Предатель. Цена ошибки

Замглав сказала, что не будет меня увольнять, даже если Демид попросит. Или он пойдет к главному? Напрямую, когда никто ему не сможет указывать и отказывать.

Но мужу нет смысла лишать меня работы. За что? Он выгнал меня из дома, ужаснейшим способ сообщил о разводе. И я ушла, так ведь? Не спорила, не устраивала скандалов. Сохранила ошметки своей гордости, оставляя Демида и Марису наедине. Пусть живут себе дальше, как хотят.

Тогда зачем он здесь?

– Так что? – ординатор оказывается за моей спиной, хрустит яблоком. – Пойдешь к нему?

– Я… Демид здесь не из-за меня. Можешь идти спать, я прикрою.

– Ты лучшая, Юсупова.

Я устало падаю на диван, пальцами давлю на виски. Голову покалывает иголками, волна холода окутывает. Мне нужно подготовить план действий, если муж действительно решил полностью разрушить мою жизнь.

Только зачем?

По щелчку пальцев возненавидел меня?

Раньше я всегда знала, чего можно ждать от Демида. Он был понятен, немного предсказуем. Родной, любимый… Я знала его лучше, чем саму себя. По одному движению брови могла считать настроение.

Теперь же Демид для меня непредсказуемая величина. Непонятная, как рецепт на латыни, написанный каким-то врачом на ходу. Словно совершенно незнакомый мужчина, с которым я прожила столько лет.

Я сбрасываю обувь, подтягиваю ноги к себе. Двумя руками обнимаю горячую кружку. Кожу щиплет от жара, и я концентрируюсь на этих ощущениях. Успокаиваюсь.

Чтобы Демид здесь не делал – я не смогу ничего изменить.

Только разбираться с последствиями.

Телефон вибрирует от сообщения. На почту пришли результаты анализов. Очередное подтверждение тому, что я и так уже знала. Ещё один плюсик в графу «беременна».

Кто-то назвал бы меня безумной, что я так боюсь. Хочу, безумно хочу ребенка, а при этом до конца не могу поверить, что у меня он будет. Спустя столько лет, столько обследований, столько проблем…

Всё получилось.

И если вдруг из-за стресса что-то случится… Если происходящее сейчас отразиться на моем малыше, то я этого просто не переживу. А Демид… Его я лично придушу за это.

Плевать, что я врач и должна спасать жизни.

Плевать, что он не знает.

Лучше Демиду оставить меня в покое, если он не хочет знать, на что способна мать для защиты собственного ребёнка. Ни один его конкурент не смог бы сделать то, на что готова я.

– А Левенко где? – в ординаторскую заглядывает медсестра. – У нас острый аппендицит привезли.

– Насколько острый? – обычно есть несколько часов в запасе.

– Подростки – идиоты, вот насколько острый! Операционную уже готовят.

– Я возьму, если нет других пациентов.

– Как хочешь. Серафима говорила, чтобы тебя не слишком нагружали.

– Я в порядке.

Забота замглава приятная и, чуточку, воодушевляющая. Она точно не даст меня в обиду, я в этом уверена. Костенко лично Демида отправит на все стороны, если тот начнёт качать права.

На секунду меня передёргивает от мысли, что муж приехал сюда не один. Вдруг решил уколоть ещё одним способом. И теперь Мариса будет стоять на учёте именно в нашей больнице?

Плевать.

Не мне её вести, пусть хоть каждый день сюда катается.

Я не позволю Демиду вмешиваться в мою жизнь, а тем более влиять на мою работу. Я люблю эту больницу, я хотела работать именно здесь. И я буду, чтобы Юсупов не надумал.

Развестись.

Пустить слухи о моем новом романе.

И никаких вопросов по поводу беременности не будет.

Только у сильно любопытных, которые попытаются узнать срок.

Но – это потом.

Всё потом.

А пока я погружаюсь в привычный мир. Скальпель, зажим, запах дезинфектора и спирта. Руки делают всё на автомате, в голове абсолютная, волшебная пустота. Никаких лишних мыслей, только заученные строчки из учебника.

Кто-то из медсестер шепотом делится, какую глупость натворил наш пациент. Два дня мучался с болями, решил, что это отходняк после вечеринок. Закидывался обезболивающим, а родители решили, что он так в универ не хочет идти.

Вроде в двадцать должно быть побольше разума, но не в этом случае.

Несмотря на все проблемы, операция проходит без особых осложнений. Медсестра пересчитывает тампоны, и мне вдруг хочется её поторопить. Едва не прикрикиваю, когда пересчитывают второй раз.

Потому что меня начинает тошнить. Посторонние запахи слишком сильно обволакивают, вызывая приступ. И когда всё заканчивается, я едва не бегом отправляюсь в уборную.

«Никакого токсикоза на работе, малыш, пожалуйста».

Если я лишусь операций – не знаю, чем буду очищать голову потом. Как смогу отвлечься. Но и с таким состоянием оперировать людей опасно. Остается надеяться, что скоро это закончится.

И я не стану той несчастной, которую штормит до самых родов.

Я тут же лезу в интернет, пытаясь найти варианты, как можно избавиться от тошноты. Ватные диски с приятным запахом? Лимонная вода? Кушать или идти к пациентам с пустым желудком?

– Прошу прощения.

Не поднимаю головы, натыкаясь на кого-то в коридоре. Не отрываю взгляда, перечитываю рецепт лимонада, который должен помочь. Надо ещё у сотрудниц спросить, у многих уже дети есть, у некоторых – внуки.

Я не сразу понимаю, что не могу двигаться, настолько погрузилась в советы. Дергаю халат, думая, что за что-то зацепилась. А после поднимаю взгляд, каменея.

Ну что за жизнь?

– Демид, какой сюрприз, – четко и без лишних эмоций, с хладнокровием. Могу гордиться тем, как спокойно реагирую на мужа. Бывшего мужа? Будущего бывшего мужа? – Отпусти меня.

– Я тебя искал.

– Рада за тебя. Но у меня работа, не могу уделить тебе время. Хорошего дня.

– Нет, – муж чеканит, сжимая мою руку. – Ты поговоришь со мной сейчас. Это касается нашего развода.

– Отлично. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше.

Холодная голова.

Никаких эмоций.

Только так больно видеть, как Демид спокойно кивает. Ни капли чувств в его взгляде, сплошная пустота. А меня в вакуум затягивает, выталкивает воздух из легких, сжимает до хруста костей.

Я не помню, как мы добираемся до ординаторской. Там никого нет, и я выдыхаю, что нет посторонних слушателей моей личной драмы.

Я жду, пока Демид скажет хоть что-то. Мне так хочется кричать! Но все слова вязнут в горле, пережимая голосовые связки. Вместо разговоров я смотрю на мужа.

На нём темно-синий костюм, один из моих любимых. Расстегнутый воротник, никакого галстука. По привычке тянет поправить его пиджак, стряхнуть несуществующие пылинки.

Но я сжимаю пальцы в кулак, отворачиваясь.

– Подпиши, – Демид бросает бумаги на стол. – После этого подадим на развод.

– Что это?

– Брачный договор. Так будет проще, никакой возни с распределением имущества. Всё четко и быстро.

– Быстро – это главное.

Быстро это никаких месяцев волокиты, ни шанса на то, что Демид узнает о моей беременности. Я не верю, что мужчина потянет меня на аборт силой, но знать ему тоже не следует.

Я не хочу с ним больше видеться.

Даже раз в месяц для встреч с ребенком.

Нет, Демид отказался от этого права сам.

Я поднимаю бумаги, пробегая взглядом по строчкам. Первые несколько страниц – набор сотни определений, ничего конкретного. Да и юрист из меня никакой, но я читаю. Выигрываю несколько лишних секунд, чтобы собраться.

Сбросить оцепенение от того, что Демид внимательно следит за каждым моим движением. Будто даже не моргает, его взгляд не отлипает от меня.

Чего ты хочешь, любимый?

Зачем так смотришь на меня?

Смотри, я не сломалась! Спокойно живу с тем, что ты променял меня на мою подругу. Не плачу и уж тем более не хочу тебя вернуть. Стойко выдерживаю всё, что ты вывалил на меня.

– Погоди, – хмурюсь, добираясь до главного. – Ты хочешь, чтобы я отказалась от всего? Ни на что не претендовала?

– Именно. Всё остается мне, а ты сваливаешь.

– Бред, Юсупов. Я не буду это подписывать. Давай начнем с того, что я тоже вкладывала деньги в нашу квартиру. И тем более, акции нам дарил мой отец на свадьбу. Я не отдам их тебе.

– Я не требую компенсации ремонта, который делал твоей матери. И оплаты твоего обучения. Равнозначный обмен, Лиза. Подписывай.

– Или?

– Или я протащу тебя по всем судам. Итог будет тот же. Ты останешься без всего, а в придачу будешь вся в долгах перед моими адвокатами. Хочешь этого? Я устрою.

– Убирайся, – цежу. Дыхания не хватает, меня начинает трясти. – Проваливай, Демид! И не смей мне угрожать! Иначе в суд пойду я.

– Это не угроза, а предупреждение. У тебя время до понедельника. Если не одумаешься, то будут последствия.

Демид уходит, громко хлопнув дверью. Оставляет после себя договор, шлейф парфюма с розмарином и ощущение, словно он воткнул скальпель в мое сердце.

Несколько десяток раз.

Ноги подкашиваются, я едва не лечу на пол. Сжимаю пальцами спинку стула, покачиваясь. Смотрю на рассыпанные бумаги, строчки скачут перед глазами.

Юристы у Демида одни из лучших, я знаю.

Юсупов вообще любит всё «лучшее».

Я бы подписала этот договор, лишь бы избавиться от мужчины. К черту квартиру, совместное имущество. Пусть сам там живёт, действительно ведь Демид на это заработал.

То, что вкладывала я, ни в какое сравнение не идёт с доходом мужа.

Вот только он хочет акции, который мой отец подарил. Не настолько дорогие, ничего не решающие. Пару процентов в одной фирме, там даже дивиденды копеечные.

Но Демид их хочет.

А я не отдам.

Потому что это последний подарок, сделанный отцом перед смертью.

Я без понятия, как смогу воевать с Юсуповым. Мужчиной, которого я так долго любила. Который вдруг кажется совершенно чужим. И я не знаю, как с ним сейчас договариваться.

Но есть человек, который может подсказать.

Я не сомневаюсь, набирая номер, который вчера совершенно случайно узнала. Не хотела, не собиралась обращаться к ней. Но какой выход у меня остается?

– Привет, – прикрываю глаза, чувствуя себя побежденной. – Твое предложение о помощи всё ещё в силе, Рина?

Глава 9

Лиза

– Извини, попала в пробку.

Рина улыбается, падая за столик. Мы встречаемся в том же кафе напротив больницы. Только сегодня я безумно рада тому, что девушка смогла освободить для меня несколько часов.

Вчера, когда Рина предлагала мне любую помощь, я отмахнулась. Хотела как можно сильнее оградиться от Юсупова и всего, что с ним связано. Помощь от его бывшей жены – последнее, что мне было нужно.

Но визит Демида меняет всё. У меня нет других вариантов, как выбраться из этой ситуации. Найти адвоката в интернете? А где гарантия, что муж его не перекупит?

Сейчас я жутко рискую, но не знаю, что ещё можно сделать.

– Ты как? – Рина участливо спрашивает, окидывая меня долгим взглядом. – Рассказывай, что уже случилось и как я могу помочь.

– Прости, что я так…

– Лиза, никаких проблем. Я действительно хочу хоть как-то искупить свою вину. Я была глупым ребёнком, когда болтала после развода всякую чушь. Но это меня не оправдывает.

– Обычно люди просто извиняются.

– И это ничего не меняет. Нет, я предпочитаю исправлять или хоть как-то сглаживать свою вину, а не просто болтать. Для пустых разговоров у меня есть работа. Итак…

– Мы с Демидом разводимся, стоит вопрос раздела имущества. И я не знаю к кому обратиться за консультацией.

Я никогда не была сильна в юриспруденции. Всё, что мы изучали в университете – было поверхностно, больше касалось медицины. Я даже не представляю, с чего начать.

Просто отказывать Демиду?

А если это затянет процесс?

У меня только полтора-два месяца, а после начнет расти живот. И тогда так просто разойтись не получится. Даже если муж не проявит никакого интереса к ребенку, то в суде будут проблемы.

– А в чём проблема использовать брачный контракт? – Рина крутит трубочку в молочном коктейле, невинно пожимая плечами. – Или ты хочешь что-то, что не было ранее прописано? Демид хочет?

– Дело в том, что у нас вообще не было брачного контракта. Мы не планировали расставаться.

– Так мы тоже. Ты ведь в курсе, что наш брак должен был быть на всю жизнь? И не в плане безумной любви, нет. Просто так договорились родители, у нас не принято разводиться. Но мы всё равно подстраховались. Так намного проще, если вдруг что-то случится.

– Ну, а мы нет! А теперь Демид притащил этот договор и хочет, чтобы я его подписала.

Я толкаю к Рине стопку бумаг, обнимая себя за плечи. Чувствую абсолютную беспомощность, которая душит и прогибает. Я теперь знаю каждую строчку наизусть.

Каждую букву, которая врезается внутрь острым штопором.

Доказывает, что мой муж – совершенно незнакомый человек.

– Демид приезжал сегодня ко мне, – объясняю, опустив взгляд на свои руки. – Хочет, чтобы я подписала этот контракт. Мол, так будет проще делить имущество.

– Так и есть. Намного меньше волокиты и проблем, если тебя устраивает то, что предлагает Юсупов. Можно внести правки, естественно, согласовать детали.

– Нечего вносить. Рин, почитай, что он мне предлагает.

Я жду, затаив дыхание. Вдруг девушка сейчас скажет, что требования Демида вполне обоснованы? Он ведь действительно сделал ремонт в квартире мамы, тратил на её отдых свои деньги.

Девяносто девять процентов трат было именно на муже, мы никогда это не обсуждали, не казалось проблемой. И я даже согласна с этим, правда. Пусть забирает квартиру, всю мебель, прочие активы…

Но эти акции дороги мне как память, а их рыночная стоимость – копеечна.

– Ох.

– Ого.

– Что?

Это единственные комментарии девушки, которые она выдает. Перечитывает второй раз, откладывая некоторые листки подальше. Судя по тому, как Рина хмурится, она совсем не согласна с предложением Демида.

И такая реакция вселяет в меня надежду. Значит, этот договор очень далек от того, что был у Рины. И раз она не убеждает меня подписать этот бред, то я могу рассчитывать на её честный совет.

– Так, – девушка трет глаза, чуть размазывая тушь. – Ладно, это полный ахтунг. Я не… Теперь давай начистоту, Лиза. Про то, что ты натворила в браке и настоящих причинах развода.

– О причинах? Ты что-то знаешь?

Мне не нужно об этом спрашивать. Любые причины, почему Демид так поступил – давно не важны. Всё уже случилось. Но я, с профессиональным интересом, хочу пнуть труп нашего брака.

Поставить диагноз.

И отправить всё в утиль.

– Погоди, – я замираю, задумываясь над словами Рины. – Я натворила? Серьезно? Единственная моя ошибка – что я вообще вышла за Демида!

Говорю и ужасаюсь собственным словам. Я ведь была счастлива с мужчиной. У меня целая шкатулка прекрасных воспоминаний. Мелочи, которые расположились в моем сердце.

И пусть вся семейная жизнь закончилась этим кошмаром, но у меня не получается жалеть о том дне, когда я сказала Демиду «да». Слишком много хорошего, чтобы это можно было забыть?

Конечно, Юсупов перечеркнул всё, любые мои чувства больше не имеют смысла. И я справлюсь с ними, с корнем выдеру, чтобы никакой его поступок не отзывался болью внутри.

Но при этом я не буду делать вид, что этих лет вместе не было. Мне было хорошо, даже если мужчина притворился. Я любила его, и мои чувства были настоящими.

А всё остальное не имеет значения.

– Всё было хорошо, Рина, – говорю честно. – Мы ругались иногда. Из-за моей работы, в основном. Накануне тоже поругались. Если это можно подвязать под «натворила», то вот. Я не хотела увольняться с больницы.

– Вот только условия развода говорят о другом. Так, – девушка откладывает договор в сторону, сжимает мои ладони. – Ты знаешь, чем я занимаюсь?

– Эм… Что-то вроде представителя разных знаменитостей?

– Вроде того. Конфликтолог, трабл-шутер, пресс-атташе – это называют по-разному. Но суть одна – я делаю так, чтобы скандал угас. И у меня для клиентов есть одно единственно правило. Никакой лжи. Мне нужно знать всё, чтобы помочь. Воспринимай меня как своего адвоката, а не знакомую. Даже если стыдно – расскажи. Никакого осуждения, обещаю.

– Осуждения? – я завожусь. Выдергиваю руки, часто дышу от закипающей злости. – За что? Потому что мой муж оказался подлецом? Или он тебе что-то рассказал?

– Рассказывать должна ты.

– Но ничего не было! А если вы вдруг решили оклеветать меня и выставить виноватой… – я подскакиваю на ноги. – То занимайтесь этим без меня. Спасибо за встречу, пока.

– Сядь.

От неожиданно грубого тона я застываю на месте. Никогда не слышала, чтобы Рина так говорила. Вместо улыбчивой рыжеволосой девушки передо мной постает собранная и серьезная женщина.

– Я хочу помочь, – произносит твердо. – Но я не смогу, если ты что-то будешь скрывать. Это, – кивает на контракт. – Полная чушь. И я не представляю, что должно было случиться, чтобы Демид составил подобные условия. Отобрать всё до копейки? Это явно не то, что сделал бы Юсупов.

– Думаешь, я это придумала? Создала фальшивый брачный договор?

– Нет, естественно. Но это совершенно лишено смысла. Когда мы разводились с Демидом, он почти не придерживался условий. Хотела я забрать машину? Он не спорил, хотя мы об этом не договаривались. Божечки, он мне оставил новую огромную квартиру, которую мы только-только купили, вместо однушки прописанной в контракте. Вот как поступает Юсупов при разводе. А это… Это больше похоже на издевку или месть.

Месть?

Только мужу не за что мне мстить.

– Значит, тебе повезло.

Выдыхаю горько, прикрыв глаза. Своей бывшей жене Демид оставил всё, что она хотела. При этом муж повторял, что любит меня так, как никого. Впервые настолько сильные чувства.

«Ты как свежий воздух, Лиза. Надышаться не могу» – так говорил Демид.

А оказалось…

– Лиз, мне нужно быть готовой, если что-то выплывет. Знать всё. Даже если это измена, сильные ссоры, какие-то тайные махинации. Так я смогу тебя защитить. А после мы отвоюем всё, что тебе нужно.

– Нечему выплывать. Я не… Ничего не происходило странного или необычного. С утра Демид дулся, но вёл себя мило. Вечером – притащил домой любовницу и выставил вон.

– Стоп. Любовницу? Я об этом ничего не слышала. Кого?

Я молчу, кусая нижнюю губу. Не уверена, что об этом стоит говорить. Мотивы Рины все ещё туманны, не могу я до конца ей довериться. Разрываюсь от двойственных ощущений.

Девушка сейчас такая уверенная, с холодными нотками в голосе. Будто действительно переключилась в режим «работы» и ведёт себя так, словно я её клиент.

Или она на самом деле такая? Холодная и отрешенная, ведёт свою собственную игру… Как я теперь могу поверить кому-то, если мой собственный муж выставил меня за дверь?

Рина станет моим союзником или врагом?

И дело ведь не в банальном интересе девушки к любовнице. Если я начну рассказывать, то потянется деталь за деталью. Много личных вопросов, на которые прийдётся отвечать.

А я пока не уверена, что могу так слепо довериться.

– Поехали, – Рина поднимается, собирая разбросанные бумаги. – Ты слышала об адвокатской тайне? Мы заключим с тобой официальный договор, чтобы ты не сомневалась и не переживала. Поговорим начистоту. Я буду верить всему, что ты скажешь, но пусть у тебя будут гарантии и повод быть кристально честной.

– А ты получала лицензию адвоката?

– Нет. Но я работаю в адвокатской фирме, тайна распространяется и на мою должность. К тому же, там есть отличный специалист, который занимается именно семейным правом.

– Зачем тебе это? Если ты хочешь честности, Рин, то будь такой же откровенной в ответ.

– Я уже говорила. Это правда. Я взболтнула лишнее при родителях Демида. Ахала и смущалась, что теперь не вернусь к нему, потому что появилась ты. На меня давили со всех сторон, косились, что мы развелись. А после от меня отстали, и я смогла заняться тем, чем мечтала. Теперь хочу вернуть долг. Ну и… Никто не должен оказываться в такой ситуации. Демид поступает ужасно. Часть меня хочет понять, что им движет, а вторая – щелкнуть Юсупова по носу. Он никогда в меня не верил.

– Не верил?

– Не видел перспектив в такой работе. Ты же знаешь его. Любая профессия, которую нельзя конвертировать в достойный заработок – недостаточно хороша.

Нет, не знаю.

Все наши разногласия касались лишь моего изматывающего графика. Смен, которые мешали проводить больше времени с мужем. Но Демид ни разу не заикался про то, что я мало зарабатываю.

Наоборот, поддерживал меня каждый раз. Успокаивал перед экзаменами, помогал готовиться. Не жаловался, когда наша съемная квартира была вся обклеена стикерами и анатомическими рисунками.

– Давай, – тяжело вздыхал, забирая у меня карточки с определениями. – Проверю тебя, и ты поймешь, что знаешь всё идеально.

– Разве тебе не нужно разобраться с заказами? Я не хочу тебя отвлекать.

– Не отвлекаешь. И так, что такое… Лиз, я даже выговорить это не смогу!

Я смеялась, а он смотрел на меня с легким озорством.

И всё было идеально.

Видимо, Рине не досталась эта часть благосклонности Демида.

А теперь она закончилась и для меня.

Я соглашаюсь с предложением Рины. Договор не помешает. Мне не в чем признаваться, но будет спокойнее, если она точно ничего никому не расскажет.

Мы усаживаемся в машину девушки, она убеждает, что сейчас работа в офисе кипит, хотя уже вечер. Я тянусь к кондиционеру, скручивая отопление. От духоты токсикоз возвращается.

– У меня есть вопрос, – говорю лишь для того, чтобы отвлечь внимание Рины. – Сколько будут стоить твои услуги? Я должна понимать затраты. И не оправдывай всё желанием извиниться. Потому что тогда в долгу буду я. А я такое не люблю.

– Давай так. В раздел имущества включим мой гонорар. Если всё получится – я в плюсе. Если нет, то ты не обязана мне платить, так как я провалилась.

– Хорошо. Но… Мне не нужно никакое имущество, только акции. Всё остальное – пусть Демид им подавиться.

– О, нет, милая. Так не пойдёт! Мы будем настаивать на справедливом разделе. Потому Демид немного срежет, мы с барского плеча согласимся на это. Захочешь – вернешь ему потом. Ох, как же меня взбесил этот договор. Подсунуть перед разводом и всё забрать? Вот уж хренушки, Юсупов.

– Значит, ты мне веришь? Что моей вины в разводе нет?

– Выхода у меня нет. Да, верю, Лиз. Просто мне сложно принять то, что Демид вот так просто от тебя отказалась, ещё и вдруг стал скрягой. Но мы его чуточку разорим.

Рина весело смеётся, снова превращаясь в громкую болтушку-хохотушку. Разительные перемены, к которым я никак не могу привыкнуть. С другой стороны… Я так же отключаю все эмоции, когда захожу в операционную.

Мой телефон начинает вибрировать, но я сбрасываю вызов. Не готова сейчас говорить с мамой. Один стресс за раз, пожалуйста. Новую дозу упреков я не выдержку.

– Знаешь… – начинаю неуверенно. – Ты сказала, что такой развод не в стиле Демида. И он тебе многое оставил. Но, может, дело в том, что у тебя была семья? Они бы прикопали Демида за подобное. У меня никого нет, кто смог бы бороться хоть за копейку со счета Демида.

– Ну, теперь у тебя есть я, и мы со всем разберемся. Но… Не сильно Юсупова страшила моя семья. Они готовы были прикопать нас двоих за этот развод. Пошли против традиций, нарвались на осуждение.

– Но разве это не обычная ситуация? Первая любовь прошла, вы захотели двигаться дальше.

– Любовь? Солнышко, сначала наши родители договорились о свадьбе, а только после этого мы начали отношения. Всё было довольно… Сухо и формально. Ну, мы нашли общий язык, нравились друг другу, да. Но до великой любви было далеко.

– Оу… Демид никогда не рассказывал этого. Что у вас договорной брак. Я думала…

– Естественно, он бы не рассказал! Ну, какой мужчина признается, что позволил родителям решать за него? Ему всё-таки хотелось быть сильным и независимым для тебя.

За четыре года брака я не узнала такой «маленькой» детали. Демид всегда спокойно отзывался о Рине, сдержанно, но не рассказывал про то, что не сам выбрал её в жены.

Разве он не знал, что мне от этой правды было бы спокойнее? Я и так всегда считала мужа смелым и решительным, как твердо он стоял на своём и давал отпор родителям…

Ох.

Он не хотел признаваться, что не всегда был таким?

Жаль, что это больше не имеет значения.

– Ты просто не росла в моей культуре, там всё намного сложнее, – Рина вздыхает, её улыбка чуть подрагивает. – Не принято перечить старшим. Они так решили, мы подчинились. Мне вообще восемнадцать было, всю жизнь под контролем отца – что я могла сказать? Когда мы с Демидом впервые готовились соврать родителям, я думала, что грохнусь в обморок.

– Соврать? О чём?

– Что у меня не получается забеременеть, но мы очень стараемся и планируем в ближайшее время обзавестись наследником. Да-да, обязательно.