Ковен сломленных

Что-то в его тоне вызывает во мне тревогу, и я секунду смотрю на него, пытаясь понять, что именно.

– Энох, я правда считаю, что вы вряд ли мои Избранные.

Непонятное чувство сверкает в его глазах. Я перевожу взгляд на остальных и удивляюсь, когда замечаю нечто похожее в глазах Каллана.

– Почему ты так думаешь? – спрашивает Нэш без малейшего намека на эмоции, указывающие на то, что он думает по этому поводу.

Оглядываю каждого парня, пытаясь подобрать слова, которые объяснили бы все.

– Моя связь с вами ощущается иначе, чем с моими Избранными. Влечение другое.

– Тебя к нам не тянет? – спрашивает Нэш, и в его голосе слышится замешательство.

– Эм-м… не поймите меня неправильно, вы горячие, но с ними у меня было такое чувство, будто ток прошел по всему телу. Потом все встало на свои места, и я почувствовала себя легкой и правильной.

– Хочешь, чтобы и с нами так было? Тогда я в игре, – заявляет Каллан, и его лицо озаряется дерзкой улыбкой.

Я закатываю глаза и сдерживаю смешок.

– Нет, вашу ж мать, почему это так сложно объяснить? С вами тоже все так… но не так. С вами… как с Мэйв, – вспоминаю подругу.

Каллан делает вид, что ему воткнули нож в сердце, и при этом выдавливает:

– Френдзона. – На его лице играет нахальная улыбка, но в глазах читается боль.

– Это потому, что ты просто отказываешься посмотреть на нас в таком свете, Винна? Я имею в виду, что после того, что случилось с оборотнями, когда мы впервые встретились, а потом нас забрал ламия, всегда возникает какая-то драма. Тебе не кажется, что это может затуманить твое представление о нас? Что, если твоя магия тоже выбрала нас? Если бы месяц назад мы спросили тебя, хочешь ли ты завести еще партнера, ответ был бы отрицательным, но теперь у тебя есть Торрез, – говорит Нэш.

Я усмехаюсь и качаю головой.

– Верно подмечено. Я не ожидала, что Торрез подойдет, но я немного сомневалась, что он меня привлекает. – Я выдыхаю. – Сказать честно, я понятия не имею, что значат ваши метки, но знаю, что они ощущаются по-другому. – Смотрю на Эноха, зная, что ему это нужно больше, чем другим, но вижу, что он меня не слышит.

– То есть, как ты только что сказала, наверняка ты не знаешь, да?

Я борюсь с желанием испепелить Нэша взглядом за то, что он в очередной раз возвращается к тому факту, что я действительно не могу дать однозначного ответа. Честно сказать, я даже не понимаю, почему он так настаивает. Нэш вроде никогда не был заинтересован во мне.

– Вот именно что не знаю. Знаю только то, что ваши руны не такие, как на моих Избранных, и это подтверждают мои чувства.

Энох открывает рот, и я практически вижу, как с кончика его языка хочет сорваться возражение. Опережаю его:

– Что, если я отметила вас для кого-то другого? Вы можете быть Избранными, но не моими. Не думали над этим?

– Возможно, – небрежно соглашается Каллан, а затем берет меня за руку. – Но как ты объяснишь это? – Он указывает на одинаковые руны на наших с ним средних пальцах.

– Классные браслеты дружбы, – говорю я, но это звучит так, будто я задаю вопрос.

Каллан смеется.

– Послушай, Кинжал в заднице, – начинаю я, но он прикладывает палец к моему рту, чтобы остановить меня.

– Стой, не пытайся сделать из этого нечто особенное. Я тоже могу придумать тебе дерьмовое прозвище, – предупреждает он, и я улыбаюсь.

– Ладно, Каллан, отвечу на твой вопрос: я не знаю, и тебе это известно, потому что я говорила это уже миллион раз. Я не знаю. – Выдавливаю эти слова из своего горла, чтобы они не дали никому из них надежду. Я хочу покончить с этим раз и навсегда и облегчить жизнь себе, им и мальчикам. Я не могу ответить на вопрос Каллана по-другому. Мне чертовски неприятно, но реальность такова, что я просто ни хрена не знаю.

Они не ощущаются как мои Избранные, но могли бы быть ими.

Глава 7

Как я и ожидала, во время обеда царит неловкая атмосфера. В глазах у каждого из моих Избранных горят вопросы, и мне, несмотря на все попытки, так и не удалось потушить огонек надежды во взглядах Эноха и Каллана. Понятия не имею, что думает обо всем этом Нэш. Иногда он ведет себя так, словно не меньше своих друзей хочет быть Избранным, а иногда – словно его все это не касается; но прямо сейчас это наименьшая из моих проблем.

Сильва, Айдин и Эврин объявляют, что после обеда они уедут на пару-другую дней, в зависимости о того, куда их приведут найденные зацепки.

Доедаю вкусное картофельное блюдо, название которого не могу выговорить, и мысленно задаюсь вопросом, получится ли у меня съесть хоть что-нибудь, не приготовленное сестричками, не заскучав по ним. Делаю мысленную заметку, что обязательно позвоню им сегодня, а затем добавляю в список еще и Мэйв.

Прислушиваюсь к разговору, когда Сильва упоминает амбар, дополняя предложение словами «вход воспрещен». С трудом сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть в ответ на предупреждение держаться подальше, потому что, если бы он хоть что-то знал обо мне, он бы понял, что только что зажег неоновую вывеску, призывающую меня разузнать о том, что там есть.

– Я готовлю несколько заклинаний с использованием слюны оборотня, которую вы привезли, и не хочу рисковать, чтобы что-нибудь не испортило зелье, пока оно не будет готово, – бросает Сильва близнецам, и те понимающе кивают.

Нокс интересуется, над какими заклинаниями работает Сильва, но, как только разговор переходит к техническим вопросам, я уже не могу понять, что они обсуждают. Соотношение ингредиентов к используемой магии, время, необходимое для приготовления определенного зелья, время, необходимое для затвердевания заклинания… Все это звучит так впечатляюще… Вспоминаю слова Сабина о том, что кастеры, владеющие Заклинательной магией, похожи на поваров. Я не видела Нокса в его магической стихии, но нетрудно представить парня в фартуке, готовящим нечто с широкой улыбкой на лице, как он зажигает под музыку и добавляет щепотку того и чуточку другого.

Словно почувствовав, что я думаю о нем, Нокс оборачивается и одаривает меня той самой широкой улыбкой, которую я только что нарисовала в своем воображении. За последние сорок часов я нечасто видела эту улыбку. Какая-то часть меня хочет поймать ее и засунуть в карман своей души, чтобы можно было вытащить, когда понадобится. Но, увы, Нокс не чувствует себя обязанным послать мне еще одну.

Сильва отодвигает свой стул, встает и быстро оглядывает каждого из нас. Не знаю, что такого есть в нем и во всей этой ситуации, что вызывает у меня подозрения, но никак не могу от них избавиться. От меня не ускользнуло, что Сильва так и не ответил на мой вопрос о том, как он, Лахлан и Киган оказались здесь. Посмотрим, смогу ли я сама найти ответы на некоторые вопросы, как только «дядьки» уйдут. Какое-то время я раздумываю, стоит ли привлекать остальных к поиску подсказок, но, учитывая напряжение и препирательства, которые все еще продолжаются, решаю, что будет проще, если я сначала все проверю сама.

– Мы позвоним, если нам что-нибудь понадобится, – говорит Айдин. – Если все пойдет не так, как мы планировали, я дам знать. Если ничего такого не произойдет, тогда мы скоро увидимся. – Он смеется, к нему присоединяются ребята, но мне не до смеха. Не думаю, что дразнить гусей, то есть ламий, – это самый разумный из планов, но сомневаюсь, что Сильва прислушался бы ко мне. Держу свои сомнения при себе и молчу.

Мужчины коротко прощаются и выходят из комнаты.

Я поворачиваюсь к Сабину и провожу пальцем по его татуировке, чтобы привлечь внимание. Глаза цвета лесной зелени встречаются с моими, пухлые губы расплываются в милой улыбке.

– Когда все закончат с обедом, мы должны продолжить тренировку. Встретимся там же, но не мог бы ты повторить с ними уже изученное?

– Конечно. Ты в порядке? – В его голосе слышится беспокойство, и я киваю, прежде чем встать из-за стола. Парни смотрят мне вслед, но никто ничего не говорит, за что я им благодарна. Это значит, что я могу приберечь свою легенду о диарее для другого раза. Крадусь по дому и выхожу через заднюю дверь; надеюсь, никто ничего не заметил. Осматриваюсь, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает, но в окнах никого нет, а со стороны столовой все еще доносятся тихие голоса ребят.

Иду к деревьям, за которыми видела крышу амбара. На улице снова темно. Очевидно, осенью и зимой в Беларуси очень мало дневного света, солнце выглядывает ровно настолько, чтобы напомнить о своем существовании, прежде чем снова исчезнуть. На площадке у дома достаточно прожекторов, так что тренировка в это время не составит проблемы, но чем дальше я углубляюсь в лес, тем больше осознаю, насколько чужеродным кажется все, что меня окружает. В этом лесу чувствуется что-то зловещее, и я не знаю, в самом ли деле деревья излучают зло или я все это напридумывала.

В темноте до меня доносится едва слышный шорох, и я замираю. Активирую руны на ушной раковине, но не слышу ничего, кроме собственного учащенного пульса. Осматриваюсь, согнув колени, – мое тренированное тело готово ко всему, что может внезапно появиться. Стою так, кажется, целую вечность, но не замечаю ничего такого, что могло бы представлять угрозу. Продолжаю свой путь и через пару минут вижу расчищенную площадку, на которой стоит старый амбар.

Чувствую магический барьер в нескольких футах от себя и призываю Защитную магию. Закрываю глаза, а когда открываю, вижу свечение барьера. Мрачный на вид амбар защищает купол кораллового цвета. Вспоминаю все, что Бэкет и Бастьен говорили мне о барьерах; глядя на коралловое свечение, перебираю возможные варианты преодолеть его. Меньше всего я хочу, чтобы Сильва узнал, что я была здесь, так что снять барьер обычным способом определенно не получится.

Призываю больше Защитной магии и направляю ее в руки. Сажусь на корточки и провожу указательным пальцем вдоль края барьера, поднимаясь все выше. Плету свое намерение остаться незамеченной и не оставить следов. Моя желто-оранжевая магия перекрывает магию барьера Сильвы, и прямо передо мной в куполе образуется щель. Защита Сильвы оказалась не слишком сильна, и это заставляет меня усомниться, что он прячет что-то существенное в этом месте.

Прохожу сквозь щель в барьере, и, как только оказываюсь внутри, шум леса исчезает. Не то чтобы здесь тихо, как в могиле, но звук искажается, как будто я нахожусь под водой. Зачем Сильве понадобилось устанавливать звукоизоляцию в этом амбаре? Откладываю этот вопрос в сторону и быстро захожу внутрь.

За дверью так темно, что мне приходится создать огненный шар в руке, чтобы видеть сквозь чернильную тьму. Шар лениво колышется, пока я ищу выключатель. Замечаю один слева от двери, щелкаю им, и надо мной вспыхивают флуоресцентные лампы. Гудение электричества наполняет тишину амбара, и я оглядываюсь, не зная, чего ожидать.

Кажется, этот амбар двухэтажный, а может, у него просто высокая крыша. Прохожу через комнату, в которой нахожусь, и толкаю дверь слева от себя. Она открывается с легким скрипом, и за ней обнаруживаются заклинания, о которых говорил Сильва, то есть я думаю, что это они. Узнаю закупоренные бутылки со слюной оборотней, которые мы с Сабином взяли со склада его семьи. Мне было неведомо, сколько бутылок уцелело после нападения, но, похоже, пара ящиков прибыли сюда невредимыми.

Я не испытываю особого желания исследовать этот склад и остаюсь на пороге. Откуда мне знать, насколько опасными могут быть заклинания, и рисковать не хочу. Закрываю дверь, и все тот же сердитый скрип словно бы выражает недовольство тем, что я потревожила это место.

Подхожу к двери в стене справа от меня, толкаю ее. Выключатель в амбаре, должно быть, один на все помещения, потому в комнате, которая открывается передо мной, светло. На стенах висят большие карты. Подхожу ближе к одной из них и пробегаю взглядом по темно-зеленым пометкам. Похоже, Лахлан, Киган и Сильва отслеживали передвижение ламий в Греции, Португалии, Польше, Румынии и Беларуси. Зеленые крестики и линии, соединяющие их… Без ключа или без подсказки того, кто все это нарисовал, расшифровать невозможно, но я замечаю, что самое большое скопление зеленых крестиков находится на границе Беларуси с Россией. Недалеко от казахстанско-российской границы нарисована маленькая голубая звездочка, и что-то в ней не дает мне покоя.

Как бы я ни пыталась понять, что же меня беспокоит, я не могу разобраться в этом.

Потом моим вниманием завладевают компьютерные экраны. Щелкаю кнопкой мыши, и экраны оживают. Понятия не имею, что это за изображения. Какие-то руины… Груды камней, и только одна упрямая стена с небольшим отверстием для окна все еще отказывается рушиться.

На другом экране – изображение мужчины. Он выглядит старше Лахлана и членов его ковена, но я не уверена, насколько именно. Мужчина красив, у него вьющиеся каштановые волосы, а складка от нахмуренных бровей кажется предупреждением. Я не знаю, кто это, и тем более не знаю, почему Сильва или кто-либо другой заинтересовался им.

Другие компы требуют ввода пароля. Они не реагируют на команды мыши, и становится ясно: я, смогу получить никакой информации.

Отхожу от компьютеров и осматриваю остальную часть комнаты в поисках чего-нибудь такого, что могло бы представлять интерес, но, кроме пары стульев и письменного стола, здесь больше ничего нет.

Подхожу к последней двери. Осторожно открываю ее, и она бесшумно поддается.

В комнате грязно, на полу темные пятна. В углу стоит ведро, и от запаха у меня волосы встают дыбом. Внутри все переворачивается, но я не могу понять, что именно в этом пространстве вызывает у меня внутреннюю тревогу. Пока я раздумываю, заходить или нет, скрип двери, ведущей в комнату заклинаний, разрывает тишину, как пушечный выстрел.

Адреналин подскакивает, сердце начинает бешено колотиться. Я подавляю страх и тихо закрываю дверь в подозрительную комнату, которую мне не суждено осмотреть.

Я двигаюсь бесшумно, пока не прижимаюсь спиной к стене рядом с приоткрытой дверью. Стараюсь замедлить дыхание и сосредотачиваюсь на движении в комнате. Кто бы это ни был, он двигается так же бесшумно, как и я. Вдруг за ручку двери кто-то берется. Я замечаю руны на безымянном пальце и мгновенно испытываю облегчение и раздражение одновременно.

– Твою мать, Вален!

Мой возглас нарушает тишину, словно взрыв фейерверка, и Вален подскакивает с легким визгом.

– Боже, Винна, ты меня напугала.

– Это ты меня напугал, придурок. Почему ты следил за мной?

Вален смущенно улыбается.

– Мы хотели узнать, куда ты собираешься удрать, а выбирали с помощью камня-ножницы-бумаги.

Мне не удается сдержать смешок.

– Вы сыграли в камень-ножницы-бумага, чтобы решить, кто проследит за мной? – в моем тоне слышатся раздражение и легкая насмешка.

– Конечно, армрестлинг занял бы больше времени, – как ни в чем не бывало говорит Вален. – Что ты здесь делаешь?

– Шпионю, – признаюсь я.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Не совсем. Теперь я знаю, где Сильва и другие отслеживали ламий, но понятия не имею, что означают все эти отметки на карте, откуда эти фотографии на компьютерах и что они значат.

Вален проходит мимо меня в комнату и спокойно изучает карту, а затем компьютеры. В отличие от меня, он пытается ввести пару вариантов пароля, но они не подходят. Он изучает фотографию мужчины, затем смотрит на меня и пожимает плечами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Крис Харрисон – американский телеведущий, в активе которого реалити-шоу «Холостяк», «Холостячка», «Холостяцкая берлога» и прочих на ту же тему. – Здесь и далее примеч. ред.

2

Главная героиня полнометражного анимационного фильма «Храбрая сердцем».