скачать книгу бесплатно
– Да. Артемий Андреевич, мы с вами вчера созванивались.
– Конечно, я помню. Присаживайтесь.
Гостья тихонько села и положила руки перед собой. Артем непроизвольно отметил, какие у нее тонкие и изящные пальцы.
– Может, кофе? – предложил он.
Вероника качнула головой.
– Благодарю, не надо.
– Тогда не будем терять времени, – сказал Павлов, открывая блокнот. – Я вас слушаю.
Женщина глубоко вздохнула.
– Пожалуй, мне придется излагать все с самого начала, и это займет какое-то время. Иначе я могу упустить какие-либо детали.
– Вероника, вы не волнуйтесь, – подбодрил ее адвокат. – Рассказывайте.
– У меня есть родной брат, Дмитрий Осокин, семьдесят второго года рождения. Я не верю в случайные совпадения, но так уж сложилось, что он буквально с самого детства как магнит притягивал к себе всевозможные неприятности. Но, как говорится, маленькие детки – маленькие бедки. После школы его забрали в армию, и служба немного вправила ему мозги. Как оказалось, ненадолго, хотя он и обзавелся семьей. В конце девяностых годов Дима попал под следствие за незаконное изготовление и хранение взрывчатых веществ. – Вероника перевела дыхание. – Простите. Это, наверное, выглядит немного сумбурно… – Она запнулась.
– Продолжайте, – мягко приободрил ее Артем.
– Дело в том, что Дима с юности интересовался пиротехникой и всегда мечтал сделать что-нибудь этакое своими руками. Но одно дело – детская хлопушка, и совсем другое – бомба, способная разнести целый дом. Я специально так подробно останавливаюсь на этом моменте, так как этот эпизод жизни Димы потом выйдет ему боком. В общем, он получил три года тюрьмы. За это время произошло трагическое событие. Его восьмилетний сын играл с приятелями на крышах гаражей, сорвался и упал на асфальт. Врачи диагностировали перелом позвоночника, у него был поврежден спинной мозг и обездвижено тело. Жена ушла от Димы, и сыном занимался только он. Я в меру своих возможностей помогала ему. Как-то Дмитрий познакомился с неким Хареном Ганакяном. Тот убедил моего брата заняться совместным бизнесом. – Женщина снова вздохнула. – Этот человек изначально вызывал у меня недоверие, но Дима не слушал моих слов. У Харена был свой бизнес – он торговал итальянской одеждой. К тому времени Дима продал гараж с машиной, чтобы оплатить лечение сына, но Харен смог уговорить моего брата вложить вырученные деньги в бизнес, обещая ему прибыль втрое больше. Мой брат сделал это, более того, он еще взял в банке кредит. Однако никакой обещанной прибыли Дима не получил. Через какое-то время начались проблемы. А еще через два дня машина этого Харена взорвалась. Вместе с ним, разумеется…
– Вот с этого момента давайте подробней, – сказал Артем.
Осокина сплела пальцы в замок.
– Со счета фирмы пропали деньги. Ганакян заподозрил Дмитрия и вызвал его на разговор. Они встретились в каком-то баре. Перед этим брат звонил мне, сообщил, что у него проблемы, но он постарается их уладить. Однако все пошло наперекосяк. Разговора не получилось, и вскоре между ними завязалась драка. Кто-то вызвал полицию, но к их приезду Дима сбежал. Ганакяна доставили в отдел полиции, где он написал жалобу на моего брата, обвинил его в хищении денег и мошенничестве. Как я уже сказала, спустя два дня взорвался автомобиль Ганакяна, и он погиб. Диму задержали и поместили под стражу. Теперь его обвиняют в убийстве. К сожалению, у меня не было возможности пообщаться с ним до ареста. В полиции мне сказали, что увидеться с Димой теперь можно только по решению судьи. Я хотела бы передать ему какие-то вещи, но не знаю, что разрешено.
– Вас ввели в заблуждение, – проговорил Артем. – Разрешить или отказать в свидании с задержанным – компетенция должностного лица, ведущего уголовное дело. На данном этапе таковым является следователь. Вам нужно было обратиться в следственный комитет, а не в полицию. Другой вопрос, что выдача разрешения на свидание – право, а не обязанность следователя. Зачастую он принимает отрицательное решение. К сожалению, такая практика имеет место в большинстве случаев. Так сказать, для подстраховки, во избежание утечки информации. – Артем грустно развел руками.
Вероника выглядела удрученной.
– У Дмитрия есть защитник? – спросил Павлов.
– Да. Но, как я поняла, он не заинтересован в деле, так как его назначили. Я несколько раз пыталась выйти с ним на связь, но он каждый раз находил причину, чтобы наш разговор не состоялся. Кроме того… – Женщина замялась, и Артем вопросительно взглянул на нее. – Как-то в телефонном разговоре адвокат Димы обмолвился, что за триста тысяч сможет добиться смягчения статьи.
– Вы согласились?
– Отказалась. Не потому, что не поверила ему. У нас попросту нет таких денег. Все средства уходят на лечение сына Димы, моего племянника.
– Вы поступили совершенно правильно, – заметил Артем. – Судя по вашим словам, этот юрист, мягко говоря, не является настоящим профессионалом. Вы наверняка потеряли бы деньги, а ваш брат остался бы за решеткой. Если бы этот господин адвокат поделился деньгами со следователем, то вас еще и привлекли бы за дачу взятки должностному лицу. В общем, правильно вы поступили. – Павлов защелкал мышкой, вглядываясь в экран ноутбука.
– Артемий Андреевич… – жалобно протянула женщина.
– Да?
– Наверное, я зря пришла. Вы только потратили на меня ваше время. – Голос Вероники дрогнул.
– О моем времени не беспокойтесь. – Адвокат отправил в печать документ, найденный в базе данных. – Вот. – Он протянул женщине теплый листок, только что выползший из принтера. – Это перечень продуктов и личных вещей, которые вы вправе передать своему брату. Я уточню, в какой именно изолятор его поместили. Хотя, полагаю, скорее всего, в «пятерку», на Выборгской улице. Взрыв ведь произошел где-то на Соколе?
Вероника кивнула, глянула на список.
«Тапочки, зубная щетка, мыло, сигареты…»
– Дима не курит, – произнесла она.
– Это не имеет значения, – ответил Артем. – В тюрьмах сигареты считаются денежным эквивалентом. Лишними не будут, поверьте.
Осокина убрала листок в сумочку.
– Я сегодня постараюсь увидеться со следователем, – сказал Павлов. – Да, и еще. Дайте мне координаты этого адвоката. Нужно, чтобы ваш брат написал заявление о смене защитника.
– Артемий Андреевич… – начала Вероника, но вдруг смутилась.
– Говорите, – нетерпеливо сказал Артем.
– Меня волнует вопрос вашего гонорара, – проговорила она, глядя в сторону.
Павлов заметил, что щеки Вероники покрылись румянцем.
– Как вы уже поняли, мы не из миллионеров. У нас просто нет таких денег, которые нужны для оплаты услуг такого адвоката, как вы. Но я знаю не понаслышке, что, помимо профессиональных качеств, вы обладаете отзывчивостью и способностью помочь в трудную минуту. Я долго сомневалась, когда решала, звонить ли Шамилю. Он посоветовал обратиться к вам.
– И молодец, что посоветовал, – с улыбкой сказал Павлов. – Я многим обязан ему. Так что вопрос о моем вознаграждении оставим на потом, когда появятся конкретные результаты моей работы.
– Спасибо, – тихо проговорила женщина.
– Пока не за что. Вероника Александровна, у меня к вам есть один вопрос. Это важно.
– Конечно, задавайте.
– Вы сами верите в невиновность своего брата? Пока что все говорит не в его пользу. Прежняя судимость – раз. Неизвестно куда ушли деньги, предназначенные для совместного бизнеса с Ганакяном, – два. Драка в баре – три. Побег с места выяснения отношений – четыре. Мотив для убийства Ганакяна есть – уже пять. Приплюсуйте сюда способ, которым он был убит, – взрыв. Ведь Дмитрий уже имел судимость за хранение и изготовление взрывчатых веществ. Это в-шестых. Для следствия ваш брат – идеальный вариант. Если вовремя не вмешаться, он получит на полную катушку. С учетом прежней судимости и тяжести статей, по которым его обвиняют, Дмитрия могут лишить свободы лет на двадцать. – Артем в упор смотрел на вмиг побледневшую женщину. – В худшем случае его приговорят к пожизненному сроку.
– Боже!..
– Я спросил вас об этом вот почему. За время нашего разговора мне показалось, что вы сами не уверены в непричастности вашего брата к этому преступлению. Я прав?
Вероника опустила голову.
– Я знаю Диму как себя. При любой другой ситуации я поручилась бы за него. Но тут… не знаю. Я прекрасно понимаю, что убивать из-за финансовых разногласий – безумие. Но что-то подсказывает мне, что во всей этой истории есть большое темное пятно, какая-то червоточина. Она не дает мне покоя.
– Я так и думал, – произнес Павлов. – Вы сами не уверены в невиновности брата.
Осокина встала из-за стола.
– Я очень надеюсь на вас. Огромное спасибо за то, что согласились помочь.
– Не спешите благодарить. Для начала нужно услышать версию вашего брата. Я собираюсь это сделать в самое ближайшее время.
Детский офтальмолог
В дверь кабинета, на которой была пришпилена начинающая выцветать табличка с надписью «Офтальмолог», постучала полная женщина. Она держала за руку мальчугана лет десяти, который явно был недоволен предстоящим визитом к врачу.
– Проходите, – раздался за дверью спокойный мужской голос.
Женщина с сыном зашли внутрь.
– А, это вы! – Доктор улыбнулся так, будто случайно встретил на улице старых знакомых. – Доброе утро! И тебе привет, боец!
– Здравствуйте, Илья Робертович, – сказала женщина, подталкивая ребенка вперед.
– Здрасте, – выдавил мальчик.
– Ну и как у вас обстоят дела? Судя по всему, хорошо? Ну-ка, боец, подойди ко мне. – Врач нацепил на лоб офтальмоскоп и принялся изучать правый глаз ребенка. – Замечательно! – произнес он и дружески похлопал мальчика по плечу.
– Ой, Илья Робертович, спасибо вам громадное! – рассыпалась в благодарностях женщина. – Мы с мужем уже на худшее настроились, думали, он глаз потеряет.
Она ухватила сына за руку и настойчиво потянула к двери, намереваясь покинуть кабинет, но доктор внезапно сказал:
– Пожалуйста, буквально три минуты. Мне нужно кое-что сказать вашему сыну.
– Конечно. – Мать растерянно остановилась у двери.
Она выглядела слегка озадаченной.
– Говорите…
– Можно, я скажу это парню один на один? Так сказать, мужской разговор. Вы не против? – Доктор располагающе улыбнулся.
Женщина нервно пожала плечами и вышла из кабинета.
– Ну и что, боец? – сказал доктор.
Мальчик вжал голову в плечи, как если бы его собирались бить.
Илья Робертович залез в стол и вынул оттуда салфетку, свернутую в трубочку. Через мгновение в его руках появилась тонкая длинная игла.
– Так чья это все-таки была идея? Из-за чего ты чуть не лишился глаза?
Мальчуган переступил ногами. Его уже начинало тошнить от вопросов и бесконечного повторения событий того проклятого дня. Не самого удачного в его жизни.
– Я же говорил уже, – нудно забубнил он, не глядя на врача. – Мой друг у брата взял трубку с иголками. Он сказал, что такие были у ниндзя. Мы решили пострелять в дерево. И когда…
– Ты меня не понял, – мягко прервал его Илья Робертович. – Твою версию этой истории я уже слышал. Наверное, участковому инспектору ты тоже ее рассказал, так ведь?
Мальчик кивнул, про себя мечтая как можно быстрее выбраться из этого кабинета. Ему начало казаться, что врач в чем-то его подозревает и собирается замучить расспросами.
– Я хотел уточнить, кому из вас пришла в голову идея наврать, – настаивал Илья Робертович.
– Наврать? – Паренек глупо хлопнул ресницами. – Я не врал. Я выстрелил, и игла отскочила в меня… – снова забубнил паренек.
– Она не отскочила, – тихо перебил его офтальмолог. – Если бы игла отскочила, то она потеряла бы скорость и летела не по ровной траектории, а кувыркаясь, ясно? Игла просто царапнула бы тебя. – Врач был неумолим.
Мальчик покраснел.
– В тебя выстрелили, – после секундной паузы продолжил наступление доктор. – Думаю, скорее всего, не специально. И вряд ли я ошибусь, если предположу, что это сделал твой приятель.
Мальчик отвел взгляд в сторону.
– Он сказал, что папа его сильно накажет, – едва слышно произнес он, кусая губы.
– Это твой друг попросил тебя соврать?
Мальчик кивнул, с опаской взглянул на врача и спросил:
– Вы не скажете никому?
Илья Робертович помолчал, потом проговорил:
– Твой глаз вылечен. Наказывать кого-то уже поздно. Ты должен сам сделать выводы. Скажи-ка еще вот что. Ты действительно считаешь этого парня своим другом?
– Да.
– Я так и понял. Иначе ты не выручил бы его, – произнес доктор. – Я тебя огорчу. От таких друзей лучше держаться подальше. Потому что в следующий раз он снова выкрутится за твой счет. Иными словами, предаст тебя. Дело не ограничится поврежденным глазом. Поверь.
– Можно я пойду? – Мальчик нетерпеливо хмыкнул и придвинулся ближе к двери.
– Конечно. Всего тебе хорошего, – сказал врач, надевая на нос очки.
Паренек выскользнул из кабинета, а Илья Робертович тяжело вздохнул.
Это был его последний рабочий день перед отпуском. Коллеги посмеивались за спиной Ильи Робертовича. Другой человек на его месте в обед проставился бы тортиком с шампанским и с разрешения главврача сделал бы ноги, но офтальмолог отсидел положенную смену до последней минуты. Он вежливо кивнул на прощание теткам из регистратуры и вышел из поликлиники.
По дороге доктор зашел в местный супермаркет, нагрузил тележку различной снедью, ассортимент которой явно намекал на холостяцкий быт, и двинулся к кассе. По пути он спохватился и прихватил несколько пакетов собачьего корма. Его болонка Луиза наверняка уже проголодалась.
К подъезду своего дома Илья Робертович подходил, когда уже начало смеркаться. Он жил на втором этаже, поднялся туда пешком и увидел компанию из трех юношей и совсем юной девчушки, которой едва ли исполнилось шестнадцать. Молодежь вольготно расположилась на ступеньках.
Доктор поморщился – подъезд пропах табачным дымом. У ног подростков стояли открытые бутылки пива. Бетонный пол возле его двери был усеян плевками, серыми горками пепла, обертками из-под чипсов и обрывками газет.
– Спасибо, что хоть туалет у меня под дверью не устроили, – сказал врач, разгоняя дым рукой.
Молодые люди нахально наблюдали за ним и посмеивались.
– Застудишься, – сказал Илья Робертович девушке, сидящей на ступеньках.
Та прыснула, сдвинула худые коленки.
