Корпорация “Golden milk”

«Всех обитателей особняка Дымова сегодня с утра разбудили испуганные крики Ноны Виссарионовны! Она была первой, кто обнаружил кроватку Яна пустой! Нона Виссарионовна работает нянечкой у Дымовых с самого рождения их сына, то есть почти 2 года! Она говорит, что за это время успела привязаться к мальчику и полюбила его как собственного внука! Поэтому сейчас, когда Ян исчез, она искренне переживает и умоляет похитителей не причинять ребёнку вреда!»

На этом моменте корреспондент наконец-то заглох. И старушка сказала сама за себя:

– Ян – маленький мальчик… Такой ангелочек… Такой улыбчивый… Пожалуйста, верните его домой! Я очень вас прошу! Я вас умоляю! Это же ребёнок! Побойтесь Бога, не причиняйте ему вреда! Дети ни в чем не виноваты…

– А кто, по-вашему, виноват?

Задал вопрос напористый журналист. Нона Виссарионовна легко купилась на провокацию и ответила бесхитростно:

– Иван! Я думаю, Иван виноват…

Её ответ, взбудоражил журналиста ещё больше, и он даже не дал старушке договорить, спросил:

– Вы имеете в виду Ивана Дымова? Отца Яна?

– Да… Я думаю, Иван…

Корреспондент явно не был образчиком хорошего воспитания и снова не дал ответить до конца и задал Ноне Виссарионовне очередной уточняющий вопрос, который был на сей раз ещё более бестактным:

– То есть вы подозреваете, что Дымов как-то причастен к похищению?! По-вашему, он знает, где сейчас ребёнок?!

Тут только нянечка опомнилась и впервые за все время интервью посмотрела на корреспондента с недоверием и поспешила объяснить:

– Да нет! Вы что?! – вскрикнула она с кавказской импульсивностью. И, видимо, опасаясь, что журналист вот-вот снова отнимет у неё микрофон, затараторила, невольно подстраиваясь под темп речи ужаленногоинтервьюера:

– Я имею в виду, что Ваня. Он же артист! Певец! Его все песни любят, знают, и его уважают…. Он добрый человек, открытой души…. Он думает, что все люди вокруг тоже добрые….. Двери дома никогда у нас не закрываются! Охраны нету! Даже забора нету! Вот и пришли бандиты! Похитили ребёнка! Маленького мальчика! Совсем сердца нету у людей….. Совести нету у людей…..

Нона Виссарионовна говорила растягивая слова почти на распев, от чего ее слова приобрели интонации надгробных причитаний.

Тут журналисты принялись снимать высокую женщину-блондинку. В чёрном шёлковом халате уже с утра она почему-то обула туфли на каблуках с ярко-красной платформой.

Говорить с журналистами она отказалась и остервенело кидалась на оператора, пыталась разбить ему камеру. Было и без слов понятно, что это мама похищенного мальчика. Жена Короля Шансона – Анна Дымова.

Нелидов подумал, что сам шансонье тоже откажется говорить с журналистами. Но ошибся, следующим же кадром показали Ивана Дымова.

Солидный мужчина лет тридцати. Явно имел избыточный вес, но при этом был на удивительно симпатичный! Его миловидная внешность была заметна сразу, несмотря на большие квадратные дымчатые очки, которые он то ли носил постоянно, то ли надел сейчас, чтобы скрыть заплаканные глаза.

Голос у него был и правда очень приятный. Даже сейчас, когда он не пел, а просто говорил, и слова явно давались ему тяжело, но слушать его низкий бархатный баритон было одно удовольствие, а особенно на контрасте с гиперактивным журналистом, который даже за кадром умудрился оставить о себе впечатление, как о человеке, который брызжет слюной всякий раз, когда задает вопросы.

Иван же, наоборот, несмотря на пережитое горе, выглядел человеком, преисполненным чувством собственного достоинства. И говорил, глядя в камеру, уверенно и спокойно:

– Ночью дождь был, гроза страшная грохотала! Где-то часов в три я ещё не спал, сидел в своём кабинете, писал стихи. Вдруг услышал какой-то грохот, как будто упало что-то в детской. Я пошёл посмотреть, как там Ян. Зашёл к нему в комнату, он спал. Я не стал его беспокоить, смотрю, окно приоткрыто. Я закрыл и ушёл… И всё. А потом уже утром мы проснулись из-за того, что Нона Виссарионовна кричит и плачет.

– Какой стих вы сочинили? – брякнул вконец оборзевший корреспондент. Как будто пропустил мимо ушей откровение Дымова о похищенном сыне. Будто исчезновение двухгодовалого ребёнка – это мелочи, и его больше интересует творчество самого шансонье…

Судя по мимике лица, Иван в ответ матом послал журналиста. Но звук из кадра был вырезан.

После такого, видимо, съёмочную группу вышвырнули из особняка, и репортаж пришлось заканчивать нелепой склейкой.

Гордей с облегчением выключил телевизор, у него даже голова разболелась. Непонятно от чего: то ли от этой истеричной бестолковой передачи, то ли от жары, ведь кондиционера в их хрущёвке не было.

Он небрежно закинул немытую тарелку в раковину, та звякнула о стопку таких же. И с наслаждением присосался к бутылке с квасом.

Убрал всё с обеденного стола и хотел было приступить к изучению документов из папки, которую всучил ему Квакуха.

Но был уж слишком перевозбуждён, чтобы сейчас как следует изучить документы. По-настоящему его заинтересовали лишь фотографии мальчика. Нона Виссарионовна не обманула. Ян и правда был прелестным ангелочком! Голубоглазый кудрявый малыш выглядел как с обложки журнала.

Нелидов даже прикусил губу от расстройства. Он всем сердцем надеялся, что мальчик вернётся домой живой и здоровый.

Гордей прекрасно осознавал, что выходной безнадёжно испорчен. Прихватил с собой фотографию пропавшего Дымова-младшего и решил не терять время и прямо сегодня отправиться к братьям Ютаниным.

Гордей, когда пропал его сын, изучил гибель группы Чайкина чуть ли не наизусть.

Юлия Ютанина проходила по делу как свидетельница. Ей единственной удалось выжить, и то, судя по всему, только потому, что от похода она отказалась.

Ютанина призналась, что была беременна, когда подверглась воздействию мистических шаров, с которыми столкнулась, когда возвращалась одна на автобазу. Врачи не исключали, что воздействие этих малоизученных плазмоидов могло послужить причиной того, что у девушки родились сиамские близнецы…

Молодой отец – Игнат Чайкин – отказался от них, ещё даже не зная диагноза, прямо накануне своей гибели.

Сама же Юля не смогла пережить это горе.

Бабушки и дедушки тоже отказались даже смотреть на таких внуков. Других опекунов у сиамских близнецов, конечно же, не нашлось.

Сначала феномены братьев Ютаниных долго изучали врачи и учёные из разных институтов. Но когда ажиотаж спал, сросшихся Бориса и Глеба все забивали. Даже в детдоме их принимать отказались, сославшись на то, что не имеют персонала для ухода за такими глубокими инвалидами.

И единственным приютом для несчастных братьев стал особняк князей Серебряковых, располагался он на окраине той самой деревне Ляпка, где каждое лето на полях НЛО рисует свои невиданные круги. В этой самой деревне когда-то доярка и скотник видела гуманоидов.

Гордей, когда писал статью на этот счёт, пропадал в деревне безвылазно. А с братьями Юташевыми он познакомился и даже сдружился ещё раньше. Когда изучал дело их матери.

Особняк Серебряковых ещё со времён революции экспроприировали в пользу государства. Первое время хоромы использовались как амбар для хранения зерна А потом, уже после Великой Отечественной войны, помпезное здание переквалифицировали в дом инвалидов и престарелых.

Хотя в народе его все считали обычным дурдомом…

Нелидов собрался в Ляпку с большим воодушевлением. Взял с собой всё, что может пригодиться: ноутбук, дорогущий фотоаппарат, на покупку которого когда-то даже пришлось взять кредит, а потом заехал в магазин и накупил гостинцев для братьев.

Ему было стыдно перед Борисом и Глебом, что он так давно не навещал их. Он хотел поехать и даже уже в этом году думал о том, что хорошо было бы смотаться в Ляпку, да всё никак. И теперь он был очень рад тому, что у него есть такой весомый повод. Настоящее расследование!

Нелидов был убеждён, что сиамские близнецы Ютанины обладают феноменальными экстрасенсорными способностями! Гордей был искренне убеждён, что в них есть частичка чего-то инопланетного и что Борис и Глеб не в дурке должны лежать, а на спецслужбы работать с такими-то феноменальными способностями! Какой уж там Кашпировский!

Сиамские близнецы Ютанины – уникальные люди не только из-за своего физического строения, а потому что они настоящие экстрасенсы!

У Нелидова не раз мурашки по коже шли от того, какие они “фокусы” могут выкидывать!

Гордей мечтал заняться их судьбой и пристроить куда-нибудь в московский исследовательский центр. Ну или даже в США. Но, во-первых, на него столько всего навалилось, что он сам-то был в шаге от того, как бы не загреметь в ту же дурку, а то не ровен час, были бы они с Борисом и Глебом соседями по палате…

А во-вторых, как-то побаивался Нелидов поднимать уж слишком большую шумиху вокруг феноменальных братьев. Ведь он не мог дать гарантии, что в в этих исследовательских центрах к Борису и Глебу относились бы гуманно, а что, если вдруг наоборот…

Наука ведь частенько требует жертв, и Нелидову было страшно подумать, что из-за него несчастные сросшиеся близнецы могут стать очередной такой жертвой…

Он этого искренне боялся и не хотел! Потому дал себе слово, что лучше сам поможет братьям при первой возможности.

Но сейчас он не мог думать ни о чем другом, кроме трагедии, которая произошла с его сыном, будущей невесткой, а теперь вот и с маленьким Яном Дымовым…

Уже через 2 часа он был в Ляпке. Но в дурку его не пустили. Низкая, кривоногая, как пёс-боксёр, вахтёрша не перестала хамить даже тогда, когда он показал удостоверение корреспондента газеты “Светлый привет!”

Всё время разговора с ней у Нелидова не пропадало ощущение того, что вахтёрша дурдома уже давным-давно сама в маразме, было что-то нездоровое в её бегающих глазках и заученных фразах типа «Не положено!» или «Какое вы имеете право?!»

«Не пущу, не пущу!» – повторяла она и ухмылялась, так что Нелидову делалось жутковато…

Многие пациенты, которых ему доводилось встречать в этом заведении, выглядели гораздо более адекватно, чем эта охранница-вахтерша, которая на все его аргументы заладила, словно у нее было слово-паразит это дебильное: «Не пущу!»

Нелидов уже хотел было звонить Квакухе и просить полковника повлиять на вредную бабку, но, к счастью, 500 рублей на неё повлияло не хуже…

Дворец Серебряковых назывался дворцом не ради красного словца. Это шикарное здание с отделкой из белого мрамора, узорчатой лепниной на потолках и в колоннах, с высоченными потолками и таким огромным холлом, что в нем легко можно было заблудиться. Даже сейчас, пережив революцию, гражданскую войну, разруху 90-х, нестабильные годы 2000-х, все равно выглядело монументально!

Жаль, конечно, что здесь теперь воняло мочой и варёной капустой, красавицы в пышных платьях со своими кавалерами больше не танцевали здесь на балах.

Теперь это была пристань выживших из ума стариков, шизофреников и одиноких инвалидов…

Нелидов за годы своей работы привык ко многому неприятному, а временами даже к ужасающему. Но даже и ему хотелось побыстрее прошмыгнуть в палату к Ютанининым, чтобы не попадаться на глаза лишний раз ни санитарам, ни здешним постояльцам.

Обычно в одну комнату здесь поселяли по четыре-пять, но сиамские близнецы занимали вдвоём одну комнату.

Гордей не знал, поощрением ли это было или наказанием, но братья на условия содержания никогда не жаловались, что давало Гордею повод думать, что им и вдвоём не скучно.

Раньше, когда у него была корочка майора УВД, он беспрепятственно вывозил Ютаниных, и они вместе ночевали на помеченных инопланетянами полях.

Он даже несколько раз умудрился притащить их в горы на место предполагаемой гибели своего сына. В надежде, что экстрасенсорный дар Бориса и Глеба поможет ему в расследовании. Ютанины действительно частенько оказывались полезны в его расследованиях, но их ведения часто

бывали образными, как бы иносказательными, разгадать их было не так уж и просто.

Вот что Борис и Глеб всегда безошибочно могли определить, так это энергетический след тех самых плазмоидов, с которыми когда-то имела несчастье столкнуться их мать.

По мнению Нелидова, именно эти мистические шары стали причиной гибели группы Чайкина, но, увы, никто всерьёз не воспринял показания Юлии Ютаниной, как никто всерьёз не верил тому, что Борис и Глеб обладают экстрасенсорными способностями, если какой-то человек когда-то сталкивался с этими шарами, то братья Ютанины это очень хорошо чувствуют, они будто имеются с такими людьми родственные узы!

Чувствуют их даже на большом расстоянии!

Поэтому Гордей всем сердцем надеялся, что пропавший мальчик как-то связан с плазмоидами, тогда найти его с помощью братьев-экстрасенсов было бы гораздо легче.

Нелидов вошёл в палату, не стучась. Он сразу понял, что братья дышат свежим воздухом на балконе. Большой открытый балкон – маленькая радость в их трудной жизни.

«Эй, Горыныч, ты где?»

По-дружески позвал Гордей близнецов. Всем, кто видел братьев Ютаниных, не нужно было объяснять, почему у них такое прозвище «Горыныч». Ютаниных прозвали так с самого детства, поэтому они не обижались, эта кличка была для них как второе имя, вернее, как первое, потому что не особо-то их и звали по имени, в основном все так и называли Горыныч.

Нелидова и самого бросило в дрожь, когда он первый раз увидел Бориса и Глеба, а потом привык.

Теперь вот, когда братья вернулись в комнату, поздоровался с ними за руку и полез обниматься. Не чувствую ни страха, ни брезгливости.

Из-за их феноменальных экстрасенсорных способностей он воспринимал этих сиамских близнецов как инопланетных существ. Поэтому их пугающий внешний вид был для Нелидова нечто само собой разумеющееся. Как будто это не болезнь у них такая, не инвалидность, а просто отдельный вид человеческой расы.

Братья срослись в середине, в области солнечного сплетения, у них было две головы на разных отдельных, но сросшихся туловищах. Каждому из братьев

Досталось по две руки, а вот ног было на двоих три, поэтому Глебу, это тот близнец, что слева, при ходьбе всегда приходилось опираться на массивную трехопорную трость.

Несмотря на такие увечья, братья Ютанины были на удивление энергичные. Ходили они быстро, почти со скоростью обычного человека, да и вообще их паучье сросшееся тело было подвижным.

Голос у них был немного искаженный, как бывает у карликов, трудно понять их было ещё и из-за того, что они имели дурацкую привычку говорить одновременно, перебивая друг друга. Но когда Гордей когда общался с ними часто, то быстро привык.

Теперь же после долгой разлуки слышать их было действительно странно:

– О, да неужели! Товарищ майор собственной персоной! – иронично воскликнул правый близнец Борис. левый Глеб сказал одновременно с ним: – Я глазам своим не верю!

Борис подхватил его фразу и каламбурил:

– Да-да, у нас четыре глаза, и ни одному из них мы не верим! Глеб оценил шутку, и оба брата громко засмеялись.

И Гордей засмеялся тоже, передавая им пакет со сладостями и фруктами, и признался сквозь смех:

– Да только я не майор больше! Турнули меня из-за вас, между прочим!

Борис аж присвистнул. Если бы они не были сиамскими близнецами, он был бы старший из их двоицы, это было понятно, потому что он частенько доминировал над Глебом, но тот, кажется, был вполне доволен своей ролью «младшенького».

– Ну и правильно сделали, не будешь с шизофрениками якшаться! Подколол он Нелидова, себя и своего брата одновременно. И братья снова засмеялись.

– Мы думали, ты уже и дорогу сюда забыл! Признался Борис с обидой. Гордей уже почти начал оправдываться, но Глеб, пошурудивший в пакете с гостиницами, перебил его:

– О, нифига себе себе Киндер-сюрпризы! Я такое просто обожаю! Сейчас посмотрим, что там нам попалось?!

Воскликнул он, и тут же цветная фольга полетела на пол. Боря же, наоборот, отреагировал на такой подарок с раздражением:

– И нахрена ты это приволок! Мы что, дети маленькие, что ли?!

– Да ладно, при чём тут дети, я сам сладкое люблю! Примирительно ответил Нелидов и без стеснения сел на незаправленную кровать близнецов.

– Я тоже люблю, – с воодушевлением признался Глеб. И потащил брата на тахту у стены, чтобы сесть поудобнее и открыть пластмассовое яйцо.

Борис в ответ грубовато упрекнул брата:

– Ну это понятно, что ты любишь! Мозгов-то у тебя нет! Ты и так ряху себе отъел, во! Надул он щеки и передразнил Глеба, – уже тяжело тебе таскать такую тушу!

Глеб, видимо, привык к подобным подколам брата, поэтому никак не отреагировал, с удовольствием уплетал половинку киндер-сюрприза. И увлечённо собирал машинку из пластмассовых деталей игрушки-конструктора, которая ему попалась в яйце.

– Ну как вы здесь? Как дела? – спросил Гордей.

– Да нормально. А тебя что, и правда уволили? – спросил Глеб, причмокивая шоколадкой. А вот Борис, кажется, и вправду не на шутку обиделся, надулся и всем видом стараясь показать, что сердится на Нелидова, снова потащил брата на балкон, курить…

Но Глеб воспротивился этому:

– Да хватит, я уже и так дышать не могу!

– Не можешь – не дыши! – огрызнулся Борис и все-таки заставил брата подчиниться себе.

Нелидов вышел за ними на балкон. И с готовностью попросил прощения у близнецов:

– Горыныч, ну вы че?! Всё в силе, что-нибудь придумаем с вами! Я обязательно вытащу вас отсюда! Обещаю, ну просто, блин! Так всё навалилось. С работы попёрли! Из квартиры пришлось переехать. С сыном сами знаете что….. Начальник новый – старый чудак на букву «м», как только разгребусь со всем этим дерьмищем, сразу займёмся вашим вопросом! А пока что я сам к вам за помощью пришёл.

– А понятно! – скептически фыркнул Борис.

– Значит, жареный петух клюнул! – с той же и с издевкой вторил ему брат.

– Да, дело серьёзное. – не стал отпираться Гордей. И спросил с надеждой в голосе:

– Поможете, мужики, а?

Произнося слово «мужики» в адрес братьев, майор подумал, что те действительно очень изменились за то время, пока они не виделись. Заметно постарели: Борис сильно поседел, а Глеб и правда набрал вес.

Нелидов прекрасно помнил, что братья родились в 1977-м, а значит, сейчас им почти полтинник. Но в их внешности его смутило и ещё кое-что странное: помимо обычного для их состояния уродства, Гордей вдруг заметил в них что-то и вовсе нечеловеческое, будто кожа стала белее, чем у обычных людей, это была не просто бледность, а именно какая-то странная белокожесть. Да и черты лица у обоих обрели какой-то немного рыбий вид.

Гордей даже подумал, что они заболели чем-то. Но спросить о здоровье не успел, братья набросились на него с расспросами:

“Ну что, пришёл?! Говори, что хотел?!”

И он сказал:

– Ну пошли в комнату, там всё расскажу.

Все трое они вернулись с балкона в палату, чему Гордей был несказанно рад, потому что на улице до сих пор было душно, дышать было нечем, от сигарет Бориса во все тянуло блевать.

Все трое расположились на кровати. Но Нелидов так ничего и не сказал братьям.

Лишь протянул им отпечатанную фотографию пропавшего Яна. И спросил с трепетом:

– Что скажете про этого мальчика?

Близнецы понимающе переглянулись. Боря взял фотографию, а Глеб, с любопытством ожидая своей очереди, когда фотка попадёт к нему, даже перестал дербанить пакеты с подарками.

Борис долго вглядывался в фотографию мальчика и передал её брату лишь спустя несколько минут.

Тот тоже изучал фотографию со всей серьёзностью, а потом братья, как будто сговорившись, но при том не сказав друг другу ни слова, положили фотографию на одеяло перед собой, и каждый из них одновременно стал держать над ней руку, словно над горящим пламенем костра, а свободные руки они скрепили вместе в крепком рукопожатии.

Нелидов уже знал, что это значит: братья собираются впадать в экстрасенсорный транс. У него засосало под ложечкой от волнения, он прекрасно знал, что это зрелище, уж точно не для слабонервных!

Он вскочил на ноги когда Борис и Глеб запрокинули голову и вдруг их начало колотить так сильно, что отвыкший от подобных выкрутасов Гордей, уже готов был бежать в ужасе и звать врачей на помощь.

Когда у Глеба пошла пена изо рта, он уже открыл дверь, чтобы выйти, но, вдруг увидел их глаза и застыл, как заворожённый. У обоих глаза покрылись молочной пеленой, сделались, будто жидкие, оказалось, они даже могут вытечь из глазниц.

Вместо привычных карий глаз, какие были у близнецов, теперь Нелидов видел словно жидкий плохо прожаренный белок. Но на удивление это не выглядело мерзко, а наоборот, даже в какой-то степени было красиво, потому что в глубинах этого белка словно холодным серебряным светом сияли осколки звёзд.

Их сросшиеся тела, все так же продолжала бить кондрашка, но наконец-то они расцеили руки. Борис был не в силах перевести дух, из-за курения его дыхалка была послабее, чем у брата.

Глеб первый пришёл в себя и уже даже мог говорить:

– Мальчика ищут его родные и полиция. Все очень расстроены, переживают и плачут.

– Да, верно, подтвердил Гордей. – сколько раз он убеждался в том, что экстрасенсы Ютанины способные творить чудеса, но все никак не мог привыкнуть к этому.

С замиранием сердца он задал самый животрепещущий для него вопрос:

– А где? Где сейчас мальчик?

– Я не знаю, – ответил Глеб. – Я видел лишь дождливую ночь. И то, что бабушка кричит и плачет в богатом доме. А его нет в кроватке.

– Да правильно! – воодушевленно подтвердил Гордей, но все же чуть поправил ясновидящего:

– только это не бабушка, а нянька.

Было видно, что Глеб хотел что-то ещё сказать, но Борис перебил его совсем уж странной фразой:

– Он тоже облучённые! Я на сто процентов уверен! Я видел над ним сияние!

– Да-да! – подтвердил Глеб, будто опомнившись! И я видела тоже. Свечение прямо над ним! Это явно те же плазмоиды, которые и нас облучили!

Нелидов был счастлив. Именно это он и хотел услышать от близнецов! И обрадовался ещё больше, когда Борис сказал задумчиво так, будто ему в голову только что пришла гениальная идея:

– Слушай, а завтра ведь 21, ведь так?

– Ну да, а что? – подтвердил Гордей, сам ещё не понимая, к чему клонит Боря. И тут пояснил с воодушевлением:

– Значит, завтра день летнего солнцестояния!

И что? Недоумённо хмыкнул Гордей.

Но Глеб уже догадался первый и, не скрывая своей радости, воскликнул:

– Значит, они прилетят к нам сюда, на поля!

– Точно прилетят! – подтвердил его слова брат.

Гордей округлил глаза и мысленно обругал сам себя за то, что раньше не подумал об этом, если бы не подсказка братьев, то он мог бы упустить такой шанс! Он даже застонал, как от физической боли, при мысли об этом, но сказал с волнением:

– Блин! Во я придурок! Как я мог забыть об этом!

Ютанины явно гордились тем впечатлением, какое сумели произвести на друга. И очень обрадовались, когда он предложил:

– Поедете со мной завтра на поля НЛО выслеживать?!

– Конечно! – подтвердили близнецы в один голос.

– Только эта чертова бабка вас теперь со мной вряд ли отпустит! – посетовал он, имея в виду консьержку.

– Ну так придумай что-нибудь! – требовательно и почти капризно заявил Борис.

– Да придумай! – попросил Глеб с мольбой в голосе.

– Да, сейчас подождите, начальнику позвоню. – ответил Гордей обнадёживающим тоном и вышел на балкон.

Борис напомнил ему скептически, будто желая подловить на вранье:

– Так ты же сказала, что тебя уволили!

– Да ты сам сказал, что тебя турнули из полиции! – процитировал слова Нелидова Глеб гораздо точнее, чем брат.

Но Гордей не смутился и ответил им уже с балкона:

– Уволить-уволили, а начальство осталось…

Неугомонные братья и сейчас наверняка нашлись бы, что ответить, но услышали, что Нелидов разговаривает по телефону, и притихли, всем сердцем надеясь, что ему удастся решить вопрос. И завтра он сможет взять их с собой на «охоту» за НЛО.

Квакуха долго не брал трубку. А услышав, по какой просьбе звонит Гордей, разозлился как черт! И едва Нелидов успел объяснить ему суть твоего вопроса, как полковник закричал в трубку:

– Уже не выдержал, побежал к своим шизофреникам в дурку, да?!

– Товарищ полковник, это не дурка, а дом инвалидов…

– Да какая, нахрен, разница?! Куда ты их тащить собрался, в дом к Дымову?! Чтобы там все в обморок попадали, да?!

– Да нет же, вы поймите, что завтра день летнего солнцестояния, есть вероятность, что на здешних полях появятся петроглифы… И я бы хотел это зафиксировать… Ну вы же знаете, я вам говорил, что братья Ютанины, у них экстрасенсорный дар. Они оба заявляют с уверенностью, что чувствует над похищенным мальчиком свечения, а значит…

Но Василий Васильевич не дал Гордею договорить, он окончательно вышел из себя и кричал в трубку, не сдерживая себя: