Курильня дядюшки Хо

– Небесным созерцанием мы можем заниматься исключительно для собственного удовольствия, – отвечал я, – И вообще небесное созерцание недоступно нам в полной мере. Для этого у нас пока еще слишком прочная связь с землей.

В агентстве никто не сидит с восьми до шести на рабочем месте, да и офиса в обычном понимании у нас нет. Я привлекаю экспертов по мере необходимости. У одного получается улавливать опасности или настроения, у другого – отыскивать сильные или слабые положения в пространстве, третий читает символы. Способность улавливать опасности и настроения помогает определить, какой вид деятельности безопасен в обследуемом помещении или конкретном месте. Например, есть места, в которых ни в коем случае нельзя торговать или размещать увеселительное заведение. Если нарушить этот запрет, то может произойти пожар или несчастный случай, а предприниматель может разориться или даже сойти с ума, покончить с собой. Таким образом, мы как пожарные выдаем заключение, что-то вроде рекомендаций. Поэтому и называем это направление работы «отдел выдачи лицензий».

Другое направление – поиск слабых и сильных положений в пространстве. Этот вид деятельности у нас стали называть «отдел проектирования воздушных замков». Сюда относится генерация идей любой сложности, а также проекты. В последнее время стало модно использование дополнительного пространства. Научное открытие, которое было сделано чуть больше года назад, когда о вспышке уже основательно забыли. Оно позволяет делать так называемые «карманы» в определенных местах – открывать дополнительные пространства разного объема. Примерно как в сказках, где мешок изнутри намного больше, чем снаружи. Так вот наш отдел проектирования воздушных замков определяет места, где можно открыть эти «карманы» и следит за тем, чтобы новое пространство было безопасным.

Чтение символов тоже имеет свое практическое применение, но только для самих созерцателей.

Лига отъявленных лентяев

С самого начала я не испытывал проблем с привлечением экспертов в «Агентство земного созерцания». Секрет эффективной кадровой политики оказался очень прост. Надо только правильно ответить на один вопрос.

Знаете, какое главное достоинство в любом кабаке? Огромное окно. Кофе терпеливо ждет на краю стола, как солдат на посту. А я откинулся на спинку дивана, вытянул ноги и смотрю туда. По ту сторону большого как витрина окна течет бесконечная река жизни: бескрайняя пустыня, где бредут редкие путники. Бурное море. Поле битвы: слышно, как лязгают щиты и доспехи! Тонкое стекло – единственная моя защита. Я как в батискафе или в космическом корабле.

Кофе еще не остыл, а осень за окном уже надела толстый белый пуховик. А потом весна сдирала с себя клочки зимнего меха. А потом пришло лето. Лето – долгожданное, как день рожденья в пять лет: такое же яркое и такое же короткое. Мимо окна стали проходить женщины в летних платьях. На лицах легкое удивление и восторг от мужских взглядов. Мы сидим за столом и наблюдаем. Мы вынырнули из реки, отползли в сторону и наблюдаем. Что мы сказали друг другу на этот раз? Опять ничего важного – просто сидим и улыбаемся. Мы знаем, что смех – самое лучшее заклинание против злых чар. И мы шутим и смеемся. Это занятие нам по силам.

Кто сегодня сумел вырваться и прийти посидеть у окна? Нас двое или кто-то еще успеет подойти? Или это отражение в стекле допивает свой кофе? За последние две-три тысячи лет нас тут набралось довольно много – любителей праздного времяпрепровождения.

Последний холодный глоток:

– Дайте счет, пожалуйста.

– Еще?

– Нет, счет дайте.

Улица имени Свободы

Эта улица пролегла через всю жизнь. Она начинается у магазина «Детский мир». Потом не спеша поднимается, пробирается через парикмахерские, детские сады и банки. А в финале выходит к вокзалу. Меня это обнадеживает. Улица имени Свободы заканчивается приглашением к путешествию.

Почти в самом начале, у перекрестка раньше была одна забегаловка. Небольшое кафе было рассчитано на студентов. Постепенно круг клиентов расширился вместе с ассортиментом. В дополнение к резиновой пицце и пельменям на пластиковой тарелочке здесь стали продавать пиво, крепленое вино и дешевый коньяк. Однако нас не огорчали все эти перемены. Огромное, как витрина, окно заставляло забыть обо всем. Долгие годы этот кабачок был для нас чем-то вроде отправной точки в странствиях по питейным заведениям. Отсюда мы наблюдали, как пульсирует жизнь, движется рывками ярких огней по артерии имени Свободы.

Бурные времена остались далеко позади. Помещение выкупили. Теперь там продают канцтовары – оптом и в розницу. Но витрина сохранена в первозданном виде. Я вспомнил об этом месте, когда искал помещение под офис. Переговоры с магазином закончились тем, что я арендовал у них дополнительное пространство, которое сам и открыл. Теперь у нас есть просторное помещение, которое сильно напоминает кофейню: барная стойка, несколько столиков и витрина. Здесь можно встретиться с клиентом, обсудить между собой все рабочие моменты и посидеть у окна с чашкой кофе.

Чтение символов

Оля Тетерина всегда была бескомпромиссной девушкой и очень импульсивной. Она терпеть не могла таинственность, полунамеки и всякую вычурность. Как филолог, она отдавала предпочтение Диккенсу и Толстому. Как журналист она любила писать разгромные статьи на какой-нибудь спектакль или фильм. При этом истинные достоинства и недостатки произведений в расчет не брались. Ее просто злили любые проявления современного искусства. По странной иронии именно Оле с детства жизнь открывала непознанные стороны. Удивительные видения или сны наяву поражали своей реалистичностью. Например, белый кентавр мог выйти из платяного шкафа посреди ночи! И тогда вся семья долго не могла уснуть после Олиных криков. Приверженность к материализму и жажда простой и ясной конкретики сочетались в ней с уникальным свойством, близким к профессорской рассеянности.

Идею с Агентством земного созерцания она отвергла не раздумывая. Однако лучшего сотрудника в отдел выдачи лицензий мне было не найти. Поэтому мы договорились с ней так, что я буду привлекать ее как корреспондента. Я прошу ее сделать снимки и написать свои впечатления о помещении, которое интересует клиента. Ее фотографии и тексты после минимальных правок становились идеальным отчетом с рекомендациями.

Недавно я попросил обследовать Тетерину марокканский склад. Сначала задание показалось мне даже чересчур тривиальным, но его результаты озадачили сотрудников агентства. Оля сдала свой отчет в срок, и клиент остался доволен. Но через пару дней она сама пришла в офис:

– Вот что, начальничок, не совсем все было так на этом складе.

– В смысле? Ты скрыла от клиента что-то важное?

– Нет, клиенты тут не при чем, это тебя касается. Когда я фотографировала, в одном месте, возле лифта, на снимке странная картинка получилась. Я подумала, что это брак и удалила кадр. Но он как навязчивый мотив, все время крутится у меня в голове.

– И что же там такое было?

– Там как будто рисунок на стене, хотя так его нет – просто грязь наляпана. На рисунке звероящер какой-то, весь в шипах. И он курит трубку. Это тебе ничего не говорит?

– Мне? Да нет вроде. А что?

– Я во сне потом прочитала этот символ. Он к тебе придет. Вот и все послание, – Оля резко встала, довольная, что неприятная процедура закончилась, – ну, пока, начальничок.

– Ладно, пока, только я тебе не начальник.

Я проконсультировался у всех созерцателей, но мы так ни к чему и не пришли. Какое ко мне мог иметь отношение монстр на удаленной фотографии, узнать так и не удалось. Все сошлись на одном – надо ждать. Со временем любые символы раскрываются и наполняются недостающим смыслом. Действительно, прошло не больше недели, и тайна раскрылась самым неожиданным образом.

Как-то утром я только пришел на работу и готовил себе первую чашку кофе. В этот момент в нашем офисе появился посетитель. Меня слегка удивило его проворство – в помещения дополнительного пространства так просто не попадешь. Надо точно знать, где «врезан» карман. Но я подумал, что кто-то из сотрудников Агентства заранее проконсультировал человека.

– Добрый день! – посетитель широко улыбнулся. – Мне сказали, что у вас есть опыт в несколько необычной сфере. Опыт необыкновенных услуг, так сказать. Мне нужно рассказать Вам одну историю. У вас есть время для меня?

– Да, здравствуйте, присаживайтесь. Кофе будете?

– Не откажусь.

Пока кофе-машина трудилась над второй чашкой, человек начал говорить:

– Прежде чем приступить к своему делу, я должен рассказать Вам одну историю или притчу, если хотите. Я услышал ее во время очередного путешествия. Сейчас, знаете, стало модно путешествовать… Смысл притчи в том, что людей после их земной жизни призывают на оценочную комиссию. В ней разбирают не поступки и мысли человека, а только то, что он написал. Неважно где – на бумаге, на холсте, на песке, на парте или на заборе. Главный критерий отбора – это подлинное авторство. То есть человек написал это сам, без подсказки, не срисовывая и не списывая, и при этом не использовал других людей. Чаще всего оценочной комиссии приходилось иметь дело со стандартным набором: одно-два сочинения в школе, примерно столько же объяснительных в вузе и на работе, с пяток заявлений на отпуск (остальные списаны со старых), одна биография или резюме. Бонусом бывали собственноручно подписанные открытки и надписи на стенах в подъезде. С развитием технологий к списку добавились СМСки, сообщения в скайпе и аське. А затем как-то вдруг технологии полностью уничтожили все остальное. Исчезли из списка традиционные сочинения (все можно найти в мировой сети), объяснительные и заявления на отпуск уничтожил электронный документооборот. Теперь комиссия работает только с короткими сообщениями. Так вот, опасность этого феномена в том, что в написанные тексты человек вкладывает свой духовный опыт. А если нет текстов, значит, нет и духовного опыта.

– Семикрат, это ты?

Он рассмеялся, как Холмс, которому удалось подшутить над своим незадачливым другом. А у меня в одну секунду открылись все воспоминания о Курильне Дядюшки Хо и обо всем, что с этим связано.

– Ну вот, теперь ты точно знаешь, что волнует людей в этой части нашего мира. И, надеюсь, понимаешь, почему тебе отсюда не так-то просто вернуться домой.

Какое-то время я не мог говорить. Смотрел в окно и маленькими глотками пил кофе. А Семикрат продолжал болтать, не обращая внимания на мое состояние:

– Ты тогда так быстро вылетел в трубу из курильни, что не успел получить никаких инструкций.

– Я не вылетел, а вышел через ствол, как обычно.

– Это тебе показалось из-за резкого перемещения. Наверное, плохо было потом?

– Не то слово – кишки на изнанку вывернуло, четыре дня болел с похмелья, есть ничего не мог!

– Да-а, это потому что поспешил. Ну да ладно. Как ты знаешь, наш мир не лежит ровным полотном. Он располагается складками, как на портьерах. Или слоями, как дым. Эти складки время от времени колышутся, натыкаются друг на друга. Изменяется изгиб полотна на мельчайшие доли. Вот у вас тут недавно нечто подобное произошло. Два разных слоя как бы вошли один в другой, вот и случались разные странности. Ты, кстати, правильно уловил взаимосвязь между вспышкой и вот этим всем, – он обвел рукой вокруг. Ну, как, немного ближе стало к привычной жизни?

– Изменения незначительные, если знать, с чем сравнивать. Но все же стало получше. Раньше людям здесь приходилось несладко.

– Дядюшка Хо просил передать, что трубка твоя в сохранности… Пока не произошел этот сдвиг, к тебе было сложно добраться, так что не сердись.

– И что теперь будет? – я все еще не мог оправиться от удара.

– Да ничего: я хотел, чтобы ты вспомнил. Когда вспомнишь, легче быть самим собой в путешествии.

Семикрат ушел, а я остался. Сначала было тяжело оттого, что многое открылось. А затем я решил последовать совету, который оставил мне в подарок господин Семикрат. Притча об оценочной комиссии и школьных сочинениях не давала мне покоя. Поэтому я и записал все, что мне показалось важным, на этих страницах. Благо, моя новая профессия располагает к записи наблюдений. А иначе как разглядеть свои следы на снежном поле, когда идешь от одного пятна света к другому.