Хочу с тобой целоваться

Эта цепочка мыслей заставила меня прийти в себя и, наконец, схватиться за простынь, чтобы прикрыться. Мужчина будто тоже пришел в себя и, проронив «извини», удалился.

В ту же секунду я выскочила из парной, только сейчас осознав, как долго я там просидела. У меня даже закружилась голова от жара. Я ухватилась за стенку, чтобы поймать равновесие, а потом поспешила в душ, чтобы привести себя в порядок.

– Дем, ты в отпуск или на выходные? – услышала я Олесю Семеновну, когда с полотенцем, замотанным на голове, присоединилась ко всем в летнем домике.

– Я, как обычно, планирую мотаться между городом и Добринкой все лето, благо работа позволяет, – ответил низким голосом Дем… Демид? – Очень вкусный салат.

– Это девчонки делали, – Олеся Семеновна взглянула почему-то на меня. – С легким паром, Викуля.

– Спасибо, мне очень понравилась ваша баня, – чуть смущенно поблагодарила я, потому что чувствовала на себе прицельный взгляд своего визитера. Смотреть на него я не осмелилась.

– Приезжай к нам в любое время, мы будем рады.

– Спасибо.

– Кстати, познакомьтесь, это Демид – друг Богдана. Его бабушка тоже когда-то жила в этой деревне. Здесь ребята и познакомились. А это Вика – подруга Раюшки.

– Рада знакомству, – я все-таки посмотрела на Демида. И здесь, при хорошем освещении и в ясном сознании, я узнала в нем старого знакомого, правда, пока не могла разобраться, что чувствую по этому поводу. А вот мой маньяк-наблюдатель лишь кивнул головой и отвернулся.

Весь оставшийся вечер я украдкой поглядывала на знакомого незнакомца, а он на меня ни разу, по крайней мере я больше не ощущала на себе этого пристального взгляда.

Богдан спел еще одну песню Басты, Ольга с Раей – какую-то девчачью попсу, а вечер мы завершили «Матушкой-землей» и чаепитием. (1)

Лежа перед сном в кровати, я прокручивала этот насыщенный на события день. Я потянулась к блокноту, что лежал в моей дорожной сумке рядом с кроватью и включила прикроватную лампу, чтобы сделать несколько заметок.

«Мне нравится Добринка», – записала я и нарисовала рядом сердечко.

«И семья Алмазовых», – добавила следом.

А следующей строкой поставила лишь вопросительный знак рядом с буквой Д, вкладывая в этот символ все эмоции, связанные с Демидом.

Мы не были с Демидом хорошими знакомыми и уж точно не были друзьями. Я училась на первом курсе университета, когда впервые его встретила в стенах нашего ВУЗа. Я очень торопилась на пару и быстро искала глазами нужный предмет в расписании на специальном стенде. Развернувшись, чтобы поспешить в нужную аудиторию, я натолкнулась на высокого худощавого парня. От этого контакта канцелярка, что держалась на честном слове между тетрадями, что находились у меня в руках, выпала на пол. Мы оба присели, чтобы поднять мои ручки и карандаши, и столкнулись теперь глазами. У него они были серыми, как грозовое небо. Наверно, такого глубокого цвета я не видела больше никогда. В тот день я просто сказала «извини» и «спасибо», он лишь кивнул в ответ. Подойдя к лестнице, я обернулась. Он все еще стоял у расписания и смотрел мне вслед.

В тот день моя еще наивная и жаждущая любви душа увидела в этом столкновении романтику, как в тех самых мелодрамах, что я так любила смотреть еще в школе.

(1) Имеется в виду песня Татьяны Куртуковой.

Глава 6

Вторая наша встреча состоялась в университетской столовой. Я обедала с подружками, сидя за столиком у окна. Он зашел, встал в очередь и почти сразу нашел глазами меня.

– Он на тебя та-ак смотрит, – прокомментировала тогда Катя, моя одногруппница. – Не отрываясь.

Я чувствовала это внимание кожей. И мне это, скорее, нравилось, чем наоборот. Мне тоже хотелось на него смотреть. В тот день Демид (я теперь знала, что его звали именно так) купил какую-то булку и воду, но за столик так и не присел, сразу же удалившись.

Позже я видела его неоднократно в коридорах факультета, иногда с друзьями, чаще одного. Я поняла, что он учится на старших курсах и точно не относится к мажорам, скорее, наоборот. Он не был смазливым красавчиком или дерзким парнем, но и обычной его внешность я назвать не могла. Высокий, не тощий, но худой, блондин с серыми пронизывающими насквозь глазами. Эти глаза всякий раз легко находили меня в толпе, однако его губы… его губы никогда мне не улыбались. Хотя я точно знала, что это им не чуждо. Со своими одногруппницами, коих было больше, чем одногруппников, он был приветлив и разговорчив.

Однажды, я покупала шоколадку в автомате, а та застряла между стеклом и автоматическим механизмом, ее выдающим. Я проронила тогда что-то, вроде: «Вот же черт!», потому что полноценно пообедать не успевала, а наличных у меня больше не было. Демид появился неожиданно, стукнул один раз по автомату ребром кулака, отчего шоколадка сразу же упала вниз, посмотрел на меня, но не в глаза, как это было обычно, а на губы, и удалился. Мне кажется, я до сих пор помню ту дрожь, что пронеслась по моему телу в тот момент.

– Спаси-и-бо-о, – крикнула я ему вдогонку, но он ничего не ответил.

Перед Новым годом я вызвалась помочь с оформлением студенческого конференц-зала. Мне нужно было украсить елку, что стояла на небольшой сцене и развесить праздничные еловые венки на стенах и окнах. С последними я справилась быстро, а вот елка была такой большой, что я задержалась дольше, чем планировала. Я уже убирала неиспользованные мишуру и игрушки в коробку, чтобы отнести ее в деканат, когда почувствовала ставший привычным взгляд серых глаз. Обернулась очень резко, и кажется, застала своего сталкера врасплох. Наверно, это был первый и последний раз, когда я увидела в нем не сдержанное и пронизывающее внимание, а уязвимость от того, что он был пойман на подглядывании. Сейчас я знаю, что ошибалась, но в тот момент в его взгляде мне почудилось тепло и даже нежность.

У деканата я столкнулась со знакомым, с которым мы пересеклись на одной из вечеринок наших общих знакомых еще осенью. Клим заезжал в университет по вопросу своего младшего брата, а увидев меня, обрадовался и предложил подвезти до дома. Я согласилась, и когда пристегивалась на переднем сидении его авто, увидела в окне коридора Демида, провожающего меня взглядом.

Я настолько привыкла к нашим переглядываниям, что интуитивно ждала их каждый день. Я на них подсела. И наивно и по-девичьи ждала, что вот сегодня или на следующей неделе Демид сделает первый шаг, и не знаю… пригласит меня на свидание или хотя бы просто заговорит ни о чем. Но он продолжал лишь смотреть, пока в один из вечеров я не обнаружила за рабочим местом в читальном зале, где я любила иногда делать домашнее задание (лишь бы не оставаться дома одной), белую розу. Она появилась там в тот период, когда я выходила позвонить в коридор.

Я понимала и понимаю до сих пор, что я достаточно симпатичная от природы девушка. Я похожа на маму, а она была просто красавицей. Однако эта симпатичность не добавляла мне уверенности в себе. И, возможно, поэтому я на каком-то энергетическом уровне не подпускала к себе парней ближе френдзоны, соответственно, и ухажеров с цветами не имела. Эта роза была первым настоящим комплиментом от парня.

Домой я не шла, а летела, мечтая о больших и светлых чувствах. Мне хотелось кружиться и смеяться, потому что я впервые стала объектом чьей-то симпатии, я чувствовала себя особенной.

Однако все это наивная девочка Вика лишь придумала в своей голове, и пристальные взгляды сочла за обожание и даже влюбленность. А по факту, мой сталкер, возможно, вообще меня за что-то презирал, я не знаю. Ведь зачем-то же он смотрел так. Или я попросту это придумала? Может быть, у меня вообще шизотипическое расстройство?

После той розы он не появлялся в университете три дня, а когда все-таки объявился, зажимался на каждой перемене с какой-то стройной блондинкой с длинными и гладкими как шелк волосами. А на меня с тех пор даже не взглянул.

Между нами никогда ничего не было, мы не были друзьями и знакомыми, но в тот день я проплакала весь вечер. И, наверно, именно тогда начала выпрямлять волосы, с особенной тщательностью следить за своей внешностью и записалась в спортзал.

Как ни странно, поверить в свою уникальность мне помог Клим. Он начал мне писать и приглашать на свидания. А весной признался в любви и позвал замуж. Я, недополучившая любви в своей семье, имела возможность создать свою собственную. И быть любимой. И любить самой. Я почувствовала столько заботы и участия, что снова поверила в то, что особенная. Я перестала вспоминать те серые глаза и заблокировала все мысли о них.

Я по-настоящему погрузилась в наши с Климом отношения и полюбила этого мужчину. Все было как в сказке первый год. Клим работал, я училась, жили мы достаточно скромно, но не бедно. Меня полностью это устраивало. Я любила нашу семью и наш дом, даже пыталась научиться готовить, пока муж на работе. Правда, это получалось у меня из рук вон плохо, раз за разом я выкидывала неудавшиеся блюда в мусорку и расстраивалась, конечно, но не унывала.

Вскоре параллельно офисной работе в юрфирме Клим с другом открыли свое дело и начали брать заказы по IT-части, я не видела его сутками, ощущая лишь его тело ночами. Я все чаще оставалась одна, боялась, что его чувства остыли, боялась стать нелюбимой, боялась появления другой женщины. И на волне этой паники все испортила, предъявляя претензии по поводу не уделённого мне времени и выпрашивая подарки. Сейчас я понимаю, что этими подарками хотела получить хоть какое-то подтверждение его любви и своей ему необходимости. Как когда-то случалось с папой. Я запаниковала и не поддержала нужным образом любимого мужчину в стартовый для его карьеры период.

Мы с Климом тихо и мирно развелись. Хотя моя в него влюбленность никуда не ушла. Я очень скучала, я страдала, я еще чаще начала ходить в спортзал, еще усерднее училась и даже записалась на кулинарные курсы, где, наконец, научилась готовить базовые блюда. Научилась, но так это дело и не полюбила.

Полтора года назад мы с Климом снова встретились. Воспоминания о нас вспыхнули в душе красивым пышным цветком. В этой встрече мне почудился знак, судьба будто вновь столкнула нас, дала нам второй шанс. Он был повзрослевшим и заматеревшим, успешным, еще более привлекательным. Но самое главное, по-прежнему родным мне человеком. Я знала его разным, я видела его совсем молодым, я занималась с ним любовью, я была его женой. А еще я очень хотела настоящего женского счастья. За те семь лет, что мы не виделись, я тоже повзрослела и встала на ноги во всех смыслах этого слова. Я искренне верила, что у нас получится что-то светлое и настоящее, я хотела ребенка.

Но у судьбы другие планы, и спустя четыре месяца отношений, Клим признался, что его любовь осталась в прошлом и что он, оказывается, полюбил свою подругу, у которой, к слову, был ребенок от другого мужчины.

– Я, правда, очень хорошо к тебе отношусь, ты близкий мне человек. И я вижу, как ты повзрослела, какой мудрой стала. Прости за то, что не сразу разобрался в себе и поступаю сейчас так по-скотски. Но обманывать тебя не вижу смысла. Ты заслуживаешь настоящей большой любви. И я уверен, что она у тебя будет. Я это точно знаю. – Успокаивал меня мой бывший муж и уже бывший парень.

А я, конечно, сильно плакала в день расставания. И после еще несколько недель. И не потому, что потеряла любовь всей своей жизни. Страдая после разлуки, я все-таки смогла трезво взглянуть на ситуацию и разобраться в своих чувствах. Мне нравились наши отношения, мне нравился Клим, он был мне дорог и близок, но моя любовь тоже осталась в прошлом, оставив лишь теплые воспоминания. Я плакала от обиды. Мне так горько было осознавать, что к двадцати восьми годам жизни я не была нужна ни одному человеку на этом свете. У меня не было очень близких подруг, не было мужа, ребенка, парня, феи-крестной как у Золушки, даже с папой у нас были скорее формально родственные отношения, чем близкие.

Что же я за человек такой, раз никому не нужна? Зачем мне эти фальшивые похотливые взгляды мужчин, зачем комплименты фигуре, зачем эти фото в соцсетях, зачем соблазнительные наряды и дурацкие ненастоящие ресницы на глазах? Для кого я стараюсь быть идеальной картинкой, для кого притворялась, что люблю готовить, что хозяюшка, что уверенная в себе?

Почему меня никогда не выбирают?

Кого угодно, но не меня…

Может быть, потому что я не выбираю сама себя?

Глава 7

Неделя в Добринке начинается прекрасно. Мы с Раей остались за главных, и чувство неловкости от того, что я могла стеснять семейную идиллию Алмазовых ушло. Просыпаясь часов в девять, мы проводили что-то вроде совместной тренировки на базе тех двух занятий по боди-балету, что уже посетили, неспешно завтракали и занимались своими делами: читали, прогуливались до Волги и просто наслаждались природой. Во второй половине дня я занималась с учениками и проверяла их домашние задания.

Вечерами мы готовили самые простые блюда, вроде салата и запечённой в духовке рыбы, много разговаривали и смотрели фильмы.

Рая рассказала о своей активной переписке с парнем, который ей очень нравится. Я поделилась тем, что когда-то давно была замужем.

Во вторник вечером подруга выпала из жизни часа на два, болтая по видеосвязи со своим Яриком, а я, чтобы не скучать, решилась прогуляться до магазина, потому что у нас неожиданно закончился сахар, а я жутко захотела эскимо на палочке.

На удивление, в магазине было все самое необходимое, включая яйца, молочку и хозтовары первой необходимости. Прикинув в уме, что яиц до конца недели нам не хватит, я захватила еще их и бородинский хлеб, поэтому в итоге у меня получился полный пакет. Не удержавшись, я распаковала свое мороженое прямо у магазина и, закатив глаза от наслаждения, побрела в сторону дома, который находился в трех длинных улицах.

Спустя несколько минут моего променада, рядом зашуршали шины красивого серого Мерса. Я заинтересовано повернула голову в сторону водителя и натолкнулась на серые глаза банного маньяка.

– Привет, – поздоровалась я и продолжила свой путь, стараясь не смотреть больше на водителя, потому что в голове тут же вспыхнули воспоминания о субботнем вечере, когда он пялился на меня голую.

– Садись, подвезу, – впервые за 11 лет заговорил со мной Демид.

– Спасибо, я пройдусь.

Ничего не ответив, он медленно катился рядом со мной метров пятьдесят, а потом надавил на газ и, постепенно ускорившись, исчез за поворотом.

Смаковать мороженое больше не хотелось, и я кусала его большими порциями, от чего сводило зубы. Он изменился. Стал более крепким и плечистым, но все таким же худым. На лице теперь красовалась модная небритость, на запястье – хорошие часы, одежда на нем сидела благородно и дорого.

Не желая думать о человеке, который давно хранился в архиве моей памяти, я набрала номер, что числился в объявлении на доме бабы Светы.

– Алло, – ответил мне мужской голос.

– Добрый вечер! Я звоню по объявлению об аренде дома в Добринке. Предложение еще актуально?

– Добрый вечер! Да. Мы рассматриваем договор на длительный срок аренды, поскольку следить за домом издалека проблематично.

– Мне понравился ваш домик визуально, но я бы хотела взглянуть на него и внутри.

– Конечно, наш родственник периодически бывает в этой деревне, он покажет дом. Когда бы Вам было удобно?

– До конца недели, желательно в первой половине дня.

– Хорошо. Я могу написать вам по этому номеру, когда уточню детали?

– Да, пишите. Спасибо.

– Договорились.

Буквально полчаса спустя, я получила сообщение, в котором для осмотра дома предлагалось завтрашнее утро. Я согласилась, и предвкушая приближающееся событие, уснула в этот день очень рано.

В десять утра я уже была у домика с бело-голубыми ставнями. Звонка на калитке не было, и я постучалась. Однако мой экскурсовод не открыл мне дверь изнутри, а появился за моей спиной.

– Ты и есть потенциальный арендатор? – прозвучал бархатный, чуть грудной голос, который я уже слышала вчера. Я резко обернулась и наткнулась на блондина в темных рейбенах. На нем была обычная черная футболка, неровно обрезанные под шорты джинсы на размер больше и серые кроксы. Сегодня он выглядел менее представительно, чем предыдущие две встречи, но это нисколько не делало его проще. Я бы даже сказала, что в этой обтягивающей торс футболке и простой в целом одежде он выглядел горячо. Эта мысль пронеслась по коже жаркой волной, или это теплый ветер согревал, но мне захотелось напиться холодной воды, которая, кстати сказать, здесь была очень вкусной.

– Да, я бы хотела взглянуть на дом и сад. Доброе утро!

– Пропустишь? – поинтересовался Демид и сделал шаг в мою сторону, а вернее, к калитке. И когда я освободила дорогу, открыл ключом дверь.

Нас встретил небольшой двор, заканчивающийся деревянным забором, огораживающим сад.

– Предлагаю начать с огорода, – указал мне на еще одну калитку, замаскированную под тот самый забор, Демид. Я не стала ничего отвечать и проследовала по указанному направлению. Пройдя мимо яблоневых деревьев, жужжащих голосом пчел, мы оказались в уютном маленьком огороде, по периметру которого были высажены кустарники. Голая земля без травы, привлекающая внимание в конце участка, видимо, предназначалась под грядки, тут и листья клубники проглядывались. А здесь, по центру, лишь газонная трава купалась в лучах весеннего солнца, от того казалась неестественно зеленого цвета. Прямо за домом были сложены красивыми рядами дрова, стоял уличный умывальник и лежал длинный шланг.

– Мне нравится, – восхитилась я. – Так чисто. Хочу еще дом посмотреть.

– Пойдем, – скомандовал мой экскурсовод и повел меня обратно, чтобы со двора зайти в дом через веранду.

– Правая часть веранды утепленная. Дом совсем небольшой, Светлана Филипповна жила в нем одна последние лет семь.

– Почему одна? – удивилась я.

– Раньше Снегиревы жили в доме побольше, улицей выше. Дети разъехались, мужа не стало. И она перебралась сюда. В последние годы совсем сдала, и ее забрали в Москву.

Мы вошли в дом, который состоял из одного большого сруба, условно разделенного на зоны спальни, гостиной и небольшой кухни. Кстати, состоящей из совершенно нового и симпатичного деревянного гарнитура с красивым буфетом и техникой с вытяжкой. Дом был пропитан атмосферой деревенского русского быта. Маленькие занавески, вышитые в стиле ришелье, на окнах. Такого же плана подзор на кровати. В правом верхнем углу иконы. На полу ковер с узорами в темно-красных с белым тонах. Старый комод, накрытый дорожкой с яркой ручной вышивкой, а над ним репродукция «Охотников на привале» (1). Кружевная скатерть на обеденном столе и аккуратные стулья с круглыми сидениями в столовой зоне.

– Боже! – я не смогла сдержаться от этой красоты. Прошлась между гарнитуром и столом, потрогала рукой шероховатый рельеф кружева на скатерти, выглянула в окошко по центру. – Здесь волшебно. И так приятно пахнет, – я засмеялась и продолжила, – если честно, я боялась, что услышу запах старости или сырости, не знаю, – я пожала плечами, продолжая прикасаться к предметам этого дома, не обращая внимания на Демида, – а здесь пахнет книгами, деревом и прохладой. И немного сушеными травами.

Сделав круг по дому и завершив свою речь, я наткнулась на экскурсовода-сталкера и смутилась, вспомнив, что разговариваю с самым молчаливым и странным человеком, какого я знала.

– Не думаю, что ты потянешь деревенскую жизнь, – резюмировал он.

– Почему?

– Ты слишком балованная и нежная.

Эти слова выбили меня из равновесия своим противоречивым впечатлением. «Балованная» – звучало обидно и делало из меня какую-то капризную малолетку, не имеющую сил и мозгов для взрослой жизни. А «нежная» тронуло приятным прикосновением душу. Факт, что Демид считает меня нежной, заставил волноваться.

Я не стала ничего отвечать (я тоже могу быть молчуньей, если захочу) и проследовала на веранду, чтобы выйти скорее на воздух. Но на верхней ступеньке небольшой лестницы оступилась. И полетела бы вниз головой, если бы Демид быстро не сориентировался и не подхватил меня за талию, резко притянув к себе. Его большая ладонь прикасалась к животу, обтянутому топом, и это усиливало волнение.

Я, наверно, впервые в жизни не особо парилась как я выгляжу, находясь рядом с мужчиной, но при этом как-то остро на него реагировала, концентрируясь именно на своих ощущениях, а не на том впечатлении, что произвожу на другого человека.

– Еще и неуклюжая, – прохрипел он над ухом. И убрал свои руки.

– Спасибо, – поблагодарила за спасение и за экскурсию и поспешила быстрее дистанцироваться. – Мне очень понравился дом, я позвоню хозяевам для заключения аренды, – сообщила о своем решении уже почти на бегу.

(1) Картина Перова В.Г. «Охотники на привале», 1817 г.

Глава 8

Договор на аренду дома пришлось подписывать не с собственниками, а с их доверенным лицом. Волею судьбы им оказался мой экскурсовод, он же университетский сталкер, он же банный маньяк, он же друг Алмазовых, он же дальний родственник Светланы Филипповны. Но самое интересное – он же мой будущий сосед по дому, который я арендовала на одиннадцать месяцев. Чудненько.

Теперь я обладатель своего дома, пусть и временного, в Добринке. Что я по этому поводу чувствую? Восторг и страх. Потому что несмотря на огромное желание проводить там как можно больше летнего времени: заниматься цветами, загорать на шезлонге в саду и работать онлайн у открытого в сад окна, слова Демида о том, что я не готова для деревенской жизни, насторожили меня. Как я буду справляться с отоплением, когда похолодает, а если будут проблемы с водоснабжением, не буду ли я бояться одиночества в чужом доме?

Я настроила себя на то, что решать проблемы нужно по мере их наступления. В конце концов, в этой деревне у меня есть знакомая семья. Первое время я решила жить в городе с понедельника по четверг, а оставшиеся три дня недели проводить в деревне. Так я не буду пропускать тренировки по боди-балету, и смогу наслаждаться прелестями и городской, и деревенской жизни.

Начать последнюю оказалось не так уж просто. Мне нужно привезти кучу вещей для быта, запасы продуктов, вроде круп и мяса, поскольку в деревенском магазине нужно умножать все цены на 1,5, а я девушка экономная, снимаю теперь дом. Так же мне нужно решить проблему с Wi-Fi, потому что он нужен мне по работе. Было бы здорово, если бы я водила машину, но спасибо и на том, что вызвать сюда такси – не проблема.

Таксист помогает выгрузить мой многочисленный багаж к входной двери и удаляется. Глядя на эти баулы, меня охватывает паника. Может быть, я зря затеяла эту идею с загородной жизнью? Ну, действительно, где я, а где деревня? И когда я заделалась в отшельники? Я же раньше не представляла свою жизнь без общения и людей вокруг, это позволяло мне не чувствовать себя одинокой. Боже, еще и дом абсолютно чужой, и цивилизация в сорока километрах, а вдруг ночью кто-нибудь заберется в окно. Я уже готова бежать за таксистом и умолять забрать меня назад, когда за спиной раздается знакомый голос.

– Помочь?

Это приводит меня в чувства. Нет, я не могу дать заднюю, я не балованная. Уж поверь мне, красавчик, жизнь меня совсем не баловала. Я справлюсь. Обустроюсь, наведу уют и буду знать о деревенской жизни побольше некоторых. И вообще почему он никогда не здоровается?

– Почему ты никогда не здороваешься? – озвучиваю мысли вслух.

– Привет, – без споров и ехидства отвечает Демид.

– Привет. И спасибо, было бы неплохо, если ты не занят.

Он молча подходит к моим пожиткам, особенно пристальным взглядом одаривает бежевый чемодан на колесиках, и берет в каждую руку по два пакета с продуктами. Я спешу открыть ему дверь и отступаю, освобождая дорогу. Беру в руки тот самый чемодан, вернее качу его за собой, и спешу в дом, чтобы включить холодильник и разместить мясо и молочку. В благодарность за помощь предлагаю Демиду чай, но он отказывается, и я остаюсь одна. Первым делом включаю музыку на телефоне и вывожу ее на колонку, что привезла с собой. Затем открываю везде окна для проветривания и долго занимаюсь разбором чемодана и сумок, застилаю постельное белье, что заранее купила и постирала дома, развешиваю полотенца, мою душ и унитаз, делаю влажную уборку и другие мелочи по дому.

Кто бы подумал, что по собственной воле буду заниматься такими вещами и взгружу на свои плечи заботу аж о целом доме. Гнездование и хозяйственность – это не совсем про меня, так же, как и готовка. И во что я ввязалась? Сумасшедшая женщина.

Уже ближе к девяти вечера выползаю уставшая в сад с чашкой горячего чая, благо дни сейчас длинные, и дышу вечерней прохладой. Медленно брожу по территории, думая о том, что нужно обязательно прикупить сюда фонарики на солнечных батареях и какой-нибудь шезлонг или садовое кресло со столиком для утренних завтраков. А потом замечаю на соседнем участке движение и вглядываюсь сквозь условный забор, состоящий из параллельных земле тонких прутьев, крепящихся к крепким вбитым в землю столбам из дерева. Чтобы увидеть в итоге красивое блестящее от пота тело, подтягивающееся на турнике. Не знаю, долгое ли это отсутствие в моей жизни секса или недавняя откровенная сцена в бане, но я не могу оторваться от перекатывающихся под действием физической нагрузки мышц моего соседа.