Поэма убийцы

В этот момент из дверей бала вылетел Николо, запыхавшийся, с яркими глазами.

– Он!.. Это… его!.. – Слова вылетали скомканно, но смысл стал ясен. – Её муж. Он!

Они поняли одновременно. Хотя Николо был в другом месте, будто бы мысль пришла к ним всем сразу.

Наэль бросилась за ними, не желая оставаться в стороне.

Пока они бежали к магазину, Николо, несмотря на дыхание, пробормотал саркастично:

– Знаете, я всегда мечтал проводить ночи, проникая в места преступлений. Прямо как первая брачная ночь. Только мрачнее.

Вернувшись к магазину, они вновь пробрались через старый потайной ход. Внутри было всё так же. Только тело увезли, а пыль осталась – будто само время замерло.

Габриэль огляделся и кивнул:

– Наэль, осмотри всё. Николо, ты знаешь, что делать.

– Конечно. Второй этаж – моя стихия, – усмехнулся тот.

Они разошлись. Габриэль остался внизу. Мысли метались, словно воробьи в клетке. Что он упустил?

Наэль опустилась на колени. – Есть следы… кто-то вошёл в грязной обуви. Мужской. Но… – она замолчала.

– Но что?

– Нет следов выхода. Только вход. И размер обуви точно не женский. А у убитой был маленький размер ноги.

– Значит, кто-то вошёл… и не вышел? Или… – Габриэль не договорил.

Николо вернулся:

– Пусто. Хоть след бы кто оставил – чувствую себя в музее.

Наэль поднялась. – Кто-то мог оставить обувь и выйти босиком. Или… сменил её внутри.

– Зачем? – прошептал Габриэль.

Мысли вновь стали клубиться. Вдруг в его голове всплыл голос. Голос мрачного прошлого. Смотри на убийство как на искусство. Как на фантастику. Не как на правду.

Он выпрямился.

– Мы должны… смотреть иначе. Мы должны представить, что это спектакль. Или танец.

Николо рассмеялся:

– Что, по-твоему, он тут танцевал? Или летал? Габриэль, ты что, вдохнул чего-то в этом табачном раю?

Габриэль улыбнулся на мгновение, но потом снова стал серьёзен.

– Мы должны найти её бывшего мужа. И допросить его. Немедленно.

Они покинули магазин, но в момент, когда Габриэль обернулся, на секунду ему показалось, что за прилавком стоит та же женщина. Стоит. И смотрит.

Но это был всего лишь отблеск света. Или нечто большее.

Он отвернулся, но тень внутри осталась.

ГЛАВА X. ДОПРОС И КАРТИНА

Было решено – найти бывшего мужа убитой женщины. Это оказалось проще, чем казалось: человек, переживший развод, бедность и крах, давно обитал в старом доме на окраине, с облупленными стенами и взглядом в никуда. Однако он отказывался говорить. Не подходить, не пускать. Лишь молча стоял у окна, как будто чего-то ждал. Или кого-то боялся.

– Что будем делать? – спросила Наэль, когда их попытка заговорить с ним закончилась глухим стуком захлопнутой двери.

Николо пожал плечами:

– Шантаж, подкуп, похищение. Классический юридический подход.

– Мы не будем его красть, – буркнул Габриэль, но глаза его загорелись.

– Но если он не пойдёт к истине… мы приведём её к нему.

Поздним вечером, когда улицы уже начали пустеть, Николо устроил «утечку слуха», будто кто-то хочет сжечь его дом. Это сработало: мужчина выбежал из дома в панике, а уже через минуту оказался втянут в карету, где его ждали Габриэль и Николо. Он кричал, звал на помощь, но, увидев, кто перед ним – вдруг замолчал. И заплакал.

– Простите… простите… я не хотел… – всхлипывал он, оседая на сиденье. – Она была слишком сильной… а я… я просто хотел быть любимым.

Габриэль смотрел на него хмуро. – Начни сначала.

– Она… она всегда мечтала быть свободной. А я – просто муж. Сидел дома. Работы не было. Денег не было. Я злился… она рисовала, уходила, не говорила… – он закашлялся. – Она смеялась, когда я говорил о детях. Сказала, что не будет жить, как её мать.

– Ты убил её? – спросил Николо неожиданно прямо.

Мужчина вскинулся. – Нет! Боже, нет… Я её… всё равно… любил.

Габриэль смотрел, не моргая. – Она рисовала, говоришь?

– Вся комната в её рисунках. И… одна картина. Она прятала её. Заматывала, чтобы не видели. Сказала: «Никто не должен знать, что я видела это».

Они обменялись взглядами.

––

В её бывшем доме стояла тишина, будто само время замерло. Свет фонаря падал на стены, расписанные женскими руками – линии, цвета, образы. Мир, в котором она жила, был ярче, чем реальность.

– Вот здесь, – сказал бывший муж, указывая на замотанный холст у стены. – Она всегда прятала это.

Габриэль подошёл, снял ткань – медленно, почти с трепетом. И замер.

На картине, будто вырванной из кошмара, был мужчина в длинном чёрном пальто. Его лицо было скрыто тенью шляпы. В руке – нож. А за спиной – смазанные силуэты… будто бы других тел.

Цвета были размыты, но каждый мазок дышал злом. Картина будто смотрела на них.

– Я… я даже не знал, что она это видела, – пробормотал муж. – Я думал, она… просто рисует свои страхи. Но теперь я не уверен.

Габриэль отступил назад.

– Она не просто видела… Она зафиксировала это.

Николо шагнул вперёд и пробормотал:

– А знаешь, я теперь не уверен, что хочу быть детективом. Может, всё-таки в театр?

Тишина в комнате была почти осязаема.

– Он существует, – сказал Габриэль. – Тот, кто на этой картине.

Наэль шагнула ближе. – Мы должны найти его. Что бы это ни значило.

Картина смотрела. И, казалось, слушала.

Всё произошло слишком быстро. Дом был полон света, шума и разговоров, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвались полицейские.

– Всем оставаться на местах! – закричал кто-то из них.

Габриэль, Наэль, Николо и даже мужчина не успели опомниться, как уже стояли в наручниках. Их повезли в участок.

В участке их отвели в тесное помещение с решётками – так называемый «обезьянник». Минуты казались часами, пока не появился высокий седовласый мужчина лет шестидесяти. Он держался спокойно, уверенно, с лёгкой улыбкой, в которой, однако, не было ни капли наивности.

Он остановился перед ними и скрестил руки.

– Ну что, ребята… Рассказывайте. Что вы там забыли? И зачем похитили человека?

Николо подался вперёд, пытаясь что-то язвительно сказать, но Габриэль взглядом его остановил. И вдруг, будто обволакивающая доброта незнакомца сломала все барьеры – они начали говорить. Сначала сухо, потом всё более откровенно.

Они рассказали обо всём: о ночной вылазке в магазин, об украденном конверте, о подозрениях, картине под полотном, о странной смерти и о мужчине в шляпе и пальто с ножом.

Седой слушал не перебивая. Только в момент, когда они упомянули картину, его лицо дрогнуло.

– Подождите… – произнёс он. – Вы говорите, на картине был мужчина… в чёрном пальто? Со шляпой и ножом?

Ребята кивнули. Он задумался. В его глазах сверкнуло нечто между страхом и воспоминанием.

– Ребята… вы сделали работу, которую мои подчинённые не смогли бы сделать и за месяц. Я не знаю, как вы это провернули, но… спасибо. – Он выпрямился. – А теперь давайте кое-что сделаем. Вместе.

Конец.

ГЛАВА XII. СТРАННИК ВО ВРЕМЕНИ

Комната для допросов была пуста. В воздухе витал запах старого табака, дешёвого кофе и железа. Стены были облуплены, но зеркало в одной из них говорило о чьём-то внимании к деталям – оно отражало не столько лица, сколько сомнения.

Габриэль, Наэль и Николо сидели за столом. Напротив – тот самый седовласый следователь, который представился как комиссар Хоукенс. С ним был мужчина – тот самый муж убитой женщины.

Он был худощав, с потухшим взглядом и руками, дрожащими не столько от страха, сколько от внутреннего надлома.

– Никто не хотел её смерти, – бормотал он, отводя глаза. – Она была… слишком яркой для меня.

– Значит, вы её не любили? – спросил Габриэль.

– Я… любил, – прошептал он, сжав кулаки. – Но не мог вынести того, как она сияла, когда я угасал.

Молчание заполнило комнату.

– Я пытался, клянусь. Работать, искать себя. Но… – он вытер лицо ладонью. – Она рисовала. По ночам. Я слышал, как царапает карандаш. Всё в доме пахло краской. Она уставала, возвращалась с работы… и снова за мольберт. А я? Я просто был.

– Почему вы ушли? – вмешалась Наэль.

– Потому что не мог больше быть рядом с её светом. Он сжигал.

Комиссар Хоукенс встал и, подойдя к парням, кивнул:

– Вы сказали, у неё в доме есть картины?

– Да, – подтвердил Габриэль. – Она что-то скрывала. В одной из комнат – под тканью – была картина. Мы видели.

– Тогда идём.

Они вошли в дом убитой глубокой ночью. Краски, холсты, запах растворителя – всё осталось нетронутым. Комиссар молча кивал, что-то записывая в блокнот. Николо тем временем нашёл нужную комнату.

– Вот. Здесь, – сказал он, приподнимая тяжёлую ткань.

Трое подошли ближе.

Полотно было мрачным. На тёмно-синем фоне – фигура. Мужчина. В длинном чёрном пальто, с шляпой, лицом в тени. Его рука сжимала нож, а позади него словно извивался туман – густой, как дым. Трупы…

Наэль судорожно выдохнула.

– Это он, – сказал Габриэль почти шёпотом. – Я видел его перед тем, как потерял сознание.

Комиссар молча достал сигарету, не зажигая её, просто держа между пальцев.

– Она знала. Видела. Может, даже раньше всех нас.

– Это предчувствие? Или он приходил к ней до… – Николо оборвал фразу.

Муж убитой сидел в углу комнаты и плакал.

– Я ничего не знал… Я думал, она пишет пейзажи… а она… она оставила мне послание.

Габриэль подошёл ближе. За рамой картины была записка. Старая, выцветшая:

> «Если он придёт за мной – пусть мой свет укажет вам путь.»

Комиссар теперь смотрел на них уже по-другому.

– Ну что, – сказал он. – Похоже, у нас появился свидетель. И первый призрак.

ГЛАВА XIII. ТРИ ИМЕНИ В ТИШИНЕ

Место преступления встретило их пустотой и затхлым запахом давно закрытого пространства. Всё, как в прошлый раз: витрина, полки, запылённый прилавок. Только одно отличалось – это ощущение напряжённой тишины, как перед бурей.

Комиссар Хоукенс шёл позади, позволяя тройке – Габриэлю, Наэль и Николо – идти вперёд. Он уже понял: эти ребята – не просто любопытные. В их глазах была логика, а в голосах – сдержанная решимость.

Наэль первой наклонилась у места, где лежало тело.

– Пятна крови были здесь, но теперь еле заметны. И вот… – она указала на тёмное пятно на полу. – Кто-то попытался вытереть.

Габриэль провёл пальцем по столешнице. Пыль. Такая же, как и раньше.

– Здесь ничего не трогали, – произнёс он. – Или наоборот – вернули всё, как было.

– Габриэль! – позвал Николо с верхнего этажа. – Идите сюда.

Они поднялись. На полу – белый мел. Начертаны странные символы. Одна из полок была выдвинута.

– Это что? – удивилась Наэль.

– Я видел нечто подобное в старых делах деда. Символы… ритуальные. Но посмотри, – он наклонился. – Под полкой… провод, связанный с механизмом.

Габриэль аккуратно достал инструмент и вытащил часть пола. Внутри – маленькая шкатулка. В ней… игла. Со следами чего-то тёмного.

– Яд, – выдохнул комиссар. – Всё было устроено как ловушка?

– Не просто ловушка, – вмешалась Наэль. – Манипуляция. Её заставили встать на это место. Кто-то знал, что она будет одна, и как она себя поведёт.

Комиссар вытащил блокнот, всё ещё переваривая услышанное.

– То есть, вы утверждаете, что убийство было не спонтанным, а заранее спланированным, с инженерной точностью?

– Почти как театральная сцена, – добавил Габриэль. – Актёр – убийца. Сценарий – всё, что мы видим. А публика – мы. Мы пришли по следу, который он оставил намеренно.

Николо присвистнул:

– Могу я теперь получить бейджик «почётный сыщик короны»?

Комиссар усмехнулся:

– Вы удивляете меня, ребята. Вы раскрыли то, чего мои офицеры даже не заметили.

Он подошёл к двери и повернулся:

– Пожалуй, вы мне нужны. В этом деле замешан кто-то куда более опасный, чем просто ревнивый супруг или маньяк. Здесь… игра. И, похоже, вы только начали в неё играть.

Трое переглянулись. Взгляд Габриэля стал жёстче.

– Мы сыграем. Но по своим правилам.

ГЛАВА XIV. ТЕНЬ В СНОВИДЕНИИ

Утро было обычным – прохладным, сырым, пропитанным лондонским воздухом. Габриэль проснулся не сразу, сон ещё держал его за запястье. Но привычка была сильнее. Он поднялся, натянул рубашку и вышел на кухню.

Там все замерли. Отец с газетой в руках, Эмили с чашкой чая, мать – с лёгкой дрожью в пальцах. Даже тишина как будто напряглась.

– Что?.. – начал было Габриэль.

Отец молча повернул к нему газету. На первой полосе жирными буквами:

> «ТРОЙКА ЮНЫХ РАССЛЕДОВАТЕЛЕЙ. СМЕРТЬ. ЖИВОПИСЬ. ЗАГАДКА»

>

> Габриэль Смит, Николо и Наэль Идальго

Глаза Эмили наполнились то ли гордостью, то ли страхом. Мать прижала ладонь к груди. Отец выпрямился и сказал:

– Ты знаешь, чем занимаешься. Никто не будет тебя останавливать. Но ты сам понимаешь, куда лезешь.

Габриэль кивнул. Он знал.

…

В университете на них оборачивались, как на звёзд. Вокруг них было как будто невидимое поле внимания. И если раньше это внимание выражалось в любопытстве и симпатии, то теперь – в восхищении и недоумении.

Николо, как обычно, не терял самообладания. Он подошёл к преподавательнице истории, той самой, в которую был влюблён. Высокая, с грацией и умом, она сегодня была особенно красивой.

– Доброе утро, мисс Риверс, – сказал он, слегка наклоняя голову. – Ваша причёска… как вихрь революций. Завораживает.

– Николо, вы снова играете словами? – ответила она с усмешкой, но глаза её предательски блестели.

– Игра – дело опасное. Особенно с теми, кто её выигрывает, – подмигнул он.

– Идите на пару, – строго сказала она, но её улыбка не исчезла до самого конца коридора.

…

Габриэль стоял на ступенях и смотрел, как уходит Наэль. Белое пальто, мягкие шаги, волосы, заплетённые в привычную косу. Она была для него загадкой.

Он знал, когда человек врёт. Знал, когда врёт даже самому себе. Но в ней… в ней он терялся.

Он зашёл в аудиторию, сел за парту и положил голову на руки. Никого не было. Тишина. Усталость. Он задремал.

…

Во сне была тьма. Полная. Абсолютная.

Он слышал, как лезвие бьётся об камень. Скрежет. Металл. Искры. Затем голоса. Его семья – мать, отец и Эмили – стояли на краю обрыва. Они что-то кричали, но он не слышал ни слова. Хотел услышать. Безумно. Но не мог.

На другом берегу стоял дед. Он шептал, но тоже был недосягаем. Рядом – другой образ. Мужчина с усами, в очках и врачебном халате. Его голос прорезал сон, как скальпель:

– Ты ведь не хочешь повторить это, Габриэль?

В его груди стрела. Кровь. Падение.

…

Он проснулся в холодном поту. Над ним стояла мисс Риверс с лёгким испугом в глазах:

– Габриэль… всё в порядке?

– А?… Да, все в порядке

габриэль начал видеть его все чаще и чаще это не значило нечего хорошего

вторая и третья пара ушла спокойной нечего не произошло негде не было происшествий впервые за его прибывание он был спокоен но спокойствие это расслабление, а это то что нужно тому на кого они охотятся

ГЛАВА XV. ОТЦОВСКИЕ СЛОВА

Габриэль пришёл домой, когда сумерки уже накрыли улицы. Дом встретил его тишиной. Мама, как и обещала, уехала к бабушке. Эмили, вероятно, уже легла спать. В зале горел тусклый свет, а отец сидел в кресле, покачивая в руке бокал с янтарной жидкостью.

– Трудный день? – спросил Габриэль, входя.

Отец не ответил сразу. Он кивнул в сторону дивана:

– Садись.

Они молчали несколько мгновений. Только редкие глотки виски и мерцание огня в камине заполняли тишину.

– Если ты хочешь заниматься этим… расследованиями, – начал отец, глядя прямо перед собой, – я тебе не помешаю. В пределах дозволенного, конечно.

Габриэль удивлённо посмотрел на него, но не перебил.

– Знаешь, когда я был моложе, твой дед… он не принимал моего выбора. Он хотел, чтобы я продолжил его путь. Детектив, честь, принципы. А я… выбрал сигареты и бизнес.

Отец горько усмехнулся.

– Он считал это предательством. Считал, что я предал кровь, предал ум. Но это была моя дорога. Так же, как теперь у тебя – твоя.

Они сидели в молчании. Слов больше не нужно было. Это не было прощением – это было принятием.

Габриэль понял – его отец прошёл путь боли, осуждения, выбора. И теперь он готов отпустить сына туда, где тот сам найдёт свою истину.

За окном шёл дождь, и в его каплях мерцала старая история, повторённая с новой силой.

и ключ что лежал на столе

габриэль смотрел на ключ и отец обьеснил.

– Ключ от дома твоего дедушки. Все расследование он раскрыл там.

раз ты решил заниматься этим тогда тебе нужно помещение я надеюсь на вас габри…

ГЛАВА XVI. НОВЫЙ УБИЙЦА

Они прибыли на место преступления ранним утром. Место было оцеплено. Полицейские не хотели пускать посторонних, несмотря на их прошлые заслуги.

– Уходим, это место для профессионалов! – выкрикнул один из стражей порядка.

Но внезапно за их спинами раздался знакомый, уверенный голос:

– Разойдись. Они со мной.

Это был комиссар. Его фигура уверенно вошла в круг света, и полицейские молча расступились. Он махнул рукой и велел следовать за ним.

Тело мужчины лежало на боку, частично прикрытое серым пальто. Наэль встала на колени:

– Мужчина, средних лет. Судя по ногтям, боролся. Волосы грязные, как будто не купался дня два-три. Открытая рана на шее. Похоже, порез очень глубокий… – она замолчала, оборачиваясь. – Но здесь нет конверта.

– Есть, – вмешался комиссар. Он протянул Габриэлю конверт с красным заголовком. – Думаю, это тебе.

Габриэль аккуратно взял его, поблагодарив. В этот момент Николо осматривал помещение.

– Этот человек не был здесь убит, – сказал он внезапно.

Все переглянулись.

– С чего ты взял? – спросил Габриэль.

– По виду он опрятный. Не такой человек, чтобы не мыться два дня даже в тяжёлых обстоятельствах. А его волосы, ногти – это искусственно созданный образ. Его переодели. А следов волочения нет. Его просто… положили здесь.

Комиссар удивлённо посмотрел на ребят. Сомнение сменилось чем-то похожим на уважение.

– Загадки на подносе, как ты и любишь, Габи, – пробормотал Николо, выпрямляясь.

– Мы идём, – сказал Габриэль твёрдо. – Мне нужно показать вам одно место.

Они ехали молча, пока не свернули на старую дорогу.

– Я знаю эту дорогу… – пробормотала Наэль, – но не могу вспомнить куда она ведёт.

Они остановились у небольшого, почти обрушившегося дома. Габриэль открыл дверь ключом, полученным от отца.

– Дом дедушки, – прошептал он.

Внутри пахло пылью, паутиной и прошлым. Но в каждой детали ощущалась жизнь детектива. Лупа на столе. Газетные вырезки на стенах. Книги с закладками.

Они начали убираться. Поднимая старые листы, Габриэль наткнулся на фото: он, Николо и Наэль – ещё детьми – с лупами и блокнотами.

– Мы играли в детективов, – прошептала Наэль, улыбаясь.

– Пора снова начать играть, – добавил Николо и кинул тряпку на пыльный стул.