скачать книгу бесплатно
– Из-за жизни.
– Не обращай внимания, – сказал седой, отхлебнул из бутылки и передал ее назад Фёдору. – Помиритесь.
Фёдор ничего не ответил.
– Ну, или новую найдешь.
– А ты нашел?
Старик усмехнулся:
– Я-то? Нет. Я новую не нашел.
Парень посмотрел на собеседника. А он не так стар, как кажется на первый взгляд. Потрепан, но точно не старик.
– Фёдор, – протянул он руку.
– Кузьма Покрывашкин. Можешь звать меня Кузьма Афанасьевич.
Фёдор кивнул. Имя было дурацкое и не совсем шло собеседнику. Впрочем плевать. Покрывашкин, так Покрывашкин.
Бутылка опустела и покатилась по мокрой мостовой. Голова приятно гудела. Эти разломанные ящики, мокрая улица, пешеходы – всё это стало довольно уютным. Так бы никуда и не уходил.
– Может и вправду, ну ее к черту, эту Ингу? – сказал себе под нос Фёдор. – Что думаешь, Кузьма Афанасьевич?
– Тут уж сам решай, паря, не мне с ней жить. Но, по большому счету, все люди одинаковые. И женщины в том числе. Просто с кем-то тяжело, а с кем-то невыносимо. Выбор невелик. И на внешность не особо смотри. Если любую девицу от штукатурки отмыть, так они все страшненькие. Так что лучше на характер смотри.
– Тоже скажешь…
– Поймешь еще. Вся жизнь – это море. Страдания, по котором тебя несет от рождения к смерти. Можешь дергаться, можешь пытаться что-то выбирать, плыть по или против течения. Можешь сражаться с чудовищами, можешь сам стать чудовищем. Но все это ерунда. Притащит тебя к другому берегу. И выбросит на песочек. Еще есть что выпить?
Фёдор отрицательно покрутил головой.
– О чем и речь, – Кузьма Афанасьевич поднял коричневый от табака палец. – Ладно, парень, пойду я. У меня в каморке тепло, сухо и бутылка портвейна. А ты сиди, выбирай.
Фёдор молчал. Он чувствовал, как мимо пролетали теплые золотистые потоки. Они были приятные.
– И запомни главное. От себя не убежишь. Сколько ни уворачивайся.
Кузьма Афанасьевич с кряхтением поднялся, подмигнул и пошел под дождь.
– А с чем был этот пирожок? – спросил Фёдор, но ответа не получил.
Через несколько минут Фёдор понял, что золотистые потоки – это драконы. Длинные, почти без лапок. Или даже просто золотые змеи. Как их рисуют торговцы из Жиньшэ. На всех товарах малюют. Так вот они откуда. Один из змеев свернулся клубком перед Фёдором, поднял голову и превратился в чайник. Вот прям как у него дома на кухне стоит. Только побольше. Чайник внимательно уставился на Фёдора, покачивая длинным изогнутым носиком.
– Пункт первый. Пойди в лавку Хуань Гэ и купи еще пирожков с хуном, – произнес чайник тихим приятным голосом.
Фёдор насторожился.
– Пункт второй. Инга истеричка.
“Разумно”, – произнес спокойный голос в голове Фёдора. Парень оглянулся, но вокруг никого не было. Только он сам, чайник и кружащие вокруг золотые змеи.
– Пункт третий. У Серафимы большой зад.
– “Ха!” – усмехнулся в голове другой, грубый голос.
– Пункт четвертый. Хватит как козел прыгать на потеху черни…
***
Утренний свет старательно протискивался через пыльное окошко. Он с трудом освещал узкий коридор. Леонард Дювалле аккуратно шел мимо дверей доходного дома на Литейном. Дверь в комнаты Фёдора была не заперта. Из приоткрытой щели отчетливо несло перегаром, также оттуда доносился богатырский храп. Леонард поправил перчатки и тихонько толкнул дверь тростью. Та задела лежащие на полу бутылки. Аккуратно, чтобы не испачкать дорогие туфли, Дювалле зашел в квартиру.
– Поле брани, – задумчиво произнес он, разглядывая окружающий погром.
На полу лежал шкаф, стол был поставлен на бок, весь пол был завален бутылками и засохшей едой. Единственным ровно стоящим предметом была небольшая печь и стоящий на ней медный чайник. Эпицентром зловония и храпа оказалась гора тряпья в соседней комнате. Леонард поморщился и осуждающе покачал головой.
Глава 6
Сон был долгий, вязкий, очень тяжелый. Фёдор от кого-то бежал, кого-то защищал. Он был грязен и с головы до ног покрыт чем-то липким. Они куда-то плыли. На него смотрели, смотрели жуткими глубокими глазами полными темноты и смерти.
Звук распахнутого окна. Где он? Что происходит? Прохладный воздух. Фёдору становилось неуютно и плохо. На лицо полилась холодная вода. Фёдор застонал и открыл глаза.
Над ним стоял Леонард. На вытянутой руке он держал чайник.
– “Судя по всему, ты у себя в комнате”, – сказал у него в голове тихий голос.
– “Пить”, – прохрипел второй голос.
– Пить, – с трудом шевеля губами, произнес Фёдор.
Леонард отложил чайник и молча протянул банку с рассолом. Из кармана его бордового сюртука появился бумажный пакетик, на котором было написано: “От головных и похмельных болей”. Фёдор стал жадно пить.
Спустя четверть часа, умытый и начавший приходить в себя, Фёдор сидел у печки и грел руки. Леонард стоял рядом и терпеливо ждал, когда парень окончательно проснется.
– Леонард Владимирович, чем обязан?
– Правильно говорить “чему обязан”. Так более вежливо и соответствует этикету.
Фёдор потёр виски, глядя на огонь в печке.
– Вчера некий Фёдор Сорока пришел ко мне в контору, – продолжил Леонард. – Он заявил, цитата: “Что задрался скакать как козёл на потеху черни”.
– Так и сказал?
– Так и сказал. Заверил меня, что безмерно меня уважаешь, но решил уйти из бокса и стать пьяницей. Сказал, что это твоя судьба, так тебе сказал чайник. Мол, от себя не убежишь. Не помнишь?
– Не очень.
– Заявил баронессе Серафиме фон Корк, что у нее зад похож на корму эскадренного крейсера “Пересвет”.
– Черт! Простите, Леонард Владимирович.
– Тебе не передо мной надо извинятся, а перед госпожой баронессой. Она была несколько фраппирована.
Это всё очень нехорошо. Мало ли что он еще мог наболтать. Фёдор поморщился и посмотрел на Леонарда. Вроде не сердится. Смотрит скорее с жалостью.
– Это еще не всё, мой мальчик.
Сердце Фёдора ёкнуло. Хмель стал быстро проходить. В животе сжался неприятный комок.
– Ты вломился в спортзал, обозвал всех присутствующих обезьяками и мартысобами, начал складывать гимнастические маты в гнездо, намереваясь лечь спать. Сэм желала твоей крови, ребята хотели тебя профилактически побить, но потом пожалели, скинулись на извозчика и отправили домой. Цени их доброту.
– Извините, Леонард Владимирович…
– Оставь. Пустое. Мы же друзья? Какие могут быть обиды.
Леонард поднялся.
– А, и еще. Уже больше двух недель прошло. Ты собираешься возвращаться?
Фёдор понуро глядел на печь.
– Ладно. Я о другом хотел. Раз мы друзья. Не мог бы ты мне помочь?
– Конечно, Леонард Владимирович. Что случилось?
– Да ерунда. Пустяковое дело. Пара человек взяли у меня в долг. И не спешат отдавать. Не мог бы ты с ними поговорить? Очень меня выручишь.
– Побить? – нахмурился Фёдор. – Я еще не полностью восстановился…
– Нет, просто напомнить. Побеседовать. Я могу на тебя рассчитывать?
***
Фёдор ехал в кэбе и мучительно пытался вспомнить, куда он дел все деньги. Ну не мог же он спустить всё накопленное всего за две недели пьянки. Он помнил яркие фонари в районе переселенцев из Жиньше. Маленькие девушки с черными раскосыми глазами смеялись, прикрывая рты ладошками. Нет, ерунда. Кабак помню и не один. От полицейского прятался на помойке. Ну не мог же я всё спустить? Там в глубине клубящихся мыслей шевелилось что-то тёмное. Оно наверняка знало ответ. Но как ни морщил Фёдор мозг, ничего не всплывало. Факт оставался фактом. Почти всё, что он заработал за полгода побед в Лиге и за последний бой с Наковальней, он куда-то спустил. Перерыв комнату, Фёдор нашел запрятанные сто рублей. Может его ограбили пока он… А еще Инга. Надо с ней поговорить. Она, конечно. дура набитая, но и он тоже еще тот молодец. Как же нехорошо всё вышло. Ничего прорвемся, сейчас с делами покончу и поеду к ней…
– Приехали, барин, – сказал извозчик. – Цветочная шестьдесят пять.
“Ателье Каприз”, – прочел название Фёдор. Когда он открыл дверь, звякнул привязанный к ней колокольчик.
– Добро пожаловать! – подпрыгнул к нему маленький, очень подвижный человечек. – Сюртук? Брюки? Выходной костюм? Нам недавно привезли новые ткани. Кронлайтовская шерсть, мануфактура из Шахства, высшего качества, естественно. Тончайшая шерсть из Каганата. Шелк из Империи Жиньше. Всё что пожелаете. Хотя…
Мужчина подозрительно оглядел Фёдора с ног до головы.
– Думаю вам, молодой человек, подойдет прекрасный авиаторский костюм из кожи. В три, нет – в четыре слоя. Он вас прекрасно защитит от любых напастей. В специальные кармашки можно будет добавить стальные пластины, – мужчина подмигнул. – Если вы понимаете зачем. У меня тут как раз есть один экземпляр. Только вас ждал.
– Господин Кимос? – прервал этот поток слов Фёдор.
– Да, конечно! Это я! Рад, что вы обо мне слышали!
– Я от господина Дювалле.
Собеседник сразу поскучнел и осунулся.
– Триста пятьдесят рублей.
– Но на той неделе было же триста двадцать…
Фёдор промолчал.
– Да, да, конечно. Извините, – мужичок заметался за прилавком. – А может, все-таки триста двадцать? Нет? А может всё-таки куртку авиаторов возьмете? Как раз за триста пятьдесят отдам. И сверху еще кепку подарю, а то ваша, вижу, совсем истрепалась. Ну как? Согласны? Поглядите.
Куртка и вправду была хороша. Если бы у Фёдора оставались деньги. Эффектно выглядит.
– Триста тридцать и куртка, – заявил Фёдор. Наглеть – так наглеть.
Господин Кимос позеленел от возмущения.
– Молодой человек! Как можно! Это же чистой воды ограбление! У меня нет таких денег!
Фёдор молчал, не зная, что дальше говорить. Нет, всё понятно, Леонард Владимирович его попросил забрать долг. В принципе, что тут сложного? Но вот так… Припугнуть его? У Фёдора внутри появилось неприятное чувство, что он поступает не очень хорошо. Хотя какого черта? Этот портной занял денег у Леонарда Владимировича и не хочет отдавать. А Фёдор и так натворил дел. Вот будет номер, если он еще и без долга вернётся.
– Триста пятьдесят рублей или я разозлюсь, – мрачно заявил Фёдор. Звучало очень по-опереточному. Ему даже стало немного стыдно за себя.
В этот момент дверь в глубине зала распахнулась и в комнату впорхнула молоденькая девушка. Лет шестнадцати, не больше.
– Папенька! На подкладку шелк или коленкор?
– Ну какой коленкор?! – возмутился господин Кимос. А потом испуганно глянул на Фёдора и увидел, что тот смотрит на девушку. – Так. Иди работай. Шелк поставь. Иди. Давай-давай. Не видишь, я тут с человеком разговариваю!
Он явно испугался. Оттянул воротник, сглотнул и, пряча глаза, пробормотал:
– Да-да, конечно. Извините. Да, сейчас. Вот. Вот всё что есть, – он выложил на прилавок тоненькую пачку ассигнаций.
Фёдору стало неуютно. За кого его тут принимают? Он хотел взять деньги и уйти, но всё-таки решил пересчитать. Сто, сто пятьдесят, сто девяносто… Двести восемьдесят пять.
– Двести восемьдесят пять? – удивленно спросил он портного.
Господин Кимос жалобно заныл, что денег нет, месяц был неудачный, это всё что есть. Он схватил кожаную куртку, вручил ее Фёдору. Тому становилось всё неприятнее. Блин, да что же он творит? Засунув ассигнации в карман, он вышел из ателье. Новая авиаторская куртка оказалась у него в руке. Он даже на секунду подумал вернуть ее. “Хотя, к черту. Заберу себе, а деньги доложу из своих, – подумал он. – Какая неприятная работенка. Добью список и буду считать, что свой моральный долг тоже закрыл”.
***
– Леонард Владимирович, – кивнул Фёдор, заходя в комнату.
– Проходи, мой мальчик, – улыбнулся хозяин кабинета. – Присаживайся. Познакомься, это Борей.
Сидящий за столом блондин в щегольском черном костюме лениво кивнул.
