Избранные труды

63

См., например: С. Ф. Кечекьян, пит. соч., стр. 60–66; Б. В. Шейндлин. Сущность советского права, стр. 110–111; П. Е. Недбайло. Применение советских правовых норм, М., 1960, стр. 104–108; Л. С. Явич, указ. соч., стр. 103–110; А. С. Пиголкин. Формы реализации норм общенародного права // Советское государство и право, 1963, № 6, стр. 26–27.

64

См.: О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, пит. соч., стр. 216, см. также: Теория государства и права, изд. АН СССР, М., 1962, стр. 463–464. Напротив, Б. С. Никифоров полагает, что уголовно-правовые отношения возникают уже в связи с актом издания уголовно-правовой нормы, посредством чего уголовный закон охраняет, закрепляет определенные общественные отношения (см.: Б. С. Никифоров. Объект преступления по советскому уголовному праву, М., 1960, стр. 10).

65

Правильно связывают уголовную ответственность с нарушением определенных правовых обязанностей Б. С. Утевский (см.: Вина в советском уголовном праве, М., 1950, стр. 28), Я. М. Брайнин (Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве, М., 1963, стр. 9–14) и ряд других авторов.

66

В работе «ответственность по советскому гражданскому праву» О. С. Иоффе правильно указывает: «Ответственность же, являющаяся следствием неисполнения обязанности, должна выражаться либо в замене неисполненной обязанности новой обязанностью… либо в присоединении к нарушенной обязанности новой, дополнительной обязанности… либо в лишении права, из которого вытекала нарушенная обязанность… В этом и состоит проистекающие для правонарушителя из факта совершенного им правонарушения отрицательные последствия, составляющие необходимый элемент всякой меры правовой ответственности». – О. С. Иоффе. Ответственность по советскому гражданскому праву, изд. ЛГУ, 1955, стр. 14.

Однако в этой же работе О. С. Иоффе неправильно отождествляет ответственность с санкцией за правонарушение, с применением мер принуждения к правонарушителю. – См.: Там же, стр. 9. Тем самым вся проблема ответственности сводится к акту применения санкции за правонарушение. Подобная ошибка повторена в совместной работе О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородского «Вопросы теории права», стр. 314–316. См. об этом ниже.

67

Данная характеристика является лишь самой общей характеристикой уголовного правоотношения. В литературе правильно указывается, что обязанное, в принципе, лицо – преступник одновременно обладает рядом определенных прав, а управомоченный субъект – государство в лице соответствующих органов несет и определенные обязанности по этому правоотношению. См., например: Советское уголовное право, часть общая, изд. ЛГУ, 1960, стр. 4; О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, цит. соч., стр. 215; А. А. Пионтковский. Правоотношение в уголовном праве // Правоведение, 1962, № 2, стр. 90–91 и др. Некоторые авторы полагают, что уголовное правоотношение возникает лишь между лицом и определенными органами государственной власти (см., например: Н. И. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса, изд. МГУ, 1956, стр. 248–262; С. Ф. Кечекьян, указ. соч., стр. 182–183; А. Л. Ривлин. Об уголовно-правовых и уголовно-процессуальных правоотношениях // Правоведение, 1959, № 2, стр. 107–111; Я. М. Брайнин, указ. соч., стр. 14–16 и др.) Напротив, другие авторы отстаивают положение, что управомоченным субъектом является государство в целом (см., например: М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, М., изд. АН СССР, 1958, стр. 48–49; О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский, цит. соч., стр. 215–216; А. А. Пионтковский, указ. соч., стр. 88–89).

68

В законодательстве употребление понятия «юридическая ответственность» не унифицировано. Это понятие употребляется и в значении юридической обязанности, и в значении меры наказания, взыскания и др. См. об этом: О. Э. Лейст, указ. соч., стр. 85–88.

69

В отличие от всех других отраслей права, правоотношение в уголовном праве возникает лишь в случае нарушения правовых запретов, то есть когда возникает уголовная ответственность. Не поэтому ли наука уголовного права, в отличие от других, столь долго обходилась без понятия уголовного правоотношения, заменяя его достаточно равноценным в определенной степени понятием уголовной ответственности?

70

Правильно трактуют уголовную ответственность как обязанность лица, совершившего преступление, отвечать в уголовном порядке, подвергнуться установленным в законе санкциям за это преступление Ион Оанча (Некоторые замечания по вопросу уголовного правоотношения, сб.: «Вопросы уголовного права стран народной демократии», М., 1963, стр. 204–207), Н. С. Лейкина (Стадии реализации уголовной ответственности и личность преступника // Научная конференция «Проблемы советского уголовного права в период развернутого строительства коммунизма», Л., 1963, стр. 18), Я. М. Брайнин (Уголовная ответственность и ее основание по советскому уголовному праву, стр. 8–28), В. И. Курляндский (О сущности и признаках уголовной ответственности // Советское государство и право, 1963, № 11, стр. 90–92) и некоторые другие авторы.

71

См.: М. С. Строгович, указ. соч., стр. 49; А. А. Пионтковский, указ. соч., стр. 89; Б. А. Галкин. Советский уголовно-процессуальный закон, М., 1962, стр. 82; В. И. Курляндский. О сущности и признаках уголовной ответственности // Советское государство и право, 1963, № 11, стр. 91. Напротив, Я. М. Брайнин, например, полагает, что уголовно-правовое отношение возникает с момента привлечения виновного в качестве обвиняемого. См.: Я. М. Брайнин, указ. соч., стр. 19–25.

72

См. подробнее ниже.

Н. С. Лейкина также считает, что уголовная ответственность возникает с момента совершения преступления и завершается отбытием наказания. Однако ошибочным представляется ее положение о стадиях реализации уголовной ответственности. См. указ. тезисы, стр. 18.

73

«Уголовно-процессуальные отношения всегда складываются в связи с отношениями уголовно-правовыми и по поводу этих отношений». – П. С. Элькинд. Сущность советского уголовно-процессуального права, Л., 1963, стр. 15.

74

По взглядам Н. С. Лейкиной, процесс реализации ответственности «начинается с привлечения к уголовной ответственности, проходит стадию назначения наказания и завершается исполнением наказания». «Привлечение к уголовной ответственности, назначение и исполнение наказания являются стадиями единого процесса реализации уголовной ответственности, определенным образом оформленными и закрепленными процессуально». См.: Н. С. Лейкина. Стадии реализации уголовной ответственности и личность преступника // Научная конференция «Проблемы советского уголовного права в период развернутого строительства коммунизма», Л., 1963, стр. 18. Мы считаем, что привлечение к уголовной ответственности, назначение наказания и т. п. являются чисто процессуальными действиями, стадиями установления, а не реализации уголовной ответственности. Лишь с момента вступления обвинительного приговора в законную силу начинается процесс реализации уголовной ответственности. До этого государство в лице соответствующих органов своих прав по уголовному правоотношению не осуществляет, ибо наличие последнего еще не установлено. У Н. С. Лейкиной получается, что индивид несет уголовную ответственность еще до того, как установлена его подобная правовая обязанность (и даже в тех случаях, когда последняя вообще отсутствует). С концепцией Н. С. Лейкиной близка позиция Н. Стручкова (см.: Н. Стручков. Проблемы исправительно-трудового права в свете задач борьбы с преступностью на современном этапе // Научная конференция «Проблемы советского уголовного права в период развернутого строительства коммунизма», Л., 1963, стр. 36–37).

75

Известные указания Маркса о соотношении уголовно-материального и уголовно-процессуального права («Судебный процесс и право также тесно связаны друг с другом, как, например, формы растений связаны с растениями, а формы животных – с мясом и кровью животных. Один и тот же дух должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни». – К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. т. I, стр. 158) следует, на наш взгляд, понимать как раз в том смысле, что уголовное правоотношение устанавливается и конкретная мера ответственности определяется посредством уголовно-процессуальной деятельности.

76

В. Г. Беляев. Личность преступника и некоторые вопросы ответственности // Материалы четвертой научной конференции аспирантов, Ростов-на-Дону 1962, стр. 282.

77

Верно пишет М. С. Строгович: «Производство по уголовному делу возбуждается и ведется для того, чтобы установить, имеется ли в данном случае действительное уголовно-правовое отношение и какое именно, совершено ли преступление, кто его совершил и какую ответственность он должен нести. В начале производства по делу это уголовно-правовое отношение может быть, и обычно бывает, еще неясно: для того, чтобы все это установить, необходимо провести предварительное следствие и судебное разбирательство дела». (М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса, изд. АН СССР, М., 1958, стр. 49). И далее: «Если же в ходе расследования и разбирательства уголовного дела выясняется, что преступление не было совершено, обвиняемый не виновен, тем самым устанавливается отсутствие уголовно-правового отношения, наличие которого ранее предполагалось. При вынесении судом обвинительного приговора и вступлении этого приговора в силу окончательно устанавливается и делается вполне определенным уголовно-правовое отношение». – Там же.

В этом высказывании можно смело употреблять вместо термина «уголовное правоотношение» термин «уголовная ответственность». В первой из приведенных цитат М. С. Строгович термин «ответственность» употребляет в значении меры взыскания.

78

Закон, правда, предписывает суду засчитывать предварительное заключение в срок наказания (ст. 47 УК РСФСР). Однако предварительное заключение применяется лишь при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также для обеспечения исполнения приговора до вступления его в законную силу, как мера пресечения, а не как исполнение обязанности лица отвечать за свою вину в случае совершения преступления.

79

В силу изложенного ошибочной представляется концепция уголовного правоотношения (а, следовательно, по нашему мнению, и уголовной ответственности), развитая А. Л. Ривлин (см. его статью: Об уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношениях // Правоведение, 1959, № 2). Последний, в частности, считает, что субъектом уголовных правоотношений является не только преступник, но и обвиняемый, подсудимый, который может быть и оправдан судом (см. указ. соч., стр. 108). При этом он считает преступником лишь лицо, «признанное виновным приговором суда в совершении общественно опасного деяния и осужденное к определенному наказанию» (Там же). Однако с подобным определением никак нельзя согласиться. Понятие преступника производно от понятия преступления. Преступник – это лицо, виновно совершившее преступление. Виновность же в совершении преступления – это объективный факт; это факт умышленного или по неосторожности совершения общественно-опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, а отнюдь не оценочное суждение суда о наказуемости деяния и лица, его совершившего. Деяние – преступление, а виновник его – преступник еще до того, как вопрос о преступности деяния и наказуемости его субъекта рассматривается судом. Уголовное правоотношение (уголовная ответственность) возникает в момент совершения преступления и существует независимо от какой-либо процессуальной деятельности. Далее, нельзя считать уголовно-правовыми отношения, возникающие, например, при привлечении лица в качестве обвиняемого, переквалификации обвинения и т. д. как это делает А. Л. Ривлин (Там же). Это все процессуальные действия, как правило, имеющие в своей основе материальное правоотношение между виновным в преступлении и государством в лице соответствующих его органов.

80

См.: А. А. Пионтковский. Указ. соч., стр. 90.

81

«Ответственность у нас допускается, в принципе, лишь за такое противоправное деяние, которое является результатом проявления свободы воли человека, притом – не всякого, а виновного, проявления, заключающего в себе отрицательное внутреннее отношение нарушителя к интересам советского общества, к советскому закону». – И. С. Самощенко. Свобода воли и ее значение для правового регулирования общественных отношений // Советское государство и право, 1963, № 12, стр. 42.

82

См., например: Н. В. Крыленко. Три проекта реформы Уголовного кодекса // Советское государство и революция права, 1931, № 1, стр. 95–96. Уже в советское время Э. Я. Немировский писал, что отрицательная оценка как элемент репрессии означает возвращение к индетерминизму. «С точки зрения советского уголовного права, таким образом, элемент отрицательной оценки… представляется совершенно недопустимым, как противоречащий марксизму и строго проведенной идее детерминизма…» – Э. Я. Немировский. Советское уголовное право. Части общая и особенная, изд. 2-е, Одесса, 1926, стр. 54.

83

Уже в первом советском уголовно-правовом акте общего характера (Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г.) указывалось, что «наказание не есть возмездие за „вину“, не есть искупление вины» (стр. 10).

84

А. Н. Трайнин. Уголовное право. Часть общая, М., 1929, стр. 181.

85

См.: Там же, стр. 250.

86

Проект нового Уголовного кодекса РСФСР, вступ. статья Н. В. Крыленко, М., 1930, стр. 21. См. также: А. Н. Трайнин. Критерии социальной опасности // Сб. «Основы и задачи советской уголовной политики», М. – Л., 1929.

87

С. В. Познышев. 1) Криминальная психология. Преступные типы, Л., 1926, стр. 28; 2) Очерк основных начал науки уголовного права. Общая часть, М., 1928, стр. 188–191. См. также: Э. Я. Немировский. Опасное состояние личности и репрессия // Право и жизнь, 1924, кн. 1, стр. 9–10. Подобные взгляды развивались этими же авторами еще в дореволюционное время. См.: С. В. Познышев. Основные начала науки уголовного права, изд. 2-е, М., 1912, стр. 266; Э. Я. Немировский. Основные начала уголовного права, Одесса, 1917, стр. 191–195.

88

См.: Н. С. Алексеев, В. Г. Смирнов, М. Д. Шаргородский. Основание уголовной ответственности по советскому праву // Правоведение, 1961, № 2, стр. 84.

89

О. С. Иоффе. Ответственность по советскому гражданскому праву, изд. ЛГУ, 1955, стр. 144.

90

Критикуя Михайловского, В. И. Ленин писал: «Историю делает, – рассуждает г. Михайловский, – „живая личность со всеми своими помыслами и чувствами“. Совершенно верно. Но чем определяются эти „помыслы и чувства“? Можно ли серьезно защищать то мнение, что они появились случайно, а не вытекают необходимо из данной общественной среды, которая служит материалом, объектом духовной жизни личности и которая отражается в ее „помыслах и чувствах“ с положительной или отрицательной стороны…» – В. И. Ленин. Полн. собр. соч. т. I, изд. 5, стр. 423–424. Маркс указывал, что «совесть зависит от знаний и от образа жизни человека». – К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 6, стр. 140.

91

. Б. Садыков. Коммунистическая нравственность, Новосибирск, 1963, стр. 11.

92

А. К. Уледов пишет: «Нравственная ответственность личности перед обществом определяется не свободой выбора, а необходимостью соблюдать общественные интересы. Общество не может не накладывать на личность определенных обязанностей. Личность потому и несет ответственность, что общество спрашивает с нее». – А. К. Уледов. О нравственной ответственности личности в коммунистическом обществе, сб. «Вопросы коммунистического воспитания», изд. МГУ, 1961, стр. 27.

93

Ф. Меринг. Неокантианцы, сб.: «На страже марксизма», Госиздат, 1927, стр. 102, цит. по сб.: Марксистская этика. Хрестоматия, М., 1961, стр. 245.

94

См.: В. И. Ленин. Соч., изд. 4-е, т. 31, стр. 266–270. Правильно пишет В. П. Тугаринов: «Нравственным считается то, что полезно, нужно исторически определенному обществу или классу; безнравственным – обратное. В этом состоит объективная основа и сторона морали. Моральная деятельность – это не какая-то особая отдельная форма деятельности, а сторона любой деятельности: она совершается не ради самой морали, а ради других, практических целей». – В. П. Тугаринов. О моральных и эстетических ценностях. Научная конференция кафедр общественных наук вузов северо-запада. Тезисы докладов по секции философии, Л., 1963, стр. 61.

95

См.: С. Уткин. Основы марксистско-ленинской этики (курс лекций), Ростов-на-Дону, 1961, стр. 47.

В другой работе С. Уткин пишет: «…причинная обусловленность поведения личности не снимает с нее моральной ответственности за совершенные поступки. Иногда случается, что человек, совершивший тот или иной антиобщественный поступок, ссылается на обстоятельства, которые якобы вынудили его так поступить. Спрашивается, почему в той же обстановке другой человек вел себя нравственно, не принося вред обществу? Потому что при всей детерминированности поведения человек всегда сам по собственному убеждению выбирает, как ему поступить в данном случае и как в другом. В силу этого он берет на себя моральную ответственность за выбор и последствия своего поведения». – С. Уткин. Очерки по марксистско-ленинской этике, М., 1962, стр. 116–117.

96

«Действие зависит от субъекта, определяется им, – пишет С. Л. Рубинштейн. – Поэтому-то действие, совершенное человеком, может быть показательным для него, и он ответственен за свое действие». – С. Л. Рубинштейн. Бытие и сознание, изд. АН СССР, М., 1957, стр. 285.

97

См.: А. Б. Сахаров. О личности преступника и причинах преступности в СССР, М., 1961, стр. 160.

98

См.: А. Б. Сахаров. Цит. соч., стр. 61; А. Л. Ременсон. Исправление заключенных – важнейшая задача исправительно-трудовых учреждений, сб. «Вопросы экономики, государства и права в решениях XXII съезда КПСС (доклады)», Томск, 1962, стр. 93.

99

Мы относим субъективные психофизические особенности личности к числу условий реализации возможности преступного поведения, так как возможность преступления как социального явления имеет свое основание не в них, а в социальных качествах социальном содержании личности. А. Б. Сахаров поэтому неправ, объединяя социальные качества личности и ее психофизические особенности в одну группу – «Субъективные (психофизические) обстоятельства, влияющие на проявление антиобщественных взглядов и побуждений в преступном посягательстве». См.: А. Б. Сахаров. О личности преступника и причинах преступности в СССР, М., 1961, гл. 5.

100

Изучение уголовных дел и беседы с правонарушителями показывают, что большинство из них в момент совершения преступления вообще не задумывалось о моральных и правовых санкциях за совершаемое. Многие из них совершили свои преступления, будучи в нетрезвом состоянии. Существующие социальные тормоза оказывали свое влияние на этих лиц в обычных условиях, но утратили свое действие при состоянии алкогольного опьянения. Другую, меньшую часть составляют лица, которые хотя и осознавали возможность наказания за свои преступные действия, но надеялись, что их преступление останется нераскрытым. Угроза применения мер общественного и государственного принуждения может вообще не оказывать принципиального сдерживающего влияния в отношении лиц со стойкими антиобщественными навыками и установками. Такие люди совершают преступление не под влиянием стечения определенных обстоятельств, а сами выжидают наступления благоприятных обстоятельств, благоприятного момента для совершения преступления.

101

См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. I, стр. 423–424.

102

С. Л. Рубинштейн. Основы общей психологии, изд. 2-е, М., 1946, стр. 24.

103

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. III, стр. 628.

104

Имеется целый ряд случаев, когда уголовная ответственность за самонадеянность и небрежность наступает лишь при наличии общественно опасных последствий (ст. ст. 106, 114, 150, 211, 212, 214 и др. УК РСФСР). Поскольку данные последствия не наступили по не зависящим от субъекта обстоятельствам, то само совершение подобных действий свидетельствует о легкомысленном, недостаточно заботливом отношении лица к объектам, с которыми он соприкасается в своей деятельности, к интересам других лиц и общественным интересам и о том, что существующие социальные стимулы не оказывают на данное лицо надлежащее воздействие. Однако государство не считает целесообразным ни для специальной, ни, тем более, для общей превенции установление уголовной ответственности в случаях небрежного и самонадеянного поведения, не повлекшего указанных общественно опасных последствий.

105

В резолюции, принятой XXI съездом КПСС указывается, что «в деле соблюдения правил социалистического общежития все более важную роль призваны играть народная милиция, товарищеские суды и подобные им самодеятельные органы, которые должны наряду с государственными учреждениями выполнять функции охраны общественного порядка и прав граждан, предупреждать проступки, наносящие вред обществу». – Материалы внеочередного XXI съезда КПСС, Госполитиздат, М., 1959, стр. 155.

106

Дела в отношении этих лиц прошли через кассационную коллегию Ленинградского городского суда в первое полугодие 1964 года.

107

По г. Ленинграду в IV квартале 1963 г. лица, ранее судимые и вновь совершившие преступления, составляли 33,5 % от общего числа осужденных (в том числе: имевшие одну судимость – 22 %, две судимости – 6,7 %, 3 судимости и более – 4,8 %). По отдельным категориям преступлений рецидив (общий) составлял: нарушение паспортных правил – 70,1 %, кража личной собственности – 57,2 %, разбой – 37,2 %, грабеж – 36 %, все виды хищения государственного имущества – 56,5 %, злостное хулиганство – 39 %, тяжкие телесные повреждения – 22,5 %, изнасилование – 34,5 %, умышленное убийство – 14,3 % и т. д.

108

Возможны случаи, особенно при неосторожной вине, когда последствия преступного поведения настолько потрясают виновного, что в результате этого полностью устраняется реальная возможность совершения им нового преступления и, следовательно, необходимость предупредительного на него воздействия. Но, как известно, исключения лишь подтверждают правило.

109

А. Л. Ременсон пишет: «В условиях социалистического общежития всякое преступление представляет собой аморальное деяние, свидетельствующее или о глубокой безнравственности преступника, или о нестойкости его нравственных убеждений и привычек поведения, недостаточном чувстве ответственности за свои поступки. Такие качества преступника, как правило свидетельствуют об опасности повторения им преступлений в будущем». – А. Л. Ременсон. Исправление заключенных – важнейшая задача исправительно-трудовых учреждений, сб. «Вопросы экономики, государства и права в решениях XXII съезда КПСС (доклады)», Томск, 1962, стр. 93.

110

См., например: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву, М., 1955, стр. 18; И. С. Тишкевич. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву, М., 1958, стр. 12–13; Т. В. Церетели. Причинная связь в уголовном праве, Тбилиси, 1957, стр. 232–241; А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 489–490 и др.