7 "ж"

Глава 3. Ярость

Тишину, оставшуюся после исчезновения Аида, разорвал ледяной голос. Злодей Артур стоял в дверях, его лицо искажено презрительной усмешкой.

– Скучные слезливые речи окончены? – он резким движением руки вскинул ладонь. В воздухе материализовался его Crimson Aeon. Тот самый красный безглазый гуманоид с треснувшими часами на груди. Ничего не изменилось. И это было страшнее всего. Тот же Стенд, но исходящая от него энергия была леденящей, полной злобы и подавления. – Я не намерен тратить время на выслушивание ваших нытьё.

– Артур, остановись! – крикнул Артём, но было уже поздно.

– Пропуск времени: Изоляция! – прохрипел Злодей Артур. Он не создал новую способность – он извратил старую.

Crimson Aeon взметнулся вверх и ударил кулаками в пол. Знакомая волна энергии временного контроля прокатилась по физкультурному залу. Но вместо того чтобы замедлить один предмет, она ударила точечно по половине класса. Влад, Ева, Никита У. – все они вдруг замерли на месте, как статуи, их лица застыли в masks шока и ужаса. Вокруг них замкнулись пузыри искажённого, почти остановленного времени.

– Не волнуйтесь, – язвительно бросил Злодей Артур, разворачиваясь к выходу. Он использовал свою силу не для помощи, а для тотального контроля. – Через час отпустит. Мне нужно время, чтобы начать, не отвлекаясь на… помехи.

Он рванул из физкультурного зала. Артём, не раздумывая, за ним.

– Остальные, помогите тем, кто застрял! – бросил он на бегу Арсену и остальным, кто избежал ловушки.

Началась бешеная погоня по школьным коридорам. Злодей Артур нёсся, не разбирая дороги, его Crimson Aeon расчищал путь, используя те же самые точечные временные остановки – не чтобы защитить, а чтобы агрессивно отбрасывать в сторону парты, шкафы и всё на своём пути, создавая хаос.

Артём преследовал его, сердце колотилось в такт безумному ритму погони.

– Артур! Остановись! Мы можем помочь!

В ответ в него полетел обломок двери, отброшенный коротким "тычком" остановленного времени, от которого он едва увернулся.

Поворот за угол. И тут Артём увидел, как Злодей Артур не побежал дальше, а резко остановился перед окном в конце коридора. Он обернулся. На его лице играла та самая, знакомая всем, дерзкая ухмылка, но теперь она была отравлена злобой.

– Гонка окончена, – он выдохнул, и Crimson Aeon снова взметнулся. – Пропуск времени: Полная остановка!

Он использовал свою силу на полную, но не на предмет, а на целую область. Всё вокруг Артёма – пыль в воздухе, крики одноклассников из дальних коридоров, свет люминесцентных ламп – замерло. Он сам почувствовал, как его тело стало тяжёлым, как будто он пытался бежать сквозь густой мёд. Он едва мог пошевелить рукой. Это была та же старая способность, но применённая с беспрецедентной мощью и злым умыслом.

Злодей Артур спокойно подошёл к окну.

– Увидимся на руинах того, что вы называли своим миром, – он сказал это почти ласково, с ледяной вежливостью. – Передавай привет… никому.

Он разбил окно кулаком и выпрыгнул наружу. В тот же миг время с громким хлопком вернулось в норму.

Артём подбежал к разбитому окну. Внизу, на асфальте, никого не было. Злодей Артур исчез, словно растворился в воздухе.

Артём ударил кулаком по подоконнику. Они упустили его. Тот же Стенд, та же сила… но совершенно другой человек. Он был где-то там, на свободе, и в его глазах горела ярость завоевателя.

Артём стоял у разбитого окна, сжав кулаки так, что ногти впивались в ладони. Ярость, горячая и всепоглощающая, поднималась из самой глубины его существа. Они были так близки! Они прошли через царство мёртвых, заключили сделку с богом, а он… он просто ушёл. Насмеялся над ними и ушёл.

Мысли о неудаче, о насмешке Аида, о предательстве того, кого они считали другом, слились в единый клубок бешенства. Он не осознавал, как это произошло. Раньше превращение требовало концентрации, усилия, двух полных секунд.

На этот раз оно заняло долю секунды.

Мгновенная вспышка чёрного света, и на месте подростка возник Создатель. Его двухметровая чёрная форма казалась ещё массивнее от ярости, красные глаза пылали адским огнём, а пламя на голове взметнулось яростным факелом.

И тогда он взревел.

Это был нечеловеческий рёв, в котором смешались ярость, боль и вся мощь его божественной сущности. Звуковая волна была такой силы, что оставшиеся стёкла в коридоре вылетели вдребезги, а стены задрожали. Но это был не просто звук.

Это был приказ. Приказ реальности подчиниться.

Рёв обрушился на Злодея Артура, уже скрывшегося из виду, нацеппившись на его вновь обретённую физическую форму. Он обрушился на весь 7 «Ж» – на тех, кто не был и был заморожен в зале.

И пространство подчинилось.

Мир поплыл, закрутился и исчез. Не было вспышки, не было портала. Одна секунда они были в разрушенном школьном коридоре, а следующую – их окружала абсолютная пустота.

Тёмно-серое, бесконечное пространство, где не было ни верха, ни низа, ни света, ни тьмы. Не было ничего. Только они – весь класс, внезапно оказавшийся стоящим на невидимой поверхности, и Злодей Артур, появившийся в метре от Создателя с выражением шока и ярости на лице.

Гробовая тишина повисла в пространстве. Даже Злодей-Артур на мгновение онемел, его расчётливая уверенность пошатнулась перед этим проявлением чистой, ничем не сдерживаемой силы.

Создатель медленно повернул к нему свою чёрную голову, и его красные глаза, полые и бесконечные, уставились на бывшего друга.

– БЕЖАТЬ НЕКУДА, – пророкотал его голос, многократно усиленный эхом в безвоздушном пространстве. – ЗДЕСЬ МЫ ВЫЯСНИМ ВСЁ. ДО КОНЦА.

Абсолютная серая пустота содрогалась, подчиняясь ярости Создателя. Щупальца чистой тьмы, сжимавшие Злодея-Артура, не ослабли ни на миг. Его Crimson Aeon издавал жалкий, прерывистый треск – стенд был бессилен против воли самого пространства вокруг них.

– Ты… не понимаешь… – с трудом выжал из себя Злодей-Артур, его голос был искажён невыразимым давлением. – Мы… сильнее… вместе…

– МОЛЧАТЬ! – рёв Создателя был подобен взрыву сверхновой. Серая пустота среагировала мгновенно. Невидимые тиски сжали Злодея-Артура так, что он задохнулся, не в силах издать ни звука. – ЗДЕСЬ НЕТ «МЫ»! ЗДЕСЬ ЕСТЬ Я! И ТЫ – ПЫЛЬ, КОТОРУЮ Я СТИРАЮ!

Создатель не просто говорил. Каждое его слово было законом для этого места. Пространство вокруг Злодея-Артура сгустилось, превратившись в абсолютный, непроницаемый саркофаг. Ни свет, ни звук, ни мысль не могли бы покинуть его. Crimson Aeon замер, парализованный, его способности к контролю времени были полностью подавлены волей, управлявшей самой реальностью.

Ярость Создателя не утихала. Она искала выхода. Он повернул свою чёрную голову, и его горящие красные глаза уставились на остальных. На одноклассников, застывших в ужасе.

– ВСЕ ВЫ… СВИДЕТЕЛИ… НЕНУЖНЫХ СЛЁЗ… – его голос гремел, и серая пустота вибрировала в унисон. – ВИДЕЛИ… СЛАБОСТЬ…

Он поднял руку, и пространство вокруг класса сжалось, готовясь раздавить их, стереть, как ненужные карандашные наброски на картине, которую он собирался переписать заново.

В этот момент Влад, бледный как полотно, преодолевая парализующий страх, закричал, обращаясь не к Создателю, а к Артёму, где-то там, внутри:

– Артём! Он использует твою боль! Он хочет, чтобы ты остался один! Как он!

Создатель замер. Его поднятая рука дрогнула. В его красных, бесконечных глазах на мгновение мелькнуло что-то знакомое. Что-то человеческое.

И этого мгновения хватило Еве. Её Mirror Fenix, дрожа, создал не иллюзию, а отражение. Отражение их самого страшного боя. Артура, жертвующего собой. Артёма, кричащего от бессилия. Их общую боль.

– Мы не враги! – её голос сорвался. – Мы твои друзья! Мы тоже потеряли его! Дважды!

Ярость Создателя дрогнула. Чёрное пламя на его голове полыхнуло и погасло, сменившись тусклым тлением. Сжимающее класс пространство отступило.

Он медленно опустил руку. Его гигантская фигура казалась внезапно сгорбленной. Он посмотрел на заточённого в абсолютный саркофаг Злодея-Артура, потом на одноклассников.

– …УЙДИТЕ… – его голос больше не гремел. Он звучал хрипло, устало, почти шёпотом, но пустота послушно исполнила приказ.

Мир снова поплыл перед глазами. Они стояли в том же школьном коридоре, у разбитого окна. Злодей-Артур лежал без сознания на полу, закованный в невидимые, но прочнейшие путы воли Создателя.

На месте чёрного гиганта стоял Артём. Он смотрел на свои дрожащие руки, потом на поверженного врага, потом на друзей. В его глазах была не ярость, а шок, ужас и всепоглощающая, леденящая душу пустота.

– Нельзя оставлять его таким, – тихо, но чётко сказал Артём, его взгляд упал на лежащего Артура. – Силы Создателя… они сдержат его, но это как дамба перед океаном. Рано или поздно она рухнет. Ему нужна не тюрьма, а… узда.

Он медленно поднял руку. Ладонь его была пуста, но пространство вокруг сгустилось, зазвучав тихим, высокочастотным гулом. Воздух в классе затрепетал, и частицы пыли, света и самой реальности начали стягиваться к его пальцам. Не было вспышки, не было дыма – просто из ничего, словно проявляясь на плёнке, в его руке возник предмет.

Это был медальон.

Небольшой, размером с пятирублёвую монету, он был отлит из тусклого, тёмного металла, который словно впитывал в себя свет. На его поверхности не было ни узоров, ни надписей – лишь идеально гладкая, матовая поверхность, холодная на ощупь даже на расстоянии. От него тянуло тишиной – не умиротворяющей, а зловещей, гробовой, как из той серой пустоты, что он только что призвал.

Артём с трудом подошёл к лежащему Злодею-Артуру и опустился перед ним на колени. Его движения были медленными, будто он поднимал не лёгкий медальон, а гирю.

– Это не оковы, – прошептал он, больше себе, чем другим. – Это… зеркало. Оно будет отражать ему его же собственную, настоящую душу. Пока он носит его, он будет видеть мир нашими глазами. Чувствовать то, что чувствовал он… настоящий. Но если снять…

Он не стал договаривать. Всем было ясно. Артём бережно протянул руку и нацепил холодный металл на шею спящего Артура. Медальон коснулся кожи, и на мгновение тело Артура выгнулось в немом крике, а по его лицу пробежала судорога. Затем всё стихло. Выражение злобы и высокомерия сгладилось, сменившись знакомым, мирным выражением спящего друга.

Настоящий Артур был с ними. Пока медальон был на нём.

Артём отшатнулся, его силы окончательно оставили его. Он сидел на холодном полу, глядя на медальон на шее друга – хрупкий символ их пиррова победа, напоминание, что самая страшная битва была, возможно, ещё впереди, и проиграть её можно было в любой момент, одним неверным движением.

Глава 4. ИиРЦ

Прошло время. Несколько недель, насыщенных тишиной и попытками вернуться к нормальной жизни. Раны, как физические, так и душевные, потихоньку затягивались. Медальон на шее Артура стал привычной деталью, которую он почти не замечал, а одноклассники научились не задерживать на нём взгляд.

Последний урок в году тянулся невыносимо долго. Солнце через грязное окно падало на учебники. Воздух был густым от пыли и скуки. Артём смотрел в окно, но видел не школьный двор, а другое место. Совершенно белое, безграничное. В памяти всплыло имя: Спенсер. И за ним – острый укол боли. Джульетта. Та, о которой никто, кроме него, не помнил. Та, с кем он делился самыми безумными секретами. Как и секретом ИиРЦ.

Мысль ударила как молния. ИиРЦ. То самое место, где можно было забыть обо всём. Где не было ни боли, ни потерь, ни страшных тайн. Где были только игры и тот самый насмешливый голос. Но для этого нужна была пирамидка. Она лежала у него дома, на полке.

Звонок прозвенел, как избавление.

– Ждите меня во дворе! – бросил Артём одноклассникам и, не объясняя ничего, рванул сломя голову из класса, оставив всех в полном недоумении.

Он примчался домой, влетел в комнату и схватил с полки холодный металлический предмет. Пирамидка лежала на ладони, тяжёлая и безмолвная, хранящая память о приключениях, которых больше никто не помнил.

Через десять минут он выскочил обратно во двор школы, где его ждал весь изумлённый 7 «ж».

– Артём, ты в порядке? – спросил Влад, увидев его запыхавшееся лицо.

– Объяснишь, что происходит? – добавила Ева.

В ответ Артём просто поднял руку, показывая пирамидку.

– Доверьтесь мне. – Его голос дрогнул. Это было сложно. Это место было связано с ней. С Джульеттой. Но сейчас им всем было нужно это больше всего. – Встаньте ближе. И… держитесь друг за друга.

Он взял пирамидку в ладонь, нащупал пальцем её вершину. Сердце колотилось. Он делал что-то, чего не делал никогда – делился самой сокровенной тайной, звеном в которой была она.

– Все готовы? – он посмотрел на одноклассников, на Артура, который смотрел на него с тихим, доверчивым недоумением.

Артём сделал глубокий вдох и нажал на вершину пирамидки.

Мир взорвался ослепительной белизной. Двор школы, крики воробьёв, майское солнце – всё исчезло, сменившись знакомым до мурашек белым, бесконечным пространством.

И тут же по бескрайнему белому пространству разнёсся радостный, саркастичный голос, который, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда сразу:

– О-о-о! Массовое попадание! Целая экскурсия! – голос звучал насмешливо и восторженно. – И ведь одно знакомое лицо… – в его тоне промелькнуло лёгкое удивление. – Ладно, раз уж вы все тут оказались, а один – не в первый раз, – голос сделал театральную паузу, – позвольте представиться официально. Для вас, новичков.

Голос усилил тембр, становясь громче и чётче:

– Вас приветствует «Игровой и Развлекательный Центр», или, для друзей, ИиРЦ! А я – ваш персональный помощник и главный голос во тьме… точнее, в белизне! Можете звать меня Спенсер. Правила просты: я предлагаю развлечения, вы развлекаетесь. Всё честно. Ну, почти всегда.

Он помолчал пару секунд.

– Так-с, вижу, тут есть и бывалый… Эй, ты, с пирамидкой, – голос обратился прямо к Артёму. – Соскучился по моим гостевым комнатам? Или по тому, как я тебя по ним гонял? И где твоя весёлая компания? – Спенсер замолк на секунду, будто пожимая плечами. – Ладно, неважно. Главное – вы все здесь. Теперь, новички, не стесняйтесь, задавайте вопросы. Только, пожалуйста, без истерик. Уже проходили.

Класс замер в ошеломлённой тишине, вжимаясь друг в друга. Бесконечная белизна и голос из ниоткуда были слишком нереальными даже для них, видевших стенды и бога смерти.

Первой пришла в себя Ева.

– Где мы? – её голос прозвучал громко и чётко, нарушая оглушающую тишину. – Что это за место?

– О! Первый вопрос! – обрадовался Спенсер. – Милое дитя, ты в Игровом и Развлекательном Центре! Место, где скука умирает самой жалкой смертью. Здесь можно всё: бегать, прыгать, стрелять, думать… хотя последнее – по желанию.

– Кто ты? – дрожащим голосом спросила Ксюша П. – Где ты?

– Я уже сказал! Я – Спенсер! – голос прозвучал с лёгкой обидой. – И я везде. Я – дух этого места. Его голос, его душа, его главный смутьян!

В воздухе повисла тишина, которая означала,что 7"ж" переваривает

– Ну что, новички, готовы к первому испытанию? – продолжил Спенсер, его голос снова зазвучал беззаботно. – Игры у нас теперь новые, обновились! Не то что в прошлый раз, когда ты тут шлялся с той… как её… ну, с той компанией. – Голос задумался на секунду. – А, да! С Кирой какой-то, с Егором, с Лерой… с твоей сестрёнкой Ксюшей… и с теми двумя пацанами, весёлыми такими. Как их… Алан и Андрей, кажется.

Артём замер. Сердце у него упало и замерло. Спенсер помнил. Помнил всех! Значит…

– А… – голос Артёма сорвался на шепот. Он сделал шаг вперёд, сжимая кулаки. – А Джуль… Джульетта? – он выдохнул это имя, словно надеясь, что Спенсер подтвердит, что она была. Что он не один помнит.

В белом пространстве повисла недоумённая пауза.

– Джульетта? – Спенсер произнёс это имя так, будто впервые слышал его. – Что за Джульетта? Не, такого игрока у меня в базе нет. Ты что-то перепутал, дружище. Компания у тебя была весёлая, да, но никакой Джульетты там не было. – Он засмеялся, и его смех эхом разнёсся по белизне, звуча неестественно громко.

Для Артёма это прозвучало как приговор. Лёд сковал его изнутри. Спенсер, существо, казалось бы, знающее всё о своих гостях, не помнил её. Не помнил вообще. Её не было. Не было ни для кого, кроме него.

Он отступил на шаг, лицо его побелело. Одноклассники смотрели на него с растущим недоумением и тревогой.

– Ладно, хватит воспоминаний! – весело провозгласил Спенсер, будто не замечая его реакции. – Кто готов к первой игре? Выборка простая: «Лабиринт иллюзий», «Гонка на выживание» или наша классика – «Интеллектуальный блиц»! Выбирайте, да поживее, а то я сам выберу за вас!

– Так, раз тянете с ответом, выбор за меня! – беззаботно провозгласил Спенсер. – Для такой большой и шумной компании… что-то подвижное! «Гонка на выживание»! Держитесь крепче!

Белое пространство вокруг них взорвалось движением и цветом. Пол под ногами превратился в извилистую, мерцающую неоновыми огнями трассу, уходящую вперёд в светящийся туман. По бокам возникли голографические барьеры, а в воздухе зажглись обратные отсчёты.

– Правила просты! – голос Спенсера теперь доносился откуда-то сверху, как комментатор на стадионе. – Добежать до финиша, избегая препятствий! Кто последний – тому вечные оладьи в столовой! Шутка!… Или нет?.. Вперёд!

Класс, ещё секунду назад стоявший в ошеломлённой тишине, рванул с места. Крики, смех, азарт – после месяцев напряжения и боли это было как глоток свежего воздуха.

Никита У. сразу же рванул вперёд, его Astral Divinity оставлял за собой звёздный шлейф, немного ускоряя его. Даша с её Flare Wing парила над самыми коварными поворотами, показывая путь. Влад пытался предсказать, где трасса сузится или появится препятствие, но его Crimson Oracle тут часто давал сбой, сбитый с толку неестественными законами этого места.

Артём бежал вместе со всеми, но его лицо оставалось серьёзным. Он механически уворачивался от возникающих на пути голографических преград, но его мысли были далеко.

– Эй, ты, с пирамидкой! – донёсся до него насмешливый возглас Спенсера. – Здесь надо думать ногами, а не грустить о призраках! Поднажми!

Внезапно трасса перед ними раздвоилась. Одно ответвление было прямым и хорошо освещённым, другое – тёмным, узким и уходящим куда-то вниз.

– Выбор! – прокричал Спенсер. – Скорость или риск? Свет или тьма? Решайте быстро!

– Всем за мной! – скомандовала Ева, её Mirror Fenix создал у входа в тёмный тоннель иллюзию того, что он хорошо освещён. – Это ловушка! На самом деле там светлее!

Класс, доверившись ей, ринулся в тёмный тоннель. Иллюзия рассеялась, как только они забежали внутрь, но оказалось, что Ева была права – тоннель вывел их на короткую секретную дорожку, позволив обогнать несколько хитрых ловушек на основной трассе.

Они вылетели на финишную прямую, запыхавшиеся, смеющиеся, обгоняя друг друга.

Первым финишировал Никита У., сделав эффектную кульбитку. Последней – Марина, но её Sky Scriptor предсказал падение коробки с конфетами прямо в её руки в качестве «утешительного приза».

– Отлично размялись! – довольным тоном объявил Спенсер. – Вижу, потенциал есть. А главное – никто не выбыл! Да-да, по многочисленным просьбам (правда, от кого эти просьбы, я уже и не помню) в правила внесли новое обновление! Теперь даже если ты проиграл в одной игре – не беда! Можешь смело идти в следующую! Выбывание только в самых… экстремальных случаях. – Он многозначительно замолчал на секунду. – Но вам это пока не грозит! Ну что, готовы к чему-то посерьёзнее?

Класс встретил это заявление радостными возгласами. Даже Марина, проигравшая забег, с облегчением улыбнулась, сжимая в руках коробку с конфетами. Давление спало – можно было просто наслаждаться игрой, не боясь ошибиться.

– Тогда следующая на очереди… – Спенсер сделал театральную паузу, и белое пространство снова затрепетало, готовое преобразиться. – «Лабиринт иллюзий»! Командная работа, внимание и… ну, куда же без них, мои любимые розыгрыши! Вперёд!

Пространство «Лабиринта иллюзий» сомкнулось вокруг 7 «Ж». Стены изначально податливые и полупрозрачные, начали стремительно меняться, отражая их deepest fears и сомнения. Под ногами то появлялся зыбучий песок, то проступала ледяная гладь.

– Держитесь вместе! – крикнула Ева, её Mirror Fenix пытался стабилизировать участок стены рядом с ней, но иллюзия треснула, и оттуда хлынул поток ледяной воды.

В этот момент Никита У., пытаясь увернуться от внезапно выросшей из стены колонны, сделал резкий рывок в сторону – и упёрся во что-то твёрдое и холодное.

– Тут стена! – начал было он, но замолк.

Это была не просто стена. Это была дверь. Совершенно белая, идеально сливающаяся со стеной лабиринта, без ручки, без каких-либо швов или опознавательных знаков. Её можно было принять за часть декора, если бы не абсолютная, неестественная гладкость и чуть заметный контур.

– Э-э-э… – голос Спенсера впервые прозвучал растерянно и сбито с толку. – Это что ещё такое? Это не по сценарию! Не по техзаданию! Я таких обновлений не заливал! Не трогайте её! Это явно баг! Прекратите игру! Абуз!

Но любопытство и азарт уже завладели классом. Артём шагнул вперёд и провёл рукой по белой поверхности. Дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая проход в совершенно иное пространство, от которого веяло холодом и тишиной, чуждой весёлому хаосу ИиРЦ.

Они вошли в комнату. Абсолютно белоснежную, без единой черты, без окон, без видимых источников света. В центре стоял такой же белый стол, а на нём – три матовых чёрных монитора, повёрнутых к ним тыльной стороной. За столом, спиной к ним, сидел кто-то в кресле.

– Нам пора назад, – прошептал Влад, и его Crimson Oracle нервно дёрнул верстёнами, предчувствуя неладное.

Но было уже поздно. Кресло плавно развернулось.

Существо в матовом чёрном доспехе, сливавшемся с его телом в единую монолитную форму. Багровая мантия из металлоткани ниспадала с массивных асимметричных наплечников. Техно-диадема, вживлённая прямо в череп, излучала слабое, зловещее свечение.

Оно медленно подняло голову. Из-под диадемы на них смотрели не глаза, а два тусклых багровых сенсора.

– Я – Зорд. – прогремел механический, лишённый всяких эмоций голос. – Архитектор этой реальности. Тот, кто написал код и расставил правила.

Его багровые сенсоры медленно скользнули по каждому из них, будто сканируя, оценивая. Они не задерживались на Стендах – для него их просто не существовало. Он видел только самих подростков.

– Ваше присутствие здесь… интригует. Но не было предусмотрено моим дизайном. – Его голос был холодным, как код, лишённым всякой человечности. – Вы – переменные, которые я не вводил. Аномалии.

Он не видел их силы. Он видел лишь нарушение предустановленного порядка. Сбой в системе. И по тому, как его сенсоры сузились, по тому, как пальцы в перчатках из того же матового чёрного сплава медленно сомкнулись на подлокотнике кресла, стало ясно – он не просто не желал им добра. Он видел в них угрозу стабильности своего творения. Угрозу, которую нужно было изучить, классифицировать и… устранить.

Зорд медленно поднял руку в матовой перчатке. Его движения были плавными, лишёнными всякой суеты.

– Наблюдение – ключ к пониманию. Начнём с источника аномалии, – прозвучал его механический голос.

Он щёлкнул пальцами.

Не было вспышки света или грохота. Просто в одно мгновение Артём и Зорд исчезли. Белое кресло было пустым. На месте, где только что стоял Артём, осталась лишь легкая дымка, быстро рассеивающаяся.

Одновременно с этим в белоснежном кабинете и во всём ИиРЦ погас свет. Абсолютная, оглушающая темнота поглотила всё. Исчезли голографические стены лабиринта, исчезло белое пространство. Повисла тишина, такая густая, что в ушах зазвенело.

Даже Спенсер замолчал. Его голоса не было слышно. Впервые с момента как они попали сюда, его насмешливый комментарий отсутствовал.

И затем в этой абсолютной тишине и темноте раздался голос Зорда. Он шёл отовсюду и ниоткуда, холодный и безразличный:

– Попробуйте найти своего друга. Если сможете. Это и будет вашей первой… и последней игрой здесь.

В абсолютной темноте и тишине перед классом внезапно возникла единственная точка света. Она растянулась, приняв форму белой светящейся двери, висящей в пустоте. Она не излучала тепла, лишь холодный, безжизненный свет, призывающий шагнуть вперёд.

Не колеблясь, потому что выбора у них не было, 7 «Ж» шагнул в проём.

Они оказались в огромном зале. Пол, стены и потолок были угольно-чёрными, но сам весь пол был поделён на идеальные клетки разных цветов. Неоново-синие, ядовито-зелёные, кроваво-красные, кислотно-жёлтые – они светились изнутри, создавая призрачное, сюрреалистичное освещение. В воздухе висел лёгкий гул, словно от работы огромного компьютера.