Сыскарь

– Где мой адвокат? – первое, что спросил у Виктора Курманов.

– Какой адвокат? Странные вопросы вы задаете мне гражданин Курманов? Сами подумайте над своим вопросом, откуда я могу знать, где ваш адвокат? У вас еще вчера была возможность связаться с ним по телефону, однако, вы почему-то не сделали этого. Если вы считаете, что это должен сделать я, то вы глубоко в этом ошибаетесь?

– Я не хочу с вами разговаривать! – закричал он. – Вы, слышите, я не хочу с вами разговаривать! Неужели вы этого не понимаете?

– Слушай, ты! – перешел Виктор на «ты». – Ты, что мне здесь спектакль разыгрываешь? Ты, наверное, забыл, где находишься? Я тебе не сын и подчиненный, поэтому сбавь свой тон. На меня орать в моем служебном кабинете не нужно, а то я, так на тебя гаркну, то прямо здесь и обделаешься! Понял?

Он на какую-то секунду замолчал, ошарашенный его обращением к нему. Затем, снова повысив голос, начал требовать у Абрамова адвоката. Виктор пододвинул ему телефон, стоявший у него на столе, и предложил ему самому позвонить своему адвокату и пригласить его в МВД. Он тупо посмотрел на телефонный аппарат и отодвинул его в сторону.

– Звоните, Курманов, вызывайте хоть десять адвокатов. Только запомните, за услуги адвоката нужно платить, это раз. Во-вторых, нужно заключить с ним договор на оказание услуг и выдать ему нотариально заверенную доверенность. Лишь при наличии подобной доверенности, я впущу в этот кабинет вашего адвоката. Если у него не будет доверенности, он не переступит и порога МВД.

Курманов, выслушав Абрамова, сразу же сник. Похоже, никакого личного адвоката у него не было. Виктор вызвал к себе Гаврилова, я попросил его пригласить дежурного адвоката. Услышав это распоряжение, Курманов стих и уставившись в одну точку, замолчал. Адвокат появился в кабинете минут через сорок. Взглянув на него, Виктор кое-как сдержал себя от желания засмеяться. Этим адвокатом оказался его сотрудник Белов. Он важно вошел в кабинет и, представившись ему дежурным адвокатом. Он попросил Абрамову оставить его один на один с его клиентом. Ему ничего не оставалось делать, как покинуть свой кабинет.

– Что с вами произошло? – поинтересовался Белов у Курманова. – Прошу вас не стесняться и рассказать мне чистую правду. Если вы гражданин Курманов не расскажите мне всю правду, то я не смогу вас защищать. Надеюсь, вы поняли меня?

– Вы знаете, меня вчера задержали на трое суток. Заместитель начальника Управления уголовного розыска обвиняет меня в убийстве гражданина Рахимова, которого я не совершал. Абрамов единственно, в чем прав, что в этот день между мной и убитым произошел крупный скандал, свидетелями которого оказалась большая группа моих подчиненных. В приступе охватившей меня ярости, я пообещал Рахимову, что непременно убью его, если он будет продолжать попытки завладеть помещением, принадлежащего нашей организации. Дело в том, что мы сделали заявку на проведение акционирования нашего предприятия, а этот выскочка – Рахимов решил выкупить эти площади.

– Скажите, гражданин Курманов, – задал ему вопрос Белов. – Может, кто-то из вашего окружения мог это сделать и таким образом подставить вас под это обвинение?

– Вы, знаете, я почему-то об этом не подумал, – произнес растерянно Курманов. – Почему же, все может быть. У меня в организации работают разные люди и многие из них имеют большое желание оторвать свой кусок от этого жирного пирога.

– Тогда, почему вы об этом не хотите рассказать Абрамову? Мне вообще не понятна ваша позиция? Если вы будете только кричать, то вас защищать станет совершенно бесполезно. Оперативники найдут много разных нарушений в вашей деятельности, которые автоматом приведут вас на скамью подсудимых.

– Спасибо, вам за помощь.

– Так мы будем заключать с вами договор на защиту ваших интересов в суде или нет?

– Знаете, я пока не готов ответить, сейчас, на ваш вопрос. Мне нужно время, чтобы все это обдумать. Если, что, то я обращусь к вам по этому вопросу.

– Дело ваше, – произнес Белов и вышел из кабинета.

***

«Все ясно, – подумал Абрамов, выслушав доклад Белова, – значит, Курманов не причастен к этому убийству. Выходит намеченная мной линия оказалась ошибочной и привела меня в тупик. Тогда, кто же убил Рахимова?»

Виктор сидел в кресле и листал копии допросов Трофимова и Гараниной, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы разгадать этот ребус.

«Неужели, я все же ошибся, поверив в рассказ Воронина? – думал он. – Нет, этого не может быть, Воронин точно не убивал Рахимова. Значит, стрелял неизвестный мужчина, который появился из подъезда дома в самый разгар драки. Если это так, значит, вся эта драка была, лишь небольшой прелюдией к убийству Рахимова. Следовательно, драка и убийство – звенья одного преступления. Тогда, кто этот мужчина?»

Интуиция и опыт, подсказывали Виктору, что он поступил правильно в отношении Воронина, однако, кроме его внутреннего убеждения, у него больше ничего за душой не было. Абрамов отложил бумаги и откинулся на спинку кресла. Закрыв глаза, он подумал:

«Что ты делаешь Абрамов? У тебя куча нераскрытых убийств. Почему, ты зациклился именно на этом убийстве? Почему, тебя вдруг заинтересовала судьба, этих двух совершенно незнакомых тебе парней?»

Он долго думал и, стараясь отыскать ответ, на свой же вопрос. Какой-то внутренний дискомфорт не давал ему душевного покоя. Абрамов невольно вспомнил слова матери:

– Сынок, что тебя мучает? Душа болит, это хороший признак, значит, она в тебе еще есть. Ты знаешь, сынок, душа – это совесть человека. Человек не может жить без души, душа это связь человека с Богом.

Он взглянул на часы, рабочее время уже давно закончилось. Виктор снял пиджак с вешалки и накинул его на плечи. Достав из кармана ключи, он направился к двери. Неожиданно, молчавший весь день телефон, зазвонил каким-то противным для него звонком. Он вернулся к столу и поднял трубку.

– Зайди ко мне! – произнес заместитель министра Феоктистов.

«Вот, еще этого мне не хватало, – подумал Абрамов, – сейчас начнет меня учить жить и работать».

Он, молча, шел по коридору министерства. Многих сотрудников уже не было на работе, и поэтому коридор министерства был абсолютно пуст. Внезапно его внимание привлекла фигура начальника отдела Яшина, промелькнувшая впереди него. Он быстро скрылся за поворотом и словно растаял в воздухе.

«Чего он так испугался? – подумал Виктор. – Наверное, он уже был в кабинете Феоктистова и что-то там «настучал» на меня, иначе бы он не стал прятаться».

Виктор постучал в дверь и вошел в кабинет заместителя министра внутренних дел. В кабинете, кроме него сидел начальник Управления уголовного розыска Вдовин.

– Чего стоишь у порога, словно нищий, – произнес Феоктистов. – Давай, проходи, садись.

Виктор прошел в кабинет и сел на стул.

– Ты вот что мне скажи Абрамов, ты когда-нибудь успокоишься в этой жизни? Что теперь тебя не устраивает в этом раскрытии? Ты какую игру в этот раз затеял? Разве тебе не достаточно явки с повинной Трофимова, в которой он пишет, кто и по каким мотивам убил этого Рахимова?

– Знаете, но я не верю, показаниям Трофимова и поэтому считаю, что братья Воронины не убивали Рахимова.

– Тогда, кто его убил? Может, ты нам сейчас сообщишь об этом?

– Пока я не знаю, кто конкретно убил Рахимова, но могу сказать точно, что это сделали не Воронины, – ответил Виктор на его вопрос. – Сейчас я и разбираюсь в этом и скоро скажу вам кто и за что убил Рахимова.

– Анатолий Герасимович! – обратился Феоктистов к Вдовину. – Может Абрамов у вас заболел? Раньше, рвал всех на тряпки, раскрывая убийства, а сейчас, все наоборот, словно его подменили. Преступление раскрыто, а его это почему-то не устраивает? Он еще додумается министру заявить, что данное преступление не раскрыто?

– Я же вам всегда говорил, что у Абрамова звездная болезнь. Он всегда болезненно переносил чужие удачи. Вот и сейчас, ему по всей вероятности очень обидно, что это преступление раскрыл не он, а Яшин. Вот он и уверяет нас, что эти братья не могли убить Рахимова.

– Если вы считаете, что данное преступление раскрыто, то снимите меня с него. Я не могу и не хочу сажать абсолютно невинных людей в тюрьму, – моментально отреагировал Виктор на реплику Вдовина.

Лицо Феоктистова налилось кровью. Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на него и прошипел:

– Ты, что себе позволяешь, Абрамов? Кто тебе дал право оскорблять нас: меня, Вдовина, Яшина. Ты, что считаешь нас вурдалаками, которые питаются человечиной? Хочешь остаться при славе, но чистеньким? Не получится!

– Работать с грязью и не испачкаться, сложно товарищ заместитель министра, – в ответ произнес Виктор. – Но, специально мазаться грязью, я не хочу. Я оперативник, а не палач.

– Выйди из кабинета и запомни, этот день! Чистюля хреновый!

Виктор встал со стула и направился к двери, чувствуя на себе испепеляющий взгляд Феоктистова. Не оборачиваясь, он толкнул дверь и вышел из кабинета.

***

Утром, Абрамов, как обычно пришел на работу. Набрав номер телефона, он присел в кресло и стал ждать ответа. Наконец на том конце провода подняли трубку, и Виктор услышал знакомый голос Царева.

– Юра! Надежда и гордость уголовного розыска, – произнес он, шутя. – Скажи, мне, ты провел экспертизу по смывам с одежды и рук Трофимова?

– Да, Виктор Николаевич, – ответил он. – Я сделал все, что вы просили.

– Скажи, что она дала? Наверняка, наличие следов пороха?

– Вы угадали, Виктор Николаевич. На одежде и руках Трофимова обнаружены следы пороха идентичные следам, обнаруженным на руках и одежде братьев Ворониных.

– Юра просвети, пожалуйста, невежу. Как ты считаешь, следы пороха могли оказаться на руках и одежде Трофимова, если он не стрелял из пистолета лично?

– Я понял, что вы имеете в виду, Виктор Николаевич. Следы на одежде и руках столь обильные, что я могу сказать, что этот человек лично стрелял из пистолета.

– Юра! Если тебе это не тяжело, ты передай это заключение Гаврилову. Я его пришлю к тебе, как только он появится у себя в кабинете.

– Виктор Николаевич! Мне запретили передавать это заключение кому-либо, кроме следователя прокуратуры.

– Юра, мне очень нужно это заключение, – попросил его Абрамов. – Сделай исключение, я тебя не подведу.

– Хорошо, присылайте Гаврилова, я отдам ему заключение экспертизы.

– Спасибо тебе, Юра, эту услугу я некогда не забуду.

То, что на одежде и руках Трофимова были обнаружены следы пороха, подтверждало показания Воронина. Если они целый день пристреливали кабель, то эти следы были просто неизбежны на их руках. Следовательно, хорошо построенная Яшиным и еще кем-то, версия об убийстве Рахимова из хулиганских побуждений братьями Ворониными, начинала понемногу буксовать.

Раздался звонок телефона. Виктор поднял трубку и услышал голос Вдовина, который приглашал его к себе.

«Начинается», – подумал Абрамов.

Он закрыл кабинет и направился к начальнику Управления.

***

– Проходите, – коротко произнес Вдовин.

Абрамов прошел в кабинет и сел за стол. Время шло, но он, по-прежнему сидел за столом и ждал, что ему скажет Вдовин.

«Решил отыграться, – подумал Виктор, наблюдая за тем, как он ставил подписи на письмах. – Ждет, когда я взорвусь и начну, что говорить. Ты плохо меня знаешь Толя, мы подождем, когда вы соизволите начать говорить со мной».

Закончив работу с почтой, Вдовин поднял на Абрамова глаза и, смакуя, каждое свое слово произнес:

– По указанию, заместителя министра, вы с сегодняшнего дня освобождаетесь от руководства оперативно – следственной группой по расследованию убийства гражданина Рахимова. Поэтому, прошу вас передать все материалы по этому делу Яшину.

– Хорошо, Анатолий Герасимович, – ответил Виктор. – Я сейчас соберу все, что есть у меня по этому делу и передам Яшину. Если у вас все, разрешите мне идти.

– Давайте, собирайте и передавайте, – произнес он, как-то весело. – Кстати, вы можете сделать отметку у себя в календаре. Обведи этот день кружком.

– В связи с чем? – спросил его Абрамов.

– С этого дня, мне кажется, начался ваш закат Виктор Николаевич. Теперь вам уже не подняться до былых высот. Думаю, что вы больше никогда не будете непреклонным авторитетом нашего Управления.

– Спасибо. Авторитет я думаю, зарабатывается годами, а не приказами руководством министерства. Те, ребята, с кем мне когда-то приходилось работать и те, кто меня знает, они всегда будут уважать меня, чтобы вы не делали. Вы же знаете, что у нас на Руси всегда жалели униженных и обиженных. Чем больше вы будете меня нагибать, тем выше будет у меня авторитет среди сотрудников.

– Это мы еще посмотрим, – ответил он и снова склонил голову над бумагами.

Взглянув на него, Абрамов понял, что разговор между нами закончен. Он повернулся и вышел из кабинета. Вернувшись к себе в кабинет, Виктор быстро собрал все необходимые для передачи документы, которые положил на край стола. Ни Вдовин, ни тем более Феоктистов, не представляли себе, какой огромный груз они сняли с его плеч. Абрамов облегченно вздохнул и стал ждать появления Яшина. Раздался стук в дверь, и он машинально взглянул на часы, которые весели на стене.

«Наверное, это Яшин, – подумал он. – Быстро он….».

Абрамов оказался прав, в кабинет вошел Яшин. Сев на стул, он посмотрел на него и сочувственно произнес:

– Виктор Николаевич! Поверьте, мне я ни в чем не виноват. Служба, есть служба. Если помните, вы еще совсем недавно меня нагибали, как хотели, вертели мной, не замечая того, что я тоже человек со своим самолюбием и амбициями. Вы даже опустились до того, что стали собирать в отношении меня компрометирующие материалы, грозили увольнением из органов. Сейчас у вас положение намного хуже моего.

– Это, о каком положении идет речь?

– Вы же не будете этого отрицать, что находитесь в предстартовой подготовке, – произнес он. – Не нужно вам было спорить с Феоктистовым. Кому и что вы хотели доказать? Сейчас нужно жить по принципу, сказали, что это черное, нужно соглашаться, не смотря на то, что это белое.

– Это не про меня. Я другой формации и закалки человек и не привык прогибаться под давлением обстоятельств, а тем более руководства.

– Ну, что ж, вольному воля, спасенному рай, – изрек он и вышел из кабинета.

Не успела за Яшиным закрыться дверь, как к нему в кабинет вошел Гаврилов.

– Ну, что Константин, «притащил» Гаранину или нет?

– Здесь она. Я ее поднял прямо с постели и притащил сюда, – доложил он.

– Вот, что. Пока я ней буду говорить, сгоняй к Цареву и принеси мне заключение экспертизы по Трофимову. Это заключение никому не показывай и о ней, никому ни слова.

– Все понял, Виктор Николаевич, сейчас сгоняю.

– А сейчас, давай заводи Гаранину.

Гаврилов вышел из кабинета. Прошло минуты две, и он ввел в кабинет гражданку Гаранину.

***

Гаранина оказалась довольно привлекательной и симпатичной женщиной. Внешне она выглядела лет на двадцать пять – двадцать семь не более, хотя согласно паспортных данных ей было тридцать пять. Ее густые каштановые волосы были хорошо и аккуратно уложены, да и в обще она казалась довольно ухоженной женщин. На ее длинных красивых музыкальных пальцах Виктор заметил несколько колец из желтого металла.

– Проходите, Лидия Владимировна, – произнес Абрамов. – Присаживайтесь на стул, где вам удобно. У меня к вам будет несколько очень важных для меня вопросов.

Она прошла в кабинет и села в метре от его стола. Она изучающее посмотрела на него и, достав из сумочки небольшое зеркало, взглянула в него и поправила свои хорошо уложенные волосы. Если бы не слова Гаврилова, что он поднял ее прямо с кровати, Абрамов бы этому никогда не поверил. Она еще раз взглянула на оперативника своим оценивающим взглядом и кокетливо опустила глаза в пол.

«Она что, решила меня соблазнить?», – первое, что пришло Виктору в голову.

Абрамов глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду и задал ей первый вопрос:

– Ну, что, Лидия Владимировна, приступим к разговору? Не будем тянуть время?

– Почему же, нет?

Виктор достал из стола копию ее показания и прочитал его ей от начала до конца. Закончив читать, он взглянул на нее и задал ей вопрос:

– Скажите, Лидия Владимировна, перед тем, как вас стали допрашивать люди из прокуратуры, вы были предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложные показания?

Лидия Владимировна вскинула вверх свою голову и, глядя на Виктора в упор, произнесла:

– Виктор Николаевич! Я не маленькая девочка и даю отчет каждому сказанному мной слову. Насколько я понимаю, перед вами протокол моего допроса и в нем есть моя подпись. Да я была предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний.

– Следовательно, все, что написано здесь в этом протоколе, правда?

– А вы сомневаетесь в этом? – произнесла она и снова, уже в который раз кокетливо посмотрела в его сторону.

– Скажите, вы действительно в тот вечер, исходя из ваших показаний, принимали у себя дома молодых людей: Сергея Трофимова и братьев Ворониных. Чем вы занимались у себя дома в тот вечер?

– Сергея Трофимова я знаю довольно давно. Он приходится сыном моей хорошей знакомой, а вот его друзей, я видела в тот вечер впервые. Сначала мы выпили, ну а затем, мы с Сергеем оставили ребят в зале и уединились в спальне. Мы с ним в спальне занялись любовью. Сергей попросил меня, чтобы я и ребятам не отказала в интимной близости. После того, как Сергей вышел из спальни, в нее вошел Артем. Последним был у меня Владимир. Похоже, я лишила его невинности и стала у него первой женщиной, с которой он переспал.

– Все правильно, Лидия Владимировна. Воронину Владимиру недавно исполнилось всего шестнадцать лет, и вы были первой женщиной в его жизни. Вам не кажется, что ложась с ним в постель, вы тем самым совершили уголовное преступление? Вы взрослая женщина, совратили несовершеннолетнего юношу.

Гаранина вскинула на Абрамова свои глаза, в которых мелькнул огонек страха.

– Гражданка Гаранина, вам не кажется, что вы своими бесхитростными ответами сами себя сажаете на скамью подсудимых? Ведь все, что вы здесь говорите, записывается на видеомагнитофон. Сейчас вы поставили меня в неудобное положение, и я вынужден буду задержать вас за преступление совершенное вами в отношении несовершеннолетнего Воронина Владимира.

– Простите меня, но я откуда могла знать, сколько ему лет? – растеряно произнесла она. – Он мне сказал, что ему недавно исполнилось восемнадцать лет. Не буду же я спрашивать у парня паспорт?

– Не знаю, не знаю, это ваша проблема, Лидия Владимировна, – произнес Виктор. – Как говорится это издержки вашей специальности. Мне трудно судить об этом, стоило вам поинтересоваться у него возрастом или нет. Вы женщина с большим опытом интимного обслуживания населения и вам стоило решать, спрашивать у него паспорт или нет. Однако, Владимир, показал при допросе, что вы его о возрасте даже и не спрашивали.

– Не верьте ему! Он явно вводит вас в заблуждение, – произнесла она дрожавшим от волнения голосом.

– Вы знаете, Лидия Владимировна, но я ему верю больше, чем вам. По крайней мере, он в ответах со мной вполне искренен, не то, что вы.

– Что мне тогда делать? Не садиться же из-за этого сопляка в тюрьму?

– Я вам здесь не помощник, решайте сами, – ответил Виктор. – Предлагаю вам сделку, вы рассказываете мне все честно, а я забываю о возрасте Воронина.

– Хорошо, я согласна на ваше предложение. Что вас конкретно интересует?

– Мне нужна полная и настоящая, правда, об убийстве Рахимова, – произнес Абрамов.

Она замолчала. Лицо ее в этот момент потеряло всякую привлекательность. Поправив свою безукоризненную укладку, она тихо произнесла:

– Будем считать, что мы с вами договорились, Виктор Николаевич. Хорошо, слушайте.

***

Около месяца назад, я в магазине «Европа» познакомилась с одним интересным мужчиной. Он представился мне Ильдаром. Насколько я поняла, Ильдар работал в какой-то крупной фирме водителем и возил хозяина этой фирмы. В этот вечер он еще не успел поставить свою машину в гараж и поэтому предложил мне меня подвести до дома. Я не стала отказываться от этой услуги и быстро согласилась. Он любезно довез меня до дома, а я пригласила его к себе в гости. В этот вечер он остался у меня ночевать. Ушел он на другой день рано утром. Проснувшись, я увидела у себя на журнальном столике пятьсот долларов США.

Он позвонил мне под вечер и предложил мне съездить с ним на озеро Лебяжье немного отдохнуть и развеяться. Я не стала отказываться и вечером мы с ним поехали на озеро Лебяжье. Он заказал шашлыки и бутылку красного вина. Сам он в тот вечер не пил, так как был за рулем. Когда мы поехали обратно в город, Ильдар поинтересовался у меня, знаком ли мне мой сосед с третьего этажа некто Рахимов.

– Нет, я его не знаю. Видеть, видела, а так лично с ним я не знакома. Я хорошо знаю его жену – Нелю, с которой часто общаюсь по нашим женским делам. Несколько раз была у них в квартире. Судя по обстановке в квартире, живут довольно обеспечено.

– Лида, дело в том, что жена моего шефа спуталась с этим Рахимовым. Шеф не знает, что делать в этой ситуации. Дошло до того, что она готова разойтись с ним из-за этого Рахимова.

– Неужели, у них все так серьезно? – поинтересовалась я у него. – А с виду он такой положительный мужчина, да и жена-Неля, наверное, еще не знает о его любовных делах.

– Дело в том, что шеф решил наказать этого Рахимова, взять и просто набить ему тыкву, как обычному мужику. Однако, он не знает, когда тот приезжает домой. Сама понимаешь, светиться во дворе вашего дома, шефу тоже не резон, так как он довольно известная в городе фигура. Ты не поможешь нам в этом или нет? Шеф хорошо заплатит за эту услугу?

– А, как же я могу вам помочь в этом деле? Мне, что самой с ним драться?

– Все просто, Лида. Ты поинтересуйся у его жены, когда он приезжает домой, когда уезжает. Нужно это узнать очень осторожно, чтобы не вызвать у кого-то из них ни малейшего подозрения. Ну, как, поможешь? Если да, то вот тебе аванс за эту работу. Возьми деньги.

Он протянул мне небольшой пакетик, в котором лежали пятьсот долларов США. Ей, сначала, не хотелось этого делать, потому что она не верила ни одному слову Ильдара, но вид пакетика с деньгами, словно заворожил ее. Переборов в себе чувство недоверия, она протянула руку к деньгам.

– Помоги и шеф заплатит тебе еще тысячу долларов.

Прозвучавшие из уст Ильдара суммы, окончательно выбили из ее головы сомнительные мысли. Она сначала не поверила в эту удачу, так как не рассчитывала получить столь большие деньги за подобную услугу. Утром следующего дня, я позвонила в дверь Нели и мы с ней разговорились. Я мимоходом поинтересовалась у нее ее мужем, когда он уходит и когда приходит с работы домой. Неле эти вопросы показались немного странными, и она спросила меня, почему я интересуюсь этими вопросами. Я ей сказала, что у меня болеет дочка, и я вынуждена возить ее в центр, на процедуры.

– Нет, Лида мой муж тебе здесь не помощник. Он каждый день уезжает на работу в семь тридцать и приезжает с работы в районе десяти часов вечера. Днем его дома никогда не бывает.

– Он у тебя словно робот, живет по расписанию.

– Лида, он же у меня спортсмен, занимается единоборствами и поэтому, у него железная дисциплина. Подъем в шесть утра и отбой в двадцать три часа.

– Трудно, наверное, Неля тебе с ним, жить по расписанию? Наверное, у вас и секс тоже по расписанию?

Мы еще немного поговорили о пустяках и разошлись. Вечером мне позвонил Ильдар и предложил мне покататься с ним на машине. Он заехал за мной где-то часов в восемь, и мы поехали с ним на коттедж его шефа. Шефа на коттедже не было и мы с Ильдаром остались там ночевать. Утром он отвез меня домой, а сам уехал на работу. Приехал он ко мне через неделю. Время было позднее, и я уже готовилась лечь спать.

– Лида, вот деньги, которые обещал тебе шеф за работу, – произнес Ильдар и протянул мне конверт с деньгами. – Шеф решил наказать Рахимова через день и попросил тебя, чтобы ты помогла ему в этом.

– Ильдар, ты, что? В своем уме или нет? Мне, что самой броситься с кулаками на Рахимова?

– Ты, почти угадала замысел шефа. Скажи, Лида, у тебя есть знакомые молодые ребята, которые могут спровоцировать драку во дворе? Пусть они привяжутся к нему и спровоцируют драку, а там уже он сам под шумок влезет в это дело.

– Ильдар, точно обещать я тебе не могу, но у меня есть один молодой ухажер, которого можно попросить об этой услуге. Ну, ты сам понимаешь, что это делается не бесплатно. Если вы заплатите ему пятьсот долларов, я думаю, что он согласится это сделать.

– Вопрос, не в деньгах. Вот возьми еще пятьсот долларов. Главное, чтобы это было железно.

Он передал мне деньги и уехал. Несмотря на позднее время, я позвонила Трофимову Сергею и попросила его завтра с утра заехать ко мне на квартиру.