По прозвищу «Снайпер». Партизаны Колумбии, FARC, ELN, эскадроны смерти и все остальные

Исчезновение Маруланды оказалось настолько большой неожиданностью, что будущий генерал Матальяна лишился сна, когда несколько дней спустя, уже после окончания военной операции, обнаружил целую систему укреплений, которые охватывали всю Маркеталию и тянулись по левому берегу реки Ата. Отсюда открывался выход на широкую тропу, которой и воспользовался Маруланда и его люди для отступления. «В течение нескольких ночей мы слышали многочисленные взрывы в окрестностях Маркеталии, – рассказывает, в ту пору полковник, Матальяна. – Мы думали, что это – партизаны. Однако, как выяснилось позже, это оказались животные, которые спускались с гор, выходили на тропинки и подрывались на “растяжкахˮ, оставленных партизанами…». Благодаря этому были спасены жизни многих солдат. Это было воспринято ими как знак свыше, особенно тогда, когда они наконец обнаружили начало той тропы, которая, по мнению полковника Матальяны, послужила партизанам для поспешного бегства.

Сегодня, уже генерал Республики в отставке, Матальяна вспоминает о тех неожиданностях, с которыми ему прошлось столкнуться в то время, и одновременно это даёт ему возможность оценить военные таланты того, кого он тогда преследовал: «Я хочу упомянуть об одном факте из той нашей войны против революционеров, который действительно достоин упоминания и который, с моей точки зрения, имеет стратегическое значение, – это та искусность и огромный объём работы, который проделали “Снайперˮ и другие революционеры для создания долговременной дороги на всём протяжении сельвы от Маркеталии до Риочикито; дороги, по которой, после завершения её строительства, человек мог легко добраться пешком из одного посёлка в другой всего за неделю…».

Генерал описывает эту широкую тропу во всех подробностях; наверное, в этом и заключается особенность памяти военного человека, который никогда не упускает деталей и не забывает самого главного. «Это была довольно широкая тропа, проложенная очень продуманно, и главное заключалось в том, что её невозможно было заметить с воздуха. Поэтому я и утверждаю, что в той нашей войне против революционеров это было беспрецедентное сооружение, действительно стратегического значения. Кроме того, тропа была проложена таким образом, что она начиналась не в самой Маркеталии, а непосредственно в сельве». Полковник осторожно продвигался вперёд, внимательно всматриваясь в лесной лабиринт: «К началу или выходу на стратегическую дорогу можно было добраться по нескольким тропинкам, о которых я уже упоминал и которые оказались все заминированными». Генерал вспоминает о том, с какими трудностями ему пришлось тогда столкнуться ввиду незнания местности: «Продвигаться вперёд было рискованно, на каждом шагу мы сталкивались с ловушками, которые обычно представляли собой гранаты на растяжках: малейшее прикосновение к верёвке вызывало взрыв…».

Маруланда воскрешает в памяти всё новые и новые детали, для того чтобы окончательно раскрыть загадку своего чудесного исчезновения из Маркеталии: «Из Маркеталии можно было выбраться по нескольким тропам. Одна шла на Уилу, другая – на Кауку, третья – на Кальдас. У нас было много путей, чтобы быстро скрыться. И никто об этом не знал. Поэтому мы уходили по всем этим тропам. Конечно, была и такая тропа, которую мы именовали центральной. Возможно, это именно та, которую обнаружил генерал Матальяна. Но, судя по всему, они наткнулись на старую тропу и прошли по ней. Эта очень старая тропа, её проложили на основе ещё индейских тропок…». Эти небольшие тропинки соединялись посредством дороги, которая брала своё начало из Маркеталии и выходила к реке Симбола около деревни Бельалькасар; пересекая плоскогорье Уилы, они опять разделялись и петляли по склонам горных хребтов Центральной Кордильеры, с которых берут своё начало источники и реки Уилы, Кауки и Толимы. «Но это вовсе не означает, – горячо возражает Маруланда, – что мы уходили только по этой тропе. Нет, в нашем распоряжении было несколько тропинок, которые мы разведали на случай отступления тогда, когда стал серьёзно обсуждаться вопрос о проведении «Операции Маркеталия». Необходимо было упредить возможную панику, чтобы у наших людей не сложилось впечатление, что мы можем оказаться в мышеловке».

По этим тропам они направились из Маркеталии в Риочикито – группа бойцов под командованием Маруланды, Хакобо Аренаса и Эрнандо Гонсалеса – с целью подготовить Первую конференцию группировки «Юг», которая состоялась в сентябре 1964 г. в Риочикито, спустя 5 месяцев после начала «Операции Маркеталия». Непосредственно в зоне Маркеталии остался отряд под командованием Исайаса Пардо, который после многих проведённых им сражений погиб в ходе одной из стычек с армией. Для Маруланды смерть Исайаса Пардо была одной из самых тяжёлых потерь за всё время проведения «Операции Маркеталия». С Исайасом Пардо ушла буквально часть его жизни, он был бойцом и человеком, которого Маруланда «создал» по своему образу и подобию. За всю свою жизнь Маруланде пришлось несколько раз испытывать такую боль, когда приходили подобного рода горькие известия.

Конференция группировки «Юг» развила дальше ту военно-политическую концепцию, которая была только намечена в Аграрной программе партизан, прозвучавшей с гор Маркеталии на всю страну 20 июля 1964 г. В ней конкретизировалось дальнейшее направление борьбы и перспективы на будущее: «Мы – революционеры, борющиеся за изменение существующего строя. Однако мы хотели бороться и первоначально именно так и боролись, используя наименее болезненные для нашего народа методы – мирные, методы демократической борьбы масс, те легальные методы, которые оговорены в Конституции Колумбии. Но этот путь был насильственно закрыт, и поскольку мы – революционеры, которым в любом случае надо исполнять свою историческую роль, которая нам выпала, … мы были вынуждены избрать иной путь – путь революционной вооружённой борьбы за власть».

Уже этот документ достаточно ясно свидетельствует о решимости крестьянского отряда из Маркеталии стать группой профессиональных партизан. Решения Конференции группировки «Юг» являлись своего рода продолжением Аграрной программы. Маруланда так объясняет причины созыва Конференции: «После ухода из Маркеталии, которая была оккупирована армией, мы совершенно ясно осознавали всю серьёзность ситуации, сложившейся в Натагайме, Чапаррале, в Восточной Толиме – регионах прежней партизанской борьбы. Проанализировав сложившуюся ситуацию, мы пришли к выводу, что созрели все условия для созыва Первой конференции того, что тогда именовалось группировкой “Югˮ, а именно: Маркеталия, Риочикито, 26 сентября и Восточная Толима. Был проведён анализ сложившейся в этих регионах ситуации, причём не только с точки зрения местных проблем, но учитывая общее положение в стране. Состояние экономики, общества, структура этого общества, настроение масс, уровень насилия – все эти вопросы необходимо было рассмотреть с точки зрения текущего политического процесса. Мы пришли к выводу о том, что нарастание насилия в Риочикито, Пато, Гуайаберо, в Восточных Льяносах приведёт к тому, что, начавшись с Маркеталии, оно в итоге неизбежно распространится на городские центры и ликвидирует всё то немногое, что осталось от демократических свобод в Колумбии…». «Это насилие – утверждает Маруланда, – было следствием правления предшествующих диктаторских правительств консерваторов. Не мы навязали насилие стране, оно было навязано нам…».

С военной точки зрения Конференция группировки «Юг» стала началом разработки планов распространения партизанской войны не только на территорию Маркеталии, но и Толимы, где оно уже появилось в районе 26 сентября. Это же должно было произойти и в Восточной Толиме, включая Риочикито; в то время Риочикито ещё не была ареной действия армии, но такая возможность учитывалась. Был создан Главный штаб группировки «Юг», который разработал план действий. Конференция группировки «Юг» приняла новую концепцию, которая полностью изменила представление о характере иррегулярной войны, провозгласив принцип тотальной и постоянной мобильности малых и больших вооружённых групп. Этот принцип стал базовым и, согласно Маруланде, был распространён не на отряды крестьянской самозащиты, из которых просто невозможно было вытравить дух оборончества, а на те вооружённые группы, которые в то время именовали себя партизанскими, хотя и не во всём подходили под это определение с точки зрения их военной концепции. «Подвижная партизанская война, – поясняет Маруланда, – есть действия постоянно перемещающихся партизанских подразделений, поскольку в одних регионах нет условий для длительной обороны, а в других – есть. Взять, к примеру, Маркеталию, где враг был вынужден наступать в лоб и не мог зайти нам в тыл, поскольку рельеф местности был для этого неблагоприятным. Так почему было не попробовать это и в других районах? Поэтому мы полагали, что есть такие территории, которые благоприятны для организации длительного сопротивления. Отсюда главный вывод: подвижная партизанская война, т. е. ударил, отступил, снова возник перед врагом, исчез…».

«Проблема партизанской войны – это проблема концепции», – считает Хакобо Аренас. В этом смысле к моменту проведения Конференции группировки «Юг» единственным исключением из всех партизанских групп являлась именно группа из Маркеталии, концепция всех других партизан базировалась на принципе самообороны. Они перемещались по территории разных регионов, переходили из одного муниципалитета в другой, иногда устраивали стычки, однако в целом их главное стремление заключалось в том, чтобы избегать столкновений с армией.

«Главная идея Конференции группировки “Югˮ, – вспоминает Хакобо Аренас, – состояла в организации такой партизанской войны, которая сегодня идёт вот здесь, а завтра – за несколько километров отсюда, которая, например, в течение одного месяца ведётся на территории одного департамента, затем распространяется на другой, а, скажем, через 3 месяца – на третий и через год охватывает уже значительную часть страны. Вот такая была идея… Идея, которая в то же самое время утверждала, что малочисленная партизанская организация, а тогда можно было говорить о группах численностью в 50, 100, максимум 200 человек, будет трудноуловима для армии. Че Гевара, говоря о начальном этапе партизанской войны, так определяет характер действий партизан: кусает и убегает, для того чтобы вернуться, укусить ещё раз и снова убежать, и так несколько раз. И мы так и сказали, что наше революционное партизанское движение будет действовать по этому принципу: кусать и убегать, для того чтобы вернуться и укусить ещё раз и снова убежать, и так постоянно на протяжении всего периода времени иррегулярной войны…».

По ходу своих воспоминаний Хакобо Аренас поясняет территориальный аспект партизанской войны, который также нашёл отражение в решениях Конференции группировки «Юг»: «Многие думали тогда и думают сейчас, что мы вели речь исключительно о юге Толимы. Это неверно, это не так; мы с самого начала вели речь обо всём юге, обо всех южных территориях страны; именно поэтому наша Конференция и называлась Конференцией группировки “Югˮ. Юг Толимы был для нас только местом традиционной борьбы и сопротивления партизанских отрядов либералов и коммунистов. Однако группировка “Югˮ как основа РВСК не имеет ничего общего с опытом партизанского движения на юге Толимы в 50-х гг.».

Основной вывод Конференции группировки «Юг», которая, по мнению самого Маруланды, сыграла решающую роль в процессе формирования малой армии, заключался в том, что партизанские отряды группировки должны были превратиться – совершенно ясная концепция для Маруланды после его ухода из Маркеталии, когда он оставил идею о том, чтобы вернуться туда обратно, – в малую революционную армию. «На Конференции со всей очевидностью стало ясно, – утверждает Хакобо Аренас, – что партизанам предстоит очень сложное и трудное противостояние с врагом, намного превосходящим их во всех отношениях, и потому партизанское движение должно было развиваться во всех направлениях, вести работу с массами в большем масштабе. В этом заключался секрет нашего последующего успешного развития». Специально были выделены соответствующие военно-политические кадры, для того чтобы поддерживать аграрное движение крестьянства и движение крестьянской самообороны, с тем чтобы таким образом создать на будущее в этих обширных регионах движение поддержки. Был взят курс на перевооружение партизан, причём не только группы из Маркеталии, но всех отрядов, представители которых принимали участие в работе Конференции: Риочикито, Пато, Гуаяберо, 26 сентября. На Конференции обсуждались планы обеспечения организации всем необходимым за счёт прямой помощи местного населения; кроме этого, были приняты решения по вопросам образования, пропаганды и финансов. На Конференции был разработан план размещения партизанских групп в разных регионах Толимы и Уилы, имея в виду их последующий рост и создание на их основе уже новых групп, которые должны были направляться туда, где ещё не существовало партизанского движения.

Инса – вызов, брошенный всему миру

В Риочикито, месте убежища и отдыха своих людей, Маруланда в декабре 1964 – январе 1965 г. слушал ночью по радио различного рода сообщения о своей смерти, которые оглашал полковник Курреа Кубидес из места дислокации VI бригады. В последующие несколько лет сенсации подобного сорта будут появляться неоднократно. Его жизнь будет окружена целым букетов образов смерти, воображаемых и озвучиваемых врагом. Он будет неутомим и неистов в их распространении и повторении, что приведёт только к усилению скептицизма общественного мнения относительно истинности этих слухов. Слушая новости, Маруланда невозмутимо, а иногда и с улыбкой, говорил сам себе: «Они и дальше будут убивать меня по радио, будут убивать тысячу раз… Ну, а я буду и дальше спокойно слушать их новости».

В то время когда по стране распространялись упорные слухи о его смерти от ран, полученных в бою, Маруланда встретился в Риочикито с Сиро Трухильо, для того чтобы выработать план захвата Инсы. В тот момент партизанское движение находилось с точки зрения финансов в довольно сложной ситуации. Но главная идея, которая прозвучала на заседании Главного штаба, наметившем общие контуры операции в Инсе, заключалась в том, чтобы продемонстрировать общественности страны, что партизанское движение Маркеталии не разгромлено, наоборот, в ходе боёв в Маркеталии оно усилилось, выросло численно, перевооружилось и в настоящее время вполне в состоянии предпринять такую рискованную операцию, как захват какого-либо более или менее важного посёлка, каковым являлась Инса, административный центр одного из муниципалитетов в провинции Каука.

Маруланда и Сиро Трухильо неоднократно посылали разведчиков, для того чтобы уточнить, где располагаются казармы, алькальдия, отделение Аграрного банка и места дислокации отрядов гражданской самообороны. Имея данные разведки, они определили подходящее время для захвата Инсы. Затем они, уточняя детали, набросали план на бумаге. Для проведения этой операции было решено организовать 145 человек, из которых не все были партизанами, – сюда входило около 80 индейцев, проживавших в данной местности. Их специально взяли для того, чтобы после окончания операции они помогли унести всё то, что будет добыто в Инсе.

Расстояние между Риочикито и Инсой было довольно-таки большим, продвижение отряда происходило скрытно, через лес, для того чтобы неожиданно появиться на центральном шоссе, от которого затем отходила дорога на Инсу. Рано утром во вторник отряд вышел к шоссе. Здесь он должен был ждать наступления ночи в густых зарослях, чтобы переправиться через реку. Мост через эту реку был, но имелась довольно-таки неясная информация о том, что на мосту можно наткнуться на армейский патруль. Впоследствии выяснилось, что эта информация оказалась неверной. Тёмной безлунной ночью, когда ни в коем случае нельзя было зажигать фонарики, партизаны начали переходить реку. Иногда приходилось идти по горло в воде, а тот, кто был небольшого роста, вообще уходил под воду с головой. Таких приходилось брать за пояс или даже за ноги и поднимать над поверхностью реки; снаряжение и оружие полностью вымокли, и можно было считать чудом то, что несколько человек, которые совсем не умели плавать, остались в живых. Они продолжили свой ночной марш по шоссе, дрожа от холода в сырой одежде, но по мере продвижения вперёд партизаны стали согреваться на ходу, да и одежда стала высыхать, словно подул тёплый ветер. Они уже перешли почти на бег, как вдруг из авангарда передали: «На дороге – какой-то шум…». Осторожный Маруланда тут же отдал приказ остановиться и произвести разведку местности; налево и направо от шоссе. Партизаны быстро обследовали кюветы, которые шли вдоль дороги. Отряд осторожно приблизился к холму, у которого они увидели телеграфный столб, а рядом с ним – двух своих спящих разведчиков, которые шли к Инсе, дабы потом сообщить им последние сведения, которые они разузнали. Разведчики сказали, что на обратном пути их застала ночь и они решили расположиться здесь в надежде на то, что здесь и встретятся с партизанами. Они сообщили самую последнюю информацию.

Решение, которое принял Маруланда, оказалось самым удачным в данной ситуации: он приказал задерживать всех, кто с восходом солнца появится на дороге. И вот в утренней мгле появилось четверо человек на лошадях. Увидев группу вооружённых людей, они остановились и закричали без тени всякого сомнения: «А, это армия, старые друзья… Пропустим по стаканчику!» Спешившись, они предложили водки, как будто действительно встретили старых знакомых. Маруланда сел на одного коня, Хакобо – на другого и затем приказали всем четверым идти впереди, объяснив, что пока они не могут их отпустить. Только тогда четверо гостеприимных любителей выпить догадались: «А, так вы – партизаны?!» «Ясное дело, партизаны, – смеясь, ответил Эрнандо Гонсалес. «Ну, тогда мы тоже партизаны…» – хором ответили все четверо и, успокоенные, пошли впереди.

Согласно плану, разработанному Маруландой, в 4 часа примерно в 6–8 км от Инсы партизаны должны были встретить маршрутный автобус. По замыслу Маруланды, его следовало остановить, приказать всем выйти и сказать шофёру, что они – армейский патруль, которому срочно надо попасть в Инсу на рассвете, чтобы затем успеть вовремя вернуться обратно. После этого Маруланда с группой из 30 человек должен был подъехать к военной казарме в Инсе и атаковать её. Остальные же должны были продолжать движение по шоссе пешком и затем взять под контроль другие, невоенные объекты в посёлке. План был тщательно проработан во всех деталях.

Достигнув местечка Эль Ато, партизаны услышали звук приближающейся машины. Авангард партизанской группы быстро рассредоточился по обеим сторонам шоссе, заняв удобную позицию, для того чтобы выполнить полученный приказ: остановить автобус, высадить людей, поместить пассажиров в центр колонны и быстро погрузить группу захвата в машину… Но тут случилось то, что никак не было предусмотрено разработанным планом. Это была роковая случайность с самыми серьёзными последствиями. Та информация, которой располагали партизаны до начала операции, гласила, что в автобусе, вышедшем из Инсы, будут исключительно гражданские лица и что из посёлка он отправится в 3 часа. Но случилось неожиданное: в автобусе ехали 22 пассажира, и среди них 2 полицейских, которые перевозили какого-то заключённого в Корпус Пардо Кольо, и 2 монахини. Когда автобус остановился перед препятствием – партизаны набросали на дорогу камни и ветки, – авангард партизанской колонны приготовился к захвату автобуса. Но один из полицейских, находившихся в автобусе, увидев неожиданно появившихся вооружённых людей, открыл стрельбу из своей винтовки. Партизаны ответили шквалом огня, буквально изрешетив автобус. Позже, увидев, что произошла ужасная ошибка, партизаны, помимо всего прочего, сожалели ещё и о том, что теперь нельзя будет использовать автобус для того, чтобы попасть в Инсу. Один из полицейских был убит, другой вместе с уцелевшими, но насмерть перепуганными пассажирами бросился бежать через плантацию сахарного тростника, которая находилась рядом с шоссе, и вскоре они скрылись. В Корпус Пардо Кольо полицейского, конечно же, посадили бы в камеру вплоть до выяснения обстоятельств дела, и потому он вновь вышел на шоссе чуть дальше и поспешил в Инсу, чтобы сообщить о том, что группа вооружённых людей убила всех, кто находился в автобусе. Оттуда связались по телеграфу с Бельалькасаром и сообщили о происшествии. Бойцы авангарда партизанской колонны позже выдвинули свою версию случившегося: «В общем, конечно, мы вляпались в большое дерьмо. Когда в нас начали стрелять, мы-то подумали, что в автобусе полно солдат. Ну, мы и дали им в ответ…». Такова была их версия. Другая версия была дана одним из пассажиров, который находился в автобусе. Он так описал трагические события того дня: «…группа людей в военной форме приказала остановить машину, и когда они увидели двух полицейских, то кто-то из этих людей крикнул:

Камилло Торрес – священник-партизан

“Здесь «грифы»!ˮ – и после этого они открыли огонь по машине…». Однако, как выяснилось, до этого «агент полиции Хуан Крус, который ехал в автобусе, увидев людей, лица которых были закрыты платками, открыл огонь из своей винтовки, но ни в кого из бандитов не попал. Они ответили дружным залпом…». Ещё более печально и драматично было то, что помимо гражданских лиц и полицейских в этом автобусе ехали две монахини, которые обе погибли в результате инцидента.

«Вся трагичность происшедшего заключалась в том, – вспоминает Хакобо Аренас, – что этого ни в коем случае не должно было произойти. Операция, которая замысливалась нами для того, чтобы поднять авторитет нашей организации в глазах колумбийцев, наоборот, подорвала этот авторитет, хотя и относительно. Эта ошибка обошлась нам очень дорого, и потом нам пришлось приложить немало усилий, для того чтобы ликвидировать негативные последствия этого инцидента…».

«Мы глубоко потрясены тем актом геноцида, который произошёл вчера рано утром в посёлке Инса, в результате которого были лишены жизни две сестры Ордена матерей-миссионерок Пречистой Девы Марии. Настоятельница Ордена, мать Маргарита Очоа, сообщила нам о том, что сёстры Мария Адельфа (Сулья Арройяве Паласиос) и Сан Бонифасьо (Бланка Руис) были уроженками департамента Антиокия, первая – из Медельина, вторая – из Толедо… Бандиты не знали о том, что в автобусе едут сестры, они не собирались их убивать», – сказала мать Маргарита Очоа. Позже она сказала, что сёстры этого ордена по разным поводам имели возможность лично познакомиться с главарями многих бандитских шаек департамента Толима и особенно хорошо знали «Снайпера», о котором она сообщила, что он питает к этому ордену особое уважение и не раз предоставлял некоторым сестрам вьючных животных, для того чтобы им было легче путешествовать по тяжёлым дорогам лесных районов Маркеталии.… «Пусть кровь наших сестёр будет нашей жертвой Господу», – такими словами закончила своё заявление мать-настоятельница.

Захваченных на шоссе пьяниц отпустили; они поспешно взгромоздились на своих лошадей и скрылись. В итоге в результате ужасной ошибки погибло 16 человек. «Наш изначальный план был полностью погублен, инициатива была утеряна, операция перестала быть тайной», – вспоминает Маруланда. Партизаны продолжили свой путь по шоссе, стремясь выйти к Инсе до наступления дня. Однако уже почти рядом с посёлком, примерно в 3 км от Инсы, у местечка Эль Воладор, в овраге их ждал алькальд Инсы и командир полиции в сопровождении сил местной самообороны. Они уже всё знали о нападении партизан, о чём им сообщил бежавший полицейский. Утренние сумерки были разорваны первыми залпами начавшегося боя. Выстрелы, мёртвые, залпы, предсмертные крики. Партизаны двигались по дороге, и потому в темноте им было плохо видно, что же происходит по сторонам. И наоборот, алькальд и полицейские были хорошо укрыты в кофейных плантациях, что тянулись вдоль дороги и возвышались над ней. И вдруг со стороны партизан раздался мощный голос, который перекрыл звуки ожесточённой пальбы: «Вы что делаете, идиоты? Стреляете в армию? Вы что, не поняли, что мы – армия? Говорит капитан Рамирес…?» Крики и выстрелы сменились недоумённой паузой. Всё ещё сомневаясь, на дорогу опасливо спустился полицейский. Его окружили партизаны и закричали: «Идите туда, там наш капитан. Что вы тут устроили? Вы ранили нашего солдата! Вы представляете, что сейчас могло произойти? Сражение между своими…». Успокоенный такой встречей, полицейский направился туда, где находились Хакобо и Эрнандо Гонсалес. Эрнандо обратился к нему пренебрежительным тоном, как будто он действительно был лейтенантом или капитаном; далее мы излагаем этот разговор в той версии, которая фигурировала в прессе, именовавшей Гонсалеса кубинским партизаном. Эрнандо сказал полицейскому: «Вы что тут делаете? Правительство направило сюда войска, потому что неизвестно, что может случиться в эти дни в Инсе. Но у нас есть достоверная информация. Мы передвигаемся скрытно. Но какая тут теперь может быть скрытность, когда устраиваются такие идиотские сражения? Сообщите всё это вашим людям!» Перепуганный полицейский подчинился приказу. «Мой сержант, – закричал он изо всех сил, – здесь действительно капитан Рамирес! Это никакие не бандиты, не стреляйте!»