Время в моей власти

О телеведущем Александре Любимове (а попутно не только о нем). Без него картина 1990-х будет неполной!

Брал наглостью – никого и ничего не боялся! Лидеров политических партий и прочих – расщелкивал как орехи. Даже нобелевского лауреата Жореса Алферова огорошил прямо в Стокгольме! Ну, не нравилось Любимову, что Алферов – член КПРФ.

– Да не хотел я ничего говорить Любимову!.. – в сердцах произнес потом Жорес Алферов в интервью питерскому телевидению.

На моей памяти, не справился Любимов только с одним человеком – литературным критиком Вадимом Кожиновым. Получал в ответ мгновенные жесткие тычки в зубы. Образно говоря, образно говоря…

И еще, попутно. Помнится и беседа с лидером общества "Память" Дмитрием Васильевым. Прошелся Васильев по евреям – как ему и подсказал Любимов…

– А я, а я, насчет меня что скажете? – наседал Любимов.

Васильев пригляделся к черноглазому брюнету-собеседнику.

– Ну… видимо, есть что-то южнорусское!

Словом, поладили.

Вот вам Любимов. А заодно и "Память", о которой было столько шума, столько шумихи – общемировой шумихи! (Фаши-и-и-зм! Антисемити-и-и-зм!) И которая вместе с шумихой представляет собой большую страницу перестроечной истории, причем – одну из первых страниц!

В те времена, когда в "ящике" разглагольствовал Александр Любимов, в моде были разные "прямые эфиры" на политические темы. Зал амфитеатром, яркий свет, рёв публики… И – заранее предсказуемый результат всех и всяческих дискуссий, одна только видимость "плюрализма".

Запомнился мне и чрезвычайно интересный момент, возникший в одной из передач. Всё шло гладко: организованный "демократический" базар, аплодисменты, рёв, шулерское подталкивание всего дела к определенному итогу.

От "демократов" участвовала Хакамада. В сценарии базара – вопросы из зала. Среди всякой чепухи – вдруг вопрос:

– В какой масонской организации вы состоите?

Хакамада… растерялась. Хакамада – растерялась! Кто ее помнит – не поверит. Тем не менее, это так. Есть же где-то и запись передачи.

Надо что-то отвечать. Казалось, проще чем чихнуть – на "голубом глазу" ответить: о чем вы говорите? Ни в какой, разумеется…

Но она растерялась. Подняла глаза в потолок, начала медленно произносить:

– Мой папа … был … японский … коммунист …

От сползания в коммунизм спас, естественно, ведущий. Заухмылялся, скороговоркой что-то затараторил, включил шум-фон-звон…

Однако, интересно: неужели – там – не учат, как себя вести в подобной ситуации?! Или, в самом деле – ничто человеческое им не чуждо? Как-то не верится…

Птичий грипп, курий дох. Несколько штук, во всём мире – передохли, миллионы – людьми перебиты. Да под такое истошное телевизионное кудахтанье, какого я просто не припомню, просто не припомню – ни по какому поводу! Ни СПИД, ни Бен-Ладен, ни атипичная пневмония – ничто не сравнится. Для разнообразия показывали министров и даже президентов, кушающих курятину, произносящих успокоительные слова – дескать, ничего страшного. Но это так, для разнообразия картинки. А потом опять: кошка сдохла на острове Рюген – на кошек перешло!!! И снова да ладом.

Помню, в Париже, в 2003-м году, во время теплоходной прогулки по Сене, один из туристов чихнул – пассажиры чуть за борт не сиганули! (Россияне – молодцы; ухом не повели, только носами шмыгнули).

Отдельные трезвые высказывания врачей, специалистов – для телевизионщиков – опять же не более чем для разнообразия.

Это был какой-то новый виток в практике разжигания общемировой истерии. С целью посмотреть: ну, как оно?.. Большой переполох в человеческом курятнике?

Уж куда больше. Чего еще готовите – на смену курам?

А вот чего: через несколько лет – свиной грипп!!! Всё то же самое, только еще более мощный, истошный рёв, и свиной, и человеческий, и всякий…

– Все эти разговоры : "птичий грипп", "свиной грипп" – хулиганство, – сказал академик Инге-Вечтомов.

Ох-хо-хо… Если б так…

Нет, это терроризм, форменный терроризм! Бензольное пятно, плывущее по реке из Китая к Хабаровску! Нет, я не про пятно – я про многонедельную трескотню об этом пятне по телевизору. И про то, как в Хабаровске водой запасаются, и то ли бензол там плывет, то ли фенол, и какие меры принимаются, и беседы с местными экологами, и разными прочими специалистами и т.д и т.п. И т.д и т.п.! С утра до вечера, на всю страну, все новости с этого начинаются.

Понятно, на телевидении сидят большие любители подобных происшествий, и такое "пятно", да еще на много дней – для них настоящий подарок. Однако тут они превзошли сами себя. Неделя идет за неделей, ничего, в сущности, не происходит, а шум – никак не сходит!

Ведь и не телевизионщику ясно: ну, поговорили день, два , три, сообщили о происшествии, а дальше – дело Хабаровского телевидения: оповещать земляков, что и как, какие меры принимаются, что надо делать – если надо…

Нет, неделю за неделей, на всю страну, по всем каналам. Форменный терроризм!

А пятно, кстати, проплыло и уплыло, как будто его и не было.

Неожиданно много времени ушло у меня на "600 секунд". Существовала такая телепередача во главе с ведущим Александром Невзоровым на Ленинградском-Петербургском телевидении, в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Как написано в сегодняшней Википедии, «передача стала одним из символов Перестройки ; благодаря высоким рейтингам даже вошла в Книгу рекордов Гиннеса». Да, по сравнению с Новостями советскими, «600 секунд» – это нечто новое, невиданное, небывалое. Невзоров и компания просто обалдели, очумели, одурели … от успеха? Да не от успеха – трескотни вокруг передачи, прежде всего московской трескотни. Даже в устах Горбачева звучали эти «600 секунд»!

Мой окончательный вариант : телепередача "600 секунд" внесла большой вклад во взбаламучивание атмосферы, где и чувствовала себя как рыба в воде.

Кроме Невзорова, стала известной Сорокина, выпорхнувшая из гнезда "600 секунд".

Феномен Сорокиной… Вспоминаются слова хорошего русского писателя, сказанные осенью 1993-го (расстрел здания парламента из танков, гибель сотен людей на улицах Москвы) : и так всё гадко, противно, страшно, да тут еще эта Сорокина… Это когда она с пылающими щеками и горящими глазами выскакивала в "ящике", в Москве – и начинала трещать – вносила свой вклад в победу "демократии".

Еще один пример влияния телевидения на жизнь. Те, кому сейчас 20 лет, 30, за тридцать, люди культурные, интеллигентные, и знать не знают, что лет тридцать назад была совсем другая манера говорить, разговаривать!

Всё случилось в начале 90-х – в один момент. Можно реконструировать события. Пришедшие к власти бесы послали кучку подбесков, бесенят в США – на подготовку-инструктаж. Пройдя это дело, те, вернувшись, вылезли на телеэкраны – и затараторили.

Поначалу народ остолбенел.

– Это американщина! – говорили знающие люди, – скороговорка, интонация – вообще вся манера!

Разговоров, даже дискуссий на эту тему поначалу происходило немало. Потом привыкли, да и не до того…

А разговаривать, как в "ящике", стали все!

Вспоминается одна знаменитая в своё время дикторша… Меня поначалу даже завлекла. Так всё необычно-интересно. Молодая, бойкая – и говорит совсем о другом! Не о соцсоревновании, и не о выполнении плана, и не о том, что где-то на коксохимической батарее задули домну… И как будто лично мне с экрана обо всем рассказывает! Зубы сверкают, глаза блестят – и так ловко тараторит… Прямо наваждение какое-то. Не сразу, не сразу понял, откуда такая взялась.

Потом уж пригляделся, до смысла дошел. Отрезвило постоянное вранье, вранье в каждом слове – которое не сразу и разберешь за этой скороговоркой! Оказалось – ведьма. Ярко-хищное личико, блестящие черные глаза, черные волосы. Ведьма – вроде панночки из гоголевского "Вия". Мертвечина…

А теперь уж она матерая ведьма, какая-то начальница на НТВ.

Особо, отдельно надо сказать о передаче «Дом», «Дом-2» на ТНТ. Как-то депутаты Думы подняли крик – секс там увидели, разврат. Ну, это долго, наверное, надо таращиться в экран, чтобы увидеть там хоть что-то.

Суть, смысл всей передачи – глупые, гаденькие, невыразимо ничтожные, поганенькие разговоры, болтовня, по несколько часов в день, чтобы не пропустил кто. Учат молодежь думать так, как в этом «Доме», поступать так, как в этом «Доме».

И то в одной, то в другой газетенке мелькает: «светская львица Ксюша Собчак», интервью с ней, статейки о ней. Фотографии там и сям. Шумели и о какой-то свадьбе в Константиновском дворце. Тьфу, пакость… (Впрочем, помню и заголовок еще одной статьи: «Ксюша Собчак как конец света». Автор – известный в Петербурге профессор, демократ…).

Каких же выродков стараются воспитать устроители передачи! И деньги-то выделяются на этот «Дом», судя по всему, громадные. Как-то, будучи в новом районе, среди многоэтажных домов увидел колоссальных размеров металлическое сооружение (рекламным щитом это никак не назовешь!), а там – «Дом-2». И по всему Петербургу этот «Дом-2», и по всей стране. Деньги, повторяю, тратятся громадные – наверное, один из национальных проектов на такие деньги можно реализовать. Вместо этого – «Дом», «Дом-2».

Время от времени в стране начинается шум: нужна национальная идея! Она уже вовсю прививается: «Дом», «Дом-2» на ТНТ, а в разных вариантах такая «дом-идея» имеется на очень многих телеканалах…

Заметка сия, как вы понимаете, написана уже много лет назад. Я давным-давно, глядя на телепрограмму, не обращаю внимания ни на какое ТНТ или ему подобное. И про «Дом-2» ничего не слышно. А тут, перечитывая заметку, решил специально заглянуть в программу… Ну надо же! Вроде бы совсем другие времена пошли, да и совсем взрослая женщина – Ксения Собчак. Не знаю и знать не хочу, имеет ли она сейчас отношение к этой передаче или нет. Однако, пожалте вам: четверг, 15 февраля 2018 года, ТНТ, «Дом-2» – в 9 утра и в 23.00.

Весна 2017-го.

Мне грустно… Еще недавно я вовсю переживал за ставший родным «Зенит», за судьбу того или иного игрока, озабоченно размышлял, где построят новый стадион «Зенита… Стадион построили, бывший зам. губернатора по строительству, естественно, сидит под стражей по обвинению в махинациях. (Естественно – потому что с 1991 года государством построено могучее коррупционное здание; кому-то позволено воровать и грабить, кому-то – нет, кто-то попался, большинство не попадаются: знают-соблюдают правила игры, знают все ходы и выходы).

Словом, чувствую – всё. Не мое всё это стало – и не ваше, друзья-товарищи, болельщики! Жаль, 40 с лишним лет отдано болению, да и сам всегда любил мячик погонять.

Народная команда… Даже у главного городского начальника проскочили такие слова. Какая же народная команда? Одиннадцать молодых людей на зеленом поле, собранных со всего света, большая часть из которых – долларовые миллионеры. Остальные – будут. Это не народная игра, не народная команда. Это – забава олигархов.

Одиннадцать молодых миллионеров на поле – и тысячи нищих, уже изрядно затурканных жизнью молодых людей на трибунах. Эти тысячи пока еще участвуют в шоу: выложив за билет зачастую последние деньги, кричат, размахивают флагами, размалевывают себе лица…

Всего лишь через несколько лет те, кто на поле – будут жить, имея счет в банке со многими нулями, другие, с трибун – в серенькой одежде, с потухшими глазами топать по улице… Другие заботы, да и новым фанатам они – чужие.

Нет, господа организаторы всего этого – это ваши игры.

Примета времени: пресс-служба. Всякая мало-мальски стоящая на ногах шарашкина контора непременно обзаводится не только собственной охраной, но и пресс-службой: пиар требуется. В связи с этим расскажу о двух известных мне пресс-секретарях. Первый служил в одном из самых главных городских комитетов. Комитет выпускал свою газетку, пресс-секретарь и газеткой руководил – то есть появлялся иногда в редакции, чтобы проорать: всех разгоню! – и уходил. Не было его никогда и в комитете – занимался он исключительно личными делами. Другими делами заниматься и не мог, ибо ничего не знал и не умел. Получил когда-то диплом «по металлу», но металлом никогда не занимался, поскольку оказался в райкоме комсомола, а потом вот в журналистике.

Редакция занимала какие попало углы, но в конце концов получила шикарное помещение в самом центре города. Надо переезжать, однако начальник и здесь не хотел ударить палец о палец – и помещение пропало, ушло… Можете себе представить ярость газетчиков!

Наконец, он по какому-то делу (вроде, где-то что-то украл), попал под суд, но вышел сухим из воды и… оказался главой пресс-службы богатой коммерческой структуры – не умея при этом связать двух слов, и вообще ничего не умея. Сидит в кабинете, в костюме и галстуке, ходит на совещания. А всю работу делают сотрудники…

Понимает ли руководство коммерческой структуры всю никчемность главы одного из своих подразделений? Ведь немалые деньги ему платят, должны, вроде, задуматься. Хорошо зная так называемых людей дела, уверяю вас: не понимают. Не по – ни – ма – ют! Для них самих, при всей ловкости, хитрости, изворотливости – и знании дела! – нет большей пытки, чем написать несколько строк. И в этом всё дело.

Какой-нибудь заместитель генерального директора, человек толковый и деловой, после нескольких месяцев уговоров что-нибудь написать, может, наконец, разродиться. Приходишь к нему – подает листок, а там следующее: заголовок – Статья, и как курица лапой – пять-шесть бессвязных предложений. Нет, человек не шутит. Не понимает. В крайнем случае, пробормочет: ну, вы там сами… чего-нибудь, еще… И этак пальцами в воздухе покрутит, возле головы.

Другой известный мне пресс-секретарь, вылезши из какого-то военного бункера связи, и оказавшись «на пресс-службе», первым делом принялся… собирать бумаги для вступления в Союз журналистов! Ну, этот хотя бы пресс-релизы сам пишет. Бессвязные… Вынужден, поскольку подчиненных-то нет. А то бы непременно поручил – и писать бы ничего не писал!

На новой службе уже несколько лет, и всё шло худо-бедно само собой, да тут вот попал он на «круглый стол»… Начальство поручило. За «столом» – министры, академики, «звезды» журналистики… И он – глава пресс-службы общественной организации, имеющей всероссийский статус. Ему бы догадаться: как-нибудь исчезнуть, срочно заболеть, что ли… Но ведь и для этого надо понимать хоть что-нибудь!

Вылез на трибуну, и понёс… Вышел смех, позор. Однако ни он, будучи человеком темным, ни его начальство – не почувствовали, не поняли ничего.

Такой вот «пиар».

Зеркало начальников!

Проходил как-то по улице Шпалерной, бывшей Воинова, идущей к Смольному. Как всегда пустой – только автомобили летят. Смотрю – бывшее здание Высшей партийной школы, и дверь знакомая, самая крайняя, самой крайней, боковой пристройки Таврического дворца. Много, много раз приходил я сюда, и немало дней здесь просидел – на разных курсах в конце 1980-х годов. В саму ВПШ меня бы никто и не послал…

А курсы, по неделе, по две – интересные, от литературы до экономики. Марксизмом-ленинизмом голову не морочили.

Дай, думаю, зайду? Дверь открыл, зашел, но далеко не прошел – охрана, теперь везде охрана. Да и само здание принадлежит какому-то управлению охраны. Но кое-что увидел, посмотрел, вспомнил… Да, вон в той аудитории когда-то услышал я о неизбежности… Ну, что бы вы подумали? Торжества коммунизма?

Да нет: неизбежности отхода от идей социализма… Как-то так сказали, но в общем и целом – довольно прямо.

Народ, помню, опешил, зашумел.

– Как же так?.. Приход капитализма, что ли?! Да мы же всю жизнь агитировали за коммунизм!

В зале – газетчики, работники идеологического фронта, подручные партии… Да в общем-то – хоть кто! Это же нельзя было представить: всё казалось таким крепким, как бетонная стена толщиной с это здание ВПШ! Да и за окном – самый разгар перестройки.

– Больше социализма! – требовал Генеральный секретарь.

А Генеральный секретарь – полубог, а Ленин – бог!

И вдруг – ученый-лектор спокойно говорит такое, а представитель ВПШ сидит рядом с ним, помалкивает-улыбается…

Впрочем, знаете, что-то такое все-таки чувствовалось. Ведь и сам я, летом 1989 года, будучи в США, в Калифорнии, сидя в ресторанчике, сказал соседу по столу, чеху-эмигранту, который всё бубнил по-русски об отсутствии свободы у него на родине.

– Да поедешь ты скоро в Чехию, будешь доволен. У нас идет перестройка…

Но кто же мог подумать, что всё закончится так?! Советский п-резидент скажет:

– Страну сдал.

Дядя Сэм ответит:

– Страну принял.

Кажется, так сдает-принимает вахту охрана?..

Да и Керенский в своё время никуда в женском платье не убегал, и никакого штурма Зимнего не происходило.

Керенский сказал:

– Страну сдал.

Дядя Сэм ответил:

– Страну принял.

Потом дядя Сэм («демократы» знают!) ГУЛАГ инспектировал, и с чувством глубокого удовлетворения констатировал : всё идет как надо.

Потом мы вроде бы зажили своими порядками, но тут прозвучало:

– Сдал.

– Принял.

Такие вот мысли-воспоминания от посещения здания Высшей партийной школы.

Смерть югославского президента Милошевича.

Сколько же в мире зла, жестокости, несправедливости! Запад – чистенький, сытый, благополучный Запад устроил войну в Югославии, всё там разбил, раздробил, разбомбил, залил кровью – и во всем обвинил сербов. Потому что они – стержень страны. А в первую очередь потому что они – православные.

Белград разбомбил, и в бомбежках погибло множество людей, а весь плач во всем мире – о двух китайцах, от бомбы, упавшей на китайское посольство…

А этот Гаагский трибунал? Который и добил Милошевича? Всем понятно, кого бы он должен судить. Однако судили пострадавших.

В свое время Ельцину достаточно было пошевелить пальцем, сделать хотя бы малый жест несогласия – и бомбежки Белграда не произошло бы.

Одна надежда : Бог всё видит…

Роман Абрамович, губернатор Чукотки, хозяин футбольного клуба «Челси»…

Наверняка ведь Абрамович понимает, что миллиарды долларов он не заработал, ему просто разрешили их взять, зачислить на свой счет.

С такими деньгами можно решить все проблемы Чукотки, можно заняться – лично! – судьбой каждого человека, решить все его проблемы. Представляете?! Можно решить все проблемы каждого жителя целого региона страны! Потратить несколько сотен миллионов долларов – и ничего не потерять… И будет на Чукотке как в Норвегии!

Нет, «Челси»…

Зима 2007-го.

В городе Санкт-Петербурге, пройдя по Невскому проспекту и взойдя на Аничков мост, вы первым делом обратите внимание не на знаменитых коней Клодта! В глаза вам бросятся ярко-красные буквы на углу Фонтанки и Невского: Ленин @ жив. Под этой вывеской помельче: интернет-кафе. А с того и другого боку вывески – фирменно-стилизованно: Coca-Cola.

Пройдя дальше по Невскому до площади Восстания (бывшей Знаменской), увидите на карнизе гостиницы «Октябрьская» (бывшая «Знаменская»), крупными буквами: город-герой Ленинград.

А в центре площади, где когда-то стоял памятник Александру III – огромная стела с пятиконечной звездой наверху. Если памятник царю до сих пор обсуждают – плох он или хорош, то про эту стелу вообще никогда ничего не говорят. Хотя…

– Масонский кол в сердце Ленинграда-Петербурга, – прочитал я как-то в одной вполне «демократической» газете.

Лирическое отступление… Будучи в Париже, просыпался я ранним утром в гостиничном номере под пение какой-то птички, где-то совсем рядом. Пела – будто ручеек журчал.

Дверь на балкон, напротив моей постели, всю ночь распахнута, однако никакой шум, никакая сигнализация мой сон не потревожили (а ведь самый центр города!). И – никаких комаров…

Почему же у нас-то всё не так, не так, не так, всё не так, ребята?! Даже в этом.

Боже мой, боже мой, сколько же вымотано нервов, сколько прошло бессонных ночей до появления этого маленького аппаратика – фумигатора! Сколько букетов гвоздики впустую увяло, сколько флаконов одеколона "Гвоздика" зря расплескано! В "Полезных советах" из года в год писали: гвоздика отпугивает комаров.

Че-пу-ха!

Да еще какая-то "сухая камфара", которую советовали греть на сковороде. Когда я спрашивал эту "сухую камфару" в аптеках, на меня делали круглые глаза: и не слыхали про такую.

Причем питерские комары – это форменная чертовщина, прости Господи. Мелкие, с вихлявым полетом… Взлетает комар с места – при одном взгляде на него. Может всю ночь зудеть возле уха – и не сесть! И так – чуть не круглый год. Зимой: оттепель – и вот он!

… На ворон я обратил внимание в первые же дни своей жизни в Ленинграде. Не то чтобы так уж и много их, но они – везде. (А где-то прочитал : вороны там, где неладно…).

Выбравшись из коммуналки (отдельная песня!) в отдельную квартиру, с тихим, вроде бы, двором, познакомился с ними вплотную. В нескольких метрах от окна – береза, а на ней воронье гнездо. Пришла весна, и птички стали в нём хлопотать… Часа в три, в четыре утра раздавался дикий рёв, и продолжался часов до восьми… Кар-р – кар-р – это когда метров за сто, а рядом – именно дикий, душераздирающий рёв. Ночь, другая, третья. Жизни – буквально – нет.

Надо что-то предпринимать. Лезть на дерево, сшибать гнездо? Во-первых, навыков лазанья нет, а во-вторых, меня предупредили: "У нас один мужик полез – всего изгадили, исклевали, пока лез, а потом еще месяц за ним гонялись – клевали и гадили".

Поговорил с жилконторскими мужиками – лезти не хотят, даже за деньги. Думал, думал… Пошел в муниципалитет, рассказал о своей беде.

Поняли! Хотели даже машину с вышкой послать, да она во двор не сможет проехать…

Сижу, в одурении всякие прожекты в уме собираю: вон, пишут, акулы желтый цвет не любят. Может, и воронам какой не нравится? Или звук? Или еще что?.. Надумал позвонить в газету, где рубрика: "Вопрос – ответ". Там чего только нет…

Поднявшая трубку дамочка долго жеманилась, изображая классическое: непонимание, какой сегодня день недели. Кое-как договорились и до ворон – вроде, поняла.

Вскоре появилась в газете статейка. Явное следствие моего звонка! Но… статеечка умильная, и даже с фотографией: ворона на березе…

Взялся за дело сам: есть же где-то в городе орнитологи. Нашел, поговорил по телефону, всё рассказал. Мне ответили серьезно и четко.

– Всё понимаем. Ничего они не боятся. Лезьте – и скидывайте беспощадно, не церемоньтесь и не смущайтесь!

В итоге вороны птенцов своих вывели, выкормили – и улетели. И только потом, попугивая их, покрикивая в форточку, хлопая в ладоши, отвадил от гнезда – и оно развалилось…

Целая эпопея. Но я прекрасно понимаю, почему на Западе самые большие штрафы – тысячи долларов! – за нарушение ночной тишины. Там воронам, как неглупым созданиям, и в голову не придет вить гнёзда под окнами. Понимают: только перья от них полетят при первой же попытке спеть. Несмотря на всякий плюрализм и права животных.

… Пишу в преддверии белых ночей. Вороны начнут орать в 4 утра, а всякая пьянь по двору шататься, и всю ночь напролет горланить, и железной дверью бабахать – железные двери ведь всюду поустанавливали!

Такая повседневная лирика – и романтика белых ночей.

Почему же в Париже птичка пела свою песенку, умиляя постояльцев гостиницы, оставляя у них незабываемое впечатление? Да потому, что люди не допустили, чтобы ворона сожрала её птенцов.

Чтобы процветала лирика, и всяческая романтика – не должно быть всяческих дикостей.