скачать книгу бесплатно
Наполеон III. Триумф и трагедия
Алексей Васильевич Бабина
Новая версия (Этерна)
Наполеон III – это имя для подавляющего большинства ассоциируется с прозвищем «Наполеон Малый» и воспринимается как пародийная копия своего дяди – императора Наполеона I. Так ли это?
Современная Италия и Румыния, туристическая Мекка – Париж, инженерное чудо – Суэцкий канал, межокеанские судоходные линии, манящие огни роскошных торговых центров, основы социального законодательства и многое другое – наследие эпохи правления Наполеона III. История часто несправедлива. По отношению к первому президенту Французской республики и последнему императору французов эта истина проявилась в полной мере.
Данная книга – первая на русском языке подробная биография одной из самых интересных и влиятельных личностей мировой истории, деятельность которой несколько десятилетий определяла жизнь народов Европы и мира.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Алексей Васильевич Бабина
Наполеон III: Триумф и трагедия
Брату Андрею и моей семье посвящается
© А.В. Бабина, 2021
© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2021
Пролог
В четверг, 2 января 1873 года, в одной из комнат первого этажа большого дома Кэмден-Плейс в районе Чизлхерст, который расположен недалеко от Лондона, собрался консилиум всемирно известных медиков. Присутствовали хирург Томпсон, доктора Гуль, Конно, Корвисар и анестезиолог Кловер. В ходе разговора они обменялись мнениями о состоянии пациента и возможности проведения операции дробления камня в его мочевом пузыре (литотрития). Операция представлялась сложной и рискованной, но шансы на успех оценивались довольно высоко.
Обо всем, что было связано с ходом дел в Кэмден-Плейс, врачи немедленно докладывали самой королеве Великобритании и Ирландии Виктории, а также членам королевской семьи и британского правительства. Статус больного накладывал особую ответственность на медиков, и они прекрасно это осознавали. Ведь пациент был не кто иной, как бывший император Франции – Наполеон III.
Четвертый месяц жуткие боли у бывшего императора не утихали, что доводило его до обморочного состояния. Проведенные обследования показали, что камень очень большой, размером с голубиное яйцо. Далее откладывать лечение уже не представлялось возможным. Решение о проведении литотритии было принято окончательно. Операцию провел Томпсон. Камень был частично раздроблен, а некоторые его фрагменты сразу же удалось извлечь из тела. Томпсон и его коллеги оценили проведенную операцию и состояние больного как удовлетворительное, о чем и проинформировали королеву Викторию.
Для того чтобы уменьшить физические страдания, Наполеону III регулярно вводили дозу хлорала (хлороформа). Он постоянно находился в полусонном состоянии и много спал. Врачи неизменно находились у постели больного, измеряли пульс и следили за общим самочувствием.
В понедельник, 6 января, Томпсон провел вторую операцию по дроблению камня и удалению множества образовавшихся фрагментов. Эта операция была признана также успешной, но медики согласились, что необходима еще одна операция. Принимая во внимание возраст пациента (шестьдесят четыре года) и общее состояние организма, было решено дать время для восстановления сил.
Несколько раз за эти дни Наполеон III приходил в сознание и пытался разговаривать с супругой, близкими и докторами. Каждое слово давалось с большим трудом, и часто ответы окружающих уже не могли пробиться через мутное от хлороформа сознание больного. Придя днем 8 января в очередной раз в сознание, бывший император прошептал склонившейся над ним жене, Евгении, сухими потрескавшимися губами:
– Где Лулу?
– Он в Вульвиче. Хочешь, чтобы я послала за ним?
– Нет, не беспокой его. Он на службе[1 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 407.].
Вечером Наполеон III получил очередную дозу анестезии. К хлоралу добавили опиум. В течение всей ночи доктора попеременно через регулярные промежутки времени поднимались в комнату к больному и осматривали его. Утром Томпсон телеграммой сообщил королеве Виктории, что они «находили его сон здоровым и естественным, гораздо лучше, чем предыдущей ночью»[2 - Ibid. P. 407.].
В 9.45 Томпсон и Кловер осмотрели пациента и с удовлетворением отметили, что его пульс и общее состояние хорошее. Решили в полдень провести операцию с целью окончательного удаления камня. Через несколько минут Наполеон III пришел в сознание и, попытавшись повернуться к своему другу, доктору Конно, тихо прошептал: «А-а! Это ты, Конно? Правда, что мы не были трусами в Седане?»[3 - Louis Girard. Napolеon III. Fayard. 1986. P. 501. См. также: Eric Anceau. Napolеon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 555; Pierre Milza. Napolеon III. Perrin. Paris, 2007. P. 737.]. Это были последние слова, которые произнес бывший император французов.
В 10.35 доктор Томпсон, кого срочно позвали в комнату больного, нашел, что состояние Наполеона III начало резко меняться в худшую сторону. Позже он вкратце выразил это в своей телеграмме королеве Виктории: «Появились симптомы замирания – сердечная активность стремительно упала, и он умер в 10.45»[4 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 408.].
В это время Евгения собралась поехать в Вульвич за сыном. Уже на улице ее попросили остаться и не уезжать ввиду ухудшения состояния мужа. За Наполеоном Эженом отправился один из секретарей императора. Обеспокоенная Евгения быстро вошла в дом, прошла по длинному коридору и, снимая шляпку, поднялась по лестнице наверх. В этот момент неожиданно отворилась дверь комнаты Наполеона, и доктор Корвисар позвал: «Отец Годдард! Отец Годдард!» С колотящимся сердцем Евгения вбежала в комнату и бросилась к кровати. «Voil? l’Impеratrice, Sire!» – сказал кто-то и, склонившись к кровати, поцеловал руку больному. «Он тяжело дышал, и казалось, что не видит меня, – позже писала Евгения королеве Виктории, – его губы шевелились, словно в поцелуе»[5 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 408.]. Присев на кровать, она зашептала: «Лулу скоро будет». Показалось, что его лицо чуть просветлело.
Пришел отец Годдард и, осторожно отодвинув ее, начал последнее причастие. Одновременно с первыми словами священнослужителя доктора сказали Евгении, что император умирает. Она не могла поверить. Вернувшись к кровати, она упала на колени и стала молиться. Через несколько минут Наполеон III тихо ушел в мир иной. Евгения вскрикнула и упала в обморок. Присутствовавшие помогли отнести ее в соседнее помещение.
Во дворе послышался звук экипажа. Конно и Корвисар поспешили к выходу. Увидев их, Принц империи понял, что случилось самое страшное и он опоздал. Юноша стремглав бросился по коридору и, спотыкаясь на лестнице, устремился наверх. У дверей комнаты отца стояла мать. Она обняла его и сквозь слезы промолвила: «Кроме тебя, у меня больше ничего не осталось»[6 - Там же. Р. 409.]. Наполеон Эжен вошел в комнату, опустился на колени у кровати и громким голосом произнес молитву Pater noster.
Новость о смерти Наполеона III стремительно разнеслась по Европе и всему миру. Царствующие дома Австро-Венгрии, Великобритании и Италии объявили траур и приспустили флаги. Соболезнования поступили от глав десятка государств. Британские власти запустили специальные составы из Лондона в Чизлхерст для тех, кто хотел попрощаться с бывшим императором. Множество судов из Франции и других европейских стран направились через Ла-Манш, чтобы доставить своих пассажиров в Англию. Они также стремились попасть к императору.
15 января 1873 года в церкви Святой Марии состоялись похороны Наполеона III, на которых присутствовало несколько десятков тысяч человек, в том числе члены королевских фамилий, бывшие и действующие государственные деятели, политики, военные, деловые люди. Со словами скорби прибыли послы практически всех европейских государств. Не было только французского посла… и соболезнований из Франции…
Так завершился земной путь первого президента Французской республики, последнего императора французов и просто человека, кто многие годы олицетворял собой великую державу. Государственного деятеля, которого большинство жителей Европы еще несколько лет назад считали самым могущественным на планете. Даже по меркам XIX века он был личностью удивительной судьбы, его жизненный путь отмечен невероятными падениями и не менее яркими и умопомрачительными взлетами. Еще при жизни Наполеон III удостоился самых разных эпитетов и вызывал прямо противоположные точки зрения.
Член Французской академии, журналист и писатель Максим Дюкан говорил, что и «во времена, когда Наполеон III правил, и с тех пор, как он умер, я слышал самые различные мнения о нем, в зависимости от взглядов говорящих: он идиот – он замечательный человек; он не отличает свою левую руку от правой – он почти гений; его амбиции пугают соседние народы – его мудрость успокаивает Европу; он теряет и позорит Францию – он делает нас первыми людьми в мире»[7 - Eric Anceau. Napolеon III. Editions Tallandier. Paris, 2012. P. 15.].
Профессор Сорбоннского университета Эрик Ансо, автор одной из последних книг о Наполеоне III, вышедших во Франции, утверждает, что император проявил себя «как человек бездействия и действия, романтичный и реалистичный, автократ и демократ, авторитарный и либеральный, реакционный и прогрессивный, сын церкви и революции, миротворец и военачальник, защитник народов и проповедник французского величия»[8 - Там же.].
Разница между высказываниями Дюкана и Ансо в 120 лет, а как похожи оценки!
В биографии Наполеона III удивительным и парадоксальным образом в единый клубок сплелись правда и вымысел, факты и домыслы, высокое и низкое, белое и черное. Фигура этого человека настолько противоречива и в то же время цельна и возвышенна, что это вызывает изумление даже через много лет после его смерти. Удивляет даже то, что современная Франция, которая столь многим обязана этому человеку, так до сих пор и не приняла его останки, и они продолжают покоиться в другом государстве.
Прошедшее время не стерло грани, не примирило разные взгляды, не выставило единой оценки и не подвело черту, может быть, потому что масштаб личности и его деяния не укладываются в общепринятые каноны, не вписываются в определенные схемы и входят в противоречие с историей, которую нам пытаются показать. Наполеона III хвалили и восхваляли при жизни, но после того, как он лишился власти, в глазах народа его превратили из государственного деятеля в бандита, тирана и заурядного политического клоуна. Новая власть Третьей французской республики, сменившая Вторую империю, сделала его ответственным за все беды и страдания, какие выпали на долю страны во второй половине XIX века. Республика, установившаяся в трагические дни начала сентября 1870 года в Париже, не признавала каких-либо заслуг Наполеона III и делала все, чтобы противопоставить свои успехи и достижения «позорным дням старого режима». Хотя даже такой простой факт, как быстрое экономическое возрождение государства после катастрофы Франко-прусской войны 1870–1871 годов, не могло бы произойти, если бы страна не имела соответствующей основы, заложенной еще во время империи.
Более того, на сугубо негативном отношении к фигуре Наполеона III чудесным образом сошлись власти республики и часть французской и европейской интеллектуальной элиты. Например, уничижительно-беспощадная критика по отношению к бывшему императору непрерывным потоком неслась со стороны Карла Маркса и его сторонников, революционеров, социалистов, а великий французский поэт и писатель Виктор Гюго называл Наполеона III не иначе как «Наполеоном Малым», преступником, узурпатором, рецидивистом, убийцей и так далее. Такое отношение к бывшему суверену успешно пережило время и своих создателей. Для многих личность Наполеона III продолжает оставаться со знаком минус по определению. Но сколько в этом действительно истины?
В 1895 году всемирно известный писатель Эмиль Золя, кто много лет был одним из убежденных критиков Наполеона III и Второй империи, неожиданно сказал следующее: «В 20 лет, в эпоху рассвета империи, я считал племянника великого Наполеона бандитом, “ночным грабителем”, который, согласно известному выражению, зажег свой фонарь от солнца Аустерлица. Я вырос под влиянием Виктора Гюго. Его “Наполеон Малый” был для меня исторической книгой, в которой излагалась абсолютная истина… но с тех пор я изменил свое мнение о нем. Наполеон III, представленный в поэме “Возмездие”, – это чудовище, порожденное исключительно воображением Виктора Гюго. В действительности нет ничего менее похожего на оригинал, чем нарисованный портрет…»[9 - Philippe Sеguin. Louis Napolеon le Grand. Bernard Grasset. Paris, 1990. P. 429–430. См. также Rapha?l Dargent. Napolеon III. L’Empereur du Peuple. Grancher. Paris, 2009. P. 15, 16.]
История часто несправедлива. Почему, например, Наполеон I, проиграв в июне 1815 года сражение при Ватерлоо, стал легендой, а Наполеон III, потерпев в сентябре 1870 года поражение в Седане, превратился в вечного изгоя? Почему современный Париж, которым так гордятся его жители и восхищаются миллионы туристов, считается достоянием Франции, а человек, кто смог сотворить это архитектурное чудо, так и не нашел упокоения на родине? Почему Суэцкий канал является одним из ярчайших технических достижений цивилизации, а главнейший вдохновитель и проводник этого проекта часто даже не упоминается?
Пренебрежение к истории всегда таило в себе опасность получить проблемы в будущем, поэтому имеет смысл, двигаясь вперед, озаботиться тем, чтобы свет из прошлого горел ярко и чисто. Именно он может поддержать нас, не дать оступиться и осветить дорогу в будущее.
Европа переживала разные эпохи в своей истории. Были моменты, когда она погружалась в мрачные времена, и свет цивилизации потухал, а были периоды, когда она неумолимо стремилась к прогрессу, освещая путь не только себе, но и другим континентам. Середина XIX века, бесспорно, относится к одному из важнейших этапов ее жизни, когда технический, социальный, культурный и политический прогресс заложил основу жизни современной Европы и мира.
Наполеон III – одна из ключевых фигур столетия и непосредственный участник эволюции не только Франции, но и всей европейской цивилизации. Жизнь народов в этот период была неразрывно связана с этой личностью. Понимание этого должно стать побудительным мотивом для объективной оценки главы французского государства середины позапрошлого века. В этой связи необходимо очистить историю от ярлыков и клеветы, показать его именно таким, каким он был, со всеми триумфами и трагедиями, достижениями и прегрешениями, не приукрашивая, но и не замазывая исключительно в черные тона.
В мировой исторической литературе накоплен большой массив работ, посвященных Наполеону III и его времени. В той же Франции только за последние несколько десятилетий появились с десяток превосходных работ на эту тему. В них бывший император предстает умным и неординарным правителем, который сделал чрезвычайно много полезного для родины и Европы. Историческая наука возвращает свои долги, и общественное мнение во Франции в конечном итоге также поменяет свои воззрения и отдаст должное великому соплеменнику.
Однако представляется, что заниматься анализом вышеуказанных исторических работ не имеет сейчас особого смысла, поскольку сама тема Наполеона III, истории Франции и континента середины XIX века – для широкой отечественной читательской аудитории, в определенном смысле, белое пятно. С учетом этого, автор книги не ставил своей целью дать всеобъемлющее описание жизненного пути Наполеона III или истории Второй империи. В некотором роде это попытка представить русскоязычному читателю более объемную и рельефную картину жизни Личности на фоне эпохи. О том, что в конечном итоге получилось из этого, судить читателю.
Не сомневаюсь, что в последующем и на русском языке появятся замечательные биографии Наполеона III как авторитетных зарубежных авторов, так и отечественных исследователей.
И последнее. Из первых строк мы уже знаем, что нашего героя волновало в последнюю минуту жизни. Седан. Географическое название, которое наряду с Березиной стало синонимом слова «трагедия» в истории Франции последних двух столетий, поэтому мы обязательно уделим этому городку особое внимание на страницах книги.
А теперь в путь. В Париж…
Глава 1
Наполеон Бонапарт. Родители
Париж прекрасен и очарователен в любое время года.
При этом особое удовольствие испытываешь, когда в раннее майское свежее утро, пока еще нет шумной и разношерстной толпы туристов, можно не спеша пройтись по его замечательным улицам и авеню, заглянуть в восхитительные парки и молча посидеть на скамейке, наслаждаясь видом зеленой сочной травы и молодой листвы на деревьях. Ласковый весенний ветерок и теплый солнечный свет, разливающийся по всем уголкам просыпающегося города, только дополняют ощущение комфорта, спокойствия и уюта. Это именно то, что остается с тобой на долгие, долгие годы.
Побродив вдоль набережной Сены, наслаждаешься игрой солнечного света на поверхности водной глади. По обоим берегам реки верхние этажи и крыши зданий словно вырезаны в прозрачной, кристально чистой синеве парижского неба. Если вы стоите на левом берегу, то взгляд непременно выхватит старый королевский дворец – музей Лувр на другой стороне реки.
Перейдя Сену по мосту, выходим на площадь Каррузель и, огибая ее со стороны сада Тюильри, продолжаем двигаться по направлению к улице Риволи. Пересекаем ее и выходим на стык авеню Опера и улицы Сен-Оноре.
Если идти дальше по авеню Опера в сторону виднеющегося вдалеке здания театра Опера Гарнье, то пройдем станцию метро Pyramides и подойдем к пересечению улиц Казановы и Пети-Шам. Здесь на несколько секунд сделаем остановку и направимся по улице Казановы. Буквально через сотню метров мы подойдем к пересечению еще с одной улицей – д’Антен, затем, повернув направо и сделав десяток шагов, увидим здание под номером 3, табличка на котором гласит, что здесь располагается отделение банковской группы BNP Paribas.
С этого дома, а точнее, с события, которое произошло в нем много лет назад, и начнем свой рассказ…
Вечером 19 вантоза IV года по республиканскому календарю (9 марта 1796 года) на втором этаже в меблированной гостиной, которая в те времена была залом бракосочетаний мэрии II округа Парижа, состоялось бракосочетание молодого, двадцатишестилетнего корсиканского генерала Наполеона Бонапарта и тридцатидвухлетней Мари Роз Жозефа Таше де ла Пажери (Жозефины), бывшей виконтессы де Богарне. Свидетелями этого события стали чиновник мэрии Леклерк (по другим сведениям – комиссар Директории Колен-Лакомб), член Директории Баррас, Тальен, Кальмеле и Лемаруа[10 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 118.].
Церемония была назначена на восемь часов вечера, но жених задержался на два с лишним часа. В начале марта 1796 года он был назначен командующим итальянской армией, поэтому забот у молодого генерала хватало. Через несколько дней предстояло выехать в расположение армии в Северную Италию. Наконец, Наполеон Бонапарт появился, и брачный договор был подписан. К этому дню семейство Наполеона Бонапарта подошло в большом составе, а именно: мать, Летиция Рамолино, семеро братьев и сестер – Жозеф, Люсьен, Элиза, Луи, Полина, Каролина и Жером.
Как уже говорилось, Жозефина была бывшей виконтессой, поскольку ранее была замужем за виконтом Александром де Богарне, от которого у нее было двое детей – пятнадцатилетний Эжен (Евгений) и двенадцатилетняя Гортензия. После пяти с лишним лет брака, в марте 1785 года, Жозефина и Александр разошлись. Впоследствии, в годы Великой французской революции, Богарне стал крупным политическим и военным деятелем, но во времена якобинского террора в 1794 году попал в опалу и был гильотинирован. Жозефину политические страсти также не обошли стороной. Близость к Богарне повлияла на то, что в 1794 году она была арестована и приговорена к казни. Только благодаря перевороту 9 термидора II года по республиканскому календарю (27 июля 1794 года) и казни лидера якобинцев Робеспьера смертный приговор Жозефине был отменен, и она оказалась на свободе.
Точной даты, когда Наполеон Бонапарт и Жозефина познакомились, не сохранилось. Однако считается, что это произошло в прериале или мессидоре III года по республиканскому календарю (конец мая – середина июля 1795 года). Как полагают многие историки, первоначально странный военный, хилый и обтрепанный, весьма бедный и находящийся к тому же в резерве, не произвел впечатления на бывшую виконтессу. Однако молодой генерал сумел проявить себя в ходе подавления роялистского восстания осенью 1795 года в Париже, пользовался покровительством всесильного члена Директории Поля Барраса и весной следующего года был назначен командующим итальянской армией. Все это время отношения Наполеона Бонапарта и Жозефины развивались весьма активно, что в конечном итоге и привело к их бракосочетанию. Необходимо добавить, что этот брак Наполеона со старшей по возрасту женщиной с неоднозначной репутацией и к тому же с детьми был встречен членами семейства с негодованием.
Не сложились вначале отношения и у детей Жозефины и корсиканского генерала. Как повествует историк Андре Кастело, «21 января (1796 года. – Прим. авт.), во время обеда, данного в ознаменование третьей годовщины казни Людовика XVI, Гортензию посадили за столом между ее матерью и “каким-то генералом”, который, как впоследствии вспоминала будущая королева Голландии, “разговаривая со мной, все время придвигался поближе, да так неудержимо и настойчиво, что это мне досаждало и вынуждало меня отодвигаться. Я невольно обратила внимание на его лицо, красивое, весьма выразительное, но на редкость бледное. Речь у него была пламенная, но интересовался он явно лишь моей матерью. Это был генерал Бонапарт”»[11 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 125.]. Наблюдая такое внимание со стороны Бонапарта, Гортензия догадалась, что ее мать снова собирается замуж. «Мама уже не будет любить нас так, как прежде», – услышала она от брата, поделившись с ним своим выводом. «Когда генерал посетил мою мать, – продолжает Гортензия, – он заметил в нас холодок по отношению к нему. Он попытался рассеять его, но способом, который на меня не подействовал. Он злил меня, дурно отзываясь о женщинах, и чем горячей я их защищала, тем настойчивей он нападал на них». «Однажды, – вспоминала потом Жозефина, – Гортензия со слезами бросилась мне на шею, умоляя меня не выходить снова замуж». У Жозефины не хватило духа объявить дочери о своем замужестве, это взяла на себя госпожа Кампан, и Гортензия была «глубоко огорчена» известием[12 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 125.].
Через два дня после бракосочетания Наполеон Бонапарт отбыл в Ниццу. С этого момента словно само Провидение вело судьбу корсиканца. Блестяще проведенная кампания в Италии в 1796–1797 годах сделала имя генерала широко известным в Европе. Доселе практически никому не известный во Франции военный начал пользоваться все большей популярностью. Громкие победы и богатые трофеи, независимость в суждениях и действиях, шаги, отличавшиеся нестандартностью и оригинальностью, находили большой отклик в издерганной революционным лихолетьем стране. Именно в Италии начала восходить звезда Наполеона. В декабре 1797 года Бонапарт купил дом на улице де ла Виктуар, вскоре переименованной в его честь. В 1798 году он предложил осуществить военную экспедицию в Египет, которую сам же и возглавил.
В то время, когда молодой генерал добывал победы и трофеи на полях сражений в Италии и Египте, ситуация во Франции значительно ухудшилась. Французские войска потерпели ряд чувствительных поражений в Европе, нарастала нестабильность, углублялся экономический кризис, в провинции и крупнейших городах открыто выступали роялисты, якобинцы и другие противники Директории. Центральная власть утратила контроль над процессами в стране.
Но не только военными делами был озабочен Наполеон. Он приложил много усилий для продвижения и обустройства своего семейства и приумножения доходов. Британский историк Десмонд Сьюард пишет, что «Наполеон был обладателем самых несметных богатств. Он прибрал к рукам громадные миллионы, наживаясь на сокровищах Северной Италии, которые разместил на секретных счетах. По распоряжению Наполеона Жозеф приобрел для его супруги имение Мальмезон. Замок Шато, построенный на высоких берегах Сены у Буживаля, что к западу от Парижа, был полон очарования, а вдобавок ко всему там имелись домашняя ферма и замечательные сады, занимавшие около 20 гектаров»[13 - Сьюард Д. Семья Наполеона. Смоленск: Русич, 1998. С. 84.]. Всемерную заботу Наполеон проявлял и к детям Жозефины, что постепенно изменило их отношение к нему. Евгений, уже молодой лейтенант, служил под началом Наполеона во время египетской кампании, а Гортензия вместе с сестрой Наполеона, Каролиной Бонапарт, училась в одном из элитных заведений для юных французских дам – в школе Сен-Жермен, которую возглавляла госпожа Кампан, бывшая фрейлина королевы Марии Антуанетты.
Несмотря на разгром французского военного флота в начале августа 1798 года в Абукирском заливе и блокаду египетского побережья, организованные британским флотом, до командования французской армии в Египте доходили новости о плачевном состоянии дел во Франции. Это повлияло на решение Наполеона срочно вернуться во Францию – 16 октября он уже был в Париже.
На фоне общей депрессии, которая охватила все слои общества, появление целеустремленного генерала-победителя пробудило новые надежды. Везде, где появлялся Наполеон Бонапарт, его приветствовали восторженные толпы народа, а политики всех мастей спешили засвидетельствовать свое почтение. К этому времени ряд членов Директории, депутатов Совета пятисот и Совета старейшин, других известных людей составили план государственного переворота, возглавить который предложили Наполеону Бонапарту.
18 брюмера VIII года по республиканскому календарю (9 ноября 1799 года) переворот был успешно осуществлен, и вместо прежних органов власти было создано новое правительство – консульство, состоявшее из трех консулов: Сийес, Дюко и Бонапарт. С первых же дней консульства самую большую активность проявил Бонапарт. Вскоре он занял лидирующие позиции во всей системе власти. В кратчайшие сроки была подготовлена новая конституция (как говорил сам Бонапарт, «конституция должна быть краткой и темной»[14 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 92.]). В соответствии с ней, основная исполнительная власть была сосредоточена в руках первого консула, которым к тому моменту он стал. По словам Жана Тюлара, «лишь первый консул, Бонапарт, обладал всей реальной полнотой власти: законодательной инициативой, правом назначения государственных советников, министров и должностных лиц, правом объявления войны и заключения мира. Права двух других консулов ограничивались совещательным голосом»[15 - Там же. С. 93.].
Конституция была обнародована 13 декабря 1799 года и одобрена народом (за – 3 011 007, против – 1562) на плебисците VIII года республики. Согласно основному закону, на десять лет консулами были назначены Бонапарт, Камбасерес и Лебрен.
С первых дней Бонапарт начал осуществлять энергичные шаги, направленные на укрепление и централизацию власти, создание эффективного государственного аппарата, проведение административной (во главе департаментов стали префекты и супрефекты, во главе коммун – мэры, назначаемые префектами) и судебной реформ, оздоровление финансов (учреждение Банка Франции, введение нового франка, налоговые реформы) и другие. Были приняты меры по стимулированию хозяйственной жизни, росту промышленного производства, а также по осуществлению политики протекционизма в отношении национальных производителей и снижению иностранной конкуренции. Особое внимание уделялось подтверждению прав собственности на имущество (в том числе на земельные наделы), полученное в годы революции. Это способствовало широкой поддержке установившейся власти крестьянством и буржуазией.
Кроме того, была смягчена политика в отношении церкви и ее имущества. После длительных переговоров с Ватиканом 15 июля 1801 года был подписан конкордат с папой. Католическая религия вновь признавалась религией «большинства французов»[16 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 111.]; отделение церкви от государства аннулировалось, государство брало на себя содержание священников; полностью восстанавливалось свободное отправление культа. Для миллионов верующих французов это стало сигналом к началу примирения с властями и сотрудничества с государством.
Началась масштабная работа над гражданским кодексом (Кодекс Наполеона), которая завершилась в 1804 году.
Наполеон всячески укреплял военную систему страны и создал одну из лучших армий в истории. Многочисленная, хорошо организованная и дисциплинированная армия под командованием талантливых командиров и непосредственно самого Наполеона в течение многих лет неизменно приносила Франции победы, новые трофеи и территориальные приращения.
Тюлар полагает, что «успехи Бонапарта, за два года изменившего умонастроения масс, вселили уверенность как в тех, кто нажился на революции (буржуа и крестьян, прибравших к рукам национальное имущество), так и дворян (возвратившихся во Францию, а то и не покидавших ее), пробудили признательность рантье, получивших наконец наличными за свою ренту, и вызвали, по сведениям осведомителей полиции, доверие рабочих»[17 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 101.].
При этом усилились полицейский аппарат и преследование недовольных новой властью. Резко сократилось число газет. По сути, в стране не осталось печатных изданий, которые выражали точку зрения, отличную от официальной. Массовым явлением стали полицейский надзор и депортация за пределы страны (прежде всего в заморские территории) противников режима.
Наполеон хорошо помнил перипетии падения королевской власти и борьбу в ходе революции. Он четко улавливал настроение масс, поэтому активно использовал государственные рычаги для решения насущных проблем населения и преодоления экономических неурядиц. Так, буквально за считаные месяцы 1801 года были приняты энергичные меры по обеспечению страны хлебом, снижению цен на зерно, рост которых был обусловлен неурожаем предыдущих лет, и стимулированию национального производства. По словам Тюлара, «Уврар и Ванлерберг (французские предприниматели и финансисты. – Прим. авт.) предложили за два процента комиссионных закупить в английских и голландских портах весь уже доставленный туда груз пшеницы и переправить его в Гавр. Результаты не заставили себя ждать, успех оказался таким очевидным, поступления в порты Гавра и Руана такими значительными, что менее чем за три недели все опасения рассеялись. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы ликвидировать нависший над страной голод! О важности достигнутого при этом психологического эффекта свидетельствует одно из донесений префекта полиции: “Эти поставки благоприятно сказываются на обстановке, способствуют снижению цен на зерно и муку и явно успокаивают иные горячие головы”. Цену на хлеб удалось удержать ниже критической отметки в 18 су и нормализовать хлебную торговлю. Париж избежал голода»[18 - Там же. С. 121.].
«В столице возобновились общественные работы, – продолжает Тюлар, – бедняков кормили благотворительным супом, помогая рабочему люду пережить зиму. Некоторым испытывавшим финансовые трудности мануфактурам Парижа, Лиона и Амьена были выделены беспроцентные кредиты. “В нынешних условиях Банк ведет себя слишком осмотрительно, – писал Бонапарт одному из его управляющих, Перрего. – Он мог бы приносить больше пользы”. Первый консул поощрял деятельность Коммерческой дисконтной кассы, контролировал другие финансовые учреждения (Коммерческий банк, Территориальный банк, Кассу Лафаржа, Общество наличного расчета), восполняя их наличность посредством акционерных обществ. К концу 1802 года кризис пошел на убыль»[19 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 121–122.].
Достаточно быстро первый консул начал проявлять признаки внешнего величия, присущие монархическим режимам. Так, уже 19 февраля 1800 года Наполеон покинул Люксембургский дворец, в который он недавно поселился в качестве консула, и переехал в Тюильри. Сьюард об этом говорит следующее: «Бурьен, приятель Наполеона и его доверенный личный секретарь в эти годы, является для нас единственным очевидцем того, как его хозяину удалось превратить консулат в монархию. По его словам, “спать в Тюильри, в опочивальне королей Франции, – единственное, чего желал для себя Наполеон, ведь все остальное попросту приложится”. И тут же добавляет: “Вскоре Люксембургский дворец показался ему мал”. Этот дворец был официальной резиденцией директоров. Первому консулу потребовалось ровно сто дней, чтобы перенести резиденцию. Постепенно из забвения извлекли на свет божий и придворный этикет. Наполеон облачился в пышный костюм из красного бархата, как подобало его положению; до этого бархат был запрещен как “недемократичный”. Консульская гвардия должна была отдавать ему королевский салют»[20 - Сьюард Д. Семья Наполеона. Смоленск: Русич, 1998. С. 93.]. Британский юрист и журналист Фентон Бреслер подчеркивает, что переезд Наполеона во дворец Тюильри напоминал пышную церемонию прежнего королевского режима с участием нескольких тысяч солдат и высших чиновников республики. Консул устроился на втором этаже, в бывших покоях Людовика XVI, а его супруга – на первом этаже, в апартаментах, в которых жила королева Мария Антуанетта»[21 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 19.].
В конечном итоге первый консул уже и не скрывал, что создание монархии под своим началом и было целью преобразований, начатых с момента принятия Конституции VIII года. Следующим шагом в этом направлении было проведение в мае 1802 года конституционного референдума, на котором подавляющее большинство (за – 3 568 885, против – 8 374) поддержало предложение о провозглашении Наполеона пожизненным первым консулом.
Важнейшей особенностью Сенатус-консульта[22 - Сенатус-консульт – государственный акт, изменяющий или дополняющий конституцию волей консула, императора и публикуемый от имени сената. Использовался во Франции в XIX веке в период Консульства, Первой и Второй империи. – Здесь и далее прим. авт.], принятого на плебисците, по словам Тюлара, явилось внесение изменения в узаконенную Конституцией VIII года систему государственного устройства, направленного на существенное укрепление власти первого консула, который получил право представлять сенату своего преемника, что стало важным шагом к восстановлению наследственного принципа[23 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 129.]. Референдум 1802 года практически закрепил за первым консулом статус и положение монарха. Следующим шагом должно было последовать законодательное оформление привилегированного состояния и названия первого лица государства.
Вместе с тем вопрос взаимосвязи достижений революции и восстановления монархии в стране был достаточно сложным и неоднозначным. Всю свою жизнь Наполеон утверждал, что он выразитель революционной Франции, поэтому личные свободы, равенство перед законом, дух предпринимательства и инициативы, а не дворянские наследственные привилегии, гарантии прав собственности на имущество (а это уже интересы крестьянских масс и буржуазии), приобретенное в годы революции, законодательство, отвечавшее нормам прогрессивного буржуазного общества, стимулирование промышленности и другие достижения революции укоренились и стали основой французского общества в годы правления Наполеона.
Наполеон был противником всевозможных проектов восстановления монархии Бурбонов и возвращения к дореволюционным порядкам, хотя время от времени к первому консулу обращались с призывом о реставрации королевской династии. По мнению Сьюарда, «Бонапартов страшила такая перспектива развития событий, ведь они сами метили в принцев и принцесс. Они по-прежнему были заняты увеличением капиталов, скупали недвижимость, произведения искусства и бриллианты. Глава клана, как только добился высшей власти, немедленно занялся раздачей теплых местечек. Жозеф превратился в сенатора и был одним из трех полномочных послов для ведения переговоров с Соединенными Штатами. Люсьен стал министром внутренних дел, а Луи получил повышение до командира драгунского полка. Мюрату, ставшему к этому времени членом семьи, было вверено командование консульской гвардией и армией»[24 - Сьюард Д. Семья Наполеона. Смоленск: Русич, 1998. С. 94–95.].
«Надо, – говорил Бонапарт, – чтобы формы правления в соседних государствах приблизились к нашим или чтобы наши политические институты пришли в относительное соответствие с теми, которые сложились у них. Между старыми монархиями и новой Республикой существует дух противоборства. В этом – причина всех наших европейских раздоров»[25 - Тюлар Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе». М.: Молодая гвардия, 2012. С. 123.]. Иными словами, Наполеон, все больше склоняясь к созданию монархии, все же оставался гарантом достижений революции. Европейские дворянско-монархические страны неизменно видели во Франции страну революции и попрания устоявшихся норм, где отправляли на эшафот королей и дворян, а чернь могла диктовать свои условия; где церковь подвергалась гонениям и т. д. На своих штыках французская армия несла лозунги и дух революции, которые были ненавистны правящим элитам европейских государств. Французы свергали старые династии и перекраивали границы по своему усмотрению, ставили и смещали королей и князей (по большей части из династии Наполеона), привносили буржуазные порядки и правовые нормы. При этом они нещадно грабили завоеванные территории, навязывали побежденным такие экономические правила и условия, какие полностью ставили их в зависимость от Франции, жестоко преследовали недовольных, попирали национальные и религиозные чувства других народов и т. д. Революция во Франции и последовавшие революционные и наполеоновские войны, которые бушевали в течение двух десятков лет, изменили лицо Европы, нанесли смертельную рану прежней дворянской знати и начертали путь дальнейшего развития континента.
В свете последующего изложения подчеркнем, что Наполеон Бонапарт положил конец революционной нестабильности в стране, гарантировал права собственности, стабилизировал экономику и повысил общий уровень жизни населения. Это были именно те шаги, какие уже много лет ожидало общество, и они создали основу поддержки наполеоновского режима. Подавляющей части населения уже было неважно, что во Франции установился диктаторский режим и посредством чего был достигнут в стране мир.
* * *
Вечером 24 декабря 1800 года на Бонапарта, направлявшегося в театр, было совершено покушение. Этот террористический акт был подготовлен шуанами (сторонниками короля. – Прим. авт.). Покушение не удалось, консул не пострадал. Однако это событие привело к тому, что Наполеон пришел к выводу о необходимости создания наследственной власти, которая не будет зависеть от внешних обстоятельств. Проблема заключалась в том, что у Наполеона и Жозефины не было детей, поэтому необходимо было найти выход из создавшейся ситуации.
Консул размышлял над тем, чтобы породнить Бонапартов и Богарне. Эта идея была горячо поддержана его супругой, но встречена с негодованием остальными членами клана корсиканца. «Поэтому, – как отмечает Кастело, – Жозефина, стремясь сблизиться с “кланом” и обезоружить его, пускает в ход все средства, чтобы просватать нежную Гортензию за своего юного деверя Луи. К тому же, если у Гортензии и Луи родится мальчик, почему бы Бонапарту не усыновить его? Тем самым Жозефина упрочила бы собственное положение: вечно преследующий ее призрак развода тогда уже обязательно рассеется. Чтобы добиться своего и принести дочь в жертву своим интересам, нужно побороться»[26 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 318.].
У первого консула были другие виды на Гортензию. Он хотел выдать ее замуж за своего адъютанта Жерара Дюрока и сделать это как можно быстрее. Бонапарт вызвал Бурьена:
– Где Дюрок?
– Вышел. По-моему, он в Опере.
– Передайте ему, когда он вернется, что я обещал ему Гортензию, и он женится на ней. Но я хочу, чтобы все уладилось в течение двух дней, самое большее. Я дам ему полмиллиона франков, я назначаю его начальником восьмой дивизии. На другой день после свадьбы он уедет с женой в Тулон, и мы будем жить врозь.
Мне не нужен зять под боком. Я хочу с этим покончить, поэтому вечером вы скажете мне, согласен ли он.
– Не думаю.
– Ну что ж, она выйдет за Луи.
– А она захочет?
– Придется захотеть[27 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 319. См. также: Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 22.].
«Первый консул, – рассказывал впоследствии Бурьен, – делал мне это признание довольно резким тоном, который убедил меня, что этот вопрос был предметом оживленных споров консульской четы и что Бонапарт выдвинул свой ультиматум, устав от них и не желая больше к ним возвращаться»[28 - Кастело А. Жозефина. Виконтесса, гражданка, генеральша. Кн. 1. СПб.: Северо-Запад, 1994. С. 319.].
В половине одиннадцатого вечера появился Дюрок. Бурьен слово в слово передал ему предложение первого консула. «Раз дело обстоит так, друг мой, – воскликнул адъютант, – пусть оставит падчерицу при себе, я иду по б…» И Дюрок, взяв шляпу, с «равнодушным видом» ушел. Ответ его был передан первому консулу перед сном, и Жозефина обрела уверенность, что брак ее дочери с Луи состоится. «У нас, вероятно, не будет детей, – сказал ей Бонапарт. – Я воспитал Луи, считаю его своим сыном. Тебе дочь дороже всего на свете. Их дети станут нашими. Мы их усыновим, и это восполнит нам отсутствие собственных. Только нужно, чтобы наш план понравился молодым людям»[29 - Там же.].
План не особо приглянулся молодым людям, но под давлением Наполеона и Жозефины Луи и Гортензия все же согласились. К этому моменту Гортензии было восемнадцать лет. Она превратилась в милую и весьма привлекательную, хотя и несколько легкомысленную барышню. Это была девушка с хорошим воспитанием и манерами, живым ясным умом, она любила игры и музыку, отвечала взаимностью на взаимность. Некоторые историки (например, Роберт Сэнкур) полагают, что Гортензия была «талантливой, своенравной и снисходительной; она была одной из тех женщин, которые не будут чахнуть из-за отсутствия симпатий и позволять нервам брать над собой вверх, если выбрали свой собственный путь»[30 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & Graf Publishers, Inc. New York, 1999. P. 23.].
Бреслер считает, что это наблюдение не совсем справедливо. В более поздний период жизни она должна была доказать, что смогла выжить даже на этом этапе, поскольку, как она объяснила в своих мемуарах, полагала необходимым пожертвовать своими романтическими фантазиями ради счастья матери[31 - Fenton Bresler. Napoleon III: A Life. Carroll & GrafPublishers, Inc. New York, 1999. P. 23.].
Луи (Людовику) Бонапарту было двадцать три года. Он родился 2 сентября 1778 года в Аяччо и считался наиболее привлекательным среди всех братьев. Он всегда был близок к Наполеону, и тот его очень любил. Для того чтобы облегчить материальное положение семьи на Корсике, он взял Луи к себе в Валансе, где служил в артиллерийском полку де Ла Фер. Они несколько месяцев жили на лейтенантском довольствии Наполеона. В это время он обучал младшего брата военному делу, языкам, истории, географии, философии и другим предметам. Луи был серьезным и любознательным мальчиком и достаточно быстро, к удовлетворению брата, овладевал знаниями. Был принят в армию и в 1795 году стал лейтенантом. Принял участие в Итальянской кампании. Одно время был адъютантом командующего армией. Проявил храбрость. Во время битвы при Арколе Луи спас своего брата, вытащив его из-под павшей лошади. Получил чин капитана за заслуги в сражении у Брешиа.
При этом в ходе боев в Италии, по некоторым данным, в результате любовных приключений заразился «галантной болезнью». Долго лечился, но, судя по всему, так до конца и не смог излечиться. Венерическое заболевание отрицательно повлияло на общее физическое состояние Луи. Особенно пострадала центральная нервная система, спинной мозг и т. д. Постепенно развивалась мышечная атрофия. Не афишируя свои болезни, Луи записался в Египетскую армию Бонапарта. Однако через пять месяцев был отправлен во Францию по состоянию здоровья. Уже находясь в Европе, упал с лошади, что еще сильнее сказалось на его состоянии.
После возвращения старшего брата во Францию активно способствовал перевороту 18 брюмера 1799 года и за это, при содействии Наполеона, получил чин полковника и вступил в командование 5-м драгунским полком. Луи стал генералом в 26 лет.
