скачать книгу бесплатно
Раз уж мне предстояло провести в одиночестве какое-то время, решено было посвятить его неспешному отдыху и изучению загородной местности. Выйдя с опушки без определенной цели, я направилась просто по прямой в неизвестном направлении. Неподалеку от избы лежала ранее незамеченная тропка, убегающая вглубь густеющей чащи. Задавшись вопросом, куда она ведет, я свернула на дорожку, надеясь не встретить в незнакомой глуши клыкастых обитателей. Между елями и соснами периодически вклинивались могучие клены и тонкие рябины, затесавшиеся в колючую компанию. Влажная почва, покрытая салатовым мхом, была усыпана прошлогодними шишками. Вокруг царила нетипичная для леса тишина. Со дня поселения в доме драконихи я ни разу не встречала в округе животных, кроме старухиной козы, которых и далеко за опушкой не наблюдалось.
Прошагав не менее часа и прокручивая в голове кошмар минувшей ночи, я наткнулась на уходящий кроной в небо многовековой дуб, по всему стволу которого были приколочены небольшие деревянные жердочки наподобие ступенек. Через листву, ближе к макушке, просматривалась дощатая площадка. Вероятно, ее соорудили местные, чтобы любоваться волшебным видом. Мне захотелось оценить панораму своими глазами. Подойдя к импровизированной лестнице, я начала уверенный подъем наверх. Участившееся сразу же сердцебиение и прилив жара к вискам напомнили о необходимости хотя бы иногда уделять время утренней зарядке, чтобы преодолевать подобные препятствия с улыбкой на устах, а не в раздумье: «Зачем оно, собсно, мне понадобилось?» Жадно хватая ртом воздух, я вскарабкалась на крохотную террасу. Открывшаяся картина очаровывала выразительностью и безмятежным простором. Княжеск, залегший вдали, напоминал игрушечный городок, одной стороной соседствующий с лесом. Впритык ко второй прилегали многочисленные поля, за которыми блестело овальное озеро. Все еще борясь с одышкой, я вскинула вверх руки, расплавляя грудную клетку, и подняла лицо к полуденному небу. Яркий солнечный диск казался отсюда невероятно крупным и близким. Перед глазами запрыгали желтые вспышки и темные пятна, как бывает при резком взгляде на источник света и сильной физической нагрузке. Я опустила вниз голову, и она закружилась.
Перемещаясь в направлении земли с нарастающей скоростью, я беспорядочно махала руками и ногами, пытаясь наткнуться на что-нибудь, растущее мне навстречу. Сегодня судьба была благосклонна. Левой рукой я на лету обхватила подвернувшуюся на пути толстую ветку. Все остальное удерживаемое ею тело повисло в воздухе. Проболтавшись так с минуту в борьбе с силой притяжения, неуклонно увлекающей вниз, я начала медленно сползать. Боль в кисти от перенапряжения быстро сменилась онемением подушечек пальцев, но инстинкт выживания заставил впиться в дерево буквально ногтями, проскребая ими по коре. Появилось странное ощущение, будто конечность увязла в древесине, с сопротивлением проходя сквозь нее. Собравшись с силами, я рывком развернула свое туловище так, чтобы правая рука, до этого отлынивающая от спасательной операции, помогла левой и, вцепившись в ветку ими обеими, подтянулась наверх.
Оседлав дуб и немного успокоившись, я благодарно провела по нему ладонью, узрев под ней пять глубоких прорезей на месте, за которое минуту назад держалась. Не возникало сомнений, что ответственность за это безобразие лежит на мне. Я беспокойно перевела взгляд на свои кисти – обычные человеческие конечности без аномалий. Но как они могли оставить следы явно нечеловеческого происхождения? Стало жутковато.
Я положила обе руки на ветвь и со всей мощи сжала ее пятернями, царапая дерево ногтями. Ничего странного не происходило. «Хм-м… Я все та же, что и пять минут назад, почему не выходит?.. Точно – не те условия!» Был только один способ проверить, верно ли мое предположение.
Несмотря на то, что я никогда не была отчаянно отважной, как герои бардовских песен, ломящиеся в кишащие упырями чертоги, чтобы спасти их жертв, желание разобраться в ситуации диктовало правила игры, и я, аккуратно спустившись на землю, снова с усердием карабкалась на дуб. Внутренний голос вдруг напомнил о недавно заработанной куче денег и уговаривал потратить их прежде, чем мы упокоимся с миром.
Свесившись носками сапог с края смотровой площадки, я старалась не думать о безрассудстве предстоящего поступка.
– Ну! Была не была! – произнесла я вслух и шагнула вперед, выбрав направление, в котором росло наибольшее количество веток, способных спасти жизнь любопытной самоубийце в моем лице. Лететь было страшно. И зачем я прыгнула?! Дура! Умереть таким глупым способом… Приближающийся толстенный, обломанный погодным бедствием сук предвещал ушиб всего тела. Я инстинктивно выставила вперед руки и ноги, но за мгновение до столкновения чем-то зацепилась и повисла в воздухе. В районе лопаток сильно тянуло. Подняв голову вверх, я ошалела от увиденного. Широкие кожистые крылья золотисто-белого цвета с маленькими красиво сверкающими на солнце чешуйками и костяными выростами на сгибах расправились горизонтально, не давая туловищу продолжать свое стремительное падение.
– Божечки! Это что, мое?! – вскрикнула я и неуверенно попыталась почувствовать новые части тела, пошевелив лопатками. Волна совершенно необычайных ощущений захватила меня. Крылья легко поддавались каждому опробованному движению, словно всю жизнь были при мне. Изумление резко сменилось испугом, судорогой, пробежавшейся по мышцам, и я продолжила свой уже недолгий полет вниз, приземлившись на пятую точку.
Теперь все было ясно. Драконихой бабку называли неспроста. Перед смертью старуха передала свой, я пока еще не поняла, дар или проклятье, мне. Не пропадать же добру. Неизвестно, сколько крови юных дев и рогов единорогов было переведено на ритуал присвоения такой впечатляющей ипостаси.
Я уже уяснила, что в чрезвычайной ситуации драконья сущность частично проявляет себя самостоятельно. Она просто включается вместе с инстинктом самосохранения: крылья и когти, пытающиеся спасти мне жизнь – яркий тому пример. Но как становиться огнедышащим ящером по собственному желанию, я не знала.
Еще одна мысль не давала покоя. Как известно, существовало две разновидности оборотней: те, что приобретают иное обличье, когда сами того захотят, и те, что зависят от лунного цикла. Искренне надеясь, что принадлежу к первой группе, я перебирала в голове способы, как можно скорее это проверить, стараясь рассуждать здраво. Дракониха ведь спокойно обитала на опушке много лет и так и не натворила дел, способных ее обличить. Значит, надежда, что я не бездумный монстр, который в беспамятстве сожрет Княжеск при первой же полной луне, была велика. Но от наличия пусть и небольшой вероятности кому-то навредить становилось не по себе, а ведь союз магов ведет давнюю охоту на оборотней и, поговаривают, участь пойманных весьма прискорбна. Однако замешательство длилось недолго.
Наверняка в глазах судьбы это выглядело самонадеянно, но уже через минуту я в третий раз взбиралась на дерево. Сомнения и страхи куда-то подевались, а по венам разлились азарт и кураж. Мне не терпелось взмыть ввысь, раз уж передо мной открывались такие блестящие перспективы, как способность летать и прочие доступные дракону радости. Стоя там, на макушке векового дуба, под нежно пригревающим весенним солнцем, я почувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Теплый ветерок ласково трепал мои волосы и звал прогуляться вместе с ним над бескрайними лугами и лесами, над реками и горами, которые теперь, при наличии пары крыльев, манили еще больше, приглашая окунуться в живописные красоты мироздания. Оставалось понять, как это сделать.
Сосредоточившись на мысли, что моя плоть имеет очертания гигантского ящера, я представила, как из спины вырастают крылья, руки трансформируются в лапы, появляется хвост – на этом моменте смотровая площадка под ногами треснула. Непривычное по ощущениям тело, показавшееся в первый момент громоздким и неповоротливым, рухнуло вниз, окончательно проломив закрепленные на ветках доски. Я усиленно захлопала крыльями, оттягивая момент встречи с землей. И получилось! Мыслеформы и фокус внимания сделали свое дело. Перед моими глазами вытянулась узкая ящероликая морда. Гигантские когтистые пятерни по остроте и размеру могли поспорить с веером из мечей. Я изогнула длинную шею назад, чтобы понять свои габариты. Они оказались внушительными – не менее двухсот локтей в длину. Золотисто-белая шкура лоснилась на солнце, при движении переливаясь всеми цветами радуги. Вдоль хребта возвышался костяной гребень, а через непрерывно машущие крылья я узрела длинный извилистый хвост.
Напор совершенно противоречивых мыслей заглушался нахлынувшим чувством невероятности происходящего. Не медля ни минуты, я рывком загребла воздух крыльями под небольшим углом, отталкиваясь от него. Маневр мгновенно поднял меня над лесом, который через несколько мощных движений остался далеко внизу. Развив колоссальную скорость, я погрузилась в легкие перистые облака, белыми ручьями растянувшиеся через все небо. Целый новый мир, открывшийся передо мной, пьянил и одурманивал. Где-то глубоко внутри разрасталось незнакомое ранее ощущение тотальной уверенности и решимости, граничащее с пока что тихим, но авторитарным голосом, диктующим, кто теперь власть и сила. Единственным условием, необходимым для пребывания в крылатой ипостаси, было осознание себя в драконьем, а не человечьем теле, что получалось довольно легко и естественно.
Через несколько минут я опомнилась. Если меня заметят люди, они поднимут панику и доложат о вальяжно парящем над городом чудище в союз магов. Сделав полукруг по небу, я поспешно направилась в обратную сторону, на пути открывая для себя еще одно преимущество дракона – зрение, которое было во много крат лучше человеческого. Слух и нюх также подняли свои позиции. Я стала существом другого порядка и жадно впитывала новую реальность, в которую еще сама не до конца верила.
Пролетая над глухим лесом, я тренировалась в драконьем рыке, к своему удивлению, обнаружив, что способность говорить сохранилась тоже. Это выявилось после первой же неудачной попытки издать звук громогласный и устрашающий, достойный второй ипостаси. Сначала получилось что-то типа орущего кота, которому наступили лаптем на хвост. Я негодующе выругалась.
– О! Я умею говорить! – не знаю, почему меня это обрадовало – болтовня была доступна и в моем обычном состоянии.
В голову пришла еще одна идея. Сделав глубокий вдох и представив, что внутри меня теплится клубок огня, рвущийся наружу, я мощно выдохнула столб раскаленного пламени, простершийся вперед локтей на десять. Придя в восторг, я прикидывала, как применить в быту сей щедрый подарок судьбы. Припомнилось, как дракониха за четверть часа нагрела лохань воды для купания. Вопрос, как она это сделала, теперь отпал. Мозг заполонили фантазии о том, что теперь весь мир сложит к моим ногам свои щедрые дары и склонится перед устрашающим могуществом.
Прекрасные виды услаждали взор, зеленые луга манили бархатистой молодой травой, плавными волнами колышущейся на ветру. Похоже, в эту часть Тамилии весна пришла чуть раньше и уже успела полноценно вступить в свои права. Стада овец и коров мерно расхаживали среди сего флористического рая, без разбора поедая всю растительность подряд, попадавшуюся на пути непривередливого домашнего скота. Внезапно среди ясного неба раздался рокочущий гром, затяжной, продолговатый, переходящий в заунывный вой. Почувствовав характерный спазм в животе, я поняла, что этот, как мне показалось, принадлежащий разгневанному Перуну звук производит мой желудок. Вид сочной зелени, пасущихся животных, методично набивающих животы подножным кормом, в одночасье пробудил мой, теперь уже зверский, аппетит. Вдалеке виднелась деревенька, от которой стройными рядами в горизонт уходили поля, сливаясь с лесом. В предвкушении сытного обеда я сделала дугу, направляясь к самым дальним угодьям, густо покрытым свежими побегами. Не знаю, где находились местные жители в разгар рабочего дня, но вокруг их точно не было, что давало мне определенную свободу. Начав сбрасывать высоту, я целилась в заросли, в которые можно было очень мягко и не больно, как мне казалось, спланировать, поскольку эту технику я еще не освоила. Приземление далось вполне успешно. Орешник, стертый с лица этого бренного мира, приятно поскреб обломанными ветками по чешуе на животе. Я еще немного почесала о него бока, пока кусты окончательно не впечатались в землю и, удовлетворенная результатом, направилась к манящим салатным грядкам. Кудрявые сочные пучки, совсем еще желтенькие у сердцевины, так и манили их отведать. Недолго думая, я уселась у ближайшего рядка и принялась с хрустом откусывать кустики салата, наслаждаясь божественной трапезой. Зеленая слюна сочилась по моим губам, образовывая небольшие лужицы вокруг кочерыжек, сиротливо торчащих из земли. Уничтожая грядку за грядкой и заметая следы хвостом, я потихоньку ощутила, как ко мне возвращаются силы, а в животе разливается тепло. Мысли о том, сколько килограммов урожая нужно съесть дракону, чтобы насытиться, моему времяпрепровождению не сопутствовали, а потому я бессовестно продолжала свой незваный обед.
– Мда-а-а… Просто венец пищевой цепи… – послышался голос из леса.
Я поперхнулась салатом. Облокотившись на ель, стоял молодой мужчина и скептически меня рассматривал. Он был высок и хорошо сложен, хоть и несколько худощав. Его брюки из тонкой кожи плотно облегали длинные стройные ноги. Ворот рубахи был развязан, а на плечи накинут плащ с капюшоном. Вокруг шеи на длинном шнурке болтался голубой камень-амулет. Твердый взгляд черных глаз из-под широких бровей внимательно изучал меня. Незнакомец провел рукой по гладким черным волосам, собранным в хвост, и иронично продолжил:
– У союза магов, должно быть, проблемы с внутренней разведкой, раз по Тамилии средь бела дня разгуливают оборотни и безнаказанно подчищают урожай салата… Кстати, странный выбор. Я видел стадо невдалеке, ты еще не пробовала свежую плоть?
Я от такой наглости опешила. Единственное, чего мне хотелось, – испепелить самоуверенного типа на месте. Однако порешить заставшего меня врасплох нахала не дал человеческий разум. И почему я не обратилась человеком, чтобы поесть?! Это была настолько очевидная и элементарная идея, что от негодования и бессилия я сжала когти, внезапно обнаружив, что они превратились в обычные человеческие руки, а я сама, потеряв концентрацию, стою на четвереньках, перепачканная землей с ног до головы. Меня всегда интересовало, как происходит трансформация из человека в иное создание и наоборот. К счастью, одежда на мне сохранилась, став в момент смены ипостаси частью драконьей плоти, а сейчас приняв изначальный вид. Порывистый ветер игриво задрал платье и оголил бедра, демонстрируя незнакомцу пикантные достопримечательности необычной салатной грядки. В ужасе я вскочила на ноги и помчалась прямо на смакующего развернувшееся зрелище парня, утратив всякий контроль над собой и намереваясь вцепиться в его радостную физиономию голыми руками. Внезапно он стал очень серьезен и отстранен от происходящего. Его взгляд устремился сквозь меня, а я застряла в пространстве. Шаги из прыткого галопа превратились в жалкие попытки сдвинуться с места. Было ощущение, будто ноги увязли в болоте, каждая попытка вырваться из которого влекла за собой еще более глубокое погружение в трясину. Я прекратила сопротивляться. Незнакомец оказался магом.
– Ну и что дальше? – я недовольно вздернула бровь и скрестила руки на груди, стараясь делать вид, что не напугана разоблачением, хотя внутри уже судорожно перебирала варианты спасения собственной шкуры и подходящего места для укрытия до конца моих, так скоро ставших несчастными, дней. Молодой человек самодовольно улыбнулся:
– Посмотрим, чем ты можешь быть мне полезна. Ты ведь дракон, верно? А такими знакомствами не разбрасываются, – произнес он, не отводя от меня глаз.
– Ну и что! А ты колдун! Мало кого земля носит! Немедленно отпусти меня! Я тебе жизнь спасла! А ведь могла испепелить, не задумываясь! Надо было так и сделать…– процедила сквозь зубы я. Парень слушал меня, улыбаясь и, судя по всему, от души веселился. – И к твоему сведению, я не собираюсь подчиняться никаким заклятиям, так что если тебе нужен дракон, иди и поймай его в честном бою! – я зло зыркнула на волшебника, давая понять, что со мной шутки плохи.
– Ну тогда я тоже спас тебе жизнь. Ведь по своду государственных законов, оборотни всякого рода должны быть пленены и употреблены для магических опытов либо убиты. И от расправы над тобой меня удерживает только тот факт, что ты действительно безопасна для окружающих. Молодая девица… Довольно привлекательная… Ползающая на четвереньках по полю, предпочитая свежему мясу траву и понятия не имеющая о том, что в ее положении рискованно попадаться на глаза чародеям без соответствующей защиты. Пожалуй, ты и правда можешь навредить только самой себе… – мерзкий тип расхохотался, наверняка воскрешая в памяти сочную картину моего недавнего позора, отчего разозлил меня еще больше.
– Ну подожди! Вот только выберусь отсюда! – я сделала рывок вперед и плюхнулась в оскверненную драконьим аппетитом лысую грядку. Юбка снова задралась, на сей раз являя миру нечто попикантнее бедер. Маг деликатно отвернулся.
– Через несколько минут заклинание рассеется… Еще увидимся, крылатая! – бросил он, углубляясь в лесную чащу. Я кинула ему вслед яростный взгляд, удерживаясь, чтобы не метнуть добрый клубок драконьего пламени.
Возвышаясь над плешивыми полями, я совестливо окинула взглядом несколько сиротливо торчащих выживших пучков примятой зелени и ругала себя за неуемный аппетит, но чувство стыда быстро сменилось приятным ощущением сытости и удовлетворения. Совесть сдала позиции, и я, довольная, полетела обратно на опушку.
***
На подлете к Княжеску я прижалась плотнее к макушкам деревьев, примеряясь, куда бы лучше приземлиться, чтобы не далеко было идти до избы. Чуть впереди в плотном зеленом ковре переплетающихся друг с другом крон деревьев обозначилась крупная брешь. Избрав для посадки эту прореху, я замедлила скорость и, оказавшись непосредственно над воздушным коридором, отделявшим меня от земли, начала плавный спуск, редко махая крыльями для баланса. Деревья не создавали никаких помех, вежливо расступаясь на пути явившегося с небес ящера. Коснувшись ногой твердой поверхности, я с изумлением обнаружила, что стою на мощеной серым плоским камнем площадке, которая, как оказалось, была вовсе не тренировочной, а взлетно-посадочной. Выложенная недалеко от избы драконихи, она веками служила своим оборотнеликим владельцам, идеально скрывая их от взоров местных жителей, готовых натравить мага на любое животное, превышающее размерами дойную корову. Ситуация с отсутствием птиц и зверей тоже прояснилась.
Я ощущала, как изменяется каждая клеточка в моем теле: втягивание когтей в пальцы, вхождение крыльев в лопатки, смена шкуры на кожу… Даже чувствовала, как чешуя отслоилась и, развеваясь на ветру, отлипла от тела, обретя вид хлопкового платья. Простояв несколько минут в спокойствии, чтобы убедиться, что вокруг чисто, мне захотелось еще кое-что опробовать. Силой мысли я вернула правой руке вид лапы. Не такой здоровенной, как у дракона, но вполне крупной, чтобы в случае внезапного нападения отбиться. Пламя, крылья, острое зрение также можно было использовать без полного обращения, что было несомненным плюсом наложенного на меня проклятия. В таком виде я больше напоминала ящероподобного человеческого мутанта. Мне пришла мысль, что теперь можно подрабатывать наемницей: изничтожать вурдалаков, спасать города от набегов нежити… Интересно, сколько за это платят? И хотя я не могла не думать о том, что где-то бродит маг, посвященный в мою тайну, и наверняка обдумывает, как со мной поступить, оставаться одной на опушке перестало быть страшно. Драконихой теперь была я.
Холодные крупные капли находили редкие лазейки в густом переплетении ветвей и больно ударялись о мое лицо и оголенные руки. Я шагала к избе, надеясь, что Яшка с пособниками уже закончили свои работы по выселению призрака преставившейся старухи. Солнце быстро садилось, тучи непроглядным синим полотном застелили небо на горизонте. Вдали полыхали зарницы. Я вернулась аккурат к закату, рассчитывая, что мужики побоятся задерживаться в доме ведьмы в ночное время. На опушке передо мной открылось впечатляющее зрелище. Не желая наслать на себя немилость драконихи, Яшка с приятелями, вместо того чтобы проломить кровлю избы или снять с нее несколько планок, чего по традиции было бы достаточно, чтобы душа нашла выход и покинула жилище, полностью разобрали крышу, которую дели невесть куда – рядом не валялось ни доски. Видимо, побоялись, что какой-нибудь ненормальный вернет ее на место. Более того, обильно обвесив избу по периметру крестами, они заколотили дверь и окна, страшась, что, не заметив отсутствующего верха, злопакостный ведьминский дух выскочит сквозь иные доступные отверстия и примется всячески вредить жителям Княжеска.
– Мда-а… – задумчиво протянула я.
– Это ты старуха-дракониха? – прервал мой ступор мужской голос. Я обернулась. Из-за дерева вышел тот самый тип, грубо нарушивший мою изысканную трапезу своими магическими издевками. «Ну все, пришел за мной», – внутренне содрогнулась я, но сохранила полное самообладание, выжидательно уставившись на него.
Он подошел ближе и протянул руку:
– Я Онис, странствующий маг третьего ранга, – молодой человек улыбнулся. Я хорошо знала, что чародеи делятся на пять уровней по мощи, опыту и глубине знаний, первый из которых был самым высоким. Третий находился посередине и говорил о том, что мой новый знакомый проявлял значительные успехи на магическом поприще. При другом раскладе я бы выказала ему знаки уважения, но поскольку участь моя пока была неясна, не протягивая руки, бросила:
– Майя.
Волшебник опустил ладонь, а я направилась в сторону сарая, где весь день простоял совсем позабытый мной Колокольчик. Перед тем как покинуть ведьмину избу, Наг великодушно выставил парнокопытным обитателям опушки овес и воду.
Оставленный снаружи чародей терпеливо ждал, пока я выйду. Внутри меня, наоборот, теплилась надежда, что если демонстрировать предельную суровость, он, все поняв, самоустранится.
– У тебя молока не найдется? – поинтересовался колдун, как только моя нарочито угрюмая физиономия показалась из сарая.
– Нет, – отрезала я.
Некстати заблеяла коза.
– У тебя же коза, – удивился страстно возжелавший парного молочка Онис.
– Она не моя.
– А чья? – не унимался парень, уже с явным спортивным интересом пытающийся заполучить заветную кружку вожделенной жидкости.
– Старухи-драконихи, – мрачно констатировала я, понимая, что отвязаться от него не удастся.
– Мне казалось, она передо мной. Так по крайней мере сказали в Соловках: живет на опушке, упырем и змием крылатым обращается, на людей добрых порчу насылает. Ты знаменита на все окрестные деревни. Осталось понять почему «старуха»… Это еще одна твоя ипостась? – улыбнулся маг.
– Нет, еще одна – убийца прилипших, как банный лист, колдунов… – вполголоса пробурчала я.
– Ну так что там с молоком? – немного помолчав, возобновил полюбившуюся тему Онис.
– Коза в твоем распоряжении… – я отвернулась и направилась к избе. Надо было проникнуть внутрь и, пока дождь не усилился, смастерить из подручных средств навес.
Волшебник неопределенно хмыкнул и исчез в сарае.
Слегка выпустив драконьи когти, я вскарабкалась на толщинку стены. Вся избушка была как на ладони. Коридор оказался завален какой-то рухлядью, поэтому, расставив руки по сторонам для баланса, я прошлась по бревенчатому контуру в направлении своей комнаты. Следуя мимо спальни драконихи, мой взгляд упал вниз, любопытствуя, что осталось после ее смерти. Кровать вынесли вместе с трупом и, вероятнее всего, сожгли. Собственно, явных изменений, кроме пресловутой пентаграммы на полу, я не обнаружила и, потеряв интерес, проследовала дальше. Нарастающий дождь щедро смочил бревна, сделав их скользкими. Ускорившись, я соскочила со стены на стол, а со стола на пол и очутилась в комнате. Обстановка внутри удручала – вода покрывала плотным слоем всю мебель, а постель отсырела, разбивая мечты об уютном отдыхе. Я отправилась на кухню, где в запечье у старухи хранились всякие потенциально пригодные в хозяйстве предметы. В моих планах было соорудить импровизированный потолок, выудив из закромов что-то типа куска льна, пропитанного жиром, для устройства походных палаток, или широкой плоской доски, которые часто использовались в сельских избах, чьи владельцы не могли позволить себе покупную ширму.
Момент, когда я вошла в кухню, сопровождался звуком вышибаемой входной двери. Завал, ее блокировавший, разметало вдоль стен. На пороге стоял Онис с шаровой молнией в одной руке и кувшином молока в другой.
– А кувшин где взял? – удивилась я находчивости колдуна.
– М-да, старуха-дракониха, гостеприимство – не самая ярко выраженная твоя черта… – он вошел внутрь и поставил полный сосуд на стол. – А картошечки пожаришь? – чародей уселся на стул и елейно улыбнулся.
– Я что тебе, мать-кормилица? Не видишь – крышу латаю?
Я гордо порылась в запечье и вытащила оттуда ржавый ночной горшок и вязанку прошлогоднего чеснока.
– А больше похоже, что собралась на бой с вампиром, у которого недержание, – посмеялся волшебник моей находке.
Усомнившись в успехе затеянного мероприятия, я засунула своеобразную добычу обратно и села за стол напротив Ониса:
– Ладно. С меня картошка – с тебя крыша, – я вытянула вперед руку для скрепления договора рукопожатием, он протянул свою.
– Идет.
Пока я занималась ужином, колдун расхаживал вдоль и поперек избы, налаживая тонкие энергетические струны, призванные играть роль горизонтальных несущих балок. Потом он встал по центру коридора и поднял вверх руки. С его пальцев голубоватыми потоками просочилось вверх магическое волокно, попадая на решетку струн и растекаясь по ней, словно жидкость по дну широкого подноса. Когда субстанция заполнила все ячейки, волшебный потолок вспыхнул холодным пламенем и стал прозрачным, защищая нас от дождя и давая возможность любоваться грозовым небом всю ночь.
Картошка была готова, мы уселись за стол и принялись уплетать ее за обе щеки, запивая молоком.
– Ты живешь здесь? – окинув кухню слегка озадаченным взглядом, спросил Онис.
– Временно. Через несколько дней я отправлюсь в Арбин с подругой. Хотим успеть к поединку трех кубков, – я старалась вести себя непринужденно. Вроде как колдун не собирался брать меня в плен в ближайшее время и был настроен весьма благожелательно. – Ты участвуешь? (Ежегодно чародеи, воины и следопыты со всех уголков страны съезжались на этот турнир, чтобы, приняв участие, повысить квалификацию и закрепить достижение документально перед лицом правителя и магического союза).
– Пока не решил. У меня есть дела в другом месте. Не знаю, на сколько придется там задержаться, – ответил маг и на минуту задумался. – Знаешь, ты поосторожнее с этим. Я про трансформацию. Простые смертные принимают тебя за свою, но чародеи… Некоторые из них способны видеть ауру и, поверь мне, у оборотня она не человеческая, а имеет вид ипостаси, доступной для перевоплощения. Если не носить специальный защитный амулет, тебя легко можно вычислить. Колдуны, темные и светлые, издавна охотились на диких драконов, пытаясь их приручить. Но сочетание огромной силы и непокорного животного ума делало процесс подчинения невозможным и неизменно заканчивалось трагедией для самых отважных экспериментаторов. Оттого человек, становящийся ящером по собственной воле, всегда был желанным союзником магов, поскольку среди диких сородичей с менее развитым умом он становился вожаком, манипулируя ими в своих целях. Но в конечном итоге всех интересует только выгодная сторона такой дружбы. Имея в своем распоряжении дракона или целую стаю, можно завоевать не одну страну… – Онис вздохнул. – Владыки мира всегда относились с пристрастием к оборотням. Только вот держали их в заключении в башнях, чтобы поколениями иметь возможность пользоваться наводящим ужас на любого противника зверем.
– А ты? Пытаешься со мной подружиться? – с вызовом посмотрела я на мага, прищурившись.
– Я? Мне-то это зачем? У меня и без вашей братии проблем не оберешься. Прознав о старушке с плохой репутацией в Соловках, я вообще думал, что это просто невзлюбленная местными затворница-чародейка, которая приютит меня на денек-другой по-свойски, раз уж оба на магическом учете числимся. Да только оказалось, что нынче ведьмы от оборотней не сильно отличаются. Кстати, как это получилось? Твоя мать предпочитает специфические любовные похождения или в наследство от предков проклятье досталось?
– А это совсем не твое дело. И между прочим, я не местная и не ведьма, но это тебя тоже не касается, так что если не хочешь превратиться в горстку пепла, заканчивай с расспросами.
Онис присвистнул, встал из-за стола и, прикрыв рот рукой, зевнул:
– Спасибо за ужин! Очень вкусная картошка… Не знал, что ящерицы так хорошо готовят, – съязвил он, выбегая из кухни в попытке опередить летящую ему вслед вилку.
Когда я привела в порядок кухню и умылась, войдя в комнату, обнаружила, что на моей кровати, вальяжно раскинув во все стороны расслабленно свисающие из-под покрывала конечности, спит Онис. Он немного подрагивал и попеременно с храпом сопел. Прихватив со спинки стула ночную сорочку, выданную в пользование еще при жизни драконихой, я плотнее закрыла дверь, сразу напротив которой находилась бывшая спальня Крэда и Нага.
Подсушив жаром пламени постельное белье, я устроилась в одной из кроватей. Мне безумно хотелось как следует отдохнуть после насыщенного дня и пребывания в драконьем теле. Переодевшись, я укуталась в еще теплое покрывало и подняла глаза на ночное небо.
Местами темные тучи давали разрыв, и в эти обширные бреши с интересом заглядывали яркие звезды, часто усыпавшие синий небосклон. Мелко моросил присмиревший дождик, попадая на невидимую крышу, и отскакивал от нее, как от прозрачного стекла. Где-то вдали горным камнепадом тихо перекатывался гром. Ветер, порывисто колышущий ветви деревьев, монотонно гудел в щелях избы и убаюкивал своими рассказами о неведомых краях и далях. Я сладко зевнула и, накинув на голову покрывало, предалась долгожданному сну.
***
Проснулась я, когда солнце лениво взбиралось на небосклон, цепляясь косыми лучами за стены избы. До полудня было еще далеко. Я надела платье и отправилась на запах готовящейся еды. На кухне у весело горящей печи стоял Онис с чугунной сковородой наперевес. На ней лежали ломтики подрумяненного хлеба. Рядом в две тарелки была налита рисовая молочная каша. Колдун заметил меня и пригласил за стол, где на блюдце лежала пара вареных яиц и несколько кусочков мяса.
– Где ты все это достал? – искренне удивилась я гастрономическому изобилию, прикидывая, уж не ведьмина ли коза, зачарованная либо самой драконихой, либо Онисом, услужливо снесла нам яйца на завтрак.
– Вчера в Соловках купил. Попробуй ветчину, она довольно недурна.
– Спасибо, я ограничусь кашей, – вежливо отказалась я.
– Дракон, который не есть мясо… Чудеса, – поднял брови Онис.
– Ты наблюдательный, – подтвердила я, усаживаясь на стул.
Хозяйственный волшебник поставил тарелки на стол и разлил в глиняные кружки теплый травяной отвар, источавший аромат мяты и сушеных ягод малины.
– Ну! За знакомство! – маг протянул кружку вперед и, дождавшись, пока я коснусь ее бочка своей, сделал несколько больших глотков.
Мы быстро молча позавтракали. Я – потому что была очень голодна, колдун – потому что куда-то спешил. Прикончив свою порцию каши, он вернулся в спальню, откуда вышел в плаще и с походной сумкой на плече.
– Я хочу купить коня в Княжеске. Моего съел два дня назад дракон в горах. Пришлось на месте телепортироваться, чтобы не отправиться вслед за ним, – Онис глубоко вздохнул. – Второй скакун в этом году, – он вышел на опушку и, постояв немного, вглядываясь вглубь леса, обернулся ко мне и изрек: – Ты хорошая, Майя, но доверчивая. Я мог убить тебя или пленить в любой момент, пока ты спала или поворачивалась ко мне спиной. Остерегайся людей – не все такие … – чародей сделал паузу, – как я. Да и будь на твоем месте другой дракон, не знаю, как поступил бы.
Он снял с шеи голубой камень и кинул мне:
– Лови! Вернешь, когда в нем отпадет надобность, – я ошарашено поймала подарок Ониса. – Этот амулет защитит тебя от беды. Не снимай его.
Я посмотрела на камень, потом на мага, но его уже не было.
***
Я весьма быстро досконально изучила возможности драконьей ипостаси и теперь размышляла, чем бы еще занять себя. До возвращения Анники оставалось достаточно времени. Сидеть дома или бесцельно бродить по окраинам больше не хотелось и я, отпустив пастись Колокольчика, решила наведаться в соседнюю деревеньку, где меня никто не знал. В ту самую, чей урожай салата на нынешний год я бессовестно уговорила. Моей основной целью было продать козу, поскольку по приезду подруги мы сразу же отправимся в Арбин. Не оставлять же бедное животное в лесу на опушке? Когда тепло сменится холодом, бедняжка вряд ли найдет себе корм, да и волки со временем вернутся в окрестности Княжеска, освобожденного от драконьей напасти.
Слюна сочилась изо рта и, срываемая с моих губ мощным на такой высоте напором ветра, стремительно улетала вниз к земле. Зажатая в драконьей челюсти коза орала как ненормальная, непонятно чем напуганная больше— стальной хваткой здоровенных клыков или первым полетом в небо, который она совершала от лица всего рогатого скота.
У меня уже была неоднократная возможность убедиться, что острое зрение второй ипостаси никогда не подводит, безошибочно вычисляя людские силуэты в самой дали. Нюх тоже давал основания для радости, улавливая запахи, приносимые ветром из мест, находящихся за много верст от моего местоположения. В таких случаях я старалась как можно быстрее совершить посадку и обратиться. Но сегодня все было чисто. На подлете к нужной мне деревеньке я приземлилась в небольшой редкий березняк. Коза, возмущенно визжавшая всю дорогу, решила взять перерыв на отдых и замолчала, как только ее копыта коснулись земли. Перекинувшись в густых зарослях растительности, я немного постояла, приходя в себя и отплевываясь от застрявшей между зубов шерсти. Надо признать, теперь, когда мою нижнюю челюсть сводило от напряжения, уши заложило от криков питомицы драконихи, а нервная система изрядно измоталась беспокойной обстановкой путешествия, затея с торговлей перестала казаться такой уж привлекательной, особенно если от животного не удастся избавиться сегодня же. Намотав на руку веревку, которая висела у рогатой на шее, я потащила мокрую от слюны козу за собой.
Через некоторое время лес закончился, и показалась тропка. «Соловки» – гласил покосившийся дорожный указатель, развернутый в направлении нужного мне поселения. Заинтересованные старухи, по-хозяйски восседавшие на встречных лавочках, провожали нас с козой оценивающим взглядом, цокая вслед. Редкие мужики и бабы старались обойти меня стороной, а те, что были вместе с детьми, боязливо перекрещивали своих неразумных чад и, закрывая их юбками от моего взора, пытались быстрее покинуть познакомившую нас дорогу, улицу, деревню…
– Ведьма. Еще одна пожаловала! Мало драконихи на наши болезные головы… – две старухи, сидевшие на крыльце избы, вслух делились мнением обо мне друг с другом.
– Совсем уже обнаглели! Повылазят из своих комор лесных да пещер болотных, а добрым людям потом жития нет! – одна из бабок сердито сплюнула и с разоблачающим видом продолжила: – Чертяк своих рогатых домашним скотом перекинут и картошку из погребов воровать посылают!
– Все одно, что ведьма по соседству поселится, что упырь могильный! – подхватила причитания ее приятельница. – Первый хоть кровь высосет да успокоится, а вторая сначала деньги за свои услуги колдовские повытянет, а потом и душу твою демонам вместо своей продаст!
Старухи почему-то приняли меня за чародейку.
