скачать книгу бесплатно
Я испуганно пялился на нее. Мне казалось, что я попал в дурку, где содержали моего зомби-брата и его психически неуравновешенную жену. Тина же была нормальной! Она много месяцев казалась мне вполне себе адекватной. Меня выпихнули за порог. Дверь захлопнулась, едва не ударив мне по лицу. Я так ошарашено и смотрел на филенки перед своим носом нежно-сиреневого цвета, расписанные Мари розовыми и голубыми цветочками. За дверью Тина билась в истерике. Обвиняла меня в убийстве. Тиль что-то ей говорил, но из-за ее ора я не мог разобрать ни слова. Неожиданно дверь распахнулась. Тиль дернулся назад, не ожидая, что я застыну на пороге.
– Тильдавайпоговоримяхочупомиритьсямнененужнаэтабезумнаяженщина! – выпалил я на одном дыхании, проглатывая буквы.
– Эта безумная женщина моя жена! – заорал он на меня. – Жена, которую ты преследуешь! Что ты придумал на этот раз?! Какую подставу изобрел?! Что ты опять хочешь украсть?! Какое дело хочешь состряпать?!
Я без замаха двинул ему по скуле. Тиль отшатнулся в дом, прижав ладонь к месту удара.
– Услышь себя, кретин! Какая подстава?! Какое дело?! Эта идиотка сдала твоих родных детей Югендамту! Мы еле-еле вытащили их из приюта! Ты чуть не потерял детей из-за нее!
– Он врет! Врет! Кому ты веришь?
– Она написала на Мари заявление и «продавала» твоих детей через интернет!
– Убирайся вон из моего дома!
– Этот дом выбирала Мари! Она занималась покупкой! Тут все сделано ее руками! – я двинул кулаком по двери. – Даже эта дверь!
– Это русская все подстроила! Они сговорились!
– Тиль, она тебе лжет! Открой глаза!
– Тилли, ты же знаешь, он не хотел идти на свадьбу! Он придумал, как настроить против тебя родственников! Это все они с русской подстроили!
– Это русская мне мстит! Ты с ней специально против меня семью настроили!
– Тиль! Ты больной?
– Это его дети, Тилли! Он врет! Он всегда тебе врал! Они смеются над тобой!
– Убирайся! И больше никогда не приходи сюда!
– А теперь они хотят, чтобы меня у тебя забрали! Он всегда тебе завидовал! Он хочет меня!
Я захлопнул пасть и уставился на Тину. Ненавижу! Ненавижу!! Ненавижу!!! Каждое ее лживое слово ненавижу! Каждую букву! Каждый ее вздох ненавижу! Я оттолкнул брата и ринулся на женщину с намереньем удавить голыми руками. Тиль не дал. Выкинул меня из дома и закрыл дверь. Я пару раз пнул ногой дверь в дурацкий цветочек. Ненавижу, суку! Всей душой ненавижу! Это она! Точно она! Больше некому. Что она делает с братом? Чем опоила? Что она сделала с ним?
– Идиот! – беспомощно заорал я окнам, отойдя немного назад. – Она лжет тебе! Слышишь, ты, идиот безмозглый! Она тебе лжет! Мы с Мари! Ни я! Ни она! Специально не стали писать заявление, потому что она твоя жена! Чтобы эту дуру не посадили! Идиот! Мари до сих пор любит тебя и бережет! Твоя семья любит тебя! Я хотел помириться… Просто помириться… Идиот… – Схватил лопату, лежащую недалеко от окна, где стояли замерзшие и завядшие кусты роз, которые мы посадили с Мари год назад, и швырнул ее в дверь с мерзкими цветочками. Лопата оставила вмятину и отскочила назад, едва не ударив меня черенком. – Идиот, какой же ты идиот, брат… Я ведь хотел просто с тобой поговорить…
Я не рискнул ехать в таком состоянии к Мари. Не хотелось пугать детей своими взвинченными нервами, не хотелось расстраивать Марию рассказом про безумную бабу. Я позвонил матери и нажаловался на брата. Я матерился, орал, пинал всё, что попадалось под ноги, мотаясь около машины из стороны в сторону. После разговора с мамой, стало легче, но мне срочно требовался какой-нибудь допинг. Я набрал Хагена, молясь, чтобы он был свободен.
– Мне надо выпить! – с ходу начал я, едва он отозвался в трубке.
– В наш кабак?
– Да.
– Сейчас приеду.
К полуночи я ужрался и немного успокоился. Хаген отвез меня домой, сдал на руки Сьюзен и посоветовал не пускать больше к Тилю. Черта с два я теперь к нему на поклон приду. Пусть катится в преисподнюю!
Утром я проспал везде, где только можно, разодрав глаза в начале одиннадцатого. Сьюзен уже ушла в Университет. Я даже помнил, как она меня будила. Наверное, будила… Кое-как собравшись с силами, я заставил себя умыться и побриться. Слава богам, Сью – волшебная женщина и мне не надо следить за своими вещами, я всегда могу открыть шкаф и достать оттуда все необходимое. Крепкий кофе и тост из ржаного хлеба окончательно угробили мой желудок. Ну и черт с ним. При таком настроении мне никакого желудка не жалко. После вчерашнего хотелось что-нибудь сделать. Обязательно плохого. Вот чтобы совсем-совсем плохое.
В офисе я появился в районе обеда в крайне дурном расположении духа. Меня бесило всё, начиная от идиота Тилли и дуры Габи, заканчивая собственным музыкальным коллективом крашеных придурков и бездарей. Я забраковал новую песню, наехал на пиарщика, который не сделал вовремя отчет, разорался на звуковиков, которые плохо свели вчерашний вариант песни. Габи долго сомневалась, стоит ли мне давать корреспонденцию из банка. После чего получила выговор и разревелась. Так, надо как-то себя взбодрить, а то у меня еще десять человек сейчас получат, и повод быстро найдется. Фрау Ирины дома не было. Наверное, гуляет с детьми. Мари я звонить не стал. Я спрятался в кабинете, нашел любимую сетевую игрушку и принялся мочить монстров, представляя каждого из них в виде Тины. Так я увлеченно провел день и к вечеру, перейдя на очередной уровень, готов был полюбить весь мир – замоченных тиномонстров мне хватит на неделю спокойного сна. Все-таки иногда игры помогают справиться с нервами и отвлечься от неприятностей. Я вытянулся в кресле и нажал кнопку селектора:
– Габи, будь любезна, принеси мне кофе.
– Конечно, герр Шенк. У меня есть булочки. Хотите?
– С чем?
– С яблоком.
Я посмотрел на часы на мониторе. Пять вечера, а я еще не ел.
– Тащи.
– Две минуты, – улыбнулась она и отсоединилась.
Потянувшись до приятной боли во всем теле, я решил проверить почту. Не хочу работать. Совсем нет настроя. Посмотрю только письма и поеду к детям. Устал я сегодня.
В дверь тихонько постучали. И на пороге появилась Габриэлла с подносом. Она аккуратно прошествовала ко мне и осторожно переместила тарелочку с булочками и чашку с кофе с подноса на стол.
– Нашел себе новую шлюху? – раздался насмешливый голос от двери.
Мы с Габи удивленно уставились на гостью. Я скрипнул зубами, мысленно представляя, как достаю из-за спины базуку и без сожаления расстреливаю стоящую на пороге Тину.
– Старая-то оказалась ни на что не годной, – парировал я, делая Габи знак удалиться.
Секретаршу не пришлось просить дважды.
– Что тебе надо от Тиля? – Прошла она и села в то кресло, в котором обычно сидел брат. В ней не было ни вчерашнего идиотизма, ни трагизма, ни истерики. Тина была шикарно одета, блестела побрякушками, каждое ее движение было величаво и отдавало какой-то театральностью.
– Я не собираюсь с тобой ничего обсуждать. Пойди вон из моего кабинета.
– Мне кажется, ты забываешься. Это такой же твой кабинет, как и кабинет Тиля. А Тиль мой муж, а значит это и мой кабинет. У вас равные доли в этом бизнесе. Или может быть ты забыл?
– У нас равные доли в этом бизнесе с Тилем, – ухмыльнулся я. – Про тебя там ничего не сказано.
– Значит, будет сказано. Какие проблемы?
Я растянул губы в улыбке.
– Студию ты не получишь. Пошла вон.
– Ты такой грубый, – фыркнула она, забирая мой кофе и откусывая от булочки. – Фу, твоя новая секретарша совершенно не умеет варить кофе. – Она выплюнула наполовину прожеванный кусок обратно на булочку: – Какая гадость.
Я поудобнее устроился в кресле, наблюдая за представлением. Эх, пришла бы она на три часа пораньше, не пришлось бы Габи рыдать, а Тилли краснеть.
– Мне интересно, Тина, к чему все это? Зачем ты так вцепилась в моего брата?
– Я люблю его. Впрочем, тебе эти слова, скорее всего, неизвестны. А может быть ты думаешь, что я позволю тебе и дальше дурить ему голову? Или эта русская шлюха…
– Здесь только одна шлюха. И она сидит напротив меня. У них с Мари была семья…
– Мне не интересна трогательная история твоей подстилки. Я понимаю, тяжело признать тот факт, что твоему брату достается только все самое лучшее. Именно поэтому ты хочешь разрушить наши отношения, да? Подговариваешь семью против него?
– Ты несешь бред, и мы оба это знаем.
– Думаешь, тебе сойдет с рук наша испорченная свадьба и медовый месяц? Тиль все сделал для тебя!
– Пойди побейся головой о бетонный забор. Ты только себя должна винить в этом.
– Думаешь, я прощу тебе полицию и то унижение, которое я там пережила?
– Не было ни одного дня, чтобы я не вспоминал об этом, – самодовольно улыбался я. – Жаль, что Мари поступила благородно и не засадила тебя за решетку.
– Мари, Мари, Мари! Кругом одна Мари! Ты помешался на ней! Думаешь, если Тиль признает твоих выродков, вам удастся с этого что-то поиметь? Не жалко брату рога наставлять?
– По себе людей не судят.
– Ха-ха, только не надо при мне сейчас изображать из себя невинную овечку. Ты ведь знаешь, что тест покажет именно твое отцовство! И ты отлично знаешь, кто настоящий отец тех детей. Иначе чего ради ты так танцуешь вокруг этой русской? Ты рассчитывал, что Тиль такой дурак, что пойдет на поводу этой шлюхи? Вы же с Тилем одинаковые. Один набор генов, один набор ДНК. Вы думали, что самые умные, всех обманули? Никто не узнает, что именно ты заделал русской детей, думали, Тилли поведется на вашу аферу, стоит ей только приползти обратно и поплакаться, что беременна от него? Признайся, вы ведь уже праздновали победу, да?
– Это дети моего брата. Тебя обманули. И Тиль отлично знает, что является их биологическим отцом. Он сам говорил мне об этом много раз, – ласково сказал я, сладко улыбаясь, а в груди опять все закипало. – Теперь, сделай одолжение, подними свою задницу и исчезни из моего кабинета. Иначе я вызову охрану.
– Нееет, Дэнни, это ты пытаешься всех обмануть. Ты и твоя шлюха. Тиль не спал с ней тогда. Так откуда же она залетела, твоя святая Мария? Неужто непорочное зачатие? – всплеснула она ручками и хлопнула накладными ресничками.
– Откуда ты знаешь, с кем Тиль спал, а с кем не спал? – ухмылялся я.
– Потому что он спал тогда со мной и только со мной! Тиль только мой! Ни твоя русская шлюха, ни ты, ни ваша блядская мать не отберут его у меня.
Злость, живущая в груди со вчерашнего вечера, отчаянно залитая алкоголем, потраченная на подчиненных и успокоенная во время игры, взорвала меня изнутри. Я закрою глаза на оскорбление меня, я сдержусь, если начнут оскорблять Мари, но я порву за свою мать. Злость пружиной вытолкнула меня из кресла. Я вцепился в Тину обеими руками, боясь хоть на мгновение разжать пальцы, потому что тогда я ее ударю. Ударю по-настоящему, по-мужски, и никто меня не остановит. Я с силой сжимал одежду у нее на груди, чувствуя, как под пальцами рвется дорогое колье, как трещит ткань, как стучит ее сердце.
– Никогда… Никогда… Слышишь меня, тварь? – шипел я, периодически встряхивая ее. – Никогда даже в мыслях не оскорбляй мою мать.
Она орала, царапалась, пыталась вырваться. Я швырнул ее через весь кабинет, словно тряпку. Подлетел и снова схватил за грудки.
– Он хочет меня убить! Помогите! Спасите!
– Еще раз сунешься сюда – выкину в окно! – орал я ей в лицо.
– Спасите!
– Я буду бить тебя ногами до тех пор, пока не выбью все твои зубы! Пока ты не прекратишь хрипеть! Пока из тебя не выльется вся кровь и не вылетят последние мозги, которых у тебя все равно нет! – я снова от злости приложил ее об стену.
В кабинет влетела Габи, Тилли и Карл, дежурный звуковик. Габи испуганно зажалась в угол. Тилли и Карл попытались отбить у меня Тину, но ненависть и злоба все сильнее и сильнее раздувались во мне. Я вцепился в нее как бультерьер в жертву и трепал, трепал, трепал, не в силах разжать пальцы!
– Еще раз влезешь в мою семью! Оскорбишь мою мать! Мари! Тронешь ее детей! Я убью тебя за свою семью! Ты слышала меня?! Я уничтожу тебя за свою семью!
Карл не дал мне ударить по-настоящему. Навалился сзади, скрутил руки. Тилли закрыл собой вопящую Тину, оттесняя ее в противоположную сторону.
– Что происходит? – влетел в кабинет Тиль. – Тина! Дэн! Дэн! Ты рехнулся? Тина!
– Он хочет меня убить! Вы все слышали?! Все! – рыдала Тина, размазывая косметику по лицу. – Вот! Вот! Смотрите! Он порвал ожерелье и чуть не удушил меня! Моя одежда! Вот! Вы все свидетели! Он избил меня!
Я дернулся вперед, но Карл крепко держал меня.
– Успокойся, – приказал он мне в ухо.
– Ты сумасшедший! – завопил Тиль на меня.
– Он сказал, что не даст нам жить нормально! Он сказал, что все сделает, чтобы разрушить наш брак! – жалась к нему Тина, содрогаясь в рыданиях. – Он пытался меня убить! Тилли, Тилли! Защити меня от этого убийцы! Вы все свидетели! Он хочет меня убить!
Я попытался высвободить руки, чтобы уж точно ударить ее.
– Уведи ее! – рявкнул Карл на Тиля.
– Как ты можешь? – кричал мне в лицо брат. – Она моя жена! За что ты так ее ненавидишь?
Я лягнул его ногой в бедро:
– Очнись, идиот! Она разрушает твою жизнь!
Карл оттащил меня подальше от Тины и Тиля.
– Убирайтесь все отсюда! – с коповской профессиональностью распластал он меня на столе, заломив руки за спину. – Габи, Тилли, уберите их! Пошли вон!
Меня трясло от злости. Зубы стучали. Я понял, что не могу дышать, потому что Карл локтем пережал мне шею.
– Отпусти, – прохрипел я.
– Если ты пообещаешь, что больше не будешь ни на кого бросаться.
– Отпусти! – психанул я.
Карл быстро убрал руки и отошел в сторону.
– Что на тебя нашло?
Я потирал запястья и шею.
– Ну и захват, – процедил сквозь зубы.
Карл внимательно следил за каждым моим движением, как будто я псих и сейчас опять на кого-нибудь кинусь.
– Она оскорбила меня, Мари, детей и мою мать. Она сидела и оскорбляла меня. Нас. Всех!
– Это повод набить ей морду, – хмыкнул он с сарказмом и недовольно перекривился.
– Она хочет отобрать у нас студию.
