Куприян

– Какими судьбами? – спросил Шибаев писаря. По делам больше. А вы окончательно в наши палестины?

– Да.

– Ну что же-с? После Питера вам, конечно, все оченно плохо покажется!

Егор принял значительный вид.

– Да оно конечно… то столица, а это, конечно, деревня, – снисходительно ответил он.

– Что уж тут, – тяжело, точно сокрушаясь, заметил старшина и вздохнул.

– Рады, чай, все-таки, что домой прибыли? – с любопытством и бегая глазами по сторонам, спросил писарь.

– Как водится. Все-таки солдат, хоть там и унтер-офицер тоже, человек военный ни кола ни двора, как говорится, не имеет. А тут все в порядке… дом, хозяйство.

– Супруга ваша здравствует, – сообщил писарь. Ему очень хотелось сообщить Егору Шибаеву об измене жены, но он не решался.

– Благодарим вас… Опять же вот жена, – продолжал Егор солидно и внушительно, – солдатом, конечно, баловаться приходилось… по разным там… а тут все-таки, какая ни на есть, законная жена.

– Оно конечно! – согласился писарь, бегая глазами по сторонам и не решаясь сказать то, что ему хотелось.

Старшина вздохнул и потупился.

– Одно слово – в гостях хорошо, а дома все лучше! – сострил писарь и сам коротко и с одышкой засмеялся.

Егор Шибаев радостно улыбнулся.

– Что и говорить!

– Вы, собственно, давно из Дерновой?

– Со вчерашнего дня.

– Что так?

– Да такое дело вышло… конокрадишки у нас завелись… У господина земского начальника лошадь свели… хорошую лошадь… Ну и подозрение есть такое, что из наших же деревенских.

– Ну? – спросил Егор Шибаев, очень довольный, что писарь посвящает его в такие дела, о которых с простым мужиком и говорить бы не стал.

– Да-с, – вздохнул писарь, – может, помните Куприяна Тесова… вот, что еще при вас в острог свезли?

– Помню, как же…

Писарь подумал и, окончательно решив ничего не говорить Егору о его жене, продолжал с одышкой:

– Бежал, изволите видеть, и так полагают – его рук дело.

– Такой род у них, – вставил старшина и тяжело вздохнул, потому что боялся за свою тройку.

– Скажите… тэк-с. А каким бы родом мне до Дернового добраться?

Писарь сообразил, пошевелил толстыми пальцами.

– Мужичок тут есть наш. Может, тоже помните: Мозявым прозывается. Так он, надо быть, вскорости домой. Он муку привез господину Твердохлебову, начальнику станции…

Егор Шибаев кивнул головой, хотя совершенно не знал этого начальника станции. Но ему казалось почему-то, что не знать начальника станции неприлично для его унтерского и столичного достоинства.

– Ну, так вот им муку-с… а теперь, надо полагать, и в обратный. Вы попросите его. Он мужик ничего, хороший мужичок.

– А где бы мне его?

– А вот сейчас… Шпрунь, а Шпрунь! – крикнул писарь сотскому, который с начала разговора из уважения к начальству отошел.

– Тут я, – отозвался он густым и хриплым с недавнего перепоя голосом.

– Ты… найди там Мозявого и спроси, не подвезет ли вот их?.. Это ваш сундучок?

– Мой.

– Вот их с сундучком. Скажи: я спрашиваю.

Сотский мрачно повернулся и пошел, топая пудовыми сапогами и стуча палкой. Писарь посмотрел ему вслед.

– Тоже вот… обстоятельный мужик, а только зашибает.

– Бывает, – сказал Егор Шибаев.

Ему было очень лестно, что писарь отзывается при нем о других мужиках, как бы не причисляя его, Шибаева, к ним.

А потому он счел нужным поддержать свое достоинство и, разгладив усы, сказал:

– Вот у нас, в третьей роте, тоже один солдатик, из цыган он, Белокопытин по фамилии, так тоже, ежели трезвый – куда хочешь его ткни, а напьется и – дрянь человек. Уж его и так, и этак… А тоже обстоятельный, как следовает быть, по всей форме солдат…

– Это случается, – согласился теперь писарь.

В это время старшина кашлянул и раскрыл рот.

На платформе показался сотский Шпрунь, со своей палкой и бляхой, а за ним, в оборванном азяме, в стоптанных лаптишках – Мозявый.

– Вот, – сказал сотский, икнул и из уважения к начальству отошел.

Мозявый поспешно сдернул шапчонку и остановился в трех шагах от них, вывернув носки и вытянув тонкую черную шею. Слезящимися глазками он глядел на начальство с видом забитого животного, потому что Шпрунь не заблагорассудил пояснить ему, зачем он понадобился начальству, а сам по себе, по опыту и вкоренившейся привычке, он от начальства добра не ждал.

Писарь сразу превратился во властное начальство.

– Эй ты, вот отвезешь их в Дерновое. Ты сейчас?

– Сею минуту, – поспешно и хрипло, точно слова с усилием выходили у него из горла, ответил Мозявый.

– Сундучок там у них… вот этот самый.

Мозявый посмотрел на сундучок и заморгал глазами: сундучок был довольно велик, а лошадь у него была плохая и не кормленная целый день. Мозявому было жаль своей лошади, но ослушаться писаря он не посмел и даже с видом готовности засуетился, засунул шапку за пояс и обхватил обеими тонкими и корявыми руками сундук, но с трудом только приподнял его. Он засуетился еще больше, переложил шапку под мышку и опять ухватился за сундук.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.