Я и мои оборотни

− Она сама об этом сказала? − голос императрицы крошился льдом.

− Нет, это было в ее мыслях, а так же встречалось в записях, попадавших к нам через портал. Можете лично проверить, матушка.

Отец Сумани переварил услышанное и вновь пошел в аттаку:

− Вы забыли, сколько бед принесло ее появление в Нан-Шэ? Атаки зулу − меньшая из них. В народе ее давно называют ведьмой. Уже были случаи, когда женщины этой расы причиняли вред альраута, нельзя допустить повторения прошлых ошибок.

− Дело только в этом и ни в чем больше? − спокойно спросил Аттис.

− Конечно, − очередной взгляд на меня. Хорошо, что из свободных здесь только потенциальный жених. Шоу ушло в совершенно другую степь, и я сидела с голой задницей, чувствуя себя ужасно глупо.

− И тот факт, что мужчина, которого выбрала ваша единственная дочь, ушел к Софии, никак не повлиял на ваше отношение? − Белая бровь чуть приподнялась.

Вот так. Ловушка для одной стала капканом для другого. Советник сжался в тугую пружину, но лицом не выдал волнения.

− Это тут не причем. Я предан трону.

− Настолько преданы, что позволили ей нанять убийцу из Прокаженных теней? Не лгите, Дариус, я читаю мысли всех, кто находится в этом зале, − а вот и другая сторона правителя. Ласковый и услужливый со мной, он с легкостью подавлял заговорщиков одним лишь тоном. Даже Гаверия неуютно заерзала у себя в роскошном кресле. – Вы использовали свое влияние, чтобы за моей спиной сговориться с завистниками и устроить травлю! И делали это, прекрасно зная о моих намерениях, пользуясь тем, что я проходил последний этап инициации в Верховного Золотого дракона!

Советник молчал.

− Что ж, в таком случае вопросы излишни. Думаю, стоит закончить. Спасибо за то, что потратили свое время и пришли сюда, дорогие потенциальные невесты. Мне жаль, что вы стали свидетельницами подобной сцены. Впредь я буду серьезнее подходить к подбору помощников. Можете идти.

Девушки поднялись со своих мест и без споров пошли к выходу. Я чуть задержалась, пытаясь понять, о чем сейчас думает Дариус. Он посмотрел на императрицу, та коротко пожала плечами: «ничем не могу помочь».

Какой же тугой этот змеиный клубок.

− Постой! − Аттис нагнал меня в коридоре, на ходу снимая плащ. Я позволила себя укрыть (флер уверенности давно развеялся, и стало прохладно). Холеные руки застегнули на шее застежку, мимолетно скользнув по ключицам. − Нам нужно поговорить.

− Хорошее вышло представление.

− Рад, что понравилось. Я боялся, что твой вид помешает мне его прижучить. Все землянки такие неистовые?

Как же быстро он переключался. Только что уничтожал врагов взглядом и вот уже смотрит с таким трепетным волнением, словно сдерживает желание поцеловать. Эй, да он действительно пялится на мои губы!

− Нельзя. Не сейчас, − прочитали мои мысли. − Но я могу порадовать тебя иным способом. Я договорился, скоро ты сможешь увидеть сына.

− С чего вдруг такая щедрость?

− Ты жестока. Я действительно хочу заслужить твою любовь. Правильная женщина делает оборотня сильнее. Иногда близость даже поднимает ранг, данный при рождении.

− Вы и так альфа.

− Всегда есть к чему стремиться, − Он пожал плечами. Мимо, шурша юбками, прошла мать-драконица в окружении свиты. Я кожей ощутила исходящее от нее призрение. Еще бы, план не выгорел. Ей не удалось отобрать у сына любимую игрушку.

− Она привыкнет, − уверенно сказал Аттис. Я шмыгнула носом.

−  Она − возможно. А вот я нет.

43. Глава, в которой кровь проливается в последний раз

Советника Дариуса больше никто не видел.

Возможно, его уволили или даже казнили, но в данный момент это было неважно. Я готовилась к встрече с сыном. Его привели подчиненные императора, держась на почтительном расстоянии, и даже не приглядываясь, я заметила следы укусов на открытых участках кожи. Мой мальчик не разбирал, кто прав, а кто виноват. Досталось всем.

Увидев меня, Фауст опустился на четвереньки и поскакал вперед. Деревянный протез звонко клацал по гранитному полу. Я раскрыла объятия и поймала счастливого росомаху.

− Солнышко, − прошептала, зарываясь носом в жесткие темные волосы. От него пахло росой и домом. − Как же я скучала.

Меня крепко обняли, и мы замерли, нежась в тепле родственной близости. Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Фауст заерзал у меня на коленях.

− А папа плакал, − поделился он с детской непосредственностью.

− Папа? Ты про… Кори?

− Папа-кот, да, когда никто не видел. Дяди ходят злые, постоянно спорят… Они не могут к тебе прийти, как я?

− Верно, малыш, −  Я крепче прижала его к себе. − Меня хотят сделать правительницей империи Шаа. Как тебе идея? Не нравится? Почему?

− Тогда мы совсем тебя видеть не будем.

Мальчик возмущенно посмотрел мне в глаза, будто говоря: «как тебе могла прийти в голову такая глупость?» Я фыркнула. Он прав. Будто мне позволят с ними остаться.

− Ты должна вернуться. Все стало плохо: я скучаю, дяди тоже, − серьезно поделился Фауст.

− Не могу.

− Ты должна! Ты моя мама, они не могут забрать тебя себе!

− Послушай. Послушай, − повторила, ловя его покрасневшее лицо ладонями, − я постараюсь что-нибудь придумать. Но мне нужна твоя помощь. Ты же мой защитник, верно? Ты должен сказать дяде Харруку, чтобы он не делал глупостей, и что я безумно по всем скучаю.

− Нет, − закапризничал он. − Сама скажи. Сама!

− Ты должен быть смелым. Чтобы я тоже могла, понимаешь? Я вас всех очень люблю, но сейчас мне нужно знать, что вы в безопасности. Это важно. Сможешь передать?

Фауст кивнул, хлюпнув носом. Он был слишком мал, чтобы понять мир взрослых, такой сложный и нелогичный, где все зависело от того, в чьих руках находится власть. Я немного покачала его на руках, шеей чувствуя теплое дыхание. Затем мы пошли гулять по крылу невест.

Здесь оставалось всего три кандидатки: я, Лира и запуганная крольчиха. Лисичка было бросилась тискать умильного детеныша, но Фауст тут же прижал ушки к голове, грозно рыча.

− А он у тебя прелесть, − обиженно заметила она.

− Не любит чужаков.

− Видимо, стоит расценивать вашу встречу, как хороший знак.

− Ты о чем? − Я чуть напряглась. Вечно Лира говорит загадками.

− Сначала император защищал тебя на ужине, затем это. Он уже определился, да? Жаль, я хотела увидеть драконью сокровищницу − говорят, там есть драгоценности со всех уголков света.

− Лира…

Она жестом остановила мои извинения. Мягко улыбнулась, успев схватить Фауста за пухлую щеку, прежде чем тот клацнул зубами.

− Я хотела. Но не надеялась. Быть подругой императрицы даже веселее. Никаких интриг, скучных встреч и обязательного общения с матерью-драконицей. Держись, голубоглазая, они взялись за тебя всерьез.

***

Я поняла, что Лира права, когда пришел советник Кассий и стал задавать вопросы. Его интересовали традиции Земли и способ совместить их с драконьими. Жена императора должна носить красно-золотое облачение, но Аттис настаивал на поиске компромисса, который устроил бы всех. Они уже не скрывали своих намерений!

− Осталось три участницы, и не помню, чтобы я была первой по оценкам наставницы Савии, − заметила я, буравя отца Луиса недовольным взглядом. Он поджал губы.

− Я об этом помню. Поверьте.

− Ваша дочь еще может выиграть, просто поговорите с ним, убедите! Я не подхожу на роль правительницы. Еще в школе я всегда отмазывалась от должности старосты!

− Довольно!! − Он вспылил, но тут же взял себя в руки. − Вы обязаны понимать, насколько это благословенная участь − родить драконьего наследника. Для этого вас призвали. Это ваша роль. Примите ее.

− Хоть себе не лгите! Вы ведь прекрасно понимаете абсурдность ситуации – иномирянка не может быть правительницей. Если вам не плевать на Шаа, как говорил Луис, вы должны вразумить Аттиса!

− Так вот из-за кого мой сын потерял покой… − Мне подарили натянутую улыбку. − Вы действительно опасная женщина, София Ларина. Вам лучше оставить моего мальчика в покое. Он все равно вам не нужен.

Я растерялась. О чем это он? Что теперь мне нужно думать только об одном мужчине, Аттисе, что бредил человеческой женой, как помешенный гик компьютерным персонажем? Или что?

Так и не добившись от меня внятных соображений насчет церемониального наряда, старый лис ушел. Я осталась наедине со своим отчаянием. Нормальные люди попадали в другой мир, чтобы его спасти, мне же как всегда удалось отличиться.

Вечером, по-привычке, пошла на прогулку. Стояла подозрительная тишина. Куда ушли остальные? Невольно перебрала в памяти все важные мероприятия, на которые невесты обязаны были ходить. Нет, ничего такого. Неужели отправили по домам, пока я прокрастинировала?

Надо бы уточнить у парней, охранявших это крыло.

Пройдя через роскошную галерею с рядом колонн, вышла в сад и добралась до ворот. В помещении для стражей никого не оказалось. Отточенное жизнью среди оборотней чутье подсказало − дело плохо. Пора уходить.

Развернулась и тотчас упала, получив чем-то тяжелым в висок. От удара из глаз брызнули искры. Я вскрикнула. Больше испугала не боль, а то, что мир вокруг стал одним смазанным пятном. Я почти ослепла.

− Наконец-то, − произнес женский голос.

На грудь опустилась нога, и я вновь ощутила боль. Ребра затрещали. Вслепую нашарила на земле камень, врезала им по давящей ступне. Напавшая тонко взвизгнула и отшатнулась, а я сумела встать на колени.

Передо мной была Сумани. Молодая рысь морщилась, сжимая в руках подставку от факела, которой недавно огрела меня по голове.

− Привет, София, − протянула она. − Удивлена?

− Не очень… Ты всегда казалась мне достаточно стукнутой, чтобы ворваться в дом, где тебе не рады, – хотя мир кружился вокруг меня диковинной каруселью, я не могла не съязвить. Сумани медленно приблизилась, поигрывая своим оружием.

− Из-за тебя наш клан лишили покровительства, ты знала? Отец не выдержал такого позора. Ты его погубила! − Мне не нравилось, что полоумная девица не понижала голос, крича обвинения. − Лучше бы тебя, а не меня пытали ящеры, лучше бы ты сдохла там, на столбах!

− Как ты сюда попала?

− Посмотри, ты даже не можешь стоять на ногах… слабая тварь из темного мира. Давно надо было заняться тобой лично!

Она замахнулась. Я едва успела увернуться от окованной железом деревяшки. Вскочила, шатаясь вместе с окружавшими меня зданиями. Надо кричать, звать на помощь…

Но ведь Сумани впустили специально.

Поняв это, я чуть не споткнулась. Какой изящный план − использовать одержимую девицу для исполнения грязной работы. Вот почему в крыле никого не было.

− Тебе некуда бежать. Ворота закрыты, тут лишь ты и я, − подтвердила мои опасения рысь. Она наслаждалась часом расплаты.

− Исполняешь чужие приказы, какое жалкое зрелище. Это все из-за мужчины? Я же спасла тебе жизнь!

− Поглядите-ка, какая благородная, само совершенство − так из кожи и лезла, чтобы тебя обожали! Ты  чудовище, пудрящее мужчинам головы. Решила стать императрицей? Не выйдет! − Удар, удар, удар.

Мы оказались в купальне. Хромая, я побежала вдоль бортика бассейна, пытаясь выиграть немного времени, чтобы прийти в себя. Сумани разгадала мою хитрость и, отбросив подставку, пружинясь, прижалась к земле.

Крепкое тело выстрелило вперед. Рысь сбила меня с ног и повалила на мокрые ступеньки. Короткие пальцы накрыли лицо.

− Я спасу Шиана из твоих сетей, − пообещала она. − И императора. И континент. Она все мне объяснила, все рассказала про ваше племя! Вы несете смерть и разрушение!

− Императрица… использует тебя…

Я дернулась, но в противнице проснулись неведомые силы.

− Ты. Всегда. Лжешь! − прорычала Сумани.

Грубоватые черты вдруг исказились. Верхняя губа раздвоилась и покрылась волосками, нос укоротился. Она вскрикнула. Стало ясно: оборотница утратила контроль и начала трансформироваться, вот только выходило не очень.

Женщин никто этому не обучал.

Кожа шла рябью. Сумани пыталась, но не могла вернуться в норму. Хватка ослабла, что не удивительно, − одна из рук стала лапой. Я воспользовалась заминкой и со всей силы пнула оборотницу в живот. По шее напоследок шаркнули ее когти. Сумани отлетела, врезалась в колонну с жутковатым хрустом и затихла.

Я трясущейся рукой коснулась раны. Пальцы тут же окрасились густым красным цветом, затмившим все остальные. Карусель зданий кружилась все сильнее и сильнее и сильнее…

***

Чей-то шершавый язык коснулся ключицы, пробежал до кончика уха и снова ушел вниз.

− Хватит, − простонала я. − Встаю.

Тут перед мысленным взором пронеслись последние события − Сумани, драка, трансформация и смерть. Мне перерезали горло! Я взвизгнула, напугав склонившегося надо мной Каина. Черный дракон был в своей человеческой форме. Обычно бледные губы казались необычайно яркими в свете луны.

«Мышка?»

− Ты пытался меня съесть? Как не стыдно, я еще жива!

«Не пытался. Я зализывал рану»

Верилось с трудом, учитывая, что в начале нашего знакомства он планировал меня прикончить. Хотя не мне его винить. Я  скосила глаза, пытаясь понять, что случилось с Сумани. Дракон быстро заслонил собой неприглядную картину. Ясно, оборотница не выжила. Почему-то эта мысль оказалась пустой и успокаивающей.

– Как ты сюда попал?

– Волк решил, что пора действовать, – за стеной доносились какие-то крики. Прозвучала низкая тревожная песнь горна, и Каин насторожился. – Идем. Он ждет снаружи.

− Я умираю, оставь меня и уходи.

Дракон с иронией постучал ногтем по ошейнику.

«Забыла о нем? Там лишь небольшая царапина» – Он легко оторвал меня от земли и прислушался. К нам приближались стражники императора.

− Должно быть, императрица приказала проверить, как я. Все подозрения падут на тебя. Уходи… Ты должен уйти через крытый сад, − поморщилась я.

Каин считал мои мысли и заскользил в нужном направлении. Мы пересекли десяток комнат и путаных коридоров, пытаясь избавиться от хвоста. Толпа оборотней-стражей наступала на пятки.

− Отпусти, − взмолилась я. − Тебя не тронут, только если я останусь с Аттисом.

Мимика проклятого выразила такой яркий спектр эмоций, что стало ясно. Он не отступится. Никогда. Я смирилась и затихла, пытаясь побороть мучительную головную боль. Казалось, мозг тихо пробивают раскаленными гвоздями.

Нас нагнали, когда Каин забежал в длинный полутемный неф. Со всех сторон смотрели каменные статуи драконов, великих правителей прошлого. Весьма символично, учитывая историю проклятого.

− Я знал, что тебе нельзя верит, брат, − стражники расступились, пропуская Аттиса. Он был в свободном одеянии белого цвет, от его появления кругом будто стало немного светлее. − Натуру проклятого не перебороть. Ты слишком алчен.

− Здесь она умрет! − зло отозвался Каин.

− Она скорее погибнет от твоих лап, чем… – Он осекся, коснувшись моих мыслей, бесцеремонно проматывая их, точно видеоролик.

− Отпустите меня, император. Я не та, кто вам нужен − Я оказалась на полу, с трудом находя равновесие.

Мужчины двинулись навстречу друг другу. Я поняла: они собираются сражаться.

− Нет. Вы не понимаете, не видите всей картины. Только земная женщина может быть достойна трона! − Аттис упрямо тряхнул платиновыми волосами. Шелк затрещал на широких плечах.

В одно мгновение в нефе стало тесно − два обратившихся дракона встали друг напротив друга, скаля пасти. Стражники с благоговением отступили, часть из них кинулась в сторону сада, откуда раздавался многократный волчий вой и рык. Затем… Черное и белое слилось в одно.

За их движениями было сложно уследить; пол сотрясался, с потолка при ударах сыпалась каменная крошка. Чудовищное и при этом неимоверно прекрасное зрелище, наполненное первобытной мощью.

Я видела − Каин побеждал.

Он был вымотан, не умел биться с равными, но все равно сохранял преимущество проклятого зверя. Он теснил Аттиса, заставлял отступать. И хотя атаки казались яростными, чувствовалось, что в них нет стремления убить. Только отвоевать свое.

Так продолжалось, пока внутрь не ворвалась императрица. Гаверия пронеслась мимо меня, прятавшейся за статуей, и алые юбки развевались подобно крыльям.

− ТЫ! − взревела она, заставляя Каина обернуться. − Порочное отродье Кровавой луны!

Я впервые увидела полноценное женское превращение. После неудачи Сумани это выглядело особенно внушительно. Грузную фигуру женщины пронзило импульсом, она выгнулась вперед, опуская на холодные плиты изменяющиеся конечности. И вот против черного дракона было уже два светлых.

Ситуация изменилась.

Дела становились все хуже. Они загнали Каина в угол, пытаясь лишить его возможности увернуться. Гаверия − мощная, пыльно-золотая − метила в мягкое подбрюшье. Что это было – ненависть к сопернику сына или нечто иное? Она боялась его… боялась нас…

Совсем скоро Каин не сможет обороняться, и его убьют. Поняв это, я выбежала из укрытия.

− Хватит! − чудом не попала под удар, нырнув в сплетение лап и чешуйчатых тел. Оказавшись перед Каином, широко раскрыла руки, надеясь, что хотя бы Аттис остановиться. Так и случилось. Белоснежный, как горная вершина, дракон с трудом оттащил беснующуюся мать за шкирку.

«София,зачем…»

«Уйди, не лезь!» − прозвучало почти синхронно.

− Заткнись, Каин… Вы обещали, что не тронете его. Вы обещали мне, Аттис! − закричала до хрипоты. Отступать больше некуда.

− Он сам виноват, − гулко пророкотал император. – Он пытался похитить тебя. Снова.

− Тогда вы вынуждаете меня сдержать свое слово!

Братья сразу поняли, о чем речь. Прочитали в моих мыслях.

− Не надо, прошу, − Аттис стремительно обернулся человеком и опустился на колени. Губа его кровоточила, тело покрывали укусы. − Такая жизнь станет кошмаром, не надо жертвовать всем ради ненасытного порочного чудовища!

− Каин?

«Да, мышка?» − Его мысли отозвались теплой обволакивающей волной.

− Можешь укусить.

Гневный рев Гаверии разлетелся по нефу. Она рванула вперед, но не успела ничего сделать.

Каин трансформировался и, мягко обхватив меня руками за талию, без лишних раздумий погрузил клыки в плечо. Боль. Боль. Какая ужасная боль… Под кожей раскаленной лавой растекалась черная клякса, формируя новую метку…

Агония кончилась также быстро, как и началась. Откинувшись на грудь супруга, я обессилено произнесла:

− По законам Шаа теперь я женщина проклятого зверя. Вы не можете его тронуть. И вашей женой я стать не могу, ведь двум драконам никогда не делить одну женщину. Верно, мой император?

Финал. Месяц спустя

Нам предлагали остаться в саде Дворцов, но с этим местом было связано слишком много неприятных воспоминаний. Вместе с супругами я вернулась домой. Мои мужчины до сих пор плохо ладили, но пережитый ужас заставил их смирить нрав, и жизнь постепенно стала налаживаться.

Не знаю как, но Аттис сумел убедить глав кланов в том, что Каин безобиден и заслужил право жить в городе. Это был его прощальный подарок. А еще единственный способ оставить меня рядом с собой.

Все закончилось даже слишком быстро: и мой уход с отбора невест, и устранение следовавших за этим конфликтов. Клану рысей нечего было нам предъявить. Сумани нарушила закон, проникнув на территорию драконов тайком. Никто не рискнул задаться вопросом, а как именно и для чего она туда попала.

Я долго переживала насчет Гаверии и ее истинных мотивов, но во дворце меня заверили, что вместе с метками мы получили неприкосновенный статус членов императорской семьи. Это было связано с кучей непонятных правил и традиций о непрерывности драконьего Рода, но я не жаловалась. Мы были в безопасности. Пока.

Каин не смог сказать, по какой причине императрица так боялась и ненавидела людей. Она ловко скрывала мысли от обоих братьев. Возможно, она просто пыталась избежать проблем, последовавших бы за эгоистичным поступком Аттиса, − конфликтов с оскорбленными кланами, страха народа перед яхне, падения репутации престола. А связь землянки с проклятым лишь усугубила ее паранойю… Возможно.

Ошейник, спасший мне жизнь, я положила на полку.

В театре Фавианнет все же прошел мюзикл «Красавица и Чудовище», который я украла у Диснея и переиначила на более понятный для альраута лад. Надеюсь, авторское право не скоро до меня доберется. На премьере мы всей семьей сидели напротив императорского ложа. Аттис явился лично и взял с собой девушку-кролика, его будущую жену. Лира проиграла, хотя ее это устраивало  − быть запасным вариантом куда выгоднее.

Я благодарно кивнула, поймав долгий пронзительный взгляд золотого дракона. Прошептала одними губами: «Спасибо». Он улыбнулся, но в улыбке не было ни грамма радости.

Представление прошло с блеском. Оборотням понравилась история любви проклятого зверя и прекрасной девушки, избавлявшей его от проклятия. Мюзикл шел несколько месяцев подряд, потом его повезли по соседним городам. Милева, блестяще сыгравшая главную роль, стала звездой и, наконец, завела себе второго, а затем и третьего супруга.

Заработанных денег хватило на роскошный особняк в центре. Я купила его для того, чтобы у каждого из моих мужчин была своя комната и личное пространство, в старом доме практически невозможно было уединиться. Квартал знахарей с облегчением выдохнул, когда мы съехали.

Харрук по-прежнему жил в своем логове, но при любом удобном случае приходил ночевать под мою крышу. Шиан временно стал членом его стаи, чтобы охранять покой семьи. Я за них не волновалась. Вдвоем эти оборотни легко могли перевернуть землю.

Каин постепенно привыкал к новой жизни. Ему тяжелее других дались перемены. Он частенько оставался дремать в моем кабинете, пока я работала над новой постановкой − только близость со мной могла успокоить его обостренное Пустотами чутье.

Все шло своим чередом.

Моя душа не могла смириться с несправедливостью, так что я продолжила искать ответы в библиотеке абканата. Кем были загадочные предки оборотней, откуда они знали, как рвать ткань пространства и времени? Расследование продвигалось медленно.

Но однажды Луис подбежал ко мне с возбужденным блеском в глазах.

− Я нашел кое-что любопытное. Среди многочисленных записей отыскался дневник того медведя, что жил с человечьей женщиной. Здесь даже сохранился ее портрет, и она чем-то похожа на тебя. Все землянки такие?

Я долго всматривалась в чернильный набросок, подбирая слова.

− Нет, учитель. Все куда проще. Это… это моя мать.

Я плохо помнила свое детство, но ее узнала сразу. Родинка под глазом, роскошная копна вьющихся волос и лукавая улыбка, словно женщина, носившая ее, знала какой-то особый секрет. Татьяна Ларина не сбежала. Ее тоже похитили из нашего мира.

Не успела я переварить шокирующее известие, как произошло еще кое-что. Месячные не пришли по расписанию, и Кориандр с удовольствием диагностировал беременность (а ведь я так старательно избегала близости). И вот в моем теле зрела новая жизнь, заставляя радоваться и нервничать всех членов семьи.

Живот быстро рос, и Шиан полагал, что отцом является именно он. Срок вынашивания тигрят всего три месяца, но я чувствовала, что что-то не так. Не сходились даты.

На протяжении всего срока фантазия подкидывала мне образы мутантов, рожденных от смешения генов и влияния крови зулу. Луис даже специально нашел в дневниках упоминание, что полукровки-медвежата, появившиеся на свет от моей матери, были абсолютно здоровы. Однако я все равно боялась дня родов.

Когда начались схватки, я ждала описываемых в материнских пабликах мук – но все прошло пугающе легко. Спустя час на свет появились трое очаровательных крохотных мальчиков с голубыми глазками и серыми кошачьими ушками. Каждый был не больше двадцати сантиметров.

Кориандр пораженно разглядывал сыновей, не зная, что сказать. Омеги считались бесплодными. Он давно смирился с мыслью, что у нас не будет общих детей.

− Предтечи! − вскрикнул вдруг Шиан. Я как ужаленная подскочила на мокрой от пота кровати.

− Что? Вы их уронили?!

Мои супруги повернулись ко мне, качая на руках уже не младенце, а полноценных серых котят. Мальчики обратились в первый же день своей жизни.

− Они альфы… Все трое.

Бонус! А что было бы, если…

… если бы София не смогла сбежать в первой главе?

Пробуждение далось нелегко. Тело ломило так, словно на нем несколько часов отплясывала группа ирландских танцоров джиги. Я потянулась, чтобы размять мышцы, и поняла одну странную вещь. Мои кисти и ступни были надежно зафиксированы. Словно придавлены чем-то.

− На этот раз удачно, предтечи милостивы.

− Хорошо, что не брюнетка. Он не любит брюнеток.

− Да и блондинок тоже. Хотя пусть радуется, что вообще может себе такое позволить.

− А глаза видел? Голубые − редкий цвет, повезло. Думаешь, нас наградят за такой улов?