скачать книгу бесплатно
– Да, хозяин, – я послушно кивнула, насколько позволяла его хватка.
– Одежду пока не заслужила, – добавил он и жёстко усмехнулся. – Кроме этой.
Охотник вытряхнул на колени из мешочка какое-то украшение, как поняла по блеску, а ещё, к нему крепилась цепочка… Когда мой хозяин расправил его перед моими глазами, дыхание перехватило, а во рту появилась горечь. Ошейник. Широкая кожаная полоска, снизу украшенная подвесками с камнями – так понимаю, бриллианты. Со стороны застёжки крепилась длинная цепь с довольно крупными звеньями, а застёгивалось это украшение на маленький замок. О, дьявол. И… мне его постоянно носить?..
– Наклонись и волосы убери, – скомандовал Охотник, не сводя с меня взгляда, его усмешка стала шире, а на лице мелькнуло удовлетворение.
Я подобрала волосы и упёрлась лбом в подлокотник кресла, чувствуя, как тёплая, слегка шершавая кожа плотно обхватила шею. Прохладная цепь скользнула по спине, после недавней порки и регенерации остававшейся всё ещё очень чувствительной, и пришлось прикусить губу, чтобы не зашипеть. Ошейник не мешал дышать, но при этом хорошо ощущался, не позволяя забыть о собственном положении. Замок закрылся с тихим щелчком, и ключ, естественно, остался у Охотника. Я выпрямилась, даже не заметив, как мои пальцы вцепились в мех. Сердце гулко билось в груди, и эмоции обуревали самые противоречивые. С одной стороны, возмущение всё же присутствовало: он меня в таком виде везде собрался таскать за собой?! С другой… Осознание, что я его собственность, заставляло внутренности сжиматься в сладкой истоме, а между ног всё становилось предательски влажным. Он Охотник, это правда, но – и мужчина тоже. А я – женщина, суккуба, соблазнение у меня в крови. Моей проклятой крови, которая хотела теперь именно этого мужчину и больше никого. Она жаждала подчиниться ему, жаждала его удовольствия, потому что это будет одновременно и моё тоже. Чёрт, чёрт, как всё сложно-то…
Охотник некоторое время изучал меня, потом отправил в рот кусочек сыра, прожевал и с удовлетворением произнёс:
– Неплохо смотришься. Эту штучку я забрал у одного из ваших перед тем, как убить его, – непринуждённо добавил мой хозяин. – Он собирался надеть её на свою жертву. Я подумал, что тебе она очень подойдёт, куколка.
Он пребывал в благодушном настроении, уловила я. Злость отступила, и теперь ему было любопытно, что за зверушку он подобрал. Что ж… Это хорошо. Может, вспомнит, что я и обычной пищей питаюсь.
– И как часто тебе требуется утолять голод? – последовал вопрос, пока ленивый взгляд Охотника скользил по мне, рассматривая.
Чёрт. Под ним соски моментально собрались в тугие горошины, выдавая с головой, и дыхание участилось. Тело едва не изогнулось, раздвигая колени в приглашающем жесте, возбуждение проснулось, и я чуть не выдрала клоки шерсти из шкуры, удерживая себя на месте. Не думаю, что, показывая свои эмоции, привлеку его внимание. Вопрос, Рианна, тебя спросили. Я незаметно сглотнула и сосредоточилась на разговоре.
– Раз в несколько дней, – послушно ответила, и даже голос не подвёл. – Но… тогда надо сразу много, – запнувшись, пояснила, чувствуя себя немного неловко – до сих пор я никому не рассказывала особенности моего существования. – И есть риск сорваться. А если по чуть-чуть каждый день, то всё в порядке, – пробормотала, отчего-то смутившись и опустив голову.
Щекам стало жарко от прилившей крови, волнение скручивалось в животе в спираль, и её острый кончик упирался прямо в горячо пульсировавшую чувствительную точку.
– Понятно, – протянул Охотник. – Что ж, учту.
Воцарилось молчание. Он смотрел на меня, я старалась справиться с эмоциями и сохранить дыхание ровным. Уставилась в одну точку, разглядывая узор на обивке кресла, с большим усилием заставляя пальцы расслабленно лежать на бёдрах, хотя очень хотелось впиться ими в тело и… раздвинуть, чёрт возьми, колени. Когда Охотник вдруг молча протянул кусочек копчёной ветчины, я сначала не поверила глазам. Аромат мяса щекотал ноздри, я чуть не захлебнулась слюной, не понимая – меня дразнят, что ли? Живот предательски заурчал, усилив моё замешательство и смущение.
– Ешь, – повелительно бросил мой хозяин.
Просить себя дважды я не заставила, и плевать, что меня как собачку, кормили с рук. В какой-то момент накатило умиротворение, я едва не жмурилась, уплетая кусочки ветчины и сыра, и мелькнула даже мысль, что если сейчас почешут за ушком, замурлычу, как кошка. Мне даже протянули бокал вина, разрешив сделать несколько глотков. Потрясающе… Порка примирила Охотника с тем, кто я такая?
Странный ужин закончился, мой хозяин поднялся и подошёл к камину – длина цепи позволяла мне остаться у кресла. Покосившись на меня, мужчина прикрепил конец цепи к завитушке сбоку на каминной полке и негромко произнёс:
– Ошейник могу снять только я. Тронешь цепь, попытаешься сбежать – твоей спальней станет камера в подвале, а трахать тебя будут те, кого найду на улице, – отстранённое выражение в его глазах убеждало лучше всяких слов, что он так и сделает.
Я покачала головой.
– Я не сбегу, хозяин, – тихо произнесла в ответ.
И не потому, что боюсь наказания. А потому что хочу быть рядом с тобой, вопреки всему.
Глава 8
Рэймон лежал в постели, заложив руки за голову, укрытый до пояса одеялом, и смотрел на… рабыню. Она лежала на шкуре, подтянув колени к подбородку и подложив локоть под щёку, глаза были закрыты, дыхание ровное. Спала? Охотник сжал губы, сдержав раздражённый вздох. Суккуба. Демоница с проклятой кровью. Молоденькая, ей лет двадцать пять, не больше. Если она никого не убивала, то её внешность соответствовала возрасту, и взрослела она лишь чуть медленнее, чем обычные люди. А Рэй почему-то поверил, когда она заявила, что не убивала. Страх в широко раскрытых, бездонно-синих глазах был искренним. Зверушка в самом деле… питалась аккуратно. И чёрт его знает, почему рука не поднялась прикончить. Ещё меньше Рэймон понимал, зачем сделал её своей игрушкой. Точнее, как раз, слишком хорошо понимал.
Глаза охотника сузились, в душе заворочалась досада пополам с вожделением. Стоило вспомнить, как она извивалась под ударами плётки, как кричала… Рэй с перерывами выдохнул, сглотнув вязкий ком. Её кровь пахла цветами, и так хотелось лизнуть, попробовать, какая она на вкус. Как может такое порочное существо пахнуть так… нежно?! Как она вообще смеет действовать на него, как сильнейший наркотик?! Видит бог, Рэймон пытался вызвать в себе отвращение к ней, раз за разом повторяя, что она – суккуба, проклятая кровь, потаскуха, через которую прошло множество мужчин. И она использовала их, чтобы пополнять свою энергию. Но, чёрт возьми, пока он не узнал, кто она такая… Им было безумно хорошо. Его член моментально напрягся, едва охотник вспомнил, как упруго сжималась попка девчонки вокруг него. Как она подавалась навстречу, насаживаясь на ствол до упора, и ох, как же сладко кончала! Он даже не сразу ощутил, что происходит, настолько сильными были его собственные эмоции, да и потом никакой слабости не осталось. Лишь удовлетворение в первые мгновения и желание продолжить, попробовать другую её дырочку, заставить снова кричать под ним…
Рэймон сжал руки в кулаки, чувствуя, как моментально напрягся член, и по венам рванулось желание. Подмять под себя, войти в горячую глубину. И чем больше он злился на себя за то, что хочет её, тем сильнее становилось возбуждение. Взгляд охотника медленно скользил по плавным изгибам тела, и пальцы зудели от желания смять упругое бедро, сжать тёмный сосок, сделать ей больно. Наказать за власть, которую эта суккуба имела над ним. Такая хрупкая, нежная, послушная. Совершенно не похожая на тварей, которых он убивал. Рэй шумно выдохнул, едва контролируя себя, и тут она распахнула глаза. Он невольно замер, чувствуя, как гулко колотится сердце, тело напряглось, а в паху болезненно заныло.
Игрушка – он даже не знает, как её зовут, – медленно выпрямилась, не сводя с него взгляда, и неуверенно улыбнулась.
– Позвольте помочь вам, хозяин, – робко произнесла она, и Рэймон вздрогнул. – Я не возьму ничего, мне не надо… Просто сделаю вам приятно, если разрешите… Так, как вам захочется.
Она знала. Знала, что с ним творится. В ушах взревели трубы, охотник чуть не задохнулся от горячей волны, залившей низ живота. Член буквально закаменел, сдерживаться стало почти невозможно. «В самом деле, почему нет? Она – моя рабыня, игрушка, почему я не могу воспользоваться ею?» Он же не собирался кормить её, или тем хуже, делать ей приятное. Рэймон медленно улыбнулся, от предвкушения мышцы внизу живота завязались узлом. Он откинул одеяло, явив красноречивое свидетельство своей готовности, подметил, как расширились зрачки суккубы и приоткрылся её ротик. Рэй чуть не охнул от очередной волны возбуждения, испарившей кровь. Последние сомнения исчезли, и осталось лишь вожделение к этой покорной игрушке, готовой сделать для него всё. Даже стерпеть боль и наказание за свою порочную натуру.
Рэймон сел на край кровати, широко раздвинул ноги и поманил рабыню к себе. Она встрепенулась, на лице отразилась неподдельная радость, и у охотника отчего-то на несколько мгновений сладко сжалось в груди. Она тоже его хотела… Чёртова соблазнительница, порочная дрянь.
– На коленях, – негромко приказал он, наслаждаясь её покорностью и собственной властью над ней.
Игрушка встала на четвереньки, красиво оттопырив попку, и это получилось у неё так естественно и грациозно, что Рэймон пожалел, что не видит, как она смотрится с другой стороны. Открытая и наверняка тоже возбуждённая, влажная. Его пальцы с силой сжали край кровати, член дёрнулся, и мгновения, пока суккуба ползла к нему, показались вечностью. А когда она замерла, подняв голову и глядя на него в ожидании следующего приказа, Рэй схватил мягкие, шелковистые волосы и намотал на кулак, вынуждая девушку поднять голову.
– Поработай ротиком как следует, куколка, – голос предательски охрип, выдавая его, но охотнику было всё равно. Он широко ухмыльнулся и наклонился к ней, глядя прямо в завораживающую синеву, уже подёрнутую серебристой дымкой. – Даже не думай про зубки, маленькая дрянь, – ласково протянул он, вдыхая нежный, цветочный аромат, исходивший от суккубы. – Ошейник не позволит тебе причинить мне вред. Приступай, – кивнул Рэймон и выпрямился, чуть ослабив хватку.
Я лежала тихо, как мышка, выровняв дыхание и делая вид, что сплю. Мягкий мех щекотал обнажённую кожу, ошейник почти не ощущался, только иногда подвески невесомо скользили по шее. Тепло от камина грело спину, и отсутствие одеяла особого неудобства не причиняло. Я смотрела на Охотника сквозь ресчницы, и всем существом ощущала его эмоции. Тягучие, пряные, хмельные. Как же хотелось попробовать их снова, несмотря на недавний… ужин… Его возбуждение будоражило кровь, дразнило так и не успокоившиеся нервы, отдавалось горячей пульсацией между ног и ах, как же хотелось прикоснуться к себе! И к нему тоже. Упрямый дурак, я же вижу, как бугрится одеяло! А я вот она, рядом, лежу под боком и готова помочь! И даже не надо ничего взамен.
В конце концов, когда до меня снова долетела жаркая волна, я решилась. Накажет – его дело, а согласится… Он согласился! Мне стоило больших трудов скрыть ликование, хотя, конечно, я покривила душой, что мне не надо. Надо, ещё как, хотя сущность вроде и насытилась. Но конкретно этого мужчину она хотела облизать с ног до головы, окунуться в терпкий вкус, напитаться им до самой последней клеточки. Смаковать каждую каплю. Однако остаётся только мечтать, потому что мне не дали разрешения. Что ж, достаточно и того, что я доставлю ему удовольствие, и сама его получу от того, что сделаю.
Увидев внушительных размеров достоинство, напряжённое, толстое, с набухшими венами и гладкой головкой, я ощутила внизу живота болезненный спазм, а попка сжалась, вспомнив, как оно во мне двигалось. Ох, чёрт, тело моментально отозвалось жаркой истомой, между ног всё стало мокрым. Я хотела его внутри, снова, но оставалось только мечтать. Удовольствие будет получать мой хозяин, а я лишь довольствоваться крошками. Когда его член оказался перед моим лицом, и Охотник схватил за волосы, поднимая голову, дыхание перехватило от предвкушения и горячего восторга. Мои глаза встретились с горящим взглядом мужчины, и от его хриплого голоса нервы натянулись до предела.
– Поработай ротиком как следует, куколка. Даже не думай про зубки, маленькая дрянь, – при этих словах я едва не охнула возмущённо – как можно?! И не собиралась! – Ошейник не позволит тебе причинить мне вред. Приступай, – он выпрямился и отпустил мои волосы, давая возможность исполнить приказание.
Я вдохнула его запах, терпкий, острый, и, высунув язык, самым кончиком дотронулась до нежной, гладкой кожицы. Во рту разлился солоноватый привкус, и я сглотнула, лизнув ещё раз. Обвела вокруг, смачивая, чутко прислушиваясь к тяжёлому дыханию Охотника. Мышцы на его животе напряглись, проступили кубики пресса, и пришлось вцепиться пальцами в мех, сдерживая порыв провести по ним, ощутить их крепость. Я прерывисто вздохнула, провела языком по губам и мягко обхватила головку, втянув в рот. Судорожный ответный вздох прозвучал музыкой для моих ушей, и я продолжила посасывать, открыв рот пошире и впустив напряжённый ствол чуть дальше. Снова погладила языком, выпустила из сладкого плена желанную игрушку и медленно провела кончиком до самого низа, пощекотала, чувствуя, как пальцы Охотника сильнее сжали мои волосы. Его бёдра подались вперёд, и ах, как хотелось увидеть его лицо, проступающее на нём наслаждение, но мне не оставили такой возможности, жёстко удерживая голову.
Мои губы прижались к основанию, прихватили мягкую складку и заскользили вверх по твёрдому стволу. Восторг плескался в теле обжигающими волнами, отдаваясь между ног болезненными вспышками. Я даже не заметила, как широко расставила их, прогнувшись и выставив попку. Зажмурившись, открыла рот совсем широко и насадилась на орудие Охотника, быстро, сильно, одновременно втягивая ещё глубже. Представляя, что его член так же входит в меня. Мысленно застонала – гладкая головка упёрлась в горло, я сделала глотательное движение, не в силах сдержать дрожи возбуждения, окатившей напряжённое тело. Голова кружилась от нахлынувших эмоций, сущность внутри сходила с ума от близости Охотника и не имея возможности утолить проснувшийся голод конкретно по этому мужчине.
Мой хозяин зашипел, больно дёрнув за волосы, и я послушно подняла голову, почти выпустив его достоинство изо рта. Мягко обхватила губами кончик, снова втянула, прижав языком, и… рискнула совсем чуть-чуть, очень нежно прихватить зубами, тут же отпустив. О-о-о. Моя выходка того стоила – я добилась своего. Охотник коротко застонал, дёрнувшись навстречу, его ладонь надавила на мой затылок, заставив взять напряжённый член до конца, так, что он заполнил рот полностью. Я ощущала, как горячая плоть пульсирует, вновь упираясь в горло, и ликование потекло по венам вязким дёгтем.
– Т-твою… м-мать… – донеслось до меня сдавленное ругательство, и я, прикрыв глаза и умирая от неудовлетворённого желания, подчинилась направляющей руке.
Игры закончились. Охотник трахал мой рот сильно, жёстко, мощно врываясь и насаживая на своё орудие до спазмов. Я глухо всхлипывала, беспомощно царапая шкуру, мои бёдра широко раскрылись и прижались к мягкому меху, покачиваясь в такт движениям члена. Ворсинки дразнили чувствительное местечко, задевая нежные складочки, но эти невесомые прикосновения не приносили облегчения. Они лишь усиливали болезненное возбуждение, заставляя набухший бугорок стрелять острыми иголочками, и пружина внутри сжалась до предела, требуя освобождения.
Но удовольствие сегодня получала не я. Движения твёрдого ствола в моём рту стали быстрее, я задыхалась так же, как и Охотник, чувствуя, как его орган становится всё больше, растягивая и это моё место. Я дрожала, балансируя на самом краю, жаждала его освобождения чуть ли не больше, чем своего собственного. С силой втягивала, приближая кульминацию, скользила языком вдоль всей длины… Моё собственное возбуждение достигло пика, мешаясь с восторгом от того, что я ощущала эмоции Охотника. Моего хозяина. Его нараставшее удовольствие, прорывавшееся короткими стонами, когда он проникал в мой рот особенно глубоко. В один из таких выпадов его пальцы до боли сжали мои волосы, и я услышала низкий рык, а потом Охотник крепко прижал моё лицо к паху, удерживая и не давая отстраниться.
Пружина внутри сжалась до предела, между ног разлился жар, отдаваясь пульсированием в каждой клеточке, и мой хозяин с ещё одним глухим стоном излился в меня.
Глава 9
От восторга всё внутри затрепетало, я послушно не убирала головы, упираясь в шкуру и дожидаясь, пока Охотник покинет мой рот. Это было… сладко, пряно и до головокружения хорошо. Только вот мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы тоже достичь разрядки, внутри всё болезненно ныло, дёргало и щипало, посылая острые разряды в низ живота, между ног, напряжённые вершинки сосков. Что ж, придётся привыкать к неудовлетворённому желанию, и постоянной потребности в его страсти. Я удержалась, я могла гордиться собой, хотя моя тёмная половина сходила с ума от жажды забрать хотя бы немного вкусных эмоций. Нет. Мне нельзя.
Я почувствовала, как ослабло давление на затылок, как во рту всё обмякло, и медленно выпрямилась, скользя губами по нежной плоти и даря последние отголоски удовольствия. Подняла голову и посмотрела на расслабленно откинувшегося на постели Охотника, смотревшего на меня чуть прищуренными глазами. Я… заслужила доверие? Хоть капельку? Может, когда-нибудь мне позволят тоже получить наслаждение. Хотя бы иногда. И может даже, нам обоим… Я запретила себе думать об этом. Рано, Рианна, очень рано предаваться несбыточным мечтаниям. Сглотнула остатки вкуса Охотника, робко улыбнулась, положив ладони на бёдра и стараясь не ёрзать, чтобы унять болезненный зуд возбуждения между ног.
– Вы довольны? – тихо спросила, невольно затаив дыхание, сердце гулко стукнулось о рёбра в ожидании ответа.
Он склонил голову, разглядывая с непроницаемым выражением лица. Потом молча поднялся, обошёл кровать и что-то достал из ящика тумбочки, вернулся ко мне. Остановился рядом, пряча одну руку за спиной и снова разглядывая, потом Охотник лениво поинтересовался:
– Хочешь кончить, куколка?
«Да, да, да, хочу!» Я даже не стала скрывать надежды на лице, на это сил уже не осталось.
– Если вы разрешите, хозяин, – тем же голосом покорно произнесла, надеясь, что он смилостивится.
Конечно, я даже не надеялась, что он поучаствует, слишком большая роскошь. Уже спасибо, что позволил помочь ему снять напряжение. Охотник вдруг усмехнулся и бросил что-то на мех передо мной.
– Разрешаю. Развлекайся.
После чего отвернулся и забрался обратно на кровать, укрылся одеялом, повернувшись на бок, и… кажется, намеревается уснуть? Я подавила сожаление – хотелось, чтобы он смотрел на меня, пусть и без вожделения, уже удовлетворённый. Нет, Ри, ты не должна открыто соблазнять его, это только разозлит, а мне ведь не нужна его злость. Мне нужно другое, совсем. Я облизнула губы и посмотрела, что он дал – это оказался отполированный, вырезанный из дерева с удивительной точностью, фаллос внушительных размеров. Брови поползли вверх, я едва сдержала шаловливую улыбку и осторожно покосилась на неподвижное тело на кровати. Интересные игрушки держит в спальне мой хозяин. Неужели подобным образом с любовницами развлекается? Или подготовился специально для меня, пока я мылась? Последняя мысль звучала ужасно соблазнительно, но я решительно отмела её. Уж точно, последнее, что волновало Охотника, так это забота обо мне. И на том спасибо, мог вообще оставить довольствоваться пальцами.
Я снова посмотрела на предмет. Игрушка для игрушки. Невольно улыбнулась сравнению и медленно раздвинула колени. Между ног всё давно было мокрым, истекало от желания, и казалось, я взорвусь от одного только прикосновения. С губ сорвался прерывистый вздох, низ живота свела болезненная судорога. Бёдра подались вперёд, я слегка выгнулась и раздвинула пальцами нежные складочки, чувствуя, как мышцы сжались в предвкушении. Тело задрожало, огонь рванулся по венам, и я медленно провела гладкой деревянной головкой по горевшему лону, задев набухший бугорок. Охнула в голос и тут же прикусила губу, зажмурившись – нехорошо мешать отдыху Охотника…
Колени раздвинулись ещё шире, открывая меня до предела, я упёрлась попкой в пятки, слегка откинувшись назад. Да, да, вот та-ак. Дразня себя, растягивая упоительные мгновения, неторопливо погладила игрушкой заветное местечко по кругу, слегка нажимая и усиливая ощущения. Напряжение достигло пика, нервы натянулись до предела, тихонечко звеня. В груди родился тягучий, длинный стон, но пришлось проглотить его, не нарушать тишину спальни. Ухватившись крепче за игрушку, я одним уверенным движением направила её в себя, сильно, глубоко, до болезненной вспышки. А-а-ах!.. Чёрт возьми, как же мне не хватало этого! Выгнулась ещё, насаживаясь, чувствуя, как предмет заполнил меня, и мышцы сжались вокруг. Представила, что это вовсе не игрушка, а… настоящий, тот, который недавно побывал во рту. Всего лишь на мгновение задела трепещущий кусочек плоти большим пальцем, скользкий и горячий, и вспышка острого удовольствия ослепила, сорвав короткий всхлип.
Поудобнее устроив фаллос, так, чтобы иметь возможность ласкать себя дальше, я погрузилась в горячее марево, захлёбываясь в собственном возбуждении. Голод внутри смирился с тем, что другого шанса не дадут, и приутих, давая возможность просто наслаждаться происходящим и хоть так снять напряжение этого насыщенного вечера. Опёршись ладонью на мех, я двигала бёдрами, приподнимаясь и опускаясь, то вынимая игрушку совсем, дразня деревянной головкой стрелявшую искрами чувствительную точку, а потом снова с силой вгоняла внутрь, постепенно ускоряя ритм. Во рту поселился сладковатый, цветочный привкус собственной крови – я искусала губы, сдерживая стоны и всхлипы, провалившись в свою реальность и совершенно забыв об окружающем.
Только когда раздался негромкий, глубокий голос, осознала, что… я вовсе не одна со своим удовольствием.
– Не молчи. Я хочу слышать твой голос.
Я поперхнулась вдохом, замерла, широко распахнув глаза, и столкнулась с прищуренным взглядом Охотника, в котором отражались отблески огня в камине. Он лежал, подперев голову рукой, и смотрел на меня. Как долго? Я не ощущала от него того возбуждения, как чуть ранее – он в самом деле получил удовлетворение сполна, я отлично делала минет и постаралась для него. Но… Мой хозяин наблюдал. Он хотел видеть и слышать меня. Жар внутри стал невыносимым, возбуждение сделалось настолько сильным, что причиняло боль. А осознание, что ласкаю себя так откровенно на глазах желанного мужчины, обостряло ощущения до предела. Я перестала чувствовать своё тело, только огонь между ног и всепоглощающее желание разрядки. Не закрывая глаз, не разрывая контакта, снова начала двигать в себе игрушку, она легко скользила в разгорячённой и влажной глубине, принося волны наслаждения, одна другой сильнее.
Подушечка большого пальца то и дело нежно задевала набухшую плоть, мягко надавливала, даря мне обжигающие вспышки и заставляя тело вздрагивать и выгибаться навстречу. Мои стоны стали громче, и, кажется, я даже уловила тень довольной улыбки в уголках губ моего хозяина… Я замерла всего лишь на мгновение, оттягивая сладкий момент, вынула игрушку, дразня мокрой, гладкой головкой упругий вход и предвкушая, как рухну в эйфорию.
– Давай, куколка, представь, что это я тебя трахаю.
Глубокий, низкий голос заставил нервы завибрировать, и перед глазами вспыхнул ослепляющий огонь. Я захлебнулась криком, с силой вгоняя в себя деревянный фаллос, терзая нежную плоть. Внутри всё напряглось, и я рассыпалась на множество осколков, умирая от наслаждения, содрогаясь от оргазма. На какие-то мгновения реальность перестала существовать, и я вместе с ней, пока сквозь дурман не пробились чуть насмешливые слова:
– Это было громко. Спокойной ночи.
В спальне наступила тишина. Я распласталась на шкуре, глядя в потолок и тяжело дыша, не осталось сил даже вытащить игрушку и свести дрожащие ноги. Мышцы превратились в желе, томная слабость охватила каждую клеточку, и я далеко не сразу пришла в себя настолько, чтобы избавиться от предмета и свернуться клубочком, ловя последние отголоски удовольствия. Чёрт. Неужели это всё, что мне доступно в ближайшее время? Ласкать себя и мечтать о члене моего хозяина, как он двигается во мне, заполняет до конца, унося за грань реальности?.. Я беззвучно всхлипнула, слизнув солёную каплю с губ, и крепко зажмурилась. Надеюсь, заслужу доверие настолько, что когда-нибудь это станет восхитительной, сладкой реальностью, а не только моими фантазиями.
Утром я проснулась от шорохов в спальне. Охотник поднялся раньше меня. Я сквозь ресницы наблюдала, как он ходит по комнате, одевается, сам застилает кровать. Потом подошёл ко мне, остановился, застёгивая манжет и глядя изучающим взглядом.
– Можешь умыться, – бросил Охотник, снял цепь с крючка и уронил рядом.
После чего покинул спальню, видимо, отправившись на кухню. В желудке заурчало, и я надеялась, обо мне тоже вспомнят и дадут хотя бы бутерброд. Спеша воспользоваться благодушием Охотника, я заторопилась в уборную, подобрав цепь. С удовольствием ополоснулась тёплой водой, освежилась, и с грустью посмотрела на спутанные волосы. Пальцами особо не расчешешься, а пользоваться лежавшим на полке гребешком я не рискнула. Пришлось вернуться в спальню, на своё место у камина на шкуре. Мой хозяин уже сидел в кресле, на столике стоял поднос с завтраком: тарелка с сыром и ветчиной, розетки с джемом, поджаристый хлеб и чайник с чашкой. К моему безмерному удивлению, на полу стоял ещё один поднос. С вожделенным бутербродом и второй чашкой с ароматным напитком.
– Ешь, – так же коротко произнёс Охотник, глядя в тлеющие угли камина.
– Спасибо, хозяин, – с искренней благодарностью сказала я, схватив бутерброд и вгрызаясь в него.
Некоторое время мы молчали, занятые едой, а потом Охотник снова заговорил.
– Ты можешь отличать своих? – он бросил на меня внимательный взгляд.
Хорошо, я уже доела бутерброд и допивала чай. По спине прошёлся холодок. Да, я могла, и старательно избегала их. Особенно мужчин. Привлекать ненужное внимание очень не хотелось, я ведь уже давно вошла в тот возраст, когда могу рожать.
– Могу, – кивнула, настороженно покосившись на него.
Полные губы тронула довольная улыбка.
– Вечером я собираюсь на закрытый приём в одном доме, – неторопливо проговорил Охотник, всё так же пристально глядя на меня. – Ты пойдёшь со мной. Хочу проверить подозрения.
Глава 10
Теперь вдоль позвоночника как кусочком льда провели, я напряглась, постаравшись не показать эмоций. Ри, это просто проверка, тебя никому не собираются отдавать, выдохни и успокойся! Я раздвинула непослушные губы в ответной улыбке и пробормотала.
– Как пожелаете, хозяин.
Он всё-таки подметил, что со мной что-то не так. Охотник резко наклонился вперёд, ухватил за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, и требовательно спросил:
– Что такое, куколка?
– Всё в порядке, – храбро ответила я, не желая посвящать его в мои проблемы.
Они же только мои и ничьи больше. Он не обязан решать их.
– Я пойду с вами, конечно, и сделаю всё, что скажете, – добавила на всякий случай, чувствуя себя всё неуютнее под пристальным, прищуренным взглядом.
Пальцы сжали сильнее, Охотник придвинулся ближе, и в зелёной глубине мелькнуло раздражение. Я тихонько сглотнула, чувствуя, как нервно забилось сердце и похолодели кончики пальцев.
– Я не люблю, когда мне врут, маленькая дрянь, – ласково протянул он, и по коже прошла дрожь от его тона. – Отвечай.
И хотя сказал он это тем же голосом, слово обожгло, как удар хлыста. Облизнув сухие губы и не в силах отвести взгляд от его глаз, я послушно объяснила:
– Я избегаю себе подобных очень давно. Не желаю, чтобы меня заметили.
– Почему? – последовал требовательный вопрос.
Тут всё-таки не выдержала и посмотрела на шкуру, ощущая, как теплеют щёки от прилившей крови. Немного личная тема, которую сложно раскрывать почти незнакомому человеку, мужчине, и Охотнику. И моему хозяину.
– Не хочу производить на свет таких же, – едва слышно ответила, и в груди болезненно сжалось.
Я смирилась, что никогда не стану матерью, но… иногда накатывала тоска, что я не такая, как все. Грязная. Порочная. Проклятая. В шестнадцать лет мать оставила меня, отписав солидное приданое на первое время, и в качестве подарка на день рождения отдав своему любовнику. Моё детство прошло не среди других детей и с куклами, а в атмосфере похоти и секса. Матери нравилось оставлять меня в укромной комнатке рядом со своим будуаром, чтобы я наблюдала за ней и её мужчинами и набиралась опыта… Нет, не хочу такой участи своему ребёнку. Ещё хуже, если будет мальчик, и его у меня отберут. Инкубы куда безжалостнее, они предпочитают найти жертву и привязать накрепко, обеспечив себя… источником энергии надолго. Я даже не уверена, что они вообще способны на чувства.
Охотник отпустил мой подбородок и откинулся на спинку, положив ногу на ногу.
– Вот как, – обронил он небрежно. – Что ж, учту.
После чего поднялся и направился к шкафу.
– Я уезжаю по делам. В доме никого не будет, можешь передвигаться свободно. Если я вернусь, а тебя не окажется на месте, – он повернулся ко мне, держа в руках камзол. – Когда снова найду, куколка, убью.
И так обыденно прозвучало, что я не сомневалась ни минуты: так и сделает. Он мне не доверял ни капли. Подавив вздох, я кивнула.
– Я не сбегу, – заверила его, мысленно с грустью улыбнувшись.
Без одежды, с ошейником, без денег – куда я побегу? А попасть в лапы городского отребья в качестве живой игрушки – лучше останусь тут, в тепле, комфорте и рядом с мужчиной, от которого теряю голову, пусть он и пытается держаться от меня на расстоянии.
– Проголодаешься – на кухне еда какая-то есть, – бросил Охотник напоследок и вышел из спальни.
