скачать книгу бесплатно
Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Карста
Б.Собеседник и Юлия Дии
Параллельные миры… Маршалы Конфедерации в мрачном средневековье… Гм!.. Избитая темка, не находите? Только совсем уж ленивый на ней не оттоптался. Н-н-н-нда… Мы бы, честно говоря, тоже мимо проскочили, ежели б судьбой не уготовано было нам реально в Зазеркальи побывать, воочию, так сказать, убедится в существовании этих самых пресловутых миров, и даже лично познакомится кое с кем из тамошних персонажей. Редкая, согласитесь, удача! Так что, поверьте, у нас есть, что вам рассказать. Вэлкам! Присоединяйтесь! Содержит нецензурную брань.
Долго скитался Ваагл Всемогущий [1 - Создатель Многоликий, главный объект поклонения в религии Свона.], отдыха место искал, размышлений и трапезы скромной.
Здесь, на склоне горы, где небесные птицы в деревьях спасутся от летнего зноя, на камень-валун преклонился устало.
Свон простирался пред ним красотою окрестных земель и притягивал путника взор восхищённый.
Веры незыблемой символ – величие древнее гор – поражало.
Резчик искусный, в озере горном своим вдохновлён отражением, прочного древа акации белой подобие Богово режет умело.
Ставит фигурку на камни, вмиг оживает она, духом земли первородным объята, вниз устремляется, радуясь жизни и солнцу приветному.
Плотью животной на каждом шагу прирастая, кровью полнясь животворной, пристанище вечной души обретается в теле заветном.
В месте покоя и силы, мира оплот и божественной воли, град заложён, Карстою назван, на древнем наречьи – Обителью Смелых. [2 - Ароон Велеречивый, «Песнь о Ваагле», пер. Б. Собеседник.]
Ждать и догонять, как известно, занятие препротивнейшее. М-да-а-а-а… Уж поверьте на слово, милостивые государи, государыни мои! Примерно в том же русле текли мысли и несвежего вида чрезмерно крупного для окрестных мест сеньора, коротавшего одиночество у чадящего всеми своими древними швами и трещинками камина в злачной таверне на окраине Карсты – Оплота Веры дистрикта Святого Кууна [3 - Святой, повелитель стихии земли, владыка руд, лесов, углей, покровитель горняков, металлургов, кузнецов, фальшивомонетчиков, нищих, бродяг.], без сомнения, зловоннейшей дыры Королевства Свон. А иначе, смею вас уверить, друзья, и быть не могло, ибо сей замечательный Куун, будучи, согласно всё той же Священной Книге Ваагла, первым Прелатом Ордена [4 - Орден – аналог церкви, религиозная организация Свона.] в тутошних краях, сам по себе не мылся никогда и пастве страждущей наказывал. Побегает, бывало, голышом под летним дождичком, ветошью мозглой оботрется, вот типа того и вся недолга. Зимой червей на себе разводил, взращивал. Мучился адски! Коими, собственно, склонностями мазохистскими, а отнюдь не житием праведным, ежели злым языкам доверять, и выстрадал причисление лика своего к многочисленному сонму святых свонских.
Впрочем, вряд ли найдётся в нынешнюю смутную годину смельчак, отважившийся заявить во всеуслышание нечто подобное. Святой как-никак! Язык же, согласитесь, вещь нужная, редкая, дана человеку единожды, и лишаться её попусту нет никакого резона. Орден силён как никогда! Адепты его повсюду, да благословит Святой Куун их чудный смрад!
С приснопамятных времён чистоплотность в сём захолустье – сущий грех, всяк же уважающий себя человек, будь то зрелый муж, мальчик-паж или дева непорочная, подванивать должен, и чем ядрёней, забористей, тем лучше, дабы, к примеру, курзоном [5 - На местном наречии – гомосексуалист.] презренным не прослыть. Потому как не привечают аборигены содомию. Забить могут. Насмерть. Что и делают с превеликим удовольствием при любой оказии. Не по злобе, конечно же, решительно нет, а попросту ввиду отсутствия каких-либо иных достойных развлечений.
Земля здесь тяжёлая, родит бедно, иной раз и вовсе не плодоносит. Летом наводнения часты, зимой – морозы лютые. Частенько бывает, отлучится пьянчужка из кабака по нужде, да и не возвратится боле. Лишь посветлу найдется бедолага, в собственное дерьмо вмерзший. Без порток, без сапог, брюхо собаками вспорото, лицо крысами да кошками изгрызено. Сапоги, верно, мыши уволокли. Токмо зачем они им? Оченно морозы бывают лютые!
Разумеется, как и любая малоприспособленная для жизни местность, край здешний припасами для деятельности человеческой зело богат: рудой болотной, углём, камнем, лесом. Однако промысел оружейный испокон веков исключительно монахам дозволен. Монополия, так выходит, государева. Множество, должно отметить, средь них взросло оружейников умелых, металлургов, мужей, к иным наукам способных. Но то всё в массе своей люди пришлые, народец же туземный на весь Свон исключительно выносливостью да силой недюжинной славен. С раннего детства только и приучены, что глыбы в каменоломнях ворочать, тачки тяжеленные с углём, рудой до домниц катать, лес сплавлять.
И ведь всякий мудрый правитель тем или иным способом пытался коренной дурной люд оседлый к ремёслам привадить, труду общественному. Будь то корабельное дело, строительное, мануфактура ткацкая или, положим, гончарная. Тщетно! Рано или поздно, как водится, разворуют все, пожгут, передерутся и айда по домам, жён мять, бражничать. А чтобы, значит, с голоду не помереть, в сезон на юга батрачить подаются, в поля, шахты, на лесосеки. Кондотьерствуют, в наёмники подвизаются, на ристалищах потешных бьются, живота не щадя, другой раз грабежом не брезгуют. К зиме возвращаются, по трактирам сидят, заработанное прожигают, морды в кровь бьют друг другу, девок в закутах портят. Монету, как бы то ни было, в налог исправно несут, иначе и на кол недолго угодить! Соображают! Кому ж охота кишки-то рвать? Словом, нечего брать с голытьбы, притом злые они, точно псы цепные.
Опять же, по весне рекрутеры разномастные, до лёгкой наживы охочие, судейские со всего королевства съезжаются. Глядишь, кого за долги на галеры [6 - Галера – гребной (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%BD%D0%BE) военный корабль (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BB%D1%8C) с одним рядом вёсел (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D1%81%D0%BB%D0%BE), несущий до трех мачт (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B0%D1%87%D1%82%D0%B0) с треугольными и прямыми парусами (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%81), использующимися в качестве дополнительного движителя.] определят, кого в копейщики за мелкие провинности. Мало-мальски сообразительные, денежек от жён и собутыльников утаив, индульгенции покупают. Членовредительство или, скажем, самосуд неправый амнистии не подлежат, каторгой сурово караются. И никому ведь с копей соляных ещё сбежать не удалось. Гиблые места, да убоятся все!
Заграничные визитёры носы свои изнеженные совать сюда не брезгуют, наёмников вербуют, крупными барышами заманивая. Особняком держатся ланисты [7 - Владелец арены, организатор боев.] из земель Святого Сииркса [8 - Святой, повелитель огненной стихии, владыка железа, покровитель воинского дела, боевых искусств, воинов, палачей, разбойников, грабителей.] – покровителя воинов и вообще всех любителей подраться. Множество забияк бесшабашных желают счастья попытать бойцовского на аренах Керка [9 - Керк – административный центр, Оплот Веры дистрикта Святого Сииркса.], да немногие живыми возвращаются. Поговаривают, убиенных «гладиаторов» и не хоронят вовсе. Мёдом пчелиным заливают, воском укупоривают, после же свозят далеко на юг, где в урочищах тайных, ночами тёмными безлунными, в час, когда Ваагл Всевидящий, веки усталые сомкнув, от трудов праведных отдыхает, меняют вождям пустынных племён на каменья драгоценные. Нигде более в Своне и окрестностях самоцветов подобной красоты не сыскать. У пустынников, в свою очередь, мяса недостаток хронический, тогда как редкое праздничное застолье без лакомств скоромных должно обходиться. К иной же плоти животной издревле не приучены они, не добыть её попросту в песках-то раскалённых.
Контрабанду монахи жестоко пресекают, границу патрулируют, убивая нещадно, обращая в рабов любителей лёгкой наживы. Коих, впрочем, всё одно меньше не становится. От же натура человечья, лишь бы не работать, а урвать-то всяк горазд! Так и повелось к всеобщему благоденствию, процветанию приграничному: свирепые кочевники людей в полон толпами не угоняют, разве что изредка потаскушек для утех плотских, Свону войска регулярные на границе держать без надобности. Выходит – каждому по потребностям, при неукоснительном соблюдении интересов государевых.
Богатеи в своем отдельном мирке жируют при казне под защитой Претонов [10 - Королевский наместник в дистрикте, глава исполнительной и законодательной власти.] местных или Прелатов [11 - Наместник Святого Ордена Ваагла в дистрикте, полномочный посланник Его Святейшества Главы Ордена.] орденских за мзду немалую. С последними шутки плохи, нипочем не спрятаться от длани их карающей, наказания не избежать. Шибко разрослось Братство Ордена [12 - Военно-политическая организация Ордена.], с королевскою Тайной Канцелярией соперничает. Шпионов, агентов не счесть с обеих сторон, табели о рангах, пределов, преград не существует для них. Всяк без суда и следствия в подземелья пытошные легко на дыбу угодить может. Страшно жить стало. Затаились разбойнички, разбежались по городам и весям. Кто в Сагрию [13 - Группа разрозненных княжеств на восточных границах Свона.] мародёрствовать подался, кто на западное побережье в контрабандисты, каперы, пираты Гемурские [14 - Гемур – островное государство на северо-западе в Западном Море.]. Оттого и зачах окрест промысел лихой, некого судить да колесовать-потрошить, жечь-рвать калёным железом на лобном месте.
Прошли времена весёлые, когда люди со всей округи чуть ли не через день поглазеть на публичные истязания и казни съезжались. Лицедеи бродячие, клоуны, крики, вопли пытуемых, кишки на помосте, запах горящей плоти, рёв экзальтированной толпы, кровь, эль рекой, блудницы с бесстыдно нагими грудями, пьянка-гулянка до утра. Было, да прошло… Палач с уныния лавку мясную держит. Всего-то и радостей осталось: воришку на рынке изловят, жену неверную с любовником застукают, ведьму-ведунью или, к примеру, вот курзона изобличат. Какой-никакой, а повод с родственниками встретиться, поговорить, руками помахать, размяться на свежем воздухе.
Изменника, еретика ли, фальшивомонетчика поймать – редкая удача! И палачу любо-дорого стариной тряхнуть, шкуру крючьями с кого заживо содрать. Всяко и помельче, известно, случается, шлюху грудастую не поделят, собаку чужую зашибут, ногу в сутолоке базарной отдавят. Всяко. Дерутся тогда, словно оглашенные, зачастую до смертоубийства доходит. Опять-таки, кто-то же должен соль-матушку в Сагрийских горах [15 - Горный хребет на юго-востоке Королевства Свон.] ковырять-добывать, света белого не взвидя, в страшных копях заживо гния? Мрут там даже самые отчаянные и выносливые, точно тараканы на морозе, оттого пополнение постоянно требуется.
Что ж, поговорили о том о сём, подошло времечко в таверну возвернуться, дабы горло промочить, трескотней несущественной иссушенное. За период недолгого отсутствия нашего, поверьте, декорации нисколько не менялись. На изрядно полинялой, жалобно скрипящей под порывами ветра вывеске всё так же гордо значилось: «Первый Мечник». По слухам, лет двадцать тому назад основал сие угодное Вааглу заведение вышедший на пенсию бывший лучший в округе, но опальный боец на мечах. Здесь его немного погодя, будто свинью в пьяной драке, и прирезали. А память осталась. Однако поспешим вовнутрь.
Уютное местечко, в коем по неведомым пока ещё причинам праздно томился упоминаемый в начале нашего повествования господин, являло собой небольшое, сравнительно чистое, насколько позволяют туземные обычаи, помещение посетителей эдак на двадцать пять – тридцать с огромным камином посередине, единственным квадратным маленьким окошком, тщательно забранным мешковиной, и предназначалось, по-видимому, для обслуживания уважаемых людей по особым случаям. Ни дать ни взять банкетный зал! Несколько коптящих под потолком толстенных свечей давали в достатке мутного дрожащего света, кроме того, – о невиданная роскошь! – подсвечник стоял на каждом столе. Не-е-ет, черни явно не место здесь! Иной расклад там, за стеной! М-м-м-м! Громкая ругань, хохот, глухие удары, крики, женский визг, чёрт-те какие еще музыкальнейшие звуки варящегося, бурлящего, рвано-вонючего необычайно живого перфоманса, проникая урывками сквозь худую перегородку, вызывали неудержимое желание поучаствовать, напиться до соплей, помацать огромные упругие грязные сиськи, вполне возможно, схлопотать по физиономии, вываляться в грязи и, сломав, наконец, к всеобщему удовольствию пару-тройку челюстей и носов, провести остаток ночи за решёткой в тёплой компании потерявшего всякий облик человеческий разномастного отребья. Впрочем, гость наш никакого интереса до всеобщего веселья не проявлял либо весьма деликатно заинтересованность эту свою скрывал.
С трудом вмещающийся за низеньким колченогим столом незнакомец походил на огромный валун посередь вспаханного поля, такой же одинокий и неуместный. Схожесть вдобавок усугублял неимоверно грязный камзол, ещё, верно, при жизни Святого Кууна потерявший первоначальный цвет, взамен приобретший столь любезный взору истых приверженцев чумазых добродетелей Преподобного равномерный землистый оттенок. Видно, хозяину его всё ж не раз приходилось искать приюта в хлеву, деля ночлег с нищими, свиньями, кошками да крысами, изобилующими, надо полагать, блохами, вшами, вонючими клопами и прочей паразитской живностью. Не так ли? Сапоги, однако, добротные, воловьей кожи, да и накидка меховая, небрежно брошенная на соседний стол, – знатная, даром что заляпана изрядно. Удивительное дело, но за всё это время незнакомец ни единого раза не почесался! Хотите верьте, хотите нет! Он вообще не делал ровным счетом ничего такого, присущего и привычного всем без исключения горожанам, приятнейшего до рези в животе, до коликов печёночных, как то: не пердел, не рыгал, в тарелку не блевал, на пол не сморкался, под себя не гадил. Можете себе представить? Нет? То-то же! «Неужто чужеземец?! – удивлённо воскликнет проницательный наблюдатель. – В такой дыре? Каким лихом его сюда занесло?» И, конечно же, будет прав.
Внешность чужака, несомненно, заслуживала особого внимания. На вид ему было эдак лет сорок пять – пятьдесят. Глядишь, и поболее, а приглядишься, и поменее. Никогда ведь доподлинно не угадаешь, что скрывается под грязно-русыми кашлатыми лохмами, бородою клочной да двухнедельным слоем грязи с копотью. Бывает, обреют лицо злодею, приговоренному к пытке грушею [16 - Груша – орудие пытки, состоящее из металлической раскрывающейся конструкции грушевидной формы и винта. Изобретена в XVI веке. Основная часть механизма – винт, при закручивании которого лепестки груши раскрывались, как цветок. Лепестков могло быть 3-4 штуки. Таким образом она разрывала гортань (оральная), прямую кишку (анальная), влагалище (вагинальная).], – такие юнцы желторотые обнаруживаются, хоть святых вон выноси! Не наш случай, ясный пень, но всё же… Широченные покатые плечи венчала огромная лобастая голова, вмещающая, осмелимся предположить, столько мозгового вещества, коего иному умнику и малой толики хватило б, дабы мужем учёным прослыть. Не каждому по зубам, согласитесь, постичь магию букв, словообразование из оных или, положим, цифирное исчисление мудрёное осилить. Живописать же Заповеди Ваагла вензелями орнаментальными, судить со знаньем дела о движении светил небесных и философствовать непринуждённо вообще лишь немногим образованнейшим монахам доступно! К тому ж излишнее это, кому-то нужно ведь и закуты выгребать, топором орудовать, за плугом ходить, руки-ноги-головы на поле брани рубить.
Почти полностью сокрытое косматой неухоженной бородищей, лицо под ней просматривалось волевое и решительное. Крупный, преломленный чуть ниже переносицы нос, нависая над тяжёлым, далеко выдающимся подбородком, придавал незнакомцу сходство с огромной хищною птицей. Схожесть вдобавок усиливали глубоко посаженные серо-стального цвета глаза, при всей своей напускной осоловелости чутко реагировавшие на каждый звук, каждое дуновение сквознячка, любое мимолетное движение. У такого орла, в народе молвят, мышь за спиной не проскочит незамеченной! В то же время, кажущееся нарочито медлительным и неповоротливым, это грузное человечье нагромождение излучало некую затаённую энергию, силу недюжинную звериную, готовую в любой момент разжаться, развернуться пружиною стальной и молниеносно ударить насмерть! Справедливость подобных предположений совершенно недвусмысленно подтверждал и немереной длины обнажённый двуручный меч, возлежащий здесь же, на столе, под правой рукой хозяина.
О-о-о-о, что это был за меч! Чудесное оружие! Великолепный фламберг [17 - Фламберг (от нем. die Flamme – пламя) – двуручный (иногда полуторный, редко – одноручный) меч с клинком волнистой (пламевидной) формы. Лезвие затачивалось по всей длине, при этом волны чуть отгибали, «разводили», как у ножовки. Раны, нанесённые таким клинком, практически не заживали и чаще всего приводили к гангрене. Очень сложные в изготовлении и дорогие мечи.]! Огненный клинок – Посланник Смерти! Воины, когда-либо державшие его в руках, прекрасно осведомлены – повреждения, нанесённые волнообразным лезвием, почти всегда смертельны. Поражённый им умрёт либо на поле боя, корчась от боли, источаемой страшными рваными ранами, либо незначительно позже в адском пламени пожирающей плоть гангрены.
Гм… Увечья и болезни, без сомнения, проявления бытия, интереснейшие во всех отношениях, однако всему свой черёд. Мы всё ж таки в таверне, и всякому, попирающему землю грешную, отлично известно: ничто не скрашивает томительное ожидание лучше отменной свиной ножки, сдобренной, ко всему прочему, парой кружек чудесного монастырского эля. Незнакомец наш, невзирая на внешний вид, весьма непрезентабельный, человеком был, видимо, благородным, к тому же, как мы уже выяснили, неглупым, потому именно так он и поступал, отрезая закопчённым кинжалом добрые ломти сочащегося, обжигающе горячего мяса, серого ноздреватого хлеба и, монотонно перемалывая их отменными зубами, периодически запивал все это сомнительного вида бурой жидкостью, распространяющей вокруг тошнотно-кислое благоухание. Изредка благородно отрыгивал, брал меч, некоторое время задумчиво, словно оценивая его железную всеразрушающую тяжесть, будто свыкаясь, роднясь с ней, держал грозное оружие в вытянутой руке, вставал, делал несколько искусных выпадов, хитроумных, доведённых до автоматизма, сочетаний кустодий, обсессий и инвазий [18 - Основные техники и приемы фехтования на мечах в европейской фехтовальной школе Средневековья.], вращал, колол, рубил воображаемых противников, плотно заполняя пространство вкруг себя пронзительно свистящей сталью. Обычные ратники и двумя-то руками схожие железки с трудом ворочают, здесь же… Нда-а-а! Силища! Немного подустав, осторожно, с потаённым уважением, долго и тщательно протирал потемневшее в битвах лезвие сальной тряпицей, смазывая остатками свиного жира из тарелки, правил небольшим оселком, после чего водружал ровно на то же место подле себя. Затем подходил к очагу, прокаливал кинжал в раскалённых углях и снова неспешно принимался за еду, причём ритуалы эти, абсолютно, заметьте, бессмысленные с точки зрения любого нормального жителя Карсты, осуществлялись после каждого упражнения без видимых на то причин.
Знатный аккуратист, по всему видать, этот чужеземец! Тем не менее ждать одобрения столь вопиющего чистоплюйства в здешних краях уж вряд ли когда-либо приходилось. Напротив, стоило бы опасаться оказий малоприятных! Но человек в большинстве случаев действует по заведённой им традиции, следуя привычкам, кажущимся в иной реальности правильными, незыблемыми. Беспечно забывая порой о том, что всякие слабости, втайне от глаз любопытных взлелеянные: в носу, к примеру, остервенело ковырять, ногти грызть, в паху, заднице чесаться самозабвенно, папиросу о ноготь выстукивать, материться на родном языке или вот оружие с маниакальным упорством начищать, нет-нет, а обязательно проявятся в непредвиденных ситуациях и выдадут вас с потрохами.
Канул час, другой… Давным-давно уж всё съедено и выпито. В объедках, по обычаю сброшенных на пол, деловито суетились, пировали крысы. Всяки ведь животины насыщаться должны, привес набирать. В том-то и есть, наверное, главный смысл жизни. Придёт их черёд, и они, будьте покойны, станут чьей-то пищею насущной. Ещё час минул… Свечи почти все догорели и погасли. Богатырский храп, исходящий от большого, недвижимого, изнурённого вынужденным заточением тела, зависая под почерневшим от копоти потолком, опускался геликоптером, мерным рокотом заполняя убогую комнатёнку, напрочь заглушая отзвуки бурного веселья, творящегося за стеной. Вот и крысы, прервав трапезу, разгневанно пища на все лады, потянулись в норы, избегая возмутительных вибраций. В тёмном углу приоткрылась малоприметная дверь, впустив на мгновенье сонм громких развязных звуков, и тут же закрылась, восстановив вновь относительную тишину.
– Свои, Юра, свои! – спокойный, с едва заметным акцентом, голос остановил блеснувший молнией клинок в считанных сантиметрах от шеи. – Держи себя в руках, пожалуйста!
– Свои по домам сидят! Стучаться надо! А-ах! – позёвывая, сонным голосом недовольно проворчали из темноты. – Так ведь оно и до беды недалеко!
– А это и есть мой дом, если ты ещё не заметил! Руки заняты, неужто не видно?! – вошедший с грохотом вывалил у камина большущую охапку дров. – Замёрзнуть хочешь? В этой дыре обычных дров с огнем не сыщешь! Из личных запасов Его Превосходительства Окружного Судьи Гнууиса Милосердного, между прочим! Или Господин Маршал желают кизячка [19 - Кизяк – высушенный навоз, кое-где используемый, в частности, как топливо.] эндемичного термоядерного нюхнуть? Только намекните, это мы мигом устроим! В общий зал метнёмся на секундочку, нагребём ведерко, им и натопим! А чего в потёмках-то?
– Не паясничайте, Роланд, вам не идёт, – меч на прежнем месте, будто и не покидал его вовсе. – И вообще, что вы себе, на хрен, позволяете? Нет тут никакого Юры и уж тем более никакого Маршала непонятного. В тутошнем диалекте и слова-то схожие по смыслу отсутствуют, а вы…
– А что, по-вашему, присутствует… в тутошнем… хм… диалекте? – демонстративно игнорируя упрек, Роланд осторожно извлёк из-за пазухи вполне пригодные ещё огарочки свечей, уместно предположить, оттуда же, от Превосходительства, заменил ими сгоревшие, поджёг от лучины. – Научите нас, пожалуйста! – походя отфутболил в угол остатки крысиного банкета. – Вы же там, в Центре, самые умные! Всё знаете, всё умеете! Хансвурсты [20 - От der Hanswurst (нем.) – шут, паяц, клоун, петрушка, дурак.], мля!
– Скажи лучше, где пропадал, бубёныть? Все жданки съел!
– Где, где… Город такой в Казахстане есть – Караганда! Поди, слыхал? В условленном месте! Где же ещё? Птичку почтовую хоть бы прислали! Какую-никакую весточку! – стало светлее, фламберг, наконец, показался во всей своей огненной красе. – Это что ещё такое?! Холи шит [21 - От holy shit (англ.) – срань господня.]! Святая Мандрака [22 - Святая, повелительница воздушной стихии, владычица и покровительница искусств, развлечений, художников, жриц любви, насильников, содомитов.]! Умом, что ли, все там тронулись?! Гвоздь в седле! Ты чего сюда притащил, осёл безмозглый?! Совсем еб*нулся, думмкопф [23 - От der Dummkopf (нем.) – идиот, тупица, бестолочь, болван.]?!
– Да что с тобой случилось-то, Рол, в самом деле?! Меч как меч, ничего особенного…
Пришло время, думается, представить восхищённой публике нашего нового знакомца. Забудем ведь, вспомним позже, а уж вроде как и ни к чему, быть может. В столь беспокойную пору от чумной болезни помереть запросто, иль убьёт кто по недомыслию. Итак, его звали Роланд. Гражданин ГДР, в совершенстве владеет основными европейскими диалектами, включая, как вы уже наверняка заметили, русский матерный. В сравнительно недавнем прошлом – сотрудник Штази [24 - Министерство государственной безопасности Германской Демократической Р (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%94%D0%A0)еспублики (ГДР) (нем. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%BC%D0%B5%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA) Ministerium f?r Staatssicherheit, неофициальное сокращение – Stasi) – контрразведывательное (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%80%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%BA%D0%B0) и разведывательное ведомство ГДР. Образовано 8 февраля 1950 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/1950_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) по образцу и при участии МГБ (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%93%D0%91)СССР (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0). Самая эффективная спецслужба за всю мировую историю.]. Рыжий, невысокий, кряжистый, руки волосатые, малость кривоногий, словом, местный типаж. Годков где-то за шестьдесят, по всем различимым признакам много старше Юрия.
Одет неброско. Ткани добротные, пошито аккуратно. Обувка приличная. Как говорится, простенько, но приличненько. Лицо умное, открытое, выражения, надо сказать, менее воинствующего. Скорее – интеллигентного, коль скоро схожие по смыслу определения в принципе приемлемы к нечёсаным, безобразно заросшим физиономиям. Волосы тёмные с проседью, нос прямой, глаза светло-карие, чуть навыкате, спокойные, и даже теперь волнение его выдавал лишь повышенных тонов, слегка срывающийся голос:
– Ничего особенного, говоришь?! У нас в Своне, чтоб ты понимал, легальное оружие только монахи куют. Дрек мит пфеффер [25 - От Dreck mit Pfeffer (нем.) – дерьмо с перцем.]! Исключительно их прерогатива! Конкурентов без суда и следствия железом калёным в подвалах монастырских выжгли и внимательнейшим образом теперь доглядывают, чтобы никто, нигде, ни-ни с оружейным железом не шалил. Плуги, бороны, гвозди, подковы – это пожалуйста! Хоть пояс верности жене! За ваши пфеннижки – любой изврат! Всякое же колющее, режущее, ножик самый малюсенький перочинный – табу! Безусловно, сподручно и к палке гвоздь присобачить, но это уже другая статья, причём в твоем случае доказывать-то особо нечего, контрабанда, и дело с концом! Не свонских оружейных дел мастеров эта работа, сразу видно. Уж чёрт-те, когда орденские повсеместно запретили употребление и, соответственно, изготовление подобных извращенских волнистых штучек! Улавливаешь? Чирей на пятке! Что интересно, как бы это кому ни показалось странным, именно с позиций гуманности.
«Да уж! Гуманности в этом сумеречном жутковатом мирке хоть отбавляй! – Юрий перебирал в уме скупую нарезку сведений, упиханных в него за несколько дней сотрудниками Центра подготовки Специальных Операций. – Старина Рол, вон, поди, лет двадцать уже, наверное, торчит здесь, бедолага! И ведь не свихнулся ещё! Как только человеком умудряется оставаться?»
– …В действительности, ежели приглядеться, ничего странного в том нет, особенно учитывая необычайную тягу туземцев к выяснению отношений с использованием всевозможных подручных средств, в первую очередь, естественно, дробящих, рубящих, колющих и режущих. К числу коих относятся, безусловно, и мечи. Фламберги, кстати говоря, в ту далекую пору пользовались в народе огромной популярностью именно благодаря заложенной в них конструктивной особенности без особых усилий наносить противнику практически неизлечимые ранения. В какой-то момент даже возникла угроза потери боеспособности значительной части свонской армии! Это в мирные-то дни! А главное, из-за чего? Я тут недавно у судьи в библиотеке дубликат чрезвычайно любопытного документика тридцатилетней давности отковырял. Простофиля мой, попутно замечу, до сих пор абсолютно убеждён, что его зятёк ни читать, ни писать не выучен. Святая наивность, да хранит его Ваагл Великодушный! Так вот одним из первых пунктов сего документа значилось примерно следующее: «Ввиду участившихся фактов смертельных и приводящих к оным исходов бытовых ссор в казармах и в походах армии Её Величества, с целью пресечения и дальнейшего недопущения подобного, приказываю!..» Далее следовал обычный, как и в любой армии, бесхитростный набор громогласных, ни к чему не обязывающих мер. Типа, красиво отписались – баба с возу! Жуйте кизяк! Причина, надеюсь, теперь понятна?
– Ещё вчера понятна! Очумелые дубосеки трошки поубивали друг друга! Гляньте-ка, эка невидаль для сверхгуманного тёмного Средневековья! Чего ты мне всё разжёвываешь, точно школьнику? Я ж не маленький!
– Мы, немцы, люди спокойные, основательные, а вы, славяне, – черти нетерпеливые, всё больше по верхам скачете! Хотя нет, не все скачете, некоторые… Помню, помню, как кое-кто «Дворцовый этикет» провалил! Пробкой чуть из Академии не вылетел! Слушай, парень, лучше внимательно, дабы глупых вопросов потом меньше возникало. Важный момент! Нетрудно догадаться, что основной урон по вполне объяснимым причинам был нанесён командному составу. Мечи понтовые дорогущие, простой пехоте не по ранжиру. Не по попе клизма, так сказать! Ну, ясный пень… М-м-м-м… Монахи, ребята сообразительные, быстренько все эти косяки выявили, обобщили и запретили. Напрочь! Гвоздь в седле! И, что примечательно, ты не поверишь! – тут же эстафету вселенского гуманизма дружненько подхватили по всей округе! Просто-таки эпидемия человеколюбия какая-то! Зарруга! Сначала в Элефии [26 - Государство – заморский союзник (Западное Море) Свона, столица – Таранга. Спорные территории – острова Святого Пуута – двойной протекторат Элефии и Свона.], что, в принципе, объяснимо, союзники как-никак, затем в Гемуре и Сагрийских княжествах. Чуть позже Онорский Фарриат присоединился и почти одновременно с ними – Гонгарский Союз. Причинам эдакого единодушия остаётся лишь подивиться! Не находишь? Нынче даже Южные племена не балуют! Есть ещё Северные племена и так называемые горцы – Пещерные Жители, но о них вообще мало что известно. Немногих же безбашенных, рискнувших ослушаться, общими усилиями методично изловили и заживо отправили разнообразить дастарханы Пустынников. Это чтоб присутствующие хорошенько прониклись всей серьёзностью возможных последствий! Нда-а-а… Страшная участь! Альбтраум [27 - От der Albtraum (нем.) – кошмар.], мля! – артистично всплеснул руками Роланд. – Сдаётся мне, ты не догоняешь, брат! Выкроим попозже свободную минуту-другую, так и быть, подсвечу тебе темку. Кое у кого из наиболее одиозных пиратов, слыхал я, запрещённые игрушки всё ещё в ходу. Это отщепенцы, почти повсеместно персоны нон грата, жестоко преследуемые в большинстве цивилизованных, пускай и по здешним меркам, стран. Мечтаешь пополнить их славные ряды? Феррюкнутый [28 - От verr?ckte (нем.) – чокнутый, безумец, сумасшедший.]! Словом, желающих огненный меч вожделеть, пусть и тайно, тем более – сварганить втихаря, ни за какие деньги днём с огнём не сыщешь! Даже на заказ, в одном-единственном экземпляре. Вдруг подглядит кто? И ведь обязательно подглядят! Ходят, понятно, легенды всякие, где-то далеко за морем, за туманными островами Святого Пуута [29 - Святой, повелитель морских течений, покровитель мореплавания, палачей, осужденных и рабов.], в Новых Землях кузнецы есть, но… Мы же оба прекрасно знаем, Ури, из каких музейных запасников тебе сей злосчастный двуручник выдали попользоваться.
– Ошибаешься, Рол, бубёныть! Честно добытый в сражении боевой трофей!
– Дык как ты не поймешь-то, думм [30 - От dumm (нем.) – глупый, тупой, безмозглый.] твоя копф [31 - От der Kopf (нем.) – голова.]! Один чёрт – контрабанда, а за неё, красавицу, друг мой ситный, без суда и следствия того… Казнь, значит, смертная вовсю полагается. То-то и оно! Знаешь, как это бывает, да? Здешний Прелат орденский попросту выносит вердикт, и вся недолга! Жуйте кизяк! Всего одно слово. Большой палец либо вверх, либо, с гораздо большей вероятностью, вниз, – наглядно продемонстрирован знаменитый жест зрительских антипатий, – причём напрягает как раз то, что собственно процесс дальнейших неминуемых истязаний самим же палачам на откуп и отдан! Подход, к слову, вполне оправданный. Кому ж, как не штатным потрошителям, лучше знать, какими именно изощрёнными способами в мир иной ту или иную жертву препроводить? В зависимости от состояния здоровья, типоразмеров, силы, выносливости приговорённого и прочих разных важных параметров. Власти лишь пожелания свои могут высказать. Живодёры же в околотке весьма искусные имеются! О-о-о, можешь мне поверить, насмотрелся! Рука лёгкая, неделю помереть спокойно не дадут! Крепыш вроде тебя… хм… большая удача! Въезжаешь, о чём я?! Упрёшься, и дольше промучаешься… Одного не понимаю, неужели твои начальнички, идиоты, оружия приличного аутигенного подобрать не смогли?! Доннерветтер [32 - От Donnerwetter! (нем.) – Гром и молния! Чёрт побери!]! Полно ведь прекрасных мастеров в Своне!
– Да? А ничего, что пред тобою, так, между прочим, монсеньор Граах Ругонский, Претон Её Величества Королевы Морры, Верной Дочери Свона, Защитницы Отечества, Покровительницы Ордена, собственной персоной, а?! Имеющий, напомню, право, если у какого тут малька память подзакисла, носить любое оружие, хоть на Луне изготовленное! И владею я им, чтобы вы знали, по наследству от покойного ныне, да упокоит Ваагл душу его грешную, папаши своего, тоже, кстати говоря, Претона Ругонского – Фреема. Так что всё законно!
– Бля-а-а-а! Вымучил-таки? Смог? Неужели? Ну-ка, ну-ка, ещё послушаем! Дистрикту какого будете, боярин?
– Святого Ниикуса [33 - Святой, повелитель ветров, покровитель торговли, купцов, аферистов, жуликов и воров.], покровителя торговли. Столица, Оплот Веры – Ругон. Не понял! Я что, на допросе у прокурора?
– Нет, дорогой мой, ты не у прокурора. Пока. Присаживайся. Курить принёс чего?
В наступившей паузе явственно слышался глухой стук, будто чем-то методично долбили в стену. «…Руга! …руга! …руга! …даба! …аш! …даба!» – в такт гулким ударам неразборчиво доносилось из-за перегородки.
– Сходить, что ль, глянуть? – озабоченно кивнул в сторону источника нервических фонаций трактирщик. – Судя по всему, башкой ведь…
– На кой оно тебе? За чужой, сгнивший от застарелого сифилиса мозжечок переживаешь? Успокойся уже, старик, сами разберутся! И потом, слуги, в конце концов, на что?
– Дык за стену волнительно…
– Постой-ка, брат мусью! Не понял, ты чего без сигарет-то? – встрепенулся вдруг тот, кого назвали Маршалом Юрой. – Совсем озверел?! Сеанс связи только-только закончился, оборудование тёпленькое еще. Забыл заказать, что ли? Ай-яй-яй, как опрометчиво! – с явным удовольствием оттаптывался теперь он на собеседнике. – А не прихвати я блочок по старой памяти, листву прошлогоднюю или кизяк свой хвалёный в самокрутки набивал бы, да? Мастерило!
– Сам ты это слово десять раз подряд! Заказывал, знамо дело!
– И что? Отказали? Тебе, последнему ныне здравствующему ветерану Грюнвальдской битвы [34 - Грюнвальдская битва – решающее сражение «Великой войны» (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0_%281409%E2%80%941411%29) 1409 – 1411 годов, произошедшее 15 июля (https://ru.wikipedia.org/wiki/15_%D0%B8%D1%8E%D0%BB%D1%8F)1410 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/1410_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) близ местечек Грюнфельд (Грюнвальд), Танненберг и Людвигсдорф. Союз Королевства Польского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%281385%E2%80%941569%29) и Великого княжества Литовского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%BA%D0%BD%D1%8F%D0%B6%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%9B%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5) под предводительством короля Владислава II Ягайло (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D0%B3%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE) и великого князя литовского Витовта (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%82) одержал решающую победу над войском Тевтонского ордена (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%B2%D1%82%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B5%D0%BD).]?! Не свисти! Ни в жисть не поверю!
– Хм! Тоже мне шутник нашелся! – как-то криво ухмыльнулся Рол. – Помнишь, на соседнем потоке у технарей Оленька Бобкина училась? Партийная кличка – Губка Боб, гвоздь в седле! Страшненькая такая шикса [35 - От die Schickse (нем.) – шлюха, давалка, курва.], чернявенькая, в очках, вислозадая.
– А то! Я и сейчас частенько с ней пересекаюсь, когда в конторе бываю. В основном, правда, в столовке. Где-то рядышком по хозяйственной части трудится. Кажется, на нашем же этаже, только в противоположном крыле. С Жанкой общаются эпизодически. Они же с одной кафедры.
– Вот-вот! С красавицей благоверной твоей из одного инкубатора. Та самая. Замуж-то хоть вышла?
– Давно! Уж и развестись успела. Дочка у неё…
– Немудрено. Кто с ней жить-то станет? Даже из науки попёрли за профнепригодность. Таких дундуков до пенсии держат какими-нибудь МНСами [36 - Младший научный сотрудник.] или СНСами [37 - Старший научный сотрудник.], диву даёшься! Не опаздывай да не бухай в рабочее время, всего и делов! А её турнули. Овца дурная упёртая…
– Нормальная женщина. Обычная… Какое, что-то я не догоняю, она к твоему куреву отношение имеет? Вернее, к его отсутствию, а?
– …Мне вот интересно, – продолжал Роланд задумчиво, – дурында до сих пор убеждена, что мусака [38 - Мусака – традиционное блюдо из баклажанов (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D0%B6%D0%B0%D0%BD) на Балканах (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%BB%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D1%8B) и Ближнем Востоке (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BB%D0%B8%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%B9_%D0%92%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA).] – это мясо с картошкой? …Девчушке-то как, однако, с мамулькой не повезло! – понизил голос почти до шёпота. – Э-э-э-эх! Холи ш-ш-шит!
– Чего ты там прошипел, подколодный? Не разобрал… Мусака? Какая еще, к бениной маме, мусака? – не сразу нашёлся Юрий. – А-а-а-а! Кто о чём, а наш вечно голодный бош о хавчике! Ты, помнится, и в лагерях вечно обожрать кого-нибудь норовил, вандаба! Тебе-то что до того? У тебя харчи закончились или сигареты? Уж решись, наконец!
– Да, собственно, ничего, – пожал плечами тевтонец. – Просто на ум пришло. Наглядный пример, не более. Летом после третьего курса в Краснодарском крае практику проходили, не забыл, поди, ещё? Горный сплав, альпинизм, планеризм, прочий тренировочный онанизм, который в жизни-то, скорее всего, так никогда и не пригодится, припоминаешь?
– Ещё бы! Столько винища местного выжрали, ужас! Почитай, лет двадцать с лихвой минуло, а печень до сих пор кошмарит! Девки, девки-то до чего хороши на Кубани! Огонь!
– Да я не об том! Зарруга! При чём здесь девки? По окончании практики в гости набились мы к начальнику тамошнего Учебного центра, Сашке Самсонову, помнишь? Деньги все пропили, а кушать по-чёрному хотелось! Вот он и сжалился, позвал… Грек ещё с нами увязался ваш, маршальский… Как его… Смешное имя такое, типа Карабас Барабас… Бл*дь, напрочь забыл!
– Радуйся, бубёныть! Почти что вспомнил. Керберос Барнабидис. Керберос – демон в переводе с ихнего. Гм! Соответствует. Хороший, кстати, боец, выручил недавно меня в одной весьма щекотливой ситуации. Крепко плечо подставил, спасибо ему.
– А никто его в «плохиши» и не записывал. Он просто, помнится, тогда маму Сашкину, светлая ей память, как раз-таки мусаку готовить и пытался учить. Мама, правда, блюдо фирменное своё немножечко по-другому звала-величала – «мусаха». Без разницы… Так вот эти твои Карабас с Барабасом, как сейчас помню, вдвоём набросились, засранцы, на Галину Семёновну по тому самому поводу: типа, в их дремучей эллинской мухосрани благородную мусаку с плебейской картошечкой принято мутить. Кто только за язык тянул?! Дрек мит пфеффер! Это они зря! Хе-хе! Крупная дама была, видная, красивая…
– восстановление в памяти шаг за шагом событий давно минувших дней доставляло рассказчику явное удовольствие. – В молодости греблей академической увлекалась, загребной на «восьмёрке» весловала. Короче, тяжеленная по жизни вышла рука у мамы Гали, хоть и музыкальная. Преподавала она, значится, если кто не в курсе, в свободное от хм… загребания время по классу фортепиано. В общем, летал демон наш по кухне, пока форточку не нашёл. Вандаба! А ответ её турецкому, то бишь греческому султану мне почему-то в память врезался не хуже таблицы умножения. Местами, может, и лучше. «Не знаю, – басила она, грозно схмурив брови, – из чего там у вас, пиндосов, мусаху кулёмают, моя бабушка-армянка завсегда с баклажанами готовила, и дело с концом! А кому не нравится, пусть топают, нах, к Иван Иванычу прогуляться!»
– Прямо так, позвольте полюбопытствовать, и рекла: «Топают, нах, к Иван Иванычу»?
– Ну… почти…
– А это далеко, простите?
– А в пудр-клозет!
– Куда-куда?!
– У них, провинциальной юго-расейской интеллигенции, означало буквально то же, что и ваше среднерусское «до ветру». В туалет то есть. Оставь-ка, брат, свои сортирные вопросы, гааш! Вслушайся лучше в просторечное, родное такое, столь милое слуху словцо – «кулёмают». Особо тогда восхитило, не забуду!
– Понятно… Как ты все эти мелочи помнить ухитряешься? Ума не приложу! Столько лет прошло, а ты все кулёмаешь, кулёмаешь… У меня словно вода сквозь сито… Не втыкает, кстати, что-то словцо твоё… хм… милое. Стоп машина! Зарруга! Откуда здесь пиндосы-то взялись? Ну откуда?! То ж американцы, они мусаку не едят!
– Э-э-эх! Тёмный ты, Юрка, что липовый арап, сажей вымазанный! Оттуда же, откуда и остальное недопонимание, – от дремучести твоей безмерной. Сие, впрочем, к сожалению, явление ныне массовое, смело констатируем – повальное. А любое недомыслие, оно ведь в большинстве случаев от никудышного образования, доннерветтер! Вместо того чтобы, понимаешь, знания базовые получать, регулярно закрепляя и проверяя их экзаменами серьёзными, вы, мой милый друг, как и многие-многие другие, ребусы-кроссворды на своих сраных ЕГЭ [39 - Единый государственный экзамен.] отгадывали! Думм ваши копф! Типа: «А ну-ка угадай!» Ещё и выбирали, красавчики, носы воротили: это, мол, не хочу сдавать, сиречь – изучать, слишком сложно для молодого неокрепшего мозга, это вроде того полегче, значит, так уж и быть – хочу. Тьфу! Хансвурсты! – Роланд помаленьку так, полегоньку всё более входил в раж. – Потому-то, к слову сказать, Академия у нас в Берлине базируется, а не в ваших Москве, Вашингтоне или, скажем, Париже, где тоже всё сплошь неучи, шайссе [40 - die Schei?e (нем.) – дерьмо.]!
– Ага! – пробурчал себе под нос Маршал. – Особенно в Силиконовой долине!
– Какой? Что ещё, брат, за долина такая силиконовая? Сиськи, что ли, искусственные делают?
– Извини, погорячился! У вас и Соединённых Штатов-то нет как таковых.
– И, должен тебе сказать, слава богу, что нет! Гвоздь в седле! Мы, немцы, – люди консервативные, ни к чему нам штучки всякие фильдеперсовые. Зато у нас в Фатерланде, как, к слову, и в приснопамятные времена в вашей России многострадальной, по старинке учатся, согласно заповедям, наказам мудрого дедушки Хумбольдта. Коими славными традициями и гордимся весьма, весьма, считаю, заслуженно! Жуйте кизяк!
– А в том… в вашем… Советском Союзе, как нынче со школьным обучением дела обстоят?
– Как, как… Вполне ожидаемо, как в песне! Впереди планеты всей!
– А-а-а-а… Повезло кому-то! Наверное…
– Тебя кто к вступительным экзаменам в Академию натаскивал? …Сам Брукмюллер? Недолюбливаю австрияков, больно заносчивые. Но этот, признаюсь, хорош! Он же читал потом пару курсов у нас, помнишь? Чертовски хорош! Хоть и молодой… был… но старой закалки, основательный дядька! Голимую мартышку основам психостатики [41 - Классическая психостатика (не путать с довольно распространенной на рубеже ХХ – ХХI вв. вульгарной так называемой экстрасенсорикой) – наука о природе возникновения, физико-химико-биологической сущности, закономерностях, механизмах существования и взаимодействия психостатических полей Марковича. Прикладная психостатика включает в себя проектирование, создание матриц источников психостатических полей (т. н. психородов), исследование, конструирование, поддержание стабильности, реминисценцию результирующих матриц перехода («слоек Седова»), обеспечение безопасного бесперебойного применения психокумулятивного эффекта Рубина результирующих матриц (смена реальности – т. н. психостатический переход).] обучит. Как раз ярый сторонник концепции Вильхельма фон Хумбольдта [42 - Вильхельм фон Хумбольдт (22.06 (https://ru.wikipedia.org/wiki/22_%D0%B8%D1%8E%D0%BD%D1%8F).1767 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1767_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) – 08.04. (https://ru.wikipedia.org/wiki/8_%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F)1835 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1835_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)) – немецкий филолог (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3), философ (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84), языковед (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B2%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0), государственный деятель, дипломат (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B8%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%82). Старший брат учёного Александра фон Хумбольдта (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%B4%D1%82,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80). Осуществил реформу гимназического образования в Пруссии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F), основал в 1809 году (https://ru.wikipedia.org/wiki/1809_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)университет (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%83%D0%BD%D0%B8%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82_%D0%B8%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B8_%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%B4%D1%82%D0%B0) в Берлине.]…
– Слушай, Ролик, извини, конечно, что перебил, но почему ты Гумбольдта столь упёрто Хумбольдтом обзываешь?
– М-м-м-м… Ежели быть точным, звали его в натуре: Вильхельм Карл Кристиан Фердинанд фон Хумбольдт, а не просто там фон Гумбольдт какой-то вшивый! Во-вторых, это ж, скорее, к вам вопрос, уважаемый! Именно ведь вы, варвары, обожаете чужеродные фамилии-то коверкать! Да и вообще всё! Хайнрищ Хайне, скажем, товарищем Генрихом Гейне ни с того ни с сего стал у вас, Хумбольдт вот – Гумбольдтом, Дюркхайм – Дюркгеймом, Пиньинь, ну пусть Бэйцзин, – Пекином, наш любимый Господин – Хер – Гером, ну и так далее и тому подобное. Примеров, согласись, море!
– Так неблагозвучно ж!..
– Неблагозвучие, дражайший, в подавляющем большинстве случаев, оно от скудоумия, чтоб ты знал. Вы свой-то родной язык не уважаете! Целый пласт, самая, осмелюсь утверждать, выразительная его часть, под дискриминационным запретом у вас! Чего уж там о чужих-то говорить!
– Ты это о чём?
– О русском мате, разумеется! Зато дерьма всяческого англосакского насосали, о-го-го-о! Байки, вэйки, шмейки, девайсики, гаджеты, тренды, шменды, дуплексы, таунхаусы, софты, лофты, шмофты, хайпы, фигайпы, доннерветтер! Совсем, что ль, оскудел язык русский? Слов не хватает? Даже в Гражданство и то безграмотно… хм… принимаете. Шоурумы вон уже вовсю склоняете, вообще звездец! Шайссе! На каждом углу «аренда шоурумов» у них! Обоссаться можно! Не-е-е-ет, граждане, это вы зело на голову оскудели, не язык русский! Зарруга! И всё-таки скажи, пожалуйста, мил человек, шибко бы понравилось тебе, кабы для простоты произношения мы великого Льва Николаевича Толстого – зеркало, так сказать, русской революции – Лёвой Толстым с хамским ударением на первом слоге обзывали бы, ась? …Не шибко? А уж как над Достоевским-то можно было бы поизгаляться, о-о-о-о! Однако в большинстве случаев никто кроме вас, дружище, себе этого, заметь, не позволяет.
– Да мне, собственно, по фигу, кого как звать!
– Вот этим-то мы в основном и отличаемся, что вам всё по фигу, а нам – нет, хе-хе! Однако вернёмся к душке Брукмюллеру. Э-э-э-э… Так вот, спорить на темы образования дядечка сутками мог! До хрипоты в коленях! …Что? …Ты, бесспорно, не мартышка, старик, тем более даже не голимая, тебе до неё, мля, как до городу Парижу – раком! Шучу! …Ладно, не возбухай, я же любя! Согласись, всё-таки базовые знания по всем основным предметам обязательно нужны. Математика, физика там, биология, родной язык, литература, прочее… Да, не нужна тебе квантовая теория поля, ясный пень! Вандаба! Ты в элементарной-то физике не особо шаришь! И не сомневайся, мусаку лопают америкосы со страшной силою! Предостаточно греков там живёт-поживает.
– Позвольте, позвольте!
– Не позволю, милейший! – жёстко пресечена очередная робкая попытка хоть словцо вставить. – Вы, батенька, Чехова небось и вовсе в руки не брали, так же как, собственно, Ильфа и Петрова, Достоевского и многих, многих других. Зарруга! Рефератами, поди, из интернета обходились? Чирей на пятке! Экспозе бессмысленными?
– Чем-чем?
