Мой друг по несчастью

Господин Асфиксия вновь придвинулся ближе к столу и улыбнулся.

– Вы нравитесь мне все больше и больше, молодой человек. Все больше и больше. Уверен, что мы не ошиблись. Разумеется, мы не заинтересованы платить вам зарплату за ваше обучение иностранным языкам.

Он замолчал, и мне показалось, что таким образом попытался добавить интриги.

– Тогда что? Что я должен буду делать? – повторил я свой вопрос.

– Как что? Переводить, конечно. Переводить.

– С какого языка?

– С санторийского, разумеется.

– На какой?

– На санторийский, разумеется.

– Не совсем понимаю.

Господин Асфиксия улыбнулся, как учитель улыбается непонятливому ученику. Но насколько я знал, вся Сантория говорила на одном и том же диалекте, и никаких региональных различий в нашем языке не было. Да и со школы я помнил, что и в историческом плане, за прошедшие века санторийский язык не претерпел таких изменений, которые требовали бы углубленных знаний.

– На самом деле, все очень просто, молодой человек, – сказал господин Асфиксия и встал со своего кресла. – Очень просто. Но и требует небольшого объяснения, которое я вам сейчас и озвучу. – Он засунул руки в карманы брюк и стал прохаживаться за своим креслом, делая по четыре-пять шагов в обе стороны. – Компания у нас небольшая, но пользуется завидным авторитетом, тут я не стану скромничать. Именно, что пользуется авторитетом. Вы и сами могли без труда убедиться в этом, прочитав некоторые отзывы в сети. – Я машинально кивнул, хоть он и не смотрел на меня, и одновременно устыдился, что в пылу своих фантазий не проявил практичности и не удостоил вниманием эти самые отзывы. – У нас работает пять лингвистов, каждый из которых в совершенстве знает по меньшей мере три языка. Никак иначе, по меньшей мере три. В нашем арсенале английский, французский, немецкий, русский, испанский, итальянский, китайский, японский, арабский… и это не все, на что мы способны. Мы оказываем письменные и устные услуги, присутствуем на важных встречах, переводим научные статьи, сопровождаем международные экономические сделки. С уверенностью могу сказать, что у нас все замечательно, молодой человек. – Он акцентировал свой последний комментарий, остановился и взглянул на меня. – Следовательно, и у вас все будет замечательно, если вы постараетесь и оправдаете наше доверие, в этом я вас уверяю. А как же, конечно, уверяю. – Я вновь кивнул, после чего господин Асфиксия возобновил свою ходьбу, видимо, удовлетворенный моим немым ответом. – Но вот в этой погоне за иностранцами мы упустили один очень важный момент. Очень важный момент, представляете? Да настолько важный, что теперь, когда мы обратили на него внимание, дела наши могут стать не просто замечательными – они могут стать нерушимо замечательными. Не-ру-ши-мо! А момент этот всегда был у нас под самым носом. Не догадываетесь, о чем я веду речь?

– Если честно, пока не совсем, господин Асфиксия. Но интерес мой трудно преувеличить.

Теперь уже кивнул мой будущий начальник.

– Тогда я вам подскажу, мой друг. Подскажу. В Сантории нет ни одной компании, которая бы сопровождала своих соотечественников на важных взаимных переговорах, где требуется переводчик. Теперь поняли, о чем я?

Господин Асфиксия сел на подоконник – из-за невысокого роста его ноги немного не доставали до пола, – и посмотрел на меня с таинственной улыбкой на лице. Я не понял. Но боясь скомпрометировать свою догадливость, не сказал этого, а ответил такой же таинственной улыбкой.

– Именно об этом, мой друг. Именно об этом. Можете перевести на санторийский мои последние слова?

– Можете перевести на санторийский мои последние слова, – ответил я.

Господин Асфиксия спрыгнул с подоконника и хлопнул в ладоши.

– Потрясающе! Просто потрясающе! Давайте еще!

– Потрясающе. Просто потрясающе. Давайте еще.

Клянусь, не знаю почему, но в тот момент, когда мой начальник – а теперь я в этом не сомневался, – произнес слова «именно об этом, мой друг», мне каким-то мистическим образом сразу стало понятно, чего от меня хотят. Но в чем ценность этой задачи, какова ее практическая подоплека, до меня никак не доходило. Это выглядело совершенным абсурдом, по крайней мере, для меня. Господин Асфиксия, напротив, выглядел очень воодушевленным.

– Вы просто схватываете все на лету, мой друг! На лету!

– Вы просто схватываете все на лету, мой друг. На лету.

– Нет, это переводить не нужно. Давайте попробуем следующее. – Он взял еще одну папку со своего стола и, размахнувшись, со всей силой бросил ее на пол, где продолжала валяться предыдущая.

– Я сказал, что не пойду на эту сделку! – закричал он и хлопнул по столу кулаком. – Вы не увидите ни единого франка от нас! Эта гнусная афера закончится для вас тюрьмой!

Он замолчал, выжидающе глядя на меня.

– Перевести? – спросил я, чувствуя себя глуповато и весело одновременно.

Господин Асфиксия энергично кивнул два раза, смахнув с лысины несколько капель пота.

– Я сказал, что не пойду на эту сделку, – абсолютно спокойно, даже тише обычного, заговорил я. – Вы не увидите ни единого франка от нас. Эта гнусная афера закончится для вас тюрьмой.

Он сжал кулаки и просто затрясся от восторга.

– Это просто… невероятно, – прокомментировал он дрожащим шепотом, словно боялся вновь сорваться на крик, на этот раз от восторга. – Вас нам просто бог послал. Это ваше спокойствие… это именно то что надо. То что надо. Я и сам не до конца понимал, что именно надо, но увидев вас в деле, понял все окончательно. Именно, что окончательно! Так, давайте, попробуем еще разок. Просто хочу убедиться. Вы же не против?

– Я с радостью, – ответил я, думая, не очередной ли это розыгрыш.

– Я сказала, что сделаю все возможное, только бы ты не мог приблизиться к нашему ребенку! – закричал он, топая ногой. – Я подниму лучших адвокатов страны, но мой сын никогда не узнает, кем был его настоящий отец!

– Я сказала, что сделаю все возможное, только бы ты не мог приблизиться к нашему ребенку. Я подниму лучших адвокатов страны, но мой сын никогда не узнает, кем был его настоящий отец, – перевел я, вновь используя низкий тембр голоса и минимум интонаций.

– Только попробуй запретить мне видеться с сыном, сука, – угрожающе зарычал господин Асфиксия и навис над столом, имитируя рассвирепевшего супруга. – Я просто убью тебя, понимаешь? Задушу вот этими вот руками.

Я отметил, что он потрясающий актер, поскольку последние слова он произнес с маниакальным удовольствием, и когда вытянул вперед свои ладони и посмотрел на меня налитыми кровью глазами, я на секунду поверил, что он способен на это преступление.

В общем, перевел я и это.

В ответ господин Асфиксия обошел стол и, остановившись около меня, протянул руку. Я встал и крепко пожал ее.

– Добро пожаловать в «Язык без костей».

– Спасибо. Это честь для меня, – ответил я и искренне, и с замешательством одновременно; чувствуя восторг, но восторг словно напряженный.

– Аванс? – широко улыбнулся мой начальник.

– А можно? – улыбнулся и я.

– Вам можно, мой друг. Вам можно.

– А сколько?

– Давайте поговорим об этом подробнее, – сказал господин Асфиксия, и, указав мне жестом вновь присесть, тоже вернулся в свое кресло. – Да, поговорим подробнее. Об этом, и о самом регламенте вашей работы. О втором даже в первую очередь. Итак, что же от вас требуется? Переводить, как уже было сказано ранее. Разумеется, переводить. Но! – он поднял вверх указательный палец. – Переводить исключительно в присутствии заинтересованных лиц. Это значит, что ваше пребывание в офисе совсем не обязательно. Ваш рабочий день будет ненормированным, и будьте готовы к тому, что в течение нескольких дней – тем более, на первых порах, – у вас будет достаточно свободного времени. Но будьте готовы и к тому, что я подниму вас ночью и отправлю… допустим в Арстад, где двое или больше людей никак не могут понять, что говорит их оппонент. Вы готовы к таким раскладам, мой друг?

– Вполне готов, – ответил я, и, копируя немного раздражающую привычку своего начальника подтверждать сказанное, повторил: – Да, вполне готов.

– Отлично. Мне нужно знать: вы конфликтный человек?

– Нет, что вы, – я даже усмехнулся. – Наоборот, мной движет желание дружить со всеми людьми.

– Это хорошая черта для вашей новой профессии. Сами знаете, что хорошая. Понимаете, мой друг, работа эта может показаться простой только на первый взгляд. На самом же деле – и вы в этом убедитесь уже на первой же вашей встрече, – работа эта требует ответственности, такта, спокойствия и пресловутой стрессоустойчивости. Да, пресловутой, никак иначе. Понимаете, мой друг, я не могу гарантировать вам, что рядом с вами будут сидеть люди столь же воспитанные, как вы, и умеющие говорить столь же спокойно, как вы. Собственно, если бы речь шла о таких людях, то в наших услугах не было бы никакой необходимости. Уж тут вы согласитесь, что никакой необходимости.

Я, кажется, понимал, к чему клонит господин Асфиксия.

– Если я вас правильно понял, вы осторожно намекаете на то, что эти люди могут быть опасны?

Он секунд пятнадцать внимательно смотрел на меня, словно соглашаясь со мной, а затем улыбнулся и пожал плечами.

– Я не знаю, мой друг. Правда, не знаю. Мы стараемся не иметь дел с субъектами из криминальной среды, но… люди, которые делят имущество или заключают сделки на миллион долларов тоже могут быть… как бы это сказать?

– Неуравновешенными, – подсказал я.

– Да, пусть будет так.

Господин Асфиксия вновь замолчал и устремил на меня выжидающий взгляд. Нет, я нисколько не боялся, а наоборот, чувствовал живой интерес к тому, чем мне следовало заняться. Пусть этот интерес и не был до конца вдохновляющим и все еще сохранял значительную часть какой-то шутки – по крайней мере, в моем понимании.

– Меня нисколько не смущает вероятность конфликтов между заинтересованными сторонами. Я выдавал кредитные карты в банке и мне неоднократно приходилось быть участником неловких и нелепых ситуаций, создаваемых непонятливыми клиентами.

– Тем лучше, мой друг, тем лучше. Теперь, собственно, о зарплате. Тут все очень просто. Я уверен, что даже в первый месяц мы можем рассчитывать хотя бы на десять встреч. Позвольте мне на это рассчитывать. Итак, каждая ваша встреча оценивается в одну тысячу франков. Если же стороны смогли договориться с вашей помощью, и встреча прошла удачно – она оценивается в две тысячи франков.

У меня от удивления глаза чуть не вылезли из орбит.

– Сколько? – только и смог прошептать я.

– Это зависит только от вас, мой друг. От вас одного. – Господин Асфиксия был очень удовлетворен моей реакцией и откинулся на спинку кресла с самой благодушной улыбкой. – Заработаете вы десять тысяч франков или двадцать – это зависит только от вас.

– Но ведь это очень серьезные деньги, – произнес я и в растерянности окинул взглядом этот кроваво-красный кабинет, который заиграл вдруг в моем воображении оттенками тех золотых гор, которые мне тут сулили.

– И очень серьезная работа, мой друг. Да, очень серьезная. Мне польстило, что вы пришли на собеседование в костюме. Прошу вас и далее соблюдать такой подход. Также смею обратиться к вам с еще несколькими просьбами: убедительно прошу вас ограничивать себя в спиртном, поскольку повторю, что заказ может поступить в любой момент, и вы сами должны понимать, что переводчик с запахом перегара – это не самый лучший…

– Уверяю вас…

– Да-да, – кивнул он, – не самый лучший собеседник. Но я уверен, что у вас не возникнет с этим проблем. За двадцать тысяч франков в месяц можно и потерпеть, не так ли? – он засмеялся, и я тоже. – То же самое и с курением.

– Я не курю.

– Еще лучше, мой друг, еще лучше. Есть ли какие-нибудь вопросы или пожелания у вас? Задавайте, сразу решим все непонятые моменты.

– У меня только два вопроса. – Я подождал пока мой начальник кивнет и продолжил: – Первый: я правильно понимаю, что «Язык без костей» является пионером в этой сфере?

– Во всяком случае, в Сантории.

– И второй: когда приступать?

Этот вопрос произвел должное впечатление, и господин Асфиксия, резко подавшись вперед, хлопнул ладонями по столу.

– Завтра вечером! Первый заказ! Готовы, мой друг?

– Хоть сейчас.

– Улица братьев Карамазовых знаете где?

– Нет, я недавно в городе. Об этой улице не слышал.

– В восточной части города, на перекрестке с улицей Достоевского, в самом ее конце. Улицу Достоевского наверняка знаете.

– Знаю.

– Отлично. На улице братьев Карамазовых есть ресторан «Желудь в желудке».

– Интересное название.

– Да, хоть там не самые демократичные цены, зато порции такие, что с трудом осилите два блюда. Но не в этом суть, мой друг. Не в этом суть.

– Да, конечно. Прошу прощения.

– Так вот, завтра в семь часов вечера в этом ресторане собираются встретиться два джентльмена – оба представители Народной партии в нашем Городском Собрании. Один из них глава этого Собрания, второй – его заместитель. Поверьте, я ничего не напутал и это именно так: глава и заместитель. Понимаете смысл, верно? Первого зовут господин Германик, второго господин Кассий. Насколько мне известно, вопрос в том, кого именно от нашего города следует отправить в Федеральный Совет, в сенат, то есть. Вроде бы на это место претендовал Кассий, а Германик его в итоге не поддержал. И это все, что я могу вам сказать, мой друг. Это все. О чем и как они будут говорить, я не имею ни малейшего понятия. Ни малейшего понятия, мой друг.

– Вы сказали, их зовут Германик и Кассий? – спросил я.

– Совершенно верно, мой друг, – ответил господин Асфиксия. – Что-то не так?

– Нет, все в порядке… просто давно не встречал подобных имен.

– Неважно, – он махнул рукой. – Идем дальше, хотя мы уже почти пришли. На встречу наденьте вот это, – он достал из ящика стола и протянул мне маленький черный предмет с небольшой защелкой. – Это пишущее устройство. Видите, там маленькую красную кнопку? Закрепите на рубашке под галстуком и включите перед началом беседы. Договорились?

– Без проблем, – ответил я, чувствуя в своей новой работе и элемент шпионского детектива, о присутствии которого в своей жизни я так мечтал.

– Ну и аванс. – Он протянул мне стопку стофранковых купюр, которую вынул из того же ящика. – Здесь две тысячи. И я очень надеюсь, мой друг, что завтра эта сумма будет отработана сполна. Очень надеюсь, мой друг, тут вы меня совершенно правильно поняли.

– Я сделаю все возможное для этого, господин Асфиксия. И даже больше, – сказал я и убрал деньги в боковой карман пиджака.

– Верю, мой друг, верю. Репутация в этом новом для нас направлении очень важна. Как мы себя покажем, так и будем выглядеть. Ну, в добрый путь! – он встал и протянул мне руку.

– Я вас не подведу, господин Асфиксия, – сказал я, пожал его руку и пошел к двери.

– Мой друг, – окликнул он, когда я уже взялся за ручку.

– Да? – я обернулся и увидел, что он стоит, опершись на стол двумя руками и смотрит на меня исподлобья.

– А все-таки… кто у вас любимый серийный убийца?

– Серийный убийца?

– Ага, – ответил он и словно от волнения облизнул губы.

– Как это – любимый? – удивленно спросил я.

На его лице как будто отразилось разочарование. Он выпрямился, поджал губы, но тут же поспешил вернуть себе на лицо улыбку.

– Не обращайте внимания, мой друг. Не обращайте внимания. Удачи вам.

– До свидания, господин Асфиксия.

Я вышел из его кабинета в смущении. Во-первых, вопрос о любимом серийном убийце показался мне более чем странным, а во-вторых, моя реакция на этот вопрос, очевидно, не удовлетворила моего начальника.

– Ну, как все прошло? – окликнула меня секретарша и встала из-за стола, когда я проходил мимо.

Она все так же была серьезной, но неравнодушие к моим успехам показалось мне хорошим знаком. Странно, еще вчера я отметил, что она привлекательная, но как-то вскользь, занятый, в первую очередь, мыслями о самой вакансии, и не вдохновленный ее неприветливостью. Сейчас же, уже с более легким сердцем, я сосредоточил на ней заинтересованный взгляд. Высокая и стройная, с прямыми каштановыми волосами и немного продолговатым лицом, что подчеркивали пухлые губы – может быть, именно она должна стать моей второй попыткой? Почему нет? Судьба, если можно так выразиться, подсунула мне ее под самый нос.

– Лучше и не придумаешь, – ответил я и невольно перевел взгляд с ее лица на грудь, где пуговицы белой блузки грозились разлететься в стороны вот прямо в следующую секунду.

– Поздравляю, – она улыбнулась, но как-то натянуто.

– Спасибо большое. Не рисковал узнать ваше имя до решения относительно моей кандидатуры.

– Каролина.

– Каролина? – переспросил я и обрадовался сам не знаю чему. Может, просто тому, что это имя было самым обыкновенным.

– Да, – она кивнула и перестала улыбаться. – Почему вы так удивлены?

– Я? Нет… точнее, да. Очень красивое имя. Не знаю ни одной Каролины.

– Ну, теперь вот знаете.

– Меня зовут…

В этот момент у нее зазвонил мобильный.

– Прошу прощения, – сказала она мне и ответила на звонок.

И меня постигло глубокое разочарование. Даже несмотря на то, что Каролина старалась говорить максимально сдержанно, я понял, что звонит ее супруг. Более того, обратив внимание на ее левую руку, я увидел обручальное кольцо. А с чего вообще я решил, что все привлекательные девушки только и ждут моего внимания? К тому, что у каждой из них может быть муж или просто возлюбленный тоже нужно быть готовым.

Чтобы не смущать ее, я отошел к кулеру и выпил стакан воды. В офисе кипела работа. Четверо лингвистов усердно колотили по своим клавиатурам и не обратили на меня никакого внимания. Я тоже не стал докучать им своим знакомством, да в этом и не было особого смысла, поскольку в офисе, как я понял, мне быть нечастым гостем. Я бы и вовсе ушел, но хотел задать Каролине еще один вопрос.

– Еще раз, прошу прощения, – сказала она, закончив разговор.

– Слушайте, Каролина, могу я задать вам вопрос?

– Смотря какой? – ответила она, наградив меня недоверчивым взглядом.

– Господин Асфиксия спросил меня о моем любимом серийном убийце. И я не знаю, что и думать.

Каролина едва заметно улыбнулась уголками губ.

– Не преувеличивайте степень важности этого вопроса. У каждого человека есть странности, рожденные из его увлечений, и некоторым людям просто не с кем разделить эти свои увлечения.

– Так он увлечен серийными убийцами? – спросил я, почувствовав даже еще большее уважение к своему начальнику. Как мне казалось, научное увлечение такой темой требовало от человека немалой интеллектуальной и психологической подготовки.

– Можно сказать и так, – ответила Каролина и пожала плечами. – Простите, мне нужно работать.

– Да, конечно, до встречи, – я улыбнулся на прощание и поспешил к выходу.

По дороге домой я чувствовал сильное волнение. То, чего я так хотел, случилось. Нет, это ложь. Случилось то, чего я не мог хотеть даже в самых своих смелых мечтах. Я получил новую работу, и работу не похожую ни на одну другую. Это был просто подарок с небес. И вот это меня и пугало. Ну, неужели вот так сразу? Неужели для того, чтобы чего-то добиться нужно просто очень сильно этого захотеть, просто дерзнуть желать и дерзнуть действовать в этих интересах? В случае с работой выходило именно так. Мысли мои даже немного путались. Раздражал и этот проклятый холодок, который так никуда и не делся.

Подойдя к своему дому, я вдруг застыл на месте. У соседнего подъезда стояла полицейская машина, тут же собралась небольшая группа местных жителей – человек пять или шесть. Также любопытные лица можно было заметить в некоторых окнах и на балконах. А на крыльце самого подъезда стоял мой взбесившийся сосед. Стоял нетвердо, с бутылкой пива в руке, в грязной одежде и с взъерошенными волосами. Так он провожал свою жену, которую вели под руки двое полицейских. Мне было невыносимо смотреть на эту невысокую женщину с кротким лицом. Видимо, ей не дали достаточного времени, чтобы привести себя в порядок, потому что она плотно куталась в осенний плащ, несмотря на летнюю жару, и стыдливо смотрела себе под ноги, избегая взглядов злорадных соседей.

– Вы там с ней построже, парни! – назидательно советовал ее муж. – Научите ее, куда можно совать свои кочерыжки, а куда нельзя.

– Что тут произошло? – обратился я к одному из местных зевак.

– Рылась в вещах своего мужа, – грубовато ответил он. – Теперь вот пусть в тюрьме пороется.

– Это еще что за бред? – спросил я, не веря ни глазам, ни ушам. – Кто же за это арестовывает?

– За что еще арестовывать, как не за это?

– Сама ведь знала, чем все кончится, – поддакивала пожилая женщина. – Знала ведь, что рано или поздно упекут, а продолжала лезть.

– Это шутка какая-то? – с неуверенной улыбкой я смотрел в лица свидетелей этой сцены, надеясь, что кто-нибудь объяснит мне, что же тут произошло. Но все они отвечали лишь недоумевающими взглядами и тут же отворачивались. – С каких пор жен арестовывают за то, что они выбросили дырявые носки мужа?

– Ай, недотепа, – прокомментировал грубый мужчина, к которому я обращался изначально, махнул рукой и отошел.

Остальные последовали его примеру.

– Счастливого пути, милая! – издевательски прокричал пьяный муж, когда полицейская машина тронулась, увозя в участок его жену. – Я буду скучать!

Окончательно сбитый с толку, я еще постоял минуты две на улице, а затем пошел домой, чувствуя, что мне нужно срочно прилечь и немного отдохнуть. Слишком много эмоций я испытал за это утро. Слишком много.

ГЛАВА ПЯТАЯ

День 2. Вечер

…Суперпозиция – это многим знакомый термин из мира физики, означающий, что некая элементарная частица может находиться в двух состояниях одновременно до вмешательства наблюдателя. Я давно применяю это понятие в вопросе религиозном. Чтобы уравновесить свою волю к Богу и осознанный отказ от надежды на вечность, я предпочитаю жить в мире, где Бог есть и его нет одновременно. Таким же образом я одновременно живу как бы в двух мирах – в одном все упорядочено и подчинено одному-единственному высшему закону, в другом же все иррационально и подчинено изначальному хаосу и целой россыпи независимых физических процессов. И я волен считать, что до того момента, когда мне будет суждено стать наблюдателем (или же, наоборот, не суждено), я имею полное право на мир с любым количеством истин. В моем случае их количество все равно что ноль.

Из «Дневников Необходимости»

Я чувствовал, что что-то пошло не так. Вместо того, чтобы всем своим естеством ощущать гармонию, я полдня пролежал в постели, в состоянии близком к лихорадке. Возможно, так на меня подействовал прием на новую работу, возможно, странную сцену у подъезда я принял слишком близко к сердцу. А, скорее всего, и то и другое. Мороз по коже ощущался и дома, но только если я сосредотачивал на нем мысли; и все же я был уверен, что мое разбитое состояние – это следствие нервного напряжения, а не гриппа или простуды. Или же острая реакция на эти солнечные бури. Уснуть у меня не было никаких шансов, потому что за стеной царил праздник: громко играла музыка, слышался смех и голос самого Бешеного, а также и другие мужские голоса – очевидно, он пригласил друзей, чтобы отпраздновать свое освобождение и заточение своей супруги. Звучали тосты в честь мудрости моего соседа и надежды на то, что тюрьма сможет вправить мозги его злоумышленнице-жене.

Мне приходилось заглушать этот гомон громко включенным телевизором. Я пытался вникнуть в детективный сериал, но мысли мои были до того спутанными, что сосредоточиться на чем-либо было просто невозможно. Ближе к вечеру я наконец понял, в чем тут было дело. В том, что я взвалил на свои плечи ношу крайне тяжелую. Не непосильную, но такую, которая требовала от меня напряжения всех сил. Одно дело – продумывать свой план, другое – приступить к практическим действиям. Разумеется, застоявшиеся от однообразной рутинной жизни нервы сразу дали сбой и закричали о своем несогласии с таким положением вещей. В данном случае любая странность могла здорово выбить из колеи, любая странность могла быть даже неверно истолкована. Как, например, этот арест жены Бешеного. Наверняка, в мое отсутствие у женщины лопнуло терпение, и между ней и ее мужем вспыхнула ссора, в которой прибывшая полиция усмотрела ее вину. Ну не могут человека арестовать за то, что он роется в вещах своего супруга. Или могут?

И не слишком ли много странностей для двух неполных дней?

Часа в четыре компания во главе с Бешеным покинула его квартиру, и я оказался в столь желанной тишине. Я почти сразу провалился в сон, а проснулся в шесть часов. Не могу сказать, что сон развеял мою тревогу, но хоть притупил ее. Тревогу эту я просто решил пока не замечать, и принимать все таким, какое оно есть. Хотя прекрасно понимал, что долго так продолжаться не будет.