Красные каникулы

Гвендолен Артерберк

Красные каникулы

Отзвонил последний звонок, отговорили учителя и руководители школы, разбежались по своим экобашням вчерашние ученики, а сегодняшние выпускники седьмой общей школы Мурома. Рыжеволосая Роза тоже торопилась домой. Её экобашня была совсем близко от школы. Войдя в зал первого этажа, она сразу побежала к лифтам. Кабина быстро поднялась на тридцать первый этаж. Роза поднесла свой браслет к матовой панели, и дверь в квартиру, щелкнув замком, приветливо распахнулась. Девочка бросила усыпанный значками рюкзачок на тумбочку и начала снимать туфли.

Из глубины квартиры донёсся надтреснутый голос:

– Розочка, это ты? Ты уже вернулась?

– Да, дедушка.

– Что-то ты рановато сегодня, – в проёме двери показался сонный Хоис Абрамович.

– Так ведь последний звонок. Каникулы начались! Наконец-то можно отдохнуть!

– Мама приготовила для тебя сюрприз!

– Какой еще сюрприз? – подозрительно спросила Роза. Она не вполне доверяла сюрпризам от родителей.

– Мама сама расскажет, – увернулся от ответа Хоис Абрамович.

– Ну ладно, – всё еще недоверчиво сказала Роза.

Привлечённый звуками разговора, из своего гнезда приковылял Джерри. Несколько лет назад бабушка Розы нашла в окрестных лесах необычное яйцо, и с тех пор микроцератопс стал полноправным членом их семейства. Хоис Абрамович недолюбливал рептилию, но воспротивиться воле супруги был не в состоянии. Джерри повёл своей увенчанной гребнем головой по сторонам, но убедившись, что кормить его никто не торопится, с достоинством развернулся и ушел обратно в своё гнездо – греться под весенним солнышком.

Роза тем временем переоделась в домашнюю одежду и упорхнула к себе в комнату. Хоис Абрамович посмотрел ей вслед. Из малышки, которая толком не выговаривает букву "р". внучка превратилась в почти девушку, ещё немного – и перегонит его по росту. Как быстро летит время.

Вечером домой вернулись родители Розы, и все собрались за семейным столом. Целиком вся семья собиралась не очень часто. Папа Розы работал глубинником и много времени проводил в командировках на дне океана. Но по случаю окончания учебного года ему удалось взять небольшой отпуск. Юлия, мама Розы, расставила тарелки и разложила приборы, и все с аппетитом принялись за трапезу. Некоторое время они кушали молча. Молчание нарушил Хоис Абрамович.

– Ты уже выбрала специализацию? – спросил он внучку. Роза закончила восьмой уровень общей школы и перешла в первый уровень специальной школы – начало подготовки к будущей профессии.

– Конечно, дедушка, я же тебе рассказывала. Я хочу изучать археологию.

– Историю? А тебе это правда интересно? Это же надо копаться в земле, выискивать всякие черепки и кости, – Хоис Абрамович никогда не любил земляные работы.

– Ну я же не собираюсь копаться в земле! Я буду цифровым археологом, буду изучать старые вычислительные машины. Это же так интересно – понимать, как и на чём считали древние люди!

– Древние?! – Хоис Абрамович фыркнул. – Да многие из этих старых машин моложе меня, голубушка. Я что, по-твоему, древний человек?

Роза подняла голову от тарелки и, оценивающе посмотрев на деда, ответила:

– Дедушка, ты не древний, ты просто старый. А я про настоящие древности говорю, про машины, которые сто лет назад были. Тебе же не сто лет?

– А ты что, не помнишь, сколько мне лет, голубушка?

– Да помню, помню, восемьдесят, правда?

– Восемьдесят два уже, голубушка, но всё-таки не ещё сто, да, не сто.

– Ну вот! Какой же ты тогда древний?

В разговор вмешалась Михаил, папа Розы.

– Роза, мы с мамой решили сделать тебе сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – Роза выглядела скорее настороженной, нежели чем обрадованной.

– Экскурсию на неделю на Луну!

– А почему именно на Луну! Я на Луну не хочу, я хочу на Марс! На Луне скучно, там уже всё давно открыто…

– На Марс я тебя одну не отпущу! Ты что, забыла, какие там природные условия? Нечего там пока делать маленькой девочке, вот ежели лет через пять…

– Пап, я не маленькая! Я между прочим школу окончила и вошла в десятку лучших нашего выпуска!

– Ну школу ты, положим, закончила только общую…

– Но ведь закончила?

– Закончила, но….

– Папа! Я хочу на Марс, и всё тут!

– А разве не мальчики на Марс, а девочки на Венеру? – подал из своего угла голос Хоис Абрамович.

– Папа, ну что за сексизм на ровном месте, – вмешалась в разговор мама Розы Юлия.

– А что такое? Я что-то не то опять сказал, доченька? – Хоис Абрамович деланно захлопал глазами. – ну хочет она на Марс, почему бы и нет? По-моему, она вполне взрослая уже.

– Меня ты в этом возрасте с планеты вообще не отпускал!

– Так и отпускать-то особо было некуда тогда, доченька! Станция Коперник только строилась, а Аресоград был вообще только трёхмерной моделью.

– Ты и на орбиту меня отпускать тогда не хотел!

– Но ведь отпустил же?

Роза, внимательно следившая за словесной дуэлью, вклинилась в разговор:

– Мама, сейчас попасть на Марс проще, чем в твоём детстве на Луну. Сейчас же МТ есть, даже лететь в космосе не придётся.

– Одну на Марс я тебя уж точно не отпущу! – видно было, что мама начинает сдаваться, но оборону всё ещё держала.

– Полетели вместе!

– Розочка, у нас с мамой уже запланировано путешествие вдвоём, – папа решил напомнить, кто тут глава семейства, – мы давно с ней никуда не выбирались.

– Ну так выберитесь на Марс!

– Ну уж нет! В эдакую даль я не поеду ни за какие коврижки! – мама снова нащупала твёрдую почву под ногами.

Роза обвела взрослых глазами.

– Бабушка, может быть ты хочешь на Марс? – неуверенно спросила она.

– Ни за что, Розочка! Как же я могу оставить Джерри без присмотра? Он же без меня зачахнет!

Словно почувствовав, что говорят о нём, рептилия вышла из своего гнезда и положила голову на коленки бабушке. Та стала нежно почёсывать его шкуру в самом чувствительном месте – под костистым воротником. Джерри блаженно похрюкивал.

Хоис Абрамович глубоко вздохнул. Он вспомнил как все начиналось – сначала щеночек таксы, потом рыбки, хомячки, кошки, палочники, а потом… потом стало уже не важно кто летает, пищит, царапается и скачет по дому. Но микроцератопс почти исчерпал чашу его терпения.

– Дорогая, – обратился он к жене, недовольно сводя брови. – можно хотя бы во время семейного ужина не звать сюда твой зверинец, достаточно того, что он спит у нас в ногах!

Катарина, все еще привлекательная, не смотря на свои годы, стрельнула в мужа темными глазами и нежно ответила:

– Ты опять ревнуешь меня к животным! Сколько лет мы живем с тобой, а ты так и не веришь, что тебя я люблю больше, чем всех своих питомцев!

Рептилия стала хрюкать громче, будто понимая разговор хозяйки и нетерпеливо царапала ее маленькой сухонькой лапкой.

Роза тем временем перенесла огонь на Хоиса Абрамовича.

– Дедушка! Поехали вместе! Ты мне обещал!

Хоис Абрамович вздрогнул. Он очень трепетно относился к своим обещаниям, но никак не мог припомнить ничего подобного.

– Розочка, когда это я успел пообещать тебе поездку на Марс?

Роза на мгновение запнулась, но сразу же возобновила свою атаку:

– Как когда? Ты обещал мне поехать в путешествие после окончания школы!

– Но не на Марс же!

– А какая разница, на Марс или не на Марс? Ты же обещал?

Хоис Абрамович беспомощно оглядел всех собравшихся. Его супруга делала вид, что полностью поглощена микроцератопсом, дочь и зять мыслями уже были где-то далеко на морском курорте вблизи Аквасити. Он тяжело вздохнул.

– А что там делать-то, на Марсе на этом, Розочка?

– Мы найдём что! – безапелляционно отрезала девочка.

– Я же плохо переношу невесомость, – сделал он последнюю попытку.

– А не будет никакой невесомости! Мы по МТ до станции Кларк, оттуда на лифте на геостационар, потом МТ до Марса и рейсовым челноком до Аресограда. Почти никакой невесомости!

– А я смотрю, наша девочка подготовилась, – хмыкнул Михаил.

– Папа, видимо, придётся тебе ехать, – неожиданно сказала Юлия.

Розочка торжествующе тряхнула головой. Хоис Абрамович хотел было что-то возразить, но оказалось, это было ещё не всё.

– Максим тоже на Марс хочет поехать. Дедушка, ты же не против?

Одноклассник Розы был нередким гостем у них дома, так что ничего особенного в этом никто не обнаружил.

– Да я-то не против… – протянул Хоис Абрамович, еще не вполне понимая смысл вопроса.

– Ну вот и отлично! – Роза провела по своему браслету и что-то быстро в него нашептала. Через минуту в воздухе развернулось окно входящего вызова. Голограмма Андрея, папы Максима, после приветствия перешла сразу к делу:

– Хоис Абрамович, огромное вам спасибо, что согласились взять с собой Максима! Мы при всём желании не можем поехать с ним – Маша на восьмом месяце, а мальчик правда заслужил отдых. Если я смогу быть вам чем-то полезен, только дайте знать. Уверен, он не доставит Вам никаких хлопот…

Хоис Абрамович метнул грозный взгляд на внучку, но та сидела как пай-девочка, как будто происходящее её совершенно не касалось.

– Да… э… я посмотрю за ним… конечно… – выдавил он из себя и кое-как, закончив вызов, набросился на Розу:

– Розалия Михайловна! – девочка вздрогнула. Когда её называли полным именем-отчеством, ничего хорошего обычно это не предвещало. – Сдаётся мне, что ты сговорилась заранее! Теперь ещё и Максим на мою старую голову!

– Ну дедушка! Ведь так тебе пришлось бы со мной везде ходить, а так я могу тебя оставить в покое и гулять с Максимом! – попыталась она подсластить пилюлю.

– Как это – гулять с Максимом? Гулять по Марсу? Одна? – встрепенулась мама.

– Ну не одна же, а с Максимом…

– Это еще хуже, чем одна. Я помню, как вы забрались на заброшенный завод в прошлом году.

Розочка немного потупилась, но потом с жаром начала оправдываться:

– Ну я же маленькая была, не понимала, что надо с собой сканер взять и робота на всякий случай. А сейчас я большая уже!

– Большая… Ладно уж, езжай, но чтобы от дедушки ни на шаг! Поняла?

– Поняла, мамочка, конечно поняла! – Роза деланно согласилась, хитро скосив при этом глаза на дедушку. Тот обреченно вздохнул и пошёл в свой кабинет – планировать путешествие.

У Розы и Максима была веская причина попасть именно на Марс. Час назад они сидели вдвоём в опустевшем зале и тихо переговаривались, почему-то стараясь не повышать голос, хотя кроме них в помещении никого не было.

– Смотри, Креветка, что я нашёл! – возбуждённо шептал Максим, делая замысловатый жест рукой. Его браслет развернул в воздухе трехмерное изображение какой-то местности, снятое с большой высоты.

– Что это такое? – Роза старалась разобрать детали на постоянно меняющейся картинке. Креветкой её прозвали за то, что ей папа-глубинник регулярно привозил ей свежие морепродукты, которыми она делилась с одноклассниками.

– Смотри, смотри! Это южная часть Аравии Терры, совсем свежие снимки, я их скачивал с сайта Интеркосмоса.

– Тут сплошные кратеры, что тут может быть интересного?

– А вот что! Моя нейронка…

– Наша нейронка! Я её тоже обучала!

– Ну хорошо, вот что нашла наша нейронка!

Максим ткнул пальцем в какую-то блёклую точку в середине очередного кратера.

– Я ничего особенного тут не вижу.

Максим переключил режим, теперь в воздухе соткалась трёхмерная модель поверхности, рядом развернулись результаты спектрального анализа, нейтринного сканирования и гравиметрические изолинии. Всё это накладывалось на бледную координатную сетку. Точка, в которую указывал Максим, из блёклой стала ярко-голубой, контрастно выделяющейся на фоне бурой поверхности.

– А теперь?

– Металл! Сконцентрированный на очень малой площади. Это же может быть…

– Я тоже так думаю. Космический объект. И скорее всего, – он понизил голос до совсем уже зловещего шёпота, – внеземного происхождения!

Розу, однако, было не так-то просто убедить. Хоть она уже и не хотела становиться нейристом, однако эту нейронку они действительно делали вместе. И она прекрасно понимала, что по спутниковым фотографиям точно разобрать детали можно разве что в фильмах про шпионов.

– Ну мало ли что это может быть! Какой-нибудь старый аппарат или его ступень. Тяньвэнь какой-нибудь или как его там… Мангальян…

– Я проверил по всем регистрам! В этом районе за последние лет восемьдесят никаких аппаратов не садилось! Это не может быть земной аппарат, точно говорю!

– Все равно как-то странно. Почему тогда его никто не нашёл до сих пор? Ты что же, самый умный что ли?

Максим, слегка покраснев, продолжал:

– А этот район особо и не исследуют. Видишь, сколько кратеров? Гораздо проще на Ацидолийскую равнину садиться или в Аркадию там. Я нейронку всю четверть гонял, прежде чем нашел эту точку.

– Ну хорошо, и что теперь делать?

– Как что? Лететь туда и выяснить на месте!

– Макс, ты с ума сошёл. Как мы туда полетим? Зайцами в грузовом контейнере?

– Зачем зайцами… МТ до Марса в прошлом году ещё открыли. А там челноки рейсовые ходят. Нам бы там коптер раздобыть, чтобы до точки этой добраться. Или ровер.

– Максиск, ты не перегрелся ли на солнышке? Ты как это вообще думаешь сделать?

– Ну… я думал… ты дедушку попросишь, и мы полетим.

– Дедушку? Так он и полетит с нами. А ты папочку своего попросить не хочешь?

Максим смутился. Его отец был известным домоседом и не то что в космос – за пределы города выбирался крайне редко, всем прочим видам досуга предпочитая пчеловодство в верхних ярусах экобашни. Уговорить его на подобную авантюру было совершенно нереально.

– Это вряд ли… – наконец выдавил он.

Роза задумалась. С одной стороны, она не очень-то поверила Максиму, но с другой стороны… Она никогда ещё не была на Марсе, и мысли о подобном приключении будоражила воображение.

– Ладно, – сказала она, тряхнув своими рыжими волосами, – была – не была. Я попробую уговорить дедушку. И про тебя не забуду тоже, – добавила она, глядя в умоляющие глаза Максима.

На следующий день Роза вскочила ни свет, ни заря и начала собираться в дорогу. Она побросала в дорожный контейнер набор косметики, планшет с блоком питания, док-станцию для браслета и любимые плюшевые игрушки. Хотела уже было закрыть контейнер, но тут в комнату вошла мама.

– Розочка, ты уже собралась?

– Да, вот уже закрываю…

– Дай-ка я посмотрю, что ты тут насобирала.

– Ну мама! Я уже большая!

– Большая, конечно, а только проверить мне не мешает.

Роза нехотя отошла от незакрытого контейнера и присела на свою кровать.

– Так я и думала! Ты на сколько дней едешь, доченька?

– Н-ну… я не знаю… – Роза вдруг поняла, что как-то ещё не задумывалась о продолжительность поездки.

– Зато я знаю. Дедушка ещё вчера всё спланировал. Вы едете на целую неделю! Ты сколько комплектов белья взяла, доченька?

– Ну мама! – возмутилась Роза и тут же зарделась, так как о таких мелочах она как-то пока не подумала.

– Доченька, на Марсе тебе никто одежду стирать не будет. Папа… твой дедушка тоже о подобных нюансах обычно не заботится. Если бы с тобой поехала бабушка, я была бы полностью спокойна. А так – тебе самой уже пора соображать, как ты планируешь одеваться!

Мама быстро помогла дочери сложить всё по-настоящему необходимое – гигиенические принадлежности, одежду и бельё, запасную обувь. Плюшевую акулу пришлось оставить дома. Из игрушек в контейнер влезла только небольшая белочка.

Со стороны входной двери раздался вызов. Роза сделала зигзагообразный жест левой рукой, на которой у неё был надет её браслет, и в воздухе развернулась голограмма. Перед их квартирой стоял Максим, переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним стоял его дорожный контейнер, подмигивая индикаторами. Роза бросилась к входу. Максим вошёл через открывшуюся дверь, следом за ним вкатился и его багаж. Контейнер пискнул несколько раз, обнаружил зарядную станцию и, подкатившись к ней, начал восполнять запасы энергии.

Из своей комнаты показался Хоис Абрамович. Он уже тоже был готов к поездке, хотя и позёвывал. Являясь закоренелой совой, он не сильно жаловал ранние подъёмы, но путь им предстоял неблизкий. Наскоро позавтракав, путешественники попрощались с родными и спустились на первый этаж. Капсула шеринга уже ждала их возле основания экобашни. Погрузив свои дорожные контейнеры в багажник, они начали рассаживаться. Хоис Абрамович выбрал себе место сзади, Максим и Роза уселись впереди. Роза поводила в воздухе руками, капсула отозвалась россыпью огней на приборной панели и плавно поднялась в воздух. Генератор Борисова удерживал её на высоте около полуметра над поверхностью земли. До центра города ехать было всего ничего, и обычно они проделывали этот путь пешком. Но с тремя контейнерами это было бы несколько затруднительно. Станция мгновенной транспортировки стояла неподалёку от Окского парка и пока обеспечивала мгновенное перемещение только в несколько соседних городов – Москву, Владимир, Рязань и Нижний Новгород. Они вошли в просторный светлый вестибюль станции, и Хоис Абрамович направился к автоматическим стойкам приобретать билеты. Пройдя турникеты контроля безопасности, они оказались перед большим порталом, в черной поверхности которого не отражалось ничего. Ни единого фотона не могло вырваться с другой стороны односторонней суперструнной мембраны. Максим в нерешительности замедлил шаги.

– Макс, ты что? Это же обычное МТ, я с дедушкой ещё до школы так путешествовала.

Хоис Абрамович согласно кивнул – правда, тогда они возвращались в Муром после экскурсии по Москве, но сути дела это не меняло.

– А почему оно такое чёрное? – неуверенно спросил мальчик.

– Максим, я тебе по дороге расскажу, у нас будет время. А пока пошли за мной.

Они гуськом прошли через чёрный прямоугольник, за ними на своих колёсиках проехали их контейнеры. Мгновенно они оказались в другом вестибюле, впереди горел транспарант «Выход. Площадь Красные ворота». Максим обернулся – через прямоугольник портала была видна Муромская станция, которую они только что покинули. Портал сиял, как лист полированного металла. Максим задумчиво сказал:

– А с этой стороны всё видно. Почему так?

Хоис Абрамович ответил не сразу, он разглядывал потолок станции, видно было, что его мысли бродят где-то далеко. Наконец он ответил:

– Максим, сейчас выйдем, сядем на лавочку, и я всё расскажу. Всё равно наш следующий МТ-проход через полчаса.

Они прошли через автоматические двери и оказались на улице. Найдя подходящую скамейку, они присели, и Хоис Абрамович начал свой рассказ.

Красные ворота являлась одной из первых станций МТ-сети, которая постепенно покрывала всю планету. Расположенная в историческом центре Москвы, она имела постоянно действующие каналы как внутри страны, так и за границу. Для МТ-станции не требуется большое количество пространство, это всего лишь два суперструнных портала, которые неразрывно связаны между собой запутанным квантовым каналом. Для подпитки канала требуется электрическая энергия, а для отвода неизбежного тепла – система охлаждения. Всё, что попадает на передающий портал, появляется с приёмной стороны. Вот, собственно, и вся механика.

– А почему тогда в Муроме портал был чёрный, а в Москве сверкающий?

– Так ведь канал односторонний, Максим. Любая частица, попадающая на мембрану портала, мгновенно переносится на принимающую сторону. Это как чёрная дыра, только безопасная. А с другой стороны наоборот, сквозь портал всё видно, но свет с приёмной стороны отражается как от зеркала, и кажется, что он сияет.

– Значит, когда мы проходим через портал, нас разрезает пополам? – с испугом спросил мальчик.

– Портал как будто сшивает два участка пространства, но пройти мы можем только в одну сторону. Разрезать нас не может, потому что… потому что… Извини, у меня в университете была тройка по квантовой физике, – неожиданно признался Хоис Абрамович, – я сам до конца это не понимаю.

Максим улыбнулся.

– А у меня по физике пятёрка, но я всё равно не очень понял. А почему мы не можем по МТ сразу попасть на Марс?

– Квантовый канал стабилен, если сила тяжести на обоих его концах одинакова. Мы можем перемещаться по поверхности планеты, и можем отправиться с орбиты Земли на орбиту Марса. Но до орбиты нам ещё надо добраться. Вставайте дети, нам пора двигаться дальше.

Путешественники поднялись и пошли к южной – передающей – станции «Красные ворота». Пройдя через ещё один портал, они оказались на станции «Кларк» – в большом, похожем на цирк, зале. В его центре располагались посадочные площадки, размещённые вокруг главного элемента конструкции – чёрных блестящих стержней, уходивших вертикально вверх. Это и были знаменитые космические тросы. Сделанные из углеродного нановолокна, они связывали Землю и орбитальную станцию «Прима», размещённую на геостационарной орбите. С противоположной стороны располагался небольшой астероид, который являлся необходимым противовесом в этой грандиозной конструкции. Он же послужил источником основных материалов, которые были использованы при строительстве – в первую очередь металлов и, конечно же, углерода.

Внимание Розы привлёк памятник, который обнаружился на полпути между МТ-выходом и посадочными площадками. Четыре бронзовых фигуры, расположенные вокруг вертикальной обсидиановой колонны. Старик с клиновидной бородкой в пенсне, мужчина в очках с линейкой в руках, еще один мужчина с пером и книгой и, наконец, узкоглазый строитель в каске. Роза взмахнула рукой, намереваясь найти информацию в интерсети, но Хоис Абрамович остановил её со словами:

– Розочка, не трудись, я и так расскажу тебе, кто эти люди. Первый – это Константин Эдуардович Циолковский, который первый выдвинул идею космической башни.

– Почему у него в руках воронка?

– Это не воронка, это слуховая трубка. Он был глуховат, и эта воронка помогала ему слышать.

– Почему он просто не поставил имплант? – вмешался в беседу Максим.

– Милый мой, он жил полтораста лет назад, какие импланты? Он мечтал о космических полётах…

– Ну и полетел бы, чего мечтать? – недоумённо спросила девочка.

– Розочка, ты правда восемь уровней закончила? Чему вас только учат… Кто первым побывал в космосе и в каком году?

– Юрий Гагарин, кажется, а год… год… – Роза попыталась вновь взмахнуть браслетом, но дедушка поймал её за руку.

– А без интерсети? – ехидно спросил он.

– 1957? – неуверенно предположил Максим.

– Почти правильно, это год полёта первого спутника. Первый человек вышел на орбиту в 1961-м году. Но мы отвлеклись. Второй на памятнике – русский инженер Юрий Николаевич Арцутанов, он предложил использовать для космического лифта трос вместо строительства башни.

– А что у него в руках?

– Логарифмическая линейка.

– Я знаю, знаю! – выкрикнула Роза, – древние люди использовали её для расчётов. На ней можно было даже возводить в степень!

– Молодец, Розочка, молодец, хоть что-то в голове остаётся.

– А третий кто?

– Это английский писатель-фантаст Артур Чарльз Кларк. Про строительство космического лифта он написал книгу «Фонтаны рая».

– Какой же он фантаст, если он просто описал историю стройки.

– Он написал книгу за семьдесят пять лет до создания лифта. Кстати, он предсказал, что лифт будет построен именно тут, на острове Шри-Ланка, на самом экваторе.

– Это в его честь назвали станцию?

– Конечно, он жил на этом острове и был похоронен здесь же.

– Он давно умер?

– Почти полвека назад.

– А кто этот кореец?

– Это не кореец, это японский инженер Йошигоро Обаяси, Компания, которую он основал, начала строительство космического лифта.

– Он придумал, как его построить?

– Ну что ты, он жил во временна Циолковского, в позапрошлом веке.

– Почему тогда не поставили памятник тому, кто руководил стройкой на самом деле?

– Японцы посчитали бы это неуважением по отношению к основателю компании, у них так не принято. Да и при жизни памятники обычно не ставят.

– Странные люди эти японцы.

– Они не странные, они просто иные.

Путешественники подошли к стойке регистрации, где Хоис Абрамович при помощи своего браслета активировал их билеты. После обязательного контроля безопасности они прошли на посадку. Кабина космического лифта покоилась на опорах посадочной площадки. Пятнадцатиметровый цилиндр, накрытый обтекателем, приветливо распахнул пассажирский шлюз, расположенный в верхней его четверти. Сквозь решетчатые фермы был виден такой же грузовой шлюз, размещённый на две палубы ниже.

Они проследовали внутрь толстого многослойного корпуса. В центре палубы находился внутренние лифты. Спинками к кольцевому проходу располагались сдвоенные пассажирские кресла. За спинками кресел были предусмотрены места для стандартных дорожных контейнеров. Более громоздкий багаж размещался на грузовой палубе. Они заняли свои места – Роза и Максим сели рядом, Хоис Абрамович взгромоздился на соседнее кресло, рядом с ним села женщина средних лет. Перед ними сквозь стекло иллюминаторов виднелась сероватая поверхность посадочной шахты. Сбоку можно было заметить втулку крепления, сквозь которое проходил и терялся в вышине угольно-чёрный космический трос.