скачать книгу бесплатно
– Иванов, – подсказал Лев.
– А, ну конечно! Сам мистер Иванов! А ты знаешь, что у Ивановых обычно не бывает лишних денег на заграничную турпоездку. Эта фамилия встречается в загранпаспортах гораздо реже, чем, к примеру, Бабаян, уж поверь канцелярской крысе. Молись, чтобы эти, – Жуков дернул головой в сторону крыльца и захлопнул дверь машины, – не поспешили тебя проверить.
Сам он сел на переднее сиденье, продолжая что-то бубнить, но в присутствии водителя тему развивать не стал. Хотя догадаться не трудно: полицейские узнают, что Иванов ненастоящий и захотят копнуть глубже. Найдут сообщение Интерпола с фотографией, опознают и сообщат куда следует. Начнется охота, будут гонять Льва по всему городу, как дикого зверя. Тогда идея пересидеть в тихом уголке накроется цилиндром муми-папы.
Пару кварталов проехали в тревожном молчании. Потом Сашка спохватился, что радушный хозяин должен гостя кормить, поить, в баньке парить – иначе подозрительно выглядит ситуация. Он потер ладошки, нарочито громко хлопнув при этом и, подмигнув водителю, заговорил:
– А что, можем двинуть в ресторан элитный, в русском стиле. Медвежатину тушеную в бруснике подают. Пробовал? Нет? Давай туда. Правда, от обилия кокошников и балалаек в интерьере глаза взрываются. Но вкусненько. У них, слышь-ка, блюдо есть – на длинном шампуре зажаривают куски свинины, баранины и говядины. Выносят к столу прямо на этом вертеле. Называется «Меч Ивана». Говорят, еще в брежневские времена, приезжал с официальным визитом товарищ Громыко. Повели его туда и ради высокого гостя перевели меню на русский язык. Позвали потомка белогвардейцев, а он пошутил: вместо «меч» написал матерное слово из трех букв. Приносят советскому министру блюдо. Он говорит: как называется? Подали меню, а там… Скандалить не стал, но резолюцию после визита написал короткую: «Они нам хер, и мы им то же!»
– Брехня! – коротко ответил Лев.
– Легенда, братиш! Дима не даст соврать, – при этих словах Жук подпихнул водителя локтем, – ее все знают.
Плечистый шофер поймал в зеркале заднего вида взгляд пассажира и кивнул, весомо так, со значением.
– Та шутка серьезно подпортила отношения между нашими странами.
А голос-то у крепыша командирский, со стальными нотками. Выработанный годами службы на благо Родины.
– Верю, верю! – поднял руки Лев. – Поехали.
Лев Мартынов YYY пьет водку
4 апреля, 17:37
Ресторан «Иван Грозный», Хельсинки
Доступно: всем
Швейцары, одетые в длинные стрелецкие кафтаны и меховые шапки, преградили вход огромными секирами. Сувенирными, конечно, надпись «сделано в Китае» можно разглядеть на топорище. Нестройно заголосили: «Стой, кто идет! В острог захотели? Велено одних бояр пускать! Тю, это же бояре и есть! Простите великодушно, не признали!» и только проиграв до конца обязательную сценку, распахнули двери. Все это время гости мокли, стоя в глубокой луже, поэтому холодно проигнорировали протянутые руки стрельцов. Чаевые им еще…
Тяжелые створки, расписанные под хохлому, захлопнулись у них за спиной чересчур громко.
– Наверняка в провинциальных ТЮЗах играли солдат, гномов, говорящие деревья и прочую массовку, – злобно оглянулся Жуков. – Сбежали за бугор, а получают все те же роли. И чего дома не сиделось?!
Лев задумчиво смотрел по сторонам. Так вот, чем объясняется аскетизм кинотеатра: очевидно, все яркое и блестящее свезли сюда и впихнули в один интерьер. На стенах в превеликом множестве развешаны колокольцы, подковы, гусарские сабли без ножен, праздничные кокошники и будничные коромысла, балалайки обычные и балалайки, изукрашенные видами Кремля, лубочные картинки с петрушками и скоморохами. Будто бы этого мало, еще и полки с матрешками разных размеров, глиняными свистульками, подсвечниками, потемневшими от времени иконами и немеркнущими лаковыми шкатулками. На почетном месте – справа, у гардеробной, – хрустальные графины в виде Большой императорской короны и шапки Мономаха. Старичок с козлиной бородкой, ряженный Иваном Грозным, наливал всем входящим из этих графинов в маленькие серебряные стопки.
– В углу чучело медведя раньше стояло, – Жуков смахнул слезу, набежавшую после водки. – Я его шерстью занюхивать любил, милое дело. Но потом вмешались экологи, заставили убрать. Оскорбление памяти убитого зверя, прикинь?!
Депутат Кнутов-Пряницкий много лет возглавлял в Госдуме комитет по экологии. Поэтому люто ненавидел «зеленых»: вечно они путаются под ногами, устраивают пикеты и акции протеста. Защищают леса, реки и горы, которые можно выгодно продать крупным корпорациям. Нелегально, разумеется. Лев убеждал шефа чаще появляться на публике с активистами эко-патрулей, носить футболки «Гринпис» и высаживать деревья хотя бы раз в год. Тот соглашался, но как-то сквозь зубы. А теперь он сам, подобно чучелу медведя, пылится в пыльном чулане…
Да и хрен с ним! О себе беспокоиться надо.
– Жук, давай сменим место.
Дипломатический работник, взявший разгон мягкой финской водочкой, не хотел останавливаться. Наоборот, стремился поскорее повторить и наброситься на горячие закуски.
– То есть без медведя тебе квасить партбилет не позволит? – попытался отшутиться Сашка.
– Я серьезно! Этот твой Дима, шофер… Он ведь в посольство поехал. А если увидит мое фото? Здесь-то нас и возьмут, тепленькими. Охота тебе рисковать?
Жуков вздохнул, рассматривая свое отражение в графинах. Фальстарт. Обидно, конечно. Но, с другой стороны, подставляться ни к чему.
– Выйдем через кухню, на боковую улочку. Зачем нам на проспекте светиться? В конце концов, водки можно и в «Башне» выпить.
Бар «Поднебесье». Закрытая группа
4 апреля, 19:02
Отель «Башня», Хельсинки
Участники: Лев Мартынов, Александр Жуков
Вид с последнего этажа открывался чудесный: Хельсинки в вечерних сумерках – будто черный шарф, изъеденный молью. Свет пробивался отовсюду, в самых хаотичных сочетаниях. Парк Эспланад перемигивался с набережной разноцветными фонариками, но некоторые кварталы оставались незыблемо-темными.
Лев на все это великолепие не смотрел по понятной причине. Сел спиной к прозрачной стене, но чтобы прикрыть свой страх высоты, выбрал презрительную тональность:
– Разве же это башня. Метров семьдесят пять? Меньше? По сравнению с башней Федерации – карлик.
– Ну да, поставь рядом с Останкинской, и вовсе муравьишка, – расслабленно отозвался Жуков.
Он успел выпить три рюмки, без всяких тостов и разговоров. Теплая волна прокатилась по всему телу, плеснула в голову и панорама огоньков начала понемногу расплываться.
Лев тоже собрался напиться. Смыть липкое чувство тревоги, заглушить древний инстинкт. А то повадились в два голоса дребезжать, что дальше будет только хуже. Пора, пора уже отключать голову. Но сперва надо позаботиться о ночлеге: золотое правило, всем рекомендую.
– Жук, где ты меня спрячешь? – спросил он шепотом.
– Не надо волноваться, братиш! Дядя Саша уже все решил, – дипломат ткнул пальцем в созвездие огней на окраине, – Поживешь в одной из наших консервов.
Лев представил себя, втиснутым в жестяную банку из-под шпрот.
– Э-э-э… Консервы?
Жуков хохотнул и привычно-навязчивым жестом стал тереть ладошки.
– Секретные квартиры, купленные на чужое имя. Подыскал для тебя домик, который рыбак из северной общины подарил своей дальней родственнице из Тампере, чтобы та через три года смогла переехать в столицу и поступить в академию народной музыки. А пока за ним присматривает неприметная домохозяйка: протирает пыль, набивает холодильник под завязку. Она оставляет ключ в условленном месте.
– Под ковриком, что ли?
– Типа того. Если приходит и видит, что ключика нет – тихонько удаляется, не задавая лишних вопросов.
– А ну-как рыбак нагрянет? Или его племянница внезапно приедет в Хельсинки? Разоблачат ведь.
Сашка отогнал официанта жестом и сам разлил водку по граненым стопочкам.
– Ты не понял, братиш. Эти люди существуют исключительно на бумаге. Ты же не боишься, что Муми-тролль в гости наведается? И за фермера не переживай. Консервы создаются для самых законспирированных разведчиков, которые отсюда разъезжаются по Европе. Сюда же они спешат, когда нужно срочно спрятаться, пересидеть.
– Удобная схема!
Жуков воспринял эти слова как тост. Закусили колбасками из перловой крупы, утопающими в зверски переперченной сметане.
– Смешно. Я перловку в институте ненавидел, но денег не было, а мать прислала целый мешок, – Лев облизал палец и поморщился. – Сварил раз, два… Все, не могу. Тогда сосед по общежитию предложил готовить уху в складчину: он приносил две банки кильки в томате, с меня перловка, еще двоих брали в долю за картошку, морковку и лук. Получалось как в сказке, про кашу из топора, но знаешь, Жук, ничего вкуснее с тех пор я не ел.
– Попробуй уху на молоке. Главное блюдо местной кухни, на минуточку.
– Рыба и молоко? Брр…
– Может и сливки. Хрен знает, – пожал плечами дипломат. – Сам умею готовить только бутерброды и вареные яйца, поэтому рецептами не интересуюсь.
Официант поставил перед ними две большие бело-синие миски и тарелку с сухариками из черного хлеба. Поначалу Лев робел, глядя на дымящееся молочное озеро с кусочками форели. Но финны варят эту уху со времен Калевалы, должны наловчиться за сотни лет.
– А наш посол любит икру минтая с медом, – Сашка дул на ложку, потом громко прихлебывал. – Дикое сочетание, не спорю. Я раз попробовал: ужас. Но этот жрет, лицо никаких эмоций не выражает. Для дипломатического работника полезное умение. Может он так «покер фэйс» тренирует? Я тоже стараюсь не выказывать эмоций, но получается далеко не всегда, – вздохнул Жуков. – Ты ешь скорее, остынет.
Вкусная ушица! Наваристая. А еще, судя по всему, жутко калорийная. С таким режимом питания, да еще и сидя на одном месте, за пару месяцев можно набрать кучу лишних килограммов.
– Жук, сможешь купить беговую дорожку или пару тренажеров? Я деньги верну, с карточки сниму и верну.
Приятель захохотал, давясь супом и отплевываясь. Глумливый смех, издевательский. Предвестник поганых новостей, не иначе.
– Де-де-деньги, говоришь? C кар-р-рточки! Как ты, такой наивняшка, на Охотном ряду-то выжил? Беглый коррупционер в международном розыске. Твои счета еще утром арестовали. Золотые карточки, привилегированные… Забудь! Что по сусекам наскребешь – весь твой капитал.
Крошки сухарей вылетали из смеющегося рта, липли к стеклянной столешнице, а сквозь нее Лев разглядел, что Жук еще и ногами сучит от восторга. Канцелярист не злорадствовал, но упивался своей значимостью, ведь судьба беглеца теперь полностью в его руках. И не поспоришь. На двадцать… Тридцать… А, вот еще: тридцать восемь евро и, – сколько тут? – сто долларов… Долго не протянуть. Без поддержки «дяди Саши».
– Не переживай, братиш, поживешь за мой счет, – рассуждал благодетель. – Через два-три месяца Кнутов-Пряницкий разберется с делами, все уляжется. Тогда и отблагодаришь. Накатим еще по одной?
Илта Хейккиля
изменила свой статус на «в браке»
4 апреля, 20:45
«Девочки!
Я думала, что это просто шутка, но Перелётный жених действительно существует. Он отправился в путешествие по свету ради любимой, и я его встретила. О, Боже мой!
Я рада, что мужчины еще способны на подвиги ради любви. А вдвойне чудесно, что мы с Торбеном можем поддержать этого достойного человека. И вы тоже поддержите, если встретите.
Он настоящий герой!»
Бар «Поднебесье». Закрытая группа
4 апреля, 21:18
Отель «Башня», Хельсинки
Присоединились: Илта Хейккиля и Торбен Клеменсен
Пьянеть Лев перестал три рюмки назад и не принимал участия в беседе. Накатило безразличие, да и усталость сказывалась. Жука это не смущало, он завел длинный рассказ про поездку в Лапландию с монгольским послом, который возжелал купить северных оленей.
– Вот ты смеешься? – вскинулся Сашка, косясь на приятеля с подозрением. – Нет? Ла-адно. А у монголов, оказывается, тоже есть тайга и кочевые оленеводы. Но стада вымирают, нужна свежая кровь. Самца-производителя хитрые финны продавать отказались. Представляешь, и в Голливуд для фильмов про Санта-Клауса только самок отдают. Посол три недели переговоры вел, но те уперлись рогами: нет и все.
– Олени?
– Бараны упрямые! Уехал бы монгол с пустыми руками. Но явился спаситель, умеющий договариваться. Я в лихие 90-е с быками и носорогами общий язык находил, и с баранами справился.
– Дали денег, – почему-то не удивился Лев.
– Точно, братиш. Коррупция, как ни крути двигатель прогресса. Начнешь все по закону делать, вообще ничего сделать не получится. Выдали послу ведерко спермы северного оленя. Ты бы видел, с каким восторгом солидный дядька прижимал его к груди. А у самой машины поскользнулся… Х-х-х-ха! Не поверишь… Весь!.. С ног… До головы…
Задыхаясь и хрипя от истерического смеха, дипломат откинулся на спинку стула и чуть не упал еще дальше, затылком об пол. Вовремя подхватили сильные руки: от соседнего столика подошел высоченный мужчина в синем мундире – летчик, судя по золотым крылышкам в петлице. Великана сопровождала взволнованная пышечка в белом платье. Не красавица. Легкое облачко фаты, подчеркивало грубые черты и общую нескладность ее лица. Прическа же заставила вспомнить опрокинутую кастрюлю спагетти, судя по цвету – недоваренных. Впрочем, и сам пилот похож на носатую и мелкоглазую рыбину. Усики тоже рыбьи, серые и жиденькие, словно у осетра. Вполне гармоничная парочка.
Невеста пару минут что-то сбивчиво объясняла, размахивая смартфоном. Жук перевел с финского. Коротко. Словно отправлял телеграмму, и не собирался платить за лишние слова:
– Это Илта, а это ее муж Торбен. Они прочли твой пост в соцсетях и предлагают помощь.
– Какую помощь? – после крепких напитков Лев соображал туго.
– Millaista apua?[4 - Какую помощь? (финск.)] – переспросил Сашка.
Дальше все запуталось, хотя Илта для удобства слушателей перешла на вполне сносный английский. Просто, когда девушка, выпив шампанского, начинает говорить на романтические темы, понять ее могут лишь другие девушки, также пьющие шампанское. Или клубничный дайкири. Но тут уже возможны разночтения. Лев старался, правда, очень старался, однако безнадежно отстал на первом же повороте мысли.
Почему-то Илта считала важным, что сама она финка, а ее муж – датчанин. Но еще важнее, – трижды подчеркнула этот факт, каждый раз вскидывая указательный палец правой руки, – что познакомились они на круизном пароходе, когда проводили отпуск в теплых морях. Понимаете? Любовь настигла молодых в одну из тех душных субтропических ночей, когда даже звезды блестят исключительно потому, что их покрывает липкий и сладкий пот. Поэтому, когда дело дошло до свадьбы, жених с невестой решили принести клятвы верности в двух родных городах – Хельсинки и Копенгагене, у памятников морским нимфам. Сегодня в полдень они уже отметились у фонтана Хавис Аманда, где бронзовая дева стыдливо отворачивалась в сторону, слушая обещание Илты родить не меньше трех сыновей счастливому Торбену. А завтра в полдень падут на колени перед Русалочкой, но уже в королевстве Датском. Тогда союз двух сердец, хранимый морем, будет крепче, чем все браки заключенные на небесах.
Лев не выдержал и зарычал.
– Стойте! А я-то тут при чем?!
Илта осеклась на полуслове, всплеснула руками и закатила глаза. Потом вспомнила в каком стрессе пребывает собеседник – сама же недавно перепостила его крик души! – улыбнулась и начала повторять все сначала. Но вмешался летчик.
– Полетели с нами в Копенгаген!
При этом Торбен выглядел смущенным и не знал, куда девать свои огромные руки: то складывал их за спиной, то прятал в карманы. Ему было неловко перебивать жену.
– А давайте выпьем за знакомство, – неожиданно-трезвым голосом предложил Жуков, – и все обсудим.
Илта Хейккиля и еще 42 пользователя
поделились публикацией Льва Мартынова.
Вот как вышло, что они заказали еще водки и шампанского. Один лишь Торбен потребовал кофе, да покрепче. Чашку немедленно и наполните этот походный термос.
– Мне же всю ночь за штурвалом!
Лев колебался: лететь или не лететь. Вот в чем вопрос. Просидеть три месяца в Финляндии, на конспиративной квартире – удовольствие не ахти. Да и засветился он по глупости, полиция точно искать начнет, все камни переворачивать – не заполз ли куда, проклятый «мистер Иванов». В каждую щель заглянут, в каждую трещинку. Закроют вокзалы и аэропорты, может быть уже… Так смысл упускать последний шанс?! Но главное, не хотелось увязнуть в долгах и попасть в зависимость к Сашке. Потому что долг платежом красен. И однажды кредитор попросит помочь в каком-нибудь гадком дельце, отчего Лев увязнет в трясине еще глубже. У, Жучара! А тот подмигивал и толкал ногой под столом, забывая что поверхность стеклянная, постоянно твердил по-русски:
– Христиания, братиш! Христиания!
– Заело пластинку, – огрызнулся Лев. – Давай еще вспомни: Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо…
