Лес, ром и хлебушек

В честь начала нашего членства раздался оглушительный гром. И захлюпал дождь по веткам. Но мы на дождь внимания не обращали: бизнес у нас сейчас поважнее дождя.

– Так где, говоришь, его Магазинчик?

– Каждый раз по-разному. Но можно выследить по особым знакам, – посвящал нас в тонкости охотничьих премудростей Бутер. – Вот, например, Чёрненький разбрасывает чёрные крошки. Чтобы приманить единорогов.

– Розовые единороги жрут хлеб? – удивилась я.

– Конечно! Должны же они жрать чего-то, по-твоему? – подтвердил Дрэгон.

Бутер Брэдхантер тут же ловко припал к земле, повёл носом как самая заправская ищейка, и в скором времени взял след. Мы пошли за ним. К слову сказать, след уводил в абсолютно противоположное направление тому, куда мы шли. Но нас совсем не мучила уже совесть по поводу того, что ужин стынет и уже наверняка пришёл голодный Грифон и сидит там за столом вместе с Йэном и Билли и ждёт нас, ведь мы ж сказали – идём за хлебом! Так вот, мы же действительно прямо сейчас и идём за Хлебом – с нас спрос-то какой?!

– Я думала, они травку и цветочки жрут… – предположила я.

– Правильно, а хлебушком закусывают, – подтвердил Дрэгон.

– Бедные единороги! Как жестоко они обмануты. По крошкам хлеба придут прямо в логово к врагу, – распереживалась я.

– Этому не бывать! Потому что на тропу войны вышли суперОхотники за Хлебом! – героически и патетически заявил Бутер. – Нашёл! Нашёл! А теперь – тс-с-с-с! Нам осталось немного совсем.

Памятуя о конспирации, мы на цыпочках и пригнувшись, под уже изрядно льющимся проливным дождём, пробирались под мокрыми ёлками и орешниками. И скоро вдали увидели огонёк, как отблеск от костра.

– Ага! Вот его Магазинчик, – посвятил нас Бутер. – Окружаем его!

– Погоди-ка, приятель, – остановил его Дрэгон, схватив за плечо и чуть не припечатав при этом к земле. – Тут с Хлебом дело тонкое. Хлеб требует особого приготовления. Секреты ремесла, знаешь ли. Доверь приготовление Хлеба мне, бывшему лучшему коку, а затем и капитану пиратской каравеллы!

Брэдхантер хотел, было, возразить, но разве можно возражать Дрэгону?! Мой друг-сотрапезник Хлебобор, не обращая ни на кого внимания, припустил темпу и скоро подобрался совсем близко к месту, названному Магазинчик. Мы следовали за ним как за негласным лидером, неотступными тенями, поэтому, когда мы там оказались, говорить громко уже смысла не имело. Оставалось только слушать о том, о чём говорили наши враги.

Было их пятеро, сидели они на брёвнах под тентом, и дождик им нисколечко не мешал. Огонёк шёл из закрытого мангала-печки, видимо, бандюки предпочли не оставлять следов за собой в виде кострища. Самого главного мы отличили сразу: был он высокий, коренастый, мощный и бородатый. Борода его была густой и действительно цвета чёрного хлеба. В правой руке он держал нож, а левой придерживал холщовый затянутый мешок у ноги, и в мешке том что-то колыхалось. Остальные четверо были все мрачны, смурны и тоже коренастыми и мощными, но на их фоне Чёрненький сразу выделялся и выигрывал. Видимо, по той причине, что держался авторитетно, харизматично и с очень самодовольным видом.

Опасные противники сразу внушили невольное уважение. Между тем, у них проходила какая-то сделка или аукцион. Они торговались, и мы застали их в тот момент, когда они вошли в раж и азарт. Один из компаньонов Чёрненького говорил свиристящим хриплым страшным голосом:

– Самый важный повод – у меня. Так что только мне ты, Чёрненький, должен сегодня продать товар! Ко мне прибывает именитый гость из Сфер Покидания, сам Турмалиновый Дьявол, и я преподнесу ему единорога в дар.

– Да что там – подумаешь, подарок! – махнул на него рукой второй, голос которого был куда страшнее и хриплее. – Самый важный повод у меня. Это только мне, Чёрненький, ты должен и обязан продать сегодня свой товар, и продашь! Мне нужен единорог как проводник в мир духов, я собираюсь вызвать призрак первородного Кентавра Хирона, того самого известного демона Кентавров, который разделался с самим Геркулесом и явился причиной его гибели. Мой план куда более изощрённый: с помощью Кентавра Хирона я планирую избавиться от одного слишком настырного и надоевшего белого мага…

– Нет, вы оба не правы! – закивал энергично третий и извлёк из складок плаща дикое смертоносное оружие – кинжал Жало, отражающий чёрную волшбу от клинка, и вонзил его в пенёк, от чего даже неустрашимый Брэдхантер едва не вздрогнул. Голос третьего был в три раза страшнее, чем голоса первых двух покупателей, вместе взятых. – Чёрненький сказал, что продаст товар тому, у кого самый важный повод его купить именно здесь и сейчас. Так, самый важный повод у меня! Мне нужен единорог, чтоб запрячь его в Колесницу Мечты, вещь, которую невозможно использовать без единорога. Это бы облегчило мои перемещения по мирам, позволило бы быстрее скрываться от облав охотников и тратить меньше магических ресурсов и энергии на открытие Врат, Щелей, Трещин, Дверей, Окон и прочих способов проникновения в иные миры. А Колесницу Мечты мне как раз двести семь лет назад продал сам великий алхимик магистр Каррениус, чья душа до сих пор отбывает у меня срок в качестве главного чистильщика моих конюшен.

Тут поднялся четвёртый клиент Чёрненького, и распахнул свой плащ, обнажая синюю как синьку кобальтовую шкуру, по-собственнически взирая на мешок и уперев руки в боки. Он заговорил самым страшным говором, от которого кровь застыла в жилах даже у неустрашимой меня:

– Товар мой, и точка. Моё обоснование самое важное. Я давно не кушал. Я хочу сожрать селезёнку этого единорога. Если я её не сожру – я потеряю всю свою злую силу и сделаюсь добреньким. И меня сразу же убьют. Вопрос срочного сжирания этого единорога – вопрос моего выживания. И я буду бороться за него, всеми способами, даже если мне придётся сожрать всех вас.

В разговоре повисла пауза. Собеседники с уважением воззрились на внушительного четвёртого компаньона. Во время этой паузы я спохватилась и передала мысленно Дрэгону:

«Нелегалы!»

«Точняк, сестрёнка! Как-никак, демоны. Ух, вижу я, ранги у них один другого выше. Разрази меня гром, ну и компашка тут собралась».

«Грифону надо рассказать. Он тут наверняка поблизости, какое счастье, что он к нам сегодня в гости едет!» – мучимая жаждой восстановления попранной справедливости, которая попрана самим фактом нахождения в нашем мире чужеродных адских созданий, я едва не выдала себя, чуть не затрещав ветками. Бутер Брэдхантер уничижительно посмотрел на меня, а Дрэгон успокоительно положил руку на плечо, чем заслужил у меня больше симпатий, чем главный охотник за хлебом в шестом поколении.

«Ты, пожалуй, права, тысяча чертей! Надо бы это дело обмозговать. Давай понаблюдаем, что дальше будет».

«Единорога надо спасать!» – пискнула, было, я, но Дрэгон предупредил:

«Не говорим. И даже не думаем. У этих демонов чуйка на магическую астральную передачу может быть мощная, акула мне в пасть!».

Был резон в его предостережении. Демоны тут находились нехилые и нешуточные, магов такой мощности вроде Дрэгона могли учуять за версту – а мы в каких-то десяти шагах от них в кустиках сидим, еле прикрытые темнотой! А что для демонов тьма? Правильно, самый яркий свет. Мне жутко не хотелось думать о том, что будет, если кто-то из них вдруг отвлечётся от азартной торговли и бизнес-переговоров и повернёт голову в нашу сторону.

Дрэгон думал примерно о том же самом и сосредоточенно смаковал в голове ходы отступления. Или преступления. Как бы там ни было, я ему верила. Взглянув на Брэдхантера, я поняла, что полагаться надо на себя и на Дрэгона, а не на этого охотника: он неотрывно смотрел на Чёрненького, и уши его подрагивали. Я в тот момент решила, что от страха. Неужели струсил бравый хлебохотник?

Между тем, разговоры у мангала в месте разбитого Магазинчика Чёрненького Хлеба продолжались:

– Я вот что тут подумал. Все ваши доводы и обоснования веские. Но, пожалуй, самый всё же веский довод и самое что ни на есть важное обоснование – Ваше, мессир Тот, Имя Которого Запрещено Произносить Под Страхом Вечного Проклятия Души, или ТИКЗППСВПД, или же просто Тик-Так, мой дорогой Тик-Так Будильник, старый верный преданный и проверенный Клиент.

С этими льстивыми словами Чёрненький угодливо ухмыльнулся четвёртому клиенту. И протянул ему мешок:

– Товар твой, мессир Тик-Так!

У меня упало сердце в кишки: для единорога всё пропало! На наших глазах сейчас произойдёт роковое убийство невинного волшебного создания, а мы ничего сделать не можем. Остальные три демона с завистью смотрели на протянутую руку Чёрненького с мешком, у каждого был соблазн вырвать товар и присвоить себе, но все с уважением относились к демону такого ранга, как Тик-Так. На какое-то время восстановилась ничем не нарушаемая тишина и напряжение.

Однако Тик-Так почему-то не стал с диким чавканьем набрасываться на мешок и глотать его, хрустя косточками притихшего единорога. Чародейский зверь словно почуял сквозь холщовую ткань испепеляющую ауру своего страшного покупателя и пожирателя. Тик-Так же вместо приступания к трапезе угрожающе изогнул бровь и взглянул на Чёрненького:

– Ты что же, так дерьмово-то обслуживаешь меня? – зашипел он. – Кто ж так смеет мне подавать мою еду? – начинал он бушевать с каждым произнесённым словом. Другие три демона попятились в разные стороны.

Чёрненький заулыбался подобострастно:

– О, мессир мой клиент! Да, я обслужу тебя по высшему классу! И высшему уровню!

– Что ты мне суёшь!? Я покупаю у тебя не единорога в мешке. Я покупаю у тебя селезёнку единорога, прожаренную с двух сторон, очищенную от единорожьего молока, которое я не могу терпеть! И если ты мне не приготовишь селезёнку единорога должным образом, – почти засвиристел страшный демон высшего ранга, – то я из тебя самого приготовлю селезёнку и скормлю её моему одиннадцатиглавому Церберу!

– Да, я всё сделаю! – залепетал Чёрненький, понимая, какая угроза нависла над ним.

– Разве ты, когда приходишь покупать хлеб – разве ты будешь доволен, когда тебе вместо каравая подсунут муку, жернова и скажут – делай хлеб себе сам? – пустился Тик-Так в морализаторство. – Сделай мне селезёнку единорога. И принеси мне её до окончания ночи сам знаешь куда. Я буду тебя ждать у портала. Попробуй только сделать что-нибудь, что мне не понравится!

Произнеся эту речь и подкрепив её угрожающим нависанием над изрядно сморщившимся Чёрненьким, Тик-Так повернулся на каблуках сапог, маскировавших его копыта, надвинул на себя поглубже плащ с капюшоном, ибо дождь продолжал хлестать, и стал уходить.

Другие демоны тоже встали, немного потоптались возле Чёрненького, но ничего ему не сказали. И тоже ушли.

4. Финт хлебами

Уходили они совсем в другую сторону, не в ту, откуда мы пришли, и постепенно скрывались за густыми ветвями леса. Во мне всё зудело от сознания того, что мы их так вот упустим!

– Дрэгон, Брэдхантер! – призвала я к чувству попранной справедливости моих «братьев по оружию». – Нужно проследить за ними. Вы слышали? Они идут к порталу. Где такой этот портал, нужно знать. Вдруг их там целая кодла? И Грифона сюда бы навести, чтоб он облаву устроил…

– Я прослежу за ними, – вдруг добровольцем вызвался Бутер. – И приведу вашего Охотника. В какой стороне ваша Усадьба, где мне выловить Охотника?

Такое внезапное предложение помощи и полный энтузиазм могли бы и насторожить, да вот времени об этом думать не оставалось. Поэтому я быстро закивала, давая добро, и шепча ценные указания относительно координат «Адской Кухни».

Дрэгон кстати в наших переговорах уже не участвовал, потому что медленно подползал в сторону соседних кустов, приближаясь к Чёрненькому. Чёрненький из-за шума дождя и мыслей по поводу капризных клиентов, которые всегда правы, нас пока не слышал. Он достал из-за пазухи нож и принялся его с мрачным видом точить, коварно поглядывая на притихший мешок с несчастным животным.

– Я пошёл! А то они ушли далеко вперёд. Могу потерять их след. Посмотрю, куда они придут, и тут же и сразу же побегу в вашу Усадьбу за подмогой! – отрапортовал Бутер Брэдхантер и исчез.

Отвязавшись таким образом от невольного союзника, я по-пластунски подползла к Дрэгону, хватая его за сапог:

– Эй, подожди! Куда? Чего ты задумал?

– Клот, тсс! Я задумал стать ещё одним покупателем. Предложить ему выгоднейшую сделку. Которая перешибёт сделку с Тик-Таком. Его надо отвлечь, выиграть время. Смотри, ведь нож он почти наточил!

– Да, и единорог совсем перепугался, – закивала я.

– Сестрёнка, действуем с тобой командой. Я его отвлекаю и заговариваю зубы, стараясь при этом заставить его упустить мешок из виду. А ты… Ну, ты поняла.

– Хватаю мешок и развязываю его, выпускаю единорога на волю!

– Правильно! Всегда я тобой гордился, твоим умом и сообразительностью, – Дрэгон покровительственно похлопал мне по плечу, чем заслужил мой змеиный взгляд. И вдруг внезапно добавил: – Кстати, ты очень умно и гениально поступила, отправив Брэдхантера восвояси. Он тут совсем не нужен, в мой план он не вписывается.

– Я его не отправляла. Он сам вызвался, – объяснила я.

– Тем более – очень кстати. А теперь хорош болтать, поехали.

Мне невдомёк, что замыслил Дрэгон и почему в его план так удачно вписалось, что Брэдхантер, рискуя жизнью, пошёл в одиночку выслеживать стадо демонов. А также я диву давалась, каким образом Дрэгон собрался перешибать сделку Тик-Така. Неужели он убедит Чёрненького, что ещё страшнее, чем Тик-Так, скрутит того в бараний рог, если тот не перепродаст единорога лично ему, Дрэгону?!

Как бы там ни было, а Дрэгон шустёр. Используя природные вампирские способности подкрадываться незаметно, он очутился за спиной Чёрненького, ссутулившегося над мешком вместе с ножом и собравшегося пырнуть мешок клинком. И в тот момент, когда Чёрненький замахнулся для удара, Дрэгон положил руку ему на плечо и воркующим голосом проговорил:

– Тёмной ночи, любезнейший. Подскажи, почём продашь свой мешок.

Чёрненький от неожиданности инстинктивно развернулся вместе с ножом и… вонзил клинок в Дрэгона. Тот и бровью не повёл, а спокойно вытащил нож из себя и посмотрел на него с видом знатока:

– Хороший ножик, чёрт подери. Ты, видимо, из-за шума дождя плохо меня расслышал. Почём ты продаёшь свой мешок? Я пришёл у тебя его купить.

– Ты кто ещё такой? – у продавца контрабандного единорога глаза полезли на лоб.

Я тем временем потихоньку подползала с другой стороны к мешку, стараясь поймать подходящий момент.

– Покупец я. А ты – продавец, гром тебя разрази, – молвил мой хитрый названный брат, играя ножиком. Чёрненький сначала, было, заворожено на него смотрел, потом резко вырвал нож у него из рук:

– Уже есть покупец. Ты опоздал, кто бы ты ни был. И вообще, я тебя не знаю. Мы с тобой о сделке не договаривались. Я тебя убью.

– Не убьёшь, если я предложу тебе цену, которая перешибёт цену, данную твоим предыдущим покупцом, бушприт тебе в глотку, – ответил Дрэгон спокойно.

Внимание Чёрненького Хлеба было поглощено Хлебобором. До мешка с несчастным перепуганным животным, за селезёнкой которого охотился верховный демон Тик-Так Будильник, оставались считанные метры.

– Не сможешь ты мне предложить такой цены! Убирайся! Или я тебе сейчас глаза выколю, кем бы ты ни был, – угрожающе зашипел Чёрненький, надвигаясь на Дрэгона.

– И тем не менее, смогу. Известно ли тебе, всемогущий Хлеб Чёрненький, что за тобой по пятам ходит Охотник за Хлебом в шестом поколении, некий отважный благородный господин Бутер Брэдхантер?

Как я ни старалась держать перед глазами цель – мешок с пленённым единорогом, у меня челюсть отвисла. Что за грязные инсинуации предлагает Дрэгон? Зачем вмешивает в дело нашего боевого товарища, который даже об этом не имеет понятия и сейчас стойко и храбро следит за демонами и ищет Грифона? Что-то здесь явно не так, карамба!

– Да что ты говоришь?! – скептически повёл бровью Чёрненький. – Эка невидаль! Прям мне глаза разул! И что, ты полагаешь, я не стану тебя убивать и продам тебе единорога только потому, что ты мне это сказал? Ну ты идиот!

Дрэгон-«идиот» невинно оскалился:

– А то, что я, тысяча чертей, в обмен на единорога приведу его к тебе, обманом, и ты сможешь расквитаться с ним? Я и сам могу убрать такое незначительное препятствие в твоей великой судьбе, о всемогущий Хлеб Чёрненький, но думаю, тебе будет приятнее разделаться всё-таки с этим охотником-бутербродом.

В дожде и мраке зависла пауза. Я тоже зависла – было-то от чего! Дрэгон ведёт нечистую игру, а мне ничего не сказал, и я не знаю, как себя вести. С одной стороны, наставник всегда прав, и у Дрэгона всегда есть краплёные тузы в рукаве. Но с другой стороны – за что ж он-то так на нашего нового товарища ополчился, что продаёт его с потрохами как хлеб в булочной!?

Чёрненький думал. Смекал, в голове кумекал, принимал решение. И вдруг его рот ощерился в двух рядах острых обломанных зубов:

– Дело говоришь, кто бы ты ни был! Если твоя сделка верна – то по рукам. Давно я хотел до этого гада добраться. Надоел он мне, без конца палки в колёса вставляет, – пожаловался по доброте душевной торговец демонов. – Да вот ушлый он, всё время меж рук выскальзывает!

– Ко мне лично он имеет доверие и расположение, за мной пойдёт куда хочешь. Считай – он твой! – нарочито безмятежно заявил Дрэгон.

Ну Дрэгон и нагородил! Я решила – спрос с него буду драть потом как лыко, а сама уже добралась до единорожика и начала потихоньку утягивать мешок на себя.

Единорог всполошился, начал бить копытцами. Я тянула, тянула мешок. Как бы не заржал! Я случайно схватилась за верёвку, которой был связан мешок, и она раскрылась. Из проёма холщовой ткани показалась любопытная и испуганная мордочка молодой лошадки. Потом появился сам рог, красивый, витой, сверкающий. Потом тельце. Потом заработали копытца, и единорог вылез из мешка на свободу. Был он ростом с младенчика, и сам как младенчик, розовенький такой, с дивной пушистой гривой, завитой локонами. Умилительное зрелище! Настолько этот розовый единорог был прелесть, что я так и ахнула, так и забыла обо всём на свете.

Взглянув на меня своими глубокими фиолетовыми глазами, единорог встряхнул гривой и стал убегать в лес. Я опомнилась от дикого крика, воя и рычания, и ведь все эти звуки одновременно издал обманутый и облапошенный торговец Хлеб Чёрненький.

– Грабёж! Средь чёрной ночи! Поймать воровку! А-а-а-ар-р-р-р-р! – бесновался он.

А я побежала что было мочи, то ли чтоб за единорогом угнаться, то ли чтоб от разъярённого Хлеба ускакать. Порвёт же он меня сейчас как тапок – как пить дать!

5. В погоне за хлебом

– Я её догоню и убью! Честное слово даю, разрази меня гром, даю свой корабль и голову на отсечение, что отрублю ей голову и принесу тебе её бизань-мачту, о великий Хлеб Чёрненький! – изо всех сил кричал и убеждал Дрэгон обманутого контрабандиста.

Его доводы потонули во мраке и потоках ливня. А я бежала, не разбирая дороги, стараясь уйти как можно дальше. Впереди путеводным маяком служил ярко-розовый мерцающий отсвет кончика рога волшебной спасённой лошадки. Я поверила этому единорогу всем сердцем, понимая, что единорог уразумел во мне свою спасительницу и теперь выручит меня, поможет смотать удочки от Хлеба Чёрненького.

Неизвестно, сколько по времени продолжалась моя погоня. Я уже потерялась в лесу, потеряла Дрэгона, бежала, сметая кусты, шлёпая ботинками по грязи и лужам, перескакивая коряги и перемахивая завалы из старых упавших стволов.

Вдруг впереди мы с единорогом увидели свет фонаря. Единорог первым доверчиво побежал к этому лучику в непроглядной темени. Я приостановилась. За несколько метров узнала поношенную куртку Бутера Брэдхантера и его невысокую невзрачную фигуру. Он и держал фонарь в одной руке, стоя между двумя елями и перегородив единорогу, бегущему на него, путь.

Бутер уже успел перехватить Грифона! И сейчас мы всем скопом соберёмся и вернёмся, и надерём задницу этому злодею и негодяю Чёрненькому Хлебу! Я очень обрадовалась.

Однако, радовалась я недолго. Добежав до Бутера, я не увидела рядом с ним никакого Грифона. А сам охотник за Хлебом в шестом поколении отчего-то недобро ухмылялся. Единорог подбежал к нему, наивно, мило и беззащитно уткнулся носиком ему в бок, приветствуя. А дальше произошло нечто непонятное и шокирующее для меня!

Бутер Брэдхантер медленно поставил фонарь на землю, и затем резким одновременным движением одной рукой набросил на единорожий рог хомут-верёвку, а второй схватил заряженное ружьё, нацелив дуло ровнёхонько мне в живот.

– Стоять! – приказал он зловещим голосом.

Единорог затрепетал в панике, оказавшийся потрясённый таким предательством, он дёрнулся влево, вправо, назад – и не смог вырваться! Заколдованная верёвка держала крепко. А я же начинала краем мозга всё понимать. Следующим угрожающим высказыванием Брэдхантер подтвердил мои догадки:

– Я всё слышал, что вы затеяли с твоим братом. Я так и думал, что вам не следует доверять.

– Нет, нет, ты не так понял! Мы против тебя ничего не имели, мы просто хотели обвести Чёрненького вокруг пальца, мы… – попыталась оправдаться я.

Я лепетала больше от страха за животное, чем за себя. Глупо получилось.

– Теперь это уже не имеет значения. Потому что я тебя убью. А потом твоего брата. А потом скроюсь с единорогом до завтрашней ночи. Не получив единорога от Чёрненького, Тик-Так его сотрёт в порошок за нарушение договора. Зато Тик-Так получит потом селезёнку единорога от меня, Беленького, и наградит меня. А я убью двух зайцев: получу награду от Тик-Така и избавлюсь от Чёрненького, уха-ха-ха-ха! – закинув голову, засмеялся он.

Я была настолько ошарашена выясненным открытием, что совершенно забыла, что мой живот через несколько секунд должен схлопотать порядочную порцию свинца. Которой вполне хватит на то, чтобы показать мне доказательство или опровержение теории, есть ли жизнь после смерти.

– Беленький… Так ты – Беленький?!

– Он самый! А теперь – гудбай, оревуар и ауфидерзейн, мадам Хлебодура! – ухмыльнулся знаток иностранных языков и стал нажимать на курок.

«Вот как я – из огня, да в полымя. И угораздило же меня, прошедшую сотни боёв с демонами, сейчас подохнуть от шальной пули какого-то психа!» – успела подумать я и уверилась, что это моя самая последняя мысль.

Но зажмуриться я не успела, то ли от чрезмерного страха, то ли наоборот от чрезмерной смелости, предпочтя смотреть самой Смерти в гномью вероломную рожу. Это и позволило мне узреть, что было дальше.

А дальше было всё очень просто: единорог, поняв, что за ним никто не смотрит, предпринял определённые действия. Да, он находился на коротком поводке у Хлеба Беленького, но, как и всякая собачка, имел поле для манёвра, чем и воспользовался. В следующую секунду, прежде чем должен был прозвучать обрывающий мою беспутную жизнь выстрел, рог единорога впиявился ровнёхонько в задницу этому лже-хлебохантеру, прямо как укол заправского фельдшера.

Дёрнулась рука снайпера, выстрел прозвучал, оглушив меня одновременно с громом – ведь дождик-то всё лил, подсуропила ж нам сегодня погодка! А после грома, наслаивая на него звук, раздался дикий вопль раненого в причинное место Бутера. Он выронил ружьё, шибанувшее вхолостую, и стал прыгать на одном месте, потом упал, начал как яблоко на блюдечке кататься по земле, а задницу его всё жгло, жгло, жгло в одном месте.

На эти вопли и прибежал Дрэгон. Собственно, визги Бутера привели его к нам как путеводный маяк – ведь он побежал сначала от Чёрненького в другую сторону, чтобы запутать его следы, совершил круголя и прибежал ко мне.

– Сестрёнка! Ты в порядке? – Дрэгон взволнованно схватил меня за плечи.

– В полном! Единорог… Этот… Хантер-брэд… Бутер-Брэд-Питт… ой, ну ты понял! Короче, он – Беленький!

– Я так и думал, разрази его гром. Сматываться нам надо, пока он тут в обратную сторону не окочурился. Слишком уж затянулся наш шопинг за кондитеркой и прочими мучными изделиями, – сказал мой названный брат и был прав.

– А единорог? – испуганно воззрилась я на волшебное создание.

Сие животное билось, стуча копытцами, пытаясь сбросить зловещую верёвку, которая его держала. Верёвку в свою очередь конвульсивно сжимал Бутер, у которого от укола единорога в попу, вероятно, произошёл паралич, и он никак не мог отпустить руку с верёвкой. А может, это он от жадности. И продолжал, главное, корчиться и визжать благим матом, так, что гром перестал быть слышен.

– Так ну, это… – немного замялся Дрэгон. – Я не могу, а ты можешь снять верёвку. Заклятье единорога – ты ведь прекрасно знаешь, гром и молния!

– А, да, точно! – спохватилась я, и, осторожно подскочив к переживающему дикий стресс животному, схватилась за верёвку и сдёрнула петлю с рога.