Без брака

Новоселье пока не справляли. Сашка решила обставить квартиру на собственные деньги, и окончательно все должно было быть готово только к концу июня. Но ночевала она уже «у себя».

И вот вчера вечером мама вернулась домой, в расположенную на той же лестничной клетке, что и Сашкина двушка, служебную трехкомнатную квартиру, из которой Сашка пока не до конца вывезла свои вещи. Новое жилище она обустраивала вдумчиво, трепетно прислушиваясь к своим желаниям, и это было приятное чувство, да еще и испытываемое в первый раз в жизни.

Мамино возвращение домой Сашка восприняла с легкой тревогой. Во-первых, не понимала, чем вызван этот откат к прошлому. Неужели мама снова поссорилась с отцом своего сына, да еще так сильно, что сбежала от него? Нет, вроде не похоже, ведь Виталий Александрович приехал следом за ней, причем с чемоданом. По всему выходило, что он тоже намерен жить в тесной трешке в старом доме. У них там что, канализацию прорвало?

На такой случай, как знала Сашка, у Миронова имелся еще и загородный особняк, в который можно было сбежать, чтобы пережить коммунальный катаклизм любой продолжительности. Но не задавать же вопросы вечером? Сашка видела, что мама встревожена, а у Виталия Александровича и вовсе измученный вид. Ладно, не поссорились, и то хорошо. Пусть ложатся спать, утром все выяснится.

На самом деле маминому возвращению домой Сашка очень даже обрадовалась. Ей просто жизненно необходимо поговорить с мамой по душам. В Сашкиной жизни происходило что-то непонятное, с чем она не могла разобраться самостоятельно. И причиной ее недоумения, временами тягостного, стал новый знакомый, Антон Соколов, заканчивающий факультет фундаментальной медицины МГУ и имеющий четкие планы на всю свою дальнейшую жизнь.

К чужим планам Александра Кузнецова относилась с уважением, хотя сама жила как живется, сегодняшним днем, будучи уверенной, что в нынешнем стремительно меняющемся мире далекие планы прописывать реально глупо. Вся тщательно выстроенная стратегия в одночасье могла улететь в тартарары, так зачем же тратить время на то, чему все равно не суждено сбыться. Да, к чужим планам она относилась с уважением, вот только совершенно не понимала, какое место в них Антон отводит ей, Саше.

Начать с того, что он отказался переехать к ней жить, когда она сообщила, что у нее теперь есть отдельная квартира. Антон обитал в общежитии, в отдельной комнате блока, в котором у него был только один сосед. Саша убедилась в этом, когда несколько раз оказывалась в этом общежитии на свидании.

Нет, у Антона тоже имелась купленная родителями собственная квартира, но располагалась она далеко от центра, в одном из новых спальных районов, и добираться оттуда в университет и в больницу, где Антон подрабатывал, было затруднительно. Общага в этом плане оказалась гораздо удобнее, к чему Саша отнеслась с пониманием. Вот только ее квартира тоже была расположена практически в центре, и дорога занимала бы у Антона ненамного больше времени, однако менять свои привычки и удлинять маршрут даже на десять минут он не собирался. Его все устраивало.

– Я так привык, – объяснил он Саше, когда она выразила непонимание. – В мой жизни очень много времени уходит на занятия, потому что я иду на красный диплом и не готов от этого отказаться. Мне нужно в ординатуру поступить, а это не так просто. Кроме того, я еще и работаю, и в спортзал хожу, а он в общежитии очень современный и бесплатный для студентов. У меня налаженная жизнь, которую я не готов менять.

– Даже ради меня?

– Даже ради тебя. Человек не должен меняться в угоду кому-то. Мы оба – самодостаточные личности. Да, нам хорошо вместе. Но это вовсе не значит, что кто-то из нас должен отказываться от всего остального многообразного мира. Ты не должна ради меня жертвовать своим блогом.

– Да я и не собиралась.

– Вот видишь. И это правильно. Но и я не должен ничем жертвовать, в данном случае бытовым комфортом. Пока я не закончу университет, мне удобнее жить в общежитии.

– А когда закончишь?

– Тогда и будем думать.

В общем, если Сашка и предвкушала, как они будут жить в ее новой квартире вдвоем и вести совместное хозяйство, то ее надежды не оправдались. Антон даже особо не смог помочь ей перетащить вещи и обустроиться, потому что в его жестком расписании было не так много окон, а освободить новые, отказавшись от тренировки или урока английского, ему даже в голову не пришло.

Во всем остальном он был просто образцовым молодым человеком. Внимательным, заботливым, в меру щедрым, искренне интересующимся Сашкиными успехами, поддерживающим свою девушку. И в постели Сашку он вполне устраивал. И на людях показаться не стыдно, потому что на Антона, высокого, красивого, накачанного, оборачивались на улице и совсем юные девушки, и даже взрослые женщины, во взглядах которых читалась легкая тоска. Когда же эти взгляды переводились на Сашку, тоска сменялась завистью.

Она и сама не знала, чего ей не хватает. Эмоций? Антон не был щедр на них, подходя ко всему со спокойной логикой и той отличающей его рациональностью, которая Александру иногда восхищала, а иногда раздражала. Некоторой бесшабашности и непредсказуемости, которые, пусть в меру, но все-таки присутствовали в ее жизни с Фомой? Она не сомневалась, что Антон хорошо к ней относится. Но вот любит ли он ее? В этом она была совсем не уверена.

Но плохо ли это? Фома Горохов, с которым она встречалась несколько лет, а последний год даже жила вместе, несомненно, ее любил. И что? В итоге он точно так же полюбил другую, проклятую соперницу Аэлиту Забрееву, скандально знаменитую олимпийскую чемпионку. Полюбил, попал под ее чары и бросил Сашку, как будто и не было у них за спиной долгой общей истории [2].

Надежный и основательный Антон не выглядел как человек, способный бросить, предать. Однако со своей предыдущей девушкой он же тоже расстался. Хотя, по его словам, это она его бросила, потому что не могла смириться с жизнью на расстоянии, а также с его холодностью и безэмоциональностью. Получается, что ту девушку не устраивало то же самое, что и Александру, да так сильно, что она предпочла потерять такое совершенство, как Антон.

А что, если и Сашка придет к тому, что не может сосуществовать с ним рядом, чувствуя, что ей тесно в отведенной ей нише, что ей хочется занимать большее место в его упорядоченной жизни? Если они все равно расстанутся, то зачем терять время? Хотя с чем у нее все в порядке, так это со свободным временем. И лучше иметь рядом красивого, интересного и спокойного Антона, чем опять остаться совсем одной. Пусть все идет, как идет, а дальше жизнь покажет.

Вот все это Сашка и хотела обсудить с мамой, которой в данный период жизни тоже было совсем не до нее. Сначала родился Мишка, занимающий все мамино внимание, потом начался ремонт квартиры, потом она все-таки решилась на переезд к Миронову, а теперь вот почему-то вернулась в служебную квартиру, да еще и вместе с ним. Нет, наверное, сейчас будет совсем не вовремя лезть к маме со своими душевными терзаниями, тем более что они и выеденного яйца не стоят.

Проснувшись следующим утром, Сашка, хоть и сгорала от любопытства, но заставила себя спокойно собраться и позавтракать, а не бежать сломя голову в мамину квартиру. Когда в районе девяти утра она все-таки пересекла лестничную площадку, раздумывая, уместно ли открыть дверь своим ключом или, раз она сейчас живет отдельно, а в маминой трешке поселился Миронов, лучше позвонить, мама с Мишкой уже находились в квартире в одиночестве.

– А где Виталий Александрович? – спросила Сашка, целуя маму в теплую щеку.

– Уехал по делам. Ты знаешь, у него какие-то непонятные проблемы. Телефон не работает, в загородном доме живут посторонние люди, уверяющие, что этот дом ему не принадлежит, из квартиры нас тоже вчера выставили, утверждая, что мы находимся там без законных на то оснований. В общем, Виталий поехал на работу, чтобы вместе со своей службой безопасности разобраться, что происходит. Пока не разберемся, мы поживем здесь.

– Ты так говоришь, как будто я могу быть против. – Сашка снова поцеловала маму.

Да, похоже, проблемы у той были гораздо круче, чем Сашкины девичьи. Пожалуй, не будет она пока жаловаться маме на странности Антона. Подождет, пока мама разберется со странностями Виталия Миронова.

– С Мишкой посидеть? – спросила она, чтобы показать, что готова помогать и поддерживать. – У тебя какие на сегодня планы?

У мамы кончился больничный лист после рождения Мишки, а потом и накопленный за многие годы отпуск. Месяц назад она вышла на работу и пока еще привыкала к новому-старому графику, который, если честно, довольно трудно совмещался с маленьким ребенком.

Первое время председатель суда Плевакин позволил маме работать неполный рабочий день, чтобы она смогла втянуться в процесс, однако с 1 июня ей придется выйти на работу полностью. И Мишке как раз исполнилось четыре месяца. Как же быстро прошла зима. Вроде бы только вчера еще были жгучие морозы, когда, казалось, дыхание замерзало на лету, а потом слякотная весна, и вот уже последние дни мая, и погода стоит такая летняя, что даже не верится.

Вот начнется настоящее лето, и можно будет ездить к Натке в деревню, и сессия, а вместе с ней и второй курс, останется позади. Интересно, Антон поедет на лето к родителям или останется в Москве? Он так-то работает, вряд ли может надолго оставить свою поликлинику с ее пациентами. Мысли Сашки привычно свернули на Антона, и, осознав это, она насупилась. Да что же это такое…

– Я поеду в суд, потому что мне нужно все формальности добить, чтобы сразу после праздников приступить к работе, – сказала мама. – Но с Мишкой сидеть не надо. Анна Ивановна придет через минут двадцать. Я чуть не забыла ее предупредить, что приехать нужно сюда, а не по адресу Виталия.

Анной Ивановной звали Мишкину няню, и Сашке она нравилась.

– Ладно, тогда я поеду в институт. Там сегодня ничего особенного, просто пара лекций, но перед сессией не хотелось бы их пропускать, чтобы потом за преподами не бегать.

– А Антон есть сегодня по графику?

Мама была в курсе того, что наличие в Сашкиной жизни Антона подчиняется жесткому расписанию. Интересно, видит она в этом что-то странное или не видит?

– Антон есть. Потому что завтра он опять уезжает к родителям, – вздохнула Александра. – Там какое-то семейное торжество.

– А вздыхаешь ты оттого, что он не зовет тебя с собой?

Мама всегда была проницательной и смотрела в корень.

– Нет, с этим я смирилась еще весной, когда он сообщил мне о своих планах на майские праздники и выяснилось, что я в них не включена. – Сашка снова вздохнула. – Я пока не рвусь знакомиться с родителями Антона, если честно. А вздыхаю, потому что опять на выходные остаюсь одна.

– А почему ты не хочешь знакомиться с его родителями?

Мама умела вычленять главное.

– Потому что я была вхожа в семью Фомы и ничем хорошим это не кончилось. Теперь им неудобно передо мной за то, что их сын меня бросил, но они все равно на его стороне, потому что он их ребенок, а не я. А с Антоном у нас пока вообще нет планов на общее будущее. А раз так, то и не надо напрягать его родителей и еще больше все усложнять.

В дверь позвонили. Видимо, пришла Анна Сергеевна.

– Саш, все это требует серьезного разговора, не на бегу, – сказала мама, и Сашка тут же обрадовалась, что та понимает, что дочери такой разговор необходим. Хорошо, когда мама – настоящий друг. – Так что давай мы это позже обсудим.

– Конечно, тогда я побежала, раз вы справитесь без меня.

И Сашка с легким сердцем вернулась к себе. Хорошо, что мама какое-то время побудет здесь. То, что у Виталия Александровича проблемы, Сашка пропустила мимо себя. Она была уверена, что нет таких проблем, с которыми Миронов не справится.

Она предвкушала грядущий день, который закончится свиданием с Антоном. Вечер обещал быть приятным во всех смыслах, а потому в институт Сашка приехала в прекрасном расположении духа. Ей даже машину удалось припарковать неподалеку, что случалось нечасто. Толкнув входную дверь, она вошла в вестибюль и с размаху уткнулась в чью-то широкую грудь. Крепкие руки подхватили ее, не давая упасть. Сашка подняла голову, чтобы понять, в кого именно влетела, и обомлела, увидев Фому Горохова.

– Ты что здесь делаешь? – выпалила она.

Фома учился в совсем другом институте, так что делать ему здесь было действительно нечего.

– Тебя жду.

– Зачем?

– Мне нужно было тебя увидеть, а на звонки ты не отвечаешь.

– И как? Увидел? Теперь иди отсюда.

– Саш, ну перестань, мне нужно с тобой поговорить.

– О чем? О том, что ты все осознал и понял, тебе без меня плохо, а потому пора тебя понять и простить? Так мы все это уже пару раз обсуждали. И результат сегодняшнего разговора будет такой же. Фома, я не смогу тебя простить. Точнее, я тебя уже простила, вот только доверять снова у меня не получится. А без доверия нет и отношений. Кажется, я это уже тебе объясняла.

– Ты все такая же, сто слов в минуту и невозможно вставить от себя хоть слог. – Фома вдруг засмеялся. – И поговорить я с тобой хотел совсем о другом. Мои родители приглашают тебя к себе на дачу. Первого июня, то есть завтра. У них годовщина свадьбы. Точнее, даже серебряная свадьба. Приедешь?

– Серебряная свадьба? У твоих родителей? А я тут при чем? – с подозрением спросила Сашка. – Фома, в чем подвох?

– Нет никакого подвоха. Они тебя знают сто лет и очень хорошо к тебе относятся. Ты и с бабушкой так помогла, когда она болела. И они все хотят видеть тебя на их семейном празднике.

– Как твою девушку?

– Нет, как Сашу Кузнецову. Многие их друзья приедут со своими детьми, а они все плюс-минус нашего возраста. Собирается отдельная молодая тусовка, довольно интересная. Отдохнем, откроем сезон шашлыков, поздравим родителей, пообщаемся. Приедешь или у тебя планы?

Вообще-то из-за отъезда Антона к родителям никаких планов на предстоящие выходные у Сашки не имелось.

– Нет, Фома, не приеду. Это неправильно и ни к чему. И да, у меня планы.

– Жаль. Мама расстроится. Она сказала, что по тебе соскучилась и была бы рада тебя повидать. Ладно. Тогда я пошел.

– Иди, – кивнула Сашка.

Погрузившись в лекции и болтовню с сокурсницами, она моментально забыла про встречу с Фомой и про его приглашение, если честно, немного нелепое.

После окончания занятий она решила не возвращаться домой до встречи с Антоном, которая была назначена на семь часов вечера, а потратить оставшиеся три часа с пользой для своего блога. Снять новый ролик по продвижению продукции одной из российских косметических марок.

Их кремы и сыворотки Саша тестировала уже на протяжении недели и, в принципе, марка ей нравилась. Средства оказались приятными на ощупь, хорошо увлажняли кожу, обладали ненавязчивым ароматом, не липли и не скатывались. В их состав входил какой-то секретный инновационный ингредиент из березы. Флакончики Сашка сегодня взяла с собой, чтобы сделать видеоряд именно на фоне березовой рощи. Ей казалось это хорошей идеей.

Подходящая природная локация располагалась не очень далеко, тоже в центре Москвы, в районе Якиманки, на Болотной набережной и служила внутренним двором культурного центра ГЭС‑2. Три года назад, когда центр готовили к открытию, там высадили шестьсот двадцать берез. Саша решила подняться на нужный ей склон со стороны Патриаршего моста. Там имелась видовая площадка, открывавшая вид на весь центр, где вполне можно расставить пузырьки и флакончики. И снять видосик.

Она так и сделала. Съемка оказалась удачной и уже подходила к концу, когда у Сашки зазвонил телефон. Антон. Что ж, видимо, освободился пораньше и готов к тому, чтобы Сашка его забрала. Хорошо, что она поторопилась со своими делами. Теперь видео осталось только смонтировать и выложить в Сеть. Но это она сделает завтра, в свободный день, на который у нее нет никаких планов. А сегодня заберет Антона, они заедут в какое-нибудь кафе, а потом отправятся в общежитие, чтобы провести вечер перед разлукой.

– Да, Антош, – бодро произнесла Сашка, нажимая на кнопку и принимая звонок. – Ты уже освободился, да? Я готова тебя забрать минут через сорок. А я на Патриаршем мосту. Смотри, какая тут красота.

Она переключила телефон на видеосвязь и сделала рукой полукруг, показывая Антону открывающиеся с моста виды и нежную зелень берез.

– Погоди, Саша. Это, конечно, очень красиво, но я по делу звоню, – перебил ее Антон.

Она снова переключила телефон на звонок и поднесла к уху. Антон как-то умел сделать так, что она моментально чувствовала себя восторженной идиоткой, тратящей время на какую-то ерунду.

– Да, я тебя слушаю. Что-то случилось?

– Нет, ничего не случилось. Просто я вынужден отменить нашу сегодняшнюю встречу.

– Если ничего не случилось, то почему встреча отменяется?

– Потому что я должен уехать домой сегодня.

– К чему такая спешка? Ты же говорил, что у тебя на завтра куплен билет на самолет.

– Да, так оно и было. Просто сегодня моя мама внезапно прилетела в Москву по работе. Однодневная командировка. И вечером возвращается обратно и предложила мне поменять билет и полететь вместе с ней.

– Антон, а это так необходимо? Она же вполне может вернуться сама, а ты полетишь завтра, как и планировал. Зачем отменять нашу встречу?

– Ну и что? – искренне удивился Антон. – Саш, мы с тобой и так видимся два раза в неделю. Не будет ничего страшного, если в эти выходные распорядок нарушится. Ты пойми, мы с мамой так мало времени проводим вместе. Она все время работает, и даже в майские праздники, когда я был дома, у нее, как у депутата Законодательного собрания, оказалась запланирована масса мероприятий. А так мы сможем хотя бы поговорить по душам. По дороге в аэропорт и в самолете тоже.

Сашке вдруг стало так обидно, что даже в носу защипало. Антон был ее молодым человеком. Они встречались уже несколько месяцев, и все-таки Александра Кузнецова недостаточно хороша, чтобы получить приглашение на семейное торжество, чтобы ее представили родителям. В первую очередь выдающейся мамочке, которая, похоже, просто совершенство.

Такое трогательное единодушие. Отказаться от свидания с девушкой, чтобы провести лишний вечер с мамой и поговорить по душам в самолете. О чем, интересно? Всяко не о ней, Саше. Она вообще, похоже, не стоит того, чтобы о ней упоминали в разговоре с родителями.

А вот Фома Горохов, с которым она рассталась, считает возможным, чтобы Саша присутствовала на вечеринке по поводу серебряной свадьбы его родителей. И специально приехал сегодня в институт, чтобы ее туда позвать.

– Саша, ты что молчишь, расстроилась? – прервал ее мысли голос Антона в телефоне. – Ты пойми, нет ничего обидного в том, что так сложились обстоятельства. Мы с тобой обязательно встретимся после моего возвращения. Хорошо? Извини, что нарушил твои планы. Я сам не люблю, когда они меняются, но тут особенный случай.

– Нет, я не расстроилась и не молчу, – проговорила Сашка преувеличенно бодрым голосом. – Конечно, я все понимаю. Мама – это святое. Лети с ней. Увидимся позже, пока.

Антон пытался что-то еще сказать, но она уже нажала на отбой и тут же, подчиняясь внезапному порыву, набрала номер Горохова. Тот взял трубку сразу, словно сидел с телефоном в руке в ожидании, пока она ему позвонит.

– Фома, привет, – сказала Сашка быстро, чтобы не передумать. – Я тут подумала, что провести завтрашний день на даче у твоих предков совсем не плохая идея. Я тоже соскучилась по Лидии Андреевне, да и Анну Матвеевну повидала бы с удовольствием. Рада, что она поправилась.

– Тогда я за тобой заеду в десять часов, да? – Фома обрадовался так явно, что у Сашки потеплело в груди, где после звонка Антона появился кусок льда, неприятно царапающий и обжигающий внутренности. – Ты не думай, там будет интересно. Если тебе надоест, я тебя сразу домой увезу, а если захочешь, то можно будет и с ночевкой остаться. Мама второго утром свои фирменные кружевные блинчики напечь обещала. Так что, договорились?

– Договорились, – вздохнула Сашка и стала собираться домой, где ей до завтрашнего утра еще предстояло смонтировать и выложить в Интернет ролик о березовой косметике.

* * *

С утра я проснулась довольно поздно, поскольку взбудораженный практически ночным переездом из дома в дом Мишка раскапризничался и согласился уснуть только в два часа ночи. Укачивала я сына на кухне, чтобы не мешать измученному перипетиями сложного дня Виталию. Уложив, наконец, уснувшего малыша в кроватку, я прилегла к Миронову под бок, прислушиваясь к его ровному дыханию. Спал он беспокойно и периодически стонал и вскрикивал, так что сама я уснула только под утро.

Когда я открыла глаза, весеннее, нет, уже летнее солнце ярко светило в окно, нахально напоминая, что сегодня последний день мая. Рабочий день, между прочим. Ко всему прочему, именно в этот день с недавних пор отмечался День российской адвокатуры. И хотя в основном судейское сообщество относилось к коллегам по цеху с ревностностью и настороженностью, очень многие уходя в отставку неизменно «всплывали» именно в рядах защитников. Так что, пусть у меня пока и свободный график, до работы доехать все-таки надо и желательно поздравить «смежников».

Интересно, как соотносятся мои намерения с планами Виталия и Мишкиной няни, которая наверняка уже выехала из дома и направляется ко мне, понятия не имея, что нас следует искать по совсем другому адресу. Осознав эту мысль, я охнула и схватилась за телефон.

Часы на нем показывали половину десятого, а Анна Ивановна ожидалась к десяти, так что да, она уже наверняка ехала в квартиру Миронова, которая встретит ее в лучшем случае запертыми дверями, а в худшем чужими людьми. Я быстро набрала номер няни, объяснила ситуацию, получила заверения, что ничего страшного не случилось, Анна Ивановна сейчас пересядет на другую ветку и приедет к нам, опоздав максимум минут на десять.

Что ж, я как раз успею собраться. Так, а где ребенок? Внезапно испугавшись, я выскочила в коридор, уговаривая себя, что с Мишкой Александра, и в открытую дверь кухни увидела сына на руках у Миронова. Тот поил его из бутылочки яблочным соком.

– Вы почему меня не будите? – спросила я. – Виталий, тебе же наверняка на работу надо.

– Ты так сладко спала, мне было жалко тебя будить. Знаю же, что ты только под утро заснула. Решил, что пока потяну время до встречи с неизбежным. Не переживай, я никуда не опаздываю.

– Что будешь делать? – спросила я, забирая Мишку, который, радостно гукая, потянул ко мне ручки.

– Для начала поговорю с начальником своей службы безопасности. Думаю, что он меня уже потерял. На работу не пришел, дома нет, телефон выключен. Да, кстати, о телефоне, я попрошу Алину разобраться с моим номером или оформить новый, если что-то пойдет не так. Тебе обязательно скину, чтобы ты могла до меня дозвониться.

Во всех его словах, а главное – в предупредительности, с которой Миронов с утра взял на себя заботу о ребенке, было столько любви, что у меня язык не повернулся рассказать Виталию о заявившейся накануне его якобы жене. У него и так много проблем, так что я со своей внезапно вспыхнувшей ревностью сейчас совсем некстати. Успеется еще.

Виталий быстро переоделся, поцеловал меня и Мишку и уехал на работу. После его ухода снова щелкнула входная дверь и появилась Сашка, которая теперь жила в квартире напротив. Быстро выяснив про наши вчерашние злоключения, она предложила свою помощь с Мишкой, услышала, что вот-вот появится няня, и ушла в институт, предупредив, что вечером будет поздно.

Я всеми фибрами материнской души ощущала, что в жизни моей старшей дочери не все гладко. Ее явно что-то тревожило, и это что-то лежало в плоскости ее отношений с новым молодым человеком. Мне Антон нравился, в нем было что-то надежное, качественное, но в то же время он казался вещью в себе. Слишком уж правильный, упорядоченный, и эти его качества настолько вступали в диссонанс с моей творческой непредсказуемой дочерью, что я сомневалась в том, что их отношения надолго.

Говорить о своих проблемах на бегу Сашка отказалась, и я была этому даже рада. И на работу надо, и голова занята непонятками в жизни Миронова, так что поговорим позже. Пока я живу в своей старой квартире, время на это точно будет.

Приехала Анна Ивановна, и, передав ей Мишку, я с чистой совестью поехала на работу, в Таганский районный суд. Первым делом я, разумеется, заглянула к своему начальнику. Анатолий Эммануилович был на месте, но у него шло совещание, так что я в приемной посмотрела лишь расписанные на меня дела, спустилась в канцелярию, чтобы забрать по ним документы, и затем прошла в свой кабинет, в котором теперь хозяйничала моя новая помощница Аня. Ее присутствие на месте моего бывшего помощника Димы каждый раз заставляло меня вздрагивать.

За тот месяц, на протяжении которого мы пытались притереться друг к другу, она так и не подружилась с кофеваркой и не научилась варить кофе, который хотя бы с натяжкой можно было считать сносным. Правда, после устроенной ей показательной отповеди свое мнение по юридическим вопросам она теперь держала при себе. И то хлеб. Какое-то время я надеялась, что Аня пожалуется на меня Плевакину и попросит перевести ее на другое место работы, но вакансия помощника вот-вот откроется только у Димы, ставшего федеральным судьей после многих лет работы со мной.