Азбука спасения. Том 72

Две есть жертвы, которые приемлет Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа и за которые милует и всякого человека в отдельности, и весь мир в совокупности, – из коих одна есть Сам Господь наш Иисус Христос, Сын Божий и Бог воплотившийся, а другая – сокрушенное и смиренное сердце каждого верующего в Него. Итак, пусть кто заберет все свое имущество и раздаст бедным, пусть постится, совершает бдения, спит на голой земле, творит молитвы день и ночь, а не взыщет от Бога стяжать себе сердце сокрушенное и смиренное ибо (всяк дар совершен, свыше есть, сходяй от Отца светов – Иак.1:17), никакой не получит такой пользы от трудов своих. Почему надлежит взыскать ту единую стезю, на которой стяжевается сердце сокрушенное и смиренное, ибо кто стяжет такое сердце, тот будет шествовать по земле, как бы шествовал горе – в царствии небесном. И в последний час смерти сокрушенные и смиренные сердцем получают удостоверение, что помилованы милостивым Богом, отходят радуясь и веселясь. Так велик сей ни с чем не сравнимый дар Божий. Он есть основание восхождения по лествице добродетелей и нисхождения дара чудотворений и знамений, – есть воскресение душ, бывающее еще в настоящей жизни, прежде общего воскресения тел, – есть избавление, для которого Бог и Отец дал Сына Своего, чтобы всякий верующий не погиб, а имел жизнь вечную и, имея сию вечную жизнь, знал единого истинного Бога, и Его же послал Он, Иисуса Христа (Ин.17:3).

Какой признак того, что приближается кто к Богу? Истинное боговедение с богобоязненностию рождают смиренномудрый нрав, а смиренномудрие порождает нрав кроткий, кротость же и смирение, в нрав обратившиеся, приближают к Богу. Эти две добродетели слияны одна с другою и показывают человека богобоязненного, и по мере смирения и кротости, в какой имеет их богобоязненный человек, явно бывает, сколько близок он к Богу, как, напротив, гордость и гневливость показывают, как далек человек от Бога. Посему Господь наш Иисус Христос, всевышний Бог, смирил Себя даже до крестной смерти, чтоб от Него заимствовали смирение все и верующие в Него и крестящиеся, вкушающие Тело Его и пиющие Кровь Его, каковыми таинствами подается им бессмертие и жизнь вечная. Ибо таинственное общение с Господом нашим Иисус Христом, Богом Всевышним, приносит три действенных плода: жизнь, бессмертие и смиренномудрие. Жизнь и бессмертие действуются чрез смирение, и опять, вследствие жизни и бессмертия действуется смирение. Смирение требуется и прежде жизни и бессмертия, и после, и есть, таким образом, и первое, и третье: первое, потому, что есть причина прочих двух, – то есть жизни и бессмертия, третье, как их объемлющее и удерживающее.

Итак, который христианин не стяжал себе смирения Христова, так чтоб оно составляло естественное как бы его свойство, ничего уже не получит от Христа, и Христос ничтоже пользует ему. Таковый не знает ни Бога, ни себя самого, ибо если бы знал, что без Христа невозможно сделать ничего истинно доброго и спасительного, то, конечно, смирился бы и, как в царское одеяние, облекся бы в смирение Христово, посредством коего христиане делаются царями, царствуют и господствуют над страстями и демонами силою Его. По мере истинного и совершенного смирения бывает и мера спасения. Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый благодатию Христовою и помощию сего божественного света ясно видящий немощь свою, как, напротив, отец высокомудрия и гордости есть ум, покрытый мраком неведения, от какового мрака о, когда бы избавиться и нам всем и, просветясь светом божественным, прийти в смиренномудрие, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Коему слава и держава со безначальным Его Отцем и Животворящим Духом в бесконечные веки. Аминь.

Чем более кто нисходит в глубину смирения и осуждает себя самого, как недостойного спасения, тем более плачет и изводит источники слез, по мере слез и плача источается в сердце его духовная радость, а вместе с нею соисточается и свозрастает надежда и дает вернейшее удостоверение во спасении.

Всякому надлежит рассматривать себя и внимать себе разумно, чтоб ни на надежду одну не полагаться без плача по Богу и смирения, ни опять, на смирение и слезы не полагаться без споследования им надежды и радости духовной.

Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения и лености и от сильного осуждения совести. Возымевшие его нередко почитают его виною спасения, но оно не есть таково воистине, потому что не имеет радостотворного плача, который бы соединен был с ним.

Благорасположенно любящий тех, которые его поносят и обижают, и причиняют ему ущерб, и молящийся о них в короткое время достигает великого преспеяния. Ибо когда так бывает в чувстве сердца, тогда это благонастроенного сим образом вводит в бездну смирения и изводит из него источники слез, в которых погружается вся троечастность души (то есть разумная, желательная и раздражительная ее силы), возводит ум на небо бесстрастия и делает его созерцательным, вкушением же тамошних благ располагает вменять в уметы все блага настоящей жизни, и самую пищу и питие принимать не в сладость и не так часто.

Которых держат в своей власти и над которыми господствуют страсти, те, – когда услышат, что совершенный по Богу человек почитает себя нечистым паче всякого человека, всякого животного и всякого зверя, – и что он, будучи бесчестим, радуется, будучи злословим, благословляет и хвалит, будучи гоним, терпит и со слезами и болезнию сердечною молит Бога о врагах своих, – во-первых, не верят всему этому, почитая и выставляя себя подобными им, потом, будучи обличаемы Божественным Писанием и опровергаемы святыми, показавшими все сие на самом деле, сознаются, что не могут достигнуть в такую меру совершенства, а когда услышат, что если они не станут так поступать, то и спастися не могут, тогда, не желая отстать от греховных навыков и покаяться, в чем согрешили, впадают в безнадежие.

Где глубокое смирение, там и слезы обильные, а где есть сие, там есть и присещение Святого Духа, когда же придет благодать поклоняемого Духа, тогда в том, кто начинает быть под действием Его, является всякая чистота и святость, – тогда он зрит Бога, и Бог призирает на него. Ибо Господь говорит: на кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих (Ис.66:2).

Душою псалмопения должно быть то, чтобы поющий смиренномудрствовал и все то делал, что ведет к смиренномудрию. Но что есть смиренномудрие? То, чтобы познать и сознавать свою человеческую немощь. Но, чтобы познал и сознал кто человеческую немощь, сие бывает не иначе, как от просвещения, свыше Христом Господом, посылаемого тем, которые веруют в Него. И другим каким-либо способом познать самого себя и сознать свою немощь нет никакой возможности. Почему святые отцы говорят, что кто не крещен, тот и не просвещен. Как око ничего не может видеть без света, так и душа не может увидеть свою немощь, если не будет таинственно просвещена Христом. А как совершается такое просвещение? В неверных, как мы сказали, верою во Христа Спасителя и божественным Крещением, а в уверовавших, которые ослепнув после святого Крещения, не видят своей немощи и оттого гордятся и беззаконнуют, ибо Давид святой говорит: гордии законопреступоваху до зела (Пс.118:51), а в других местах говорится: Господь гордым противится (Иак.4:6); начало греха гордыня (Сир.10:15); начало гордыни человеку отступление от Господа (14), – в таковых просвещение души совершается возобновлением таинства веры во Христа, то есть приведением на память всех необходимых членов веры и оживлением веры в них (ибо если б они сохранили первую веру, то не ослепли бы). Когда обновят они таким образом в памяти все члены веры, станут содержать их в мысли с живою в них верою, то всеконечно и просветятся, увидят бедственность своего положения и суд Божий сознают, а от сего, видя, сколь срамны и злы дела, которые они наделали, и сознав, каких безмерных мучений они достойны, покаются от всей души своей и от всего сердца своего. (Срамные дела суть все сласти и похоти плотские, а злые суть любоимание, неправда, коварство.)

Поелику же всякий кающийся смиряется, то ради сего Бог дает благодать Свою ему, яко смиренному, чтоб ненавидел и похотные, и злые дела, и всегда помнил немощь свою и, помня ее, сострадал подобострастным себе человекам и был снисходителен к немощам их, никого не осуждая во грехах их, чтоб был кроток и терпелив и обретал покой в душе своей. Дошедши до сего, начнет уже он петь Господу песнь нову, хвалу Богу нашему, то есть начнет приносить благодарение Богу от чистого и сокрушенного сердца, потому что чистое сердце и есть сердце сокрушенное и смиренное. А всякое другое псалмопение, кроме такого, тщетно есть и бесполезно. Тому, кто не таким образом поет, невозможно беседовать с Богом посредством молитвы, хоть бы он трудился над этим много и долго, но устами будет он петь и произносить молитвы, а умом будет помышлять о том, что преогорчает Бога и подвигает Его на гнев. Как чувственные и видимые твари имеют нужду в свете, чтобы быть явными, так и все умные твари имеют нужду в умном свете, чтобы быть умно зримыми и познаваемыми. И как никто из произведших множество изделий не может сказать, что произвел их ночью и без света, так и тот, кто ведет жизнь, Богу угодную, не может сказать, что ведет ее без умного света. Если дерзнет кто сказать это, то явный он лжец и сын диаволь. Таковый никогда не познавал себя и немощи своей и совсем не вступал на путь Божий. Почему и написано: хваляйся, о Господе да хвалится (2Кор.10:17).

Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно – величайшее добро, а другое – величайшее зло. Первое, как верховное благо, возводит человека на Небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподнюю. Первое – истина, а второе – ложь; первое – великое упокоение, второе – безмерная скорбь. Первое – верх разумности, второе – край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое – вся прямота, второе – вся искривленность. Первое – радость и веселие, второе – печаль и томление. Какие же это дела? Смирение и гордость.

Кто сошел со стези блаженного смирения и идет не по ней, идет справа или слева, а не следует прямо за Господом и Богом нашим Иисусом Христом, как может он войти в брачный чертог Христов вместе с Ним?

Прежде плача и слез – никто да не прельщает нас пустыми словами, и сами себя да не прельщаем – нет в нас покаяния, ни истинного намерения перемениться, ни страха Божия в сердцах наших: не сознали еще мы себя виновными и не осудили, и душа наша не была еще в чувстве будущего суда и вечных мук. Ибо если б мы осудили себя, если б возымели такие движения сердца, если б были в таких чувствах, то тотчас извели бы и слезы. Без этого же ни жестокосердие наше никак не может умягчиться, ни душа наша стяжать духовное смирение, ни мы не в силах сделаться смиренными. А кто не таков, тот не может соединиться с Духом Святым, не соединившийся же с Ним чрез очищение себя от всего страстного, созерцания Бога и Боговедения сподобиться не может и недостоин сокровенно научаемым быть добродетелям смирения.

Сначала от плача по Богу бывает смирение, от него приходят потом радость и веселие неизреченные, окрест же смирения по Богу вырастает надежда спасения. Ибо чем кто грешнейшим всех людей считает себя от всей души, тем более вместе с смирением разрастается в нем надежда, цветет внутрь сердца его и исполняет его удостоверением, что он несомненно имеет быть спасен посредством смирения.

Чем более кто нисходит в глубину смирения и осуждает себя самого, как недостойного спасения, тем более плачет и изводит источники слез, по мере слез и плача источается в сердце его духовная радость, а вместе с нею соисточается и свозрастает надежда и дает вернейшее удостоверение во спасении.

Всякому надлежит рассматривать себя и внимать себе разумно, чтоб ни на надежду одну не полагаться без плача по Богу и смирения, ни опять, на смирение и слезы не полагаться без споследования им надежды и радости духовной.

Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения и лености и от сильного осуждения совести. Возымевшие его нередко почитают его виною спасения, но оно не есть таково воистине, потому что не имеет радостотворного плача, который бы соединен был с ним.

Бывает и плач без духовного смирения, и те, которые плачут таким образом, тоже думают, что такой плач очищает грехи, но они тщетно обманывают себя, потому что лишены бывают сладости Духа, таинственно порождающейся в мысленном сокровище хранилище души, и не вкушают благости Господа. Почему таковые скоро воспламеняются гневом и не могут совершенно презреть мира и то, что в мире. А кто не презрит сего совершенно и не стяжет ненависти к сему от всей души, тот никогда не возможет стяжать твердую и несомненную надежду спасения, но всегда влается (влечется, будучи одержим) сомнением туда и сюда, так как не основал надежды своей на камне.

Притворяющихся добродетельными и иными являющихся по внешнему виду, иными же бывающих по внутреннему человеку, – исполненных иной раз всякой неправды, полных зависти, рвения и зловония сластей чувственных, – многие почитают, как бесстрастных и святых, имея неочищенным око души (чтоб познать их прямо) и не в состоянии будучи познать их по плодам их, а тех, которые живут в благоговеинстве, добродетели и простоте сердца, и суть воистину святы, не отличают от прочих людей, мимоходят их с небрежением и вменяют ни во что.

Говоруна и показливого такие почитают более учительным и духовным, а молчаливого и блюдущегося от празднословия почитают дикарем, необразованным и безгласным.

От того, кто говорит в Духе Святом, высокоумные и недугующие диавольскою гордынею, отвращаются, как от высокоумного и горделивого, будучи словами его паче поражаемы, чем приводимы в умиление и сокрушение, а того, кто мелет, как жернов, и говорит от чрева своего или по науке, хвалят и принимают, хотя он о деле спасения все лживо толкует. Таким образом, между такими нет никого, кто бы мог добре и как есть на самом деле распознать и видеть (людей или дело спасения).

Святитель Василий Великий

Кто сердцем сокрушен и духом смирен? Кто чужд всякого надмеиия, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен. Тот велик перед Богом, кто смиренно уступает ближнему и, не стыдясь, принимает на себя Даже обвинения несправедливые, чтобы этим даровать Церкви Божией великую выгоду – мир. Если кто будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного.

Святитель Григорий Нисский

Пусть никто не сочтет, что преуспеть в смиренномудрии легко. Напротив, такое дело труднее всякого добродетельного начинания. Почему же? Потому, что когда человек, приняв в себя добрые семена, уснул, тогда враг жизни нашей посеял в нас плевелы гордости. Ибо чем сам он повергнул себя на землю, тем самым и бедный человеческий род вовлек с собой в общее падение. И для естества нашего нет другого такого же зла, как этот недуг гордости.

Преподобный Иоанн Лествичник

Одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы не могут подражать ей. Священная двоица – любовь и смирение, первая возносит, а последняя, поддерживает вознесенных и не дает им упасть. Признак глубочайшего смирения, когда человек ради уничижения, в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет. Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя, но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний превосходнее нас, то милость Божия недалеко от нас.

Преподобный Ефрем Сирин

Смиренный не устанавливает собственной воли, но повинуется истине. Отличительные черты и признаки человека, имеющего истинное смирение, следующие. Считать себя самым грешным перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело. Никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всегда всех хвалить и прославлять. Никого никогда не осуждать, не уничижать, ни на кого не клеветать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить.

Когда же спросят и есть намерение или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом. Ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить – ни о вере, ни о чем другом, но если говорит кто хорошо, сказать ему: «Да», а если плохо, отвечать: «Сам знаешь». Быть в подчинении и гнушаться своей волей, как чем-то пагубным. Смотреть всегда в землю, иметь перед глазами свою смерть. Никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему. С радостью переносить обиды, уничижения и утраты. Ненавидеть покой и любить труд. Не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения, и блажен, кто имеет их, потому что здесь еще начинает именоваться домом и храмом Божиим и Бог является в нем, и делается он наследником Небесного Царства.

Авва Исайя

Смиренномудрый не имеет языка, чтобы сказать о ком-либо, что он нерадив или небрежёт о спасении своем. Он не имеет очей, чтобы видеть недостатки других. Он не имеет ушей, чтобы слышать вредные для души слова и разговоры. Он не заботится ни о чем временном, заботится единственно о своих грехах. Он сохраняет мир со всеми ради заповеди Божией, а не по человеческой дружбе. Тщетны труды того, кто без смирения много постится и несет тяжкие подвиги.

Смирение состоит в том, что человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго перед Богом.

Смирен тот, кто хранит молчание, кто считает себя за ничто, не склонен к спорам, повинуется всем… Кто тщательно размышляет о смерти, хранит себя от лжи, удаляется от праздных и неполезных бесед, не противоречит старшим… Кто не настаивает на своем мнении, кто переносит оскорбления, ненавидит покой, охотно несет труды и никого не прогневляет.

Если скажет брат: «Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его», то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу.

Уничижение себя есть то место, в котором обретается спокойствие.

Страх Божий возрастает и усиливается в сердце того человека, который отражает от себя славу человеческую смиренномудрием.

Не надейся на крепость свою, и помощь Божия будет всегда содействовать тебе.

Святитель Иоанн Златоуст

Сколько бы нужно было мытарю потрудиться в посте, в воздержании, в бодрствовании, в раздаянии бедным имущества… чтобы успеть очистить свои грехи. Но, не сделав ничего такого, он очистил все грехи одним только словом укора, и оскорбительные слова, которыми фарисей думал унизить его, доставили ему венец праведности.

Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет.

Как гордость – источник всякого нечестия, так смирение – начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает заповеди со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушающих Его.

Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко, сохраняй смирение со всяким, друг ли он твой или враг, знатный или ничтожный, человек, – в этом состоит смирение.

Если необходимость заставляет смиряться против воли, то это дело не ума и воли, а необходимости, смиренномудрие же потому так и называется, что оно есть усмирение мысли.

Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным.

Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию.

Когда Бог прославляется и благословляется людьми, тогда Он обыкновенно подает самое обильное благословение Свое тем, из-за которых благословляется Сам.

Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя, потому они и до сих пор остаются высоки, и величия их не истребила даже смерть.

Когда кто-нибудь, имея право думать о себе высоко, думает смиренно, он смиренномудр. Если же кто, не имея такого права, думает смиренно, тот еще не смиренномудр.

Преподобный Максим Исповедник

Бог, освободив нас от горького рабства тиранам – демонам, даровал нам человеколюбное иго Богочестия, – смирение, коим вся сила дьявольская укрощается, всякое же добро благоустрояется приявшим его иго, и сохраняется некрадомым.

Преподобный Марк Подвижник

Видел я простецов, делом смирившихся, и стали они премудрее мудрецов.

Другой простец, услышав, как их превозносят, смирению их подражать не подражал, а только простотою тщеславился, и от этого схватил гордость.

Как вода и огонь не сходятся по противоположности, так противны друг другу самооправдание и смирение.

Преподобный Кассиан Римлянин

Каждому христианину надо стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявится терпением не тогда, когда кто сам будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда он не оскорбится, если их припишут ему другие, и с кротостью сердца, благодушно перенесет обиды, причиненные другими.

Более чистый взгляд большее и замечает, безупречная жизнь порождает большую скорбь самоукорения, исправление нравов и ревность к добродетелям умножает плач и воздыхание. Ибо никто не может быть доволен той степенью совершенства, до какой преуспел. И чем чище духом, тем более видит себя нечистым, больше находит причины к смирению, чем к возношению, и чем скорее стремится к высоте, тем лучше видит, что ему еще больше остается, куда стремиться.

Преподобный Исидор Пелусиот

Если все свойства Божественного естества превышают меру человеческого естества, то проще всего для нас уподобиться Божеству в возможном и сообразном с нашей природой. Что же это такое? Смиренномудрие.

Преподобный Филофей Синайский

Господь наш Иисус Христос, Бог непостижимый и неизреченный, в продолжение всей Своей жизни во плоти был облечен в смирение. Так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественной добродетелью и Владычней заповедью.

Святитель Пимен Великий

Человек всегда нуждается в смиренномудрии и страхе Божием, как в дыхании. Учить ближнего столь же противно смиренномудрию, как и обличать его. Земля, на которой Господь заповедал приносить Ему жертвы, есть смиренномудрие.

Преподобный авва Дорофей

Поистине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, считая себя достойным этого, и не станет никого укорять, не будет возлагать вину на другого и таким образом перенесет случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому он и сам не гневается и никого не прогневляет.

Не бросай орудия, без которого нельзя возделывать плодоносную землю. Орудие это, сделанное великим Богом, – смирение, оно искореняет все плевелы с поля и подает благодать обитающим на нем.

Некто из старцев сказал: «прежде всего нужно нам смирение». Почему же он так сказал? – Почему не сказал, что, прежде всего, нужно нам воздержание? Ибо Апостол говорит: подвизаяйся от всех воздержится (1Кор.9:25). Или почему не сказал, что, прежде всего, нужен нам страх Божий? Ибо в Писании сказано: начало Премудрости страх Господень (Притч.1:7). Почему также не сказал, что, прежде всего, нужна нам милостыня, или вера? Ибо сказано: Милостынями и верами очищаются грехи (Притч.15:27), и еще: без веры невозможно угодити Богу (Евр.11:6). Почему же он, оставив все сие столь нужное, выставляет только смиренномудрие? Старец показывает нам сим, что ни страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия. Смиренномудрием же сокрушаются и все стрелы врага и противника. Все святые шествовали путем его и трудом. Виждь смирение мое и труд мой и остави вся грехи моя, взывает Псалмопевец, и еще: смирихся и спасе мя Господь (Пс.24:18; 114:6).

Тот же старец сказал: смирение ни на кого не гневается, и никого не прогневляет. Смирение привлекает на душу благодать Божию, благодать же Божия, пришедши, избавляет душу от сих двух тяжких страстей. Ибо, что может быть более тяжким, как гневаться на ближнего и прогневлять его? – Но что я говорю, будто смирение избавляет от двух только страстей? Оно избавляет душу и от всякой страсти и от всякого искушения.