Я полюбил тебя в Нью-Йорке

– Майкл, кто там?

Тиффани?! Амелия повернулась в сторону ванной. Там стояла Тиффани. Длинное белоснежное полотенце было плотно заведёно вокруг её обнаженного стройного тела. Она собрала волосы в высокий пучок, на шее и на руках блестали тысячи капель воды. Она была после душа.

– Амелия! Привет, – неловко поздоровалась она, но это ни в коей мере не портило впечатление от её самого лучшего утра в жизни.

– Привет, – Амелия была ошарашенна увиденным, но больше всего её ошарашила её собственная реакция. Картина, которая нарисовалась перед ней ей жутко не нравилась. Она сразу почувствовала увеличение массы своего сердца. Оно её просто давило. Она не хотела верить своим глазам.

– Амелия, мы не ожидали тебя увидеть, – сказала Тиффани. Её лицо соперничало с самим солнцем за право светить ярче. А Амелия стояла и заикалась не то что в словах, а в собственных мыслях. Она не могла произнести ни слова. Фраза «потерять дар речи» больше не была фразеологизмом, она была реальностью. Из 300 тысяч слов в своём словарном лексиконе, Амелия не могла отыскать ни одного слова, чтобы ответить.

– Амелия, всё в порядке? – задала вопрос Тиффани, глядя на её уставившееся лицо.

– У тебя что, дома горячую воду отключили? – наконец саркостично спросила Амелия, подавляя раздраженность.

Тиффани сморщила лоб. Она инстинктивно укрепила полотенце, подсунув его край в подмышку. Майкл проследил за реакцией обеих девушек и лукаво проговорил со спокойным голосом, прогуливаясь глазами по телу Тиффани.

– Она, просто, не ожидала увидеть тебя здесь в дезобилье.

Амелия посмотрела на него сквозь округленные глаза, а потом собралась мыслями и заявила. – И вправду, не ожидала. Ну, не буду портить вам «послевкусие» своим присутствием. Я пойду, – и сразу вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она ощутила сильную духоту и растегнула пуговицы пальто. Ура! То, о чём она желала последние четыре месяца сбылось, она должна радоваться, но в том то и проблема, что увиденное оставило только неприятные ощущения. А что это она так удивляется? Не уж то, она думала, что Майкл держит обет безбрачия – целибат. «Мальчики, они такие мальчики, могут любить одних , но ничто не мешает им развлекаться с другими».

Амелии казалось, что ступеньки на этой лестнице бесконечны, она всё спускалась и спускалась, но не могла спуститься. Когда она, наконец, дошла до двери, она обнаружила, что Майкл шёл за ней всё это время. Она была так занята собственными мыслями, что не вопринимала окружающий шум. Не говоря ничего, Амелия открыла дверь, вышла из квартиры и дошла до лифта. Она нажала на кнопку вызова. Эти пятнадцать секунд, что она стояла спиной к Майклу, ожидая лифта были самыми долгими в её жизни. Она хотела по быстрее оказаться сама с собой. Прибыл лифт, она вошла в него и повернулась к нему корпусом. Майкл ещё не закрыл дверь, он стоял, одной рукой упираясь в дверной проём. Он был в одних спортивных брюках и не успел надеть футболку. О Господи! Амелия боялась, что её глаза расплавятся от этой красоты. Она взглядом прошлась по нему. Очертание его плеч, рук и груди были настолько совершенны, что казались вырезанными из какой-то древнегреческой статуи. У него были хорошо выраженные грудные мышцы уходящие в рельефный пресс. Игра в теннис сыграли хорошую роль в образовании развитой мускулатуры, что выражалось в рельефных руках и ногах. Он стоял молча, в позе наблюдателя, демонстрируя свое телесное великолепие на всеобщее обозрение. А глаза..... глаза смотрели на неё. Когда они встретились взглядами закрылась дверь лифта.

Девятнадцатая глава

Амелия планировала пройтись по магазинам, но ни какая манящая прелесть в витринах магазинов не привлекала её. Она пришла домой, сказала маме что устала и хочет спать и поднялась к себе, достала из комода заначки шоколадов и начала жадно поедать их. Её шокировала не столь обнаружение Тиффани в спальне Майкла, сколь своя реакция на это. Она злилась на себя, что позволила себе поддаться эмоциям и проявить растерянность. Поверни время назад, она бы повела себя по другому. Она злилась на Тиффани, за то...., за то.... ,за то, что… , она просто злилась на неё. Представляя перед глазами её, стоявшую в одном полотенце, перед еле знакомым мужчиной. Да, как ей не стыдно?! О Боже, что она несёт? Это 21 век. Неужели, она думала, что Тиффани фригидная монахиня, тем более она влюблена в него. А он? Он же мужчина. И этим всё сказано. Ведя двухчасовой и многосторонний диалог с совестью, голосом разума и сердцем, Амелия уснула, уставшая и утомившая от собственных предубеждений. Она спала ровно два с половиной часа и проснулась когда к ней в комнату зашла мама.

– Моя принцесса, ты отдохнула? – голос мамы был самым нежным в мире.

– Мамочка, какое время ? – сонным голосом спросила Амелия.

– Уже 17:45. Ты спишь уже почти пять часов. Вставай, а то ночью не заснёшь. Тётя Грета приехала. Пойдём поболтаем с ней.

Они спустились в гостиную.

Грета Лоуренс – старшая сестра Камилы. Сестры имели только внешнюю схожесть, а в характере разбежались, кто в сторону папы – спокойная, добрая, душевная и простая, а кто к маме – хитростная, ловкая и острая на язык. Но в тёте Грете были и хорошие качества. Она была весёлой, общительной и открытой. Ни скудилась на советах и в поддержке в нужный момент. Она обожала своих племянника и племянницу и была неотъемлемой частью жизни Камилы. Если Амелия старалась и в итоге уже не видела её «некоторых» качеств, Майкл терпел её лишь из уважения к матери. Он бесчисленное количество раз вытаскивал свою тётю от передряг, в которые она попадала время от времени. Например : спас её от суда в Макау, когда её поймали в жульничестве в казино в игре в кости. Игорный дом оштрафовал её на $120 тыс, а однажды она попыталась подкупить комиссию университета Миранды, своей дочери, на сдаче дипломной работы. Майкл нанял лучшего адвоката из всех живущих на земле, чтобы спасти сестру мамы от лишения свободы на два года. Однажды Миранда села за руль в нетрезвом состоянии и врезалась в Porsche одного итальянца на отдыхе в Беверли Хилз. Это крайне девиантное поведение, требующее строгого наказания, но ради спокойствия мамы, Майкл выплатил штраф, соразмерный стоимости разбитого автомобиля и судебные издержки. Эти мать с дочкой самой большой удачей в жизни, по праву, считали родство с Майклом.

Снег сегодня шёл почти весь день. Амелия стояла у окна в холле и любовалась снегопадом из тёплого и уютного гнездышко. В такие моменты она думала о тех, у кого нет такой привилегий как у неё.

«Сколько же людей сейчас мёрзнут на улице в такой холод. Сколько детей голодают . Ах, если бы она могла помочь им всем». Но она и помогала. Но, правда, большую часть своих финансовых вложений и труда она тратила на спасение природы. Если не считать этого огромного и шикарного пентхауса, в котором она живёт и дорогое авто от Тесла, Амелия никогда не расточительствовала, ведь знала цену всему. Она покупала качественные и дорогие вещи и носила их годами. Имела мало драгоценностей. В её коллекции были : мамины золотые серёжки с бриллиантовыми камушками, одна золотая цепочка, золотое кольцо Кеннеди, другая золотая цепочка с алмазным кулоном, подаренная дядей Питером на день рождение и метеоритный кулон от Алекса. И конечно же, золотая цепочка с изумрудным камнем – извинительный подарок от Кристиана, его давнего партнёра в балетных танцах. И несколько бижутерий от Tiffany & co. А все её имеющиеся вещи, можно было поместить в одном шкафу и то бы осталось место для нескольких книг.

– Доченька, смотри какие чудесные туфли, хочешь их купить? – спросила Камила, указывая на витрину одного бутика, когда они гуляли по пятому авеню одним весенним днём.

– Нет, мама, у меня уже есть туфли. И куда я в них пойду?

– Амелия, но они такие красивые.

– Мама, за эти деньги мы можем оплатить годовое обучение одного студента, – упрекала дочка.

Камила безнадёжно вздыхала.

– Ты у меня единственная такая. Таких как ты, просто, нет!

– Тётя, ты уже уходишь? – спросила Амелия у собирающей свои вещи Греты.

– Да, мне пора. Увидимся на днях, – она уже надевала шубу.

– Я думала, ты останешься на ужин.

– Сегодня не могу, мне надо ехать. Сегодня большой снегопад. Боюсь из-за пробок доеду до дома за час если не больше.

– Так осталась бы у нас ночевать.

– Миранда завтра возвращается. Мне надо быть дома утром.

– Тогда, обязательно, ждём вас с Мирандой на днях,– Амелия поцеловала тётю.

– Обязательно. Я люблю вас, мои хорошие. Пока.

Амелия на минутку поднялась к себе, чтобы взять книгу для чтения на ночь. Она выбирала между «Любовь во время чумы» Габриэль Гарсия Маркес и «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, когда услышала снизу звонок в дверь. Менее чем через полминуты, она была открыта.

– Добрый вечер, мистер Форбс, – поздоровался Роджер.

– Привет, Роджер. Как дела?

– Отлично. Вы сами как, сэр?

– Спасибо, и у меня отлично. Ты выглядишь уставшим Роджер. Всё в порядке? – спросил Майкл.

Далее они отдалились и их разговор становился всё неразборчивее. Амелия в ту же минуту забыла мотив посещение своей комнаты. Она посмотрелась в зеркало. Она ходила дома в легинсах, в серой вязаной кофте и в тёплых носках. Амелия поправила растрепанные волосы руками и подтянула легенсы. Спустившись вниз, она направилась в столовую комнату на ужин. Оказавшись перед входом в неё, она выпрямила спину и сделала вдох и зашла в комнату.

– Роджер, куда бы ты хотел поехать на новогодний отпуск? – спросила Камила.

– В Италию, – отвечал он.

– В какой город?

– Во Флоренцию.

– Отличный выбор, Роджер, – сказал Майкл. – Мама, забронируй билет и гостиницу, которую он выберит.

– Конечно. Роджер, посмотри на сайте гостиницы и выбери любой. Потом я тебе забронирую.

– Вы очень щедры, но мне неудобно беспокоить вас, – проявил тактность дворецкий.

– О каком беспокойстве ты говоришь? Ты нам родной человек, – убедила его Камила.

Войдя в комнату, Амелия обнаружила маму и Майкла на кресле с Роджером.

– Привет, Майкл. Ты почтил нас своим присутствием, – Амелия во все мочи старалась выглядеть естественной.

– Ровно как и ты, – ответил он, умудряясь одной фразой высказать целую гамму подтекста.

Он был одет в темно- синие брюки и чёрную кашемировую водолазку. Безпроигрышный вариант! Водолазки на нём всегда сидели по особенному хорошо. Они подчеркивали все достопримечательности его фигуры: от статной осанки до твёрдых и сильных плеч.

– Но в отличии от тебя я не убегу сразу, – было в его голосе что-то спутанное между сарказмом и цинизмом, но в тоже время крайней интеллигенностью подачи. Поразительно как он их сочитал вместе!

Камила разговаривала с Роджером и не слышала их разговор, а когда закончила, пригласила своих детей начать трапезу.

– Сядем за стол.

– Майкл, Амелия, я хочу чтобы, этот Новый год мы отметили вместе. Мы давно не отмечали его в семейном кругу, – объявила Камила, когда все сели за стол.

– Конечно, мамочка, – сразу согласилась Амелия.

– А ты, Майкл? – Камила посмотрела на него.

– Если для тебя это важно, я согласен.

– Мы поедем в наш дом в Вашингтоне.

– В Вашингтон?

– Да. В этом году я хотела бы побыть немного в нашем первом доме. Амелия, ты говорила, что со следующей недели, у тебя отпускные.

– Да.

– 29-го нас пригласил Питер к себе домой, мы пойдём к нему, а 30 утром вылетим в Вашингтон.

– Хорошо, мама, – Амелий нравилась эта идея.

– Прекрасно. Тогда 30-го мы с Амелией уже будем там. Я попрошу чтобы, дом уже начали готовить к нашему приезду.

– Это очень хорошая идея, мамочка, – Амелия гладила руку Камилы. – Мы давно не были в Вашингтоне. Я даже не помню, когда мы вместе праздновали Новый год. Майкла всегда нет с нами, – она посмотрела на него, а он не отреагировал на её слова.

Камила сидела в начале стола, Майкл и Амелия по её бокам, то есть друг против друга. Амелия наблюдала за ним. За его движениями, за его позой, за жестикуляцией рук, за манерами. Даже элементарно в том, как он держал нож и вилку, чувствовалась сила. Его взгляды были переполнены особым манящим шармом. Природой в нём была заложена исключительная харизма. Он отличался тем, что никогда не говорил ни одного слова в пустую. Каждое высказывание имело своё место и время. Бог предвидел и продумал каждое свое творение. В его создании не было недоразумений или ошибок, и Амелии стало очень интересно, а какова была цель Бога, когда он одаривал Майкла такой красотой и силой. Она хотела встриснуть его «Ну не можешь же ты быть таким красивым. Хватит! Не своди с ума», но вместо этого продолжала молча расценивать его природный магнитизм. Смотря на него, Амелию вдруг охватила зависть к девушке, которой принадлежит сердце этого мужчины. Мия… Какой же надо быть особенной, чтобы покорить такого человека. Она даже не представляет, какая она счастливая. Майкл перевернёт горы для неё, но не перевернул. Почему?

– Амелия, мы должны купить подарки для тёти Греты, Миранды, дяди Питера, тёти Дженнет, для Роджера и Сидни, – Камила перебила её мысли.

– Да, ещё для мистера Локвуда, – добавила Амелия.

– А для Алекса и Тиффани ты решила что подаришь? – спросила Ками.

Имя Тиффани прозвучало для неё как «Беллатриса Лестрейндж» – неприятная ассоциация.

– Что можно подарить человеку, у которого всё есть? Напишу открытку от руки. А для Тиффани, – она бросила назойливый взгляд на Майкла,– с ней всё проще. Любая эксклюзивная модная вещь её устроит.

– Доченька, она же художница, мы могли бы подарить ей какую-нибудь картину знаменитого художника.

– Хорошая идея, мама , – поддержал её Майкл.

– А тебе разве не ультрамариново? – Амелия сказала это, как ей казалось вполне сдержанно, но когда она поняла что ей только показалось, и на самом деле её слова прозвучали достаточно колюче, было уже поздно.

– Мама, с Амелией всё в порядке? Она сегодня какая-то нервная, – совершенно невозмутимо поинтересовался Майкл.

– На сколько мне известно, всё хорошо. Она проспала почти целый день сегодня. Амелия, почему не кушаешь? – Камила посмотрела на её почти нетронутую тарелку.

– Можно я сразу перейду к десерту?

– Почему? Это твоя любимая лазанья.

Ты не обедала сегодня. Давай, доченька, съешь немного.

Амелия покорно принялась ковырять в тарелке.

– Майкл, во сколько ты ушёл вчера из ресторана?

– Сразу после тебя, мама.

– И во сколько ты проснулся утром? – спрашивала Камила.

– Я не спал ночью, – отрезал он. Эти слова прожгли Амелию изнутри, она тут же подняла голову и их глаза встретились. На несколько мгновений они беззвучно смотрели друг другу в глаза, а затем Майкл добавил ,– я был занят.

Амелия не могла не проигнорировать что что-то кольнуло в груди. Ей захотелось накричать на Майкла. Но за что? Не было повода. Она больше не могла спокойно сидеть, играя в равнодушие.

– Мама, у меня болит голова, я пойду к себе, – она уже встала со стола.

– Что случилось, доченька? Тебе плохо? – Камила уже обратилась в беспокойство.

– Это обычная головная боль. Я приму таблетку, – она поцеловала маму в лоб.

– Хочешь чаю? Я пойду с тобой.

– Нет, мамочка, спасибо. Вы продолжайте, а я почитаю немного, – она уже уходила, но пройдя два шага остановилась, посмотрела на Майкла и сделала навязчивое замечание.

– Протирай ноги, когда заходишь с улицы! Тут только что пол помыли.

Двадцатая глава

Амелия, как и говорила, вправду, подарила Алексу открытку сделанную от руки. Она взяла картонную белую А4 бумагу, сложила её, с левой стороны нарисовала ёлку с гирляндой и шарами, а под ней подарочные коробки с большими упаковочными лентами. Да, художник из неё, совсем, никудышный, зато слова, на противоположной странице, она подобрала от души и со смыслом :

Дорогой Алекс, уходящий год я с уверенностью могу назвать счастливым, ведь в нём я встретила тебя. Спасибо, что даришь мне ощущения собственной важности и нужности. И нет сомнений, что таковым являешься и ты для меня. Поэтому дарю тебе этот подарок.

– Что это? – Алекс в недоумении смотрел на чёрный укопмплектованный рюкзак.

– Это тревожный чемоданчик.

–Что – что? – Алекс всё ещё недоумевал.

– Алекс, это вещь может спасти тебе жизнь в экстремальных ситуациях. Смотри, – Амелия открыла рюкзак и достала содержимое. – Здесь есть фонарик, радиоприемник, аптечка, калорийная консервированная пища, нож, зажигалка, гигиенические средства, смена нижнего белья и носков и деньги.

– Деньги?

– Да, $5000. Тебе следует только положить копию паспорта и водительских прав.

– Амелия, надеюсь я не открою тебе новый континент, если скажу, что у моего отца есть бункер.

– Алекс, думай шире. Ядерная война не единственная угроза. А как же землетрясение, цунами, пожар, вулканоизвержение? Эти явления могут настигнуть тебя внезапно и в любом месте.

– Хорошо – хорошо, – он улыбнулся и начал класть вещи обратно во внутрь рюкзака. – Спасибо большое. Это самый нужный и самый оригинальный подарок в моей жизни.

– Ты должен носить его в багажнике машины, на какой бы не ездил.

– Я обещаю, – Алекс ещё раз посмотрел на открытку, – ты даже не представляешь, как много значат для меня каждое слово здесь, – он разглядел рисунок и прищурил глаза. – М-да, рисование – не самая твоя сильная сторона, – с юмором подколол Алекс.

Амелия засмеялась. – Зато от души.

– Кстати, 29-го мой дядя Питер устраивает ужин в своём загородном доме. Я тебя приглашаю.

– С удовольствием, – принял приглашение он.

Алекс и Амелия виделись каждый день. Они очень хорошо проводили совместное время. Их отношения, он как будто держал на руках тонкую хрустальную куклу, боялся сделать трещину и был очень осторожен. Ведь он никогда не имел дело с девушкой, которой подарил первый поцелуй на её двадцатидвухлетие. Он воспринял с пониманием её отказ встретить вместе Новый год, так как она с семьёй уезжает в Вашингтон. Алекс всегда отмечал 31 декабря с друзьями. Они устраивали грандиозные вечеринки на яхте в Дубае, на Ибице, в Пхукете, что можно было сравнить с гулянками древнеримских императоров типа Калигулы. И он молил Бога, чтобы до Амелии уже не дошли слухи о том, как он раньше проводил этот праздник. Год назад Алекс и представить себе не мог, что из-за одной девушки следующий Новый год будет отмечать дома с родителями. Смотреть поздравление президента, поедая мандарин и мамину фирменную индейку.

Алекс приехал за Амелией на своём новом серебристом Bugatti. Второй дом Питера Форбса в Нью- Йорке располагался в набережной реки Гудзон и требовал полчаса пути. Дженнет Форбс ни одного дня в своей жизни не работала. Это позволяло ей посвятить всю себя домашним хлопотам. Каждый праздник в этом доме находил своё особое место. А самым главным событием был Новый год. Праздничная атмосфера встречала гостей этого дома уже с самого двора. На хвойных деревьях в переднем саду были повешаны блестящие шары, усыпанные бисерами, блёстками и мишурами. Парадная дверь была украшена большим венком и светящейся гирляндой по краям. Внутри дома в гостиной стояла огромная ёлка с большой звездой на вершине, а под ёлкой лежали десятки подарочных коробок. Лестничные перила декорировали из ёлочных ветвей и вплели в них светодиодную гирлянду, которая мерцала в темноте. В подоконниках были размещены статуэтки, подсвечники, также были усыпаны кусочками ваты для имитации снежных сугробов. Помимо декорации дома, Дженнет была автором всех пряностей этого вечера. Но по её безупречному виду нельзя было и предположить, что она весь день провела на кухне и вышла из неё только за 20 минут до прихода гостей.

– Дядя, тётя, привет, – Амелия обняла их.

– Наша красавица. Добро пожаловать.

– Добрый вечер, мистер и миссис Форбс. С наступающим вас, – Алекс пожал им руку.

– Спасибо, тебя так же.

– Это вам подарок от нас, – Амелия протянула две коробочные пакетики.

– Спасибо большое, – Дженнет приняла вещи. – Я положу их под ёлку. Откроем после завтра. Проходите, пожалуйста, располагайтесь.

Самые первые гости звонили в дверь уже в 19:50. А за последним гостем дверь была закрыта в 01:45. Каждый год Питер со своей семьёй перед новым годом собирали у себя дома всех родственников. Список гостей состоял из Франклин и Жаклин Форбс, родители Роберта и Питера. Камила, Майкл и Амелия. Питер с женой и двумя дочерьми, одна с мужем, другая с молодым человеком. Филипп Паркер и Бренда Паркер, брат и сестра Дженнет. А в этом году этот список расширился ещё на одного человека – Алекса Эмерсона.

Он стал очень важной персоной после вступления в должность генерального директора National Standard. Теперь и сопровождающих его людей стало больше. С ним всегда было пять человек, но в дом дяди Амелий он их не привёл, приказав остаться в машине снаружи. На самом деле Алекс был очень гордым мужчиной со склонностью к высокомерию, с манией величия и эгоцентризмом . Он знал, что очень хорош собой внешне и это поднимало ему ещё больше, и без того высокое, самомнения. При наличии власти и богатства, Амелия была единственным фактором помешавшим его становлению Луция Коммода.

Филиппа Паркера Амелия видела раз в году в доме своего дяди перед Новым годом. Не мудрено, он вращался в других кругах и их пути не пересекались. Да и никто из них не стремился к обществу другого. Амелия уже четвёртый год, как знает о его тайне и признать, на самом деле, ей было очень интересно знать его поближе, но она не хотела испытывать судьбу и дорожила дистанцией между ними. Её удивляло, что Камила и Филипп не подавали никаких признаков, что их объеденяет общая тайна. И если бы Майкл не был бы похож на Филиппа, она бы даже засомневалась в правдивости их родства. Амелия испытывала к этому человеку неприязнь ровно в той же степени, как и жалость. Он отказался от своего ребёнка и от его матери. Но в глубине души она надеялась, что он сожалеет об этом и не признаётся Майклу только по причине его же благо. Чтобы не рушить его счастье.

«И правильно делает. Он не достоин иметь такого сына, как Майкл».

До сегодняшнего вечера при встречи Амелия обменивалась с Филиппом двумя фразами – приветствием и прощанием, но сегодня впервые их беседа обрела новый формат.

– Мистер Паркер, добрый вечер, – Алекс подошёл к нему, когда тот стоял рядом с камином.

– Алекс, добрый вечер, – голос Филиппа был низким, очень приятным на слух. – Здесь только члены семьи, а ты…? – спросил он.

– Я молодой человек Амелий, – Алекс разъяснил свой статус.

– Аа.

– Вы знакомы? – спросила Амелия у Алекса.

– Да, мистер Паркер работал с моим отцом. Его компания занималась продажей наших акций на биржевом рынке.

– Правда? Как же тесен мир, – сказала Амелия.

– Больше, чем вы можете себе представить, – Филипп сделал глоток шампанского.

Амелия понимала подсмысл его слов.

– У меня в этом вопросе чёткое представление, – ответила она.

Филипп посмотрел на неё анализируя, но не придавая большого значения, и продолжил беседу.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь в семейном кругу, – он обратился к Алексу.

– Для меня это также неожиданно, как и для вас. Никогда не знаешь что случится завтра.

– Подай знак, если тебя здесь держат в заложниках, – проявил чувство юмора мистер Паркер.

Алекс и Амелия засмеялись.

– А вы, мистер Паркер, долго ещё ваш безымянный палец будет пустовать?

– Боюсь, навсегда.

– Но одиночество – это худшее, что может быть. Вы не всегда будете при силе и состоянии. И вы будете нуждаться в спутничестве, когда ваша жизнь встанет на пароге своего заката, – сказала Амелия, следя за его реакцией.

– Страх одиночество – это предел одиноких людей. Кто вам сказал что я одинок? – в его глазах блестнул тот же ярлык филосовствования , что у его сына. Амелия хотела испытать его реакцию, но на самом деле, это он её испытывал.

На вид этот мужчина казался порядочным и даже поверхностное знание о нём вызывало симпатию к его персоне. Может это их природная особенность, то, чем обделён и Майкл – харизма, что распологает к себе, манит.

В один момент Амелия обнаружила их двоих в одной компании. Ну, там были все мужчины. Они о чем-то обсуждали. Кажется, это Питер Форбс рассказывал, что хочет купить большой участок земли в Техасе для охоты и построить там новое ранчо.

– В Техасе можно только свиней наловить, – вставил свое мнение Филипп, – я бы выбрал Айдахо или Монтана, где можно поймать пуму или рыся. Если охотиться, то только на что-то стоящее.

– В Техасе, во многих ранчо ввозят экзотических животных из Африки, – ответил Питер. – Кто тебе сказал ,что я буду тратить своё время на этих хрющ.

–Дядя, – сделал замечание Майкл, – ты мне обещал. Ты должен уважать позиции твоей племянницы. Это дело всей её жизни, а для тебя просто развлечение.