делиться, и начальники, требующие отката. Власть – это, знаете ли, тоже социальная сеть. Связывает по рукам и ногам! Попробуй не отдать свой лайк нужным людям… Моментально в черный список попадешь, пожалуются модератору и забанят тебя по всей строгости закона. Тот же депутат Кнутов-Пряницкий в первую предвыборную кампанию миллионные взятки раздавал, потом два года в ноль выходил. А следующие два года копил на переизбрание. Только на втором сроке зарабатывать начал и – хлоп! Страничка этого пользователя заблокирована на неопределенный срок.
Лев вздохнул и поежился. Легко прятаться за демагогией, а чего же сам не боролся? Не разорвал эту самую сеть? Проделай в ней большую дыру, может что и изменилось бы на государственном уровне. Придут честные чиновники, наладят работу без откатов и распилов… Смеетесь, граждане? Попробуйте устроиться на крохотную должность в любом министерстве, в мэрии или префектуре: вас и с самым шикарным резюме не возьмут. Потому что у служебного входа уже стучится кандидат с чемоданом, набитым купюрами, готовый купить это место. За миллион. Но зачем кому-то платить кучу денег, а потом получать официальную зарплату в 30 тысяч рублей? Правильно. Чтобы пользоваться служебным положением и напилить себе куда больше. То есть кандидат этот изначально скользкая гнида – самое то, что нужно для власти. Начиная карьеру с взятки, он станет крепким узелком в коррупционной сети. Такой быстро усвоит тайный язык намеков и подмигиваний.
Вы же не думаете всерьез, что взяточники прямым текстом говорят? Лев вспомнил, как шеф и два его приятеля собрались шашлычка поесть. Разговор вроде бы ни о чем. Жизнь идет. Внуки растут. В песочнице играют. Картинки рисуют.
«Моя чаще всего лес рисует. Елки, березы, – непринужденно поделился Кнутов-Пряницкий. – Самую красивую картинку подарила на день рождения. Я ее в кабинете повесил. Заходите на днях, покажу».
«А я считаю, талант надо развивать, – с энтузиазмом подхватил помощник северного губернатора, похожий на бочку, из которой торчит лысоватый кочан квашенной капусты. – Отдал бы ты ее учиться живописи, что ли».
