скачать книгу бесплатно
– Экспозе, грубо говоря – краткое содержание какого-нибудь документа или произведения. Уяснил? А Галина Семёновна вот читала, будьте покойны! Я-то дома у них собрание сочинений Антона Палыча сразу заприметил в библиотеке. Потёртое изрядно, читаное-перечитанное. И для неё, поверьте, Николай Анастасьевич Ананьев [43 - Персонаж повести А. П. Чехова «Огни».] со всей своей простецкой, в чём-то буддистской, но всё ж философией отнюдь не пустой звук, а пища для ума. Там же, в частности, и пиндосы прямо упоминаются. А если б кое-кто повнимательней был, всенепременно услышал бы, как бабушка внучонка носатого своего, Лёшку Самсонова-младшего, пиндосиком ласково называла. Что же он, по-твоему, янки, что ли?! Пиндосами, чтобы вы знали, дорогой Маршал, издревле на русском Кавказе понтийских греков [44 - Понтиийцы (понтийские греки) – эллинская этническая группа, потомки выходцев из исторической области Понт (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BD%D1%82) на северо-востоке Малой Азии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%8F_%D0%90%D0%B7%D0%B8%D1%8F) (современная Турция). Проживают в основном в Греции, США, Германии, России, Турции, на Украине и т. д. Языки общения преимущественно русский, греческий, турецкий, украинский, значительно реже – понтийский.] звали. Вслушайся-ка: пин-дос. Услышал? Фонетика явно не кельтская. Балканская фонетика в славянском исполнении. Так-то, дружище! Гут гекаут ист хальб фердаут [45 - От Gut gekaut ist halb verdaut (нем.) – Хорошо пережёванное – наполовину переваренное.]! Жуйте кизяк…
Роланд прикрыл глаза и проникновенно, с какой-то грустной чувственностью продекламировал:
– «…Я не без нечистых мыслей глядел на её бюст и в то же время думал о ней: «Выучится музыке и манерам, выйдет замуж за какого-нибудь, прости господи, грека-пиндоса, – здесь бош голосом-то поднажал, дабы последние сомнения собеседника развеять, – проживёт серо и глупо, без всякой надобности, народит, сама не зная для чего, кучу детей и умрёт. Нелепая жизнь!» – Антон Павлович Чехов, «Огни». Услышал, повторить? Или вот ещё оттуда же…
– Ладно, ладно! Достаточно! С пиндосами грамотно уел ты меня, зарруга-гааш! Соглашусь, бубёныть! Готовился, небось? Словари академические штудировал? Вандаба!
– Чо ты ругаешься через слово, как сапожник? Манеру взял, понимаешь! Всё не так. Брабусы-Барнабусы твои на «пиндосов» никак не отреагировали, привычно, видать, им, меня же словцо это весьма заинтриговало. Как, впрочем, заметь, в отличие от… хм… присутствующих, и всё новое, живое. Когда ж вы, говнюки, ни дать ни взять – гусеницы яблонной плодожорки, по саду расползлись, якобы воздухом свежим подышать, а на самом деле фрукты хозяйские хищничать, мы с Галиной Семёновной на веранде уединились. Она с неизменной своею папироской, я с сигареткой…
Некоторое время пожилой немец молча вспоминал, размышлял о чём-то. Задумчиво тёр переносицу, пальцами шевелил. Наконец очнулся, будто бы с забытья, продолжил:
– …Красота вокруг, лепота-а-а-а! Жердели рыжебокие пухленькие переспелые – вокруг шмяк-шмяк, шмяк-шмяк! Ты не поверишь, в стаканы с чаем норовили упасть! Ну просто самки домашней собаки! Хюндинен [46 - От die H?ndin (нем.) – сука, самка домашней собаки.], доннерветтер! Руками отбивался! Обожаю, по большому секрету тебе признаюсь, чаёк из стаканов в подстаканниках попивать. С сахарком, знамо дело, с лимончиком, на ложку дуешь, губы обжигает! Мама Галя, по всему выходит, тоже любительница была. Вот не из чашечек нелепых с блюдечками-вензелёчками, а именно из стаканов. Понимаешь? Причем, заметь, из самых-самых об-нык-но-вен-но-вых, гранёных. Есть в том, видимо, что-то раздумчиво-поездное, такое, вагонско-ресторантовское…
Юра, как ни странно, тоже, подобно многим, питал слабость ко всяческим с незапамятных времен уж почти повсеместно вышедшим из употребления культовым штучкам, как то: старинные бензиновые зажигалки, виниловые пластинки, кассеты магнитофонные, фарфоровые статуэтки, разномастные блюдечки, тарелочки, монетки, марки почтовые, трусики женские. Удивительное дело, да? Совпадение ли, быть может, всех нас в душе тайно влечёт милая сердцу, уютная житейская архаика, судить не берёмся, тем не менее подставки с ручками, обычно металлическими, в кои, по свидетельству ещё самого Дмитрия Николаевича Ушакова [47 - Дмитрий Николаевич Ушаков (12.01.1873 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1873_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) – 17.04 (https://ru.wikipedia.org/wiki/17_%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F).1942 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1942_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)гг.) – русский филолог (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F), один из организаторов реформы русской орфографии (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0_%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BE%D1%80%D1%84%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%B8_1918_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0), член-корреспондент (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%BB%D0%B5%D0%BD-%D0%BA%D0%BE%D1%80%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82)АН СССР (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0). Известен главным образом как редактор и соавтор одного из основных толковых словарей (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BB%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C)русского языка (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA).], когда-то вставляли стаканы, блистали в буфете на даче у него изрядным количеством начищенных бочков. Начиная от простейших алюминиевых, неизменных завсегдатаев советских ведомственных столовок, и заканчивая изящными серебряными вещицами из Кубачей [48 - Кубачи – село в Дахадаевском районе (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D1%85%D0%B0%D0%B4%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD)Дагестана (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D0%B3%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD). Один из крупнейших на Кавказе традиционных центров художественной обработки металла (в частности серебра), а также резьбы по камню и дереву. С раннего Средневековья известен изготовлением кольчуг и оружия.]. Даже гжель [49 - Гжель – изделия народной художественной керамики с сочной синей росписью по белому фону.] расписная мелодичная с ложечками керамическими в наличии имелась. Но самые свои разлюбимые экземпляры надыбал он, проходя лётную подготовку в тихом, до тошноты душевной провинциальном подмосковном городке Жуковском. Там, глубоко в чаще таёжных дебрей славного наукограда, в краю непуганых Знаек-зазнаек, эдаком затерянном мирке динозавров расейского наукообразия, вдали от мирской суеты, попались ему на глаза мельхиоровые безмолвные и одновременно весьма красноречивые свидетели событий дней минувших. Посвящённые некогда юбилеям вождей пролетариата, помпезным вехам в развитии воздухоплавания, космонавтики, грандиозным стройкам коммунизма, иным эпохальным достижениям народного хозяйства и прочего оленеводства, выштампованные в металле отголоски былых великих свершений, никому уже не интересные, сальные, грязные, потёртые, доживали теперь свой век в затрапезном институтском буфетишке. Откуда взялись? Чёрт их знает! Верно, какой-нибудь Гарри Поттер местного розлива тайную комнату с хламом древним хозяйственным распечатал. Хе-хе!
Разумеется, как и у всякого нормального человека, первым же Юркиным неодолимым желанием, естественным образом возникшим при виде такого богачества, было их попросту спереть, но… Увы! К великому сожалению, положение обязывало.
Не пристало, согласитесь, будущему Маршалу Конфедерации, без ложной скромности – воплощению вселенского порядка и законности, мелочь, понимаешь, по карманам тырить! Не комильфо, знаете ли. Ничего не поделаешь, пришлось, тайком уронив скупую мужскую слезу, добровольно расстаться со скудными остатками и без того куцей стипендии. Но оно, други мои драгоценные, уж поверьте, того стоило!
К слову сказать, и недели не прошло с момента, когда счастливый обладатель совковых раритетов, бесцеремонно расталкивая замшело-степенную учёную братию, с сияющей физиогномией вывалился из столовки, таща охапку общепитовского барахла, как все подстаканники удивительнейшим образом куда-то вдруг исчезли! Испарились! Мистика! Полтергейст! Феномен исчезновения коих, при всём том, разумного объяснения не получил, вследствие чего был признан Явлением Необъяснимым, что и подтверждено документально замначальника института по АХЧ [50 - По административно-хозяйственной части.], скреплено Большой Круглой Печатью, а посему останется непреложным фактом на веки вечные.
Мда-а-а-а… Есть, как бы ни были убедительны противники дарвинизма, есть в людях что-то от мартышек. Во-первых, внешнее разительное сходство у некоторых, несомненно, просматривается, а уж обезьянничает-то народ и вовсе почём зря!
– …Я, видишь ли, Юрка, – продолжал размеренно бубнить Роланд, – паровозом люблю путешествовать и тележками самодвижущимися. Самолёты, дирижбандели там, шары дурацкие, иные воздухоплавательные мудовые рыдания, честно говоря, всегда недолюбливал. Чирей на пятке! Может, клаустрофобия, аэрофобия какие случились со мной в младенчестве, головкой о кафельный пол в роддоме уронили, сказать затрудняюсь. В одном абсолютно уверен: железный птах летать не должен, он же, надо понимать, тя-же-лен-ный! Короче, рождённый ползать, сам знаешь… Вот поезд – совсем другой коленкор! Трюхаешь себе, скажем, из Москвы в тот же Краснодар к Самсоновым, колёсные пары на стыках постукивают – тыгдым-тыгдым, тыгдым-тыгдым, тыгдым-тыгдым. И вдруг! Тыгдыбыды-быдыбы-дыбыдыбым-дыбыдыбым! Чего испереживался-то? Хе-хе! Это мы стрелку проехали, гвоздь в седле! Сидишь, значится, лежишь, размышляешь о том-сём, мастурб… тьфу ты ну ты, яйцы круты! – медитируешь, зельбстферштендлищь [51 - От selbstverst?ndlich (нем.) – само собой разумеется.], в такт передвижению. Мимо реки, леса, поля проплывают, полустанки, грады и веси, а на столике махоньком прикроватном, как в фильмах о войне, – обязательно чай в стаканах с подстаканниками горячий, обжигающий. Сахар по два кусочка в упаковке, мне отчего-то аэрофлотовский запомнился, и незабвенный дежурный ломтик лимона. Стаканчики покачиваются, ложечки звенят, судочки носят туда-сюда из вагона-ресторана. Борщик столовский! М-м-м-м! Вундерба-а-а-ар [52 - От wunderbar (нем.) – чудесно.]! Котлетки общепитовские с пюрешечкой, компотик! Ой-и-и-и! Держите меня семеро, щас ухо тебе отгрызу!
– Бл*дь, ты достал уже! Опять песнь о жратве завёл, чучело иноземное?! Вы мне это прекратите, гражданин-товарищ Роланд! Я этого не люблю! Я этого так не оставлю, понимаешь!
– …А ещё обычно курочку варили в дорогу, – ворковал неуемный германец, – и бульончик крепкий в термос наливали с собой. Куры в те далёкие времена – не уверен, правда, молодой человек, застали ли? – жирные, наваристые были, не чета нынешним безвкусным задрыгам клонированным.
Знаю не понаслышке, приходится заказывать иногда по праздникам пролетарским. Адскую плоть местных-то птеродактилей вообще прожевать невозможно, сколь её ни вари! – безнадежно махнул рукой. – Фер-р-ргебенс [53 - От vergebens (нем.) – бесполезно, впустую, тщетно.]! Вот ежели, натурально, в мелкий фарш изрубить, тогда другое дело… Только, бывало, поезд тронется, подсядешь к столику, хлебушка нарежешь, сала, огурчик порубишь солёный бочковой, яичко облупишь, курочку холодную распластаешь, точно лягушонку препарированную, рюмочку нальёшь, выпьешь, сальца в топку бросишь… и хорошо-о-о-о! Натюрлищь [54 - От nat?rlich (нем.) – конечно.] гу-у-у-ут [55 - От gut (нем.) – хорошо.]! Зе-е-ер [56 - От sehr (нем.) – очень..] гу-у-у-ут! …Не перебивай! В Европах так не принято, там кайфа вагонно-жрачного не догоняют. Они там много чего недопонимают, чудаки из Кро-Маньона [57 - Кро-Маньон – пещера в департаменте Дордонь (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/70321) на юго-западе Франции (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/42), известная благодаря останкам доисторических людей эпохи верхнего палеолита (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/28187), названных, соответственно, кроманьонцами (http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/25904).]! Поэтому мне в молодости завсегда по Союзу больше нравилось разъезжать. Огромная удивительная страна! Нда-а-а… Бульончику в крышку от термоса плеснёшь, а он будто янтарём подёрнут. Зер шён [58 - От sehr sch?n (нем.) – очень красиво.]! Корочку хлебную тудысь – р-р-раз! – обмакнул, и она янтарно-жёлтая делается! А запах, запах-то какой! М-м-м-м! Вундершён [59 - От wundersch?n (нем.) – восхитительно, красотища.]! – вошел-таки в раж злой тевтон, прёт рiдна мова без удержу из него, аки иголки и булавки из Страшиловой башки. – С ума сойти можно, крышу сносит! Как слюни-то потекли, сразу же ещё рюмочку – хлоп! Острым огурчиком квашеным занюхал, корочкой бульонною горячей закуснул – и ты в дамках, фикен [60 - ficken (нем.) – трахать.] всех в арш [61 - der Arsch (нем.) – задница, жопа.]! А уж после третьей, как говорится, не закусывая, и расслабиться впору, слюни подобрать, морду потную вытереть, с попутчиками потрындеть. Лучше, безусловно, с попутчицей. Разумеется, с хорошенькой… Гвоздь в седле! Сам-то когда крайний раз на поезде мотылялся куда-нибудь, а, служивый?
– Ну-у-у… – невольно голодно и гулко сглотнул Юрий, поперхнулся, слегка закашлялся. – Грхм, грхм! Честно признаюсь, давненько не приходилось. Грхм! Со времён Академии, наверное… Уж и не вспомнить. Как-то оно, дружище, без особой надобности. Конфедеративные Маршалы, ты ведь лучше меня знаешь, вынуждены в основном «психушкой» [62 - Психостатическая транспортная система (жарг.).] пользоваться, по земле же матушке меж пунктами перехода всё больше самолётками, вертолётками предпочитают. Большими да маленькими. Автомобильками ещё спортивными. Когда недалеко. Приходилось, бесспорно, и паровозами ползать… где-то там… – неопределенно махнул рукой, – на Диком Западе… Но то вынужденно. Грхм! Не дилижансом же почтовым! Тоска смертная в пыльной раздолбанной повозке неделями по бездорожью трястись. Уж лучше верхом, можешь мне поверить.
– Как тоска? Почему тоска? Шайссе! А коварные краснокожие? А грабители, шерифы, рейнджеры? Дикий Запад – колыбель свободы! Погони, перестрелки, окровавленные скальпы, бар «Сраный Койот»! Уау! Романтика! Неужто всё враньё сплошное?!
– Почему враньё? Это ты, верно, мальчишкой слишком много фильмов с участием Гойко Митича [63 - Гойко Митич (13.06.1940 г., Сербия, Югославия) – югославский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AE%D0%B3%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%8F) киноактёр, режиссёр и каскадёр, знаменит в первую очередь как исполнитель ролей индейцев (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%B9%D1%86%D1%8B): Чингачгук (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A7%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D1%87%D0%B3%D1%83%D0%BA) Большой Змей, Текумзе (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%BA%D1%83%D0%BC%D1%81%D0%B5) и многих, многих других. Окончил Белградский институт физической культуры (https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B8%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%82_%D1%84%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D1%8B&action=edit&redlink=1).] насмотрелся. Только там, в них, романтика и встречается… Индейская-прохиндейская… «Охотники за скальпами» Сидни Поллака лучше бы посмотрел на досуге.
– С Радичем, Гойко Радичем! О Поллаке не слыхал.
– Извини, брат, запамятовал. Всё у вас не как у людей!
– Зато у вас, дрек мит пфеффер, всё как в жопе у…
– На самом деле абсолютно не важно, – властным жестом трактирщик остановлен на полуслове, – Митич, Радич, Бабич или кто ещё, важно другое. Вот скажи, милый друг, много ль рыцарского романтизма в вашем этом феодальном зверинце под названием Свон?
– Да откуда ж, доннерветтер, ему тут взяться-то?! – нисколько не задумываясь, выпалил Роланд. – Как обычно в любом мрачном Средневековье – срач вокруг да рвач! Люди в массе своей лишь о том и думают, как бы у кого чего отжать, тут же пропить, прожрать и, соответственно, просрать! – эмоционально вышло, с надрывом, по всему видать, наболело у человека. – И чем выше, заметь, индивид в социальной иерархии, чем властнее, тем, соответственно, извращённее, бесстыже, мерзопакостней его поведение, холи ш-ш-шит! Общество развитого скотинизма, а никакого не романтизма, зар-р-руга! А у вас, что, не так разве?
– Гм! Видишь, как оно оборачивается-то… – полнейшей невозмутимостью своей Юрий, казалось, подначивал собеседника. – На поверку выходит, все они – лгунишки и мистификаторы, эти наши любимые-разлюбимые, будоражащие незрелое детское воображение Конан Дойли [64 - Сэр Артур Игнэйшус Конан Дойль (22.05.1859 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1859_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) – 07.06.1930 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1930_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) гг.) – английский писатель, автор многочисленных приключенческих, исторических, публицистических, фантастических и юмористических произведений. Создатель классических персонажей детективной, научно-фантастической и историко-приключенческой литературы.], Скотты [65 - Сэр (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8D%D1%80) Вальтер Скотт (15 (https://ru.wikipedia.org/wiki/15_%D0%B0%D0%B2%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0).08.1771 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1771) – 21 (https://ru.wikipedia.org/wiki/21_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).09.1832 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1832) гг.) – знаменитый британский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F)писатель (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B8%D1%81%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C), поэт (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D1%8D%D1%82), историк (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%BA)шотландского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BE%D1%82%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%86%D1%8B) происхождения. Считается основоположником жанра исторического романа (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD).], Сенкевичи [66 - Генрик Сенкевич (05 (https://ru.wikipedia.org/wiki/5_%D0%BC%D0%B0%D1%8F).05.1846 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1846) – 15 (https://ru.wikipedia.org/wiki/15_%D0%BD%D0%BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).11.1916 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1916) гг.) – польский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%B0)писатель (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B8%D1%81%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C), лауреат Нобелевской премии по литературе (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%BF%D0%BE_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B5)1905 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/1905_%D0%B3%D0%BE%D0%B4), автор таких знаменитых романов, как «Крестоносцы», «Камо грядеши», «Огнём и мечом», «Потоп», «Пан Володыёвский» и др.], Дюмы [67 - Александр Дюма (24 (https://ru.wikipedia.org/wiki/24_%D0%B8%D1%8E%D0%BB%D1%8F).07.1802 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1802) – 05 (https://ru.wikipedia.org/wiki/5_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D1%8F).12.1870 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1870) гг.) – французский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%83%D0%B7%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)писатель (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B8%D1%81%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C), драматург и журналист, чьи приключенческие романы сделали его одним из самых читаемых французских авторов в мире.], Стивенсоны [68 - Роберт Льюис Бэлфур Стивенсон (13.11 (https://ru.wikipedia.org/wiki/13_%D0%BD%D0%BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).1850 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1850) – 03 (https://ru.wikipedia.org/wiki/3_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D1%8F).12.1894 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1894) гг.) – шотландский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%BE%D1%82%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D1%8F) писатель и поэт, автор всемирно известных приключенческих (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D1%87%D0%B5%D0%BD%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0) романов и повестей, крупнейший представитель английского (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D1%8F)неоромантизма (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%BC).], Сервантесы [69 - Мигель де Сервантес Сааведра (29 (https://ru.wikipedia.org/wiki/29_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).09.1547 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1547_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) – 23 (https://ru.wikipedia.org/wiki/23_%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F).04.1616 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1616_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) гг.) – всемирно известный испанский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%81%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F) писатель, автор одного из величайших произведений мировой литературы – романа (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD_%28%D0%B6%D0%B0%D0%BD%D1%80%29) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BD_%D0%9A%D0%B8%D1%85%D0%BE%D1%82_%28%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%29)».], прочие очковтиратели со своими благородными сэрами Найджелами Лорингами [70 - Персонаж одноименного исторического роман Артура Конан Дойля, а также последующего романа «Белый Отряд».], доблестными рыцарями Айвенго [71 - Уилфред Айвенго – главный герой романа Вальтера Скотта «Айвенго».], туповатыми, приторно-целомудренными Збышками из Богданца [72 - Главный герой исторического романа Г.Сенкевича «Крестоносцы».], унд филе, филе андере [73 - От und viele andere (нем.) – и многие другие.] белыми и пушистыми Дон Кихотами [74 - Главный герой романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BD_%D0%9A%D0%B8%D1%85%D0%BE%D1%82_%28%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%29)».]. Короче, туфта всё это! Я правильно тебя понял?
– В какой-то мере, разумеется, правильно! Как же иначе? Если только не брать в расчёт плоские миры, там всякое такое возможно. Филен данк [75 - От vielen Dank (нем.) – большое спасибо.], к слову, за родную речь и зачёт по немецкому. В общем, хорош уже прикалываться, Юр, давай-ка по серьёзному. Тебе ли не знать?! Вместе ведь при Грюнвальде-Танненберге столовались! Да и при Равенне [76 - Битва при Равенне (11.04.1512 г.) – главное сражение Войны Камбрейской лиги 1508 – 1516 гг.] публика суровая подобралась, мягко говоря, не барышни кисейные попиз*ить у завалинки встретились. Все ровны, как на подбор, – профессиональные убийцы, насильники, мародёры, с ними дядька Гастон [77 - Гастон де Фуа (10 (https://ru.wikipedia.org/wiki/10_%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D0%B0%D0%B1%D1%80%D1%8F).12.1489 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1489_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) – 11 (https://ru.wikipedia.org/wiki/11_%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8F).04.1512 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1512_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)гг.) – племянник короля Людовика XII (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%BA_XII), командующий французской армией в итальянской кампании 1511 – 1512 годов (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0_%D0%9A%D0%B0%D0%BC%D0%B1%D1%80%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8).] – Черномор! Хм… Рыцари без страха и упрёка, сорвиголовы, орлы! Одним словом – сборище конченых подонков, фикен их всех в арш! – на том запал и кончился, призадумался германец, репу зачесал. – Да-а-а… Збышка твоего сейчас уже, ясный пень, не припомню. Невысокого, видать, полёту гусёк был… Гвоздь в седле… В остальном же абсолютно вменяемые, адекватные ребята показались мне эти поляки: Повала, Пашко, Зындарм, Зигмунт… Помнишь, со злыми чехами из-за шлюх в кабаке схлестнулись? Грешным делом, думал, кирдык нам, до смерти изобьют! Собирался уж было подлые приемчики секретные применять, зарруга! А мог бы и спалиться. Да-а-а… Уберегло, хвала Вааглу! Всем в итоге на орехи досталось, но ляхи – молодцы, вписались тогда за нас. С базовыми инстинктами – нормалёк у них. Всё как у людей: пожрать, бухнуть, тёлку завалить, в морду дать кому-нибудь. Вера в Бога, естественно, повальная, но боле никаких там высоких идеалов. Бражничать, девок портить, мародёрствовать всегда приветствовалось. Зато бойцы классные! Сдюжили, сломали через колено тевтонскую военную машину! Это вам не хухры-мухры, это, между прочим, дорогого стоит! Не каждому войску под силу, вандаба-гааш! Мне, правда, не больно-то удобно было супротив земляков своих корячиться… Короче, в каждой эпохе, старичок, совершенно определённые жизненные приоритеты превалируют. Иначе не выжить. На дыбу ведь запросто угодить или ещё куда похуже. И здесь, сам понимаешь…
– Битте зер [78 - От bitte sehr! (нем.) – Пожалуйста!]! Понимаю, но и ты должен понимать. Сказочек о милосердных цивилизованных индейцах, типа благородного семейства Чингачгуков [79 - Чингачгук Великий (Большой) Змей – «благородный дикарь», герой ряда литературных произведений американского писателя, классика приключенческой литературы Джеймса Фенимора Купера (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%80_%D0%9A%D1%83%D0%BF%D0%B5%D1%80), происходящий из племени североамериканских (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%90%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%B0)индейцев (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%B9%D1%86%D1%8B) – могикан (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B5).], небось у Фени Купера [80 - Джеймс Фенимор Купер (15 (https://ru.wikipedia.org/wiki/15_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).09.1789 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1789_%D0%B3%D0%BE%D0%B4)– 14 (https://ru.wikipedia.org/wiki/14_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).09.1851) – американский писатель-романист, сатирик, мировой классик приключенческой литературы (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D0%BA%D0%BB%D1%8E%D1%87%D0%B5%D0%BD%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0).] начитался? Или не знаю, как там у вас его кличут…
– Чего отпираться-то, у него, у Купера.
– Так вот смею тебя уверить, нравы Дикого Запада мало чем от свонских отличаются. По крайней мере, в плане человеколюбия. И, чтоб ты понимал… гм… романтизма, соответственно, столько же. Уж поверь, я был там.
– Как же это? Времена-то разные, даже эпохи…
– Немного перефразируя Гераклита, примерно так: все течёт и движется и ничто не пребывает, лишь нравы людские неизменны. Уяснил? …Нет? Ну-у-у…
– Слушай, старик, что ты всё «нукаешь»? «Ну» да «ну», а к чему, почему – не пойму! Запряг, что ли?! Хм! Тоже мне, взял манеру идиотскую!
– Смир-р-рна! Стоять, бояться, отставить перебивать! Ты вот, брателла, хмыкаешь постоянно идиотски-многозначительно, я же при этом молчу, не зубоскалю?! Так имей, пожалуйста, уважение! Ну-у-у… – будто специально в воспитательных целях косноязычно протянул Маршал. – Вспомним… Ну вот хоть бы сцену в варьете из «Мастера и Маргариты» Булгакова. Ему-то ты веришь?! …Да? Значит, не всё ещё потеряно! Хотя лично я от этой вещицы, на морфии густо замешанной… мягко говоря, не кайфую… Больно попсовая, мейнстрима многовато… Ну ты не очень-то фрякай, а то сейчас как дам ногою по грудям! Это моё личное субъективное мнение! …Да, да, карты, денежный дождик, отрывание голов, фетишисты, всё такое прочее, и знаменитое воландовское резюме напоследок: «…обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…». Вот и мы о наболевшем квартирном вопросе. Всего-навсего иные аспекты постоянства нравов… – Юрий неспешно подбирал нужные слова. – Должен сказать, и те и другие, имеются в виду белые переселенцы и индейцы, – отморозки редкостные! Жестокие, беспощадные, весьма-весьма охочие до чужих баб, лошадей, огненной воды и абсолютно беспринципные, когда дело касается пригоршни-другой долларов. Оговорюсь, рассматриваем, разумеется, не осёдлый люд безропотный: белых, негров, китайцев, краснокожих – без разницы, им, колхозникам, всегда несладко жилось, а лишь тех, что по прериям в поисках лёгкой наживы гоцают. Много там лихого люда, дофигища! Потому-то мы, Маршалы, грёбаными дилижансами и не пользуемся. Зачем, скажи на милость, лишней неоправданной опасности себя и, соответственно, дело государственной важности подвергать? К тому ж медленные они зело, а в нашем деле, брат, скорость, оперативность иной раз решающее значение имеют.
Здесь Юра умолк, как бы пасуя, предлагая собеседнику проявить инициативу, возможно, перевести беседу в иное, более занимательное русло, но… Увы! Мяч так и остался лежать нетронутым на слегка примятом газоне. Делать нечего, окончательно разуверившись в своей затее, всосал с расстройства изрядное количество сомнительной свежести пива, страдальчески поморщился, прокашлявшись, продолжил:
– Грхм! И потом мы вроде беседу задушевную с Оли Бобкиной начали, точнее с причины отсутствия у тебя, красивого, сигарет, бубёныть! Или мне послышалось? Элементарный, казалось бы, посыл, да? А нагородил-то, наворотил – не просраться! И мусаку вспомнил, и индейцев, и Грюнвальд, и этого… как его… О, Гумбольдта Вильгельма Иваныча! Съел? …Гумбольдт, Хумбольдт, какая разница?! Да хоть Шмумбольдт, бл*дь, только в печь не суй! …Не знаю, ваше высокобродь, что ты там подумал, думал ли вообще, и как в вашей этой… Фатерляндии принято, но у нас, в России, традиционно в печь горшки суют, а не органы детородные! …Галине Семёновне незабвенной, опять же, дифирамбы пел, пел – не допел, теперь вот о поездах, борщиках, бульончиках какую-то хренотень, должно отметить, весьма аппетитную, выдумал! Грхм! Тебе волю дай, ты нам сейчас до кучи ещё и обо всех своих многочисленных обласканных барышнях песни военные споёшь. Знаем мы тебя! Хорошеньких, страшненьких, охваченных, неохваченных, всяких. Давай-ка лучше напрягись, братан, по существу! – вновь шумно сглотнув, плотоядно покосился на собеседника. – Закончи хоть бы одну мысль, а то жрать снова почти уже охота. Надеюсь, после крыс закусить чего-нибудь осталось? Проходил мимо, не обратил внимания, случаем?
Меж тем в редкие минуты успокоения души скучал, конечно же, наш неугомонный Маршал, как, впрочем, и все нормальные люди, по обычному неспешному существованию, когда без всякой суеты, бестолковых хлопот и нервотрёпки позволительно себе вот так по-человечески отправиться в путешествие на теплоходе, к примеру, от Москвы до Астрахани и обратно, дышать свежим волжским воздухом, посетить города славы русской, дивиться колокольням посередь морей глубоких, любоваться закатами в калмыцких степях раздольных или прокатиться на досуге, скажем, через всю страну на суперскоростном Восточном экспрессе, погостить недельку-другую в стольном городе Пиньине.
Бытует достаточно расхожих мнений в отношении понятий «жизнь» и «движение». От утверждений, назовём их для простоты понимания безапелляционно-функциональными, вроде: «движение это жизнь» или «жизнь это движение», что, кстати, согласитесь, отнюдь не равнозначно и вовсе не лишено смысла, до обывательски-спинальных, в различной степени коррелирующих друг с другом измышлизмов типа: «пешком от инфаркта», «бег от смерти», «бег от депрессии», «бег от целлюлита», далее по нисходящей: от любвеобильной тёщи, сварливой жены, злых кредиторов, чернобыльских мутантов, бешеной лисы Алисы, котища лишайного – Базилио, обнаглевших вкрай клопов-говорунов, муравьёв Ферд, Левшой подкованных вшей, блох, инфузорий грязных красных туфелек, вирусов-колобусов и прочей, прочей ахинеи.
Или вот ещё из перлов: «Наука – двигатель прогресса!». Не торговли, нет? Быть может, движитель? Как правильно? Что такое прогресс, и как его вообще куда-то двигать? Выходит, и задвинуть не грех? Задвигаем ведь эпизодически дружненько всей страной! Хе-хе! Мы же все всё знаем, всё понимаем и умеем. Особливо на кухне за рюмочкой. Семь классов прошли, ни в одном не задержались. Коты-хвастуны! Бакалавры, магистры, желторотые великие специалисты – молодые министры, советники бездарные, гааш! Ещё сам Лев Николаевич об этом говорил: «…Когда он сделался министром, не только все зависящие от него, а зависело от него очень много людей и приближенных, – но и все посторонние люди и он сам были уверены, что он очень умный государственный человек… Оказалось, что в нем ничего не было отличающего его от других малообразованных, самоуверенных чиновников, которые его вытеснили, и он сам понял это, но это нисколько не поколебало его убеждений о том, что он должен каждый год получать большое количество казенных денег и новые украшения для своего парадного наряда…».[81 - Л.Н.Толстой, «Воскресение».] К тому ж сомнений ни у кого ни в чём нет, ну вот нисколечко! Соответственно, и успехов – на понюшку табаку не наскрести. Потому-то в силу кажущейся простоты и избитости темы, во избежание ненужных словоиспражнений, думаю, не стоит особо заострять на ней своё драгоценное внимание, лишь слегка коснёмся одной, на первый взгляд, несущественной, но интересной, как представляется, её частности – «жизнь в движении».
Отчего-то в голову сей же момент лезет всякая чепуха в образе немолодой уже, стройнящейся леди с усталым, невыразительным, слегка помятым спросонья лицом, каждое буднее утро в слякоть и грязь, дождь и мороз, зарядив в наушниках бодрую попсу, с упорством, достойным куда лучшего применения, нарезающей километры постылой набережной Яузы, на бегу заполняя лёгкие бодряще-веселящей смесью выхлопных газов, пыли и паров противогололёдных реагентов. Куда? Зачем? Бог её знает… Бежит, между прочим, неграмотно – пятки вместе, носки врозь, зато в понтовом розовом с блёстками костюмчике от Адольфа Дасслера [82 - Адольф (Ади) Дасслер (03.11 (https://ru.wikipedia.org/wiki/3_%D0%BD%D0%BE%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).1900 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1900) – 06.09. (https://ru.wikipedia.org/wiki/6_%D1%81%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F)1978 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1978)) – простой немецкий (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F) сапожник, ставший всемирно известным предпринимателем, конструктором и производителем спортивной обуви, основатель компании Adidas (https://ru.wikipedia.org/wiki/Adidas).]. Стопу слегка вовнутрь надобно ставить, милочка, дабы большой пальчик ноги нагружен был и правильно работал! И ножку тянуть! Изящно, легко! Тянуть ножку, зарруга! Тьфу! Глаза б не глядели, бёдрами вихляет, точно кар-р-роста дефилирует! …И никакие мы не женоненавистники! С чего вы взяли, право слово? Ну, хорошо, хорошо! Пущай, для разнообразия, джентльмен окорочками теперь вихляет в голубеньком костюмчике от того же сапожника Ади или, положим, конкурента его, братца старшего, Руди [83 - Рудольф Дасслер (26.03.1898 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1898) – 27 (https://ru.wikipedia.org/wiki/27_%D0%BE%D0%BA%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F).10.1974 (https://ru.wikipedia.org/wiki/1974)) – немецкий предприниматель. Основатель фирмы по производству спортивных товаров Puma (https://ru.wikipedia.org/wiki/Puma_%28%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BF%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F%29), старший брат основателя фирмы Adidas (https://ru.wikipedia.org/wiki/Adidas) – Адольфа Дасслера (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BB%D0%B5%D1%80,_%D0%90%D0%B4%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%84).]. Не возбраняется.
Аналогичное, к слову, недоумение вызывают и настырные бичиклетисты, бичиклетоны [84 - От bicicletta (итал.) – велосипед.], бодро мечущиеся в плотном потоке уныло плетущихся автомашин. Тоже свежачком выбрались подышать? Молодцы, приветствуется! Так держать, паны спортсмены! В парке, скверике, на стадионе ещё допустимо как-то все эти дефиле понять и простить, но там же нам неинтересно, там же нас не зрит никто! Э-э-эх! Ничего не поделаешь, приходится ради публики великосветской всяку гадость вдыхать и глотать.
Помню, в садике детском любила детвора, чего греха-то таить, выхлопы автомобильные нюхать. Соберёмся, бывало, дружною компашкой младшегруппников вкруг старенького «Запорожца»… М-м-м-м! За уши не оттянешь! Давно это было… Потом клей в моду вошёл. Особой популярностью столярный пользовался. Редкостная гадость! Ещё битум жевали и лыжную мазь. Вкуснотища-а-а! В седьмом-восьмом классах портвейн молдавский розовый заборокрасительный для себя открыли, сигареты «Партагас» распробовали. Ужасть до чего термоядерные! Мало кому ведь удалось удачно соскочить, большинство ныне курят и бухают. Только тс-с-с-с! Никому ни слова! Кто-то даже, к несчастью, на коксу подсел, есть и такие, страшно подумать! – на герыча!
Некоторые же до сих пор вот просто нюхают. Идут и нюхают, крутят педали и нюхают, живут и нюхают. Маньяки какие-то, честное слово! В общем, бежать нужно из больших городов, милостивые государи, государыни мои. В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов [85 - А. С. Грибоедов, «Горе от ума».]! Короче говоря, дабы избегнуть дальнейших нездоровых подобных ассоциаций, слегка уточним предмет нашего обсуждения и попробуем определить его как-нибудь иначе, к примеру: «жизнь во время движения» или, ещё точнее, – «жизнь в передвижении». Смекаете, к чему клоним? Да, да, догадливые вы наши! – к вопросу о путешествиях.
«Путе – шествовать», шествовать в пути либо по оному. Казалось бы, идеальный вариант – по старинке, пешим ходом, не правда ли? Однако, при всём при том, согласитесь, теряется всякий смысл сказанного, поскольку в данном случае имеет место в основном занудливое пыльное передвижение и лишь чутка, в минуты кратких привалов, – она, жизнь. Следственно, не путешествовать в буквальном смысле, а разъезжать, странствовать нынче всё боле нам приличествует, и не пешкодралом, стало быть, но, разумеется, и не на чём попало. И уж никоим образом не в аэроплане!
Какое же это, сами посудите, путешествие приятственное, когда любая самая малейшая дрожь в крылышках, ямка воздушная, теплящийся где-нибудь в двигателе проказник-огонёк, не приведи господи, непогода, громы-молнии за окошком к панике внутренней, смятению душевному приводят, а?! Сидят милы человечки взаперти всем гуртом, будто опарыши в чреве рыбины диковинной, глаза выпучили, ни живы ни мертвы, в подлокотники кресел спасительных вцепились, аж костяшки пальцев побелели! Плавали, знаем! Не дай боже, турбулентность ещё какая серьёзная на пути следования образуется, некоторые тут же под себя мочатся со страху! Лишь девочка в бизнес-классе, по издревле сложившейся традиции, уста младенческие широко разверзнув, истину глаголет дурниной: «Папа просил передать вам всем, что театр за-кры-ва-ет-ся!!! Нас всех тошни-и-ит!!!» [86 - Д. И. Хармс (Ювачёв), «Неудачный спектакль» (с измен. автора).]
И нет в том ничего зазорного, постыдного, ибо ни остановиться, ни передохнуть, ни выйти по необходимости, ни воздуха свежего глотнуть. Пакетики, на крайняк, специальные предусмотрительно каждому пассажиру уготовлены. Ура, последние поблёвышки! Кайф? Дык не пакетом единым гигиеническим жив человек! Нету, понимаешь, стоп-крана в аэроплане, форточек тоже нету, гальюн один на всех и потолки низкие, на психику давит! Разве ж то жизнь? В тюрьме, уж извините за сравнение, и то в чём-то комфортнее, хоть форточки в камерах имеются! В остальном же всё довольно схоже, единственно, материалы отделочные менее качественные. Хотя… Это ещё поглядеть надобно, в какой-такой тюрьме. Ежели в норвежской, датской или, к примеру, голландской, так и вовсе не факт, что в ином раздолбанном расейском многоместном кукурузнике интерьер лучше. Вот и выходит не путешествие, а самое что ни на есть хоть и кратковременное, но заточение, усугублённое ко всему прочему невыносимо долго тянущимися часами тягостного ожидания… хм… мягкой посадки.
К тому ж не стоит сбрасывать со счетов и братка-супостата, разбойничка лихого, коварно притаившегося за кочкою болотной с дружком своим закадычным – Бяком. Нет, постойте-ка, что-то здесь не так… Может, Быком? Фрёкен Боком? Просто Боком? Каким: левым или правым? На спинке, на животике? Неужто рачком?! Гм! Кто о чём… Совсем память ни к чёрту! Призадумаешься тут. Нда-а-а… Буком! Конечно, Буком! По паспорту – «Бук-М1», кажется… Бьют, правда, в подобных случаях не по паспорту. Та-а-ак… Что там на очереди-то? Ага! Автомобильки, значит…
По своей идеологии, на наш взгляд, весьма близки к мотоциклистам, рикшам, осликам, прочим гужевым и не очень участникам дорожного движения и, как это ни странно, к велосипедистам с пешеходами. Оттого-то, наверное, завсегда меж ними жуткий антагонизм наблюдается! Хе-хе! Никак асфальт поделить не могут. Бьются, бьются и бьются! Безостановочно! Смеем, однако, утверждать, что все вышеперечисленные средства передвижения, включая, разумеется, и автобусы, мало приспособлены для продолжительных вояжей, коль скоро у вас не дом на колёсах, а за рулём кривляетесь – вы, собственной персоной. Ибо важнейшие образующие настоящего, будем говорить, правильного странствия – это, с одной стороны, определённая свобода действий, позволяющая чувствовать себя достаточно комфортно, как то: ходить-бродить, есть-пить, курить, спать, чистить зубы, флиртовать с женщинами, бесцельно валяться, газету читать на унитазе и всё это, заметьте! – в процессе беспрерывного движения к конечной цели путешествия. С другой – некоторая подневольность, заключающаяся в безусловном следовании к той самой цели.
Скажем так: «по рельсам» – в переносном и, вполне допустимо, буквальном смыслах. Подневольность, разумеется, не столь однозначная, нежели в самолете. Какая-то вариативность, согласитесь, всегда для самоуспокоения присутствовать должна. Тормоза, к примеру, остановки, полустанки, пристани, порты, вокзалы, наконец. Помните? – «Постой, паровоз, не стучите, колёса, кондуктор, нажми на тормоза-а-а!». Всегда ведь есть маза послать всех куда-то глубоко в арш, дёрнуть стоп-кран, сойти во чистом поле, удариться оземь и рыдать от счастья, что спустя пару часов нас не окажется под обломками сошедшего с рельсов состава. Никто и никогда, правда, в здравом уме подобного не исполнял, только в кино, но… Именно такой качественный синкретизм, сочетающий более-менее человеческие условия пребывания с пусть и абсолютно иллюзорной, но всё же какой-никакой возможностью влиять на собственную судьбу, без сомнений, способствует умиротворённо-рассудительному, в чём-то медитативному, правильному настрою путешественника на, собственно, само путешествие.
А какая, скажите пожалуйста, в малолитражке, переполненном автобусе или, ещё веселее, – в кузове грузовика-рефрижератора может быть свобода действий? Смешно, господа! Чтоб, значит, одному пассажиру нужду, извините, малую справить, всем тормозить приходится. И не надо лишних слов насчёт автобусов – туалеты, как правило, в них не фунциклируют! Тампоны, знаете ли, всяческие им мешают, прокладки, иногда целые памперсы. О как! Подытожив вкратце, позволим себе предложить вашему вниманию следующий тезис: всецело предаваться благостному восприятию проплывающих мимо красот кайфово лишь в некоей гармонии с заведённым положением вещей, максимально вне зависимости от сиюминутных закидонов и прихотей окружающих. Вот наконец-то и подобрались мы вплотную, братья, сёстры ненаглядные мои, совершенно, прошу отметить, естественным и непринуждённым путём, к столь любимому бундесовым желчным старикашкой средству передвижения, наиболее, кстати, и на наш неискушённый взгляд предпочтительному для странствий с удобствами, а именно: поезду и чуть менее подходящему в силу безусловной конструктивной схожести со своим печально знаменитым прапрадедушкой – «Титаником» – кораблям, яхтам, катерам, матрасикам надувным, прочим водоплавающим. Достойная жизнь в процессе передвижения на оных вполне, вполне возможна.
И можете теперь сколь угодно с пеной у рта обкричаться, что самолёт – самый быстрый и комфортный вид транспорта, фига с два кто в душе с вами чистосердечно согласится! Быстрый – без сомнения, для жизни же, кто бы что ни говорил, абсолютно неприспособленный. Так… Шмыг туда, шмыг сюда… В общем, баловство одно, никакой вдумчивости, можно сказать, основательности.
– Извольте! Пожрать принесут, только свистни! …При чём тут крысы? Здесь вам не тут, между прочим, здесь вам приличное заведение! …А-а-а-а, шутить изволите! Так бы сразу и сказал! Шутник, бл*дь… Ты что, старик, реально голоден? Серьёзно?! – привыкший по понятным причинам к вынужденной сдержанности в еде, Роланд искренне недоумевал. – Честное пионерское? Да вас, батенька, проще отравить, чем… Закончу-ка я сперва, с твоего высочайшего соизволения, добро? Спасибо, к слову, что напомнил про мысли мои путаные о Галине Семёновне. Та-а-ак… В конце же концов, торжественно обещаю и клянусь, дойдет и до тебя, жирафа лабытнангского, тончайшая… хм… кармическая связь промежду мамой Галей, мной, Губкой Бобом и отсутствием у меня в данный конкретный момент сигарет. Без которых я жить не могу!!! – взвопил вдруг и тут же затух. – Это всё к чаю, вместо сладкого. Не возражаешь? Хвала Вааглу, а то, глядишь, расплакался бы с расстройства! …Почему лабытнангского? То ж крупнейший жирафий заповедник в Европе. …Не в курсе? …Всё, кстати, твои дурацкие подстаканники!
– Мои?! Не оборзел ли ты, брат? Я разве вслух? Подумал всего лишь… Хватит мне здесь голову морочить, фокусник недоделанный! Это ты со своей жрачкой… этой… как там её… вагонско-ресторантовской, о! Разводилово дешёвое!
– Ладно, ладно, старик, поприкалывались и будет. Слушай лучше дальше о нас с Галиной Семёновной, не то мы так никогда и не закончим. На веранде, значится, если мне память не изменяет, уединились мы, да? Слава богу, нашлись! А вокруг нас как раз те самые курочки суповые домашние упитанные, осоловевшие от изобилия сладостной халявы, лениво переваливаясь с бочка на бочок, ходили-бродили там-сям, поклёвывая задумчиво-философически, и неслись прямо в жирный чернозём. Аромат акации, разливаясь в прохладе вечерних сумерек, перемешивался с дыханием цветущих роз, иных разнообразнейших медоносов, прочей остывающей тучной пряной зелени и, проникая через лобные носовые пазухи глубоко-глубоко в сморённый сытной трапезой мозг, окутывал сознание вуалью сантиментальности, пробуждая ностальгически бесплодное мыслеблудство…
«Пророчат осени приход
И выстрел в отдаленье,
И птицы взлёт среди болот,
И вереска цветенье,
И рожь, бегущая волной, —
Предвестье урожая,
И лес ночной, где под луной
Я о тебе скучаю…» [87 - Р. Бёрнс, «Конец лета», пер. С. Я. Маршака.]
– Охохошеньки хо-хо! А вы, батенька, оказывается, знатный рифмоплёт! Цветик-приветик! Скучает он, понимаешь! Сам-то понял, чего сморозил? Выстрел ещё какой-то…
– Да было б тебе известно, чудище-ракузище безграмотное, автор сего стихотворения ни на йоту не твой покорный слуга, а замечательный шотландский поэт Роберт Бёрнс!!! Заслуженный, осмелюсь утверждать – народный! Настоящий! Не какая-то там второразрядная самогонка, именуемая в простонародье скотч виски, – фикен тебя! – и не обоссанный, застиранный до дыр килт [88 - Килт – традиционная одежда горцев Шотландии. Представляет собой плиссированный кусок ткани, обёрнутый вокруг талии и бёдер, грубо говоря – мужская юбка.] есть истинные символы Шотландии, улавливаешь?! Но Поэт! Поэтище! Певец народа! – Рола явно так и подмывало добавить ещё что-нибудь откровенно нетолерантное, виктимное, но, будучи всё-таки человеком благоразумным, к тому же значительно старше своего собеседника, вовремя одумался. – Не перебивай, пожалуйста. Сколько уже об том просить? Вникай, шалопут! Мнэ-э-э… – обстоятельно поковырявшись в носу, страдальчески гримасничая, выдрал оттуда изрядный клок шерсти и, с удовлетворением исследовав, бросил в камин. – Нда-а-а… Бражники барражировали, значит, цикады звенели оголтело. Да так задорно, близко, что вздумалось, словно в детстве, попытаться изловить хоть бы одну. Сходил, искал в ветвях, листве. Как всегда – безрезультатно. Великое множество шебутных насекомых весело хрущали, жужжали, скрежетали, шелестели, не нарушая притом всеобщей умиротворённости погожего тёплого августовского вечера. Словом, вечный кайф! Тогда-то любопытство моё и было полностью удовлетворено с томиком Чехова в руках под милым архаичным зелёным абажуром, поросшим местами редкими, чудом сохранившимися ободранными кистями. Сначала о пиндосах поговорили, затем о бренности и ничтожестве, о бесцельности жизни, о неизбежности смерти, о загробных потёмках и прочем, прочем, прочем…
– Эй! Эй! Эй! Остановись уже, песнопевец… хм… эвфуистический! Оля Бобкина-то здесь при чём?
– Ага-а-а! Чирей на пятке! Интересно стало, да? Слушай сюда! Помнишь наши традиционные школярские оргии с буфетом и прекрасными вакханками? Самое начало осени, тепло ещё, снимали какой-нибудь захудалый пансионатишко, день рождения курса, посвящение в студенты, всё такое… Надо ж однажды было такому приключиться, ближе к концу пьянки, значит, когда все накирялись уже изрядно, подъехала мадам Оля ко мне на хромой кобыле. Так, мол, и так, хочу секса с вами! О как! С места в карьер! Шайссе! Хочу и всё тут! Вы с Жанкой к тому времени пару часов уже варакались где-то в куширях, вандаба! Короче, скучалось мне. В выпускной год сие знаменательное событие произошло, как сейчас помню. Не то чтобы студенток хорошеньких мало тусилось, скорее наоборот! Так уж вышло, просто рядом экземпляров достойных не оказалось. Ни души, хоть ты тресни! Одиночество, скажу я тебе, старичок, пусть и весьма кратковременное, – жутко тяготящая штука! Особенно глубоко подшофе. Любой живой душе возрадуешься! Хоть кошечке-хромоножке, хоть таракашечке! Ну… Сбегал твой покорный слуга в корпус за одеялками и вдул ей, так сказать, от нечего делать, разочек чёрт-те где за теннисными кортами, в кустиках. Думм моя копф! Ближе, сам понимаешь, все тёплые местечки заняты были. Тобой же и тебе подобными, зарруга! Ничего, между нами, мальчиками, хорошо пошло, вертлявенькая шикса оказалась, ласковая. И вот, значится, когда лежали, отдыхали мы, звёздное небо разглядывали… Я, чего греха-то таить, наверняка еще трахнул бы девушку разок-другой-третий… четвёртый… спьяну-то, а там, глядишь, будучи человеком честным, порядочным, сдуру и женился б! Как тебе раскладец, а? Вандаба! Всё одно, почти сразу командировка светила длиною в целую жизнь… Так оно впоследствии, кстати говоря, и вышло, сам видишь. Э-хе-хе! – вздохнул Роланд с облегчением. – Кабы бестолковка о мусаке бодягу не завела… Мол, тем самым летом, когда, по всему выходит, мы пыль на полигонах раскалённую глотали, оне с подружками в Греции в рекреациях прохлаждалися. В общем… Слово за слово, значит… А сиськи, отдадим должное, классные у неё, большие, крепкие! Стал взбухать у меня потихоньку, примерился было снова уже на тётеньку залезть… Тут-то Оля о любимом своём греческом блюде – мусаке, о запеканке картофельной с мяском мне и поведала! Я вначале вежливо так подправил – позвольте-с, позвольте-с, мадам, то ж баклажаны! Она – ну ни в какую! Вспомнилась мне сразу Галина Семёновна, фраза её эпохальная. Вдохновило! Снова в бой – позвольте-с, мадам, вы не правы!! Она снова – ни в какую! Упёрлась, кусок баранины, что твоя ослица Буриданова! Шайссе! Нашла коса на камень! В результате милого обсуждения ейных греческих каникул, переросшего, как зачастую меж фордыбаками [89 - Упёртый, капризный, привередливый человек (прост.).] бывает, в бранную перепалку, послал я госпожу Бобкину на х*й открытым текстом и свалил с гордо поднятой головой, бросив, к стыду своему, каюсь, расстроенную голую женщину на произвол судьбы, ночью, вдали от родного дома, фактически ведь посередь дремучего тёмного леса. Пусть и не красавицу, но всё ж женщину! Говнюк, одним словом! Дрек мит пфеффер!
– Вот уж говнюк так говнюк, бубёныть! Всамделишный, без подмесу!
– Сам знаю! Поутру протрезвел, значит, опомнился, да-а-а-а… Со всех ног, сколь мочи, бросился было на поиски туфельки хрустальной, дабы извиниться за поведение своё свинское непотребное. Куда там! Видать, той же ночью и сбежала в тыкве своей прынцесса. Курва матка боска!
– Всё равно непонятно…
– Тормоз ты, Юрка! Где она сейчас трудится?
– Я же сказал – где-то по хозяйству.
– А точнее?
– Чёрт её знает! Как-то не интересовало меня.
– Вот-вот! А трудится девушка, к твоему сведению, в Управлении технического обеспечения и снабжения. В частности на ней всё трансграничье. И здесь не повезло зайчику. Трансграничье – закрытая зона. Никаких тебе командировок, пикников, увеселительных поездок. Скукотища! Всё строго по Инструкции. Положено дважды в месяц грузы технические отправлять – будьте любезны! Не положено – хрен вам в нос вместо сигарет! Всякие там нормативы, экономия электричества, энергии перехода, прочая шняга… Ну… Кому-то в порядке исключения, может, чего-нибудь дополнительно и перепадает. Гм! Уверен, что перепадает! Только не мне, сам понимаешь.
– Что, не простила до сих пор?! Впечатлительная девушка! Злопамятная, бубёныть!
– Знаешь… Чего уж тут… Ещё пару-тройку раз на больную мозоль наступал ей… Случайно, гадом буду! Язык мой – враг мой!
– Тогда, пожалуй, понятно… В двух словах объясниться можно. Нагородил-то, нагородил!
– А попиз*ить?! Скучно же!
– Дел, что ли, нет других? Болтун – находка для шпиёна!
– Какие ещё шпиёны? Зарруга-гааш! Разве что гемурские. Перекурить бы, как считаешь?
– Ладно, закуривай, бедолага! «Сержантский «Кэмел». Настоящий, без фильтра. Насколько помню, твои любимые… Постой, здесь вроде табака покамест ещё не знают? Вдруг увидит кто? Или унюхают?
– Унюхают? Ты смеёшься? Добавим ко всему этому жуткому смраду немного запашка благородной смеси турецкого и вирджинского табаков. Никто и не заметит в общем букете, будь спок! Угощайся, брат.
– Спасибо, не курю. Бросил.
– Твой выбор. А я вот никак, – Роланд наконец-то длинно затянулся, медленно-медленно выпустил дым, ещё затянулся, и ещё, некоторое время безмолвно блаженствуя с закрытыми глазами. – Ка-а-айф! Два дня без курева. Альбтраум! Ты лучше бы покурил, дружище, ибо непонятно, сможешь ли когда-либо ещё это сделать.
– Хватит уже загадками говорить! В чём дело-то?!
– Дело в том, что никакой ты не Претон, мать твою! – взорвался внезапно собеседник, даже глаза непривычно нервно заблестели. – Никакой грёбаной не королевы! Зарруга! Ты – вообще никто и звать тебя никак! Вернее, конечно же, кто – Юрий Иванович Ширяев, вот кто! Конь в пальто! Аж цельный Маршал Конфедерации! Ах-ах-ах! Только здесь, позволю себе утверждать, всем насрать, чтоб ты знал, кто есть такой Маршал, куда он пошёл, зачем… Ни почёта тебе, ни уважения, ни одного маршальского офиса, где впору было бы вот хоть такусенькую малипусенькую боевую группу быстрого реагирования на всякий пожарный держать! Тебя что, не предупреждали?!
– Хорош орать, успокойся уже! Тише! Давай по порядку.
Воцарилась необычайная тишина. Такое впечатление, что в соседнем помещении закончился киносеанс. Отлучившись на пару минут куда-то в темноту, Рол благополучно вернулся, сел напротив, положив рядом два коротких меча в ножнах.
– Что это ещё? Зачем?
– На всякий пожарный. Мои кацбальгеры [90 - Кацбальгер (нем. Katzbalger – кошкодёр) – короткий меч для ближнего боя с широким клинком и сложной гардой в форме восьмёрки. Также известен как ландскнетта.]! – погладил ножны, в голосе нотки затаённой гордости. – Если помнишь, я умею с ними обращаться!
– Ничего не понимаю!
Снова дали кино. Публика в зале зашебаршилась, загалдела, стало спокойнее на душе.
– Сейчас поймёшь! – самообладание вернулось к говорящему. – Видишь ли, Юра… Хир ист, дружище, мюлль вендунгн [91 - Hier ist M?ll wendungen (нем.) – Здесь такая фигня получается.]… Ты дядя взрослый уже, миссия у тебя не первая, дай бог, не последняя, сам прекрасно должен понимать, что к чему. По Инструкции к моменту прибытия какого-либо агента в пункт назначения, то есть в данном конкретном случае сюда, в Свон, у меня, как принимающей стороны, на руках должно быть собрано буквально всё, до самых несущественных, казалось бы, мелочей, железобетонно обеспечивающее его легенду. По идее, вернее, всё по той же Инструкции, любой вновь прибывший должен выйти из камеры перехода уже полностью экипированным, всецело мотивированным, заряженным, будем так говорить, на выполнение основного задания. Ничто не должно ему воспрепятствовать! Я же всего-навсего призван осуществлять техническое обеспечение, сопровождение соответствующих психостатических процессов доставки в этот мир, к примеру, тебя, красивого, и, быстренько снабдив всем жизненно необходимым, обязан максимально оперативно выпроводить за пределы пункта перехода. Обязан! Догнал? Потому как от стабильной работы этого самого пункта пресловутого зачастую жизни человеческие зависят, результаты кропотливой работы огромного количества людей. Ты торчишь в рабочей зоне уже без малого сутки! Вандаба! Я работать не могу!
Юрий, несомненно, знал Инструкцию. Знал назубок, каждую буковку, каждую запятуечку. Он и сам мог бы всё это без запинки рассказать. Но сейчас ему отчего-то не хотелось перебивать, а хотелось слушать монотонное бухтение Роланда, чуть подзабытое, в то же время очень близкое, почти родное, представляя себя где-то там, в Берлине, молодым, в полупустой аудитории Академии, в ожидании чуда весны…
– …Кроме того, Ури, прошу учитывать, это ведь трансграничная область, через неё множество путей проходят, среди которых, что вполне ожидаемо, – туева хуча нелегальных. Само собой разумеется, и плотность переходов ощутимо выше обычного. Притом что в отличие от Конфедерации, где железною рукой бравых ребят из Корпуса Маршала, в частности, вашей, сэр, – честь вам, кстати, за это и хвала! – установлено некое подобие порядка, в здешних краях шарахаются все кому не лень! Контрабандисты, авантюристы, садисты, мазохисты, онанисты, преступники-рецидивисты, экстремалы всех мастей, разные сущности непонятные. Да-да! Не удивляйся! Казалось бы, раздолье для вашего брата! Работы невпроворот! Да только ручки коротки! Ты не поверишь, но моё оборудование, случается, по нескольку десятков раз за день фиксирует возникновение либо, если хочешь, исчезновение новых каналов. Не угнаться! Дас ист фантастиш [92 - Das ist fantastisch! (нем.) – Это фантастика!]! Здесь, в вонюче-дремучей средневековой Тмутаракани?! Холи шит! Уму непостижимо! Звёзды на небе зажигаются! Значит, это кому-то или, быть может, чему-то нужно? В том-то и кроется, сдаётся мне, причина посещения вами, Господин Маршал, старинного своего знакомца, меня то есть. Даже спрашивать не буду, с какой конкретно целью, да ты нипочём и не расскажешь.
Чудо весны сменилось знойным летом, скоро осень. Пора просыпаться!
– Нет, не расскажу, Рол. Меньше знаешь, лучше спишь. Лирики многовато, нельзя ли ближе к телу?
– Я же не просто бла-бла-бла, хочется подоходчивей объяснить. Вы, маршальские, из-за своей важности непомерной, корпоративного гонора, такой… пупземлистости, что ли, иной раз простые человеческие проблемы с большой неохотой воспринимаете. А иногда, знаешь, неплохо бы…
– Знаю, знаю! – отмахнулся устало. – Воспринимаю, как есть, точнее, как могу. Резину не тяни!
Страшная догадка тихонько, но весьма настойчиво постучалась в закалённое годами изнурительных психологических тренингов маршальское сознание, огрубевшее, выхолощенное, защищённое выкристаллизовавшейся в каждодневной беспощадной борьбе во благо Конфедерации непоколебимой уверенностью в собственных силах. Маршал не боится смерти! Маршал – боец до мозга костей! Маршал обязан выполнить поставленную задачу, даже ценой собственной жизни! В этом смысл его существования. Самое же страшное – зряшно окончить свои дни где-нибудь под забором, забитым до смерти озверелыми аборигенами, словно бродячая собака…
– Э-э-эх, Юра, Юра! – тяжко вздохнул Роланд. – Где-то что-то сбойнуло в системе, понимаешь? Замкнуло и перегорело. По расхлябанности ли, злому умыслу, винтик, может, какой не докрутили, гаечку… И покатилось под откос общее дело, точно снежный ком, нехорошестями обрастая. И прикатилось к нам, сюда, в Свон, в виде абсолютно необеспеченного, неприспособленного к выживанию в здешних суровых условиях конфедеративного Маршала. По совместительству закадычного приятеля моего, без преувеличения можно сказать, друга… Когда-нибудь компетентные службы, несомненно, во всём досконально разберутся, накажут, кого следует, допускаю, убьют пару-тройку челов. Сейчас же… Вас зайн золь, шикт зищ воль [93 - От Was sein soll, schickt sich wohl (нем.) – Что должно быть, то и случится.]… Короче, нет у нас с тобой никаких вещных или любых иных убедительных свидетельств принадлежности товарища Ширяева, точнее, Гра… Ах, какого товарища! – к славной когорте Претонов Свонских. Вот ведь загвоздка в чём! Нету ни одного не то что подтверждающего, хоть бы чуточку намекающего на то документа! Какого-нибудь обгорелого обрывочка пергамента, строчечки, пусть и водой размытой, с именем, титулом твоим! Ни-че-го! Ни-че-го-шень-ки! Доннерветтер! Поэтому кури, если есть что! …Мне б нажраться! Да разве ж пойлом туземным набухаешься, по-нашенски, по-плохишски, в соплю?! Дистиллятор, к слову, хороший припрятан у меня, а толку-то? Бражку на чём ставить, на бурячке местном? Пробовали, бр-р-р-р!
