Эверина. Слезы зверя

– Пойдём, Эвер, уже поздно. Ты выглядишь очень усталой.

Странно, и правда, я чувствовала себя, как выжатый лимон. Наверное, снадобье принцессы справилось только с внешними следами переживаний. Унять боль в моем сердце ему оказалось не под силу.

За весь следующий месяц ничего значительного не произошло. Может быть, это мне не хватало душевных сил, чтобы чем-то по-настоящему увлечься.

Конечно, я старалась прилежно учиться. Во время походов в лес с магистром Рейниром слушала его внимательно, но такого восторга и интереса, как раньше, наши занятия у меня уже не вызывали.

Единственным приятным событием за эти дни стало письмо Софи. Когда в один день после завтрака Мита принесла конверт в мою комнату, я сначала очень удивилась. До этого письма отдавали Дианессе, и она читала их вслух за ужином. А это было адресовано именно мне.

«Привет, сестрёнка!

Я по тебе соскучилась. Как ты там в своих лесах? Надеюсь, тебе все нравится.

А я просто в восторге от Академии. Это моё место! Как же я рада, что мама поняла меня и приняла мой выбор!

Здесь так прекрасно! Если честно, я только недавно перестала на каждом шагу замирать и любоваться тем, что вижу. В Академии каждый предмет – произведение искусства. Двери, окна, светильники, лестницы, мебель, да даже пол и стены!

Когда я только-только сюда прибыла, доходило до смешного. Представляешь, шла я как-то с утра в классную комнату, остановилась, чтобы рассмотреть витражное окно в холле и опоздала на урок!

А магистр вместо того, чтобы отругать меня, просто поинтересовался, что меня так задержало.

Я честно призналась, и он меня даже похвалил за наблюдательность и рассказал об этом витраже мне и всем моим однокурсникам.

Здесь и люди – просто чудо. Вежливые, деликатные. Даже мои ровесники.

Я живу в одной комнате с местной девушкой, так у неё первые три дня все время глаза были на мокром месте. То и дело, когда мы оставались вдвоём у себя, у неё слезы текли. Я как-то спросила, почему она плачет. Оказалось, у неё аллергия на лилии. А мне большой букет подарили. Вот я его в комнате и поставила. Ну можно же было сразу сказать! Нет, она боялась показаться невежливой.

Да, я же тебе не рассказала. Представь, когда я только приехала в Беллецию, меня вместе с ректором Академии и старшей наставницей встречал какой-то молодой человек. Странно, назвал меня по имени, а сам не представился. Сказал, что наслышан обо мне и очень ждал моего приезда, вручил букет, поклонился и ушёл. Я в суматохе его не остановила, не спросила, кто он такой. А потом как-то не до этого было. Интересно, кто же это был?

А, да! Ещё я решила тебе написать, потому что очень волнуюсь. И нужно с кем-нибудь поделиться. Но друзьями я здесь ещё не обзавелась.

Почему волнуюсь? Потому что послезавтра наш первый бал. Студенток Академии представят высшему свету.

Приглашены сыновья короля Беллеции. А их, между прочим, четверо.

Столько принцев сразу, ты только представь!

Я даже не знаю, хочу ли я им понравиться. Вдруг там какие-нибудь избалованные снобы окажутся. А если нет? А вдруг это моя судьба – стать королевой Беллеции? Рано я размечталась, да?

Но все равно, пожелай мне удачи, сестрёнка!

Целую тебя, твоя Софи».

Я дочитала письмо. Конечно, Софи достойна того, чтобы стать королевой. Ведь она настоящая принцесса. Тем более, в такой стране, где изящество и красота – на уровне государственного закона. Она для этого создана.

Я была за неё рада.

А меня саму все это время волновала только одна мысль: неужели Лео не любит меня? Почему он относится ко мне исключительно как к сестре? Нет, конечно, он в общем-то и был моим братом, но ведь названным, а не родным. А что, если он знает что-то такое, чего не знаю я?

Я вспомнила слова Ренира: «Ты не знаешь, чья кровь течёт в твоих венах…»

Неужели?.. Я сначала решила, что обязательно поговорю с королём об этом, как только он вернётся. Но когда через неделю после отъезда принца Велиор прибыл во дворец, от моей решимости ничего не осталось. Как я подойду и спрошу у него: «Вы и есть мой настоящий отец?». Нет, это невозможно.

На следующий же день после своего возвращения, король решил лично осмотреть всех домашних.

Я очень волновалась, входя в его кабинет.

«Дай-ка мне ладошки» – привычно, совсем как в детстве, произнёс Велиор. И через несколько секунд воскликнул:

– Это не аура, это картина сумасшедшего художника! Что с тобой?!

Как я могла ему ответить? Я и сама плохо понимала, что происходит внутри меня: любовь и тоска, страх и любопытство, надежда и отчаяние… Каких только чувств я не испытывала за эти дни.

– Расскажи мне, пожалуйста, что с тобой происходит. – попросил Велиор.

Нужно было что-то соврать, причём так, чтобы самой поверить в свои слова. Иначе целитель почувствует фальшь.

– Я боюсь отправляться в лес на целый месяц… – пролепетала я.

Король сделал вид что верит мне, кивнул и спросил:

– А ещё?

– А ещё очень этому рада. Представляю, сколько открытий нас ждёт!

– И все? Все мысли об учёбе? – спросил он, хитро прищурившись.

– Да… – неуверенно сказала я.

Не умею я врать! Сложности предстоящей экспедиции меня беспокоили в последнюю очередь. А о том, какие чувства бурлили в душе на самом деле, из-за чего моя аура вся покрылась хаотичными разноцветными пятнами, я бы ни за что ему не рассказала.

– Ну что же, похвальное рвение. – вздохнув, произнёс король. – А вообще, ты вполне здорова. Ничего опасного и разрушительного я не увидел. Тебе бы собраться с мыслями и не волноваться по пустякам. Если захочешь мне что-нибудь рассказать, я всегда готов тебя выслушать.

Но я так и не собралась поговорить с отцом по душам.

Глава 4. Вдали от дома

Наступил день моего отъезда.

– Сначала отправимся в Рекиду. Это на юге. Там сейчас ещё тепло. Не хочу, чтобы ты простудилась в первой же экспедиции. – Рейнир был, как обычно бодр и полон энтузиазма. – Будь готова к тому, что там уютные домики на каждом шагу нам встречаться не будут. Придётся ночевать в лесу.

Как будто я сама не догадывалась!

Зря магистр считает меня избалованной неженкой. Трудности меня не пугают. Да к тому же я уже хорошо научилась обращаться. Зверю или птице найти в лесу место для ночлега не трудно. Вот только я ещё не пробовала спать в таком виде. А вдруг я, когда усну, снова стану человеком? Надо будет спросить у Рейнира.

Мы отправлялись в путь в привычное время – в пять тридцать утра. Правда, сейчас светало намного позже. Поэтому было ещё совсем темно. И холодно. Трава в парке покрылась инеем.

– Ненавижу этот способ передвижения, – ворчал магистр, хмуро поглядывая на мерцающий портал. – Если бы не ты, я бы долетел до Рекиды за три дня. Но ты ещё не готова к таким продолжительным обращениям.

Король и королева вышли нас проводить.

– Вот и разлетелись все птенцы, – грустно сказала Дианесса.

Король обнял её и поцеловал в волосы, а потом подошёл ко мне:

– Эви, мой амулет с тобой?

–Да.

– Не снимай. Так я всегда буду рядом.

Я кивнула.

– Удачной экспедиции.

Велиор крепко обнял меня, пожал руку магистру, и мы с Рейниром шагнули в портал.

Я даже не успела ничего понять. Это было совсем не так, как с перемещением в тонкий мир, созданный Лео. Никакого полёта, никаких разноцветных искр. Просто шаг из тёмного и морозного осеннего утра в душный пасмурный летний день.

Мы уже несколько часов шли по скользкой после недавнего дождя дороге, проложенной сквозь густой лиственный лес. Грязь чавкала под ногами, увесистый рюкзак давил на плечи. Так себе прогулка. У нас в лесу – песок и хвоя, там не бывает такой слякоти. Я чувствовала, что Рекида не станет моим любимым местом в королевстве.

– Как здесь жарко и влажно… – сказала я, вытирая со лба капельки пота.

– Здесь в конце сентября всегда так. Зато не холодно.

– Я бы сейчас с удовольствием стала лягушкой. Я уже и так вся мокрая и липкая.

– Ну и о чем ты будешь квакать с Бергеном?

– Со здешним лесничим?

– Да. А ты откуда знаешь?

– Слышала это имя от короля. Мы к нему сейчас?

– Да. Надо поговорить. Он мог бы нам помочь с поисками. Расспросим его, он должен знать, заходят в эти места дикари, или нет. Ну и переночуем заодно.

Мысль о цивилизованном ночлеге и даже, может быть, тёплой ванне придала мне сил.

– Ты, кстати, опять допускаешь ту же ошибку. – поговорил Рейнир.

– Я пока не чувствую этот лес. Никогда не бывала в таких. Здесь и пахнет совсем по-другому.

– Ладно, давай отдохнём. Заодно осмотришься.

Мы сняли рюкзаки и поставили их на траву у дороги.

Трава здесь вообще была очень высокой. А ещё густой подлесок и какие-то цепкие колючие кусты. Пахло прелой листвой, дождём и чем-то сладким. Я сошла с дороги. Ноги запутывались в траве, рукава проходной куртки цеплялись за колючие тонкие ветки. Зато на одной из них я увидела красные ягоды. Это малинник? Так и есть!

– Здесь полно малины! – крикнула я и принялась рвать мягкие ароматные ягоды. – Вкусная!

«Сейчас бы обратиться медведем…» – подумала я про себя и самой смешно стало.

Ну нет, медведь – это уже слишком.

Зато к этому месту я потихоньку начала привыкать. Не так уж и плохо здесь.

Я посмотрела вперёд и мой взгляд отыскал путь среди множества спутанных тонких веток. Идти стало легче. Я больше не лезла напролом, а будто скользила по этому затейливому зелёному лабиринту. И так увлеклась этим занятием, что не заметила, как споткнулась о неприметный трухлявый пенёк. Сильно ударилась ногой. Пришлось сесть на землю и осмотреть её. Нет, ничего не сломала, вроде бы. Под этой самой несчастной корягой я заметила что-то белесое, напоминающее тонкую закрученную в спираль проволоку и потянула. Эта штука легко оторвалась, кусок её остался в пальцах.

Я вышла на лесную дорогу, где сидел, прислонившись спиной к своему рюкзаку, магистр.

– А что это такое? – показала Рейниру свою находку.

– Выброси эту гадость.

Белая спиралька полетела в траву.

Я почувствовала, что пальцы, которыми я её держала, онемели. Надавила на подушечки ногтем другой руки, но ничего не почувствовала.

– Не хватай никтериды голыми руками!

– Это растение?!

– Да. Ты где его откопала?

– Под гнилым пнем.

– Ну Берген обленился! Совсем запустил рекидские угодья. Это сколько же здесь никтерид, если они уже сюда просочились. На будущее, будь осторожнее.

– Хорошо. Хватать что попало больше не буду.

– Договорились.

Лесничий Рекиды Берген был на удивление крепким стариком. Несмотря на то, что ему уже давно перевалило за восемьдесят, он сам регулярно обходил вверенные ему угодья, всегда вовремя отчитывался в столице о положении дел и вообще был, насколько я знала, на хорошем счету у отца. Поэтому мне с трудом верилось, что это он виноват в том, что никтериды так разрослись в этом лесу.

Лесничий встретил нас радушно, но я заметила, что он нервничает. Слишком много суеты: предложил нам присесть, схватил и потащил куда-то наши вещи. Потом попросил встать, передвинул кресла ближе к столу. Раз пять спросил, удобно ли нам. Пока наливал воду в умывальник, расплескал немного на дощатый пол.

Рейнир наблюдал за стариком с недоумением.

– Берг, старина, с тобой все в порядке? Я тебя не узнаю. Ну-ка успокойся и присядь с нами.

Лесничий устало опустился на стул.

– Что-то случилось?

Берген молчал. Потом вздохнул. Его тёмное, изрезанное морщинами лицо было все ещё очень мужественным и по своему красивым. Но сейчас на нем читалось смятение.

– Случилось. Причём заметил я это совсем недавно и не успел вас предупредить. Боюсь, вам сейчас нельзя идти в эти леса.

– Так, рассказывай все по порядку и без поспешных выводов. – спокойно сказал Рейнир.

– Три дня назад я обходил лес к востоку отсюда и вдруг почувствовал себя плохо. Голова закружилась, в глазах потемнело. Я присел на поваленное дерево. А когда попробовал подняться, ноги совсем не слушались. Я свалился на бок, и, когда падал, чуть сдвинул трухлявый ствол с места. А под ним все кишело длинными белыми червями. Только это оказались не черви, а никтериды. Их было так много! Я сразу понял, почему мне стало плохо. На счастье, противоядие я всегда с собой ношу, давнишняя привычка. Я накапал лекарства себе под язык, полежал ещё немного и пошёл осматривать другие гнилые коряги. И везде было полно этой мерзости. Ещё весной здесь ничего такого не было. Я каждый год проверяю все самые укромные уголки и у меня всегда чисто. Уже много лет. Только в пещерах на самой границе с нейтральными землями я оставлял несколько растений, чтобы не исчезли полностью – так предписывают правила. А тут под каждым пнем клубки этих белых ниток. Как будто кто-то нарочно высаживал.

– Когда мы шли сюда, я нашла такой стебелек, сорвала его и пальцы онемели. – пожаловалась я.

– Ох, девочка, значит и они и на запад расползлись. Вот ведь несчастье. Кто же это вредит лесу? Кому они нужны?

– Тому, кто умеет их использовать. – проговорил Рейнир.

– Чёрный маг?

– Я думаю, да. Он мог уже после весенней проверки посеять.

– Да как же! Это же не на один день работы! Я бы заметил, что кто-то чужой в лесу копошится.

– А что, если он появился здесь только один раз, рассеял споры, и ушёл, а остальное сделала грибница. – предположил магистр.

– Какая грибница? Никтериды – растения… – не поняла я.

– Конечно! – оживился Берген, – Можно на споры бледной поганки приживить некоторые виды никтерид. Сырье получается не таким качественным, но зато много и быстро.

– А это как? Можно поподробнее? – спросила я у лесничего.

– Можно взять споры бледной поганки – остальные не выживают в соседстве с семенами этих растений, а у этого вида хватает своего собственного яда, чтобы ослабить их губительное действие. В общем, споры и семена перемешивают, читают над ними заклинания и оставляют на месяц в темном месте. Потом эту смесь рассеивают по лесу. Семена на свету погибают, а споры проникают в землю и начинают формировать грибницу. Она расползается под землей, как паутина, и поднимается к поверхности там, где темно и сыро. Только вместо грибов на ней появляются тонкие бледные ростки. Такие никтериды слабее тех, которые растут сами по себе. Зато их может быть очень много. За грибницей невозможно проследить и никак не узнаешь, где эта гадость решит вылезти.

– Понятно. Значит, каждая гнилая коряга сейчас под подозрением?

– Да. Ума не приложу, как с этой напастью бороться. И для вас это может быть опасно.

– Успокойся. Три лесных мага лучше, чем один. – сказал Рейнир и посмотрел на меня. – Ну не три, два с половиной. Мы с ученицей поможем тебе истребить заразу, а ты нам расскажешь, давно ли в этих лесах видели дикарей.

Берген кивнул:

– Ладно. Все завтра. А сейчас вам нужно отдохнуть с дороги.

Горячий ужин, ванна и тёплая постель оказались как нельзя кстати. Я уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки. И утром поднялась ещё до рассвета.

В Рекиде погода стояла совсем летняя. Я вышла из дома лесничего и решила немного прогуляться. Сразу за плетёным забором начинался лес. В прозрачном сумраке раннего утра он выглядел немного пугающе. Густые заросли, седые от обильной росы, стояли передо мной непроходимой стеной. Если бы я решилась пойти сквозь них, то наверняка бы вся поцарапалась и насквозь промокла. Я постояла немного в растерянности. Лес не принимал меня. «Нужно с ним договориться» – подумала я. Закрыла глаза и прислушалась. Через некоторое время сквозь монотонный шум я стала различать то ли скрип, то ли стон. «Тебе плохо?» – спросила я, еле слышно – «Ты болен? Я постараюсь тебе помочь, если ты меня пустишь». Мне показалось, что я расслышала протяжный вздох. А когда открыла глаза, то сразу разглядела едва заметную тропку. И пошла по ней вглубь леса. Воздух здесь был очень важным и сильно пахло грибами. Но это был не привычный мне терпкий запах, а горьковатый, гнилой. Я огляделась. Но не увидела ни старых, ни свежих грибов. «Никтериды…»– догадалась я. Присев на корточки, я стала всматриваться в покрытую травой и почерневшей листвой землю. И услышала тихий треск. Как будто под этим покровом расползались, прогрызая себе дорогу, тонкие черви. Я взяла палку и прочертила на земле полосу, подняв слой листвы. То, что я увидела, было очень противно на вид. Тонкие, как белая паутина, нити грибницы, покрывали землю. Они двигались совсем как живые. Я прикоснулась к одной из них кончиком пальца. Нить скрутилась в комочек, и я услышала тонкий писк. «Ага, боишься меня!» – подумала я. Через пару минут свет сделал свое дело. Нити перестали двигаться, потемнели и рассыпались. Значит, это и правда была зараженная грибница. Обычная не боится света. Я почистила от листвы небольшой кусок земли вокруг себя. И везде – то же самое зрелище: копошащаяся паутина, погибающая через несколько минут. Я снова услышала писк. Только теперь уже немного громче. Он доносился отовсюду.

«Что, не нравится?» – злорадно усмехнулась я. Как же избавиться от этой дряни?

Понятно, что действовать надо с умом, то есть использовать магию. Просто вручную убрать это все невозможно. Но что нужно делать? Я знала оживляющее заклинание, которое можно прочесть над увядшим цветком или возле засохшего дерева. А вот убивающего не знала. А что, если…

«Грибница-то заражена!» – меня вдруг осенило. – «Её нужно не убивать, а лечить!» В голове начал складываться план действий. Прочесть заклинание над каждым клочком земли не получится. «Хотя грибница – это ведь единый организм. Просто очень большой…» От размышлений меня оторвал голос Рейнира.

– Ээ-веее-риии-нааа!

Я, наверное, засиделась в лесу, и магистр меня потерял.

– Идуууу! – крикнула я.

– И где ты пропадала с утра пораньше? Я проснулся, а тебя нигде нет. Уже успел испугаться.

– Гуляла…

– Предупреждать надо!

– Вы спали, мне не хотелось вас тревожить.

– Ладно, пойдём в дом.

После завтрака Рейнир и Берген собрались в лес.

– Сегодня останешься здесь! – сообщил мне магистр. – Мы должны разобраться, насколько опасны сейчас эти места. К вечеру вернёмся. Не скучай и ничего не бойся. Дом лесничего заговорен. Ни зверь, ни человек с дурным умыслом сюда не проникнет. И не вздумай без нас уходить!

«Ну вот ещё!» – решила я для себя, но вслух ответила:

– Конечно, магистр.

Рейнир, знавший меня уже достаточно долго, не очень-то верил в мою покорность. Он посмотрел на меня в упор:

– Это может быть очень опасно! Особенно если наш таинственный агроном решит прийти за урожаем. Черные маги не любят свидетелей.

Сначала я и правда решила его послушаться. Пошла в свою комнату и улеглась на кровать с книгой заклинаний. Полистала страницы. Нашла оживлящее заклинание.

«Распустись нежным цветом, сухая трава,

Заструись по стволам, сладкий сок.

Пусть увядшая суть станет снова жива…»

Я его знала почти наизусть.

Нашла несколько исцеляющих заклинаний, для разных случаев. Но думалось мне сегодня не очень хорошо.

Нет, вот так вот сидеть целый день на одном месте – невыносимо! Я вышла на улицу. На вид – обычное деревенское хозяйство. Уютный сад, несколько небольших построек: курятник, сарай для инструментов и всякого необходимого барахла и какой-то ещё то ли домик, то ли сарайчик с маленькими окошками под самой крышей, крепкими бревенчатыми стенами и массивной дверью на железных петлях и с тяжелым навесным замком. Интересно, что там? Я подошла к непонятной постройке. Встала на цыпочки и попробовала заглянуть в окно. Нет, высоко. Я огляделась вокруг. Рядом с поленницей лежало неплохое бревнышко. Можно подставить его. Так я и сделала. Сначала в полумраке ничего не удавалось разглядеть. Но потом мне показалось, что внутри что-то зашевелилось. Что-то большое и чёрное. А через несколько секунд прямо перед собой я увидела звериную пасть и маленькие черные глаза. Раздался такой оглушительный рык, что стена, разделяющая меня и это существо, задрожала. Я отшатнулась и свалилась с бревна. Зверь продолжал рычать и кидаться на дверь изнутри. Замок вздрагивал и глухо позвякивал. Я отползла подальше от этого страшного сарая. Кого здесь прячет лесничий? По-моему, это медведь. Большой. Ну мало ли, может он болен, а Берген его лечит и держит здесь на карантине. Фух, хорошо, что этот домик такой крепкий.

Я побродила по участку. Зверь скоро утихомирился, только время от времени недовольно порыкивал в своей темнице. А мне страшно надоело слоняться без дела. А что, если я обернусь каким-нибудь небольшим животным? Кто меня сможет заметить? Ничего же не случится плохого.

Я вышла за забор, закрыла за собой калитку и углубилась в лес. Сегодня он принял меня на удивление хорошо. Густая трава шелком скользила по ногам, идти было легко. Я съела горсть лесной машины и, разглядев впереди небольшую поляну, улеглась на землю. Было мягко, но сыро. Скоро вся кожа стала влажной. А потом на руках появились зеленоватые чешуйки. Я вздрогнула всем телом и обратилась ящерицей. Вот это очень кстати! Такое юркое и неприметное существо точно не попадается никому на глаза. Снизу все выглядело иначе. Это был лес внутри леса. Стебли травы, как высокие деревья, тянулись к самому небу.

Петляя между ними, я заскользила, туда откуда сильнее всего пахло грибами. Пару раз острое обоняние ящерицы приводило меня к настоящим бледным поганкам. Пока я не почуяла наконец тот самый горьковатый запах, который был мне нужен. Я выбежала к огромному поваленному ураганом буку. Ветер выворотил его из земли вместе с корнем и на том месте, где он когда-то рос, образовалась глубокая пещера. Для человека, конечно, это была просто яма, но не для маленькой ящерицы. Я юркнула внутрь. Глаза отлично видели в темноте, поэтому в глубине я отчётливо разглядела клубки никтерид.

Я решила к ним не приближаться, хотя, похоже, холодная кровь рептилии не привлекала их. Я не чувствовала себя хуже. Зато, оббегая яму по краю, заметила несколько дохлых мышей. Им не повезло.

Я отбежала в сторону и уселась на пне, размышляя, куда отправиться дальше. Совсем близко послышалось шаги. Я соскользнула вниз и спряталась. Высокий худой человек в чёрном плаще с капюшоном, скрывающем лицо, подходил к поваленному буку. В руках у него был нож и наполовину заполненный плотный чёрный кожаный мешок.

Незнакомец опустился на колени перед ямой и пополз вглубь.

«Пришёл собирать урожай» – догадалась я.

Маг провозился под деревом минут пять и выпрямился. Мешок был полон. Он крепко затянул завязки, взвалил на плечо свой улов и замер. Потом медленно обернулся. Из-под капюшона сверкнули злые ярко-жёлтые глаза. Взгляд скользил из стороны в сторону, будто что-то искал. А потом уставился прямо на меня.

Я знала, что ящерицу в густой траве не было видно, но незнакомец точно чувствовал где я.

– Подглядываешь, тварь! – прошипел он. – Я найду тебя.

У меня перехватило дыхание. Убежать или замереть? Ещё минута прошла в напряжённом ожидании. Колдун все ещё не мог меня разглядеть, хотя явно ощущал моё присутствие. А я боялась пошевелиться. Но вот он сделал шаг в мою сторону. Я бросилась наутек, отчаянно перебирая короткими лапками.

«Стой, дрянь, я раздавлю тебя!»

Он бросился вдогонку. Мне вслед полетели огненные шары. Они падали на землю совсем рядом, прожигая сырую траву насквозь, как тонкую бумагу. Мне чудом удавалось увернуться. Я выбежала из леса и бросилась к забору. То ли от яркого солнечного света, то ли от вида человеческого жилища чары рассеялись и к забору я подбежала уже человеком. Не знаю, как мне удалось так ловко через него перелезть, наверно, от страха. Маг остановился в метре от плетня.

– Только выйди наружу, девка! Что, боишься? Правильно делаешь! Тебе все равно не жить… – плевался он ядом, чувствуя свое бессилие. Я перевела дыхание, и, стараясь не обращать внимания на угрозы, стала его рассматривать. Капюшон слетел. Узкий лысый череп был покрыт чёрными узорами. Изрезанный морщинами лоб, злые глаза, длинный белесый шрам на половину лица, от левого виска до подбородка. Левый глаз наполовину прикрыт изуродованным веком. Мерзкий тип. За моей спиной послышался звериный рык. Медведь бесновался в своём заточении.

– Заткнись ты, жалкий выродок! – рявкнул маг. – Твой папаша надёжно тебя запер! Ничего ты мне не сделаешь!

Сарай с окнами под потолком ходил ходуном. Но постройка выдержала натиск.

Маг был так зол, что не заметил, как Берген и Рейнир подошли у дому. Только когда лесничий позвал меня, он, злобно сверкнув глазами, скрылся в лесу.

–Эвер! Что здесь происходит? – испуганно спросил старик. – Ты цела?

Рейнир тоже подошел ко мне.

–Берг, успокой, пожалуйста, Урса. Я позабочусь о девочке.

Лесничий кивнул и пошел к медвежьему сараю.

А магистр взял меня за руку, усадил на лавочку и сам сел рядом. Он долго смотрел на меня молча, потом глубоко вздохнул: