Номер 124

Мгновенно вскочив, я выскочил наружу, словно заведённый пружиной, осматриваясь в полутёмном ангаре. Вдалеке, в тёмном углу, я заметил мужскую фигуру, быстро движущуюся между грудами металлолома и разобранных автобусов.

– Эй! – крикнул я и бросился за ним.

Он петлял, пытаясь скрыться в лабиринте тёмных закоулков, но у меня было преимущество. Система активировала одну из своих «фишек» – дополненную реальность. Красный маркер вспыхнул перед моими глазами, фиксируя цель. Система анализировала окружение, подстраивая обзор, убирая тени и усиливая контуры. Погоня приобрела почти игровую динамику: его петляние среди груды запчастей казалось наивной попыткой обмануть того, кто видит его насквозь.

Я быстро просчитал его траекторию и рванул наперерез. Интерфейс подтвердил мои догадки: на месте предполагаемого выхода беглеца замерцал крестик. Всё шло по плану.

Мужчина выскочил из укрытия прямо мне навстречу. Я ловко выставил ногу. Его лицо изменилось, когда он заметил меня, но было уже поздно. Потеряв равновесие, он рухнул кубарем, зацепив какую-то груду запчастей. Со скрежетом он врезался в бок старого автобуса. Звук удара был глухим, металлическим, и на мгновение ангар наполнился тишиной.

Мужчина лежал неподвижно, явно оглушённый. Через минуту он зашевелился, открывая глаза. Когда он увидел свет фонарика, бьющий ему прямо в лицо, и мою фигуру, стоящую над ним, резко попытался подняться. Но я был быстрее.

– Не нужно резких движений, – голос мой был тихим, но твёрдым. Я достал пистолет и так повернул фонарик, чтобы свет упал прямо на дуло. Пусть знает, с чем имеет дело.

– Роман Грин, отдел тяжких преступлений, – представился я, удерживая его взгляд.

Мужчина молчал. Его глаза бегали то на дуло пистолета, то куда-то в темноту за моей спиной. Система, вероятно, уже высветила ему моё имя и полномочия. Паника и страх читались в каждом его движении. Он был напуган, как зверь, загнанный в угол.

– Кто ты? – спросил я спокойно, не убирая пистолета. – И что ты здесь делал?

Ответа не последовало. Он молча смотрел на меня, как будто обдумывал, стоит ли говорить или лучше снова попытаться убежать. Но на этот раз я был готов к любому сценарию.

Я позволил ему встать, и он не сопротивлялся. Надевать наручники я не стал – не в моих это правилах. Хотя система тут же завопила очередным сообщением о нарушении процедур задержания, но я лишь отмахнулся от её назойливых предупреждений. Я спрятал пистолет и подойдя ближе аккуратно отряхнув с плеч мужчины грязь, налипшую после падения, я заговорил спокойно, будто мы давно знакомы.

– Сергей, – выпалил он, таращась на меня, как на привидение.– Ну что, как звать?

– Отлично, Сергей. Давай выйдем на свежий воздух, и ты мне всё расскажешь, – я сделал паузу, добавив с лукавой улыбкой: – Если я сочту, что ты говоришь правду, в участок мы не поедем.

Моя улыбка, кажется, только усилила его нервозность. Он вжал голову в плечи, но послушно кивнул. Всё-таки общение – явно не моя сильная сторона.

Я отступил в сторону, давая ему возможность пройти мимо, и жестом указал направление к выходу из ангара. Сергей прошёл боком, не спуская с меня настороженного взгляда, но затем повернулся и двинулся к большим воротам ангара.

На улице я остановился, бросив взгляд на скамейку неподалёку, окружённую двумя урнами, справа от входа. Это явно было место для перекуров персонала. Жестом указав на скамейку, я дал понять, чтобы он туда направился. Сергей, как послушная овечка, молча направился в указанном мной направлениеи сел на скамейку.

Доставая сигарету, я протянул одну ему. Он сначала недоверчиво смотрел то на меня, то на сигарету, а затем, словно не веря своей удаче, схватил её и быстро спрятал во внутренний карман своей грязной куртки. Выглядел он, как типичный работяга: обветренное лицо, глубокие морщины на лбу, тёмные, резкие волосы, большой нос и широкое, грубое лицо с выражением полной отрешённости.

– Не стесняйся, – сказал я, протягивая ему ещё одну сигарету и, черкнув зажигалкой, предложил закурить. На этот раз Сергей не стал её прятать и, повторяя мои движения, закурил.

Я отвернулся, бросив взгляд на стоянку автобусов, и медленно затянулся. Первая затяжка всегда приносит особое удовольствие. Сергей, видимо, сделал то же самое – я не стал на него давить, давая насладиться моментом.

– Ну, рассказывай, – наконец сказал я, затушив окурок о край урны и ловким движением выбросив его. Сергей, наоборот, медленно курил свою сигарету, растягивая удовольствие. Видимо, система не часто позволяла ему побаловать себя запрещенным товаром.

Он затянулся ещё раз, взглянул на меня исподлобья и, выдохнув густой дым, сказал:

– А что тут рассказывать? Я убил своего друга.

Его голос был хриплым, словно слова застревали у него в горле. Признание прозвучало буднично, как будто он рассказывал о том, как провёл день.

Система тут же выплюнула перед глазами почти стопроцентное содержание правды в его словах. Красное предупреждение замигало настойчиво, требуя немедленного ареста. Она уже подсказывала стандартный протокол, напоминая, что любой промах или задержка вызовут автоматический наряд.

Но я знал её трюки. Знал, что если отмахнуться, то сюда ворвутся люди в форме и устроят настоящий балаган. Вместо того чтобы получить ответы, я останусь ни с чем. Поэтому, не спеша, начал выполнять необходимые манипуляции, чтобы успокоить эту железную даму, дать ей понять, что процесс уже начат и я всё держу под контролем. Всё это выглядело, как ритуал: пара подтверждений, несколько фиктивных отметок. Система ненадолго отстала.

Сергей, пока я возился с интерфейсом, продолжил говорить. Его голос был спокойным, но в нём слышалась усталость, словно он хотел всё выложить, не дожидаясь вопросов.

– Мы с Володькой дружили лет пятнадцать. Вместе выросли, вместе начали работать. А потом… – он сделал паузу, затянулся сигаретой и медленно выдохнул. – Потом система пришла.

Я повернул голову, глядя на него сквозь дым. Он снова отвёл взгляд, будто боялся встретиться со мной глазами.

– Сначала ничего не изменилось. Мы по-прежнему водили автобусы по маршрутам, таскали запчасти ремонтируя их, пили в выходные. Но потом Володька… – Сергей замялся, опустив голову, будто пытаясь подобрать слова. – Он стал другим.

Он сидел, опустив голову, ссутулившись, как будто под тяжестью собственного веса. Его плечи мелко тряслись, и я понял – он плакал. Вот чёрт, к такому я точно не был готов. Система тут же завопила, фиксируя критическое состояние задержанного. Красные индикаторы перед глазами требовали немедленных действий, но я, привычно проигнорировав, начал выполнять успокаивающие манипуляции, чтобы её угомонить.

– Он просил меня… очень просил, – прошептал Сергей сквозь слёзы, скомкав сигарету и выбросив её, как будто она была причиной его страданий. Затем спрятал лицо в ладонях.

– Чего он просил? – спросил я, стараясь говорить ровно, хотя понимал, что эта беседа скатывается в истерику. Система уже готовила вариант силового задержания, и если я не удержу Сергея, то придётся тащить его в участок. А там уже наряд добьёт всё, что осталось от его рассудка.

– Он просил, а я… я сделал… – выдавил он, задыхаясь от рыданий. Его слова срывались, перемешиваясь с плачем и тихими стонами. Всё, сейчас начнётся.

Я резко схватил его за плечи, встряхнув так, чтобы он поднял голову. Держа его лицо на расстоянии, я взглянул в его заплаканные, покрасневшие глаза. Глаза старого, сломанного человека.

– Что ты сделал? – с нажимом спросил я, глядя прямо ему в лицо. Голос стал жёстким, а раздражение едва удерживалось внутри.

– Я заварил его там! Заварил! – выкрикнул он, вырываясь из моих рук. Его голос дрожал, а слова разрывались на части.

Сергей вскочил, пошатываясь, и побежал за ангар, не прекращая тереть лицо руками, будто хотел стереть с себя всё, что только что сказал. Его шаги были неуверенными, шаткими. То ли от удара головой о корпус автобуса, то ли от эмоционального срыва, но убегать у него получалось плохо. Я не стал его останавливать. Просто сделал пометку в протоколе задержания, ещё одну галочку в длинном списке пустых формальностей.

Через мгновение он замер, как вкопанный. Его взгляд стал стеклянным, тело – неподвижным. Система немедленно просигнализировала, благодарно отметив мои действия. Ещё один «успешный» случай. Щедро накинула мне бонусов, оставив с разъяснениями: оперативная группа уже выехала, а мне здесь больше делать нечего.

Вот оно, то самое, о чём шептались в участке. Контроль. Зачистка. Человек или уже не человек? Я подошёл к Сергею, обошёл его по кругу и заглянул ему в глаза. Ничего. Полностью пустой, стеклянный взгляд. Отрешённость. Он больше не был здесь. Но был ли он человеком в этотмомент? Вопрос.

Я вздохнул, отступив в сторону, и закурил ещё одну сигарету. Посмотрел на почти пустую пачку и отметил про себя: надо зайти в нужное место. Система-то может предоставить многое, но запрещенныесигареты – это совсем другая история. А я уже точно знал, чего хочу.

Глава 4

До участка я добрался спустя два часа. Не спеша, прогуливался по пустым, серым улицам, из общественного транспорта выбрав только метро. Оно встретило меня своим привычным мрачным равнодушием: стук вагонов, сонные лица пассажиров и запах сырости. Выныривая из подземки, я невольно улыбнулся. Среди высотных бетонных монстров участок выглядел, как маленький островок жизни. Никакой роскоши, но своё дело он делал – в отличие от всего остального города.

– Работа, – тихо проговорил я, направляясь к главному входу.

Внутри было всё как обычно: сотрудники суетились, кто-то перекусывал в коридоре, кто-то бурчал над бумагами. Проходя мимо, я бросил дежурный кивок, направляясь к своему кабинету. Здесь я всегда чувствовал себя как дома.

Сначала я зашёл на склад улик, где оформил еще одну улику которую же сразу и забрал, аккуратно упакованную в пакет с красной каёмкой. Она была как кусок мозаики, который должен был встать на своё место, но всё ещё отказывался давать ответы. Войдя внутрь, я не стал раздеваться, оставив свет приглушённым. Я любил полумрак своего кабинета – он помогал сосредоточиться. Без лишних раздумий я сразу принялся за дело.

– Вот она, третья, – пробормотал я себе под нос.

Я прикрепил записку в центр доски, на самый верх. Аккуратный почерк и лист из журнала маршрутов, был до боли знаком. Справа и слева разместил две другие записки, установив порядок дел: первое, второе, третье. Теперь они висели передо мной, как три молчаливых свидетеля, каждый из которых таил больше вопросов, чем ответов.

Под записками я начал пересматривать и перечитывать каждую улику. Снова и снова. Это заняло больше часа. Всё нужно было разложить правильно: фотографии, ключи, карты, символы. Каждая мелочь имела значение, каждая могла быть недостающим фрагментом пазла.

Система уже закрыла дело Суржикова. Она заявила, что его друг, Сергей, мог быть причастен к завариванию дверей и, возможно, к составлению смертельного коктейля. Чёрт возьми, звучало логично. Только вот у системы логика часто становится её же слабостью.

Доказательств, чтобы обвинить Сергея, было недостаточно. Только его признание, вырванное под давлением, но для системы этого хватило. Она поставила галочку, умыла руки, как всегда, оставив меня с вопросами, на которые не нашлось ответа. Она не копала глубже, не искала мотивы или причины. Просто закрыла дело и двинулась дальше, как неустанный механизм, который отбрасывает всё, что не вписывается в его схему.

– Ладно, – выдохнул я, отбрасывая очередной анализ логов.

Медленно и сосредоточенно я снова распределял улики: сверху вниз, случай за случаем. Первая записка и ключ от склада. Вторая – фотография бутылки растворителя и маршрут. Третья – фото книг книг, карта и ключ-карта. Пока я двигался от одного снимка к другому, тишина кабинета усиливала ощущение тяжести. Последнюю сигарету я докурил, выбросил в урну и, наконец, снял пальто, чувствуя, как напряжение слегка отпустило.

Темнота комнаты теперь казалась ещё глубже. Всё встало на свои места. Почти. Я сделал пару шагов назад и уставился на доску. Улики, фотографии, записки – всё это молча требовало ответов, которых у меня пока не было.

– Ну что, ребята, кто из вас расколется первым? – пробормотал я, усмехнувшись в полутьме.

В моей работе тишина была и союзником, и врагом. Но я знал одно: если смотреть достаточно долго, мозаика начнёт складываться. Оставалось только ждать, пока какой-нибудь кусок выдаст себя.

Сигареты кончились, и это не давало покоя. Я знал, что это будет грызть меня снова и снова, пока я не найду способ восполнить запасы. Взглянув ещё раз на доску, я понял, что мне непременно нужно наведаться в «нужное место», а потом вернуться к своим «подозреваемым». В конце концов, ничто не мешает объединить размышления с прогулкой.

Собравшись с мыслями, я вышел из кабинета и направился на улицу. Путь мой лежал на окраину города, к одному из заброшенных цехов некогда огромного завода. Когда-то здесь гремели станки, но теперь это место, как и девяносто процентов городских мощностей, стояло пустым. Заброшенное пространство давно стало прибежищем для тех, кто работает в тени системы. Здесь производили совсем другое.

Я никогда не заострял внимание системы на этом месте. И уж точно не хотел, чтобы она заглянула в мой воспалённый мозг и случайно узнала о моих привычках. Терять это «производство» я не собирался, ведь другого места, где можно было бы достать мои любимые «Полет», просто не существовало. В новом мире, где чистота и здоровье граждан стали государственной религией, запрещенные сигареты казались чем-то вроде реликвии.

Я выбрал маршрут по памяти, намеренно не задавая его системе. Пусть думает, что я просто гуляю. Чтобы отвлечь её подозрения, я даже замедлил шаг, время от времени оглядываясь, будто наслаждаюсь видом. Внутри же пытался успокоить себя: никаких улик, никаких размышлений, только прогулка. Но мои мысли снова и снова возвращались к доске, к этим трём чёртовым запискам, к уликам, которые не хотели складываться в единое целое.

Снова метро. Тот же гул, та же пустота. Я пытался найти что-то, на чём можно было бы задержать взгляд, но всё, что видел, – серые стены, указатели и безликая карта линий веток метро. Когда-то, давным-давно, они, кажется, были разноцветными. Или это только мой мозг отчаянно пытается добавить яркости в этот серый мир? Я усмехнулся, осознав, что даже такие мелочи уже становятся для меня головоломкой.

Говорят, что мозг забывает плохое и оставляет только хорошее. Если это правда, то почему мне всё кажется одинаково серым? И почему я уверен, что раньше всё было иначе? Этот вопрос застрял у меня в голове, будто надоедливый комар, и я на мгновение остановился, пытаясь понять, что именно забыл. Может, не только метро имело цвет? Может, в прошлом было что-то ещё, что отличалось от серой монохромности нынешнего мира?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.