Подари мне небо. Сломанные крылья

Об этом она не думала. Старался не думать и я.

А о том, что надежда, которой я вновь загорелся, могла не оправдаться. Всего три месяца отделяли меня от мечты, которая когда-то была реальностью. Всего три месяца было отведено на то, чтобы совершить невозможное. И, если у меня не получится…

Судорожный вдох.

И крепкие объятия Кейт оказались как нельзя кстати. Я хотел поделиться с ней переживаниями, объяснить, что думаю не только о том, что не смогу летать. Я боялся, что не сдержу обещание. Впервые в своей жизни. Не считая, конечно, обещания, которое я дал ста двадцати семи пассажирам, так и не долетевшим до Москвы.

Меня зовут Марк Вольфманн. Я пилот. Мне тридцать четыре года. И меня впервые накрыл отчаянный страх. Он без стеснения проник в каждую клеточку тела.

– Всё будет хорошо, Марк, – устало произнесла Кейт. – Просто перестань думать о том, что будет дальше. Ты уже совершил невозможное! Выжил, перенёс несколько операций, стал отцом! Научился заново ходить. И, если ты сейчас скажешь, что тебе этого мало, то я заберу Каролину и уеду туда, где ты меня не найдёшь.

– Я тебя везде найду, – прошептал ей тихо, – но мне не придётся этого делать, потому что я никуда тебя не отпущу. И ещё раз прости, если заставил в этом сомневаться.

Умиротворение нарушил стук в дверь, и Кейт буквально слетела вниз, чтобы открыть дверь до того момента, как проснётся наша дочь.

– Марк! – нервно крикнула она, очевидно уже не боясь разбудить Каролину. – Тебе нужно спуститься. Нужна твоя подпись.

Моя подпись? Кому понадобился автограф поздним вечером? Конечно, я до сих пор считал себя красавчиком…

– Марк, быстрее!

Я закатил глаза. Да не мог я быстрее! Ходить научили, а бегать ещё нет. Придётся подождать тому желающему, кто хочет заполучить мою закорючку на своей бумажке.

– Добрый вечер, – спустившись, кивнул я человеку, стоящему на пороге моего дома. – Что мне нужно подписать? Кто вы?

– Распишитесь в получении конверта. Меня зовут Генрих Кох. Я представляю интересы авиакомпании «Дойч Эйрлайнс». Внутри конверта документы, которые меня просили передать вам после внутреннего аудита безопасности.

– Что всё это значит? – я нахмурился. Внутренний аудит? Ещё один? Мне казалось, что дело закрыто. Сколько можно ворошить прошлое и копаться в чужом белье?

– Просто распишитесь, подтверждая факт получения документа. То, что находится внутри конверта, конфиденциально.

Генрих был невозмутим. А я похолодел. Если мне лично передают какие-то документы, значит, в них что-то плохое. Дверь за ним закрылась, и я разорвал конверт, чувствуя, как теплые руки Кейт ложатся мне на плечи. Я развернул бумагу и принялся читать, с каждой строчкой погружаясь в состояние шока.

Глава 4. Том

Марк научил меня говорить правду и смог доказать, что она всегда лучше любой лжи. Но порой жизнь ставит нас перед сложным выбором, и правда не кажется единственным выходом. Она кажется приговором. Сейчас был именно такой момент. Как бывший руководитель авиакомпании «Дойч Эйрлайнс» я стал одним из первых, кто узнал о внутреннем аудите. Почему именно сейчас понадобилось поднимать документы и ворошить дело, уже закрытое судом, я не знал. Факт оставался фактом – проверка была организована, документы подняты. А мне сообщили о том, что Марка больше не допустят до полётов в качестве командира воздушного судна. Сроков не называли, но я знал, что вернуть себе звание, которого тебя лишили, очень непросто. Настолько непросто, что многие никогда не возвращаются.

Даже мне слышать эти слова было больно. А как сообщить эту новость Марку – я не знал. Это прямой выстрел в голову. Хотя в случае Марка – скорее в сердце. Я был уверен, что сообщи я ему эту новость сразу, как только узнал – он перестал бы бороться, опустил руки, вернулся бы в инвалидное кресло и оставался в депрессии всю оставшуюся жизнь.

Поэтому я молчал. Молчал несколько дней, пока внезапно не получил шанс для себя и для Марка начать всё сначала. И намеренно дал ему информацию о том, что мне нужен пилот. А какой именно – не говорил.

– Том, – жена осторожно коснулась моего плеча. – Ты снова погрузился в свои мысли. Скажи Марку правду, не мучай себя. Он всё равно её узнает. Твоей вины в этом нет.

– Пусть узнает не от меня. Я не хочу быть гонцом, которому снесут голову за то, что он принёс дурную весть.

– В прошлый раз за твоё молчание Марк и Кейт едва не поплатились своим счастьем.

– В прошлый раз я хранил не свою тайну.

– Так ты и в этот раз хранишь не свою! Второго раза Марк не простит. И я бы не простила.

– Я дал ему стимул скорее вернуться к полноценной жизни. И я уверен, что этого шанса он не упустит.

– Что будет, когда он узнает, что ты предлагаешь ему быть вторым?

– Мария, я уже однажды взял его вторым пилотом. И этим смог вытащить из депрессии. Если не получится в этот раз, то, по крайней мере, буду знать, что попытался.

– И за что на вас свалилось столько испытаний? – Она вздохнула и поцеловала меня в щёку. – Вы этого не заслужили.

– Поэтому я и делаю всё, чтобы выбраться из этой…

– Дорогой, тут дети! – напомнила мне жена.

– Да они ещё ничего не понимают! – отмахнулся со смехом, слегка расслабляясь.

– В один прекрасный миг они ответят тебе твоими словами, потом не удивляйся и не спрашивай, откуда они их знают.

Спасибо Марии за то, что она была оптимистом. За то, что всегда поддерживала и направляла на путь, с которого меня порой норовило скинуть моё внутреннее «я». То самое, которое вечно во всём сомневалось.

Оповещение о входящем сообщении на телефоне было громким и неожиданным. Марк. Конечно. Кто же ещё будет мне писать?

«Если утром тебя не будет рядом со мной, ты узнаешь, что такое разгневанный человек с ограниченными возможностями».

Я хмыкнул и быстро набрал текст:

«Будешь медленно идти в мою сторону, чтобы об этом сказать? В семь утра буду у тебя. Не проспи эту встречу».

Телефон я убрал подальше, догадываясь, что документы Марк уже получил. Нужно было продумать дальнейший план.

** ** **

Часы показывали шесть пятьдесят, а я уже стоял на пороге дома Марка. Я отправил ему сообщение, переживая, что стуком разбужу Кейт и Каролину. Что такое дети, мне было известно не понаслышке – у меня их было уже двое. Это самые прекрасные человечки в моей жизни, совершенно не дающие спать. Каждая минута сна была настолько же прекрасной, насколько может быть прекрасной жизнь.

Нетерпеливо постукивая ногой по плитке, которой была вымощена дорога к дому Марка и Кейт, я нервно потирал руки и озирался по сторонам. Наверное, могло показаться, что я преступник, решивший ограбить дом ранним утром. Но единственное, что я хотел украсть у Марка, – это его страх.

– Доброе утро, – раздался знакомый голос, когда дверь открылась. – Ты не поседел, пока меня ждал?

Нет, лучше украсть его чувство юмора. Оно стало хромать. Кстати, хромал и Марк.

– Опять болит? – тут же бросился я с вопросом.

– Нет, но вчерашние тренировки оставили меня без мышц. А сегодня меня ждёт то же самое. Теперь тренироваться придётся вдвое больше.

– Марк, ты…

– Я, – он кивнул и протянул мне конверт. – А теперь ты. Объясни. И не пытайся соврать, что был не в курсе. Что всё это значит? Откуда взялась дополнительная проверка, и почему меня лишили права быть первым пилотом?

Он пригласительно махнул рукой, и я зашёл в дом вслед за ним, прокручивая в голове варианты ответов. И почему-то ни один из них мне не нравился.

Глава 5. Марк

Вскрывая конверт с логотипом авиакомпании, мысль о том, что ничего хорошего ждать не стоит, всё время крутилась в голове. Несмотря на то, что Кейт сжимала мою руку, гладила по плечам, всячески пытаясь успокоить и настроить на хорошее, я был на грани срыва. Письмо ещё до прочтения хотелось порвать. Столько усилий, столько борьбы! Неужели всё было зря?

Развернув аккуратно сложенный лист бумаги, я приступил к чтению, с каждой строчкой чувствуя, как закипает в венах кровь и как тяжелеет голова.

«Уважаемый господин Вольфманн!

Мы высоко ценим Ваш вклад в развитие нашей авиакомпании, Ваши безупречную репутацию и умение выходить из кризисных ситуаций. Ваша история – пример сильного духа, борьбы и преданности профессии. Ваш высокий уровень подготовки признают не только коллеги, но и вышестоящее руководство. Однако, после тщательного анализа Вашего медицинского заключения и нормативных документов, переданных нам от ИАТА, мы вынуждены сообщить Вам, что с должности командира воздушного судна Вас снимают.

Основанием для данного решения является следующее:

1.Требования к командиру воздушного судна предусматривают полную физическую работоспособность, которой Вы лишены на неограниченный срок.

2.Решение посадить самолёт на полосу, которая была занята, несмотря на внутренние неполадки, было спонтанным. В будущем такие решения вновь могут привести к катастрофе.

Мы ценим Вас и Ваш опыт, поэтому предлагаем Вам альтернативные пути развития:

– Участие в подготовке пилотов;

– Работу в качестве наставника и тренера в авиатренажёрном центре.

Мы открыты к диалогу и готовы рассмотреть Ваши предложения. Возможно, в будущем, требования будут снижены, но в настоящий момент нарушать правила мы не имеем права.

С уважением, Йохан Келлер»

Я перечитывал письмо снова и снова, пытаясь найти в нём что-то, за что могу зацепиться. Но не было ничего. Ни надежды, ни шанса. И когда я дождался Тома, я сунул ему это письмо, не желая произносить вслух строчки, которые выучил почти наизусть.

Том пробежался глазами по тексту, буркнул что-то себе под нос, а потом посмотрел на меня.

– Давай сразу к делу, – попросил я его, не желая оттягивать неизбежное. – Ты знал?

– Знал. – Спасибо ему на том, что не стал спорить.

– Почему не сказал?

– Потому что не понимал, как начать этот разговор.

– И решил предложить мне работу пилотом, зная, что я не имею на неё права?

Том странно хмыкнул и вновь не стал отвечать. Сложить два и два я был в состоянии.

– Ты… Так это жест доброй воли? Ты предложил мне должность пилота, но не уточнил, какого именно? Ты уже понимал, что первым мне не быть?

– Марк, – поморщился он, – остановись в догадках и подозрениях. Я предложил тебе работать со мной, потому что никогда не смогу доверять так никому, кроме тебя. И к тому времени может многое измениться. Но главное – я знаю тебя. Два-три рейса в качестве второго пилота, и ты вновь заслужишь звание командира.

– Очень здорово звучит, – буркнул я, – жаль, что это лишь слова утешения. Том, ты внимательно прочитал письмо? Там всё сказано.

– Да, Марк. Это официальное послание от авиакомпании. Но есть ещё неофициальная информация. Та, которую не напишут в письме. Причина не в том, что ты ещё не до конца встал на ноги. Причина в страхе.

– В каком страхе? Я не боюсь самолётов.

– Ты – нет. А люди продолжают бояться.

– Хочешь сказать, что они не сядут на борт, зная, что их командир однажды не справился?

– Да, Марк, и это тоже. Но есть ещё одна причина. Приходят новые работники – командиры, вторые пилоты, которые слишком сильно вдохновляются твоим примером. Слишком сильно и неправильно.

– Что ты имеешь в виду? – я нахмурился, кажется, потеряв нить разговора. – Как можно вдохновиться моим примером? Я выжил, другие – нет. Я с трудом смог обрести возможность ходить. А те люди уже никогда не смогут увидеть мир.

– Это понимаешь ты. И я. И ещё несколько человек. А другие считают, что они бессмертны. И слишком вальяжно стали подходить к вопросу безопасности на борту. Они думают, что раз получилось у тебя – получится и у них. Они пренебрегают правилами безопасности, считают, что могут избежать смерти, могут справиться…

– Чёрт, Том, я не справился!! – взорвался я, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Я выжил, но не справился! Я не знаю, почему так получилось. До сих пор не знаю, но уж как получилось! Неужели есть люди, которые могут об этом мечтать или пытаться стать такими же?

– Не ори на меня, – спокойно отозвался друг, – тебя удивит, но таких людей становится всё больше. И эта тенденция пугает. Даже меня.

– Тогда зачем ты позвал меня с собой? Найди другого пилота, а меня оставь в покое! – Злость накрыла с новой силой, и я едва удержался от того, чтобы хлопнуть кулаком по столу. Вовремя вспомнив, что будить дочку мне очень не хотелось, я остановил порыв, вновь сжав кулаки и прикрыв глаза. Захотелось побыть одному.

– Марк, я позвал тебя с собой, потому что знаю, что случилось. И знаю, что ты делал всё, чтобы спасти тех людей. Не себя, а их. И я умоляю тебя – прислушайся ко мне. Жизнь не закончилась и не закончится, даже если ты не будешь летать. Но сейчас я стараюсь помочь тебе. Порой мне кажется, что больше, чем самому себе.

– Легко тебе говорить. Не ты каждый день проводишь по восемь часов с инструктором-реабилитологом.

– Не я, – просто согласился Том. – Но о потерях знаю не понаслышке. С должности руководителя я пересел в должность авиаинструктора. Считаешь, что я был рад?

– Нет, но считаю, что это лучше, чем остаться без авиации вообще.

– Замечательно, что ты это сказал. – Том хлопнул меня по плечу. – Тогда я искренне не понимаю твоих переживаний по поводу второго пилота.

Улыбка тронула мои губы. Злость не прошла, но слегка поугасла. Том сделал невозможное – хитрым путем заставил меня согласиться с тем, что лучше быть на втором месте. Чем вообще сойти с дистанции.

Глава 6. Кейт

Поездка к родителям не сулила мне ничего хорошего. Несмотря на то, что разногласия с отцом остались в прошлом, уровень недопонимания между нами был высоким.

«Когда вы поженитесь?»

«Когда Марк вернется на работу?»

«С него точно сняли все обвинения?»

Сыпались и другие раздражающие вопросы, отвечать на которые не хотелось.

– Кейт, милая, – позвал меня Марк, – если ты так переживаешь за поездку к родителям, зачем соглашалась?

– Если бы не согласилась, было бы хуже, – угрюмо ответила я.

– Всё будет хорошо, – тихо произнёс он, накрывая мою руку своей. – Они за тебя переживают.

– Да, однажды я это уже слышала, едва не упустив счастье с тобой. Больше рисковать нет желания.

– То есть ты со мной счастлива?

Я украдкой посмотрела на Марка, видя, как он хитро улыбается. Он знал правду лучше меня. Я была счастлива без сомнений. Сомнения были только у Марка. И у моего отца.

** ** **

– Ну наконец-то к нам приехала наша маленькая девочка! – Отец вышел из дома тут же подхватил Каролину на руки, абсолютно не обращая внимания на нас. Огромный плюс в детях – они перетягивают на себя всё внимание. Порой делают это очень вовремя. Но как только мы прошли внутрь, а дочка отправилась в свободное ползание, отец повернулся к Марку.

Крепкое рукопожатие. Прищуренный пристальный взгляд.

И страх, сковывающий меня изнутри. Раньше я была уверена в том, что Марк не отреагирует ни на один выпад моего отца. Но сейчас всё было сложнее. Сложнее и запутаннее. Марк порой впадал в какие-то крайности, то считая, что он ограничивает меня, то переживая, что я упускаю лучшие годы своей жизни. Но больше меня пугали его вспышки активности – когда он внезапно забывал о том, что его что-то тревожит и изнурял себя тренировками до полнейшего бессилия.

– Как продвигается реабилитация? – вежливым, но слегка натянутым голосом спросил отец у Марка.

– Как вы можете заметить, я уже передвигаюсь на своих ногах. Инвалидное кресло осталось в прошлом.

– А когда ты оставишь в прошлом костыли?

Несмотря на откровенную грубость, Марк не отреагировал:

– Давно говорю вашей дочери, что пора их выбросить, но врач не рекомендует давать большую нагрузку на нижний отдел позвоночника.

– Я смотрю, ты и верхний отдел не сильно нагружаешь. На руках ребёнка носит, в основном, Кейт.

Повисла неловкая пауза. Я злилась, понимая, что такие вопросы не просто задевают самолюбие Марка, они выводят его из себя. Как долго он будет это терпеть…

Паузу нарушил звон стекла. Каролина уронила стоящую на полу вазу. Момент, который для обычных родителей, страшен лишь тем, что ребёнок может порезаться. Но я замерла как вкопанная. Потому что Марк резко дернулся в сторону дочки и, нагнувшись, подхватил её на руки. Комбо. Два движения, которые были под запретом. Я задержала дыхание, со страхом думая о том, что сейчас всё это отбросит Марка на несколько месяцев назад. В те дни, когда он тратил десятки минут на то, чтобы дойти из одной комнаты в другую.

Улыбка на его лице говорила о том, что ему не больно. Вот только меня было сложно обмануть. Я знала, зачем он это сделал. В качестве доказательства. Было глупо, но действенно.

– А где мама? – Я попробовала перевести тему в более безопасное русло, заодно отвлечь отца от скользких вопросов.

– Уже тут.

Она посмотрела сначала на меня, потом на Марка, державшего на руках Каролину. Его взгляд был невозмутим. Моё напряжённое лицо сразу выдало с головой то, что тут только что произошло.

– Ты снова герой? – лёгкая улыбка коснулась её губ, когда она посмотрела на осколки вазы на полу.

– Она могла порезаться, – коротко отозвался Марк равнодушным тоном. – Рефлекс.

А потом он повернулся ко мне, и я поняла, что вижу в его глазах – вызов. Решительность. Злость.

– Я не беспомощен, как вам могло показаться. – Эти слова он произнёс, смело глядя моему отцу в глаза. – Я твёрдо стою на своих ногах, несмотря на то, что недавно даже мечтать не мог об этом. Возможно, я потерял крылья. Но я не потерял главное – самого себя.

– Марк… – я нежно коснулась его плеча, и он, ловко перехватив мою руку, продолжил:

– Герберт, я знаю, о чём вы думаете. О том же, о чём и тогда, когда запретили своей дочери со мной видеться. Сначала вы думали, зачем ей пилот? Потом тот факт, что я пилот, перестал быть значимым. Потому что я лишился ног. Возник следующий вопрос – зачем ей инвалид? Но уверен, дальше будут возникать следующие вопросы, ответы на которые вам никто не даст. Потому что вы сами не знаете, чего хотите. Я люблю вашу дочь и никогда не позволю ей быть несчастной. Мы уже пережили с ней многое. И каждый раз, ступая на путь к новому счастью, вы пытаетесь нас остановить. Не выйдет.

Марк выдохнул, на секунду задумавшись, продолжать или нет. А потом всё же сказал:

– Я возвращаюсь к полётам. Я подарю вашей дочери то, что обещал.

– Что же он тебе обещал? – отец повернулся ко мне, скептически окидывая взглядом.

Повисла небольшая пауза, которую нужно было скорее заполнить. Согреть ледяной воздух, исходящий от отца. И только правда была способна это сделать.

– Небо. Он обещал подарить мне небо. – Я прикрыла глаза, чувствуя, с какой любовью притягивает меня к себе Марк. И мне было плевать на то, что кроме нас двоих никто не понимал, о чём речь. Главное, что понимали мы.

Глава 7. Марк

Месяц спустя

Мы начинаем ценить простейшие вещи только тогда, когда их лишаемся. Истина, которую понять может не каждый. Я смотрел на цифры беговой дорожки и понимал, что не просто научился ходить. Я вернулся. Я смог бегать. Смог разогнаться. Закрывая глаза, я представлял, как разгоняется самолёт, отрывается от земли и поднимается высоко в небо, оставляя под собой все проблемы и воспоминания. Начинается новая жизнь. Или возвращается прежняя.

Сигнал беговой дорожки вернул меня из мыслей в тренажёрный зал. Время, отведённое мне для тренировки, истекло. Перегружать мышцы было нельзя. Прогресс мог быстро превратиться в регресс, а допустить этого я не мог. Бегло посмотрел на часы – у меня было не так много времени, чтобы принять душ, добраться до дома и устроить своей дочери незабываемый первый день рождения. Даже не верилось в то, что Каролине исполняется год. Но ещё больше не верилось в то, что мой сюрприз Кейт оценит по достоинству.

Спустя несколько минут я вышел из зала, слегка поморщившись от яркого солнца, которое мгновенно ослепило меня. Солнечные очки остались в машине, а машина… Я наконец-то был за рулём. Хотелось бы за штурвалом, но руль был лучше ручек инвалидного кресла. Определённо лучше. И быстрее.

** ** **

– Дорогая, я дома! – крикнул я, заходя в дом и ставя сумку на пол. – У меня для вас сюрприз!

– Папа!

Неувереннымишажочками навстречу ко мне вышла моя маленькая принцесса. Я подхватил её на руки, отчего она звонко засмеялась.

– А где мама? – спросил я, осторожно опуская Каролину на пол. Топот ножек в направлении кухни подсказал мне, что Кейт находилась именно там.

– С днём рождения дочери, любимая! – Я поцеловал Кейт в висок. – Год назад ты сделала мне подарок, о котором я не мог и мечтать.

– Потому что мечтал совсем о другом, – беззлобно ответила Кейт, а потом повернулась ко мне. – Ты не мог бы мне помочь? Вот-вот придут Том с Марией. И с детьми. А мне совершенно не хватает рук!

– Главное, что ноги на месте, – ободрил её я. – Том и Мария не придут. Они ждут нас… кое-где.

– Кое-где – это где? – нахмурилась Кейт. – Что ты задумал? Марк, если это…

– Просто собирайся и поехали. У нас остался примерно час. Возьми самые необходимые вещи, мы с Каролиной будем ждать тебя в машине.

– Марк, так нельзя! Подожди, куда мы едем? Какие вещи?

– Можно. Теперь можно всё. Я больше года был для тебя вторым ребёнком. Больше года ты заботилась обо мне, не оставляя времени на себя. Пришло время брать штур… тебя в свои руки! – Я посмотрел на неё сверху вниз. – Поторопись, иначе опоздаем.

Кейт всплеснула руками и пообещала, что через полчаса будет уже в машине.

Отлично. У меня было время, чтобы проверить, всё ли готово. А заодно ещё немного размять мышцы, бегая за дочкой по детской площадке. Я вообще не понимал, зачем мне беговая дорожка, если у меня есть дочь? Бегать приходилось и там, и там. И ещё неизвестно, где больше.

Украдкой взглянув в сторону дома, я убедился, что Кейт меня не видит и не слышит. Я выудил из кармана телефон и набрал Тома:

– Ты на месте?

– Да, Мария укладывает Роберта, а я пытаюсь поймать Леона, который категорически не хочет посидеть рядом.

– Я тебе говорил, что только ты мог назвать своего сына Леоном?

– Считаешь, что дочь по имени Каролина звучит лучше? – в голосе друга звучал смех.

– Однозначно лучше. Хотя чего ждать от человека с именем Том…

– …Ребёнка по имени Джерри? Жаль, что эта мысль не пришла мне в голову раньше. Марк, шевелитесь там поскорее. Опоздаете – будешь сам договариваться.

– Не опоздаем. Прилечу, как только смогу.

Том хмыкнул и отключил телефон.

– Я готова. – Кейт вышла из дома и уже держала в руках небольшую сумку. – Ты расскажешь мне хотя бы сейчас, куда мы направляемся?

– Нет, иначе ты передумаешь. Поехали!

Она бросала на меня подозрительные взгляды, пыталась разговорить, но я понимал, что, если правда вскроется раньше времени, то Кейт начнет паниковать. Паника однажды спасла ей жизнь, но сейчас я об этом старался не думать.

Постукивая пальцами по рулю, я размышлял о том, как скоро Кейт догадается, что мы едем в сторону аэропорта. Но она молчала. Возможно, опасаясь нарушить спокойствие. Возможно, причина была в чём-то другом. Приближаясь к центру своей мини-вселенной, я уже слышал рёв турбин и чувствовал вибрацию под ногами. А ещё я видел небо. Видел, как взлетает самолёт. Чужой самолёт.Не чувствовал страха, лишь желание.

Я припарковал машину и обернулся к Кейт, ожидая увидеть в глазах страх или отрицание. Как же я ошибался!

– Я знала, – вздохнула она, – знала, что всё этим закончится.

– Дорогая, всё только начинается, – с улыбкой произнёс я. – Ты готова?

– Нет, но разве ты дал мне шанс подготовиться?

– У меня его не было. Я обещал, что возьму тебя на борт самолёта, который подниму в небо сам. Но понял, что хочу быть в этот момент рядом. Держать в руках не РУДы или штурвал, а твои руки. Показать тебе кусочек своей жизни. И пусть я это сделаю не из кабины пилота, не приветствуя тебя по громкоговорителю. Я смог встать на ноги. Почти смог отрастить крылья. Очередь за тобой – не беги от высоты, Кейт. Чтобы победить страх, нужно пролететь сквозь него. Однажды ты спасла меня, когда я не смог спасти себя. Теперь позволь мне сделать то же самое.

Кейт протянула мне руку, вкладывая свою ладонь и крепко сжимая. Коснулась моих губ и кивнула. Молча и уверенно.

Я подхватил на руки дочку, чувствуя небольшой укол совести. Я не сказал Кейт главного – ку