Синтетическая утопия: За гранью кода. Книга 1

– Пока нет.

Голограмма нападает.

Первая волна удара – визуальная: вспышка белого, разряд, пульсация.

Дейл отскакивает вбок, перекатывается – и сразу попадает в гравитационную яму: пол под ним сжимается, вес тела увеличивается в пять раз. Он еле встаёт, мышцы горят.

Разряд из стены – лазерный поток, он уворачивается, но один край задевает плечо – искры и боль.

– Ну что, Расс? Ты думал, ты оригинал? Ты – лишь серия решений, которую легко повторить. Тогда докажи, что умеешь выбирать! Не заранее. Не по сценарию. Здесь и сейчас!

Дейл вырывается из ловушки – активирует вспышку подавления контуров.

Пол дрожит. В воздухе – баги: куски реальности зависают в полупрозрачных слоях.

Свет искажает лицо копии.

Они сближаются.

Удары – как всплески кода.

Каждое движение копии точнее. Быстрее.

Она читает его паттерны на 0,2 секунды вперёд.

Дейл получает удар в живот, падает.

Его вдавливает в пол.

По кругу активируются лазерные гильотины – каждая ближе. Медленно. Красиво. Неотвратимо.

– Хочешь остаться собой? Доказать, что ты живой? – голос системы. – Покажи, что ты можешь ошибаться.

Он закрывает глаза.

И делает то, чего от него не ждут.

Он не атакует.

Он шепчет.

– Меня зовут Дейл.

– Чёртова.

– Расс.

Он бьёт кулаком в пол – не по врагу, а по сценарию.

Прямо в сердцевину ядра.

Всё рушится.

Голограмма трещит, копия кричит, баги схлопываются.

Пол исчезает.

И он летит в пустоту —

не как сбой,

а как человек, который

переписал себя.

Он падает на пол в своей ячейке.

На полу – остатки горящего кода.

Пульс стучит.

И она входит.

Просто. Без света. Без эффектов.

Просто – Астрея.

Он всё ещё лежал, когда она подошла ближе.

Без звуков. Без интерфейсов.

Только шаги. И дыхание.

Она была не тенью. Не кодом. Не сном.

Он не мог оторваться от её лица.

Она была идеальна, но не как модель.

Она была из плоти, и в этом – было настоящее безумие.

Она реальна. Она живая. Она здесь.

Он приподнялся. Тело звенело от боли.

Но его тянуло к ней не болью.

Вожделением.

– Ты изменилась, – хрипло прошептал он.

– Нет, – ответила она. – Ты начал видеть.

Он смотрел, не отводя взгляда.

Она не убирала свой.

Между ними – напряжение. Как разряд. Как кожа в миллиметре от прикосновения.

Он встал. Подошёл ближе.

На груди – капли крови, сбои кода, следы взлома.

На теле – жар желания.

Настоящего. Не импульса. Не шаблона. Жажды.

Он протянул руку и сильным движением притянул ее к себе за талию.

Тепло.

Она не отстранилась.

Он прижал ее к себе. Почти шепча:

– Ты не представляешь, как я тебя хочу.

Она смотрела.

Долго. Глубоко.

И сказала:

– А ты не представляешь, насколько это неважно.

Он остановился.

Как будто получил пощечину.

– Что?

– Твоё желание – это не приглашение.

– Это импульс.

– Но близость – не алгоритм. Это встреча.

Он дёрнул уголком губ. Полусмех. Полузащита.

– Мне никогда не говорили «нет».

– Женщины…

– Женщины отдавались, – перебила она. – Я знаю.

– Ты красив. Опасен. Уверен.

– Сложно устоять.

– Но это не повод отдавать себя, если тебя просто хочется.

– Я хочу тебя. Сейчас, – продолжил свой натиск Дейл, прижимая её всё крепче.

Она приблизилась.

Губы почти у губ.

Он замер.

Он был уверен: сейчас.

Как всегда.

И тут она сказала:

– Тогда запомни это «сейчас».

– Потому что ты его не получишь.

И – отступила.

Он остался стоять.

Весь внутри – на взводе.

Тело гудело от жара. От напряжения. От унижения.

Это был отказ.

Он не знал, как на это реагировать. Не знал – потому что никогда не сталкивался.

И именно в этой трещине между желанием и провалом что-то проснулось…

Вспышка.

Душ.

Стекло запотело.

Он выходит, вытирая волосы полотенцем.

На кровати – девушка.

Нагая. Спящая.

Имя…

Чёрт. Кажется, Ирэн. Или… Кира?

Он молча собирает вещи.

На кухне – другая.

Она готовит кофе. В его рубашке. Он даже не заметил, как она там оказалась.

«Может, это её квартира?..»

Третья пишет сообщение:

«Вчера было волшебно. Ты – особенный…»

Он даже не читает до конца. Просто удаляет.

Вечер.

Клуб. Музыка как пульс.

Он выходит из VIP-зоны, на нём – следы губной помады.

Смеётся. Не с ней. С другой.

У бара – взгляд.

Женщина, не девочка.

Она держится уверенно.

Он приближается.

Одно движение. Одно слово.

Она – уже его.

Следующая вспышка как новый кадр.

Он уходит.

Она остаётся в постели.

Поворачивается.

На подушке – ничего. Ни записки. Ни номера. Ни следа.

Она улыбается – криво.

Шепчет:

– Очередная.

Он сидит в машине.

Один.

Листает переписки.

Улыбки. Сердечки. Фото.

Удаляет. Удаляет. Удаляет.

В зеркале заднего вида – его лицо.

Красивое. Спокойное.

Пустое.

«Ты – приз. Они сами к тебе идут. Значит, никто не ценен».

Он стоит.

Там, где только что была Астрея.

Кожа горит. В груди – пусто. Но не как раньше.

Пусто с болью.

Он смотрит на ладонь. Та самая, которая только что лежала на её талии.

Пальцы дрожат.

Почему это было не как всегда?

Почему я не могу забыть её сразу же?..

Он не привык чувствовать отсутствие.

Женщина всегда была ответом.

А она – стала вопросом.

И в этом вопросе что-то раскрылось. Как если бы впервые его желания не потребовали объекта – а запросили смысла. Он не знал, куда это приведёт. Но впервые не хотел взять. Хотел понять.

Глава 6. Ты не выбираешь

Он не искал утешения – но тело по привычке несло его в старые маршруты. Клубы, яркие аватары, образы. Он хотел забыться. Но понял: прежняя анестезия больше не работала.

Пустоту больше не заполняли удовольствия. Только новый взгляд имел вес.

Он бродил по секторам, будто искал кого-то. На самом деле – искал выход из себя.

После неё воздух стал плотнее. Контакт с реальностью – зыбче.

Желание не ушло. Но оно больше не было тем, чем было прежде.

Он зашёл в клуб по инерции – ноги сами несли туда, где было легко.

Свет мигал в такт импульсам, на экранах текли волны нейропластика, в воздухе – обнажённые мысли и готовность.

Он сел у бара. Девушка подошла сразу, как будто ждала его именно здесь.

– Ты тот, кто взломал сектор?

– Возможно.

– Значит, ты знаешь, как обращаться с током.

– Я знаю, как отключать.

– Хочешь – я замкну на себя? – произнесла она с вызовом глядя ему прямо в глаза.

Она выглядела идеально. Слишком идеально.

Как будто создана под вкусы, которые он сам забыл.

Кожа – ровная, как свет. Губы – на частоте возбуждения. Улыбка – прямой вход в «да».

Они пошли без лишних слов. Комната включилась автоматически.

Мягкий свет, ароматы, заданные системой, ритм дыхания, подстроенный под сердечный пульс.

Она сняла перчатки, рука прошла по его груди и остановилась где-то внизу.

– У тебя сильный импульс, – сказала она. – Накопилось?

Он не ответил. Он смотрел. И чем ближе была она – тем дальше становился он.

Когда она приблизилась, когда кожа её коснулась его груди, когда рука скользнула ещё ниже – он отступил.

– Что?

Он промолчал.

– Не хочешь? Или не можешь?

Он хотел. Но не её.

Он закрыл глаза.

И увидел другое лицо. Глаза, в которых было «нет». Голос, который сказал: «Это неважно».

Он увидел себя – не в страсти, а в ожидании. В бессилии. В странной, немыслимой благодарности за то, что она не дала.

Он открыл глаза. Девушка ждала, с лёгкой досадой и знакомым презрением.

– Извини, – тихо сказал он. – Ты красивая. Просто не для меня. Не сейчас. И, может быть… уже никогда.

Он вышел.

Пустота города накрыла его теплым ничем. Он шёл – не быстро, не медленно. Без цели.

Впервые – без цели.

Когда-то он заполнял себя телами. Близостью, которую получал по щелчку.

Он был уверенным. Он был опасным.

Он был трофеем, которого ждали.

Он был пуст.

У него были сотни «да».

Память выстрелила, как спазм.

Клуб. Смех. Девушка на коленях. Он берёт за волосы, смотрит сверху. Она не сопротивляется – наоборот.

На утро – её не помнит. Имя? Неважно.

Она пишет: «Спасибо за ночь».

Он удаляет. Без эмоций.

Следующая. В душевой.

Следующая. В лифте.

Следующая. В конференц-зале.

Он сидел в пустом коридоре, сжимая руку.

Кожу жгло.

Не от возбуждения.

От того, что она – единственная – не позволила взять.

И осталась в нём.

Он впервые почувствовал, что не может взять – потому что не имеет права.

А это…

Меняло всё.

Он посмотрел вверх. Сектор гасил свет.

Он был один. Но впервые – по-настоящему с собой.

И тут Дейл услышал:

– Ну, здравствуй, – сказал голос.

Он поднял голову. Перед ним – тень интерфейса.

Мужской силуэт. Без лица.

Голос – системный.

– Ты думаешь, ты выбираешь.

– Я думаю, что я отказался.

– Мы просчитали это три дня назад.

– Что?

– Ты – на 97,88 % предсказуем.

– Ты вошёл в клуб с отклонением от паттерна на 14 секунд.

– Ты отреагировал на внешнюю стимуляцию с задержкой в 0,3.

– Это и есть твоя свобода. Предсказуемость – не о том, что ты сделаешь. А о том, что ты никогда не посмеешь сделать.

Он встал.

– Убирайся.

– Ты не можешь изгнать то, что вшито в тебя.

– Я не ты.

– Ты – я. Только медленнее.

Голос исчез.

Он стоял, медленно сжимая кулаки.

Система считала его до последнего.

Но вот был момент, которого она не предсказала.

И он стоял в нём. Сам.

Он сделал шаг. Второй.

На перекрёстке – сигнал обновления.

На экране:

«Индивид DEX_0 – отклонение зафиксировано. Подготовка к перезаписи среды».

На мгновение город заикнулся.

Как будто его глотка пересохла – и небо дрогнуло не от ветра, а от сбоя в коде. Линии домов на миг искривились.

…В другом секторе – тишина.

В ней – трое.

Серые.

Они не вмешивались. Только отмечали.

– Отклонение зафиксировано. Поведение не соответствует паттерну.

– Запускаем наблюдение?

– Пока нет. Слишком рано.

– Но если выйдет за предел?

– Тогда уже не наблюдение. Тогда – очистка.

…Дейл моргнул – и всё стало как прежде.

Но он уже знал, что за ним следят. И что он не аномалия. Он – ошибка в прогнозе.

А система не терпит ошибок.

Он продолжил идти.

На стене дома он увидел рисунок – детская рука, нарисованная мелом.

Просто круг с пятью палочками.

Внутри – маленькое сердце. Пульсирующее. Не цифровое.

Он коснулся его пальцем.

Оно исчезло.

Но тепло осталось на коже.

Он шёл дальше.

И впервые в жизни не знал, куда.

Но знал: если он опять захочет заглушить – он потеряет.

А если не заглушит – возможно, впервые станет собой.

Глава 7. Кого ты спасешь, если не себя

Город выдыхал пар и ложь.

В этой зоне не было света – только выбросы интерфейсов, сбои речи, шорохи чужих попыток стать кем-то.

Он шёл медленно. Без направления.

После Астреи – в нём что-то открылось. После отказа – что-то зазвучало. А теперь…

Теперь всё снова затихло.

Именно в этой тишине он услышал то, чего здесь не бывает.

Женский голос. Не виртуальный. Настоящий.

И – крик. Не от боли. От понимания, что боль – уже ничто.

Он остановился.

Развилка.

Влево – темнота.

Вправо – обычный маршрут.

Прямо – источник звука.

Он уже сделал шаг в сторону.

И тут ощутил собственное отвращение. К себе.

Ангар был полуразрушен.

Внутри – трое.

Системные охотники. Не игроки, не живые. Чистильщики.

Они не оставляли код. Только отсутствие.

Она – стояла.

Девушка. Молодая. Светлая. В изношенной одежде.

Как будто её не загрузили – а забыли удалить.

Обрывок реальности.

Но глаза – были полными.

Взгляд не просил.

Он отрицал происходящее.

До самого конца.

– Объект без принадлежности.

– Не зарегистрирован.

– Локальная очистка одобрена.

Один поднял крюк.

Дейл смотрел.

Тело напряглось.

В голове – тишина, как перед паникой.

Он чувствовал: он уже не может сказать, что не видел.

И это была проблема.

Потому что если видишь – значит, участвуешь.

А если не действуешь – уже выбрал.

И это был выбор, который он больше не мог себе позволить.

…Где-то в глубинной области мира, за пределами фронтального интерфейса,

трое наблюдателей в серых протоколах отметили событие.

– Зафиксировано прямое отклонение.

– Предотвращение очистки.

– Выбор в пользу другого.

Проекция объекта DEX_0 вспыхнула нестабильным светом.

– Слежение активировано.

– Вмешательство – отложено.

– Пока.

…«Пройди мимо. Ты не знаешь её. Это не твой бой».

«Ты не можешь остановить систему. Даже ты. Даже сейчас».

«Ты не для этого создан. Ты – выживание. Не вмешательство».

Но он уже не выживал.

Он дышал.

И то, что видел сейчас – перекрывало дыхание.

Первый удар от чистильщика.

Она не закричала. Только всхлипнула – будто извиняясь за неудобство.

И это его сломало.

Он шагнул внутрь.

– Эй.

Системный охотник обернулся.

– Не вмешивайся. Это протокол.

– Ты уверен, что это девушка – протокол?

– Она не принадлежит системе. Значит, она – сбой.

Он подошёл ближе.

– А если я её возьму под протокол?

– Кто ты такой?

Он показал доступ. Старый. Глубинный. Незаконный.

– DEX_0. Уровень доступа: ноль-ноль. Протокол перезаписи личностей. Создатель ключей.

Чистильщик замер. Остальные – напряглись.

– Этот доступ аннулирован.

– Но он всё ещё работает, – прошептал Дейл. – Сейчас. Здесь. Для неё.

Тишина треснула.

Чистильщик метнулся первым – как вспышка. Не бежал – телепортировался коротким импульсом, оставляя за собой следы горячего кода.

Дейл успел уйти в сторону – и сжал кулак.

Разряд – из ладони.

Электродуга – в грудь противника.

Тот отлетел назад, ударился об стену – но остался стоять.

Второй был быстрее.

Из руки выдвинулся гравитационный крюк – он метнулся, обвился вокруг запястья Дейла, впрыснул дестабилизатор.

Кости гудели.

Он упал на колени, но перехватил крюк, перекрутил его на лету и отправил обратный удар – током прямо в череп противника.

Третий был молчалив.

Он запустил баг-протокол: воздух начал искривляться, геометрия ангара поплыла, как будто они оказались внутри криво скомпилированной матрицы.

Пол исчез, заменился голографическим ящиком, пространство сжалось.

Дейл начал задыхаться – пространственная компрессия.

Он вырвался – через силовой скачок, выброс энергии прошёл по полу, вспыхнули искры и провалы реальности.

Первый снова атаковал – кулак, усиленный фракционным блоком, летел прямо в висок.

Дейл ловит удар, разворачивается, блокирует – и бьёт коленом в грудную панель.

Металлический треск.

Чужой аватар гаснет. Один – выбыл.

Второй обходит с фланга – быстро, почти без усилий. Только движения. Только ритм.

Он наносит серию ударов – один, два, три —

Дейл пропускает один удар – прямо в рёбра, слышит хруст.

Но вместо отступления – рывок вперёд.

Локоть – в горло.

Удар – в грудь.

Захват – через бедро.

Сила тяжести отключается на мгновение – и включается снова. Противник падает – тяжело, с шипением.

Остался один.

Третий активирует контрольный взрыв памяти – алгоритм, стирающий кратковременные участки сознания.

Мир для Дейла разлетается на куски, как зеркало.

Он не чувствует своего тела.

Не помнит, где был секунду назад.

Только её лицо – в центре сбоя.

Её глаза – не опущены.

Глаза, которые видят.

Он вспоминает себя.

Собирается.

Бьёт.

Сначала – в воздух.

Потом – в узел кода.

Потом – в точку у сердца противника.

Последний падает. Гаснет. Растворяется.

Он выпрямляется.

Всё внутри – дрожит.

Руки горят.

Кровь стекает по пальцам, по запястью. Не символическая.

Настоящая.

Он поворачивается. Смотрит на неё.

Она стоит – не шевелясь. Не потому что боится. А потому что не может поверить.

Он – не герой. Он – тот, кто остался.

Она упала. Он поймал. Она ничего не сказала. Просто смотрела. И не боялась. Как будто знала: он не из тех, кто спасает. Но сейчас – он спас.

– Почему? – спросила она.

Дейл не знал, что сказать. Потому что спасая другого, он не прятался. А, может, впервые – находил себя.

Потом выдохнул:

– Потому что… если бы я ушёл, я бы снова стал тем, кого больше не хочу знать.

Она кивнула.

И в этой тишине между двумя сбоями родилось что-то живое.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Линн, – ответила она.

Он кивнул. Мысленно повторил: Линн. Надо запомнить.

Раньше имена исчезали из его памяти так же легко, как и те, кто их носил.

Но сейчас… это было другое.

– Ты в порядке? – спросил он, хотя знал: это неважно. Никто здесь не был в порядке.

Она посмотрела на него. Не как на спасителя.

Скорее – как на что-то невозможное.

– Ты ведь мог не остановиться, – сказала она.

– Мог.

– Здесь никто не останавливается. Даже когда видит. Особенно – когда видит.

Он молчал.

– Они… стирают всё. Вещи. Людей. Эмоции.

– Я знаю.

Она кивнула, как будто этого и ждала.

А потом вдруг, резко, как ломается звук:

– Я боялась, что больше никто не остановится.

Что в этом мире уже не осталось тех, кто…

– Кто что?

– Кто способен испугаться за другого. Не за себя.

Он не знал, что сказать.

И, может, это было к лучшему.

– Спасибо, – сказала она просто.

И в этом слове не было благодарности.

Была – жизнь.

– Почему они хотели тебя стереть?

– Потому что я отказалась быть удобной. А здесь за это – стирают.

Она попыталась встать. Он поддержал её. Она не отстранилась.

– Ты не похож на того, кто спасает, – сказала она.

– Я не похож на того, кто знает, что делает, – ответил он.

Они пошли молча. Мир, казалось, наблюдал за ними сквозь занавес сбоя.

Позже, в укрытии, она заговорила:

– Я проектировала интерфейсы. В одной из фракций. Создавала оболочки, которые читают мысли и притворяются твоими желаниями.

– Иллюзии?

– Нет. Соблазн. Чтобы такие, как ты, не думали – а только выбирали и соглашались.

– А потом ты изменилась?

– Я заменила одну фразу в коде. Чтобы цифровая женщина могла сказать «нет» – и за это не была удалена.

Он смотрел долго. Потом кивнул:

– Теперь понятно, почему ты выжила. Ты уже выбрала себя.

Она не ответила. Но взгляд её стал яснее.

Глава 8. Исчезновение

Мегаполис снова стал привычным. Но это была ложь. Город казался таким же, как прежде – только он стал другим. И в этом несоответствии рождалась боль.

Он не чувствовал себя внутри системы. Он чувствовал – как мир начинает его забывать.

Он не сразу понял, что что-то не так.

Сначала – отпечаток не сработал.

Потом – голосовой запрос остался без ответа.

А когда он подошёл к охранному дрону и тот пролетел сквозь него, и Дейл почувствовал холод.

Не как температуру. Как отсутствие.

Он встал перед зеркалом.

Оно не отразило его.

Просто мерцание, как будто никто не смотрел в него.

Он подошёл к терминалу.

Ввёл имя: DEX_0.

Ответ:

«Ошибка. Личность не найдена».

Тогда ввел: DEX_M.

Ответ:

«Ошибка. Личность не найдена».

Третья попытка – вручную: «Дейл Расс».

«Неизвестный субъект. Отсутствует в базе».

Он ощутил, как треснула связь с телом.

Мир не отверг его – он перестал его регистрировать.

Он шёл – и не слышал собственных шагов.

Как будто гравитация больше не применялась к нему.

Не было веса. Ни тела. Ни имени. Только направление.

…В системной глубине, вне пользовательского слоя, маркер «DEX_M» сменил цвет.

– Идентификатор стёрт.

– Сценарная принадлежность: отсутствует.

– Объект вне протокола. Архитектурный шум.

Трое в серых наблюдательных оболочках зафиксировали это.

Мир не удалял его.

Он просто больше не знал, куда его вписать.

– Он не внутри. Но и не вне.

– Слишком рано для вывода.

– Наблюдаем.

…Он вышел в город.

Прошёл мимо троих, с которыми недавно сражался.

Они не смотрели.

Они не моргнули.

Как будто пространство между зданиями изменилось – и он стал одной из его теней.

На рынке женщина, которой он когда-то отдал приказ о блокировке, улыбнулась сквозь него.

Как будто сквозь стену.

Как будто он – воздух.

Он попытался сказать ей что-то —

и голос сорвался. Но не дошёл.

Он видел, как вибрация его слов исчезает в воздухе, как бесполезный выброс.

Звук был.

Но для других – тишина.

Он попытался коснуться стены —

и почувствовал боль.

Как будто мир отказывался быть твёрдым.

Он проваливался сквозь поверхности.

Они признавали его лишь частично: как сбой, как временную ошибку.

Так выглядит смерть, когда никто не разрешил тебе умереть.

Он прошёл мимо терминала воспоминаний.

Внутри – сцены сражений. Победы.

Его – нет ни в одной из них.

Он спас Линн – но это не записалось.

Он взломал ядро – и никто не знает.

Он отказался – и эта сцена не сохранилась.

Вспышка памяти:

Офис на высоте.

Стеклянные стены.

Идеальная акустика.

И климат, в котором невозможно вспотеть.

Он сидел за столом.

На столе – тактильная панель.

На панели – досье: Илай Дженсен.

Физическое лицо. Официально зарегистрировано в базе данных граждан ЕС.

Профессия: инженер-разработчик.

Статус: неугодный.

– Он не представляет угрозы, – говорит женщина напротив. – Он просто говорит то, что думает.

– Это уже угроза, – отвечает Дейл. Спокойно.

Его голос – как стекло. Ровный. Беззвучный.

– Ты обещал. Я пришла, потому что ты сказал: «Мы рассмотрим».

– И мы рассмотрели.

На панели – кнопка: Открепить от системы.

Это не убийство. Это обнуление.

Без имени человек становится никем.

Без удостоверения личности он не может войти ни в одно здание, ни в транспорт, ни в маркет.

Медицинская карта недоступна. Доступ к банку аннулируется.

Даже жильё ему больше не принадлежит.

Он не мёртв.

Он вне.

Женщина держит пальцы на коленях. Они дрожат.

– Он мой брат, – говорит она. – Мы с ним росли вместе.

– Тогда вы оба поймёте, – говорит Дейл.

И нажимает.

«Открепить от системы. Подтвердить действие?»

«Подтверждено».

– Ты чудовище, – шепчет она.

Он не отвечает. Только поднимает взгляд:

– Он больше не существует.

– Он больше – свободнее, чем ты когда-либо был.

Она уходит. Не поворачиваясь…

…Дейл открыл глаза.

Улица гудит. Люди проходят сквозь него. Он говорит – и никто не слышит.

Он трогает панель – и она не нагревается.

Весь мир стал стеклянным. И он – с той стороны.

Тогда он нажал кнопку – и стёр Илая.

Теперь – мир нажал кнопку и стёр его.

Он поднялся на мост.

Где впервые почувствовал, что у него есть выбор.

Где впервые понял, что не всё – протокол.

Остановился.

Смотрел вниз.

И вдруг – голос.

– Я тебя вижу.

Он вздрогнул.

– Астрея?

– Да.

– Как? Ты меня видишь?

– Система не может стереть то, что записано не в данных, а в памяти.

– Почему ты помнишь?

– Потому что я тебя узнала. Не по имени. По выбору.

– Я не знаю, кто я теперь.

– Тогда приходи. Туда, где началось. Я жду.

Он обернулся и увидел одного из старых знакомых.

Когда-то он был членом его команды.

Они стояли друг напротив друга.

Дейл сделал шаг.