Тень прошлого

– Да так, тебя навестить приехал, – звонко чмокнул её в уголок губ и пожал руку Михалычу.

Всё, что мне сейчас хотелось, – это схватить эту малышку, затолкнуть в салон авто и вытрахать из неё всех других мужиков, чтоб даже думать ни о ком не могла. Потому что моя она! Моя!

– Скучала по мне? – шепчу Поле на ушко и прикусываю мочку.

А вот это было зря, ох, как зря, Макс. Потому что через секунду мне по лицу прилетает звонкая пощёчина. Я даже дёргаюсь от неожиданности. А может, и от самого удара!

ГЛАВА 3.

ПОЛИНА.

Едва мы переступили порог дома, как стало ясно: кроме Миюшки и её няни, ни души. Куда запропастился Тимур? Скорее всего, умчался к одной из своих пассий.

До сих пор не укладывается в голове, как любящий, внимательный, ответственный человек мог пасть так низко. Превратиться в жалкого изменника.

Я, конечно, слышала, что и после тридцати лет брака умудряются изменять, а мы и пятнадцати не прожили. Юбилей отметить не успели. Но ведь мы со школы вместе! Я полюбила его, будучи ещё пятиклашкой.

Да, та самая детская влюблённость, когда сердце колотится, как бешеное. Ноги становятся ватными. Во рту пересыхает. Когда бегаешь и сверяешься с его расписанием. Когда тащишь за собой подружку на его этаж, лишь бы мельком увидеть. Лишь бы он бросил мимолетный взгляд.

Почти год я страдала от безответной любви. Почти год он не замечал меня.

Я увидела его, когда Тимур пришёл забирать сестру из школы. Взрослый, уверенный, красивый, татуированный мужчина. Атлетическое телосложение. Карие глаза. Нос с горбинкой, как я потом узнала, сломанный не раз. Густые брови. Тонкие губы.

Со временем я поняла, что взрослый мужчина никогда не посмотрит на школьницу. Но было уже поздно. Слишком поздно, когда случилось непоправимое.

– Ну и где это дерьмо? – голос отца вырывает меня из воспоминаний.

– Не знаю, пап, – хихикаю, беря в руки бутылку вина. – Сбежал к очередной любовнице!

– Поля! – рявкает отец. – Поставь бутылку на место.

– Папуль, я уже не девочка, имею право.

– Полина! – ещё строже говорит он.

– Ну что? – наливаю в бокал половину.

– Поставь на место!

– Ну, па-а-ап…

– Подожди, – он достаёт телефон и смотрит в экран. – Собирайся.

– Куда? – залпом выпиваю бокал. – Я-то тебе зачем?

– Бегом, Полюсик. Меньше вопросов, больше дела.

– Ладно, – ставлю бокал и иду в коридор.

Накидываю пиджак и выбегаю за отцом. Запрыгиваю в машину, и мы мчимся в неизвестном направлении.

Спустя полчаса останавливаемся на парковке аэропорта. Выхожу из машины, облокачиваюсь на капот и жду объяснений.

– Ну? – вскидываю бровь, глядя на дверь.

– Сейчас всё увидишь, – отец достаёт телефон и с кем-то переговаривает. – Чёрт, – убирает телефон в карман и смотрит на меня. – Нам в другое место.

Снова прыгаю в машину, и мы едем в новом направлении.

Через час останавливаемся у какой-то гостиницы. Снова выхожу, облокачиваюсь на капот и наблюдаю.

***

– Максим? – дыхание перехватывает, сердце бешено колотится, в горле ком.

– Он самый, белочка, – знакомая улыбка озаряет лицо мужчины.

– Что ты здесь делаешь?

– Да так, приехал навестить, – неожиданно он оказывается рядом и звонко целует меня в уголок губ. – Соскучилась? – шепчет на ухо, прикусывая мочку.

Этого я совсем не ожидала. Резко отстраняюсь и отвешиваю ему звонкую пощёчину.

– Ещё раз! – тычу пальцем ему в грудь. – Ещё раз ты меня тронешь, я тебе яйца оторву! Понял?

– Понял, бельчонок, – снова эта улыбка. – Сама прибежишь?

Тяжело дыша, направляюсь к багажнику. Открываю и ищу что-нибудь тяжёлое. Нахожу коробку с инструментами и достаю гаечный ключ. Закрываю багажник, поворачиваюсь к мужчинам и, сжимая ключ в руке, иду на них.

– Слушай сюда, – поднимаю руку. – Предупреждаю один раз! Один! Если ты ко мне подойдёшь, окажешься в больнице!

– Воу-воу, понял, – он поднимает руки в знак капитуляции.

– Поля, – голос отца выводит меня из оцепенения. – Прекрати пугать жениха!

– Жениха? – от удивления я роняю гаечный ключ.

– Да, это твой жених, – видя моё замешательство, поясняет отец. – Фиктивный! Чтобы после развода без проблем забрать Мию.

– Пап, ты совсем с ума сошёл? Тебе на пенсию не пора?

– Я всё сказал, Полина! – серьёзным тоном заявляет отец. – Он твой жених!

– Возражения не принимаются?

– Только в письменной форме.

Я смотрю на Максима и пытаюсь вспомнить того прыщавого, смазливого, тощего мальчишку. Того, кто признавался мне в любви. Кто заявлял на меня свои права и обещал жениться любым способом. И, похоже, даже таким образом он исполнит своё обещание.

Скольжу взглядом по его красивому, мужественному профилю. Тёмные волосы. Серые глаза. Густые брови. Прямой нос. Пухлые губы. Спускаюсь ниже. Плечи, ключицы, кадык. Ещё ниже. Футболка обтягивает спортивное тело. Рельефный пресс. Ещё ниже. Накачанные ноги. Взгляд скользит вниз, но возвращается чуть выше. Моё внимание привлекает внушительный бугор в штанах. О боже! Да там гирю засунули! Господи, я хочу это увидеть.

Мотаю головой и поднимаю взгляд на лицо.

– Всё рассмотрела? – улыбка Чеширского кота растягивает его чувственные губы.

– Не переживай, мысленно я тебя уже обкатала, – как только слова срываются с моих губ, прикусываю язык. Но уже поздно.

– Полина, – протягивает отец и смотрит на меня, прищурившись. – Обкатать ты его можешь и не только мысленно.

– Папа! – кажется, мои брови взлетели к самой макушке. – Что ты такое говоришь? – Боже, как стыдно.

– А что? Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива!

О ужас. Да эти птенчики успели сговориться. Когда только?

– Когда вы так успели сдружиться? – складываю руки на груди и смотрю на этих двоих.

– Лет пятнадцать назад, – говорит Макс, устремляя взгляд на мою грудь.

– Глаза выше, – подхожу ближе и обхватываю его подбородок. – Смотри выше! – поднимаю его лицо.

– Да меня и там всё устраивало, – щурится от солнца. – Ну что, поехали?

– Да, – гаркает отец слишком возбуждённо. – Нам уже пора.

Садимся в машину, хлопаю дверью как можно громче. Но потом вспоминаю, что это моя машинка, и глажу дверь. Мысленно извиняюсь.

– Куда мы едем? – спрашиваю после пяти минут молчания.

– Едем разводить тебя с бывшим мужем, – выдаёт отец и резко выкручивает руль.

– Нас не разведут без него!

– Ты сомневаешься в своём папочке? – отец обиженно поджимает губы.

– Нет, конечно, но там очень принципиальные работники.

– Не переживай, бельчонок, – раздаётся голос с заднего сиденья. – Я всё решу.

Подъезжаем к зданию и поднимаемся на третий этаж. Да, пора в зал, а то после первого этажа моя дыхательная система сказала "пока".

Как и обещали мужчины, через час мучений нас с Тимуром развели.

Выхожу из здания с документами о разводе, сажусь в машину. Жду, когда отец и Максим выйдут.

Ну а дальше нас ждёт ЗАГС. Новый брак. Фиктивный брак! И новая жизнь с чистого листа.

ГЛАВА 4.

МАКС.

Подъезжаем к ЗАГСу. Выходим из машины. У дверей меня обдает волной неизбежности.

– Готова, бельчонок? – не удержавшись, шлепаю ее по упругой попке.

– Ты совсем оборзел? – шипит Полина, словно кобра, готовая к броску. – Еще раз, и я отгрызу тебе руки!

– Твоим ротиком – что угодно, – дергаю уголком губ, открывая перед ней дверь. – Прошу.

Она проходит мимо, едва задев мою грудь. Решила поиграть, чертовка? Что ж, поиграем.

– Добрый день! – приветствует нас регистраторша. – Ваши паспорта, пожалуйста.

– Ой, – этот звук мне уже не нравится. – А я его забыла, – поворачивает она голову в мою сторону и лукаво дергает уголком губ.

Ну точно чертовка.

Открываю ее сумочку и вываливаю все содержимое на стол, повергая Полю в немой шок.

Осматриваю "богатства". Помада, кошелек, маленькая бутылка воды, упаковка салфеток, карта, телефон, наличка, пара леденцов, духи, пилочка для ногтей… Студенческий? Боже, здесь только крысы не хватает! СНИЛС, полис…

– Оп! – торжественно поднимаю книжечку. – А вот и паспорт!

– Забыла, – бьет себя по лбу. – Я же его обычно дома оставляю. Вот и подумала, что не взяла.

– Ага, – качаю головой. – Врушка из тебя так себе.

Полина закатывает свои красивые глазки и поворачивается к регистраторше.

– Я так понимаю, без торжественной речи и клятв? – спрашивает женщина.

– Да.

– Нет.

Говорим одновременно и прожигаем друг друга взглядами.

– К чему это все, если брак фиктивный? – шипит змея.

– Это твой последний брак, – говорю серьезно. – Запомни это и вбей себе в свою красивую голову. Приколоти эти мысли гвоздями. Да хоть что сделай! Мне насрать. Но этот брак для тебя – единственный.

– Не думаешь, что я после суда сбегу? – подается вперед.

– Я найду тебя в любом уголке мира, – произношу спокойно и откидываюсь на спинку стула. – Можешь бежать куда угодно.

– Я не буду с тобой жить вместе.

– Это мы еще посмотрим.

– Если ты будешь жить в моей квартире, – Полина повторяет мое действие, складывает руки на столе, – я тебя буду травить каждый день.

– Из твоих рук – хоть яд, бельчонок.

– Мудак! – плюет словом малышка.

– Дура! – пожимаю плечами.

– Козел!

– Стерва!

– Я оторву твои яйца! – шипит эта прелестная женщина.

– Оу, – от этих слов по позвоночнику пробегает дрожь. – Святое не трогай.

– Задела? – победная улыбка ослепляет лицо Поли.

– Брак регистрируем? – от нашей словесной перепалки отвлекает регистраторша, еле сдерживая смех.

– ДА! – заявляем оба и отворачиваемся друг от друга.

Спустя двадцать минут мы выходим из здания.

Смотрю на пару, которая должна зайти после нас. Такие счастливые. Мужчина в костюме: белая рубашка, черный смокинг. Девушка в белом пышном платье. И только сейчас понимаю, что хотел бы увидеть бельчонка в таком же.

Тоже хотел бы этой праздничной суеты. Выноса мозга по поводу гостей, ресторана, блюд. И слышать, как мой костюм не подходит к ее платью.

Мы обязательно сыграем свадьбу. Настоящую. Только чуть позже.

Сначала у меня главная миссия – завоевать сердце этой дьяволицы.

Подходим к машине, где нас тихо и смирно ждал Михалыч. Сажусь в тачку. Завожу мотор и выезжаю к новому дому. Не очень люблю менять место жилья. Но с ней я готов хоть в ад спуститься.

Любой бы врач сказал, что я больной, помешанный на одном человеке. Что мне нужно пропить какие-нибудь препараты, лечь в клинику и вообще выкинуть ее из головы. Но я не могу. Это физически невозможно. Сколько я пытался это сделать? Да миллион раз. Пятнадцать лет я пытался. И что из этого вышло? Я по первому зову ее отца приехал на помощь.

Подъезжаем к многоэтажке. На первый взгляд – выглядит цивильно. Жить можно. Но надеюсь, квартира будет лучше, чем двор.

Выходим из машины. Заходим в холл. Я однозначно недооценил двор. Может, это такой новомодный дизайн? Но холл дома выглядит сногсшибательно! Подходим к одному из трех лифтов. Поднимаемся на нужный этаж. Поля открывает дверь, и тут ее с ног чуть не сбивает маленький ураганчик. Я даже начинаю улыбаться от умиления.

– Миюша! – лепечет Поля. – Как ты, малышка?

– Мама! – взвизгивает девчушка. – А кто это? – показывает пальцем на меня.

– Мия, пальцем показывать некрасиво. Кхм… это…

Не даю Поле договорить:

– Меня зовут Максим, – присаживаюсь около малышки на колени. – Надеюсь, что в скором времени я стану твоим папой.

Краем глаза слежу за реакцией Полины. Ей сейчас только дыма из ушей не хватает. Ох, как же она злится, и я солгу, если скажу, что ей это не к лицу. От такого гневного лица член встает колом. Боже, дай мне сил на эту женщину! Я же в одном доме с ней и дня не проживу, чтобы не нагнуть над какой-нибудь поверхностью.

– Мама? Это правда? Этот дядя – мой новый папа?

– Нет, мышонок, – Поля посылает мне взгляд, из которого только искры не сыпятся. – Но он будет жить с нами.

– А что с моим папой?

– С папой… – Бельчонок тяжело вздыхает. – Папа уехал в командировку. Приедет не скоро.

– Он нас бросил?! – малышка срывается с места и несется по коридору. – Нет, я тебе не верю! Неправда! – оглушительный хлопок двери приводит всех в чувство.

– Что ты натворил? – Полина вскакивает с места и подлетает ко мне. – Я же тебе говорила, что жить с тобой я не буду! Ты чертов ублюдок, который сейчас ломает психику моему ребенку! – кричит и бьет кулаками по моей груди.

– Это не твой ребенок, – специально выделяю слово, чтобы донести до нее суть.

Смотря на реакцию, понимаю, что бью по самому больному месту.

– Мия – моя дочь, – шипит и отходит на шаг назад. – Ты ничего не знаешь, поэтому тебе лучше заткнуться!

– Макс, – тесть напоминает о себе, – тебе и правда лучше не говорить такое о ребенке.

– Тогда расскажите мне, как она оказалась у вас.

– Я тебе больше и слова не скажу! – толкает в грудь Поля. – Выматывайся из моей квартиры! Живо!!!

– Кажется, ты забыла, бельчонок, – обхватываю ее запястья и рывком притягиваю к себе. – Ты – моя жена. И мы будем жить под одной крышей.

– Так сними себе квартиру рядом, и мы, черт возьми, будем жить под одной крышей!

– Кажется, я сейчас не совсем правильно выразился, – обвиваю ее талию и смотрю, как тесть удаляется в сторону кухни. – Перефразирую. Мы будем жить в одном доме. Под одной крышей. В одной квартире. И спать мы с тобой, кстати, будем в одной постели.

– Ты совершаешь сейчас самую главную ошибку в своей жизни, – рычит малышка.

– Нет, бельчонок, – провожу носом по ее макушке и вдыхаю ее пьяняще-сладкий аромат. – Главную ошибку я совершил тогда, когда оставил тебя одну.

– Отпусти меня, – шепчет Поля. – Мне нужно к дочери.

– Расскажешь мне, как ты решилась на удочерение?

– Да, – выдыхает и поднимает глаза. – Если отпустишь.

– Хорошо, – выпускаю белку из своих объятий. – Но я жду объяснений.

Полина уходит к дочери. Спустя минут двадцать она возвращается назад, садится на барный стул, складывает руки в замок и смотрит на меня.

– Мия появилась у нас не случайно.

Вижу, как ей сложно дается этот разговор. Подхожу ближе, сажусь рядом и сжимаю ее руки, стараясь дать ей понять, что я поддержу ее в любую минуту.

– Пять лет назад Тимур пришел домой пьяный, – тяжело сглатывает и опускает глаза. – Сначала я учуяла запах табака и алкоголя. Когда подошла слишком близко, чтобы помочь ему раздеться, в нос ударил женский парфюм. А следом увидела след от губной помады на вороте рубашки.

– Что было дальше? – сильнее сжимаю ее руки и смотрю в глаза, но они сухие, ни одной слезинки.

– Тимур начал выводить меня на конфликт, а после всего этого признался, что у него есть беременная любовница, – поднимает глаза и смотрит на своего отца. – Он сказал, что не может от меня уйти. Любит сильно.

– Поля… – Михаил подходит к ней и заключает в отцовские объятия.

– Если для тебя это больная тема, то можешь не продолжать.

Говорю и замолкаю, как только она продолжает.

– Он рассказал мне, сколько они уже вместе, показал ее фото, снимок УЗИ, сказал срок. Аборт делать было уже поздно, да и она уперлась, что будет рожать. Тогда Тимур пригрозил: сказал, если она только подойдет или напишет мне, то насильно увезет к своему врачу и там вырежут этот плод.

– Он не хотел детей?

– Хотел, – изгибает рот в подобии улыбки. – Очень хотел. Но мы всегда предохранялись. Думали, что еще слишком рано. А после этой любовницы и вовсе перестали спать вместе.

– Ты простила его?

– Скорее просто закрыла на это глаза. Как сказала свекровь: «Все мы не без греха».

– Как малышка оказалась у вас?

– Когда Рита родила, Тимур проводил там большую часть времени. А в один вечер он пришел и поставил меня перед фактом. Что он лишает родительских прав Риту, забирает Мию, и мы живем обычной семьей. Говорил, что я буду лучшей матерью этой девочке, чем ее родная мать. Что он хочет жить только со мной и не может разрываться на две семьи.

– Почему ты согласилась? – спрашиваю очередной вопрос.

– Я просто не могла иначе. Тимур больной. Его волнует собственная выгода. А что беспокоит других, ему неважно. Я просто не могла оставить эту крошку одну с ним.

– Рита не хочет забрать свою дочь? – это уже Михалыч.

– Хочет, – тяжело вздыхает Полина. – И просит помочь ей восстановиться в родительских правах. Но я не знаю, как поступить правильно. Я так прикипела к этой девочке, что мне будет сложно отдать ее матери.

– Но она родная мама девочки, доченька. Тебе нужно подумать над этим и поставить себя на ее место.

– Я знаю, папа, – восклицает малышка, – но я тоже ее мать! И мне тяжело принять это решение!

– Когда она тебе писала? – задаю вопрос и поглаживаю большим пальцем руку Поли.

– Два дня назад, – опускает голову на стол. – Я не смогу отдать ей Мию.

– Тебе нужно время! – констатирую очевидный факт, встаю со стула и направляюсь на балкон.

Мне срочно нужно покурить.

ГЛАВА 5.

ПОЛИНА.

Черт, черт, черт! Что, во имя всего святого, происходит?

После тягостного разговора с папой и Максом мы разбрелись по комнатам. Нервы мои сдали, и истерика терзала меня часа два, пока я, измотанная, не провалилась в объятия Морфея.

Вскакиваю с кровати от звука разбивающегося стекла. Сердце бешено колотится. Накинув халат, распахиваю дверь и выхожу в коридор. Крадучись, словно тень, направляюсь на звук. Замираю в нескольких метрах от кухни.

– Блять! – голос Тимура, словно раскат грома, разрывает тишину. – Кто эту хрень здесь поставил?

Выдыхаю и делаю шаг вперед.

– Тимур? – смотрю на бывшего мужа, как на призрака. – Что ты здесь делаешь?

– Я? – он надменно выгибает бровь. – Что я делаю в своем доме?

– Это больше не твой дом. Ты потерял всякое право на эту часть моей жизни, когда нырнул в постель к своим шлюхам.

– Да ну? – он делает шаг в мою сторону, хищно прищурившись. – А я-то думал, ты все стерпишь, разве нет? – подходит вплотную, опаляя своим пьяным дыханием.

– Один раз я уже простила тебе это! Один! – морщу нос от запаха перегара. – Ты пьян!

– Выпил и выпил, тебе-то что? – обхватывает меня за талию, притягивая к себе. – Или переживаешь?

– Убери. Свои. Руки, – цежу сквозь зубы, сдерживая ярость. – Я повторять не буду.

– А то что? – на его лице появляется зловещий оскал. – Ты моя жена, имею право, – подхватывает меня под бедра и усаживает на барную стойку.

– Руки от нее убрал! – сонный, но угрожающий голос прорезает полумрак. – Я сказал! Убрал, живо!

– Ты еще кто такой? – Тимур поворачивает голову в сторону голоса. – А-а-а, влюбленный мальчишка со школьной скамьи, помню-помню.

Пока Тимур отвлекся, отталкиваю его в сторону и спрыгиваю на пол. Пулей лечу за спину Макса, ища защиты.

– Все хорошо? – шепчет Максим, обеспокоенно осматривая меня с ног до головы.

– Да, – киваю в подтверждение, пытаясь унять дрожь.

– Иди в комнату.

Снова киваю и спешу прочь из кухни.

– Поля! – кричит мне вслед Тимур. – Мию забирают.

Резко останавливаюсь, как громом пораженная. Забирают? Кто? Зачем? Как? Неужели он так просто ее отдаст? Это же его дочь! Как он может так легко разбрасываться людьми? Медленно поворачиваюсь к нему, словно во сне.

– Кто забирает? – в глазах стоит пелена ужаса.

– Органы опеки, – отвечает он с равнодушным видом, словно речь идет о потерянной вещи.

– На каком основании?

– Ее родная мать подала заявление в суд на лишение нас родительских прав.

– Что? – от такой наглости у меня брови взлетают к линии роста волос.

– Рита настроена серьезно. Она восстановилась в родительских правах и теперь имеет полное право на встречи с дочерью.

– Я тебе не верю, – шепчу, пятясь назад. – Это неправда! Ты врешь!

– Я могу дать тебе номер адвоката, и он тебе все расскажет.

– Бельчонок, – Макс подходит ко мне и заключает в крепкие объятия, стараясь успокоить. – Мы все решим. Главное, не переживай.

Пелена в глазах начинает рассеиваться, и я вижу надменный взгляд бывшего мужа. Вырываюсь из объятий Максима, в несколько стремительных шагов преодолеваю расстояние и отвешиваю Тимуру звонкую пощечину.

– Это все ты! Ты во всем виноват! Ты моральный урод, который думает только о себе! – срываюсь на крик, не в силах сдерживать боль и гнев. – Если бы тогда ты не пришел с этой девочкой на руках, я бы ушла от тебя. Бросила, как бездомную псину. Но нет же, ты опять сделал все для себя! Привязал меня с помощью этой крошки и держал на коротком поводке. А сейчас ты заявляешься после развода и говоришь, что Мию забирают? – бью его кулаками в грудь, срываясь на рыдания. – Я ненавижу тебя! Ненавижу твоих женщин! – выпрямляюсь, отхожу к барной стойке и открываю ящик. – А знаешь, ведь это все так легко происходит, – беру в руки кухонный нож, и лезвие холодно блестит в свете ночника. – Почему я должна страдать одна? Почему я должна это проживать? Что я такого сделала? За что мне это? – подношу нож к горлу, и слезы градом катятся по щекам. – Не подходи! Я так устала бороться. Я хочу быть маленькой девочкой, которую любят и ценят! Которой не изменяют. Которую возносят к небесам от переизбытка чувств. А не трахают любовниц по каким-то квартирам, отелям и бомжатникам. Я правда так устала…

Не успеваю договорить, как нож выхватывают из моих рук, и я оказываюсь в плену сильных рук.

– Дурочка, – шепчет знакомый голос, полный тревоги. – Ты совсем сумасшедшая?

– А ты влюбленный идиот? – сама срываюсь на шепот, чувствуя, как дрожат губы.

– Я лет пятнадцать назад признался тебе в этом.

– И ничего не изменилось? – поднимаю голову, и мой взгляд невольно падает на его пухлые губы.

– Ничего. Я все такой же влюбленный школьник, – нежно прикасается губами к моему лбу.

– Макс… – но договорить мне не дают.

– Вы случайно не забыли, что я тоже здесь?! – раздается раздраженный голос Тимура, нарушая интимный момент.

– О, дружище, – Макс поворачивает голову, вперив в бывшего мужа испепеляющий взгляд. – Я думал, ты уже давно свалил. – прищуривает глаза. – Или тебе помочь?

– Сам выйду, – небрежно бросает Тим, прожигая меня взглядом. – Но запомни, – показывает на меня пальцем, словно клеймит. – Ты лишишься самого дорогого в своей жизни! Мию заберут с утра, пакуй ей вещички.

– Какой же ты…

– Проваливай! – Макс хватает Тимура за шкирку и тащит к двери. – Чтоб я тебя здесь больше не видел! – вышвыривает его, как бездомного котенка, и с грохотом захлопывает дверь. – Расскажешь мне, почему ты решила выбрать его? – смотрит на меня, и уголок его губ презрительно дергается.

– Ну… мне кажется, – сглатываю ком отчаяния. – Это не для сегодняшнего дня.

– Почему? – прищуривает глаза, не отступая.

– Я и так слишком много рассказала сегодня.

Максим в пару шагов преодолевает расстояние между нами. Ставит руки по обе стороны от меня, прислоняя к барной стойке. Облокачиваюсь спиной, жадно вдыхая его аромат. Древесный, с легкими нотками табака. От этого приятного запаха по коже бегут мурашки. Ну, или от близости с ним, я еще не совсем разобралась в этом.

– Поль, – шепчет он у моего уха, обжигая кожу горячим дыханием. – Доверься мне, я не подведу тебя.

– Я не могу.

– Я столько лет тебя ждал, следил за тобой, переживал, пытался… – прижимается ближе, и я чувствую его волнение. – Столько лет пытался заглушить эти чувства в себе, что все вылилось в зависимость.

– Макс… – прогибаюсь в спине, когда он начинает вести носом по моей шее, медленно поднимаясь к губам.

– Мам? – резко поворачиваю голову и вижу сонную малышку, стоящую в дверном проеме. – Я хочу молочка.

– Сейчас, – отталкиваю от себя эту непробиваемую стену, подхожу к холодильнику. Достаю графин с молоком. Беру стакан, наливаю полстакана и передаю Мие. Крошка выпивает, отдает мне назад стакан.

– Мам, ты можешь поспать со мной?

– Что-то случилось? – спрашиваю с тревогой в голосе.

– Мне снятся кошмары, – и этот щенячий взгляд… Ну как тут отказать?

– Конечно! Иди пока ко мне, я сейчас подойду, – целую ее в маленькую щечку.

Как только малышка скрывается в дверном проеме, я поворачиваюсь к Максу.

– Никогда, – грожу ему пальцем. – Слышишь? Никогда так больше не делай!

– Боишься? – улыбается, как Чеширский кот, завораживая и пугая одновременно.

– Чего? Или кого? – дергаю бровью, пытаясь скрыть смущение. – Тебя?

– Себя, – выдает с усмешкой, и в его глазах пляшут озорные огоньки.

– При чем тут я?

– Ты боишься своей реакции на меня, – и это даже не вопрос, черт возьми! – Боишься, что привыкнешь, боишься реакции тела на меня.