Сыскарь

– Хорошо, Виктор Николаевич, – произнес Гаврилов.

Оперативник вышел из кабинета. Абрамов достал бумагу, сел удобнее в кресло и стал писать отчет по командировке. Неожиданно его работу прервал зазвонивший городской телефон, который стоял на тумбе. Он снял трубку.

– Абрамов, слушаю, – по привычке представился он.

– Вот, что Абрамов, это заместитель прокурора республики Гарифуллин Хамит Сайфуллович. Ты не скажешь мне, где твое руководство – Феоктистов, Вдовин? Хотел переговорить с ними в отношении тебя. Ну, раз их нет, то скажу тебе следущее. Завтра я жду тебя у себя, мне нужно срочно переговорить с тобой.

– Если не секрет, о чем Хамит Сайфуллович, – поинтересовался у него Виктор.

– Вот, придешь в четырнадцать часов ко мне в кабинет, там и узнаешь, – ответил он и положил трубку.

«Интересно, – подумал Виктор. – О чем он хочет со мной поговорить?»

Хорошо зная сотрудников республиканской прокуратуры их методику работы, Абрамов сразу же понял, что этот вызов в прокуратуру не сулит ему лично ничего хорошего. Стараясь отвлечься от этих мыслей, он попытался закончить свой отчет по командировке, однако этот звонок выбил его из творческого русла и вселил в душе, какую-то непонятную ему не уверенность. Мысли у него стали путаться голове и Виктор, отложив в сторону ручку и бумагу, встал из-за стола.

«Что-то здесь не так? Почему Гарифуллин не захотел со мной говорить по телефону? – подумал он. – Если бы дело было бы пустяковым, то он непременно бы поставил меня в известность».

Абрамов подошел к окну и открыл форточку. Свежий воздух ворвался в кабинет. Незакрытая дверь кабинета резко открылась, и по кабинету вихрем пронесся сквозняк. Он прикрыл форточку и присел в кресло.

«Зачем он меня вызывает? Может, что-то заметил Яшин и решил в качестве контрудара вывести меня из игры? Но, тогда бы об этом, наверняка бы, знал начальник Управления Вдовин, который непременно воспользовался бы этой неожиданной для него помощью. Здесь, что-то другое, более серьезное, чем наша междоусобная война с Яшиным».

Поднявшись с кресла, Абрамов вышел из кабинета и направился к Вдовину, чтобы поинтересоваться у него секретами этого вызова. Ему не повезло, кабинет Вдовина был закрыт на ключ. Постояв несколько секунд у двери, он повернулся и направился к Феоктистову.

– Здравия желаю, Михаил Иванович, – произнес Виктор. – Вы меня извините за вторжение. Я сейчас пишу отчет по командировке и решил спросить вас, на чье имя его писать? На ваше имя или на имя министра? Кстати, мы будем его направлять в Главк или нет?

Феоктистов посмотрел на Абрамова и, став из-за стола, подошел к входной двери и плотно закрыл ее.

– О каком отчете Абрамов ты сейчас говоришь? Сейчас у тебя главная задача, это вывернуться из этой ситуации.

– Извините, из какой ситуации, товарищ заместитель министра? – прикидываясь простаком, поинтересовался он у него.

– Не нужно со мной играть, Абрамов, я тебе не мальчик с улицы? Все дело в том, что прокуратура заставила твоего чеченца написать заявление на тебя. О том, что ты превысил свои должностные обязанности, об использования тобой недозволенных методов при проведении допросов.

– Этого не может быть, Михаил Иванович! Это какой-то маразм и полная чепуха. Насколько я изучил и знаю его, сам Костоев не мог написать в отношении меня никакого заявления. Как не как, я спас ему жизнь, когда отказался отдать его Дудаевым. Он хоть и убийца, но добро он помнит хорошо.

– Это хорошо, Абрамов, что ты еще веришь людям, надеешься на их порядочность. Смотри Виктор, чтобы эта вера тебя завтра до тюрьмы не довела, – произнес Феоктистов.

– Я надеюсь на это, – ответил Абрамов и вышел из его кабинета.

***

В прокуратуру Виктор пришел в указанное ему время. Постояв перед дверью заместителя прокурора республики секунд десять, он постучал в дверь и вошел в его кабинет.

– Разрешите войти, Хамит Сайфуллович. Прибыл по вашей просьбе.

– Заходи, Абрамов, заходи, – произнес он. Его тонкие губы, стали еще тоньше. – Давай, проходи, присаживайся. Ты обратил внимание, что я сказал, присаживайся, а не садись.

Он весело засмеялся над своей шуткой и, пододвинув к себе бумаги, посмотрел на Виктора. Он сел на стул и посмотрел на него, давая ему понять, что готов к разговору.

– Абрамов! Ты надеюсь, подготовил отчет по командировке? – поинтересовался он у Виктора

– Извините меня, Хамит Сайфуллович, это с каких пор прокуратуру интересуют отчеты по командировкам сотрудников МВД?

– Не нужно вставать в позу Абрамов, здесь пока у тебя еще нет врагов. Пойми меня, я тебе не враг и сейчас я хочу разобраться насколько далеко зашел ты в этом преступлении? Хочу понять, что значит для тебя слово закон?

Абрамов взглянул на него, стараясь разгадать тактику его беседы с ним.

«Если ты начал с общих слов, значит у тебя в кармане не так много козырей, – подумал Виктор. – Сейчас главной его задачей станет напор и попытка нагнать на меня, как можно больше страха. Страх обезоруживает человека, заставляя его цепляться за предложенные его собеседником мысли».

– Извините меня, но я что-то вас не понимаю, Хамит Сайфуллович? Поясните мне, о чем вы вообще хотите со мной разговаривать? Вас интересует мой отчет или что-то совсем другое?

– Абрамов, не строй из себя дурака, хотя бы у меня в кабинете. Ты все отлично понимаешь и причину своего присутствия в этом кабинете, и все мои вопросы, адресованы только тебе. Ты, же опытный оперативник и вдруг такой прокол. Это, не похоже на тебя, когда ты под угрозой огнестрельного оружия, угрожая Костоеву смертью, заставил его оговорить уважаемых людей нашей республики. Кстати, где кассеты с записью его показаний?

– Извините меня, товарищ заместитель прокурора. Теперь я понял тему нашей с вами беседы. Надеюсь, что вы еще не успели возбудить в отношении меня уголовного дела?

– Все будет зависеть от нашего с вами разговора Абрамов, от вашей искренности и покаяния.

– То есть, если я вас правильно понял, вы предлагаете мне определенную сделку. Я гружусь по полной программе, увольняюсь из органов по собственному желанию, вы в свою очередь, не возбуждаете в отношения меня уголовного дела?

– Молодец! Ты, как всегда, очень догадлив.

– При другом раскладе, уголовное дело, увольнение из органов и возможно суд.

– Да, это так, – подтвердил он. – Возможен и срок, большой срок.

– Хамит Сайфуллович, вы меня знаете не первый год. Мы с вами вместе раскрывали не одно убийство. Вы знаете, я готов дать вам показания лишь при условии, что вы сейчас покажете мне заявление или жалобу арестованного Костоева. Если заявление есть у вас, то я готов ответить на все ваши вопросы. Ну, а на нет, как говорится и суда нет. Насколько я знаю, еще никто не отменял у нас в государстве понятие презумпции не виновности. Вас устраивает подобный расклад по этому делу?

– Абрамов, ты забываешься. Разве ты еще не понял, где находишься? Отсюда для тебя два выхода, один на волю, а второй в тюрьму, – закричал он и с силой ударил ладонью по крышке стола.

Лицо его стало багровым, а дыхание глубоким и редким. В какой-то момент Виктору показалось, что этот человек готов растоптать его своими ногами. Теперь, глядя на него, Абрамов полностью понимал, что испытывают люди, когда их зажимают в тески закона. Пересилив себя в желании сознаться, он произнес:

– Меня на испуг брать не стоит. Я пока еще ношу на плечах погоны, а это значит, насколько вы знаете, что я защищен законом. Для того чтобы вам меня арестовать нужны конкретные факты, которых у вас нет и думаю, что не будет. Я официально заявляю вам, как заместителю прокурора республики, что я никогда и никому не угрожал оружием, не использовал недозволенные методы при проведении допросов. Это раз. Во-вторых, я никогда не производил магнитофонную запись допроса Костоева, так как никогда не пытался лично его допрашивать. Я мог его опрашивать, но не допрашивать, так как этот процессуальный акт не предусмотрен моими функциональными обязанностями. Вот все это, вам товарищ заместитель прокурора республики, придется или опровергнуть, или согласиться со мной. Так, что, все в ваших руках.

В кабинете повисла тишина, разрываемая глубоким и частым дыханием Гарифуллина. Эта пауза затянулась минуты на три, не больше.

– Абрамов, я все понимаю, дорога, преследование, усталость. Можно все это оправдать издержками этой непростой командировки, – начал уговаривать он Виктора.

– Не надо меня уговаривать, Хамит Сайфуллович. Это очень серьезный вопрос. Вы хотите, чтобы я добровольно нарезал себе срок заключения? Вы же профессионал, не будьте дилетантом, я не из таких клиентов, которых можно вот так взять просто так и уговорить. Если есть основания, возбуждайте уголовное дело, сажайте. Я больше не произнесу здесь ни одного слова.

– Дело ваше. Если хотите знать, здесь вопрос намного серьезней, чем вы себе представляете. Если это все закрутится, здесь правых и не правых не будет. Каток вотрет в асфальт любого, кто окажется на его пути. А сейчас Абрамов, вы свободны. Однако, как вы понимаете, это только пока.

– Спасибо и на этом, – ответил Виктор, направляясь к выходу из кабинета.

***

«Что за жизнь пошла, что не день, то проблема, – размышлял Абрамов, возвращаясь из прокуратуры в МВД. – Все время, одни стычки. Видно я действительно становлюсь проблемным человеком. Похоже, что мне на спокойную жизнь до пенсии рассчитывать не придется».

– Виктор Николаевич! – обратился к нему постовой на входе в министерство. – Вас министр просил зайти к нему.

– Спасибо, – поблагодарил он постового и направился к себе в кабинет.

Сняв с себя куртку, Виктор поправил на себе галстук и, направился в приемную министра. В приемной, где раньше всегда сидела секретарша, теперь гордо восседал моложавый мужчина в звании майора милиции.

– Здравствуйте! – поздоровался с ним Виктор. – Моя фамилия Абрамов. Я заместитель начальника Управления уголовного розыска. Мне только что передал постовой, что министр разыскивал меня.

– Присядьте, пожалуйста, сейчас у министра люди, как только он освободится, я обязательно приглашу вас.

Виктор сел на свободный стул и стал ожидать приема. Время тянулось удивительно медленно. Это ожидание чего-то неизвестного и не предсказуемого, стало потихоньку выводить его из душевного равновесия. Внезапно дверь кабинета министра открылась, и в дверях показался Прокурор республики и уже знакомый ему по книге «Сто выдающихся людей Татарстана», государственный чиновник.

– Абрамов! – произнес Прокурор республики, разглядывая его своими карими глазами. – Все в казаки-разбойники никак не можешь наиграться? Люди в твоем возрасте давно уже о своем будущем думают, а ты все с ветряными мельницами сражаешься, словно Дон Кихот.

– Кто-то должен и с ветряными мельницами сражаться, – ответил Виктор. – Не всем же злато собирать по государственным сусекам.

– Я от тебя другого ответа и не ожидал, – равнодушно ответил он, надевая на себя черный плащ.

Прокурор вышел из приемной в сопровождении чиновника, а Виктор остался один на один с майором милиции, который с невозмутимым видом, что-то писал в журнале.

– Товарищ майор, если вам не сложно, напомните министру обо мне, – попросил его Абрамов.

Майор, молча, посмотрел в его сторону и, сделав вид, что он не слышал его обращения, продолжал что-то писать в журнале. Минут через десять, он поднял трубку и произнес его фамилию. Посмотрев в сторону Абрамова, он положил трубку.

– Заходите, – коротко произнес майор.

– Здравия желаю, товарищ министр, – произнес Виктор, входя в кабинет.

Министр исподлобья взглянул на него. Его маленькие круглые глаза стали медленно наливаться кровью. Виктор снова, как и в кабинете заместителя Прокурора республики, каждой клеткой своего тела, ощутил нависшую надо ним негативную атмосферу.

– Как у тебя с памятью, Абрамов? Ты хорошо помнишь мой инструктаж, когда я тебя отправлял в Заинск? Так почему ты не выполнил мои указания?

Виктор стоял перед министром, как школьник перед учительницей, которого она отчитывала за невыученный урок.

– Извините меня, товарищ министр за вопрос? Я бы хотел знать, в чем вы меня обвиняете? – спросил его Виктор напрямую.

Министр явно не ожидал от него, подобного вопроса и на какой-то миг просто растерялся. Он сделал небольшую паузу и, отвернувшись от него в сторону, задал Виктору, наверное, главный вопрос этой аудиенции.

– Я слышал от Прокурора республики, что ты расколол его в дороге? – поинтересовался он у Абрамова.

– Нет, товарищ министр, я его не колол. Однако, он мне рассказал о совершенных им убийствах, не вдаваясь в подробности. В частности, он взял на себя убийства этих директоров.

– Мне докладывали о том, что ты якобы записывал все его показания на магнитофон? Это правда?

– Вас и прокуратур республики, кто-то дезинформировал, товарищ министр. Я никаких записей не вел. Мне было достаточно того, в чем он признался. Все остальное, пусть выжимает из него наша прокуратура.

– Хорошо, Абрамов, – снисходительно произнес он.

Вся причина беспокойства всех этих чиновников крутилась вокруг показаний Костоева. Больше всего они боялись, что я записал его показания о причастности целого ряда чиновников к рейдерскому захвату предприятия, организации целой серии убийств.

Виктор включил в себе все артистические способности и спокойно произнес:

– Товарищ министр! Меня по этим вопросам уже сегодня допрашивали в прокуратуре республики. Обещали привлечь к уголовной ответственности в случае обнаружения у меня подобных записей.

– Что ты думаешь? Они возбудят и посадят, если ты это делал и сейчас это скрываешь не только от них, но и от меня. Запомни, Абрамов, если они уличат тебя в этом, я не дам за тебя ни одного ломаного гроша. Будешь торчать на зоне вместе с зятем Брежнева от звонка до звонка. Ты, понял меня?

– Так точно, товарищ министр. Вы мне не скажите, от кого пошла эта информация?

– Да, ты с ума сошел, Абрамов! – произнес министр. – Кто тебе об этом расскажет? Займись лучше другими преступлениями. Что у нас других преступлений нет, где ты можешь приложить свои мозги. Иди и работай. Да, кстати, я тебе даю один жизненно важный для тебя совет. Забудь это дело, забудь этого чеченца, вычеркни из своей жизни этот эпизод. Надеюсь, ты понял меня?

– Все понял, товарищ министр. Разрешите идти.

– Идите, – коротко бросил Виктору министр.

***

Войдя в кабинет, Виктор посмотрел на часы. Рабочий день уже закончился. Часы показывали начало девятого. Он надел куртку и направился домой. Перед тем, как уйти из кабинета, он оставил на двери кабинета и сейфа по маячку. Зайдя по дороге к своему товарищу по институту, Абрамов попросил его временно подержать у себя дома его папку с документами.

– Что в ней? – поинтересовался он у Виктора.

– Документы. Очень важные для меня документы.

– Хорошо, пусть лежат. Нужно будет, заберешь.

– Спасибо, друг, – ответил Виктор. – Я всегда знал, что на тебя могу положиться в любой трудный для меня момент.

Выйдя от него, Абрамов посмотрел по сторонам и, убедившись в отсутствии за собой наружного наблюдения, направился пешком домой.

«Да, похоже, я растревожил этот улей, – подумал я он. – Видишь, как все вдруг всполошились. Они даже министра подключили к этому делу. Интересно, министр в курсе этих событий или нет? Наверное, нет. Просто его используют в темную, как и прокурора республики».

Утром следующего дня, открывая свой кабинет, Абрамов начал осматривать оставленные с вечера маячки. Все маячки были нарушены. Это говорило о том, что ночью его кабинет посещали неизвестные ему люди. Он сразу же догадался, что искали в его кабинете эти люди.

Он внимательно осмотрел свой кабинет, надеясь обнаружить в нем скрытый микрофон, но найти его Виктору не удалось. То ли его не установили, то ли установили так искусно, что он его не обнаружил.

«Значит нужно ожидать, что под меня попытаются подвести человека, – подумал Виктор. – Значит, я не убедил их в отсутствии у меня этих записей. Интересно, кто будет этот человек?»

Абрамов сел за стол и, разложив на столе оперативные материалы, приступил к их изучению. Перебирая фотографии, сделанные сотрудниками службы наружного наблюдения, он невольно обратил внимание, как на одной из фотографий был изображен разгневанный Яшин, который за что-то отчитывал Тюнева Игоря. На другой фотографии, тот же Яшин, дружески обнимает за плечи того же человека.

«Это все конечно хорошо, – подумал он, – но, это не улики преступной деятельности. Яшин человек тертый и всегда сможет преподнести все эти контакты, как оперативную работу или встречу по оперативной необходимости. Интересно, что мне расскажет в этот раз о Яшине, Солдатов?».

Он встретился с Солдатовым на углу Тверской – Декабристов. Поздоровавшись, они прошли с ним в кафе «Ак каен». Выбрав столик в глубине кафе, они заказали по кружке пива, и присели за стол.

– Что нового Андрей Александрович? – поинтересовался он у Солдатова.

– Трудно сказать, Виктор Николаевич.У источника создалось впечатление, что Яшин решил почиститься. Сейчас, с его слов, Яшин переоформляет все имущество на своих родственников.

– Понятно, это естественный ход нормального человека, который не хочет расстаться со своей собственностью. Ты, мне скажи, как у него с ребятами?

– Пока, похоже, никак. После того, как вы дернули к себе Тюнева, он тоже залег на дно, видно испугался сильно».

– Больше ничего интересного нет?

– Нет, – в ответ произнес Солдатов.

Они допили пиво, и вышли из кафе.

Часть третья.

Виктор сидел в кабинете Вдовина. Вместе с ним в кабинете находился начальник отдела «А» Королев Геннадий и Яшин.

– Через две недели состоится коллегия МВД. Министр будет рассматривать вопрос об оперативной деятельности подразделений нашего Управления. Поэтому, я бы хотел озадачить вас всех этой проблемой.

– Мы с Абрамовым, причем здесь? – поинтересовался Яшин у Вдовина. – Есть отдел «А», есть ваш заместитель по оперативной работе Жуковский. Это их линия работы, пусть и готовят эту коллегию.

– Вы знаете, Анатолий Гаврилович! У этих людей нет подобного опыта, они ни разу не готовили коллегию и едва ли смогут правильно ее подготовить. У меня одна надежда, это на помощь Абрамова. Насколько я это знаю, он не только ранее возглавлял это направление, но и хорошо знает, что нужно для ее проведения.

– Вы знаете, я полностью согласен с высказываниями Яшина, – в ответ произнес Виктор. – У меня своей работы выше крыши. Скажите, Анатолий Герасимович, почему я должен кроме своей, основной работы делать работу Жуковского? Вы сами назначали его на эту должность, и я, как сейчас помню, вы тогда говорили о его большом опыте работы, о его необычных способностях. А, вот теперь, вдруг вы заявляете нам здесь, что этот человек не способен написать вам доклад. Я считаю, что если он этого не может сделать, тогда вы сами делайте за него эту работу, а не взваливайте ее на плечи других сотрудников.

– Я так и знал, что вы займете подобную позицию. Другой реакции, я от вас просто не ожидал, – раздраженно произнес он. – Для вас престиж Управления, пустое место.

– Почему же пустое место? – в ответ произнес Абрамов. – При таком опытном руководителе, как вы, думаю, что ничего страшного не произойдет. Я не против того чтобы подсказать или помочь ему в чем-то, но писать вам выступление, я за него не буду. Извините, но это не моя работа.

– Значит, это ваше окончательное решение? – спросил он Виктора с угрозой в голосе. – Тогда я возложу на вас это, своим приказом. Решайте сами, за невыполнение приказа вы будете наказаны однозначно.

– Интересно, как вы реализуете вашу угрозу? – спросил его Абрамов.

– Если вам это интересно, то увидите сами, когда я с великим удовольствием «влеплю» вам выговор.

Они вышли из кабинета и направились каждый на свое рабочее место.

Стараясь отвлечься от неприятного разговора с Вдовиным, Виктор поставил чайник и собрался попить чая. Внезапно раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал голос заместителя министра Феоктистова.

– Чем, занят? – поинтересовался он у Абрамова, после того, как он с ним поздоровался.

– Собрался пить чай.

– Зайди ко мне….

Виктор выключил чайник и направился к нему в кабинет.

– Заходи, присаживайся, – произнес он, когда Виктор показался в дверях его кабинета. – Что опять у тебя произошло с Вдовиным?

– Вы же все уже знаете сами, чего вы меня пытаете, Михаил Иванович?

– Смотрю я на тебя Абрамов и никак не могу понять. И что вас там, мир не берет? Рычите друг на друга словно собаки. Ты думаешь, мне приятно выслушивать все эти жалобы Вдовина?

– Михаил Иванович! Я получаю деньги за конкретную работу, за раскрытие убийств. Из-за того что я прошел в Управлении все ступени, я не обязан быть мальчиком на побегушках у Вдовина. Сегодня ему нужно написать доклад по оперативной работе, завтра по борьбе с имущественными преступлениями. В конечном итоге, есть люди, которые занимают такие же должности, что и я. Почему я за них должен делать их работу? Они нормально спят ночами, а я торчу на этих убийствах. Когда-нибудь наступит справедливость? Вы знаете, еще вчера Вдовин предложил мне добровольно покинуть Управление, а сегодня вдруг выясняется, что я ключевая фигура и без моего непосредственного участия, Управление просто умрет. Он такие сказки рассказывает сотрудникам на оперативках, что великие сказочники просто отдыхают. Однако, когда это касается какого-то конкретного дела, то оказывается, что наш руководитель ничего не знает и ничего не может. Ведь всех этих командармов набирал лично он. Что, он не знал что – ли, что все эти люди нулевые, не способные даже написать справку или доклад.

– Ты, что разошелся! Успокойся, Абрамов! Ты, что первый день работаешь в МВД? Сейчас везде так, а не только в вашем Управлении. Ладно, я скажу Вдовину, что ты пишешь для меня доклад и поэтому отказался писать для него. Это тебя устроит?

– Хорошо, товарищ заместитель министра, – поблагодарил его Виктор.

– Кстати, Абрамов, тебя больше не дергали в прокуратуру? – поинтересовался он у Виктора. – Неужели успокоились?

– Не знаю, пока вроде все спокойно.А, что? Почему вы меня об этом спрашиваете?

– А, потому, что не верю я тебе Абрамов. Ты не из таких людей, чтобы быть у воды и не напиться.

– Это вы к чему? – задал ему вопрос Виктор.

– А к тому, что ты, наверняка, развалил этого Мустаева до самой задницы. И записи его показаний у тебя есть, только ты, наверняка, запрятал их куда-то подальше, ждешь своего часа. Единственно, что мне пока не понятно для чего они тебе? Хочешь их использовать в своей игре? Думаю, что не настолько ты глуп? Да, не дадут тебе этого сделать в нашей республике. В лучшем случае запрячут тебя в «дурку», в худшем случае – убьют.

– Извините меня, Михаил Иванович, но я не понимаю, о чем вы говорите. Какие записи и зачем они мне?

– Ты, все понимаешь, Абрамов. Опасную игру ты начинаешь. Смотри, я тебя предупредил. Кстати, твоего Костоева освободили, ты знаешь об этом?

– Как освободили? – невольно вырвалось у Виктора. – Он же серийный убийца. А, улики? А, автомат?

– Освободили под залог. Приехали люди с бумагами оттуда, внесли за него деньги и забрали его в Махачкалу. Прокуратура не возражала против этого. Наши преступления раскрыты, ижевское дело тоже. Какая разница, где его будут судить здесь или в Махачкале?

– Да его просто не довезут до Махачкалы! Отрежут голову и все!

– Ну и что? Если заслужил это, значит отрежут. Ты, что за него так переживаешь?

Виктор замолчал и тупо уставился в пол. Это был явный удар ниже пояса. Теперь, он понял, почему Феоктистов интересовался записями допроса Костоева. В случае его смерти эти записи теряли всякую ценность.

– Ладно, Абрамов, иди, работай, – произнес Феоктистов. – Постарайся больше не ругаться с Вдовиным.

***

Войдя в кабинет, Абрамов позвонил в Заинск начальнику уголовного розыска. Трубку снял незнакомый ему оперативник. Виктор поздоровался и попросил пригласить к телефону Зиганшина Альберта.

– Извините, Виктор Николаевич, – ответил ему сотрудник уголовного розыска. – Зиганшина нет. Он сейчас в отпуске, а после отпуска, уезжает работать в Альметьевск. Если вы не знаете, то его приказом министра назначили начальником отдела вневедомственной охраны городского отдела милиции.

– Если вам не трудно, позвоните ему домой и попросите его связаться со мной, – попросил он его.

– Хорошо, я передам ему вашу просьбу, – произнес оперативник и положил трубку.

«Почему Зиганшин не позвонил мне и не сообщил о своем новом назначении? – подумал Абрамов. – Наверное, что в этом назначении не так?»

Виктор снова набрал номер телефона. На этот раз он звонил в райцентр. Трубку снял дежурный по отделу. Он представился ему и поинтересовался здоровьем начальника уголовного розыска.