УЛЬМ – 43

«Бог с ними, – подумал он. – Главное, выйти незаметно из вагона на ближайшей станции».

Оторвав свой взгляд от вагонной двери, он посмотрел на человека, который вышел из тамбура в противоположном конце вагона. Этим человеком бы сотрудник НКВД. Он осторожно подошел к двери купе, в котором еще минут пять назад находился Покровский и слегка приоткрыл дверь. Увидев, что в купе нет человека, которого они сопровождали с напарницей, он испугано посмотрел по сторонам. На какую-то минуту он исчез в купе и, выскочив оттуда, пулей помчался в сторону тамбура, в котором находился Олег Андреевич. Он стал дергать дверь, но та не поддавалась, так как была закрыта. Покровский хорошо видел растерянное лицо чекиста, он улыбнулся ему и, помахав рукой, открыл дверь вагона.

В лицо Олега Андреевича ударил поток воздуха, который, словно живой человек, попытался вырвать его из тамбура и бросить, куда-то в темноту. Он встал на подножку вагона, стараясь рассмотреть и выбрать место в темноте, чтобы не налететь на столб или дерево. Наконец Покровский прыгнул и исчез в темноте. Коснувшись земли, он несколько раз перевернулся, портфель, который он держал в руках, отлетел куда-то в сторону. Он лежал на земле, стараясь не двигаться и не делать резких движений. Он смотрел в черное бархатное небо, по которому, словно по столу кто-то рассыпал миллионы звезд, которые подмигивали ему своим голубоватым светом. Одни светили ярче, другие были кое-как видны.

Покровский пошевелил левой ногой, затем правой. Боли он не чувствовал и поэтому решил, что ему удалось избежать травмы. Подобную проверку он осуществлял 1919 году, когда его взрывом снаряда швырнуло в глубокий овраг. Тогда ему здорово повезло, телегу, на которой их перевозили раненых, тогда разнесло в клочья, и лишь только он один выжил из семерых его товарищей по оружию. Левая рука легко согнулась в локте, и он коснулся грязными пальцами своего лица.

«Ничего, похоже, Бог миловал», – подумал он.

Он оперся на левую руку и поднялся с земли. Только сейчас, Покровский понял, что в этот раз ему не удалось отделаться так легко. Сильная боль в правом предплечье заставила его вскрикнуть. Перед глазами поплыли радужные круги и комок слабости, словно чья-то невидимая рука схватила его за горло. Его вырвало, но легче от этого Олегу Андреевичу не стало.

«Надо дождаться утра и поискать портфель. Он не мог далеко улететь, – пересиливая боль в плече, подумал он. – Все будет хорошо, я уверен в этом».

Он сделал несколько неуверенных шагов и лег на землю, стараясь расслабиться и забыть о боли, которая с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Мимо него, по насыпи, промчался поезд. В темноте ему не удалось прочитать, что было написано на эмалированных белых табличка, прикрепленных к портам вагонов. Наконец ему удалось занять определенную позицию своего тела, и боль стала куда-то исчезать. Он не заметил, как задремал.

Олег Андреевич открыл глаза и не сразу понял, где он находится. Он лежал на небольшой полянке, среди высоких кустов. С трудом поднявшись, он начал искать свой портфель. Нашел он его не сразу, тот повис на одной из ветвей орешника. Покровский услышал мужские голоса и, решив, что его разыскивают сотрудники НКВД, укрылся в кустах. Голоса то стихали, то приближались. Вскоре он увидел мужчину и мальчика. Они сидели на поваленном дереве и завтракали. Рядом с ними на солнце сверкали лежавшие на земле косы.

– Доброе утро, – поздоровался с ними Покровский.

Мужчина с нескрываемым интересом посмотрел на незнакомого мужчину, одетого в грязный и рваный светлый костюм.

– Доброе…., – ответил мужчина.

Он посмотрел на косу, которая лежала в метрах трех от него.

– Скажите, до станции далеко? – задал ему вопрос Олег Андреевич. – Да, вы не бойтесь, я ничего плохого не сделаю вам.

– Кто вы и откуда?

– Я просто неудачно выпрыгнул из кузова грузовика. Было темно, а остальное вы сами видите.

– Странно. До дороги здесь километров около десяти, если не больше.

– Так я и шел всю ночь вдоль железнодорожных путей.

Мужчина с недоверием посмотрел на Покровского, однако уточнять подробности не стал. Ему вообще не нравился этот мужчина, одетый в городской костюм.

– Вот видите это дорогу, – произнес мужчина и рукой указал на едва заметную дорогу, которая петляла между кустов, – двигайтесь по ней. Она вас приведет в село…

– Спасибо, – поблагодарил его Олег Андреевич и направился по дороге дальше.

***

Колеса поезда мерно постукивали на стыках рельс. Олег Андреевич сидел на полке с закрытыми глазами. Он хотел немного вздремнуть, но сильная боль в правом предплечье не давала ему полностью расслабиться. Вправленное травматологом плечо по-прежнему сильно болело и при каждом движении напоминало ему о травме. До Львова было еще далеко, и Покровский пытался мысленно представить этого человека, который должен был обеспечить его переход через границу.

«Прежде, чем звонить ему, нужно проверить надежность явки. После того, как чекисты вышли на меня, я должен быть намного осторожней. Интересно, кто меня сдал им? «Инвалид», Вера? Корнилова не могла, она и так находится в подвешенном состоянии. Инвалид? Тоже под сомнением. Что он знал обо мне? Практически ничего? Тогда кто? «Замок»? Но он не знал, что я собираюсь поехать в Киев? Так кто же вывел чекистов на меня?»

Чья-то тяжелая рука легла ему на плечо. Он вздрогнул от боли и открыл глаза. Перед ним стоял проводник, за спиной которого он увидел двух пограничников, чьи зеленые околыши на фуражках заметно выделялись среди фуражек, ехавших в вагоне военных.

– Ваш билет? – произнес проводник вагона и посмотрел на пограничников.

Покровский медленно вынул из кармана пиджака паспорт и протянул его проводнику, который передал документ пограничнику.

– Цель вашего приезда? – спросил его военнослужащий.

– Хотел навестить своего боевого товарища. Мы с ним когда-то воевали здесь в Галиции.

Пограничник еще раз посмотрел на Олега Андреевича, сверив его внешность с фотографией, вклеенной в паспорте. Видимо его устроил ответ, и он протянул паспорт Покровскому.

– Приятного отдыха, – произнес пограничник, и они проследовали в следующее купе.

Он снова закрыл глаза, погружаясь в свои воспоминания, словно в воду. Он, молодой юнкер, ждал Катерину около цирка «Шапито», который раскинул свой шатер не так далеко от его училища. Заметив торговку с цветами, он остановил ее жестом руки.

– Мне вот этот букетик васильков, – обратился он к ней и протянул ей мятую купюру.

– Да откуда у меня сдачи? – произнесла торговка. – Помельче есть?

– Нет, коротко – ответил он ей.

В этот момент он увидел Катю, которая шла по улице. Поймав его взгляд, торговка вернула ему деньги и сунула в руку букет с цветами.

– Беги, воин, подари ей букет. Красивая она у тебя….

– Спасибо, – поблагодарил он женщину и, схватив букет синих цветов, поспешил навстречу девушки.

– Ты знаешь, Олег, я пришла попрощаться с тобой. Сегодня я уезжаю в Париж, буду учиться в Сорбонне. Что с тобой? Ты не рад этому?

– Конечно, рад. Выходит, что я тебя больше не увижу?

– Почему же не увидишь? Наступит рождество, каникулы и я вернусь в Москву. Ты что, мне не веришь?

Больше он Катю не видел, вскоре началась война. О том, что она погибла, Олег Андреевич узнал от своего знакомого. Девушка перевязывала раненого солдата, когда в помещение ворвались красногвардейцы. Один из красноармейцев выстрелил в нее, она скончалась на месте.

Паровоз пронзительно загудел. Покровский открыл глаза, взял в руки портфель и не торопясь направился к выходу.

***

Капитан госбезопасности Крылов закончил говорить и, тяжело вздохнув, налил из графина полстакана воды. Он залпом выпил и поставил пустой стакан на поднос. Он двадцать минут назад вернулся с совещания и весь тот негатив, что был «вылит» на него, он буквально выплеснул его на сотрудников своего отделения.

Он остановился напротив лейтенанта Воронцова и посмотрел на него. Тот поднялся из-за стола и вытянулся в «струнку».

– Вы нашли Покровского?

– Пока нет, товарищ капитан, – ответил лейтенант.

– Что вам известно о радисте группы? Вы нашли ее?

– Нет….

– Что значит, нет, Воронцов. Мы держали эту группу в руках, а получилось, что мы ошибались? Немецкая шпионская группа, как песок, вытекла из нашего кулака и бесследно растворилась на просторах нашей родины!

– Мы их найдем, товарищ капитан!

– Я не уверен в этом. Покровский оказался намного умнее и опытнее нас всех! – произнес он раздраженно. – Вы не догадываетесь, что он специально законсервировал свою группу в Москве? Что, молчите?

– Товарищ капитан! Я вам докладывал, что сопровождали Покровского в Киев сержант Новиков и Горелова. Как он расколол их, трудно сказать. Покровский, словно зверь, чувствует опасность.

Лицо капитана стало багровым.

– Вы где служите, лейтенант? В библиотеке или в контрразведке? Здесь нет сказочников! То, что произошло, говорит лишь об одном, что эти два сержанта сделали одну, я повторяю, одну, но существенную ошибку. Проанализируйте их действия при сопровождении объекта наблюдения, и вы найдете ее.

Воронцов моментально понял, что стоит ему произнести еще одно слово и в лучшем случае он может быть уволен из органов контрразведки, а худшем – арестован, как враг народа и расстрелян. Теперь он только смотрел на разъяренного начальника и молчал.

– Вот, что лейтенант! Даю, тебе месяц. Если не найдешь Покровского или кого-то из его группы, можешь сам снять с петлиц шпалу. Ты понял меня, Воронцов?!

– Так точно, товарищ майор!

По лицу капитана Крылова пробежала тень недовольства. Ему явно не нравилась эта солдатская бравада.

– Ты понял, меня? – переспросил он Воронцова. – Делай, что угодно, но найди их! Этим ты спасешь не только себя, но и меня. Там, наверху, не поймут нас.

Он подошел к столу и снова налил себе в стакан воду. Выпив ее, он посмотрел на притихших сотрудников отдела.

– Что, притихли? Работать надо! Это для всех! – произнес он и сел за стол. – Вопросы есть?

Сотрудники молчали. Каждый считал себя отчасти счастливым, ведь весь гнев начальник отдела слил на Воронцова, а не на кого-то из них.

– Раз вопросов нет, то можете быть свободны!

Все встали и, гремя стульями, направились из кабинета.

– Воронцов! Задержись!

Лейтенант задвинул стул под стол и подошел к капитану.

– Присаживайся! Какие будут соображения? – спросил его Крылов.

Он сел и раскрыв общую тетрадь, начал перечислять запланированные им мероприятия. Капитан не перебивал его, делая иногда какие-то лишь ему понятные заметки в своем журнале.

– Хорошо. Я доложу о твоих мероприятиях. Думаю, что подключение сотрудников милиции к розыску, вполне оправдано. Иди, работай….

Воронцов поднялся и, еще раз взглянув на начальника, вышел из кабинета.

***

Покровский сидел за столом небольшой столовой и внимательно наблюдал за точильщиком ножей, который стоял на другой сторону улицы. К нему иногда подходили люди и он, улыбаясь, точил им ножи и топоры. За все эти два дня, что он наблюдал за ним, Олег Андреевич не заметил, чтобы к нему подходил кто-то дважды. Это был связной. Покровский встал из-за стола и направился к выходу. Выйдя на улицу, Олег Андреевич закурил папиросу и посмотрел по сторонам, стараясь угадать среди мирно шагавших граждан агентов НКВД. Бросив папиросу, он перешел улицу и подошел к мужчине.

– Вы не заточите мне нож, – произнес он и протянул ему небольшой складной нож.

Точильщик взял в руки нож и с интересом посмотрел на клиента.

– Хороший у вас нож, – произнес мастер. – И сталь хорошая….

– Вы угадали. Это подарок моего товарища.

– Не пана Грабовского ли?

– Да….

– Завтра в 17-00 вон в том костеле, – произнес точильщик, возвращая нож Покровскому.

Тот сунул нож в карман пиджака и направился по улице. Он свернул в узкий переулок и вышел у костела. Сняв с головы шляпу, он вошел в храм. Олег Андреевич медленно обошел костел, отмечая про себя возможные пути отхода, в случае засады НКВД.

«Они тоже не дураки и тоже, наверное, осмотрят храм, чтобы перекрыть пути возможного его отхода, – размышлял он. – Если бы меня ждали чекисты, то наверняка, я бы срисовал их за эти два дня наблюдения. Похоже, здесь все чисто».

На следующий день он снова оказался в этой небольшой точке общепита. Развернув газету и заказав завтрак, он стал наблюдать за улицей. Вскоре появился точильщик. Он встал на свое постоянное место и стал с интересом всматриваться в лица, проходящих мимо него людей. Неожиданно он улыбнулся мужчине, который проходил мимо него. Покровский вышел из столовой через служебный выход и, найдя взглядом мужчину, направился вслед за ним. Тот, словно, почувствовав за собой наблюдение, долго гулял по городу, пока не остановился около пивной. Оглядевшись по сторонам, он вошел в питейное заведение. Вслед за ним в помещение вошел и Олег Андреевич.

Мужчины стояли за столиком и о чем-то тихо переговаривались. Покровский встал недалеко от них и заказал кружку пива. Один из мужчин с нескрываемым любопытством посмотрел на него, и что-то сказав своим приятелям, вышел из пивной. Олег Андреевич нащупал в кармане рукоятку револьвера, взвел курок.

«Неужели засада и я сам, добровольно пришел сюда? – задал он себе вопрос. – Если это так, то просто они меня не возьмут».

В помещение снова вошел мужчина, который выходил из пивной. Взглянув на Покровского, он прошел в зал.

«Нужно уходить», – решил Олег Андреевич и, отставив в сторону кружку с недопитым пивом, вышел из пивной.

«Если кто-то из них выйдет и пойдет за мной, значит это чекисты», – подумал он и направился в сторону костела.

Он несколько раз проверялся, но обнаружить слежку ему не удалось. Успокоившись, он направился к месту встречи. Точильщика он увидел издали. Тот стоял около двери костела и курил. Покровский сразу же направился в его сторону, предварительно сняв с головы шляпу. Этот жест означал, что он чист и за ним нет слежки. Он встал рядом и, достав из кармана пачку папирос, закурил.

– Мне нужен коридор, – тихо произнес он.

– Вы уходите один? – спросил его мужчина.

– Да….

– Хорошо. Через день на этом месте, – произнес точильщик и, бросив папиросу в урну, вошел с костел.

Покровский посмотрел по сторонам, а затем, надев на голову шляпу, медленно направился в сторону ближайших домов.

***

Ночь выдалась темной. Луна, словно уставшая светить каждую ночь, укрылась в густых и легких облаках. Было тихо так, что хорошо было слышно, как ним приближается наряд советских пограничников. Покровский с силой сжал в руке оружие и от этого внезапно охватившего его волнения, у него моментально вспотела ладонь. Он посмотрел на проводника, который лежал в метре от него, но лица этого уже не молодого мужчины, не увидел.

«Хорошо, что пограничники без собаки, – подумал он. – Натасканные и обученные псы моментально бы почувствовали чужих, скрывающихся от них людей».

Пограничник, что был вооружен винтовкой, внезапно остановился

– Захар! Мне, кажется, что там кто-то есть.

Старший наряда, здоровый высокий молодой человек остановился и посмотрел на своего товарища.

– С чего ты вдруг взял? – спросил он напарника.

– Давай, посмотрим?

– Если тебе это так нужно, то посмотри. Я что-то ничего и никого не вижу.

Пограничник замешкался. Ему стало как-то не по себе….

– Может, вместе посмотрим?

– Ты сколько на границе? Вот, вот, а я третий год. В такой темноте может все показаться, особенно, когда боишься.

– Я не боюсь….

На той стороне Буга раздался выстрел. В небе, шипя и брызгая искрами взорвалась ракета. От ее неживого света стало светло, как днем. Молодой пограничник втянул голову в плечи и посмотрел на старшего наряда.

– Захар! Это, что они?

– Пугают. На испуг берут. Пошли дальше….

Догоревшая ракета, шипя, упала в реку, и снова стало темно. Наряд двинулся дальше по тропе. Покровский почувствовал легкое прикосновение чье-то руки к своему плечу.

– Пора, – шепотом произнес проводник и пополз к реке.

Ползти было не так далеко и вскоре они оказались у самой воды.

– Сможешь доплыть? – поинтересовался у него проводник.

Олег Андреевич кивнул и стал медленно входить в воду. Она на какой-то момент, словно, вернула его к реальной действительности. Он, молча, пожал руку проводника и, оттолкнувшись от дна, поплыл к противоположному берегу. Сначала он плыл довольно легко и быстро, но вскоре Олег Андреевич начал уставать. Намокшая одежда стала тянуть его вниз, снова заболела травмированная рука.

«Боже, мой! Как я устал, – подумал он. – Где же берег?»

Он повернулся на спину и стал медленно грести. Где-то совсем рядом хлопнул выстрел, и очередная ракета буквально повисла над ним. Он снова начал отчаянно грести, чувствуя, как от напряжения затекают все его мышцы. До берега оставалось метров десять, когда он окончательно выдохся. Правую ногу свела судорога, рука отказывалась подчиняться, и Олег Андреевич с ужасом подумал, что еще миг, и он камнем пойдет ко дну. Наконец его ноги коснулись илистого дня. Он с трудом выбрался на берег и обессилено упал на песок. Ему еще не верилось, что он переплыл эту широкую реку. Цепляясь за кусты, он сделал несколько шагов.

– Хальт! – раздалось из кустов.

Он медленно поднял руки и посмотрел на двух немецких солдат, которые вышли из-за кустов.

– Передайте полковнику из абвера, господину Штельману, что Покровский прибыл в его распоряжение.

Немцы с удивлением посмотрели на мокрого и уставшего русского, который стоял перед ними.

– Что он говорит? – спросил солдат своего товарища.

– Я не знаю. Я тоже не понимаю по-русски. Давай, отведем его к лейтенанту. Пусть он разбирается с этим русским пловцом.

Один из солдат схватил Покровского за шиворот и толкнул его стволом автомата в бок. Олег Андреевич хотел еще что-то сказать солдату, но сильный удар приклада автомата в спину заставил его ойкнуть и зашагать быстрее.

***

Лейтенант госбезопасности Воронцов еще раз перечитал полученную из Рязани шифровку и, положив ее в папку, встал из-за стола. Закурив папиросу, он открыл окно и снова сел за стол. Набрав номер секретаря начальника отдела, он стал ждать ответа. Наконец, на том конце провода что-то щелкнуло, и он услышал женский голос.

– Я слушаю вас.

– Это лейтенант Воронцов. Скажите, Ксения, капитан Крылов у себя?

– К сожалению, его нет на месте. Он на совещании у руководства.

Воронцов положил трубку и посмотрел на стену, на которой с неким укором смотрел на него основатель ЧК – Дзержинский. Положив папку на стол, он сел в кресло.

«Интересно, что скажет капитан, когда я ему доложу о том, что нами установлено местонахождение радистки? – подумал он. – Конечно, он спросит в отношении Покровского, что ему ответить? Что, мы по-прежнему пытаемся его найти? Я ему об этом уже говорил, тогда, что сказать? Не знаешь?»

Лейтенант действительно не знал, как ему нужно ответить на этот вопрос. Покровский, словно человек-невидимка, растворился на просторах страны.

«Как быть с Корниловой? Стоит ее выводить из игры или нет? Крылов не позволит, а вдруг Покровский объявится снова?»

На столе противно зазвонил телефон. Звук звонка был каким-то глухим, словно, аппарат заболел и терял последние силы. Лейтенант снял трубку.

– Зайди, – скомандовал Крылов.

– Есть, – ответил Воронцов.

Он расправил гимнастерку и, взяв в руки папку, направился к двери. Кабинет капитана находился в другом конце узкого и длинного коридора. Шаги лейтенанта глушила ковровая дорожка, которая лежала на полу. Остановившись у двери заместителя начальника отдела, он глубоко вздохнул и толкнул дверь. Воронцов прошел мимо секретаря и вошел в кабинет капитана. Судя по его лицу, тот находился в не лучшем расположении духа. Он, молча, указал подчиненному на стул. Подписав несколько документов, он положил их в папку и посмотрел сотрудника.

– Товарищ майор! Нам удалось установить местонахождение радиста Покровского. Она сейчас живет у дальней родственнице в Рязани.

Лицо Крылова было неподвижно, словно он не понимал, о чем идет речь.

– Какие будут указания, товарищ капитан?

Начальник, словно очнувшись, посмотрел на сидевшего напротив него лейтенанта.

– Что ты сказал? Нашел радиста? Это хорошо, Воронцов. Что у нас с «Замком»? Только не говори, что ищите. Спите много, лейтенант. Вы уже и уголовника разыскать не в состоянии, – произнес Крылов. – Что мне с тобой делать? Ты понимаешь, что Покровский после себя оставил «спящую» ячейку, которая в любой момент может снова активно заработать?

– Так точно, товарищ капитан. Думаю, что в самые ближайшие дни нам удастся найти их всех.

– У тебя еще одна неделя, ты понял лейтенант?

– Так точно, товарищ капитан. Что будем делать с радистом?

– Держать под колпаком. Если Покровский не ушел за кордон, он обязательно с ней свяжется.

– Все понял.

– Да, ничего ты не понимаешь, лейтенант. Немцы активизировали свою разведку. Фиксируются множественные попытки перехода нашей границы. Теперь, когда вся Европа под немецким сапогом, главным врагом для них становимся мы.

– А, как же Пакт о ненападении?

– Это пыль. Так, что нас в скорее ожидают большие потрясения.

Капитан посмотрел на подчиненного. Тот выдержал этот колючий взгляд своего начальника.

– Надеюсь, ты понял меня?

– Так точно, товарищ капитан.

– Иди, работай. Я жду от тебя лишь положительных результатов.

Лейтенант встал и, развернувшись, направился к двери.

***

Рита Александровна тяжело шагая поднималась по лестнице. В последнее время ее мучили сильные боли в коленях. Остановившись, она перевела «дух» и, проклиная себя за то, что не послушалась совета мужа, пошла в магазин за продуктами. На третьем этаже щелкнул замок.

«Это у Мамедовых», – определила она на слух

Мимо нее прошел молодой человек, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Она проводила его взглядом, и сразу забыв о боли, направилась домой. Открыв дверь квартиры, она направилась в зал, где на тумбочке стоял телефон.

– Алло! Милиция! Хочу сделать устное заявление, – произнесла слегка осипшим от волнения голосом, Рита Александровна. – Мне только что попался навстречу молодой человек, которого вы разыскиваете. Я не помню его фамилию, я его фото видела на доске объявлений милиции. Приезжайте по адресу Советских писателей, дом 64. Похоже, он проживает у моих соседей Мамедовых.

– Записал, – ответил ей дежурный по отделу милиции. – Скажите, Рита Александровна, вы сами в какой квартире живете?

Этот вопрос дежурного застал ее врасплох.

– А зачем вам моя квартира?

– Нужно, – сухо ей ответил дежурный. – Я, жду….

– Номер 65, – выдавила она из себя. – Но, я ничего подписывать не буду…

– Ждите, – коротко произнес милиционер и положил трубку.

Она положила трубку, и в этот момент в прихожей раздался звонок. Он был таким резким и неожиданным, что женщина вздрогнула. Она буквально на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стоял ее муж. Она облегченно вздохнула и открыла дверь.

– Что с тобой? – поинтересовался у нее муж. – На тебе нет лица? Кто тебя так напугал?

– Что опять не так? – спросила Рита Александровна его.

– Бледная какая-то, словно кто-то тебя напугал до смерти. – повторил он снова. – В гроб и то краше кладут. Ты только посмотри на себя.

Она закрыла за ним дверь и когда они прошли в зал, она рассказала мужу что встретила на лестнице преступника, которого разыскивает милиция.

– Надеюсь, ты не подняла шум?

– Я позвонила и сообщила об этом в милицию.

Мужчина с осуждением посмотрел на жену.

– Ты знаешь, почему мы выжили в гражданскую войну? – спросил он ее. – Потому, что не совались ни в какие дела. Нам было все равно, кто у власти: красные или белые. Сколько тогда погибло людей, кто решил, что это им не все равно.

– Гриша! Но я хотела сделать, как лучше….

Муж промолчал, так как хорошо знал, что все беды человечества возникают при желании сделать что-то лучше.

– Обедать будешь? – поинтересовалась она у мужа.

Он махнул головой и, открыв дверь, вышел на балкон. Недалеко от их подъезда остановилась черная «Эмка». Из машины вышел мужчина в шляпе и, взглянув на дом, направился в их подъезд. У хозяина квартиры моментально заболело что-то за грудиной. Через минуту-другую в их дверь кто-то позвонил. Из кухни вышла Рита Александровна и, вытирая руки о передник, прошла в прихожую.

Хозяин квартиры встретил гостя в зале. Вошедший мужчина, молча, протянул ему раскрытое удостоверение личности. Перед глазами Григория все поплыло и он не смог даже прочитать, кто стоял перед ним.