Сыскарь

Сидевшие до этого без дела музыканты, снова заиграли. На сцену вышла молодая густо накрашенная женщина и красивым голосом произнесла:

– Для наших гостей из МВД Татарстана, сейчас прозвучит красивая песня о мужской дружбе и красивой любви.

Отдыхающие в зале ресторана гости, словно по прозвучавшей команде, повернули головы в их сторону и зааплодировали. Абрамову все это показалось не только забавным, но и веселым моментом их вечеринки.

– Виктор! Нужно срочно уходить, – посоветовал Бондаренко. – Иначе, они из нас сделают главных героев своего вечернего шоу.

– Хорошо, – ответил Абрамов. – Давай, уйдем. Я больше я не хочу играть в спектакле этого Гарика.

Виктор снял с себя пиджак и направился в туалет. Вымыв руки, он снова вернулся в зал. Они встали из-за стола и направились к выходу из кафе. Остановившись около выхода, Абрамов оглянулся. Он быстро нашел глазами Гарика, который смотрел в их сторону. Около него стоял молодой человек и что-то быстро говорил ему на ухо, показывая рукой то ли на меня, то ли на Бондаренко. Получив какие-то указания, парень повернулся ко Абрамову лицом и их взгляды неожиданно встретились. Они внимательно смотрели друг друга, словно оценивая один другого. Молодой человек, не выдержал его прямого взгляда и отвел свои глаза в сторону. Через секунду, он двинулся в сторону бара, а Виктор на выход из зала.

– Остап, ты не обратил внимания на парня, который подошел к Гарику? – поинтересовался он у Бондаренко.

– Нет, а, что?

– Просто он почему-то очень внимательно посмотрел на меня, словно хотел меня запомнить.

– Виктор, я тебе уже не раз говорил, что это тебе не Казань. Здесь свой менталитет у людей, своя жизнь, свои обычаи. Даю бесплатный совет, на всякий случай будь осторожнее, мало ли что может произойти.

– Хорошо, Остап, я прислушаюсь к твоему совету.

Доехав на машине до гостиницы, они попрощались и разошлись по домам.

***

Перед Абрамовым сидел пока что единственный установленный работниками милиции свидетель разбойного нападения на сберегательный банк. Им оказался Мамаев Мурза Булатович, пятидесяти восьми лет, проживающий на проспекте Кирова, напротив дома, в котором располагался банк.

– Мурза Булатович, расскажите, что вы видели в тот день? – задал ему свой первый вопрос Виктор.

Мамаев задумался, вспоминая по всей вероятности подробности того дня, Он сморщил лоб, отчего тот покрылся множеством продольных морщин. Через несколько секунд, он стал рассказывать:

– Я товарищ следователь, в тот день пошел за сигаретами в магазин. Продуктовый магазин находится в соседнем с банком доме. Купив сигареты, я пошел обратно к себе домой, так как в этот вечер должен был состояться футбольный матч, в котором наши играли с московским «Динамо». Проходя мимо отделения сберегательного банка, я услышал несколько приглушенных хлопков, похожих на выстрелы. Сначала мне показалось, что я ослышался, но в этот момент дверь банка распахнулась, и из нее один за другим выскочило четверо мужчин с большими и тяжелыми сумками в руках. Лица всех четверых были закрыты черными трикотажными шапочками. В руках двоих мужчин были автоматы Калашникова. Я остановился, так как появление людей с автоматами было столь неожиданным, что я на какой-то миг опешил. Сначала я подумал, что снимают кино, так как кругом было много народа и главное все делали вид, что не замечают этих четверых мужчин. Они, то есть эти люди шли совершенно спокойно, не обращая внимания на прохожих, которые при виде их, разбегались в разные стороны. Свернув за угол дома они, как по команде, бросились к микроавтобусу, который, похоже, ожидал их. Автобус был импортного производства, без государственных номеров. Проходя мимо меня, один из преступников споткнулся и, выронив черную спортивную сумку, упал на асфальт. Он стащил с себя черную маску и, поднявшись на ноги, стремительно побежал догонять своих товарищей, которые уже садились в микроавтобус. Через минуту, автобус тронулся и поехал в сторону улицы имени Серго Орджоникидзе. Минуты через две после того, как уехал микроавтобус, из отделения банка выбежала женщина и стала звать на помощь. Как я узнал на другой день из прессы, преступники в банке убили несколько человек, которые отказались выполнять их требования.

– Мурза Булатович, вы не сможете описать внешность этого преступника, лицо которого вы случайно увидели? – спросил его Абрамов.

– Я не только могу описать его внешность, но даже нарисовал его в тот день по памяти, – произнес Мамаев. – Это конечно не фотография, но основные черты его внешности, мне кажется, я смог ухватить. Вы только не удивляйтесь этому, я в юности окончил художественную школу, и длительное время работал художником – оформителем в местном кинотеатре «Октябрь». Глаз у меня достаточно острый, да и рука пока не подводит.

Мамаев полез в карман и вытащил тетрадный листочек, который протянул Абрамову. Он развернул листочек и взглянул на изображение преступника. С листочка на Виктора смотрело молодое лицо кавказкой национальности. Приглядевшись к рисунку, он неожиданно для себя почувствовал легкое волнение. Изображенный на листе молодой человек ему показался почему-то знаком. Он попытался вспомнить, где он мог видеть этого парня, однако, никак не мог вспомнить.

Поговорив, еще минут тридцать со свидетелем, Абрамов попросил сотрудника внимательно опросить его. Сделав отметку в его пропуске, он передал его сотруднику. Оставшись один в кабинете, Виктор снова взял в руки листочек с портретом преступника и стал его внимательно рассматривать.

«Неужели, все жители Кавказа на одно лицо? – подумал он. – Раньше, я почему-то этого не замечал».

Абрамов моментально вспомнил свой разговор с задержанным вьетнамцем. Так, вот этот вьетнамец при допросе его просто огорошил. Он заявил ему довольно интересную для него информацию, что мы русские для них, все на одно лицо, словно братья-близнецы. Он тогда очень удивился этому, и теперь разглядывая изображение преступника на этом листочке, он невольно подумал о высказывании этого вьетнамца.

Виктор, молча, отодвинул от себя этот небольшой листочек и, взяв в руки телефонную трубку, позвонил.

– Иван! Зайди ко мне в кабинет вместе с Анатолием.

Через минуту дверь его кабинета открылась, и в нее вошел Иван и Анатолий.

***

Ребята сидели на стульях и внимательно слушали Абрамова.

– Вот что, мужики. Вы не первый день работаете в розыске и поэтом, свой выбор я остановил на вас, – произнес Виктор и посмотрел на них. – Пред нами стоит задача раскрыть большое резонансное преступление, а это большая работа. Нам с вами ничего не остается делать, как выполнить ту часть работы, что не сделали в свое время местные сотрудники. Необходимо провести по квартирный обход трех домов, расположенных напротив сберегательного банка на проспекте Кирова. Дома не очень большие, обычные панельные на шестьдесят квартир. Итого, сто восемьдесят квартир. Прошу вас отнестись к этому дело серьезно. Постарайтесь опросить жильцов этих домов, как можно подробнее. В помощь вам выделили местного участкового инспектора, только вы особо не доверяйтесь ему. Они люди местные, все друг друга хорошо знают, и я не исключаю того, что здесь в милиции многие из них могут работать сразу на двух хозяев, на государство и преступников. При опросе соблюдайте тактичность, бойтесь провокаций, так как они я думаю, не исключены. Все ясно или нет?

Оперативники, молча, кивнули, давая ему понять, что хорошо усвоили его инструктаж. Абрамов посмотрел на них и моментально понял, их внутренние состояние.

– Не нужно делать обиженные лица. Что сделаешь, если местные товарищи не выполнили эти простые и элементарные требования. Направлять местных сотрудников я не стал по двум причинам. Первое. Они обидятся, так же как и вы оба. Во-вторых, я не верю им, и на это есть основания. Кстати, мне нужны сотрудники банка, которые были в момент нападения преступников в самом помещении банка. Иван или ты Анатолий, пригласите их ко мне на беседу.

– Разрешите идти, – спросил Абрамова Анатолий.

Виктор махнул им рукой. Ребята встали со стульев, и вышли из кабинета. Прошло минут пять и в дверь кабинета, кто-то постучал. Решив, что это вернулись ребята, Абрамов крикнул:

– Заходите, дверь открыта.

Дверь открылась и на пороге кабинета, Абрамов увидел Ольгу, которая держала в руках поднос, на котором стоял большой заварочный чайник и вазочка с печеньем.

– Ольга? – удивленно произнес Виктор. – Давайте, я вам помогу!

– Не нужно, я сама справлюсь, – произнесла она и вошла в кабинет.

Женщина поставила поднос на стол и, по-хозяйски, достав из тумбы стола чайные чашки, налила в одну из них ароматный чай.

– Оля, может, вы присядете и попьете со мной чайку?

– Спасибо, Виктор Николаевич. Здесь живут мусульмане, у которых не принято пить чай вместе с женщинами.

–Здесь, в кабинете, нет мусульман и я, как русский мужчина, предлагаю вам чай.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз. Меня и так здесь держат, только ради памяти к моему мужу. Они не очень-то уважают русских, а тем более женщин, считая всех их продажными.

Абрамов невольно улыбнулся этим словам, пытаюсь разглядеть в Ольге, ту самую продажную женщину.

– Хорошо, Ольга. Настаивать я не буду, вам виднее. Ловлю вас на слове, что мы вместе попьем чая.

Она мило улыбнулась Виктору и вышла из кабинета.

***

Отведав чая, он снова взял в руки рисунок и в который раз стал его рассматривать. Чувство, что этого человека он где-то видел, по-прежнему не покидало его.

«Где же я тебя парень, мог тебя видеть?» – уже в который раз, спрашивал он себя.

Его размышления прервал стук в дверь. Абрамов встал из-за стола и направился к двери. Открыв ее, он увидел стоявшую перед ним незнакомую ему женщину, которая сжимала в руках черную кожаную сумку.

– Извините, мне нужен Виктор Николаевич Абрамов, – произнесла она.

– Я, Абрамов, проходите, пожалуйста, присаживайтесь на стул.

Женщина не уверено прошла вперед, и села на свободный стул. Он тоже присел в кресло и стал внимательно рассматривать женщину.

– Значит, вы и есть, Абрамов, – произнесла женщина.

– Извините, а вы кто будете? – спросил ее, Виктор.

– Моя фамилия Газаева Маргарита Ришатовна. Я работаю в отделении сберегательного банка на проспекте Кирова, – произнесла она. – Меня прислали к вам, ваши сотрудники.

Теперь Абрамову все стало ясно, кто находится перед ним.

– Маргарита Ришатовна, я бы хотел услышать от вас, что же все-таки произошло там, в вашем банке, в момент налета? Меня интересует, почему ваш начальник отделения не нажал тревожную кнопку, а добровольно отдал все наличные деньги бандитам?

Газаева закрыла глаза. Судя по напряжению ее лица, она снова возвратилась в своей памяти к этим страшным для нее минутам. Ее пальцы мелко задрожали. Она достала из сумочки носовой платок смахнула им выступившие у нее на глазах слезы и, пересилив себя, стала рассказывать.

– За три дня до нападения на наше отделение бандитов, наш начальник заказал в центральном банке Махачкалы очень крупную сумму денег. Раньше он никогда не заказывал подобных сумм. Деньги предназначались для выдачи заработной платы нескольким предприятиям города, в том числе и работникам морского порта.

– Скажите, пожалуйста, кто из сотрудников вашего отделения и банка знал об этом заказе?

– У нас об этом знали всего три человека, это я, начальник отделения и старший кассир. Деньги инкассаторы привезли к нам после трех часов дня. Деньги были в банковских мешках, их занесли в кассовое помещение, после чего инкассаторы уехали на своей автомашине. Через час, инкассаторы снова приехали. Они дополнительно привезли еще нам деньги, которые мы не заказывали.

– Скажите, пожалуйста, сколько сотрудников работало в вашем отделении? – спросил ее Виктор.

– Всего восемь человек, но в тот день, одна из сотрудниц с утра отпросилась у начальника отделения и ушла с работы на два часа раньше, то есть где-то в начале четвертого дня.

– Как фамилия этой сотрудницы?

– Сазонова Елена Витальевна. Она у нас работала недавно, где-то с января месяца.

– Понятно, – произнес Абрамов и записал ее данные к себе в блокнот. А, почему работала? Что сейчас она не работает? Скажите, а Сазонова Елена замужем или нет?

– Официально она разведена, однако насколько я знаю, она встречалась с одним мужчиной.

– Понятно, если можете, рассказывайте дальше.

– Так вот, в шестнадцать сорок пять в банк вошли трое мужчин. Они были вооружены автоматами и пистолетами. Лица всех троих были закрыты трикотажными масками. Наш охранник попытался оказать им сопротивление, но не успел даже вытащить свой пистолет из кобуры. Один из них его тут же застрелил. Когда охранник упал замертво, в банк вошел еще один мужчина с большими спортивными сумками в руках. Этот бандит, сразу же направился к начальнику отделения банка, который стоял у стойки с поднятыми вверх руками.

– Где деньги?! – закричал на него вошедший бандит и приставил к его голове пистолет. – Чего стоишь? Открывай хранилище или разнесу твою голову на мелкие куски!

Начальник отделения отказался открыть помещение кассы и тогда этот мужчина, выстрелил ему в голову. Старший кассир от ужаса, упала в обморок. Бандит, который застрелил начальника отделения, взял в руки графин с водой и вылил его содержимое ей на лицо. Когда она пришла в себя и поднялась с пола, он схватил ее за волосы и потребовал у нее ключи от кассы. Она, молча, передала ему ключи и снова потеряла сознание. Открыв кассовое помещение, они быстро переложили деньги из банковских мешков в спортивные сумки и направились к выходу. Старший кассир в этот момент очнулась и попыталась закричать. Один из мужчин достал из-за пояса пистолет и трижды выстрелил ей в грудь.

– Скажите, бандиты еще стреляли в отделении, или только стреляли в служащих вашего отделения.

– Стреляли. Одному из бандитов показалось, что кто-то заглянул во входную дверь отделения и он не задумываясь, выпустил по ней очередь из автомата.

Она на секунду замолчала и облизнула высохшие от волнения губы.

– Милиция приехала минут через двадцать после ухода бандитов. Они собрали нас всех в кабинете начальника отделения и предупредили, чтобы мы никому не рассказывали о том, что произошло в банке. В тот же вечер, нас всех допросили сотрудники прокуратуры. Я им рассказала то же самое, что и вам, практически слово в слово. Больше они меня на допрос не вызывали.

Женщина замолчала и тихо заплакала. Абрамов налил полстакана воды и протянул ей. Она сделала глоток и поставила его на журнальный столик.

– Скажите, после этого вы видели Сазонову Елену? – поинтересовался у нее Абрамов.

– Вы, знаете, Виктор Николаевич, Леночка на другой же день подала заявление об увольнении. Как не странно, ее отпустили почему-то сразу, без всякой отработки.

Он взял в руки нарисованный на листочке портрет преступника и протянул его Газаевой.

– Маргарита Ришатовна, посмотрите внимательно, вам не знаком этот человек?

Она взяла в руки этот рисунок и внимательно посмотрела на человека, изображенного на этом листе бумаги.

– Вы знаете, Виктор Николаевич, сто процентов утверждать не берусь, но, по-моему, на этом рисунке изображен мужчина, с которым встречалась Сазонова. Я могу и ошибиться, так как видела его всего один раз и то, мельком, но определенное сходство с ним есть.

Абрамов еще поговорил с ней минут десять, а затем, предупредив ее о том, чтобы она никому не рассказывала о разговоре, проводил ее до выхода из министерства.

***

Вернувшись обратно в кабинет, Виктор сел за стол и стал писать справку о результатах беседы с гражданкой Газаевой. Закончив писать, он положил ее к себе в сейф. В этот момент в кабинет вошел начальник Управления уголовного розыска МВД Дагестана. Несмотря на то, что бригада работала в Махачкале уже несколько дней, Абрамову еще ни разу не приходилось встречаться непосредственно с ним. Они смотрели друг на друга, стараясь по внешнему виду определить характер своего возможного товарища или наоборот врага. Перед Виктором стоял мужчина в возрасте около сорока лет одетый в красивый импортный костюм черного цвета. Ворот белоснежной рубашки стягивал шелковый галстук с золотой булавкой. Черные лакированные полуботинки словно подчеркивали его безупречный вкус.

Он вальяжно протянул Абрамову свою правую руку, словно специально демонстрируя ему, большой перстень из желтого металла в центре, которого сверкал черный агат.

– Здравствуйте, – произнес он. – Вы, наверное, и есть тот самый Абрамов Виктор Николаевич, о котором мне прожужжал все уши Бондаренко?

– Да, вы не ошиблись. Я действительно Абрамов. А, вы я думаю, Гасанов Казбек Булатович, начальник Управления уголовного розыска.

Он пожал Виктору руку и присел на свободный стул.

– Можно у вас поинтересоваться? Скажите, Виктор Николаевич, как вам этой весной удалось прорваться через заслоны нашей милиции? Мне тогда показалось, что через такие плотные милицейские посты не может пролететь даже муха?

Абрамов улыбнулся.

– Помогли друзья. Всю нашу группу они перебросили на самолете. Не воевать же мне с родной милицией из-за этого убийцы.

– Вон оно что? – удивленно произнес он. – Вы не поверите мне, но я являюсь дальним родственником убитого заместителя мэра города. Это его, тогда застрелил Костоев Анвар.

– Надо же, как тесен мир. Скажите мне, Казбек Булатович, что вам известно о судьбе этого человека? Насколько я знаю, это ваши родственники внесли в прокуратуру залог за его освобождение. Его дядя никогда бы не сделал это, да и по состоянию здоровья, он просто не мог приехать к нам в город. Думаю, что здесь просто так не обошлось, наверное, пришлось выходить на больших людей из нашей республики.

– Вы не глупый человек, Виктор Николаевич, чтобы вам все это объяснять. Его действительно выкупили из прокуратуры мои родственники. Договорились за деньги и не малые. Простые связи в этом вопросе, практически ничего не решали. Если по-честному, то и ваше руководство в прокуратуре хотело от него избавиться. Если бы дело дошло до суда, многие бы ваши руководители в республике, почувствовали бы себя не совсем уютно.

– Выходит, на этом и нашлись общие точки соприкосновения интересов Дагестана и Татарстана.

– Выходит, что так, – улыбаясь, произнес он. – Все остались при своих интересах.

– Так вы его сюда, похоже, не доставили и не судили?

– Конечно, нет. Костоев погиб при этапировании в Дагестан. Он попытался совершить побег, и был убит. Мы горцы всегда любили свободу, вот и он тоже подтвердил эту любовь к свободе.

– Понятно….

– Как сейчас у вас дела? Что-то есть существенное, поэтому разбою на отделение сбербанка?

– Пока реального ничего нет. Вот послал людей делать по квартирный обход, но надежды практически никакой нет. Во-первых, прошло достаточно много времени, во-вторых, люди, наверное, боятся бандитов и не станут разговаривать с моими сотрудниками на эту тему. Сегодня мы здесь, а завтра нас нет, а им здесь жить дальше.

– Вы правы, Виктор Николаевич. Плохо мы тогда сработали, не профессионально. Я уже не раз говорил об этом Бондаренко, однако пятками назад не ходят. Время ушло. Судя по дерзости нападавших людей, я думаю, что это были чеченцы. Только они способны на такие дерзкие дела. Если бы это совершили наши местные бандиты, мы бы об этом уже знали наверняка, а здесь, тишина.

Они еще немного поговорили и он, пожав Виктору руку, вышел из кабинета.

***

Абрамов снова остался один в кабинете. Посидев и подумав, он достал из кармана пиджака свой блокнот и записал в нем:

1. Найти бывшего оперуполномоченного УУР МВД Дагестана, который ранее работал поданному делу;

2. Разыскать и опросить Сазонову Елену Витальевну и опросить ее в отношении ее любовника.

Записав эту фразу, он моментально вспомнил, где он видел человека, изображенного на листочке. Это был тот самый парень, что разговаривал с «вором в законе» Гариком в тот вечер, когда они были в ресторане вместе с Бондаренко.

«Показать этот рисунок Бондаренко или не стоит? – подумал он. – А, вдруг они здесь все повязаны и моя откровенность приведет к тому, что он скроется из города?»

Он сидел за столом, размышляя над своими дальнейшими действиями. Неожиданно для него, в кабинет вошел Бондаренко.

– Привет, Виктор. Как, дела?

– Да, как тебе сказать, Остап? Вот познакомился с твоим начальником. Не поверишь, но был приятно удивлен его непосредственностью и искренностью. Интересно, у вас все здесь такие руководители?

– Я бы на твоем месте, ничему не удивлялся. Можно подумать, что у вас в республике положение лучше, чем здесь. У кого есть бабки, тот и командует. Он тебе случайно не сказал о том, что является дальним родственником убитого полковника милиции Алаева и его двоюродного брата – Дудаева. Судя по твоему лицу, сказал. Ты знаешь, что это самый влиятельный тейп в Дагестане. В их руках сосредоточено практически все, что есть в Дагестане.

– Понятно. Ты, мне лучше расскажи Остап, как тебя хохла занесло в этот Дагестан?

– После Афганистана встретил девушку и приехал сюда. Думал жениться, но не получилось. Отдал ее отец за другого мужчину, чтобы породниться тейпами. Вот, так и оказался я здесь.

– Ты, что Остап, до сих пор не женатый?

–Да, я так и не женился….

– Слушай, поехали к нам в Казань. Ты знаешь, какие красивые девушки живут в нашем городе? При виде их, у тебя голова пойдет кругом.

– Спасибо, Виктор. Может и приеду, если ничего не случится.

–Что так обреченно? Ты, что Остап, никак умирать собрался? Тебе еще жить, да жить!

– Не знаю Виктор, но у меня какое-то нехорошее предчувствие, – произнес он. – У меня даже в Афганистане, подобного никогда не было. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Ты в Афганистане был еще мальчишкой и не знал, что такое смерть, поэтому ничего и не чувствовал. А сейчас, ты взрослый человек и хорошо знаешь, что смерть в своей работе весьма не разборчива. Да и работа у тебя такая, что всегда напоминает тебе о бренности жизни.

Внезапно взгляд Бондаренко упал на стол. Он замер от неожиданности, а затем протянул руку и взял лежащий на столе рисунок.

– И давно рисуешь? – поинтересовался он у Абрамова.

– Да, как тебе сказать, – уклончиво произнес Виктор. – Так от случая к случаю, когда придется. Вот нарисовал по памяти парня, которого видел тогда в ресторане. Однако, не знаю похож на него или нет? Сумел ли я схватить его основные черты или нет?

– Почему же не похож, Виктор, это же вылитый Айвазов. Не думал я, что у тебя такая фотографическая память на лица? – удивленно произнес Бондаренко.

– А, ты что знаком с этим человеком?

– Да. Он раньше работал в Советском отделе милиции, но похоже, на чем-то там серьезно сгорел, – произнес Бондаренко.

– А, сейчас, он чем промышляет? Судя по тому, как он был одет в тот вечер, деньги у него водятся и деньги, похоже, не плохие.

– Не знаю, – ответил Бондаренко. – У него какие-то дела с этим Гариком.

– А, что у вас Гарик, такой неприкасаемый? Почему он до сих пор на воле?

– А, за что его сажать? Закон он не нарушает, не ворует, ведет правильный образ жизни. Он даже спонсирует органы внутренних дел, помогает бумагой, канцелярскими товарами. Я в свое время попытался его немного поджать, но ничего не вышло. За ним такие большие люди стоят, что все попытки предпринять в отношении его что-то, становится равносильно, самоубийству. А, что, тебя так заинтересовал этот Гарик?

– Просто, довольно колоритная личность. Живет в свое удовольствие, помогает милиции, не удивлюсь, если он окажется почетным гражданином города.

– Все может быть. У тебя есть ко мне вопросы? Если нет, то я поехал домой.

– Вопросов нет, Остап, езжай, отдыхай.

Бондаренко пожал руку Абрамову и вышел из кабинета.

***

Абрамова разбудил настойчивый звонок телефона. Он машинально зажег свет и взглянул на часы. Они показывали начало третьего часа ночи. Телефон, не смолкая все звонил и звонил, и ему показалась, что еще минута другая, и он просто взорвется от нетерпенья. Виктор протянул руку и схватил трубку.

– Да, я слушаю вас. Говорите же! Я вас слушаю! – прокричал он в трубку.

Абрамов отчетливо слышал дыхание звонившего ему человека, шум работающего двигателя машины. Однако, звонивший человек не спешили ему ответить.

– Да, говорите же! – не выдержал Виктор и еще раз закричал в телефонную трубку.

В трубке раздались какие-то не понятные ему звуки, напоминавшие бульканье воды, а затем раздались сигналы отбоя. Абрамов положил трубку.

Он повернулся на бок и закрыл глаза, однако, сон, похоже, ушел от него. Повалявшись в кровати, еще минут двадцать, он встал и направился в ванную комнату. Виктор быстро привел себя в порядок и, разложив на столе свои бумаги, стал рисовать приблизительную картину нападения на отделение банка.