скачать книгу бесплатно
Прости
Autamnus
Денис живёт в России, в недалёком будущем. Из-за каких-то событий, случившихся в прошлом, люди и вампиры вынуждены существовать вместе на взаимовыгодных условиях. Общество разделилось на две половины: одни относятся к такому соседству либо положительно, либо нейтрально, другие резко отрицательно. Однако, в определённом возрасте, оказаться в числе бессмертных может практически кто угодно. Денису шестнадцать, и в его жизни наступает тот день, когда перед ним и его семьёй встаёт сложный выбор…
Autamnus
Прости
Часть 1
Россия. 20##-какой-то год нашей эры.
Это была первая половина по-летнему тёплого сентября. Даже листва на деревьях всё ещё оставалась зелёной, вводя в заблуждение и заставляя забыть о том, что лето закончилось и наступила осень.
Каждый раз, когда я вспоминаю то время, в мою голову закрадывается мысль, что природа, словно предчувствуя во что я вляпаюсь, делала для меня такой своеобразный прощальный подарок.
В тот день, солнце пробивалось сквозь неплотные облака, и из-за этого освещение в комнате было неярким, чистым, и имело приятный жемчужно-золотистый оттенок.
Для меня это был самый обычный, ничем не примечательный будничный день. Ну, по крайней мере, таковым он должен был быть: я собирался позавтракать и идти в школу, а после, когда вернусь домой, немного поиграть на гитаре.
Отец с матерью были на кухне. Папа, по обыкновению, перед уходом на работу смотрел по телевизору новости. Время от времени возмущённо брюзжа на свои излюбленные, правильнее будет сказать ненавистные темы, как-то уж особенно активно поднимаемые сегодня телеведущей. Мама готовила нехитрый завтрак, негромко напевая себе под нос какую-то песню времён прабабкиной молодости, очень популярную в те времена.
Наш кот Василий пытался своей крупной мохнатой лапой стянуть из тарелки приготовленные мамой сырники. И один раз у него это даже получилось. За что он тут же огрёб от мамы мокрой тряпкой. После чего, с пренаглейшим и самодовольным видом, устроился лопать под кухонным столом свою добычу.
– Знаешь, Денис… – папа неожиданно мотнул в сторону телевизора головой, и уже, наверное, в тысячный раз, очень серьёзным тоном произнёс, – Если бы у тебя обнаружили эту дрянь, я бы предпочёл, чтобы ты умер.
Папа, казалось, не договорил, но тут же, после короткой паузы, во время которой он отхлебнул из любимой кружки глоток ароматного кофе, продолжил:
– Понимаешь, так нельзя! Это неправильно. Противоестественно! Я бы их лучше изолировал от нормального общества. Или вообще… Пообещай мне, сын, что ты никогда, даже на шаг не подойдёшь к кому-то из этих выродков. Даже словом с ними не обмолвишься. Если я узнаю, что ты с кем-то из них якшаешься… На порог не пущу!
– Обещаю, папа.
Ни на секунду не задумавшись отозвался я, с аппетитом поедая горячий, обмазанный сметаной и посыпанный сахаром, сырник.
Соблюдать папин запрет мне было не сложно. Я никогда не испытывал лютой неприязни, какая была у папы, к тем, кого он только что имел в виду. Но и желания контактировать с кем-то из представителей этой категории населения у меня тоже не было. Мне было фиолетово. Я был уверен, как и папа, как и многие другие наши соотечественники, что меня это никак не касается.
Доев последний сырник и вымыв руки, я переоделся в любимые джинсы и футболку. Перекинул через плечо сумку с учебниками. Погладил по рыжей голове кота Ваську. Попрощался с родителями и обнял маму на прощанье. Уже в дверях взлохматил пятернёй свои длинноватые каштановые волосы. И в довольно приподнятом настроении отправился в школу.
Тогда я ещё не знал, что всего через несколько часов, мой, такой привычный и безопасный мир, будет разрушен…
Часть 2
В наушниках играла любимая музыка, каким-то странным образом накладываясь на всё происходящее вокруг, и вызывая у меня порой весьма причудливые, сложные и запутанные ассоциации.
Например, для меня, у каждой песни, и не только, вообще у всего: был свой цвет, время года, запах, вкус и так далее. Или же она, если говорить конкретно о музыке, ассоциировалась с каким-то определённым событием, происходившим в моей жизни. Кажется, у этой способности даже существовало научное название – «синестезия», или что-то вроде того.
Любопытная способность, откровенно говоря. Мне она особых проблем никогда не создавала, скорее даже наоборот: окружающий мир был ещё интереснее, ярче, глубже, многограннее. Зачастую, мои ассоциации не совпадали с общепринятыми, и от этого было ещё интереснее.
А в самых редких и запущенных случаях мне даже удавалось услышать музыку там, где её вовсе не было. Она сама собой складывалась из звуков окружающего мира: гудения клаксона, девчачьего смеха, скрипа открывшейся двери аптеки, стука чего-то ремонтирующих рабочих, собачьего лая, размеренных шагов…
Друг на друга накладывалось абсолютно всё, что я в тот момент времени слышал, сливаясь в единую гармоничную красивую мелодию. Однако, на моей памяти, такое со мной случалось всего лишь несколько раз. Крайне редкое явление.
По залитым светом улицам, спеша по своим делам, привычно сновали машины и люди: кто-то, так же, как и я, торопился в школу; кто-то на работу; а кто-то, быть может, наоборот возвращался домой после ночной смены, желая поскорее поесть и забраться в тёплую уютную постель.
Хотя… В ночную смену, по большей части, обычно работали те, с кем папа категорически запретил мне контактировать. У них ночной образ жизни был чем-то вроде особенности организма. Как и сила, в разы превосходящая человеческую. По моему мнению, запрет родителей был вполне обоснованным, и я ещё ни разу не ставил его под сомнения.
И всё же интересно, среди этой разношёрстной многоликой толпы, есть кто-то из них? Как понять кто перед тобой, чтобы заранее держаться подальше? Может ли их «заметить», моя способность видеть и чувствовать чуть больше чем другие? По слухам, внешне, они почти ничем не отличаются от обычных людей.
Довольно прохладный, слегка пробирающий утренний ветер, плавно покачивал под музыку свисающие вниз ветви плакучей берёзы, усыпанные уже опадающими золотисто-жёлтыми листьями.
Какой-то неуклюжий миловидный парень, в расстёгнутой толстовке нараспашку, которая ему явно была на несколько размеров велика, случайно встревожил стаю голубей, и она стремительным порывистым движением взмыла ввысь. Мягкие лучи солнца заиграли бликами между птицами, и красиво подсветили их перья на раскрывшихся веером крыльях.
Всполошивший голубей парень заливисто и беззаботно засмеялся, подставляя лицо солнцу, после чего поднял с земли крупный кленовый лист, видимо подхваченный и принесённый откуда-то ветром, а затем наши взгляды встретились и на какое-то короткое мгновение, всего лишь на тысячную долю секунды, окружающий мир словно остановился.
Это у меня, как всегда, неожиданно сработала моя странная способность, и перед глазами, как слайды старого-престарого фильма, промчались высвеченные по краям, смазанные обрывочные образы: осенний парк, романтичная берущая за душу музыка, горячий чай, уютный запах шоколада и корицы, кленовый сироп, чей-то первый поцелуй…
Я невольно улыбнулся. Всё же, уютное и спокойное выдалось сегодня утро, пусть и уже по-осеннему зябкое. Даже несмотря на то, что я не люблю вставать в такую рань. Хотелось бы, чтобы таким же был и его конец. Люблю такие спокойные умиротворяющие дни. От них на душе становится тепло, и они остаются в памяти навсегда.
Часть 3
Первый урок истории тянулся неимоверно нудно и медленно, и класс, само собой разумеется, дружно впадал в состояние полусонного анабиоза. Точно так же, как и во времена моих родителей, дедов, прабабок и прочих пра-пра… О которых я практически ничего не знаю.
Да-с. За столько лет, очная форма обучения так до конца себя и не изжила. Хотя и адаптировалась под наши современные реалии. Теперь появилась возможность обучения во вторую смену или дистанционно, для людей с особенностями развития, или представителей той, небольшой прослойки населения, с которой мне контактировать категорически запрещено, и не особо-то хочется.
Из моих друзей на занятиях присутствовал только Лёха. Но его пересадили на «Камчатку». На этот раз за списывание конспекта у сидящей за соседней партой девчонки, которая, в отличие от него, честно записывала за нудно бубнящим преподом.
Так что, сидел я за своей партой в гордом одиночестве, и даже находил это весьма удачным стечением обстоятельств.
Сегодня голова у меня с самого утра соображала как-то не очень: громкие звуки и шум раздражали, привычно клонило в сон, хотелось тишины и покоя. А Лёха, с которым мы обычно сидели вместе, молчать и сидеть в тишине больше семи минут не мог, за что и становился частым обитателем «Камчатки». Поэтому мне, отсутствие рядом болтливого друга, сегодня оказалось только на руку.
В большие окна лился золотистый солнечный свет и мне очень хотелось на улицу, на свежий воздух, туда, где радостно светило осеннее солнце. Последнее, в этом году.
Кое-как досидев до конца урока, я, чувствуя лёгкую слабость и не придавая ей никакого значения, отправился на следующий. Это была биология. Стоит признать, не такой уж скучный предмет. Временами.
Именно тогда, где-то ближе к середине урока, всё и произошло. Я даже ничего не понял. Вот я как ни в чём не бывало сижу и слушаю урок. Попутно о чём-то болтаю с приятелем. Учитель задаёт вопросы. Вызывает меня к доске. Я встаю со своего места и делаю пару шагов в нужном направлении. И в этот момент перед глазами всё начинает расплываться, кружиться и «ехать», а потом их резко застилает тёмная пелена и моё сознание отключается.
***
Первым, что я увидел, когда пришёл в себя, были бежевые стены, кремовый потолок медпункта и стоящие на подоконнике горшки с цветами. Как ни странно, это было одно из самых уютных мест в нашей школе.
Я лежал на прохладной, обитой тёмным кожзамом кушетке, а надо мной склонилась молодая темноволосая медсестра, держа у моего носа пропитанную нашатырём вату.
Я тут же попытался сесть, и девушка услужливо помогла мне это сделать. На её миловидном лице в форме сердечка, не было и тени беспокойства. Глядя на неё, у меня возникла ассоциация с чем-то насыщенно синим и пахнущим шоколадными конфетами.
– Что случилось?
Негромко спросил я, и прислонился спиной к шершавой стене, лихорадочно соображая и перебирая в голове последние воспоминания.
– Ты потерял сознание на биологии. Всего на несколько минут. Тебя сюда твой классный руководитель с парой учеников доставили, – ответила девушка, хотя я и так уже об этом догадался.
– Но почему? Я нормально себя чувствовал. И сейчас то… – меня начали заполнять чувство страха и беспокойство.
– Да ты не волнуйся. – Словно почувствовав мою тревогу уверенно перебила меня медсестра, и добродушно улыбнувшись потрепала по плечу. – Ничего страшного и угрожающего жизни у тебя нет. Просто резко упал уровень гемоглобина.
– С чего вдруг?
– Ну, ты и сам наверняка давно знаешь. Совершенно нормальная реакция для организма, находящегося в таком деликатном состоянии, – губы медсестры снова тронула едва заметная понимающая улыбка.
– В каком таком состоянии? Я ничего не знаю! Ничего не понимаю! Объясните мне наконец, что со мной произошло?!
– Эм… – девушка замялась, словно подбирала слова, а затем мягко произнесла, – Ну, ты же знаешь о… – она снова сделала паузу и её щёки чуть порозовели, – …о вампирах.
– О них сейчас все знают. – раздражённо ответил я. – Но какое это имеет отношение ко мне, и к тому, что я потерял сознание на уроке?
– Прямое. У тебя прогрессирующий вампиризм на начальной стадии.
– У меня что?!
Я задохнулся. Слова медсестры меня добили и на какое-то краткий миг ввергли в ужас и шок. Но больше всего, я был до глубины души возмущён. Да, как она вообще осмелилась у меня такое предположить?! Ещё и вслух озвучила!
– Нет-нет-нет!
Я отрицательно закачал головой, и на эмоциях попытался вскочить на ноги, но медсестра не дала мне этого сделать, осторожно толкнув обратно на кушетку.
– Не шутите так! Это совсем не смешно! Думаете, если…
– А никто с вами и не шутит! У вас действительно…
– Да быть этого не может! Это совершенно невозможно! Абсолютно исключено! – последние два слова я произнёс практически по слогам. – Мне уже несколько раз, как и всем, делали плановую проверку на предрасположенность. В последний раз совсем недавно. Она у меня отрицательная. Всегда! Врачи сказали, что в таком случае, шанс пробуждения вампирской ДНК практически равен нулю!
Молодая женщина тяжело вздохнула и устало нараспев произнесла:
– Исключения из правил никто не отменял…
– Да вы издеваетесь! Я вам не верю! Это все знают! При отрицательном тесте, более чем в трёх проверках…
– Ну, если вы Денис, не верите в поставленный диагноз! … Который подтвердила проведённая лично мной внеплановая проверка, пока вы лежали здесь без сознания. Можете сходить в «Центр исследования и реабилитации вампиров» и сами во всём разобраться. Он, кстати, не так уж далеко от нас находится, и работает круглосуточно. Даже сегодня попасть туда успеете.
Несколько резковато ответила севшая было за письменный стол девушка и так же резко встав со своего места, начала что-то усердно и шумно искать в большом, чуть покосившимся от времени старинном лакированном шкафу.
– Я всего лишь медсестра, а не ваш лечащий врач, и поставила вам предварительный диагноз на основании проведённого теста. Разумеется, они не так достоверны, как тесты и анализы «Центра». Там смотрят состав крови напрямую. Так что вам, в любом случае придётся туда идти, для подтверждения или опровержения моего заключения. Если чувствуете себя хорошо, можете идти хоть сейчас!
Явно давая понять, что разговор окончен, медсестра сердито шлёпнула на письменный стол какую-то толстенную папку в кожаном потрёпанном переплёте, с торчащими из неё в разные стороны пожелтевшими бумагами так, что стоявшая на столе прозрачная кружка, с остатками кофе и ложкой, жалобно зазвенела.
– И пойду! – зло огрызнулся я.
После чего вскочил на ноги. Поспешно схватил свою сумку с учебниками, заботливо кем-то оставленную возле кушетки, на которой я лежал. Грубо выхватил из рук протянутое медсестрой направление в «Центр». И не говоря больше ни слова вышел из медпункта, громко хлопнув за собой дверью.
Часть 4
Стараясь пробираться задворками и козьими тропами. Чтобы, не дай Босх, меня никто не заметил из учеников или знакомых. Я отправился прямиком в «Вампирский Центр».
Снаружи, это было красивое, похожее на музей монументальное здание, с мраморными колоннами у входа. И все, кого я знал, всегда старались держаться от него как можно дальше, и обходили за километр стороной.
Ещё не хватало, чтобы кто-то увидел тебя шатающимся поблизости, и подумал, что ты из этих: проклятых кровососов, добровольных доноров: «Кто вообще в здравом уме на такое пойдёт?», или тех, кому не повезло. Под последними подразумевались те, у кого выявили предрасположенность, или ещё хуже – начала пробуждаться вампирская ДНК. Такое иногда происходило с теми, кто был старше четырнадцати, и младше двадцати трёх. Мне было шестнадцать…
Не знаю подробностей, как всё это происходит на деле. Меня эта тема никогда особо не интересовала. Знаю только, что эта глобальная «эпидемия» среди молодёжи, по неизвестным для нас причинам, началась по всему миру около десятилетия назад.
По одной из официальных версий, началась она из-за того, что вампиры настолько давно живут среди людей, что за столько лет произошло сильное кровосмешение между нашими видами, и стало проявляться в нас – потомках. И если у тебя в предках были вампиры, и чем их было больше, тем выше вероятность того, что у тебя может внезапно «проснуться» вампирская ДНК, и тогда, ты постепенно станешь одним из них.
Именно поэтому, всем, начиная с четырнадцати лет и до двадцати одного года, время от времени проводят тесты-проверки на предрасположенность. Чтобы заранее выявить тех, с кем это может случиться, и подготовить их к последующему перерождению, а после помочь адаптироваться к новому физическому состоянию.
Как я уже говорил, в моей семье эта тема под строжайшим запретом, практически самое настоящее табу. Допустимы лишь папины возмущения или обсуждение в исключительно отрицательном ключе.
Мой отец, как и многие наши соотечественники, ненавидит и боится вампиров. За сам факт их существования в этом мире. За то, что они отличаются от нас. Потому что пьют нашу кровь. Имеют с обычными людьми равные права, а порой даже привилегии. За то, что обладают способностями, которые делают их условно опасными для общества. Перечислять можно бесконечно.
Что до меня… то я простой парень. Спокойный. Почти ботаник. Люблю слушать музыку. В основном лёгкий инди-рок. А ещё немного рисую и сам играю на гитаре. До вампиров мне нет абсолютно никакого дела. Есть и есть. Где-то там. Далеко. Лишь бы меня никак не касалось.
Часть 5
Погода на улице стояла изумительная. За прошедшие пару часов облака рассосались будто бы их и не было. По-осеннему прохладный утром воздух потеплел, и теперь было не холодно, и не жарко. Ветер приятно ласкал голую кожу и играл в волосах. Самочувствие было вполне приличное. Ну, может осталась лёгкая слабость и дрожь в ногах. Будто я и вовсе не падал в обморок на биологии.
Немного помявшись, и чувствуя себя не в своей тарелке, можно сказать предателем, я незаметно пробрался в «Центр», и сразу же направился в указанный на выданном направлении кабинет. Найти его оказалось совсем не сложно. Он был неподалеку от входа, на первом этаже.
Снова застряв на несколько минут, теперь уже возле кабинета, я, кое-как собравшись с мыслями, тихо постучал и приоткрыл дверь.
Полыхавшая во мне буря эмоций по дороге немного улеглась, и я даже успокоился. Ну, в самом деле, с чего мне быть исключением из правил? Здесь наверняка какая-то дурацкая ошибка, и сейчас её развеют как страшный сон. А школьной медсестре достанется по первое число, за паникёрство на пустом месте.
– Что вы хотели?
Приятным ровным голосом поинтересовался худощавый мужчина в возрасте, с небольшой седеющей бородкой, одарив меня тёплым отеческим взглядом из-под очков-половинок, когда я вошёл в просторный светлый кабинет.
От мужчины исходила приятная энергетика покоя, хоть и немного холодноватая. Что-то северное, цвета свинцового неба, синего моря, светлого песка под ногами… Как живописные пейзажи Исландии. И красивые звуки классической музыки: пианино, скрипка. Запах почвы и сильного ливня.
– У меня вот…
Я протянул ему направление от медсестры, стараясь скрыть снова обуревающее меня волнение и вести себя сдержанно, как взрослый.
– Я потерял на уроке сознание, а наша медсестра с чего-то решила, что у меня, – мой голос едва заметно дрогнул, – прогрессирующий вампиризм, и отправила сюда. Я думаю это какая-то ошибка. У меня отрицательные проверки. Шанс пробуждения равен нулю.
– Вот как? Ах, да. Она же только что мне звонила, предупреждала, что вы должны прийти. Вы ведь Денис Игнатьев, верно?
Я угрюмо кивнул.
– А я Дмитрий Алексеевич, приятно познакомиться! Давайте посмотрим, что там у вас.
Приятный дяденька, излучающий уверенность и спокойствие, встал из-за стола и прошёл в соседнее помещение. Откуда почти сразу же вернулся, с микроскопом и какими-то дополнительными комплектующими. После чего взял у меня кровь из пальца, капнул на предметное стекло, и стал рассматривать свежий препарат, задумчиво покачивая головой и цокая языком.
– Я же сказал, тут какая-то глупая ошибка и недоразумение! – решил встрять я.
